Увидев, как Абдулов выходит из комнаты, Лена расслабилась – хоть немного соберется с мыслями. Однако не тут-то было. В гримёрку тут же влетела почему-то безумно довольная и даже слишком эмоциональная Лерка, и, раскрывая пакет чипсов, завалилась на диван.
Катя начала замазывать синяк на виске, и Лена, снова обретя способность говорить, усмехнулась:
- Снова о фигуре заботишься? Сколько можно лопать эту хрень?
- Лен, не бузи, сама, можно подумать, кефиром питаешься. – Отмахнулась Козлова, отправляя в рот здоровенный картофельный ломтик. – Хотя, в больнице, наверное, здоровой пищей кормят, да? Всего один вечер там провела – сразу стала борцом за здоровый образ жизни? Похвально, похвально. – Хмыкнула Лерка, изучая содержимое пачки.
- Кашу там дают. Невкусную. – Хмыкнула Лена, продолжая поддерживать легенду о своём героическом ночном пребывании в больнице.
- Зато доктора, наверное, симпатичные, - благоговейно закатила глазки Козлова, жуя очередную холестериновую пластинку.
- Не знаю, не обращала внимания, - усмехнулась Третьякова, вспоминая прошедшую ночь: действительно, было не до рассматривания. Было только безумное желание и не менее безумная близость, туманящая разум. Чёрт, как же было здорово. Нет, всё-таки, он красивый, глупо отрицать это и говорить, что не заметила. А стоило ей только провести ладонью по широкой мужской груди, как внутри тут же просыпался необъяснимый трепет – нет, не желание близости (хотя, чего брехать-то?), а скорее желание подчиниться этому сильному мужчине, позволить ему управлять собой. Только управлять нежно, делать так, чтобы ей хотелось быть управляемой им вечно. И ведь умеет же он. Блин, ну зачем ушла? Интересно, что было бы, если бы они проснулись вместе, в одной постели? Что бы он сказал, поцеловал ли бы? А ещё интересно было бы увидеть его взгляд. Теперь чувство собственной глупости прочно закрепилось в Ленином сознании, и она, закусив губу, напрочь забыв о том, что она по идее должна болеть, взглянула на собственное лицо в зеркало – следов уже почти не было видно. А Лерка всё никак не могла угомониться:
- Странно… Я бы обратила бы непременно. – Промычала она, снова запуская руку в пакет и бросая смеющийся взгляд в зеркало. Третьякова выглядела, как провинившаяся школьница – закусив губу, она рассматривала собственное отражение и явно о чём-то сосредоточенно думала. – Лен, а ты точно в больнице была? – «разбудила» Третьякову своим вопросом Лера.
Лена, отвлёкшись от собственных мыслей, чуть тряхнула головой, и ответила:
- Ну, я же уже говорила тебе. В больнице была. Где же ещё, - уже недовольным голосом продолжила Лена, злясь на саму себя, дуреху, и на прилипчивую Лерку заодно.
- Ну-ну, - промычала Козлова. Дверь в гримёрку снова открылась. Виталий вошёл, сел на диван рядом с Лерой, и, бросив короткий взгляд в зеркало, поймал быстрый взгляд Третьяковой, тут же отведённый в сторону.
Пачка опустела, и Лера, смерив брехливую подругу снисходительным взглядом, встала с дивана, и, выходя из гримёрки, бросила:
- Хреновую кашу ты варишь, Виталик. Ленке не нравится, - и, усмехнувшись, покинула гримёрку.
Надо было видеть выражение лица Третьяковой, как только она услышала эту фразу. Абдулов, искренне не понимая, что имела в виду Козлова, поэтому лишь вопросительно взглянул на Лену, которая, нервно прикусив губу, прикрыла глаза на секунду, а потом, по-видимому, успокоилась.
Догадалась. Она догадалась. Но как, чёрт возьми?! Третьяковой стало немного не по себе, будто бы кто-то прочитал её личный дневник. Странно, Лена ни разу в жизни даже не пыталась его вести, было просто незачем. Но сейчас у неё создалось впечатление, что Козлова знает все подробности прошедшей ночи. Но откуда? Неужели Абдулов ей рассказал? Быть этого не может. Или может?
Поймав вопросительный взгляд Абдулова, она услышала:
- Что она имеет в виду?.. Я что-то пропустил?
- Эмм, давай я тебе потом расскажу, - с недоверием в голосе отрезала Лена, покосившись на Катю, понимая, что теперь её ждет два серьезных разговора – не только с Абдуловым, но и с Леркой.
Как только Катя закончила приводить Третьякову в надлежащий вид, Лена встала с кресла и направилась к выходу их гримёрки с твёрдым намерением найти Леру и узнать у неё то, откуда она знает про Абдулова. А лучше, если ей удастся уверить её в том, что она и Абдулов – люди, которых глупо не то что сватать, а даже упоминать в вместе в одном предложении. «Блин, Третьякова, ты сама себе-то веришь?» - думала она, выходя из гримёрки. Она была немного удивлена, что Абдулов даже не попытался её остановить. Однако как только в её мозгу промелькнула эта мысль, она услышала позади себя:
- Далеко собралась? – немного осуждающий и почему-то немного неуверенный голос заставил её вздрогнуть и остановиться.
Она медленно развернулась, встретилась взглядом с синими глазами, в которых сейчас читалось непонимание. Непонимание её поведения и действий, а ещё неуверенность.
- Поговорить кое с кем надо. – Протянула Лена с угрожающими нотками в голосе – осведомленность Лерки всё не давала ей покоя.
- Может быть, со мной? – чуть прищурил глаза Абдулов, складывая руки на груди.
- Может, и с тобой. Но для начала с Лерой. – Отрезала Лена, чувствуя, как внутри просыпается какое-то странное чувство неуверенности – ну знает и знает, и что с того? Пускай себе знает… Эти глаза напротив не хотели отпускать.
- Нет. Для начала ты поговоришь со мной. – Сказал, как отрезал, Виталий. – Сколько ты будешь от меня бегать? – Требовательный взгляд, казалось, прожигал её насквозь, отчего Лена почувствовала, как начинают подкашиваться колени. Этот мужчина, стоящий напротив, кажется, безумно хотел что-то сделать, но видно было, что он сдерживается. Третьяковой хотелось сбежать. А ещё захотелось курить. Блин, только ведь бросила!
- Я не бегаю, - неуверенно отозвалась она, отводя взгляд в сторону, упираясь им в бежевую стену коридора.
- Нет, бегаешь. Лен, зачем ты так? – Столько разочарования было в этом голосе, что Третьякова невольно вновь переместила свой взгляд на его лицо.
- Я не знаю. Я не хотела уходить. Ну, в смысле, не хотела БЫ уходить. Как-то само собой получилось. Я подумала, - опустив взгляд на кеды, не закончила предложение Третьякова, судорожно думая над тем, стоит ли продолжать.
- Так почему ты ушла? Что ты подумала? – было заметно, что Абдулов не то, что возмущен, а безумно заинтересован. Ему было очень интересно, что же такого пришло в голову Третьяковой, что она сбежала ни свет ни заря, оставив его одного в холодной постели.
- Неважно. – Отозвалась она.
- Блин, Лена! Ты мне долго ещё нервы трепать будешь? Я ещё с того вечера в клубе как будто умом тронулся, а ты всё продолжаешь меня с ума сводить! Ты мне объяснишь, какая муха тебя укусила? Что я сделал не так? Тебе не понравилось? – вспылил, наконец, Абдулов, чувствуя, что закипает. А последнюю фразу он выдал как будто на автомате, чувствуя, что аргументы заканчиваются.
- В смысле «умом тронулся»? – Третьякова будто не слышала его последних фраз, ухватив только самую основную мысль сказанного. Внутри будто что-то упало, а в голосе послышались удивленные и какие-то взволнованные нотки.
- Влюбился я в тебя, Третьякова, влюбился! Теперь ясно? – Выдохнул Виталий, бросая обречённый взгляд в ту же стену, которую ещё несколько секунд назад разглядывала Лена.
Лена не знала, что ответить. Чего-чего, а такого она услышать не ожидала. И теперь окончательно убедилась, что совершила глупость, уйдя сегодня утром по-английски.
- Ну, что стоишь молча? Беги давай. – Хмыкнул Абдулов, по-прежнему стоя напротив со сложенными на груди руками, но уже рассматривая обалдевшую Третьякову.
- Куда? – пролепетала она, взглянув на него удивленно и ошарашено.
- Ну, ты же любишь убегать. Вот давай, беги, а то, наверное, придётся что-то ответить. Что-то обсуждать. А так – пожалуйста, убежала – и всё, проблемы нет. Я ведь прав? – продолжал свои попытки раскрыть Лену Виталий. Ему безумно хотелось услышать от неё что-то, что сможет дать адекватное объяснение её поведению. А ещё в груди неприятно покалывало от того, что его слова не вызвали ответной реакции.
- Нет, не прав. – Лене уже надоели его придирки. И она, решившись, наконец, твёрдым голосом ответила: - Ты не прав. Я ушла, потому что… потому что думала, что для тебя это несерьёзно. У тебя столько ба…женщин в постели поперебывало, наверное, что я среди них – всего лишь очередной экземпляр. И ещё я подумала, что утром тебе всё произошедшее покажется ошибкой. – Выдохнула она, отставив ногу в сторону и снова взглядом упёрлась в стену.
- Да с чего ты взяла?! – возмутился Виталий, убирая с груди сложенные руки. – Ты что, считала, сколько женщин у меня в постели поперебывало?
- А ты – нет? – хмыкнула Лена, припоминая, как Костя сказал когда-то: «Поздравляю, ты - восьмая».
- Да кто тебе такую дурь вбил в башку? Лена, ты понимаешь или нет? Если я был с тобой, значит я очень хотел этого. И ты, надеюсь, тоже. – Он посмотрел на неё вопросительно, если не сказать умоляюще. – А ещё я хотел с тобой проснуться. А ты не захотела. Если я тебе не нужен, ты так и скажи, только, пожалуйста, не бегай от меня, ладно? – Абдулов безуспешно пытался заглянуть ей в глаза. Но Лена по-прежнему смотрела в стену.
- Можно попробовать ещё раз. – Подняла она на него взгляд из-под чёлки и слегка улыбнувшись.
- Что попробовать? – удивлённо приподнял брови Абдулов, упирая руки в бока, и становясь в позу победителя.
- Проснуться вместе. Ну, и заснуть. И ещё что-нибудь, - снова быстрый взгляд из-под чёлки и улыбка ещё шире. Третьяковой казалось, что что-то внутри щёлкнуло – она не могла объяснить, что это было, но этот отчаянный взгляд, неожиданные откровения и в целом потрёпанный вид Абдулова почему-то грели её не менее потрёпанную душу.
- Третьякова, ты издеваешься надо мной? – теперь уже его губы медленно расползаются в улыбке.
- Ну, если только совсем чуть-чуть. – Усмехнулась Лена, подойдя ближе. – Я ведь тебе ещё машину мыть должна, так?
- Тааак, - синий взгляд мгновенно приобретает какой-то лукавый оттенок, а улыбка становится ещё шире. Руки уже сами тянутся к Лениной талии.
- В шортиках, - продолжала дразнить его Третьякова, медленно приближая своё лицу к его лицу.
- Нееет, а как же моральный ущерб? – ухмыльнулся Виталий, притягивая девушку ещё ближе.
- В купальнике? – уже практически ему в губы хрипловатым насмешливым голосом спрашивает Лена, ощущая, что уже сходит с ума по этому притягательному взгляду, постепенно погружаясь глубже и глубже в прозрачную синеву, чуть подёрнутую блестящей плёнкой.
- На завязочках? – чуть отодвигает счастливое лицо Абдулов, заглядывая в глаза Лене, ладони которой уже держат ворот его рубашки.
- На завязочках, - лёгкая, чуть хрипловатая усмешка и блестящий взгляд, дающий обещание, и прикосновение губ, рискующее перерасти в страстную борьбу противоречивостей, в которой оба – победители.
*** КОНЕЦ ***
Дата добавления: 2015-08-29; просмотров: 20 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |