Вот только нянька сновала туда-сюда, принося одну за другой всликаньн игрушки: то куклу величиной с Джнл, то деревянную лошадку на колесах — со слона, то барабан, то шерстяного ягненка. Всс это, грубо сделанное и слишком ярко раскрашенное, совсем нс понравилось Лжил. О чем она и сообщила няньке, а та только и ответила:
— Тю-тю-тю-тю! Все будет хорошо, девоньке надо отдохнуть. Баю-бай, малютке пора спать. Ласточка моя!
Кровать тоже была не велнканья, но очень большая и с балдахином, как в старомодной гостинице; однако в этой
комнате она казалась совсем маленькой. Приятно было завалиться в нее.
— Снег еще ндст. няня? — спросила Джил, засыпая.
Нет, ласточка, теперь пошел дождик! Дождик смоет этот
гадкий снег. Завтра моя куколка сможет поиграть на дворе! - Великанша подоткнула одеяло и пожелала Джил спокойной ночи. «Хорошо, хоть не поиеловала — велнканий поцелуй, наверное, ужасно противен», — подумала Джил, засыпая.
Весь вечер, всю ночь в окна замка стучал дождь, но Джил ничего не слышала, она крепко спала. Минуло время ужина, минула полночь, и наконец все, кроме мышей, уснуло в доме. И тогда Джил приснился сон. Будто она проснулась в этой самой комнате, озаренной тусклым багряным светом догорающего камина, и увидела большую деревянную лошадь на колесиках. Лошадь через всю комнату катилась к изголовью кровати. И это уже была не лошадь, но Лев размером с лошадь. Потом Лев оказался не игрушечным, а настоящим львом, тем самым Львом из запредельного края. II благоухание наполнило комнату. Но почему-то — почему? — си стало нс по себе, и слезы увлажнили подушку. Потом Лев велел девочке повторить знамения, а она всс забыла. Великий ужас объял сс. Тогда Эслан осторожно, одними губами, ухватил се, полнее к окну, и она увидела в ярком лунном свете огромные письмена (непонятно, толн на земле, то ли в небе) — «ПОДО МНОЮ». Таков был сон, но на следующее утро Джил о нем и не вспомнила.
Она оделась и, сидя перед камином, заканчивала завтрак, когда явилась всликанья няня и объявила:
— Ну-ка, ласточка моя, погляди, кто к нам пришел.
Пришли Бяка и Зудень.
Привет! Доброе утро! — обрадовалась Джил. — Я проспала часов пятнадцать и теперь в полном порядке. А вы?
- Я тоже, — сказал Бяка. — Зато у Зудня голова болит... Ух ты! Да у тебя тут подоконник! Можно залезть и посмотреть, что там, за окном.
Так они и сделали. Джил тут же охнула.
— Какой ужас!
Сияло солнце, снег почти полностью смыло дождем. Внизу, подобно карте, был виден весь холм, через который они перебирались накануне. И глядя отсюда, из замка, невозможно было ошибиться, — то был велнканий город. Город, разрушенный до основания, но хорошо различимый сверху: пересекающиеся
перегородки — всс, что осталось or стен огромных зданий, бывших когда-то дворцами и храмами, а гладкий угес, кото рый заметила Джил, — всего лишь кусок стены, сохранивший ся лучше других; заводские трубы колонны, торчавшие из земли подобно пням поваленных деревьев; уступы, по которым они карабкались, — ступени гигантской лестницы, ведущей к вершине с двух сторон — с севера и с юга. А поперек всей вершины огромными темными литерами было начертано: «ПОДО МНОЮ».
Троица переглянулась в смятении, потом Юстсйс присвистнул и сказал вслух то, о чем всс подумали про себя:
Вот они — второе и третье знамение. Их мы тоже прозевали.
И тут Джил вспомнила свое ночное видение.
—Это я виновата, — она была в полном отчаянии. — Это я, я перестала повторять знамения. Если бы я думала о них, никакой снег нс помешал бы догадаться.
— Боюсь, моя вина больше, — сказал мокроступ. — Я-то догадался, ну, почти догадался. Мнс-то всс думалось, а не похоже ли это на развалины?
- Нет, Зудень, ты-то как раз ни в чем нс виноват, — возразил Бяка. — Ты пытался нас остановить.
— Э-хс-хс, мало ли что пытался, — отвечал лягва. — Нс пытаться надо было, а взять и заставить. Силой! Уж как-ни- будь я вас удержал бы!
- Да чего там, — сказал Бяка. — Нам так хотелось поскорее попасть сюда, что ни о чем другом мы и нс думали. Я-то уж точно нс думал. Во всяком случае, с тех пор как мы встретили ту даму с рыцарем, мы же почти забыли о королевиче Ри лиане.
- А мадам только того и надо было, — заметил Зудень, — ничего другого и ждать было нечего.
- Вот чего я нс понимаю, — сказала Джил, — как это мы не заметили надпись? Или вчера ее не было? Может быть, это он, Эслан, начертил се ночью? Мне приснилось... — И она поведала друзьям свой сон.
— Ох, и болваны же мы! — Бяка хлопнул себя по лбу. Мы видели надпись. Мы были в ней. Неужели не понятно? Мы лазали по букве М. По твоей траншее, Поул. Начали мы с левой палочки — вон она, ведет с юга на север. Потом повернули направо, или на юго-восток, чтоб ты знала, потом — налево,
иа ссвсро-носток; это л па коротких хода. А последний длинный ход снова на юг — п рана я палочка, и конечно, тупик. Вот идиоты! — Юстгнс пнул ногой подоконник. — Так что нечего на других сваливать. Поул. Я-то знаю, что ты подумала, потому что гаи такой же. Ты подумала, что мы пропустили надпись, потому что ее вчера сше нс было, потому что Эслан еще не начертил се на развалинах города. А стало быть, не мы виноваты. а он. Ведь так? Нет уж! Сами мы дали маху — три знамения из четырех проворонили.
Ты хочешь сказать, я проворонила? — ответила Джил.- Так оно и есть. Я с самого начала все делаю не так. А всс равно — нет. я, конечно, виновата и все такое прочее, но все равно, разве это указание - * ПОЛО МНОЮ*? По-моему, в нем нет никакого смысла.
С мыс л имеется —.заметил Зудень. — Ежели там так написано, значит, мы должны искать королевича под городом.
— Но как?
Э-хс-хс, вот вопрос так вопрос, — Зудень потер свои большие лягушачьи руки. — Ничего страшного, да только что нам теперь делать? Оно. конечно, ежели б мы думали о деле вчера, в Гиблом Городе, что-нибудь да нашлось бы — может, дверца, может, дырка, может, лаз, а может, и встретили бы кого... Может, даже (кто ж его знает?) самого Эслана. Так или иначе мы пробрались бы под эти развалины. Ежели Эслан что сказал, так оно и будет, это точно. А вот что нам делать теперь - неизвестно.
Да ведь проще простого ^ возьмем и вернемся в город. — заметила Джил.
Проще простого? — переспросил лягва. — Конечно, ничего страшного, только, боюсь, для начала придстся открыть эту дверь.
Они посмотрели на дверь и поняли, что никто из них нс сможет хотя бы дотянуться до дверной ручки, а ежели и дотянется. то никогда в жизни не повернет сс.
Ты что же, думаешь, нас не выпустят, если мы попросим? - спросила Джил.
Бяка и мокроступ промолчали, но каждый про себя подумал: «Не выпустят...» Мысль была не из приятных. Лягва твердо стоял на своем: ни в косм случае ни о чем нс просить великанов и не говорить им об истинной цели похода; а против его воли Джил и Юстейс пойти нс могли— они же дали
слово. В то же время всс трос понимали, что и следующей ночью им нс удастся сбежать из замка: каждый будет заперт в свосп комнате до утра. Конечно, можно попросить нс затворять двери, но это возбудит подозрения.
Если бежать, так только днем,— сказал Бяка. — Может, у великанов после обеда мертвый час? Тогда мы могли бы пробраться вниз, на кухню. А вдруг там двери нс закрывают?
Боюсь, ничего из этого нс получится,— сказал мокроступ.— Но и другого нам не остается.
На самом деле план Юстсйса был нс столь невыполним, как может показаться. Ведь срсдь бела дня куда легче незаметно выбраться из дома, чем ночью. Днем двери и окна, как правило, открыты, а если вас застукают, вссгда можно сделать вид, что вы просто прогуливаетесь и ничего такого нс затеваете. Это днем. А ночью ни великаны, ни обыкновенные взрослые на эту удочку не понмаются.
— Еще нужно сделать так, чтоб они ничего не заподозрили,— предложил Бяка.— Притворимся, что нам здесь очень нравится, и мы ждем — нс дождемся этого их Осеннего Пиршества.
— А оно завтра вечером,— вставил Зудень.— Так они говорят, я слышал.
— Придумала! — воскликнула Джил.— Давайте притворимся, будто нам ужас как нс тсрпится всс узнать, будем их обо всс спрашивать. Ведь они-то думают, что мы совссм маленькие. И тем лучше для нас.
— Придется веселиться, — тяжко вздохнул Зудень.— Ничего не поделаешь. Придется. Как будто мы совсем беззаботные. Будем резвиться. Вот ведь взять вас: молодые вы, а веселиться нс умеете. Ничего страшного, смотрите на меня и делайте, как я. А уж я-то умею. Эх, развеселюсь! Вот так! — И Зудень скроил жуткую гримасу. — И разрезвлюсь! — Тут он сделал какой-то кривой подскок. — Я вас быстренько всему научу, только учитесь. Они-то считают меня забавным. Да и вы небось тоже подумали, будто я вчера наклюкался. А вот и нет. Честное слово — ну, сжслн только самую малость. Я это нарочно. Подумал, а вдруг пригодится?
Джил и Юстсйс, впоследствии вспоминая свои приключения, никак не могли решить, правду ли сказал мокроступ,
|
однако, пне всяких сомнений, сам Зудень верил в то, что говорил.
Ладно, будем веселиться,— согласился Бяка.— Лишь бы выйти из этой комнаты. А там мы им заморочим голову н заодно обследуем замок.
Едва он сказал это, как дверь отворилась и вошла великаны! нянька.
- Ну, зайчики мои, хотите посмотреть, как король со всем двором выезжает на охоту? Такая красота!
Они не заставили себя долго упрашивать и сломя голову сбежали по первой же попавшейся лестнице. Лай собак, рев охотничнх рогов, гомон великанов указывали путь, н через несколько минут всс трос выкатились во двор замка. Там толпились охотники, совсем как в Англии перед началом псовой охоты. Однако великанья охота была пешей, потому что в этой части мира нс водилось лошадей соответствующих размеров; и собаки тоже были нормальные. Поначалу Джил огорчилась отсутствием лошадей — едва ли королева отправится на охоту, где нужно бегом поспевать за собачьей сворой, а стало быть, толстуха останется дома. Но тут же успокоилась, увидев ее величество: шестеро молодых великанов несли королеву в чем-то вроде носилок. Старая дура вырядилась во всс зеленое, на боку у нес висел охотничий рог. Два-три десятка охотников и сам король говорили и хохотали так громко, что впору оглохнуть, а у них под ногами (заодно с Джил) крутились, виляли хвостами и брехали собаки. Зудень собрался было показать, как он умеет веселиться и проказничать (что наверняка всс испортило бы), но Джил опередила его — изобразив на лице самую невинную младенческую улыбку, она бросилась к королевским носилкам:
— Ваше величество! Ваше величество, неужели вы уезжаете насовсем? Ах, пожалуйста, возвращайтесь поскорее!
— Нс бойся, моя дорогая,— ответствовала королева. — Я вернусь к вечеру.
— Ой, как хорошо! Ой, как замечательно! — крикнула Джил. — И нам можно будет прийти на завтрашний праздник, да? Мы просто ждем — не дождемся завтрашнего вечера! Нам тут все так нравится! Можно, мы побегаем по замку и посмотрим? Ну, пожалуйста!
Королева сказала «да», но голос се утонул в хохоте свиты.
Глава 9 Побег
Другие участники этих событий впоследствии признавали, что Джил в тот день превзошла сама себя. Едва охота выехала со двора, девочка стала носиться по всему замку и ко всем приставать с вопросами, столь невинно, столь по-детски, что никому и в голову не пришло бы заподозрить ее в хитрости. Язычок се работал без устали, хотя назвать это разговором было невозможно, нет: она лепетала, хихикала/лебезила и ластилась ко всем — к молодым великанам, к привратникам, к горничным и камердинерам, к престарелым господам великанам, для которых радости псовой охоты остались в далеком прошлом. Она напрашивалась на ласки и поцелуи бесконечного числа великанш, многие из которых почему-то жалели ее и называли «несчастной малюткой», хотя ни одна нс объяснила, почему. Особую дружбу Джил свела с поваром, на кухне, где обнаружила кое-что очень важное — дверь в посудомонне, через которую можно было выйти из замка, минуя внутренний двор и ворота. На кухне Джил притворялась страшно голодной и поедала все лакомые кусочки, которые повар и поварята с удовольствием уделяли ей. А наверху она допрашивала придворных дам, какие наряды следует надеть к праздничному ужину, и как долго ей позволят оставаться там, и будет ли она танцевать с малы- шами-великанами. А потом (се бросало в жар всякий раз, как она вспоминала об этом), склонив голову на самый идиотский манер (только взрослым, будь то великаны или кто другой, может показаться, что так и должно быть), она встряхивала кудряшками и, захлебываясь, восклицала:
— Ах, когда же, когда же будет этот праздник? Почему так медленно тянется время?
И все дамы соглашались, что малышка необыкновенно мила, а некоторые прикладывали к глазам необъятных размеров носовые платки, будто собирались всплакнуть.
— Всс малыши — такая прелесть, — говорили они друг другу. — Какая жалость...
Бяка и Зудень тоже старались, как могли, но у девочек такие штуки получаются лучше, чем у мальчишек. А у мальчишек лучше, чем у мокроступов.
За обедом случилось нечто такое, отчего всем троим еще больше захотелось сбежать из замка этих культурных великанов. Они сидели в большом зале за отдельным столиком возле камина. За большим же столом, шагах в двадцати от них расположились с поддюжнны пожилых великанов. Разговаривали великаны так громко и голоса их исходили с такой высоты, что обращать внимание на этот шум было всс равно что на грохот и гудки уличного движения за окном. Всс ели холодную оленину, которой Лжил никогда еще нс пробовала. Еда ей понравилась.
Вдруг Зудень вздрогнул и побледнел так, что его ссро-зсмли- стос лицо стало совсем серым.
— Не ешьте больше. — прошептал он.
— В чем дело?
Разве вы нс слышали, о чем только что говорили эти великаны? «Прекрасная оленина». — сказал один. «Стало быть, олень лгал*, — сказал другой. «Почему?» — спросил первый. «А вот почему* — ответил второй.*- Говорят, когда его поймали, он просил: “Нс убивайте меня, я жесткий, я вам нс понравлюсь...**»
Смысл этого разговора дошел до Джнл не сразу, а только после того, как глаза Юстснса округлились от ужаса, и мальчик проговорил:
— Это что же, мясо говорящего оленя?
Страшное открытие подействовало по-разному. Джил, мало знакомая с этим миром, просто пожалела бедного оленя и по* думала, что гадкие великаны нс должны были убивать его. Юстсйса, бывавшего в этом мире прежде и дружившего, по крайней мерс, с одним из говорящих животных, это известие поразило как известие об убийстве. А вот Зудень, лягва-мокро- ступ, родившийся в Нарнии, чуть нс рухнул в обморок — для него это было то же, что людоедство.
Мы прогневили Эслана,— сказал он.— Это нам за то, что мы пренебрегли знамениями. Я знаю, мы прокляты. Боюсь, ничего другого нам нс остается, как взять вот эти ножи и вонзить себе в сердце...
Теперь уже и Лжил постигла весь ужас случившегося. К еде они больше не притрагивались. И как только стало возможно. потихоньку вышли из зала.
Приближалось послеобеденное время, на которое они так надеялись, и все трос разволновались. Они слонялись по коридорам и ждали, когда же замок угомонится. Обед кончился, но великаны в зале засиделись. Один из них что-то рассказывал. Наконец, разошлись. Тогда наши герои отправились в кухню. Однако там всс еще кипела работа; по крайней мере, в посудомойнс. И продолжалось это мучительно долго: пока вс- ликанши-посудомойки перемыли всю посуду, пока вытирали руки, пока уходили одна за другой. Но вот на кухне осталась одна-единствснная древняя старуха: она бродила из угла в угол, там подотрет, тут пододвинет, и в конце концов беглецы с ужасом убедились, что уходить она вовсе не собирается.
Ну вот, дорогуши вы мои,— сказала она им. Все дела я переделала. Давайте поставим чайничек. Выпьем по чашечке чая. Отдохнем маленько. Только будьте добрыми детками, посмотрите-ка, открыта ли в посудомойнс дверь?
— Открыта, — сообщил Юстсйс.
Вот и хорошо. Я всегда ее держу открытой, чтобы киска могла выйти погулять.
Старуха примостилась на лавке, ногу положила на другую и зевнула:
Уж и не знаю, смогу ли, а минут сорок хорошо бы подремать. Лишь бы эти лизоблюды-охотнички нс воротились раньше.
Сначала беглецы возликовали, услышав, что старуха собралась вздремнуть минут на сорок, потом приуныли, услышав про охотников.
— А когда они вернутся? - спросила Джил.
— Кто же их знает? — Великанша опять зевнула.- Ну, теперь, дорогуши мои, не шумите.
Беглецы направились было в дальний конец кухни, чтобы прокрасться в посудомойню, а там и дальше, как вдруг великанша вздрогнула, открыла глаза и прихлопнула муху.
Пусть старуха уснет как следует, — прошептал Юстсйс. — Иначе нам крышка.
Всс трое забились в дальний угол и оттуда следили за великаншей. А та все никак нс могла угомониться. Всякий раз, стоило подумать, что ikx удомойка наконец заснула, она вновь начинала ворочаться. Но хуже всего было то, что охотники могли вернуться в любой момент.
«Нет, больше я нс выдержу*, — подумала Джил и, чтобы хоть чем-нибудь заняться, стала осматривать кухню. Прямо перед ними возвышался широкий чистый стол, на столе - два
пустых блюла (великаны) блюла для пеликаньих Лжил лаже подумала, что вполне могла бы улечься на Еще там лежала раскрытая книга. Девочка влезла васк**0*1' привстала на цыпочки и прочла: Ь|°>
«Ласточки. Восхитительные мелкие пташки, испо ются в са мых различных блюдах*. У'
«Поваренная книга», — со скукой подумала Джил и ог нулась через плечо. Глаза великанши смежились, но по-наст* яшему старуха еще не уснула. Джил снова посмотрела в книг» Рецепты на странице располагались в алфавитном порядке и — сердце у Джил екнуло, когда она прочла следующий: «Люди. Изящные небольшие существа, издревле почитающиеся деликатесом. Традиционное блюдо Осеннего Пиршества; подается между рыбной и мясной переменами. Каждую тушку необходимо...»
Дальше читать нс хватило сил. Она отвернулась. Великанша опять заворочалась и кашлянула. Джил поманила друзей и указала на книгу. Тс тоже влезли на скамью и заглянули в огромные страницы. Пока Юстейс читал рецепт приготовления людей, Зудень обнаружил следующий:
«Л яг вы-мокроступы. Некоторые полагают, что эти животные непригодны в пищу из-за жесткости мяса и неприятного запаха. Однако запах можно отбить следующим способом,..*
И тут Джил отвлекла их от чтения. Они оглянулись. Ста* руха-всликанша спала, приоткрыв рот, а носом издавала звуки, которые в тот момент показались нашим героям краше любой музыки, — посудомойка храпела. И тогда они — на цыпочках, на цыпочках, и нс слишком быстро, затаив дыхание, прокрались через посудомойню (ну и воняет же в вели* каньей посудомойнс!) и увидели бледный солнечный свет зимнего полдня.
Беглецы стояли у начала узкой нсторной тропы, сбегающей по крутому склону к дороге. И — вот повезло! — внизу виднелся Гиблый Город, совсем невдалеке, правее замка. Скоро они уже шагали по широкой дороге, ведущей на равнину от главных ворот. Тут их могли бы заметить из любого окна, а окон на эту сторону выходило не два и нс пять, а по меньшей мере, пять десятков. Кроме того, на долгом, вплоть до самого города, каменистом склоне, поросшем худосочной травой. даже лиса не нашла бы укрытия. Ко всему прочему, на
беглецах была одежда, в которую их вчера переодели великаны (только лягва остался без обнов — все ему было нс впору). Джил щеголяла ярко-зеленым платьем и алой мантией, отороченной белым мехом. Юстсйс — алыми чулками, синей туникой, таким же плащом, мечом с золотой рукоятью и шляпой с перьями.
Ну и пестрая вы парочка,— зудел Зудень.— Ничего, конечно, страшного, даже очень красиво, вот только, боюсь, самый никудышный стрелок по этакой цели нс промахнется. А коль скоро зашла речь о стрелках: боюсь, плакали наши луки. А к тому же одежка-то ваша, боюсь, нс слишком теплая?
— Да, я совсем замерзла, — откликнулась Джил.
Пока сидели в кухне, казалось, надо только выйти из замка — и худшее останется позади. Однако теперь стало ясно, что это всего лишь начало.
— Спокойнее, спокойнее, — приговаривал Зудень. Нс оглядывайтесь. Нс спешите. Что бы там ни было, нс бегите. Сделаем вид, что гуляем, — глядишь, никто ничего и нс заподозрит. А ежели кто заподозрит, боюсь, нам будет плохо.
Путь до Гиблого Города оказался длиннее, чем хотелось бы. Но с каждым шагом расстояние все-таки сокращалось. И вдруг... Всс застыли на месте.
— Что это? — спросила Джил.
— Охотничий рог,— прошептал Бяка.
Все равно нс бегите, — предупредил Зудень. — Ждите моей команды.
Джил оглянулась. Слева, из-за утеса прямо на беглецов выворачивала к замковой дороге всликанья охота. И тут же раздался жуткий ор, клики и улюлюканье.
- Боюсь, они нас заметили. Бежим! — завопил Зудень.
Джил подобрала длинные юбки — нет ничего хуже длинных юбок, если нужно удирать, — и побежала. Да, теперь охота шла на беглецов. В этом нс могло быть никаких сомнений: собаки лаяли, взявши след, а король ревел во всю глотку:
— Ловите, ловите их! А то нс видать нам пирога с человечиной!
Джил всс больше отставала от друзей; она путалась в платье, скользила на шатких камнях, волосы лезли в рот, дышать было трудно. Собаки нагоняли. Беглецы мчались к подножию холма, к первой ступени гигантской лестницы. Джил понятия нс имела, что они будут делать, когда добегут до лестницы, и
|
К/1ЛЯВ лыоис
шкал им польза карабкаться по ней наверх. Однако она и не думала об этом Она, как нрсгледусмос животное, знала одно* свора летит по питам, надо бежать, покуда есть енлы. «ц
Мокроступ мчался впереди. Перед первой ступенью о* остановился, огляделся я вдруг полез вниз головой в ц. кую*го дыру или шедь в основании уступа. Его длинные как у паука, ноги исчезли в отверстии. Юстсйс помедлил и полез следом. Лжил, едва дыша и пошатываясь, добежала до этого места минутой позже. Грязная дыра, узкий провал i земле, ухолил под каменную глыбу. Чтобы пролезть туда, пришлось лечь ннчкон Нс такого всс было просто и быстро. Джнл боялась, что не успеет и собаки ухватят се за ноги. Но успела.
Быстрее, быстрее! Камней! Нужно заткнуть ход, - голос лягвы раздался где-то рядом.
В темноте блеклым пятном светилось отверстие, через которое они вползли, и иа его фоне, как черные теня, мелькали то маленькие человеческие руки Юстейса, то большие лягушачьи — Зудня: оба трудились из последних сил, перекрывая ход. Джил не сразу поняла, зачем это нужно, а поняв, бросилась помогать, искала на ошупь и подавала камни. К тому времени, когда собаки залаяли, заскулили снаружи, лаз был накрепко забит камнями. Зато и тьма настала кромешная.
Надо ухолить. — прозвучал голос мок росту па.
- Давайте возьмемся за руки. - предложила Джил.
- Правильно, — поддержал Юстейс.
Взяться за руки в темноте тоже удалось не сразу. Собаки пыхтели по ту сторону каменной пробки.
— А можно ли тут стоять? - спросил Юстсйс.
Оказалось, что можно. И тогда пошли в темноту, шаркая
ногами и спотыкаясь. Зудень был первым и держал за руку Югтейса, а тот держал за руку Джил, которая предпочла бы оказаться в середине, а нс замыкающей. Под ногами была россыпь камней. Потом Зудень наткнулся на сплошную скалу, и они двинулись вдоль стены направо. Дальше последовало множество поворотов и тупиков. Джил уже не могла бы сказать, в какой стороне находится лаз.
-- Боюсь,— раздался голос Зудня. — одно другого стоит, и еще неизвестно, что лучше: вернуться назад (если, конечно, найдем дорогу) и стать начинкой пирога на потребу велика-
нам или плутать в утробе этого холма, в котором, готов поспорить, полно драконов, бездонных провалов, воды и... о-о-о! Что такое? Берегитесь! Я...
Всс произошло в мгновение ока — страшный крик, шуршание, пыль, стук и скрип камней. Джил скользила, скользила неудержимо, все быстрее и быстрее под уклон, который становился всс круче и круче. Это был нс просто склон, это была осыпь. На осыпи невозможно устоять: камушки под ногами катятся, валят на спину и несут вниз. Однако Джил и нс пыталась встать. Она скользила на спине, и чем дальше, тем больше камней и земли увлекала за собой, так что целая лавина катилась с грохотом, в облаке пыли, вниз и вниз. Оттуда слышались проклятия, и Джил поняла, что многие камни, обогнав сс, попадают в Юстсйса и Зудня. Скорость стала бешеной; Джил была уверена, что разобьется насмерть.
И все-таки она не разбилась. Синяки болели, что-то влажное, липкое сочилось по лицу — наверное, кровь. А земля, камушки и камни почти погребли девочку под собой, встать она не могла. Тьма — хоть глаз коли. И ни звука. Это была самая страшная минута в се жизни. А что, если она осталась одна?.. А что, если остальные... Потом кто-то зашевелился рядом. Стали переговариваться слабыми голосами, и выяснилось, что всс они живы и даже кости целы.
— Нам отсюда уже нс выбраться, — произнес Бяка.
— А вы заметили, насколько здесь теплее? — спросил лягва. — Это значит, что мы провалились очень глубоко. Боюсь, не меньше, чем на милю.
Помолчали. Потом мокроступ добавил:
— Боюсь, мой огневой прибор потерялся.
Помолчали еще. Потом Джил сказала:
— Ужасно пить хочется...
Никаких предложений не последовало. Потому что предлагать было нечего. Потому что им было яснее ясного: тут уж ничего нс попишешь. И поняв это, они даже нс очень испугались — слишком уж устали.
Прошло немало времени, и вдруг неизвестно откуда раздался странный, очень странный голос. Впрочем, они сразу сообразили, что этот голос, тусклый, темный, почти черный (надеюсь, вам понятно, что я имею в виду), не может принадлежать
тому единственному в мире, кого каждый из них втайне нал ялся услышать, — это был не голос Эслана.
Голос спросил:
— Зачем вы здесь, обитатели Верхнего Мира?
Глава 10 Без солнца
— Кто тут? — хором воскликнули наши герои.
— Я - Хранитель Границ Подземья, и со мной сотня во- оруженных полземцев, — последовал ответ. — Отвечайте без промедления, кто вы такие и зачем явились в Глубиннос Королевство?
— Боюсь, что случайно; мы сюда просто упали, — честно признался Зудень.
- Многие сюда упадают, да немногие поднимаются вспять, в мир под солнцем, — сказал голос. — Вам придется последовать за мной — к королеве Подзсмья.
- А зачем мы ей? — осторожно спросил Юстсйс.
Это мне неведомо, — отвечал голос. — Ее воля не подлежит обсуждению, но единственно — исполнению.
Едва отзвучали эти слова, как раздался негромкий хлопок, будто что-то лопнуло, п но всему подземелью разлилось серовато-голубое сияние. Сразу стало ясно, что голос нс хвастался, говоря о вооруженной сотне. Джил, прищурив глаза от света, разглядела плотную толпу существ — от совсем маленьких, ростом с гнома, до огромных, много больших человека. У каждого в руке трезубец, всс необыкновенно бледные и стоят неподвижно, как статуи. И к тому же всс такие разные: одни хвостатые, другие бородатые, третьи — с лицами гладкими, как тыквы; у иного нос длинный и мягкий, вроде хобота, у другого — длинный и острый, а у некоторых во лбу торчит рог. Лишь одним они были похожи друг на друга — вся сотня: их лица были печальны, так печальны, что дальше некуда. Так печальны, что Джил, взглянув на них, почти перестала бояться. Ей даже захотелось их утешить.
Отлично! - воскликнул мокроступ, потирая руки.- Боюсь, что именно этого мне и нс хватало. Уж ежели такая компания не научит меня уму-разуму, тогда не знаю, что будет. Поглядите-ка на того парня с моржовыми усами!.. А вон тот...
Встать! — приказал Хранитель Границ.
Пришлось подчиниться. С трудом поднявшись, взялись за руки. В такие моменты всегда хочется почувствовать руку друга. Подзсмцы окружили их, бесшумно ступая босыми ногами, на которых редко можно было насчитать десять пальцев, чаще - двенадцать, а то и вовсс ни одного.
- Марш! — скомандовал Хранитель, и они двинулись.
Холодный свст исходил от большого шара на длинном шесте, который нес рослый подземец во главе процессии. В этом унылом свстс можно было разглядеть пещеру, полого уходящую вниз, стсны и свод, всс в каменных наростах и складках самых причудливых форм, темные провалы. Для Джил это было самое худшее — она боялась темноты и подземелий. А пещера чем дальше, тем становилась все уже и ниже, а потом тот, что шел впереди с фонарем, отступил в сторону, остальные же один за другим (некоторые чуть нс ползком) полезли в узкий лаз. Это оказалось выше сил девочки.
- Нет, нет, нет, я нс могу! Нс могу! Я нс полезу... — Джил задыхалась от ужаса.
В ответ подзсмцы угрожающе опустили трезубцы.
- Не бойся, Поул, — сказал Зудень. — Ежели такие дылды полезли туда, стало быть, там, дальше, станет попросторнее — ничего другого и ждать нечего. А еще, знаешь, под землей не так уж плохо, по крайней мерс, под дождем не вымокнем...
- Да как ты нс понимаешь? Нс могу я, — рыдала Джил.
- Эй, Поул, вспомни, каково было мне на утесе, — сказал Бяка. — Лезь первым, Зудень, а я полезу за ней.
Правильно, — сказал мокроступ, вставая на четвереньки. — Держись, Поул, за мои пятки, а Бяка пусть держится за твои. Так будет удобно.
Дата добавления: 2015-08-29; просмотров: 21 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |
