- А как долго лечиться?
- Никак не меньше полугода. И помните: народная медицина не терпит несистематического приема: болит - не болит. Если лечиться начали - значит регулярно и каждое утро! Этот способ маме один знакомый археолог рассказал, - добавил Кузя, покосившись на древнеегипетский диван, - если вы знаете, в Древнем Египте кошка была священным животным. Этому археологу попался какой то папирус, в котором был изложен этот способ. Он сначала посмеялся, а потом, видя, что его жена начала принимать такое лекарство, и ей реально помогает, стал пить кошачью мочу сам. Мамочка тоже сначала не верила, а теперь, в ее восемьдесят шесть, ей никто больше семидесяти не даст!
Последнее было самым весомым аргументом в обоснованности назначения "кототерапии". Валера уже представлял, как мадам утром собирает в ложку Пушково "лекарство", и, морщась, принимает внутрь панацею, представляя, как начинает снижаться давление и разглаживаться морщины. Видя по Лешкиной физиономии, что операция близка к провалу, Валера собрал вещи, и начал прощаться:
- И не забудьте: строго натощак, и полчаса потом полежать.
- Спасибо вам, ребятки, огромное! Вы знаете, обычно со скорой приезжают ко мне какие то злые, раздраженные, а вы, как раз, нет. Вы такие умные, вежливые, грамотные, не то, что остальные. Тем абы уколом от человека отделаться. Я на скорую позвоню, чтобы вам благодарность обьявили!
- Нет-нет, что вы! - Валера представил, какая "благодарность" может быть обьявлена бригаде за подобные "художества", - Самая лучшая благодарность для нас - это отсутствие жалоб со стороны населения! Не болейте, выздоравливайте! Надеюсь, скорая теперь вам долго не понадобится!
В машине хохотали минут десять. Наконец, отсмеявшись, Леша, утирая слезы, потянулся к рации, но водитель остановил его:
- Подожди, сейчас на заправку заскочим: Витя с ночи машину пустую оставил, говорит, времени не было - гоняли страшно, а потом отзовемся.
На заправке, пока бензин заливался в машину, ребята успели подкормиться пирожками и синтетическим кофе из кофейного автомата.
- Ну вот, - резюмировал Валера, - коли доктор сыт, то и больному легче!
- А голова - дело темное, и обследованию не подлежит! - добавил Кузя из салона.
- Ну, что, отзываемся?
- Валяй. Перед смертью все равно не надышишься!
- "Чайка","восемнадцатая" свободна на Космонавтов!
- "Восемнадцатая", возьмите: Кирова, дом..., квартира..., женщина, 45 лет, плохо с сердцем. Номер карты...
- Плохо с мозгом! - прорычал Кузя, - еще десяти утра нет, а ей уже плохо с сердцем!- "Чайка", "восемнадцатая" вас поняла, вызов приняли, едем!
- Не нервничай, Игорек, закон парных случаев ещё никто не отменял. Сейчас приедем на очередной "синдром ММЛ", полечим, может, чего снова отчебучим! Сам бог велел, третий прикол подряд совершить.
- Ох, Валерыч, смотри, не накаркай. Сейчас приедем, а там инфаркт, или отек легких. Придется самим бороться, или кардиологию на себя смыкать.
- Все, молчу, молчу.
Звонок в обитую грязным дерматином дверь. Её открывает женщина со скуластым злым лицом, запахнутая в грязноватый халат и наряженная в заношенные тапочки.
- Наконец-то! Вас сто лет можно ждать.
- Можно, - не выдерживал Валера, опережая остроязыкого Кузю. - Можно и двести.
Дамочка только рот приоткрыла в ответ на такое хамство. Бригада прошла через прихожую, насквозь пропитанную запахами псины, нафталина и пригоревших котлет, конвоируемая онемевшей дамой.
Квартира представляла собой полную противоположность предыдущей: весьма убогая прихожая. Обои местами выцвели, местами подраны собачьими когтями, на полу затертый до неузнаваемости рисунка линолеум. Вопиющая беднота квартиры одинокой женщины, находящей утешение в вине: запах соответствующий - это даже не дешевый "портвяшок", а устоявшийся запах "плодово-выгодного": "Золотая Осень", "Альминская Долина", вкус которых знаком каждому студенту, по рубль восемьдесят за бутылку. В комнате - облезлые обои, скудная рассохшаяся мебель, старая панцирная кровать с не менее старым матрацем, как попало застеленная неопределенногоцвета бельем, которое менялось, наверное, месяца три назад. Под ноги бригаде выскакивает и начинает активно егозить полупородистая собачонка, явно вознамерившаяся совершить суицид под их ногами.
- Собаку уберите, - сердито говорит Кузя. - Неужели тяжело было это сделать до нашего приезда?
- Она...
-...не кусается, - заканчивает Валера. - Знаем, слышим на каждом вызове. Только это для вас она не кусается. А вот будем вам делать укол - кто собачке объяснит, что мы вас лечим, а не мучаем? Вы?
Леша, расположившись на освободившемся стуле, неторопливо заполняет карту вызова. Мадам расположилась на своей неухоженной постели, и начала:
- Ой, сегодня с самого утра давление шкалит: голова раскалывается, в грудях ноет, руки немеют, дышать нечем...
- Что принимали?
- Вот! - дамочка проворно выгребла из ящика какие-то лекарства, - мне участковый назначил принимать нифедипин и адельфан. А утром приняла таблетку, перемерила давление, оно у меня ещё выше было. Я приняла лазикс, трижды сходила мочиться, потом снова измерила... А потом снова приняла нифедипин, потому что голова кружиться начала. И мне он что-то не помог. А сейчас, до вашего приезда, давление было двести пятьдесят на сто.
- А что мы вчера пили? - ехидно спросил Валера.
- Да так, ничего особенного, подружка заходила, мы с ней бутылочку винца выпили...
Валера понимающе хмыкнул: судя по запаху и внешнему виду дамы - "Золотой Осени" было "сьедено" бутылочки три-четыре, и судя по расстановке чахлой мебели - подружек было тоже штуки две. Доктор перемерил давление: двести шестьдесят на сто двадцать!
- Ух, ты! Кузенька!
- Аюшки!
- Давай-ка двойной "Три Мушкетера" и кардиограммку разворачиваем!
- Не надо кардиограммку!
Парадокс! Как это не снимать кардиограмму? Обычно больные всеми правдами и неправдами требовали, добивались, угрожали жалобами, чтобы скорая делала "кардиограмму сердца" везде, где это надо и не надо, считая наложение электродов на конечности и грудную клетку прямо таки панацеей. Но чтобы больная сама отказывалась! Такое у Валеры, да, наверное, и на всей станции за все годы ее существования, было впервые.
- Почему?
- Понимаете, ко мне сейчас мужчина должен прийти, поэтому, мальчики, я вас прошу: быстренько делайте свой укол и... - она рукой сделала жест в сторону дверей.
Ах ты, мурло необразованное!...
Кузя уже стоял с набранным шприцем наготове, и произнес сквозь зубы:
- Так, гражданочка, ложимся поудобнее, ложим полотенечко под ручку, - он ловко перетянул жгут, - Работаем кулачком, хорошенько работаем! Игла мгновенно скользнула в вену, в шприце показалась струйка крови.
- Укольчик! Сейчас будет жарковато, так что я буду вводить медленно, а вы глубоко...
- Мальчики! - возмущенно перебила его дама. - Я же вас попросила! Ко мне сейчас мужчина должен прийти, колите быстрее!...
- Так плохо же будет!
- Ничего, я потерплю!
- Хозяин - барин! - Кузя сильнее нажал на поршень и двойная доза магнезии, анальгина и димедрола заструилась в вену, неся организму веяние перемен. Есть такой прекрасный препарат - магния сульфат 25%, в обиходе - «магнезия». В каком-то смысле он - истинная панацея, о которой так грезили фармакологи всех времен и народов. Чего он только не делает с многострадальным человеческим организмом! В старину сульфат магния (иначе - английская соль) использовался, как слабительное, а также - как желчегонное и диуретическое средство. Ныне он также работает и как спазмолитик, как противосудорожное и гипотензивное средство, является потенцирующим действие анальгетиков и наркотиков, оказывает успокаивающее действие и даже способен на наркотическое - да вот беда, при достижении необходимой для этого концентрации в крови вызывает паралич дыхания. В общем, чудо, а не лекарство. О, женщина! Никогда вам доселе не вводили магнезию в вену струйно с большой скоростью. Видимо, неведомы вам ощущения, связанные с поступлением в организм этого чудодейственного препарата! Ничего, в конце концов, все в жизни бывает в первый раз. Лицо Кузи просветлело: он услышал заветное нарастающее урчание в животе, лицо женщины украсилось гримасой непонимания, в тот же миг она глубоко вздохнула, охнула, выпучила глаза и стала делать глотательные движения, борясь с подкатывающей тошнотой.
- Ох, жарко, ох... Бмэээ... нах... ибб-блээ!
Кузя мгновенно с грацией испуганной серны отскочил в сторону, тем не менее, продолжая вводить чудодейственный коктейль. Струя зловонной рвоты хлынула на постель, украшая ее остатками вчерашней закуски.
- Ф-фу, б...ь! - Леша страдальчески сморщился. - Да она, по моему, не только желудок облегчила, но и кишку разгрузила!
По комнате начал распространяться соответствующий запах. Струйное введение магнезии вызвало не только тошноту с последующей рвотой, но и обильную жидкую дефекацию! Дама обвела бригаду страдальчески-беспомощным взглядом:
- Ой, мальчики... Да как же это я, а? Ой, что ж мне теперь... Ой, а ко мне же...
Кузя невозмутимо закончил иньекцию, вывел шприц из вены, положил на место укола ватку со спиртом, и согнул руку в локте.
- Как, "что делать"? А вы теперь - мужчину ждите!...
... Отсмеявшись, в машине водитель Леня предложил:
- Мужики! Я бы на вашем месте дал бы название новому коктейлю! Двойной "Три Мушкетера" как то не звучит! Надо что-то оригинальное, м-м-м..., например: "Гости на пороге"! Каково, а? "А теперь - мужчину ждите"! Ой, ха-ха-ха! Ой, не могу больше с вами, насмешили, хлопцы!!
Так, сама того не желая, "гвардейская восемнадцатая неврологическая" бригада дала "путевку в жизнь" еще одному средству для борьбы с безысходностью в работе скорой помощи...
- Ну, что, отзываемся?
- Давай!
- "Чайка", "восемнадцатая" свободна на Кирова!
- Возвращайтесь, "восемнадцатая"!
- Это ненадолго! - резюмировал Валера, - Сейчас ещё кого-нибудь давить начнет! Хоть бы перекусить дали, да пополниться!
Когда "восемнадцатая" заехала в гараж, там, кроме реанимобиля и гаражной собачки Чайки, прозванной в честь радиопозывного станции, никого не было.
- Ну вот, я же говорил, сейчас обратно выгонят! - Валера до конца не верил в возможность спокойно съесть свой бутерброд, - пойду, карточки сдам, заодно и ситуацию узнаю. А вы пока воду на чай ставьте.
В диспетчерской было пока тихо и спокойно: на эвакуации сегодня сидела Наташа, и было это хорошо. Она никогда не перегружала неврологическую бригаду, давала профильные вызова, без надобности не выгоняла, а если и просила попутно посмотреть какой нибудь "болит живот" или "плохо с сердцем", то потом оправдывалась, как будто это она лично во всем виновата. Просунув карты выезда в "кормушку" диспетчерской, Валера поднялся на второй этаж. Станция вымерла. Никого, кроме реанимации, все в поле. Пока чайник закипает, надо зайти к реаниматорам, поприветствоваться. Сегодня дежурил Ярослав, Валеркин одногруппник по институту, грех не зайти, с товарищем поздороваться. Напарниками у Ярослава были двое фельдшеров, Макс и Женя, опытнейшие "реанимальчики". Макс, высокий, худой мужичок, сорока лет, бреющий голову налысо и оттого имеющий грозный вид, в свое время служил в спецназе, и слыл среди обслуживаемого контингента непримиримым борцом с пьянством, хамством и прочей беспардонностью. При этом всем имел золотые руки, добрейшую душу и иногда был к рюмочке неравнодушен, в том числе на рабочем месте. Бывало отец Александр из параллельной смены обернется устало бредущему с вызова Максу, перекрестит его вслед, вдохнет аромат шлейфа, и молвит под нос: "Золотой человек, но паки с зеленым змием дружен, аспид!" Его напарник Женя был среднего роста крепким мужчиной того же возраста, имел огромный стаж работы и желание составлять компанию Максу во всех его начинаниях. Словом, тандем был сработанный и слаженный. Реаниматолог Ярослав был небольшого роста плотненький кучерявый паренек, работал уже лет восемь и обладал незаурядным чувством юмора и заразительным смехом.
Войдя в комнату отдыха реанимационной бригады, Валера удивленно застыл в дверном проеме: посреди комнаты стоял Макс в семейных трусах до колена и держал в руках окровавленную куртку, не менее окровавленные брюки лежали рядышком, на полу. Другие члены бригады занимались своими делами: Женя в очках на носу сосредоточенно разгадывал кроссворд на диване, Ярик вполголоса разговаривал с женой по телефону.
- Не понял, кого расчленяли? - полюбопытствовал Валера, проходя в комнату и здороваясь с коллегами.
- Да вот. Артериальное кровотечение с утра пораньше подбросили, - голос Макса был сиплым как у Волка из мультфильма "Жил был Пес" - алкашня поганая спозаранку бутылку не поделила, вот один другому перышко в ногу и засадил. Плохо, что вынуть не догадался: там бедренная артерия задета была, так бы до нашего прибытия одним уродом меньше стало бы. Мы приехали, и пока мужики цирк разгоняли, я решил перевязать дебила. Только ножик тронул - а оттуда ка-а-а-к... - Макс обвел руками окровавленный костюм, - еле заткнули, пришлось с мигалками паскудника везти.
- Привет, Валерыч! - Ярослав положил телефон на стол и поздоровался с коллегой, - Работаем вместе, тылы прикрыты. Этим выражением Ярик дал понять, что рад работать с одногруппником, и не случится такого, что пока реанимация будет собирать по запчастям попавшего в ДТП, а в это время на другом конце города кто-то на линейной бригаде, будучи не в силах откачать больного, будет орать в трубку диспетчеру: "Галя! Дай мне реанимацию срочно! У нас тут кома неясного происхождения!". Валера не менее опытно подстрахует коллегу, что уже неоднократно имело место. Спецбригады дублируют друг друга, и с таким же удовольствием, когда реанимация промывает желудок отравившейся таблетками истеричке, неврология летит на ДТП или падение с высоты, а кардиология вытаскивает из канализационного люка провалившегося туда бомжа.
- Что же теперь с костюмом-то делать, - продолжал сокрушаться Макс, - я уже всю перекись из ящика извел, а она все не смывается. Мне же Валентина за него всю лысину прогрызет! Ну, твари!... - Макс погрозил кулаком в окно городу.
- Ну что, картишки? - Валера присел за стол и взял в руки потрепанную колоду, - Евгений, вставай, на четверых раскинем!
Внезапно ожил селектор, и раздалось:
- Восемнадцатая бригада! В полном составе поднимитесь в кабинет главного врача!
- Ну вот, приехали! - Валера бросил на стол карты и направился к дверям, - Не поминайте лихом, братва!
- Что, нервная бригада, опять где-то начудили? - Ярослав знал, на что Валера с Кузей способны, - Вазелин возьми в перевязочной!
- Да ну вас... - Валера развернулся к двери, - Было тут кое-что. Если живым отпустит, расскажу.
В коридоре Валеру уже ждали Кузя с Лешей.
- Кошатница?
- Однозначно. Таки позвонила, зараза, со своей благодарностью. Сейчас нас Крючок собственную мочу пить заставит.
- Как отбрехиваться будем?
- Ну, как. Скажем, что больная неадекватная, состоит на учете в психдиспансере, и так на вызове несла что попало, поэтому немудрено, что и такое сочинила.
- Крючку пофиг, у него всегда скорая виновата. "Некорректно себя повели", "спровоцировали", первый раз, что ли?
- Ну напишем обьяснительные, ну поорет, высушит он нам мозги, может, "колеса" на месяц поснимает. Не увольнять же из-за этого.
- Ладно, чего гадать, на месте разберемся.
Главный врач станции Крючков раньше работал простым участковым терапевтом, и подвела его склонность к алкогольным эксцессам. Вызвавшая врача бабушка была неприятно удивлена, увидев эскулапа в ближайших кустах в состоянии алкогольного анабиоза. Об этом немедленно было сообщено администрации больницы и утром состоялось позорное изгнание Крючкова с занимаемой должности с соответствующей записью в трудовой книжке. Но, к вящему удивлению трудового коллектива, через два месяца неизвестным образом (связи, связи...) "всплыл" главным врачом станции скорой помощи. И пошла тогда среди медиков гулять хохма: "Как стать главврачом? Надо разок хорошенько нажраться и обмочиться в ближайших кустах!"
Войдя в кабинет главврача, Валера по внешнему виду понял, что у того уже "четвертые сутки пылают станицы": нездоровый цвет лица, характерные "мешки" под глазами ("Где наши премии? В мешках. А где мешки? Под глазами!"), и большая чашка кофе в дрожащих руках. Видимо, до бутылочки с утра ещё не успел добраться. Не сегодня-завтра опять пойдет на "больничный" с "липовым" ОРЗ. Кроме главврача в кабинете присутствовал молодой представительный мужчина в дорогом костюме, каким-то значком на лацкане и кожаной папкой в руках. "Прокурор" - неприятно кольнуло Валеру, и он стал лихорадочно перебирать в памяти все криминальные вызова, на которые заносило "восемнадцатую". Главврач отхлебнул из чашки и поднял на Валеру мутные, опухшие глаза:
- Валерий Александрович, познакомьтесь: Максим Юрьевич, корреспондент газеты "Ваш Шанс". Максим Юрьевич, Валерий Александрович, врач-невропатолог специализированной неврологической бригады. Максим Юрьевич пишет статью о работе скорой помощи. Так что покажите ему станцию, машины, оборудование, расскажите о нашей работе, возьмите с собой на вызова, пусть посмотрит на скорую помощь непосредственно.
Ф-фух! Пронесло! Между лопаток Валеры неприятно скатилась капля пота и отлегло от души. Показать? Это всегда пожалуйста! В лучшем виде и без ретуши! Выйдя из кабинета в сопровождении щеголя-журналиста, Валера повернулся к Кузе:
- Кузя, скажи диспетчерам, чтобы нас пока придержали. Покажем пока пассажиру станцию. Пойдемте, Максим Юрьевич!
- Можно просто Максим.
- Можно просто Валера. Это Игорь, Алексей, мои верные опричники. Пойдемте, начнем нашу экскурсию с комнат отдыха персонала, - Валера жестом пригласил корреспондента. Закончив осмотр помещений, Валера с корреспондентом спустились в гараж. В курилке оглушительно ржали: это Кузя в цветах и красках живописал утренние приключения "восемнадцатой". Громче всех заливался заводной реаниматор Ярослав:
- Ох, парализованная бригада, вы скоро и нас перещеголяете! - между неврологией и реанимацией уже давно происходило негласное "соцсоревнование" по количеству хохм, отпущеных на вызовах, - А теперь, говоришь, "мужчину ждите"! Ой, ха-ха-ха! Пока три-ноль, но ничего, ещё не вечер! Постараемся вас догнать и перегнать!
-Давай-давай, Валентиныч, догоняйте!
Валера решил не вводить корреспондента в круг курящих: ещё чего ненужного услышит, не поймет правильно, а потом на весь город ославит, что, дескать, на "скорой" лекарств нет, кошачьей мочой больных лечат. Провинция-с, не поймут наших шуток-с. Присели на скамеечке возле гаража, закурили:
- Валера, интересно, конечно, ты рассказываешь, но хотелось бы, как говорится, воочию. Когда на вызов уже поедем?
- Как только, так и сразу, - детство и юность Валеры прошли в Одессе, и речь его изобиловала специфическими выражениями.
- Я понимаю, что бабушек с давлением тоже надо кому то лечить, но, знаешь, хотелось бы посмотреть чего-то такого, - Максим сделал неопределенный жест руками, - где горы мяса, реки крови, читателям это будет интересно!
- Куда пошлют, туда и поедем, Максим, работа на скорой - это лотерея. Дают как "плохо", а там роскошный инфаркт с кардиогенным шоком. А было, что давали "артериальное кровотечение", мы летели с мигалками через весь город, на ходу жгуты и перевязку готовили, а там здоровенный лоб колбаску резал, и пальчик себе поцарапал, а на вопрос, почему так вызвал, ответил: "А чтобы ехали быстрее!" Мяса и крови не обещаю, но дерьма увидишь в избытке! Мы - спецбригада: на нас, реанимации и кардиологии - вся жесть, которая происходит в городе. Не переживай, найдем тебе, чем читателей порадовать.
В это время, как по заказу, включился селектор:
- На выезд - "восемнадцатая"! "Восемнадцатая"!
- Ну вот, а ты переживал! Готовь свои пишущие принадлежности, сейчас поедем.
- Шеф, я возьму! - Леша отошел от толпы курильщиков и направился в диспетчерскую. Валера с Максимом докурили, и пошли в гараж, куда вошел Леша, торжественно неся "бегунок".
- Что у нас плохого?
- Кирова..., квартира... Девочка, 67 лет, потеряла совесть, едем искать.
Маленькое отступление: карты выезда пишутся на украинском языке, поэтому "потерял сознание" будет звучать как "втратив свiдомiсть". Краткость, как известно, сестра таланта (и теща гонорара): диспетчера, выдавая "бегунок", в графе "повод к вызову" сокращенно пишут "втр. с-ть", что сотрудниками сразу же было обозначено, как "втратив совiсть", то есть "потерял совесть".
- Ну что же, поедем, поищем.
- Вы куда? - подошедший низкорослый Ярослав через плечо Валеры попытался заглянуть в бегунок.
- Совесть поедем искать.
- По диван загляните, может туда закатилась, - напутствовал Ярослав "парализованных", - а также за шкаф завалиться могла!
- Вряд ли, - не согласился с товарищем Валера, - Скорее всего она ее давненько уже потеряла, а вот только сейчас искать хватились. Без скорой никак не найдут.
- Куда едем? - Леонид прогревал двигатель.
- Совесть потеряли, искать едем!
- Ах вы, б...ди...- Леня только набрал воздуха, чтобы разразиться проклятиями, но, увидев предостерегающий жест, осекся. При посторонних в машине не стоит называть вещи своими именами. Не поймут-с. Максим, открыв папку, что-то быстро писал. Заглянув украдкой, Валера улыбнулся: "...машина вылетела из гаража и помчалась по городу, распугивая встречный транспорт сиреной. Водитель с суровым каменным лицом не сводил глаз с дороги. Врач с фельдшерами сосредоточенно обсуждали предстоящую тактику лечения больного..." "Андерсен хренов" - ухмыльнулся Валера, видя, как Кузя, зажав в углу рта сигарету, сдавал Лешке карты, тот писал "пулю" на бланке карты вызова, а журналист продолжал строчить, не отвлекаясь.
- Все, господа, приехали! - Валера первым выскочил из машины, - Шашки наголо!
- Шеф, гармонь берем?
- Берем. И гармонь, и шарманку тоже! - "шарманкой" в просторечии именовался кардиограф.
- А "красный ящик"? - так именовался дефибриллятор.
- Да ну его. Если помощник хочет...
- Что? - Максим заинтересованно обратился к бригаде, - Что брать?
- Дефибриллятор понесешь?
- Это тот который... - Максим двумя руками изобразил процесс дефибрилляции, - А он нам пригодится?
- Бог его знает. Лучше не надо!
Максим, под одобрительные взгляды коллектива, взвалил на себя тридцатикилограммовый "красный ящик", и, кряхтя и приседая, понес его к подьезду. Бригада шла за ним. Картина на вызове живописала: дородная мадам немного не дошла домой - инсульт сразил ее прямо на пороге, расположив в квартире верхнюю половину тела, а нижнюю оставив зв порогом. То, что это инсульт, не было никаких сомнений: храпящее дыхание, перекошеное багровое лицо, вытекающая из-под больной желто-коричневая лужа, и запах... Валера представил, как все было: мадам имела массу тела не менее полутора центнеров и, вследствие этого, гипертонию. Поднимаясь на пятый этаж, дала физическую нагрузку, давление поднялось, и какой-то сосудик в мозге, не выдержав, лопнул, предоставив неврологической бригаде широкое поле для профильной деятельности. Дальше бригада работала по налаженной схеме:
- Давление?
- Двести пятьдесят на сто двадцать!
- Хреново. Кузя! Десять магнезии, десять L-лизина, десять пирацетама. Поехали! Леша!
- Я здесь!
- Ищи "грузчиков", баба здоровая, сами не выпрем! Кардиограмму по пути снимем. И отзвонись на станцию, пусть "четверка" нас встречает!
- Понял!
- Максим! Отнеси эту хрень в машину, - Валера показал на дефибриллятор, - скажи Лёне, пускай носилки под подьезд выставит, и потом бегом обратно, будешь нам помогать!
К хрипящему дыханию больной присоединилось знакомое булькание приближающейся рвоты. Валера перепрыгнул через дородную пациентку и повернул ей голову на бок. Вовремя! Струя хлынула на порог квартиры, дополняя и так устойчивый аромат вокруг. Максим вернулся, и с бледным видом скромно стоял у стены, судорожно вцепившись в свою папку. Толка от него было, как от зонтика в море. Похоже, он от экскурсии на скорую ожидал совершенно другого.
- Валерыч! Сегодня денег заработаем! - Кузя вывел шприц из вены, и улыбнулся - правый ботинок и нижняя часть брюк были испачканы каловыми массами больной, - Примета такая!
- Б...дь, так и знал! - правый рукав Валеры тоже был испачкан блевотиной, - Понял, Максим, с чем имеем дело? А ты говоришь, "мясо", "кровь"...
Вернулся Леша, ведя с собой двух похмельных мужичков-"грузчиков" и неся плотное муслиновое одеяло.
- А что, покрепче никого не нашел?
- Валер, сам знаешь, как нынче скорой помогают. Вызвать - вызвали, а теперь в глазок наблюдают. У-у, твари! - Леша скрутил кукиш, и ткнул его в ближайший дверной глазок, - Вышла бы, помогла, козья морда!
- Не дождешься! Спешит и падает помогать!
Одеяло быстро подвели под больную и ловко разместили ее на нем.
- Ну что, взяли на счет "три"!
- Эй, член-корреспондент, - обратился Кузя к бледному, хватающему воздух Максиму, - хватит стенку подпирать! Давай, впрягайся и потащили! Сам же работы хотел!
- Да я как-то..., не знаю..., а надо?
- А ты как думал? Наш доктор не носит, давай, за него впрягайся!
- Как не носит? А почему?
- По кочану. Недоучился.
- Как это?
- Понимаешь, Максим, - улыбнулся Валера, - на врача учатся шесть лет, а на врача-носильщика - семь. Вот я и недоучился. Ладно, давай, понесли! Бери наш ящик, и догоняй!
- "Чайка", ответьте "восемнадцатой"!
- Слушаю вас, "восемнадцатая"!
- Мы транспортируем в "четвертую", дайте номер сопроводительного!
-
Записывайте!.. "Четвёрку" мы предупредили!
- Поняли, спасибо!
Большую ошибку делает тот, кто отождествляет «скорую помощь» и стационар. Это - абсолютно два разных государства, между которыми существует негласный пакт о ненападении, который, однако, то и дело нарушается. И о коллегиальности и единении здесь и речи быть не может.
Врач больницы спокоен и уверен в себе - он на своей территории, в своих знакомых четырех стенах, рядом многочисленный персонал, широкий ассортимент диагностического оборудования, все условия для обследования, охрана, наконец, на случай проявления посетителями и их родственниками недовольства. Больной – он дома развязен и хамоват, а в стенах стационара, как правило, тих и покорен. Здесь ему все незнакомо и пугающе, здесь чужая обстановка и свои правила, придавливающая его как личность, поэтому хамство персонала он сносит, как правило, молча и практически безропотно. Попробуй тут возмутиться - сразу отведаешь праведного гнева лечащего врача.
Дата добавления: 2015-08-28; просмотров: 21 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |