— Какая милая кошечка… — произнес капитан, разглядывая мои волосы. — У тебя сегодня весьма необычный вид, Алеся.
— Да, капитан, — согласилась я. — Жизнь такая, приходится держать ушки на макушке.
Риот расхохотался, а Акир отодвинул мне стул и усадил.
— Чего тебе принести, Алеся? — спросил он, сгрузив на стол Яшку.
— Эм-м… Ну… еды, — растерялась я, так как не ожидала, что он захочет принести мне все сам.
Ничего не ответив, командор направился за завтраком, а Риот поставил локти на стол, переплел пальцы и положил на них подбородок. Он смотрел на меня, я на него, а Яшка одним глазом на меня, другим на капитана.
— Але–э–э-ся! — протянул с мурлыкающими нотками Риот.
— Да?
— И как тебе замужем?
— Пока нормально, — честно ответила я. Ну а что? Правду ведь сказала, пока что меня мой как бы муж не трогал, не обижал и ни к чему не принуждал.
— Пока… — Капитан понял мой ответ по–своему. — Алеся, узнаю, что ты гуляешь от Акира, лично оторву твою красивую солнечную голову.
— Что?! — у меня даже рот открылся.
— Я сказал, ты услышала. И поверь, я не посмотрю на твою милую мордашку и невинные голубые глазки, — без тени улыбки сказал ниоки. — Хоть одна сплетня, хоть один слух, что ты гуляешь от мужа, и будешь иметь дело со мной. Я не такой благородный как наш Акир.
— Да вы…! — возмутилась я.
— Детка, я прекрасно вижу, как на тебя смотрят парни. Протекция Каррта и Акира, конечно, многих остановила. Я уже знаю об этом. Но тогда ты была девицей, и интрижка с тобой могла закончиться для кого–то из них браком. А сейчас ты уже не девица, не так ли? И у тебя у самой может появиться желание погулять на стороне. Еще бы, столько красивых молодых мужчин вокруг. Так вот… взглянешь налево — и ты труп. Ты меня поняла?
— Судите всех по себе, капитан? — спросила я через паузу. — Я ведь тоже вижу, как вы смотрите. Ни один из всех этих «красивых молодых мужчин» вокруг себе такого не позволял и не позволяет.
В эту минуту к нам подошел Акир и поставил на стол поднос с множеством тарелок. Посмотрел на меня, на своего друга…
— Алеся? Ты в порядке? — сев на свободный стул, он положил ладонь на мою руку.
— Да, командор, — ровно ответила я.
— Что случилось? — подняв брови, Акир глянул на капитана, потом снова на меня.
— Ничего. Извините, мне совсем не хочется есть. Можно я пойду в мастерскую? Мне пора работать
— Нет! — отрезал Акир. — Сначала ты поешь и покормишь своего питомца. Потом можешь идти.
Не поднимая глаз, я молча взяла вилку и нож, и начала кромсать омлет на малюсенькие кусочки. Аппетит пропал, и необходимость сидеть в обществе этих двух мужчин, каждый из которых был уверен в своей правоте, но при этом совершенно не интересовался моим мнением, бесила до крайности.
— Яша, держи, — закончив издеваться над омлетом, я пододвинула тарелку ящерке.
Тот плохим настроением не страдал, поэтому принялся уплетать угощение. А я, все также демонстративно не глядя на сидящих за столом ниоки, взяла в руки чашку чая и отпила.
— Алеся, — позвал Акир. — Съешь хоть что–нибудь.
— Спасибо, аппетит пропал. Может, позднее чего–нибудь перехвачу, — вежливо ответила я, глядя исключительно на Яшку.
К счастью, настаивать никто не стал, поэтому я маленькими глоточками пила чай, ожидая пока наестся Яша. А как только он закончил и сыто отвалился от тарелки, я подхватила его на руки и встала.
— Спасибо за компанию. Мне пора идти в мастерскую, — безэмоционально сообщила мужчинам, развернулась и направилась к выходу.
— Риот! — успела я еще услышать голос Акира.
К обеду я умирала от голода. Брать еду из пищеблока не решилась, так как Акир каким–то образом об этом узнавал и потом ругал, так что пришлось терпеть. С другой стороны, обедать в компании мерзких надменных и самовлюбленных ниоки я тоже не собиралась. Так что как только подошло обеденное время, проверила по коммуникатору, где находятся капитан и командор. Акир был на нижней палубе, а Риот в рубке. Обрадовавшись, я тут же сняла с себя рабочий тонкий комбез, защищающий одежду от пятен краски, оставшись в форменном темно–синем комбинезоне, подхватила Яшку и припустила в столовую. Влетев туда, направилась прямиком к раздатчику. Набрала кучу тарелок и поискала взглядом столик, за которым было больше всего народа. А найдя его, решительно подошла и улыбнулась:
— Привет, можно к вам? Добудете девушке еще один стул?
— О, птенчик! — радостно курлыкнул Каррт. — Как твои дела? Как р-работа?
— Все нормально. А у вас как?
Во время обеда мы болтали с штурманом и остальными ребятами, сидящими за столиком. Я ела максимально быстро, чтобы успеть покинуть столовую до прихода капитана и командора. И в общем–то мне это почти удалось. Мы с Карртом уже шли к выходу, когда в дверях появились хвостатые кошаки.
— Алеся! — взгляд Акира был весьма недружелюбным.
— Командор! Капитан! — также сухо ответила я.
— Птенчик, хор–рошего дня! — пожелал мне штурман, кивнул начальству и ушел.
А я осталась напротив двух злых, как помоечные коты, ниоки.
— Алеся, ты что, уже поела? — спросил Акир.
— Да, командор. Так как я не завтракала, то рано проголодалась, — ответив мужу, я быстро глянула на Риота. Оценила его недобрый взгляд и внутренне содрогнулась.
Терпеть не могу котов! Да! Собаки намного лучше. Был один хороший кот, мой Мурзик, да и тот остался неведомо где вместе с моими родителями.
Уже идя по коридору, я все еще чувствовала два взгляда в спину…
Ужинала я так же, как и обедала: убедившись сначала, что обоих кошаков нет в столовой, и в обществе кучи народа, чтобы им не удалось сесть с нами за один столик, если вдруг придут. А по дороге к каюте, когда я уже шла отдыхать, меня поймал капитан. И как я не заметила его?!
— Алеся! — перегородил мне дорогу ниоки с седой прядкой.
— Капитан!
— Что ты решила тут устроить?
Я подняла брови, предлагая ему объясниться.
— Акир — мой друг! — возмущенно начал он. — Ты решила нас рассорить?
— Нет, — лаконично ответила. Как бы интересно я их рассорила, даже если вдруг мне пришла в голову эта идиотская мысль, если я их и не вижу почти. Более того, всеми силами стараюсь их обоих избегать.
— А что ты тогда себе позволяешь?
И снова я промолчала, глядя ему в переносицу и ожидая объяснения.
— Тебе оказана честь: принимать пищу в компании капитана и командора! — Он чуть наклонился, нависнув надо мной. — Что за марш протеста ты устраиваешь?
— Мне нужно написать письменное заявление, что я добровольно отказываюсь от чести принимать пищу за столиком капитана и командора? — сухо спросила я, хотя внутри у меня все дрожало от страха.
— Ты нарываешься, детка… — сообщил мне этот тип.
— Вы не ответили на мой вопрос, капитан.
— Алеся, это мой корабль, и здесь я устанавливаю правила. Если было решено, что ты ешь с нами, то ты будешь есть с нами!
— Кем решено? Вами?
— Ты жена Акира. И обязана слушаться мужа.
— Это все, что вы хотели мне сообщить, капитан? — не стала я отвечать на его заявление.
— Наглая… Не понимаю, чего Акир с тобой так носится, — покачал головой Риот. — Нет, понятно, что против того, что ты его кахэто, не попрешь. Но учти! Попытаешься нас рассорить, будешь иметь дело со мной. Он мой друг, и я не позволю малолетним человеческим девчонкам разрушать нашу дружбу.
— Да дружите вы сколько хотите, — устало вздохнула я. — Только сделайте одолжение, не лезьте ко мне. То, что по неблагоприятному для меня стечению обстоятельств я стала женой Акира, не означает, что я должна также считать вас своим другом.
— А я и не являюсь твоим другом, — фыркнул он. — Я уже сказал, я друг Акира.
— Я рада за вас обоих, капитан, — без малейшей издевки в голосе сказала я.
Наверное, это круто иметь друга, который пытается тебя защитить от твоей же собственной жены. И неважно, что эта жена ни в чем не виновата. И плевать, что такой помощью ты гробишь своему другу возможность иметь счастливую жизнь. Нет, вслух я этого, конечно, не сказала. Я же не самоубийца.
Риот, прищурившись, смотрел на меня, а я решила спросить:
— Капитан, что такое — кахэто?
— А ты не знаешь? — удивленно протянул мужчина. — Хм. Тогда тебе лучше спросить об этом у Акира.
Не прощаясь, он развернулся и ушел.
— Яша, терпеть не могу котов! Я тебе уже говорила? Нет? Тогда говорю. И напомни мне об этом, пожалуйста, если вдруг я забуду, — прошептала я ящеру и побрела к себе в каюту.
Плакать.
Обидно было ужасно! Вот прямо — ужасно! Что я сделала этому противному Риоту, что он так со мной? Да и командору я ничего не сделала. Все что я пытаюсь сделать, это выжить и, по возможности, не будучи при этом рабыней в гареме или в борделе. Это такое большое преступление? Что они привязались ко мне?
Глава 18
Уже в каюте, отпустив Яшку, я села за стол и уронила голову на руки. Почему–то думала, что сейчас буду рыдать горючими слезами, но слезы упорно не желали литься. Расстроившись, пододвинула к себе папку с бумагой, достала карандаши…
Через некоторое время я со злорадным чувством удовлетворения любовалась графитным рисунком. Два здоровенных кота с облезлой шерстью шли плечом к плечу. У одного из них было рваное ухо, седая прядь и наглые глаза, а следом за ним волочилась привязанная к его хвосту связка использованных консервных банок. И рот у этого кота был разинут, словно он что–то громко орет. Второй котяра выглядел немного поприличнее. У него глазищи не были такими бессовестными, да и в целом морда выглядела более суровой, а в зубах он держал маленькую мышку с поникшим хвостиком и бессильно повисшими лапками.
Без цвета рисунок, конечно, не такой эффектный, как мог бы быть, но, если присмотреться, вполне можно было опознать, кто есть кто. И при взгляде на этих двух обитателей помойки становилось ясно, что они друзья не разлей вода и возвращаются с какой–то пьянки или охоты.
Полюбовавшись на этих хвостатых типов, я вложила рисунок в папку и отодвинула ее от себя. Снова положила голову на руки и задумалась, что же мне дальше делать и как жить.
Как вошел Акир, я не слышала. То ли задремала, то ли он умудрился сделать это абсолютно бесшумно, но его голос застал меня врасплох.
— Алеся, что случилось?
— Что?! — Я аж подпрыгнула на стуле, стукнувшись при этом коленкой о столешницу.
Командор спокойно прошел и сел рядом со мной. Я уже смирилась с его постоянными приходами и даже перестала прятать второй стул. Лучше уж пусть стоят два стула, чем кому–то одному придется сидеть на постели.
— Вы меня напугали, командор, — сообщила я, выдохнув.
— Алеся, скажи мне, что не так? — Акир взял меня за руку и ласково сжал.
Несколько секунд я смотрела на него, а потом решила спросить:
— Командор, скажите честно. Вы тоже считаете меня гулящей девкой?
— Что? — опешил ниоки.
— Нет, ну, правда. У меня на лбу написано, что я мечтаю о любовных похождениях? Или вы так думаете только потому, что я бывшая «гаремная девочка» и успела побывать в борделе?
— Алеся, что за бред ты несешь?! Я не считаю… не думаю так о тебе!
— Ну почему — «бред»? — печально спросила я, глядя в зеленые глаза. — С чего–то же приходят вам в голову мысли, что я склонна к промискуитету.
— А это еще что такое? — брови командора поползли вверх.
— Беспорядочные половые связи со многими партнерами, — тоскливо вздохнув, пояснила я.
Акир некоторое время таращился на меня, явно не понимаю, с чего вдруг я затеяла этот разговор. Потом сделала выводы и прищурился.
— Это Риот тебя так назвал?
— Нет, так он меня не называл. — Я забрала свою ладошку, переплела пальцы рук и положила на них подбородок.
— А как он тебя назвал?
— Никак, — ответила чистую правду.
— Не расскажешь? — Ниоки дернул ушами, а его хвост сердито хлестнул по полу.
— Ох, да разбирайтесь вы со своим другом сами между собой. Не впутывайте вы меня, бога ради! Не собираюсь я… — и замолчала, только махнула рукой. Что толку–то сотрясать воздух.
Командор буравил меня взглядом и нервно постукивал когтями по столу. Потом ему это надоело и он, пододвинув к себе папку с рисунками, раскрыл ее. «Черт!» — апатично подумала я, не делая, впрочем, попытки отобрать рисунок или смутиться. Устала я как–то от всего этого…
— Занятно, — вырвался у Акира смешок, когда он рассмотрел обоих котов. — Можно я подарю это Риоту?
— Валяйте, — флегматично ответила я. — У него появится уважительная причина оторвать мне голову уже сейчас.
— Я разберусь с этим, Алеся. Обещаю!
Неожиданно Акир одним гибким движением встал и, зайдя мне за спину, положил обе ладони на мои плечи. Я дернулась, выпрямилась и застыла, не зная, чего ожидать.
— У тебя не устала голова от прически? — озадачил он странным вопросом.
— Устала, конечно. Я просто не успела распустить волосы, — ответила осторожно.
— А зачем же ты тогда их так закрутила? — большая ладонь осторожно провела снизу вверх по моему затылку, заставив поежиться.
— Вы же сами приказали не ходить с распущенными волосами. А коса надоедает.
— А можно я разберу эти «ушки» и расчешу твои волосы? — мне показалось, или в голосе ниоки прозвучало смущение?
— Эм-м… — промямлила я.
— И говори мне, пожалуйста, «ты». Мне казалось, мы вчера нашли общий язык, а сегодня опять нужно начинать все сначала.
Не дожидаясь, пока я опять что–нибудь промычу, Акир начал без предупреждения вынимать шпильки из моих волос и складывать их на стол. Разобрал оба пучка, расправил волосы на спине и спросил:
— Где расческа?
— В ванной, — растеряно призналась я.
Командор быстро принес требуемое, а я сидела и в ступоре хлопала ресницами. Что при этом чувствовала, понять не могла. Удивление, граничащее с изумлением. Робость. Немножко страха. И еще… некоторую долю восторга. Просто… это было так странно…
— Сиди спокойно, — наклонившись к моему уху, прошептал командор. — Я немного помассирую тебе кожу головы, а потом расчешу волосы.
— А… — хотела я спросить, с чего вдруг мне такое счастье привалило.
— Давно хотел прикоснуться к твоим волосам. Ты даже не представляешь, как они манят… — тихо произнес Акир и действительно принялся кончиками пальцев массировать мне кожу головы.
О–о–оу… Оказывается, это та–а–ак приятно! Я даже глаза закрыла и перестала бояться. А потом ниоки долго расчесывал мои волосы. Перебирал прядки, пропускал их между пальцев, осторожно проводил по ним расческой. Судя по его мечтательному виду, мы оба получали несказанное удовольствие от этого процесса.
Я, правда, после столь тщательного расчесывания сидела в пышном оранжевом облаке, так как волосы распушились и встали дыбом. Но, похоже, смущало это только меня.
— Если ты пообещаешь, что не позволишь прикасаться к своим волосам никому, кроме меня, то я отменю приказ всегда собирать их в прическу, — тихо сказал мой как бы муж и, поднеся несколько прядей к лицу, вдохнул их запах. — И еще, ты разрешишь мне их расчесывать и делать тебе массаж головы. Я ведь понимаю, как тебе тяжело с такой гривой.
— Ладно, — растерянно согласилась я. — А можно я их укорочу?
Помня о своей неудачной попытке отрезать косу, я уже не пыталась больше этого делать. Но желание избавиться от такой длины никуда не делось.
— Ни в коем случае! Пожалуйста! — тут Акир издал смешок и сказал то, от чего я окончательно обалдела: — Считай меня фетишистом, если хочешь, но я от твоих волос в сущем восторге.
Я нервно хихикнула. И правда — хвостатый фетишист. Обнюхивает меня постоянно, я же не слепая и вижу, а теперь еще и от волос моих тащится. Кошак, он и есть — кошак. А еще вдруг пришло осознание: Акир совершенно точно хочет, чтобы наш брак из фиктивного стал настоящим. Непонятно только, зачем ему это. Я ведь не ниоки.
— Акир, — тихонько позвала я командора. — Зачем я тебе?
— Потому что я — кот. Судя по твоему рисунку, драный, — фыркнул он и продолжил: — А ты моя маленькая мышка. Ты знаешь хоть одного кота, который может отказаться от мышки, которую считает своей?
— Н-ну… — помялась я, так как признавать факт, что коты действительно ни в жизни не откажутся от мышки, не хотелось. Только не стоило забывать, что коты этих мышек сначала заигрывают до смерти, потом съедают, а косточки выплевывают. Так что сравнение явно было не в мою пользу.
— Вот и я не откажусь, — правильно понял он мою заминку. Еще раз поднес мои волосы к своему лицу и глубоко вдохнул. — Я пойду?
— Иди, — кивнула совершенно сбитая с толку я.
— Сладких снов, солнечная мышка. И не переживай, больше тебя никто не обидит или будет иметь дело со мной.
Горячая ладонь погладила меня по голове, и Акир направился к дверям. Потом остановился, увидев, что расческа по–прежнему у него в руке, и посмотрел на меня:
— Насчет волос мы договорились? — и улыбнулся.
— Ладно, — не сумев сдержаться, я улыбнулась в ответ.
Акир уже ушел, а я еще какое–то время задумчиво смотрела на закрывшуюся дверь. Нет, все–таки он очень и очень странный. И я, наверное, тоже. Ну, это если вдуматься. То бегаю от него и прячусь, то позволяю ему расчесывать себе волосы и нахожу в этом какой–то кайф. И все же, что мне делать? Продолжать держать дистанцию? Или пойти ему навстречу и начать принимать его ухаживания? А то, что он именно ухаживает, пусть и так странно, это уже очевидно. С другой стороны, а откуда мне знать, как мужчина обычно ухаживает за женщиной? Нет, когда–то я это наверняка знала. Но сейчас–то не помню. И опять я не спросила, что такое кахэто. Вдруг это ругательство какое–то, а я слушаю и ушами хлопаю.
Ужасно, когда взрослый человек, который должен разбираться в жизни и иметь некий опыт социальной жизни, вдруг оказывается в такой ситуации, как я. Мало того, что очутилась среди абсолютно чужеродных и непонятных элементов, о которых я совсем ничего не знаю, так еще и не помню ничего. Я даже не в курсе, какой у меня раньше был характер. Я была веселой хохотушкой или занудной заучкой? Или, может, бессердечной стервой? На сегодняшний день меня бросает от полной апатии и смирения с не сложившейся жизнью до бунта по мелочам и неприятия попыток окружающих идти на контакт. А это не есть хорошо. Акир прав, пора взять себя в руки и перестать метаться. Он обещал мне помощь и защиту, и надо сказать, уже помог и спас.
Пожалуй, стоит и мне пойти навстречу. Нет, сама я, конечно, ничего предпринимать не буду. Хватит! И так уж отличилась… Подумать только: я ему предложила жениться на мне. Какой кошмар! Щеки обожгло румянцем, и я смущенно покосилась на Яшку. Он хоть и не говорит ничего, но понимает, как оказалось, многое.
Все, решено! Буду ходить на свидания с собственным мужем, если он пригласит. Перестану прятаться, словно я дикая, и попытаюсь вести себя как взрослая разумная женщина, коей я по идее и являюсь. Мало ли почему я так молодо выгляжу (лет на семь–восемь моложе психологического возраста). Может, у меня наследственность хорошая.
Приняв это жизнеутверждающее решение, я отправилась спать.
Утром пришлось встать пораньше, чтобы дать волосам возможность высохнуть естественным способом и закрутиться в тугие пружинки. Мне же разрешили? Ну и вот! А потом весь этот пышный кудрявый беспредел я слегка собрала лентой, чтобы в лицо не лезли, и отправилась завтракать. Командора и капитана еще не было, так что я успела спокойно выпить чашку чая, поесть и поболтать с ребятами, составившими мне компанию. И, наконец, в столовую вплыла парочка кошаков. Увидев меня, они немедленно направились к нашему столику.
— Алеся, доброе утро, — поприветствовал меня Акир и положил руку мне на плечо.
— Доброе утро, — улыбнулась я ему. Перевела взгляд на Риота и достаточно прохладно, хотя и вежливо поздоровалась и с ним: — Капитан, приветствую вас.
Парни их экипажа, с которыми я завтракала, тут же подобрались и, пожелав хорошего дня, ретировались, а ниоки уселись на освободившиеся места.
— Алеся, — наглый помоечный котяра с седой прядью (а я по–другому его и представить теперь не могла) расплылся в улыбке. — Видел я твой вчерашний рисунок. Впечатляет!
— Понравилось? — вежливо спросила я, пытаясь не смотреть на Акира, который старался сдержать смех.
— Ну как тебе сказать? — Риот закатил глаза. — Неоднозначное у меня впечатление. С одной стороны — ты талантливый художник, а коты великолепны. С другой — как–то обидно. Почему у меня есть банки на хвосте, а у него — нет? — кивнул он на друга.
— Потому что у него есть мышка, — спокойно пояснила я.
— И что? — поднял брови капитан. — Пьянствовали–то мы на помойке вместе. Значит, у него тоже должны быть банки!
— А я вовремя ушел за мышкой, — вмешался Акир. — И пока некоторые развлекались, другие некоторые спасали мышек. Так что все справедливо.
Мужчины переглянулись, и мне показалось, что они понимают, о чем речь, и она явно не о настоящих банках и мышках.
— Командор, капитан! — Я встала из–за стола. — Мне пора, так что вынуждена вас покинуть.
— Иди, Алеся, — кивнул мне Акир. — Увидимся позднее.
— Алеся! — окликнул меня Риот, когда я уже повернулась к ним спиной и сделала шаг. Пришлось оглянуться. — У тебя невероятные волосы. Зачем ты прятала такую красоту? — Я неопределенно пожала плечами, так как не знала, что сказать, а он продолжил: — Можно потрогать?
— Нет, — спокойно сказала я.
— Нет! — одновременно со мной отрезал Акир.
У Риота сделался обиженный вид, точно как у котенка, у которого отобрали клубок ниток или мягкую тряпочку, в которую так приятно запускать когти. Или что еще хуже — тряпочку показали, а добраться до нее не удалось. Он даже уши прижал к голове. Но я пояснять ничего не стала, просто ушла.
Вечером ко мне в каюту снова пришел Акир и сразу с порога спросил:
— Где расческа?
Забегая вперед, скажу, что волосы я с того дня стала часто оставлять распущенными или делала небрежный пышный пучок, закалывая карандашом, за неимением заколки в виде спицы, или же шпильками. Но от шпилек болела голова, так что я старалась обойтись без них.
Так прошло несколько дней. Мы с мужем эпизодически виделись днем, сталкиваясь в столовой или в коридорах. Иногда он, как и раньше, заходил ко мне в мастерскую и смотрел, как я работаю. Так как ничего конкретного от меня пока не требовалось, то я рисовала то, что мне хотелось. Портреты ребят из экипажа, виды природы неизвестных мне планет, срисовывая их с голограмм, которые находила в планшете, или «портреты» Акира и Риота. На них оба ниоки всегда были в виде котов, хотя не опознать, кто из них кто, было невозможно. Очень уж характерные морды получались у них обоих.
Акиру эти рисунки ужасно нравились, и он их у меня в обязательном порядке изымал. Ну да мне не жалко, времени они отнимали мало, так как делала я их без цвета, только графитом, а складывалась весьма занятная коллекция. Два хвостатых другана орали кошачьи песни, сидя на крыше. Охотились на крыс и ловили лапами рыбу в ручье. Удирали от своры псов (вот этот рисунок Акиру, кстати, не понравился). Пришлось на следующем нарисовать, что уже стая бродячих псов удирает от двух огромных котов с торчащими вверх хвостами. В таком духе были и остальные работы. В общем, я отрывалась, как могла.
Командор смеялся и говорил, что Риот иногда обижается, что у него рваное ухо, но делает себе копии всех моих работ. И каждый вечер спрашивает, нарисовала ли я что–нибудь еще. Ко мне капитан больше не лез ни с советами, ни с угрозами, ни с просьбами потрогать мои волосы. Хотя я видела, как у него горят глаза, когда он смотрел на мои буйные кудряшки.
А мы с Акиром пытались узнать друг друга получше. Со мной это было сложно, так как память ко мне так и не вернулась, только обрывочные куски, из которых сложить целую картинку никак не получалось.
Откровенно говоря, ничего кроме общих разговоров и расчесывания моих волос не происходило. Командор не пытался нарушить мое личное пространство, не делал попыток меня обнять или поцеловать. Собственно, вообще ничего не делал, только перебирал пряди моих волос, массировал кожу головы и… нюхал. Все время! Постоянно! Где бы мы ни столкнулись, в коридоре ли среди других членов экипажа, в столовой, в моей мастерской или вечером в моей каюте… Он постоянно принюхивался или откровенно наклонялся ко мне и вдыхал мой запах.
Поначалу меня это дико злило и раздражало. Ей богу, я себя чувствовала какой–то ужасной вонючкой. Нет, может, если бы он что–то говорил, мол: «Алеся, от тебя вкусно пахнет», я бы так не раздражалась. Но он ведь молчал! Ненормальный ниоки с ненормальными тараканами в голове молча меня обнюхивал! А на мое возмущение или злобное сопение только усмехался. И при этом бессовестный глав–кошак мне не разрешал потрогать его уши или хвост. Хотя мне тоже было любопытно.
Но самое обидное было в том, что Яшке Акир разрешал все. Сидеть на голове, трогать уши, висеть на хвосте… Меня это ужасно задевало. Ну как так вообще? А я? Мне ведь намного сильнее интересно, чем Яше! Ящер вполне мог бы обойтись без этого, а меня распирало от желания потрогать хвост ниоки и почесать за ухом. Так мой чешуйчатый питомец еще и обсмеял меня, когда я ему это высказала. Он долго хихикал, потом залез ко мне на плечо, потерся мордочкой о щеку и убежал в ванную. Набрал там себе в раковину воды, напустил жидкого мыла и стал принимать «пенную ванну». А на следующий день устроившись на голове у Акира, демонстративно поочередно чесал того то за одним, то за другим ухом. И ведь командор что–то понял, потому что не прогнал Яшку, а терпел. Самцы! Шовинисты!
В общем, отношения между нами складывались неоднозначные. Хотя прогресс, определенно, наметился. Я больше не шарахалась от него и не вздрагивала от прикосновений когтистых пальцев. Перестала сжиматься в комок и втягивать голову в плечи, когда он распускал мои волосы. Акир со своей стороны перестал на меня рявкать, командовать в своей командорской манере и все чаще употреблял слово «пожалуйста», когда о чем–либо просил. Именно просил, а не приказывал. Да и при обнюхивании меня он перестал строить такое выражение лица, будто нюхает не молодую симпатичную девушку (свою жену, между прочим), а какую–то мерзкую зловонную тварюшку.
О себе и о своей семье и планете командор почти не рассказывал. Так, вкратце, но без каких либо подробностей. Я так и не узнала, кто его семья, есть ли братья и сестры. Но зато я выведала, как так получилось, что он некоторое время выполнял функции капитана «Грозовой птицы».
— Акир, — спросила я как–то. — А разве командор может быть капитаном? Это ведь совсем разные вещи. Капитаны они же… — Я неопределенно покрутила в воздухе рукой, не зная, как объяснить.
— Должны знать иные вещи, чем высокопоставленный военный? — помог мне ниоки.
— Да.
— А я капитан по образованию. Мы с Риотом учились вместе в Звездной академии. Два капитана, два неразлучных друга, — усмехнулся мужчина.
— Но как же тогда?.. — Я глянула на него вопросительно.
— Да как обычно. Риот продолжил карьеру капитана, у него был свой корабль, на котором он и командовал. А я пошел дальше.
— А зачем же ты тогда учился именно на капитана? Или ты не смог, потому что, не было средств на собственный корабль? — озадачилась я. — Но ведь сейчас Риот наемный работник.
— Средств у меня достаточно. Не в этом дело. Просто я хотел большего, чем бороздить просторы космоса в роли капитана. И не забывай, у меня была и есть цель: экспедиция на предполагаемую родину ниоки. В роли капитана, максимум, на что я мог рассчитывать, это на то, чтобы нанять нескольких специалистов и на своем корабле отвезти их туда. Это не то же самое, что полноценная экспедиция с большим количеством ученых, с оборудованием и лабораторией. Да и про пиратов не забывай.
— А их много, да? — мрачно поинтересовалась я.
— Хватает, увы. Сейчас мы их не боимся, если и решится напасть, то только слаженная армада. А одиночки связываться с нами побоятся. «Грозовая птица» напичкана оружием под завязку, да и «Астрон». Хотя там летят ученые. Те, кто непосредственно будет изучать планету и то, что мы найдем. «Грозовая птица» — это конвой.
— Поэтому здесь нет женщин?
— Нет, не поэтому. На «Астроне» хватает женщин, не занимающихся наукой.
— Почему же тогда?
— Потому что я так решил! — отрезал Акир, так и не объяснив, почему он так решительно настроен против женского пола.
«Шовинист! Махровый, точнее, шерстяной шовинист!» — сделала я собственные выводы. Впрочем, не в первый раз.
— Так, может, мне имеет смысл перебраться на «Астрон»? — неуверенно спросила я. — Наверняка ведь у них найдется одна свободная каюта для меня. Ну или подселят к кому–нибудь.
— Нет!
— Но…
— Ты — моя жена! Моя. Жена! — повторил по слогам. — И ты будешь рядом со мной, что бы ни случилось. Понятно? — я неуверенно кивнула, совершенно не чувствуя себя «женой», а ниоки продолжил: — Алеся, прими это как факт. Я тебя никуда и никогда не отпущу. Ты — моя. Я подожду сколько надо, позволю тебе привыкнуть ко мне. Если нужно, даже готов дождаться, пока к тебе вернется память. Но я никогда, слышишь, никогда, тебя не отпущу.
— А вдруг у меня уже есть муж? — робко поинтересовалась я. — Док сказал, что мой психологический возраст — двадцать пять лет. Да и образование я успела получить высшее, значит, мне явно не семнадцать.
— Я уже отвечал на этот вопрос. Вспомни, его задавал Риот во время нашей свадьбы.
Дата добавления: 2015-08-29; просмотров: 23 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |