- Адар Вильвин, мой дед по матери, муж моей бабушки Дейрдре. Вампир клана Тореадоров, маг Тишины.
- Судя по выражению ваших глаз, госпожа, - Мервин мягко коснулся тыльной стороны ее ладони, - вам известно далеко не все.
Достал. Сиринга со стуком отставила бокал и поднялась.
- Бессмертный мастер, у меня сегодня был трудный и довольно неприятный день. Я ничего не имею против вашего общества, но я и в самом деле сильно устала и не настроена играть в загадки. Если вам есть что сказать - говорите, а не ходите вокруг да око...
Она уже сделала шаг по направлению к выходу, но тут словно материализовавшийся из воздуха Бруно чуть надавил пальцем на какую-то точку на ее спине, послав по телу волну сладкой, полудремотной дрожи. Сиринга села обратно.
- И этот бесстыдник еще называет себя Бродягой! - Мервин укоризненно покачал головой. - Бруно, прочь с глаз моих. Госпожа, прошу прощения за него. Это больше не повторится.
Сиринга вяло приподняла бровь. Повторится - не повторится... Не это, так что-нибудь другое. Даже самый талантливый в области ментального манипулирования волшебник не отважится тягаться с высшими вампирами. Эти ребята способны самого темного Лорда заставить рыдать от зависти. И то, что Мервин еще не вытянул из ее подсознания всю нужную ему информацию и не выбил из нее согласие на участие в какой-то там сомнительной авантюре, говорило лишь о том, что добровольное согласие принципиально. Хотелось бы знать, зачем она, довольно-таки бездарная в темных искусствах девчонка, могла им понадобиться.
- Вы любите своего отца, госпожа?
- Нет, - вопрос застал ее врасплох, но с ответом она не колебалась. - Он вызывает во мне просто-таки физическое отвращение.
- И так было всегда? - Мервин поправился, - то есть столько, сколько вы помните?
- Да, - Сиринга не понимала. - Это имеет значение?
- Пока не знаю, - туманно ответил Мервин. - Видите ли, госпожа, есть вещи, которые спрятаны от посторонних глаз настолько хорошо, что докопаться до них почти нереально... Маркиз Адар, ваш дед, оставил после себя больше вопросов, чем ответов. Та история, которая вам наверняка известна - я имею в виду его коронацию - лишь капля в море. Да, он был Князем клана, хотя и недолго...
- Всего семь месяцев, - задумчиво произнесла Сиринга. - Слишком короткий срок для того, чтобы оставить после себя значительный след.
- Не скажите, - слабо улыбнулся Альмандин. - Адар наворотил столько, что мы до сих пор разгрести не можем. Например, - он кивнул в сторону нахохлившегося Бруно, - заключение тесного союза с Бродягами. Теперь мы шагу без их «чуткого» надзора ступить не можем в чужом городе. Они, видите ли, признанные асы шпионажа и конспирации... Время от времени они даже пытаются навязать нам родство, - пожаловался он. - Со времен Адара клан пополнился, как минимум, тремя десятками Бродяг. Та еще путаница. Впрочем, - он блеснул клыками в улыбке, - это еще не самое выдающееся из достижений вашего деда, моя госпожа. Одно из них напрямую связано с вами.
- Со мной? Мервин, вы ошибаетесь. В моей семье наследование ведется по женской линии.
- Но это не отменяет законы крови, госпожа, - что-то металлическое сверкнуло в его взгляде, заставив Сирингу поежиться. - Хотите вы того или нет, но вы - его наследница. Прямая и единственная.
- Но... Я же смертная, - и прикусила язык. Это всегда можно поправить. Не стоит искушать каинита.
- Когда Адар приехал в Рим в середине двадцатого века, - заговорил Альмандин, - он был еще совсем юн. Не особо спокойное для магглов время, война и прочие проблемы его не интересовали, он искал новых впечатлений. Ему и было-то всего семнадцать, а он уже успел пресытиться. Французская кровь, как это ни банально прозвучит. Слепящий. Порочный. Быстрый, как лезвие кинжала, вспоровшего вам горло прежде, чем вы успели его увидеть. Неудивительно, что Алессандро Фебриле, тогдашний князь клана, обратил на него внимание. И весьма пристальное. Он был из тех, кого мой отец называл «скучающими», и, пожалуй, я не сильно погрешу против правды, если скажу, что именно это и погубило обоих.
- Любовь...
- Страсть, госпожа, страсть настолько же яркая, насколько и смертельная. Не буду утомлять вас подробностями - сколько раз они пытались расстаться, найти себе замену и даже убить друг друга, когда это не вышло. В конце концов, отчаявшийся Адар не придумал ничего лучше, как жениться. И был бы счастлив в браке, благо, ваша бабушка Дейрдре была очень красивой и мудрой женщиной, но у него не получилось... Алессандро ему не позволил.
- Я знаю, что было дальше.
Это был самый громкий скандал в магическом обществе шестидесятых годов. Адар, уже взрослый и зрелый, обаятельный, как сам черт, решил, наконец, остепениться. То есть так все думали. На самом деле он просто бежал от самого себя, и ей ли, тридцатилетней Дейрдре Кэр, его лучшему и единственному другу, было этого не знать. Но на то она и была Кэр, чтобы пренебрегать правилами. Выйти замуж наперекор всему миру. Знала ли она, чем это грозит? Ну, разумеется, знала. Не могла не знать. И, тем не менее, происшедшее потрясло даже ее.
-... когда Алессандро узнал о готовящейся свадьбе, он словно обезумел. Знаете, госпожа, это было... страшно. Мы не отважились его удерживать. Никто не посмел, кроме одного лишь, пожалуй, лорда Авлета, но и тому так здорово досталось, что...
Князь ворвался прямо во время венчания (на том, чтобы провести церемонию в церкви, настоял сам Адар), но было уже поздно, Адар Вильвин успел принести клятву. «Бойня», писали потом газеты. Вряд ли они имели представление...
-... Алессандро прогрыз ему горло едва не до позвоночника. И, что самое ужасное, превращение началось сразу - так бывает, только если все подготовить, просчитать и обмануть бдительность жертвы... В течение месяца Адар пил его кровь князя. Капли, подмешанные в вино, в еду. Прощальный медовый месяц, который вымолил у него Алессандро, обернулся...
Единственным, кто не потерял голову в суматохе, был священник. Выплеснутое из чаши освященное вино - и шипящая, как масло на сковородке, плоть Алессандро начала расползаться, обнажая кости черепа, крики боли, кто-то уносит потерявшую сознание Дейрдре...
- Алессандро не смог помочь даже целитель крови. Единственное, что мы могли сделать для него - провести церемонию ухода по правилам, не оставив от его тела ничего, что так или иначе могло послужить ценным материалом для экспериментов некромантов. Это было очень тяжелое время, госпожа. Согласно последней воле князя, его преемником должен стать Вильвин. Злая ирония... Последняя пощечина, которой князь наградил своего возлюбленного. Адар пережил его ненадолго, вот только...
- Кто мог знать, что Дейрдре уже на момент свадьбы была беременна?
- И носила под сердцем полувампира. Мне очень жаль, госпожа.
- Почему? Мне это известно. Бабушка Дейрдре люто ненавидела каинитов, неужели вы думаете, что она мне этого не рассказала?
- Вы не поняли, госпожа. - Мервин на мгновение запнулся, - Адар запретил клану подходить к вашей матери на расстояние пушечного выстрела. Мы свято выполняли его волю, обходя Амариллис стороной, даже когда один за другим гибли наши князья. За эти годы мы потеряли семерых. Это непростительно много. Клан ослаб.
- Не представляю, какое это имеет отношение ко мне, - сухо сказала Сиринга.
- Мы очень долго пытались понять, в чем же дело, - Мервин не обратил внимания на ее слова. - То, что имело место заклятие крови, было ясно и слепому, но, во имя Прародительницы, что такого таилось в крови Адара, что после него венец не смог удержать больше никто?
- Вы спрашиваете у меня?
Мервин поднял на нее серо-голубые глаза.
- Клан просит вас о помощи, госпожа.
- Вы рехнулись, - грубо сказала Сиринга. - Я не могу быть княгиней.
- Почему? - мягко так, терпеливо.
- Потому что я не хочу быть вампиром, и ни одна сила в мире не заставит меня пойти на это.
Внезапно Мервин перегнулся через стол, поймал ее губы своими. От неожиданности Сиринга даже не успела отреагировать, а потом уже почему-то не пожелала. Чары или нет, но этот поцелуй был так нежен и целителен... Никто и никогда не целовал ее так. Не было ни пряного ощущения чужой слюны во рту, ни неловкого нащупывания. Альмандин то едва касался ее губ, то погружался в ставший неожиданно податливым рот, лаская шелковистую поверхность. На ум почему-то пришли пустынные караваны Юга, чернокожие невольники, вкус диковинных фруктов, которые она никогда не пробовала, улюлюканье берберов, миражи и зеленая трава оазисов, на которой так здорово валяться, глядя на закат...
Секунду. Это не ее воспоминания. Или ассоциации. Неважно.
- Прекрасно, - шепнул Мервин, отстраняясь, - как и должно быть.
Он взмахнул рукой, и перед Сирингой блеснуло зеркало.
- У вас чудесные волосы, госпожа.
Когда?.. Как он успел это сделать? Ее волосы, которые она заплетала лишь на время работы, сами собой свились в несколько кос, образовав надо лбом что-то вроде венца и покрыв плечи теплым живым плащом. Что...
Но это и впрямь было красиво. С ее лица словно убрали лишние тени, добавив коже нежного матового сияния. Красиво. Аристократично. Но, если Мервин подумал, что ее это убедит...
- Я попрошу вас больше так не делать.
- Не надо так, госпожа, - очень тихо. - Я не собирался вас домогаться, и, что бы вы ни думали, для Тореадоров многое значат законы чести. Вы ничем не запятнали свою верность вашему мужчине, - интересно, он издевается или говорит серьезно? У Сиринги было четкое ощущение, что Мервин ее отчитывает, как будто это ее реакция обидела его, а не наоборот. - Мой отец просил передать вам это.
- А кто ваш отец?
И что, черт возьми, на самом деле происходит?
- Я вас, судя по всему, не убедил, госпожа, - Мервин вздернул бровь. - Вы по-прежнему думаете, что я морочу вам голову?
- Нет, - честно ответила Сиринга. - Но я также не могу поверить, что дед мог обречь кого-то из своей семьи на существование вампира вот таким вот образом.
- Не думаю, что он сделал это сознательно. Скорее всего, дело здесь не в вас и не в нем, а в тех узах, которые связали его с Алессандро. Да мы и сами не знаем, - в его голосе проскользнула нотка безнадежности, - в противном случае вы бы даже не услышали о нас.
- Не знаю, чем могу помочь вам. Я довольно посредственная волшебница...
- Ни в коем случае, госпожа. Вы еще очень молоды и даже на четверть не раскрыли свои таланты. Кроме того, в ваших жилах течет древняя и могущественная кровь, и потом, вы единственная из всех, кого мы знаем, кто... - Мервин замолчал в нерешительности.
- Кто что?..
- Нося в себе кровь вампира, не встал ни на нашу сторону, ни на сторону Охотников.
- И все равно...
- Шшш, - Мервин прижал палец к губам, заглушая поток возражений, - мы не требуем немедленного ответа. Время для нас течет не так, как для людей. Подумайте. Думайте столько, сколько сочтете нужным. Если вы не захотите помочь - что ж, ваше священное право. Если да... - он протянул ей крошечную шкатулку для благовоний, - внутри находится портал. Его создавал один из наших лордов, маг порталов, поэтому можете не опасаться. Это не обычные грубые подделки, которые так популярны у современных дилетантов, - он поджал губы, словно на язык ему попало что-то кислое.
- И куда я попаду, если им воспользуюсь?
- В Дом клана, госпожа. Прощайте.
Взмах изящной руки - и кафе словно смазалось, через неясные краски проступило серое утро. Сиринга стояла у гостиницы, в которой их с Северусом поселили.
И уже светало. Неужели вампир перепутал время?..
Сиринга, виновато улыбнувшись портье, взбежала по лестнице. Номер восемнадцать...
- Прекрати истерику, - недовольный голос Снейпа. - Всему есть предел, Себастьян!
Сиринга застыла у двери. Себастьян?.. Это еще кто?
- Я чувствую, - нервный, высокий голос, - чутье меня никогда не обманывает. Они здесь.
- Убирайся, - неожиданно устало.
Скрип двери, и двое мужчин оборачиваются: один - высокий, суровый, черноволосый, второй - совсем юный, лет двадцати пяти, худенький и бледный. Секунда - и пространство комнаты словно взрывается огненными брызгами. Вихрь колючих звездочек, вылетевших из палочки юноши, ударяется в невидимый щит, рассыпается, и единственное, что приходит в голову Сиринге - спрятаться за что-нибудь, пока она не придумает, каким бы заклинанием ответить. Самым ближайшим «чем-то» оказывается спина Северуса...
- А ну, стоять, щенок! - рычит он, широко расставив руки, заслоняя Сирингу, пальцы плетут защитные заклинания (как он это делает?!..)
Очередной сноп искр, и еще один.
- Ты что, спишь с вампиршей?! - почти что визг.
Сиринга прикрывает глаза, пытаясь сосредоточиться. Охотник... Наверняка Охотник, дхампир, его никаким Ступефаем не прошибешь, это вампир «наоборот»...
- Себастьян, - гневно шипит он, - не заставляй меня...
- Ты! С вампиршей! С ГРЯЗНОЙ СУКОЙ САТАНЫ!!!
- Флекто! - ух, грязный прием. А что ей еще было делать? Северус явно не собирался с ним драться. Себастьяна словно аккуратно сложило вдвое, голова к коленям, ладони к ступням. Палочка выпала из пальцев.
- Это кто?
Северус смотрел на нее, раздувая ноздри и покусывая губы. Все ясно - опять выволочка. А, он же ее прогнал... Ох, как давно это было...
- Ты где была?
Э, нет. Так не пойдет. Сиринга подчеркнуто спокойно засунула палочку в карман и скрестила руки на груди. Пусть отвечает первым.
- Сучка, - просипел с пола Себастьян.
Северус вздрогнул: казалось, он уже успел забыть о нем. Короткое заклинание - и побагровевший юноша поднимается с пола, тянется к палочке...
- Акцио! - она оказывается в тонких пальцах мастера зелий. - Пошел вон. Ты получишь ее обратно не раньше, чем мы уедем отсюда. И не вздумай размахивать колом, мое терпение не безгранично.
Юноша протискивается мимо них, сердито сверкая глазами, и внезапно - даже Снейп не успевает отреагировать - склоняется к Сиринге и проводит языком по ее щеке, втягивает ноздрями запах ее волос. «Снимает образцы для будущей охоты», - мелькает у нее в голове.
- Я запомню, - и звучит это очень многообещающе.
И исчезает за дверью.
Снейп, проводив его взглядом, снова оборачивается к ней.
- Я жду ответа.
Раньше, когда он говорил с ней подобным тоном, у Сиринги душа уходила в пятки. Теперь же что-то поменялось. Словно что-то сместилось в глазном хрусталике, и она увидела то, что стояло за этим яростным тоном на самом деле: беспокойство. Тревога за нее. Бессонная ночь. И что-то еще. Желание и...
- Где тебя носило?
- Я встречалась с родственником.
- Ааа, - с еле сдерживаемой злостью, - значит, ему не показалось. Тебя пометили?
- Нет, - с легким удивлением. - А должны были?
Скрип ключа, поворачивающегося в замке.
Короткий вскрик, треск рвущейся ткани. Глухое рычание, стол пошатывается под тяжестью двух тел. Что ж... Каждый признается в любви по-своему.
Конечно, Сиринга не стала рассказывать всю историю целиком. «Однажды мы с Северусом крупно повздорили в Риме», - мило, буднично начала она, опустив все касающиеся вампиров и секса подробности.
-... вот только закончилось все неожиданно. Для всех. Через несколько месяцев Себастьян навестил нас в провинции - похорошевший, излучающий обаяние - ни следа от того истеричного мальчишки, который пытался спасти мою грешную душу...
Засосало под ложечкой. Дхампир... похорошевший... Господи, пожалуйста, только не то, что я думаю, пожалуйста, только не это...
- Поначалу даже Северус не мог поверить. Но все знаки были налицо.
- Сиринга, но это же невозможно. Так не бывает. Кто угодно может стать каинитом, только не Охотник. Они же буквально запрограммированы убивать!
«Это так просто - быть убийцей. Приятно, сродни мастурбации. Чувствуешь себя всемогущим».
- Он говорил, что ты на многое открыла ему глаза...
Она чуть нахмурилась.
- Возможно, только на одно: я никогда не жалею о том, что совершила. А убийца, даже если он сражается за якобы правое дело, вынужден все время искать успокоения... прощения, что ли, но Охотникам во много крат сложнее. Они не служители закона, они сами в некотором роде закон, который основан на непоколебимой вере в то, что Пьющие Кровь оскорбляют взор Всевышнего. Себастьян никогда до конца в это не верил, поэтому и пошел прямо в расставленную ловушку. Сознательно пошел, прекрасно понимая, что есть вампиры, который не по зубам даже Охотнику.
- Ты говоришь о Высших?
- Разумеется.
Мне надо было время, чтобы все это переварить. Вампир. Мой чудесный мальчик, мой нежный Себастьян - вампир. Как же я мог быть настолько слеп, чтобы не догадаться.
А что бы изменилось? Разве это оттолкнуло бы меня от него?
Нет.
Имело ли это какое-то значение?
Нет.
Тогда почему же так больно?
Потому что, я знал, Себастьян мог пойти на такое только по одной-единственной причине. Любовь. Дхампиры редко бывают счастливы, они ничего не умеют, кроме как убивать. Безупречные воины, заложившие свои души во имя обещания лучшей жизни, которая никогда для них не наступит. Совершенные палачи. Но, Господи, как же сильно нужно любить, чтобы отречься от своего призвания ради ласк того, кто всегда был твоим врагом...
Гарри...
Я, должно быть, вздрогнул так сильно, что Сиринга это заметила.
- Драко?
Я поднял на нее полубезумный взгляд.
- Выпей со мной, Сиринга. За мертвых.
Должен быть какой-то выход. Он всегда есть. Мы можем его не видеть, но выход есть всегда. И он лежит не в прошлом.
Надо поговорить с Драко. Просто и честно. Вот только что сказать ему? Что, если он снова замкнется и не пожелает слушать? Как... Что-то должно быть. Что-то близкое, какая-то частичка, которая роднит их обоих. Серебряная змея на зеленом фоне. Мудрость. Власть. Переменчивость. Яд. Исцеление. Секс.
Гарри покраснел в ответ собственным мыслям. Это еще что за? Хотя... Зачем теперь лгать? Ты ведь хочешь этого, хочешь, как ничего другого. С ним.
Заняться любовью с Драко. Гарри впервые проговорил это про себя, удивляясь тому, как... правильно это прозвучало. Так... Неужели все это время, все эти годы он хотел не убить Драко, а? Почувствовать. Добраться, сорвать маску с этого безупречного лица. Что может скрываться там? Ужас? Бездна? Или отплясывающие танго в обнимку с давным-давно проданной дьяволу душой демоны? Чего он так боялся? Неужели всего лишь слов?
Риторический вопрос. Гарри покопался в своей памяти, пытаясь вспомнить все то, что было известно ему о мужской любви. Немного. Это плохо. Очень пл...
Женский смех вывел его из раздумий. Кто-то поднимался по лестнице.
- Давай-давай, Малфой, переставляй свои дивные копытца, - тяжело дыша, - не надо на мне виснуть...
Неразборчивое бормотание.
- Что?..
- Ты м'ня ненав'дишь... - заплетающимся языком.
Она расхохоталась от души.
- Пошли, мой ты высокоморальный. Я тебя обожаю.
В дверь они прошли, кажется, только со второй попытки. И снова смех, шорох одежды и скрип пружин.
Гарри так и остался стоять у двери, напряженный как тетива, вслушиваясь в доносящиеся звуки. Кажется, дверь они оставили открытой...
Он и не заметил, как ему под ногти впились занозы. Видимо, деревянные панели не так уж и прочны... Он взглянул на окровавленные пальцы, словно не узнавая их.
Наверное, он должен был догадаться зажать уши... А теперь поздно. Долгий стон Драко коснулся барабанных перепонок, и мир раскололся на куски.
Глава 6. Дикая Охота
Вторая примета, если ты вышел,
В путь со двора собираясь, -
Увидеть двоих к поединку готовых
Воинов славных.
"Речи Регина"
Пробуждение было гадким и сопровождалось тремя ощущениями: два из них были препаршивыми. Головная боль и могучий запах перегара. Как вам? Самая что ни на есть махровая похмелюга. Но третье несколько сглаживало сам факт наступления этого мерзкого утра - меня укрывало что-то легкое, теплое и пушистое, щекочущее голую кожу груди и живота. Я протянул руку, ощупывая это восхитительное нечто. На покрывало не похоже, да у меня такого и нет… Но…
Я распахнул глаза, хотя это простое движение отозвалось зверской болью в черепе.
Волосы. Это были невероятно длинные черные волосы. Рядом со мной спала девушка с самыми прекрасными волосами из всех, что мне когда-либо доводилось видеть. Я знал только одну такую девушку, - поэтому мне даже не пришлось отводить в сторону живой водопад, чтобы рассмотреть ее лицо. Кэр. Это была Сиринга Кэр. И, кажется, мы переспали.
Я плюхнулся обратно на подушки, тихо шипя сквозь зубы. Сразу всплыли в голове воспоминания прошлой ночи: мы набрались в ресторане… Она предложила аппарировать, я отнекивался, но потом… что-то было в ее синих глазах, что-то такое… не эротический голод, не мольба, а… что-то манящее, чарующее, я никогда не видел такого в женских глазах и не смог ей отказать. А может, я просто не хотел ей отказывать.
Я помню, как метался между охватывающих меня нежных бедер, как Сиринга гладила мои плечи и шептала что-то успокаивающее; она продолжала баюкать меня - не странно ли? - даже после того, как я взорвался в ее теле фонтаном тягучих брызг. Я все хотел спросить - не противно ли тебе, что я в постели с тобой так неприкрыто думаю о другом? Думаешь ли ты о том, кого любила, - о нем, о Снейпе? Почему ты делаешь это со мной? Я ведь вижу, что ты и на йоту не подошла к тому болезненному наслаждению, которое я только что испытал. Почему, почему ты делаешь это? Я хотел спросить ее, но не спросил. Почему? Да потому что был пьян и вскоре отключился.
Сиринга пошевелилась и приоткрыла глаза.
- Драко?
- Ты думаешь о том же?..
Ну надо же что-то сказать. Любую глупость, что угодно. Сиринга выглядела едва ли не свежей и, казалось, совсем не страдала от похмелья. А ведь мы выпили виски поровну. Вот что значит провести два года в Ирландии.
- Прости? - она собрала волосы в хвост (язык не поворачивается сказать конский - где вы видели таких лошадей?), заставив меня нервно подтянуть простыню.
- Ну… Эээ…
- А, ты имеешь в виду, что… как там говорят… «прошлая ночь была ошибкой»? - усмехнулась она.
- Я просто…
- Влюблен в мужчину, у тебя на роже написано. Понятно. Расслабляться ты не умеешь, вот что. - Она встала, завернувшись в простыню, и зевнула. - Угости случайную возлюбленную кофе, будь так добр.
Я поплелся за ней в столовую. А что мне оставалось делать? Голова трещала, хотелось в душ, антипохмельного зелья и спать. Но я был у Кэр в долгу, да и, кроме того, я с ней все же переспал. Семейные традиции Малфоев утверждают, что дама, разделившая с тобой постель, пусть даже на одну ночь, заслуживает хорошего обращения, знаете ли. Вот так вот.
Сиринга шла уверенно, каждый раз сворачивая там, где надо, будто уже бывала здесь прежде. А что, если… Черт, а что, если она вставала ночью?! Что, если моя тайна раскрыта? Мой мозг лихорадочно заработал. Надо что-то делать. Но что? Убить ее? Не пойдет, она из Кэров, ее отсутствие обязательно заметят. Взять с нее слово молчать? Не смешите, мы оба слизеринцы и обещания не выполняем. Хотя стоп, минутку. Давайте плясать от того, что мы оба хитрые сукины дети. Значит, если бы Кэр вставала ночью и узнала мой чертов секрет, она не стала бы так откровенно заявлять об этом, а дождалась бы, пока сможет выйти из Мэнора. Значит, либо она спала, как все приличные девушки (тут я нервно хихикнул про себя), либо есть какая-то другая причина. Какая? Она не бывала здесь прежде, разве что предположить, что… нет, с моим отцом спать она не могла. Ей было всего шестнадцать лет, когда он угодил в Азкабан, да и не стал бы он связываться с несовершеннолетней Кэр, как бы ни был самоуверен. Здесь что-то другое. Снейп? Да, Снейп не раз бывал здесь и мог рассказать ей, но зачем? Отпадает. Эльфы? Нет, глупо. Должно быть еще что-то. Что…
Кэр обернулась ко мне с кислым лицом.
- Я начинаю разочаровываться в наших предках.
- Почему?
- У наших поместий почти идентичная планировка. Кто у кого украл идею, хотела бы я знать?
У меня отлегло от сердца. Вот, значит, что.
- Скорее всего, - продолжила она, - вы у нас, потому что мы жили на этих землях задолго до вашего прихода.
Кэр в своем репертуаре.
- Это еще в хрониках посмотреть надо, кто раньше себе замок из камня построил - мы или вы. А то я что-то не слыхал, чтобы кельты баловались каменными постройками.
Кэр привалилась к стене и захохотала.
- Ой, Малфой, какой же ты смешной. И предсказуемый… Так и знала, что ты на эту фигню про то, чей замок старше, поведешься. Тебя даже дразнить не интересно.
Я не нашел, что ответить. Это я-то? Я пасую перед женщиной? Нет, не так - я пасую перед Кэр? Ага. Точно. Дементор мне в задницу.
Я протиснулся мимо нее в столовую.
И застыл на пороге.
Утро точно начиналось паршиво.
Кэр среагировала первой.
- Принеси мой плащ!!! Быстро!!!
Я не успел даже подумать о достойном ответе - к примеру, что я не домовой эльф, как уже мчался обратно в спальню.
Увиденной мельком картины хватило бы и на большее. Со стола были сорваны скатерти, столетнее красное дерево изрезано рядами непонятных символов, окна были распахнуты настежь, ветер трепал занавеси. И среди всего этого бедлама, в полутора метрах над столом парило бесчувственное тело Гарри Поттера.
Не думать. Потом, все потом. Я ворвался в спальню. Где этот чертов плащ??? Ага, вот он, на кресле… Я помчался обратно, лихорадочно соображая. Что могло произойти? Тайная вылазка слуг Темного Лорда? Он узнал? В таком случае почему его просто не похитили? Вряд ли. Если бы Лорд узнал, я бы давно ползал в луже собственной крови, рассказывая все, что мне известно и даже то, что нет. Кто мог это сделать? Кэр? А ей-то зачем? Уж кого-кого, а ее трудно подозревать в лояльности силам Тьмы. Хотя я два года ее не видел, и все же… Нет, не похоже. Каро? Она ведь ревнива как черт, и, узнай она про то, что в Мэноре поселился красивый юноша… Нет, не то. Мощное темное заклинание ей не по зубам, к тому же Га... Поттер - аврор. Ей с ним не справиться.
Я влетел в столовую. Кэр, до этой секунды внимательно рассматривавшая письмена на поверхности стола, выхватила плащ у меня из рук, разорвала атласную подкладку. А, так вот почему он такой тяжелый! Подкладка была двойной, - второй слой был усыпан микроскопическими склянками, закрепленными кручеными шелковыми нитками. Кэр вытащила из внутреннего кармана палочку, затем выудила несколько склянок, аккуратно разложила перед собой.
- Он жив?
- Жив, жив. Не стой столбом, Малфой. Вели эльфам сварить кофе и принести дюжину веревок покрепче.
- Зачем?
- Делай, как я говорю. Потом будешь спорить.
Дата добавления: 2015-08-28; просмотров: 25 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |