- Да, весна приходит, а по утрам как дёргали, так и дёргают. Они – как кошки стерилизованные: им весна – по барабану!
- Поднимайтесь, народ – труба зовёт! – Лёша уже успел пробежаться в диспетчерскую и взять "бегунки" на неврологию и кардиологию, - Виктор Михайлович! На выбор, в какой руке:
- Огласите весь список, пожалуйста!
- "Семьдесят шесть лет, аритмия", или "восемьдесят три года, давление".
- А есть третий вариант: послать всех на… и поспать до пятиминутки?
- Нет, Михалыч, только два.
- Ну ладно, поехали.
Лёня уже прогревал машину:
- Ну, что, куда?
- Роменская,…, восемьдесят три годика, давление.
Под неудержные Лёнины комментарии машина выехала из гаража и, набирая скорость, направилась в сторону адреса. Долго стучали в запертую калитку (ну вызвали же "скорую", можно и встретить!), наконец дверь открыл мужчина благородного вида со стандартно недовольным выражением лица:
- Пока вас дождёшься...
- Это вместо "доброго утра"? – ехидно перебил его Валера, - Куда проходить? Мужчина просто махнул рукой в сторону дома. Бригада вошла в хорошо обставленный дом с роскошным ремонтом и всем, чему там полагается быть. Мужчина буркнул себе под нос: "Мама там, болеет", и направился в кухню, откуда доносился аромат хорошего молотого кофе. Валера заинтересованно вдохнул запах с долей надежды на человеческую совесть, но Кузя оборвал его мечтания:
- Не переживай, нам не светит! Пошли бабку лечить.
Как и ожидалось, бабушка не была сторонником поликлинической медицины, полагалась в основном на "скорую помощь", да на некоторые лекарства российского происхождения, которые в небольшом количестве были на прикроватной тумбочке. Имея полный возрастной боекомплект болячек, она не смела тревожить врачей поликлиник, полностью полагаясь на своего сына, профессора московского мединститута, который консультировал её по телефону, присылал лекарства, а в данное время поглощал на кухне ароматный кофе. В отсутствие сына бабушка остатки своего здоровья доверяла исключительно персоналу "скорой", будучи уверенной в том, что уколы гораздо эффективнее таблеток.
- Ну, что тут у нас? – в дверном проёме возникла фигура профессора с чашкой кофе.
- Ничего особенного: давление 160 на 90, пульс 76, сейчас магнезийку с анальгином подколем, и все будет хорошо!
- Как это "ничего особенного"! Давление растёт уже второй день, а вы "магнезийку"? Я – профессор, заведующий кафедрой кардиологии второго московского мединститута! У вас что, ничего серьёзнее нет?
- Ну, не знаю, - Валера пожал плечами, - может, у вас в Москве и есть что-то посерьёзнее, а мы всё больше по старинке: магнезия, папаверин, дибазол…
- Что за "скорая" такая! Едут три часа, всякой дрянью лечат! – голос профессора начал приобретать гневные нотки.
- Обычная "скорая", - Валера встал с табуретки, - городская, бесплатная. Если не нравится – вызывайте частного специалиста, платного, или лечите сами! Вы же светило! Второй день, как вы говорите, давление растёт, а вы ни сном ни духом! Могли бы сами своей маме лечение назначить! А то сами обращение затянули, а теперь нас обвиняете, что мы к вам впереди ботинок не примчались!
- Молодой человек! Как вы со мной разговариваете!
- Как обычно, голосом. Укол делать будем?
- У меня такие, как вы, по несколько раз экзамены сдают, Да у меня…
- Слава богу, что я у вас не учился, - Валера начал собирать тонометр в чехол, - нас в первую очередь учили этике общения с больными и коллегами.
- Как позвонить главврачу?
- По телефону! – Валеру начало раздражать происходящее, - Жаловаться надумали? Вперёд! Только не забудьте представиться вашим полным титулом, назвать тему диссертации, а заодно сказать, что бабушка нелеченная, и на двое суток затянут вызов. А то я знаю: обвините нас во всех грехах смертных…
- Короче, колите вашу магнезию, и проваливайте!
- Слушаемся и повинуемся! Игорь Алексеевич! Вводите препарат!
И так всегда. Где бы ни была "скорая" – везде нахамят, выругают, проклянут, только полечить не забудьте. В итоге – настроение испорчено с самого утра. Сейчас вернуться на станцию, посидеть с умным видом на пятиминутке, выслушать от руководства, какой ты плохой, и как ты не умеешь работать. Затем, пока влезешь в переполненную маршрутку, пока доберешься домой, выслушаешь порцию гадости. Дома быстренько в душ, чай с бутербродом и на боковую. Отоспаться, побриться, съездить на Дзержинского, прокапать парализованную старушку, потом встретить Танюшку после работы, проводить её домой – и снова в бой, на ночную смену. Полторы ставки – это не так просто. И такая карусель – семнадцать суток плюс восемь ночей в месяц, это сто восемьдесят семь суток плюс восемьдесят восемь ночей в год выброшено из жизни. И нет этой карусели ни конца, ни края…
Вместо эпилога
Валерий шел через двор, гадая, в каком подьезде и на каком этаже этого дома находится искомая квартира. Работая на двух работах, он умудрялся в свой обеденный перерыв ещё и частный вызовочек обслужить - надо ведь и домой чего-то "в клюве" принести: невропатолог - специальность востребованная, а толковый невропатолог - и подавное! Вот и приходилось крутиться. А что делать: жена в декрете, дочка подрастает, к тому же строительство дома тянуло средства просто беспощадно. Вот и хватался Валера за каждую подработку, как утопающий за соломинку.
Уже четвертый год пошел, как Валера ушел со "скорой": надоели бессонные ночи, хамство на вызовах: "Вы должны!", непрофильные вызова - когда "неврология" отправляется "рассказывать сказку на ночь" бабушке, которая весь день пробездельничала, а теперь не может уснуть, а в это время кого-то хватил инсульт, и потом родственники будут справедливо возмущаться: "Где вас носит?" - а диспетчер ни в коем случае на инсульт линейную бригаду не пошлет, будет хоть до утра ждать, пока неврология освободится. Хамство начальства тоже порядком надоело: мало того, что всему городу должен, как земля колхозу, так еще и на утренней пятиминутке какую-нибудь грязь из-под ногтей выскоблят, и привселюдно отчитают, как мальчика: найдут, к чему придраться, погоняют с обьяснительными, а потом наградят выговором, снятием "колесных", или лишением премии. В любой спорной ситуации: когда либо больного потеряли, либо лечение неправильно было назначено, в результате чего произошло осложнение, либо если сам больной, или его родственники затягивали обращение за медицинской помощью, при любом последующем "разборе полетов" - всегда будет виновным ни кто иной, как врач скорой помощи! И никто из руководства не скажет: "Подождите, а чем же это наш врач виноват?! А давайте-ка разберемся!.." А как раз наоборот: "Виноват! Конечно же виноват! Ах он паразит такой! Ну ничего, не расстраивайтесь, мы его, разумеется, накажем, даже привселюдно: и ему наука, и другим неповадно будет!" А ты после этого молча утрешься, и снова поедешь спасать всех, кому лень идти в поликлинику. К тому же у Валеры в семье появилось прибавление - долгожданная дочечка и хлопот у папы прибавилось, соответственно, тоже. Однажды поступил рядовой для неврологической бригады вызов: психбригада "на задании" и надо перевезти "белочника" из дому в психдиспансер. Рядовой вызов для неврологии. Но когда больной, увидев в лице Валеры галлюцинацию, и даже замахнулся на него топором, Валера привычным приемом скользнул ему в ноги, сбил на землю и бригада завершила так называемую "транспортную иммобилизацию": скрутила веревками руки, ноги и вынесла отчаянно сопротивлявшееся и матерящееся тело в машину, Валера понял: так больше продолжаться не может! Это раньше был на скорой смелый, отчаянный невропатолог Валера, а теперь уже появился хороший семьянин, заботливый муж и отец, который нужен семье живым и желательно здоровым. Желательно с крепкими нервами, чтобы выдерживать все те счастливые хлопоты, которые возникают с появлением в доме маленького живого существа, которое нарушило весь устоявшийся быт и устрой жизни, и которое было так желанно и так любимо! И при всем этом оставаться и быть добытчиком! А значит, надо что-то менять. В первую очередь - работу. Но все места в нормальных стационарах и поликлиниках уже давно заняты, к сожалению, теми, кто не имеет и малой толики тех знаний и умений, которые имеет невропатолог скорой помощи. К тому же, местный мединститут, который в просторечии именуется "деревообрабатывающим комбинатом", дескать, "принимают - "дубов", а выпускают - "липу", готовит выпуск молодых специалистов, которые не имеют ни малейшего желания ехать на распределение по деревням и весям. А это, в свою очередь, значит, что в ближайшее время Валере ничего не светит.
Но наша повесть будет слишком уж мрачной и пессимистической, если бы не добавить нашему главному герою немножечко так иногда нужного скоропомощанского везения!
Однажды, приятным мартовским утром, "парализованная бригада", как называли на станции неврологию, услышав заветное диспетчерское "Возвращайтесь!" не спеша ехала на базу. Бригада, как обычно, живо обсуждала обслуженный вызов, как вдруг проснулась рация, и послышалось заветное:
- "Восемнадцатая", "Чайка" прием!
- "Чайка", "восемнадцатая" на приеме!
- Возьмите: железнодорожная поликлиника, кабинет окулиста, парализовало. Время и номер карты:...
Кого парализовало: посетителя? Окулиста? Когда парализовало? Зачем парализовало? На эти вопросы предстояло отвечать в режиме реального времени, то бишь, на вызове. Ситуация не удивляла: частенько Валерке со товарищи приходилось выезжать на помощь коллегам из поликлиник, которые сталкивались с чем то сверхъестественным: больному реально плохо! Вот и летела скорая на "давление в поликлинике", "умирает в морге", "плохо с сердцем в кабинете кардиолога", "заберите инсульт у невропатолога" и прочее, прочее, прочее...
Тут, впрочем, Валерку ничего не удивило: красивый, обихоженый кабинет, перепуганная врач-окулист, бледная медсестра, стойкий аромат корвалола в воздухе, больная сидит на кушетке, горделиво откинув голову - стандарт...
- Здравствуйте, коллеги, что имеем?- обратился Валера к доктору. Та перевела взгляд на скоропомощника, и ответила:
- Больная пришла на прием, тут вдруг ей стало плохо, потеряла сознание, на нашатырь не реагирует, и вроде бы парализовало левые конечности, они у нее как-то подергивались...
- Так "вроде", или парализовало?
- Не знаю...
Валеру и тут ничего не удивило. Подойдя к больной, он внимательно ее рассмотрел, бегло пощупал руки, ноги, приоткрыл веки, понажимал на одному ему известные точки, улыбнулся, повернулся к фельдшеру, и произнес одному ему понятную фразу:
- Paralysis hystericus...
Фельдшер просветлел лицом и пробурчал, отвернувшись в ящик: "Анна Каренина, б.." Для скорой тут особого секрета не было: истерически настроенная женщина пришла в поликлинику поискать болячек, но увы, проклятые коновалы все как один, признавали у нее отсутствие какой-либо хвори. И мадам решила взять поликлинику штурмом - разыграла в кабините у окулиста жалкое подобие инсульта. А без публики ведь театр невозможен, вот и выбран был кабинет железнодорожного окулиста в качестве театральных подмостков. Естественно, это повергло специалиста по катарактам и глаукомам в неописуемый ужас, и ради этого театра, вернее будет сказать, цирка, была потревожена специализированная неврологическая бригада скорой помощи! Ну ничего, сейчас произойдет заслуженное возмездие, простите, исцеление! Исцеление строптивой, так сказать...
Из ящика мгновенно возник клок ваты, фельдшер обильно смочил его нашатырным спиртом.
- Так говорите, на нашатырь не реагирует?
- Мы давали нюхать, а она даже не морщится,- отетила ему врач,- инсульт глубокий, наверное...
- Мы давали..,- передразнил фельдшер,- учи, учи - одни двойки!
Левой рукой он взял "парализованную" за затылок, а вторую, в которой был зажат от души пронашатыренный клок ваты, плотно прижал к лицу. Валера мысленно восхитился поведением истерички: прекрасно зная, что с ней делают, она не отступала от поставленной цели, и стоически терпела пары нашатыря: лицо начинало краснеть, слезы текли из плотно закрытых глаз, заканчивался воздух, предварительно набранный в легкие.
- Ну, Ихтиандр...- фельдшер прижал вату сильнее после одобрительного кивка Валеры.
- Что вы делаете?- вскрикнула врач-окулист,- зачем вы ее так мучаете?
- Вы вызвали скорую, так не мешайте нам работать!- жестко отсек Валера,- нам виднее, как и чем что лечить!
Однако, истеричка оказалась не столь простой, чем думали славные сотрудники скорой. Без борьбы, как известно, нет победы. Как только нашатырь был отнят от лица, отработанный воздух мгновенно был выдохнут, и на его место был вдохнут свежий: мадам поняла, с кем имеет дело, но сдаваться на милость победителей не собиралась, а только подготовилась к новому витку сражения с бойцами неврологической бригады. Валере вдруг стало весело: так как бригада была слажена, то фельдшер понял настроение доктора практически мгновенно.
- Внимание, смертельный номер!- Валера жестом пригласил зрителей,- Нервных просим не смотреть! Сейчас по желанию почтеннейшей публики маэстро Кузьмини произведет исцеление парализованной! Обернувшись к фельдшеру, он продолжил:
- Маэстро! Наберите-ка "сыворотку правды"!
"Сывороткой правды" на неврологической бригаде называлось внутривенное струйное введение кордиамина на физрастворе. Ответом на введение препарата было разражение эпителия дыхательных путей, вследствие чего исцеляемый начинал весьма активно чихать. Этот несколько варварский метод применялся для экстренного вытрезвления перебравших личностей для установления паспортных данных во время транспортировки их в "луноходе", если степень опьянения была такова, что старый добрый нашатырь не действовал. Метод совершенно безопасный и безотказный.
Мгновенно сработал он и в данном случае, приведя пациентку в чувство и немного запачкав кабинет окулиста носо- и ротоглоточной слизью. Чудо исцеления было налицо: ручки и ножки заработали, глазки раскрылись и больная, наконец, "пришла в себя", оглянулась непонимающе по сторонам и спросила:
- Что со мной?
Далее было длительное обьяснение врачу-окулисту различий между истинным и истерическим параличами, пожелание всем счастья и творческих успехов, больной, которая настаивала на госпитализации, было обьяснено, что с такими болячками лечат исключительно в областном психдиспансере, что вряд-ли в дальнейшем благополучно скажется на дальнейшей карьере железнодорожницы. Фельдшер был немногословен, и от себя пожелал: "Не дури, девка, а лучше мужика найди себе нормального!"
В общем, на этой оптимистической ноте и решили раскланиваться, но тут, Валеру попросили задержаться: как по мановению волшебной палочки, врач-окулист оказалась заведующей поликлиникой, и последовало предложение занять вакантную ставку невропатолога железнодорожной поликлиники, попросила его номер телефона, по которому перезвонила на следующее утро, и поинтересовалась: что решил доктор.
А что тут решать: вот он, счастливый билет! Наконец-то: прощай, родимая помойка, здравствуй, нормальная жизнь! И больше не удивляло, что он уже не Валерка, а Валерий Александрович, что по ночам можно спать, что никто больше не возмутится, почему так долго ехали, а будут смиренно ожидать, пока Доктор (наконец-то с большой буквы "Д", произносимое благоговейным шепотом) степенно допьет свой кофе и не спеша выйдет на крылечко, где не спеша, с наслаждением выкурит сигарету и соизволит снизойти до осмотра чьих-то больных голов и заклинивших позвоночников. Со скорой Валера вынес самое ценное, что только можно было оттуда забрать: бесценный опыт. Мигом пронеслась по железной дороге слава о докторе, который может практически все, и, самое главное, никому не отказывает в приеме. И потянулся к Валере народ: стали приходить, стали на дом приглашать, и никто даже в мыслях не имел сказать пришедшему на вызов доктору, дескать, где вас носит, нельзя было быстрее, а подобострастно смотрели доктору в рот, ловя каждое его слово, а вместо привычного "дверь сами захлопнете" в карман ложилась хрустящая купюра! Этим и жили. Но, все равно, видя проезжающие машины скорой помощи, Валера гадал: чья смена, кто на бригаде, и куда они едут. Мысленно ему каждый раз хотелось оказаться с ними, тряхнуть стариной, обслужить хотя бы один вызовок! На скорой, по отзывам регулярно встречаемых коллег, жизнь становилась все хуже и хуже, Валера понимал, как ему повезло вовремя сменить работу, но все равно тянуть продолжало...
Внезапно он увидел выглядывающий из за подьезда такой знакомый зад "восемнадцатой" "Газели". "Точно, наши" - подумал он, и, отбросив сигарету, направился в сторону машины. И точно, в подтверждение его мысли, из за машины на нетвердых ногах выскочил специфического вида немолодой мужчина в рваной майке и грязных, бывших когда то зеленых, спортивных штанах. Вслед за ним из машины высунулась крепкая рука и раздался крик:
- Глеб Егорыч, стреляй, а то уйдет!
Валерий опешил: Кузя! Его голос и манера цитировать известные фразы из кинофильмов не спутать ни с кем из скоропомощников! Сам Валерий в свое время подхватил инициативу и весело включился в игру с переброской фразами из фильмов. Боже, как же давно это было! Целую вечность, а на самом деле - четыре года. Ситуация была ясна, как белый день, относящейся к "классическим": какой то доброхот углядел под лавочкой мирно спящего пьянчужку, и не преминул известить об это диспетчера станции "скорой помощи", а та, в свою очередь, не придумала ничего умнее, чем отправить на "лежачего" специализированную неврологическую бригаду. Многоопытный Кузя начал "проводить реанимационные мероприятия" по вытрезвлению потерпевшего не особо мягким способом, на что последний среагировал несколько неадекватно: протрезвев от нашатыря, он обматерил Кузю и рванул из машины. А тут, на его беду, мимо проходил врач, отдавший "нервной бригаде" лучшие годы жизни. Решение пришло в голову само, автоматически: мгновенно прикинув расстояние от себя до "больного", Валера метнул ему под ноги свой портфель и ловким приемом айкидо продлил полет споткнувшегося тела на асфальт. Попытка к сопротивлению закончилась, так толком и не начавшись.
- Валерыч! Ха-ха-а! Это ты, или сон? - из "восемнадцатой" вылазил Кузя, не ожидав увидеть тут своего напарника, с которым они три года проездили "в одном танке",- А ты молодцом, ловко его отработал!
- А как ты хотел? Мастерство не пропьешь,- Валера поднял с земли свой портфель, отряхнул его от пыли, не снимая, однако, ноги со спины алкаша, потерявшего уже всякое желание сопротивляться,- Ничего без шефа не можете! Если бы не я, ушел бы боец, и "восемнадцатая" не выполнила бы план по извлечению алкашей из лужи!
- Да бог с ним, с этим планом,- Кузя вышел из машины, потянулся, и крикнул внутрь машины:- Виктор Николаевич, посмотри, кто к нам пришел! Валера, аккуратно отставил свой портфель в сторону, затем рывком перевел пьянчугу в вертикальное положение, и передал его прямо в руки подошедшего Кузи.
- Валерий Александрович! Опять ты нам работы прибавляешь! Так бы отрезвили и домой отправили, а теперь, благодаря твоей милости, возись с ним, в нейрохирургию вези. Опять без обеда остались!
Коллеги поздоровались, к ним вышел из машины Виктор Николаевич, один из самых опытных водителей "восемнадцатой", да и всей станции.
- Не переживай, я тоже.
Переносицу и лоб алкаша украшала ссадина, покрывающаяся розоватой кровавой росой. Но на ногах после проведенных манипуляций он уже стоял заметно тверже. Кузя вынул из ящика ватный шарик, смочил его перекисью водорода и протер пострадавшие места пьянчужки. Тот отреагировал на прикосновение фельдшера попыткой отстранить его руку и бурной матерщиной.
- Заткнись!- прорычал фельдшер, ещё сильнее проводя ватой по лбу пострадавшего,- зачем же ты, гад, так нажрался, в такую то жару? Лег бы спокойно дома, проспался, глядишь - и не пострадал бы! - Ладно, народ,- Валера придержал алкаша за край майки, потому что действие нашатыря подходило к концу, и клиент начал заваливаться со скамейки на бок,- Сами-то как? Как работа? Как станция? Как народ?
- Как в курятнике: где поймают, там и.....,- Кузя был непревзойденным мастером художественного и народного слова,- Бригад мало, врачи все поразбегались по ведомственным поликлиникам (Валера сразу понял, в чей адрес был сделан упрек), вызовов куча, работаем без заезда, без обеда, сна и отдыха. Сам видишь, была "восемнадцатая" неврологическая, а теперь стала фельдшерская! Раньше инсульты возили, а теперь транспортировки, наркоту колем да пьянь из кустов выколупываем.
- А где же все?
-Ну как где, кто-то ушел, кто-то сбежал, остались Сережа и Степановна на полставочки, Маринка подрабатывала по ночам, но где-то облажалась и ее в наказание перевели на линейную, так что приходится тянуть лямку за себя и за того парня,- Кузя многозначительно посмотрел на Валеру,- на четыре ставки целых полтора невропатолога...
В салоне машины глухо щёлкнуло, ожила рация:
- "Восемнадцатая", "восемнадцатая", ответь "Чайке"!
- Началось в колхозе утро,- пробурчал Кузя фразу, которую, кстати принес на "скорую" именно Валера, залез в салон и снял с крепления "матюкальник" рации,- "Чайка", "восемнадцатая" на приеме!
Валера не мог не узнать этот голос. Мгновенно пронеслась в памяти работа в этой смене. Что ж, сегодня Кузе не повезло: на рацию села бессменная Анна Ивановна, известная своим крутым нравом и беззаветной любовью принимать все вызова подряд, независимо от их сложности и важности, и постоянно подбрасывать их бригадам на линии до тех пор, пока у ездящих по вызовам скоропомощников совершенно не опустеют ящики и не закончится трехдневный запас шприцев. Если Анна Ивановна дорвалась до рации, то у Кузи были все шансы заехать в гараж не раньше вечера, для того, чтобы практически сразу же выехать на какое-нибудь очередное "давление" или "плохо пьяному", так и не успев ни чай допить, ни бутерброд дожевать.
- "Чайка", "восемнадцатая" на приеме! - повторил Кузя.
- "Восемнадцатая", вы где? - спросила рация.
- Где-где, в п...е, корова старая! - грозно прорычал фельдшер в микрофон рации. Это был старый фирменный Кузин трюк. Если на бригаду попадал работник другой смены, или (на свою беду), стажер - день веселья был обеспечен. Когда диспетчер запрашивал бригаду по рации, он брал в руку микрофон, и, не зажимая тангенту, начинал "нести в эфир" матерщину и разные скабрезности в адрес диспетчеров, больных и их родственников по материнской линии. Новенькие бледнели от страха перез неминуемой расправой на станции за засорение эфира, тем более такими текстами. "Ах, старые добрые времена, где же вы теперь..."- подумал Валера, видя, что Кузя очень доволен собственной шуткой. Не убирая микрофон, фельдшер на этот раз уже зажал тангенту и отозвался:
- "Чайка", "Чайка", "восемнадцатая" свободна на Харьковской, - и, посмотрев на опять сомлевшего без нашатыря на скамеечке пьяницу, добавил: - Больной от помощи отказался, самостоятельно покинул машину. Реакция диспетчера была мгновенной: наверняка, Анна Ивановна уже ждала, когда трудолюбивый Кузя освободится, и заранее заготовила для него следующее задание:
- "Восемнадцатая", возьмите: Харьковская, 16, возле первого подьезда лежит. Как поняли, прием?
- Поняли вас, "Чайка", едем - Кузя записал в блокнотик адрес, время и номер вызова,- Александрович, тебе куда?
Время неумолимо бежало вперед, на частный вызов Валера уже не успевал, как, в принципе, уже и опаздывал на вторую, послеобеденную, работу. И тут у него в душе шевельнулось то чувство, которое иногда толкает вроде бы вылеченных алкоголиков и наркоманов на ранее проложенные рельсы: если я выпью сто грамм, или уколюсь, то просто собью оскоминку и ничего особенного со мной не случится: я же ведь уже бросил, а это так, дабы не отвыкнуть. То же самое подумал Валера: на второй работе он подрабатывал консультантом, появлялся как ясное солнышко, ничего особенного, кроме пенсионного стажа, он с этой работы не имел, а тут, наконец-то появилась возможность "тряхнуть стариной", вспомнить старые добрые времена работы на "краснознаменной восемнадцатой неврологической", одеть запасной Кузин халат и обслужить вызов с ребятами. К тому же, наверняка, под подьездом лежит пьянь, которую потом предстоит оттранспортировать в наркодиспансер на вытрезвление, а оттуда до дома и рукой подать: Виктор Николаевич не откажет подвезти домой, где бригаду можно будет угостить чаем с домашним пирогом, а может, ребята и от чего покрепче не откажутся. Да и жена будет раза увидеть знакомые лица: совсем, бедняжка, в декрете засиделась, Валера частенько замечал, как она с тоской в глазах провожает проезжающие мимо машины "скорой", пытаясь рассмотреть: кто врач, какая смена, сами ли они, или с больным "на борту". А если ее заметили, помахали рукой или приветственно блеснули "мигалками" и взвыли сиреной, радости не бывало предела: свои ее узнали, заметили! А это значит, что ее не забыли, что она для них такая же "своя", "беспощадный борец с хондрозом, животами и давлением"! Валеру теперь приветствовали все реже и реже, даже на приемных покоях больниц, где иногда приходилось пересекаться по роду службы, иногда пытались отделаться коротким рукопожатием и взаимными приветами. Все реже при такой встрече чуть ли не бросались друг другу в обьятья, не зависимо от пола и возраста, и, совершенно забыв о кряхтящей и стонущей бабушке, привезенной в хирургию с панкреатитом, и о родственниках бабушки, звонивших доктору с просьбой "за вознаграждение" обеспечить дорогой и любимой бабушке "безболезненное решение проблем при госпитализации". Начиналось активное обсуждение таких жизненно важных проблем, как количество зубиков у восьмимесячной Валеркиной дочки, сколько Михалыч выпил в течение смены алкоголя, соблазнил ли коварный Ромуальд новую докторшу-подработчицу, да мало ли общих тем для содержательной беседы у тех, кто одно дело делают. Но все больше народу думает, что, наверное, нехорошо покидать ряды активных борцов с хондрозом, переходя в лагерь кабинетных крыс...
...Невеселые мысли Валеры прервал зычный Кузин бас:
- Ну что, доктор! Хорош дурака валять! Поехали, вызов ждет!
Вопрос решился сам собой. Короткий звонок вышестрящему руководству - и Валера, обомлев от неожиданности, уже напяливает старенький Кузин халат, носящий множественные следы "борьбы с хондрозом": отмытые перекисью пятна крови, рубцы разрывов сопротивленцев: всё, сбылась давняя мечта, которую гнал от себя, подписывая медкомиссии, щупая опостылевшие позвоночники - Я СНОВА В СЕДЛЕ!!! "Чайка"! "Восемнадцатая" опять в полном составе вызов приняла! Газуй, Николаевич! Человеку плохо! Полетели!
По пути обмениваемся дежурными фразами и сплетнями, не замечая времени, подьезжаем. Как вдруг...
...Блин, давно этого не было. Что-то тут не то. Это словами не обьяснить. Ощущение, что что-то настораживает, но не понимаешь, что. Это забытое временем чутьё гончей собаки: когда входишь на вызов и сходу, по одному тебе понятной совокупности признаков понимаешь, с чем ты имеешь дело, и, как правило, не ошибаешься после дообследования. Когда машина подьехала на место, Валерий Александрович первым вышел из нее, посмотрел на обьект вызова, и удивился: чутьё, как назло, его не подвело.
Уж больно колоритен был "лежачий": такого Валера давненько не видал. Посиневшее лицо, храпящее дыхание, необычное положение больного: клумба возле подьезда была разграничена вколоченными в землю толстенными стальными арматуринами, и одна из них была вбита на расстоянии двадцати сантиметров от лавочки, на которой обожают гнездиться вечерами самые главные почитатели "скорой помощи" - бабушки. Именно в этот промежуток неизвестным образом умудрилось уместиться весьма пьяное разогнутое тело, неудобное положение которого усугублялось внутримозговым кровоизлияние в правую гемисферу и отеком легких. Валериного опыта и мозгов хватило понять это мгновенно, ещё на подходе к больному. "Сьездили в наркошник, бля" - промелькнуло в голове у Валеры. Из портфеля извлекся тонометр, накачивая манжетку, Валера оценивал неврологический статус: следов травмы на голове нет, однозначно полушарное кровоизлияние справа. Давление упорно не хотело искаться до ста восьмидесяти. Превозмогая ужасную самогонную вонь, Валера склонился ближе к больному: парусит щека, глаза повернуты вверх и вправо, правый зрачок больше левого. Левые рука и нога неравномерно подрагивают, согнуть их трудновато. Очаровательно: двести восемьдесят на сто шестьдесят. А дальше - как будто и не было этих четырех лет. Фельдшер мгновенно, наверняка на уровне подсознания, через глаза заглянул в душу, прочитал в них назначения, и стал готовить шприцы. Так же, как требовал этот врач четыре года назад: десять магнезии, пять L-лизина и десять пирацетама в вену, кубик клофелина в мышцу. Проклятый отек легких! Из машины достается кислородный баллон с маской, большой клок ваты обильно смачиваются спиртом, ещё пять кубиков набираются в шприц и доводятся до двадцатки физраствором. Прекрасная мера борьбы с отеком легких: этиловый спирт внутривенно! А ещё лучше - казённая водка! Когда-то бабушке, вызвавшей "скорую" на помощь своему храпящему доходяге-дедушке, была задан вопрос: "У вас есть водка, или спирт?" Бабушка, из лучших побуждений, поняла вопрос мгновенно и превратно. Пока заряжались лекарства в шприцы, перед бригадой выросли три аккуратные запотевшие стопочки водочки, три бутерброда с колбаской и три аппетитных солёных огурчика!
Дата добавления: 2015-08-28; просмотров: 22 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |