Название пьесы – «Непримиримый конфликт» – было выписано яркими буквами на афише, ниже был перечислен актерский состав. Имя Криса, несмотря на то, что великий актер играл не главную роль, было выделено более крупным и четким шрифтом.
В театр то и дело заходили представители истинной интеллигенции, которые давно уже стали завсегдатаями театра «Сарикон». Многие из них уже много лет являлись верными поклонниками творчества ведущей звезды этого заведения, ценящими не только несравненную красоту необычного омеги, но и его уникальный актерский талант.
Премьера новой постановки – это повод для постоянного волнения и среди исполнителей пьесы. Любой актер, даже появлявшийся в немом эпизоде, должен был знать свою роль назубок; каждое движение должно было быть отточенным и верным.
Артисты в последний раз прогоняли «Непримиримый конфликт», будучи уже в костюмах и при гриме. Они как раз заканчивали репетировать третий акт. В самом его конце была сцена, считавшаяся автором квинтэссенцией столкновения отцов и детей. Главный герой – Огюст (его играл Чонин) – сидел на качелях в центре подмостков, а из-за кулис к нему должен был выйти его отец-омега – Себастиан (эту роль исполнял Крис). Диалог этих двоих должен был представить в выгодном свете главного персонажа.
Эта сцена была ключевой для юного актера: во время диалога практически он один властвовал подмостками. Чонин был уверен, что на Криса в его сером блеклом наряде никто не обратит внимания. Юноша готовился свергнуть короля театра и заступить на его место, и во многом успех этого плана зависел от сегодняшней постановки, ведь это была первая настоящая главная роль молодого омеги.
Тао и Сехун оба были задействованы в этой пьесе на ролях второго плана. Оба юноши уже оправились от течки и теперь с нетерпением ждали положенных десяти дней, чтобы сделать тест, который, как они надеялись, подтвердит то, чего они так ждали. Молодой китаец поделился этим со своим соотечественником, и Крис с очаровательной улыбкой на красиво очерченных губах благословил их, заверив, что с удовольствием станет крестным отцом их будущему ребенку, если, конечно, они захотят воспитывать его в христианской вере.
Чунмён и Исин пришли поздравить, соответственно, отца и брата, держась за руки. Молодой альфа, успешно сдав все экзамены, всё своё свободное время проводил с любимым. Он твердо решил в следующем году пойти работать, но отверг предложение отца попрактиковаться в «Сариконе», с достоинством ответив, что постарается устроиться без протекции. Чондэ пожал плечами, в душе безумно гордясь сыном.
Драматург сиял от счастья, иногда забывая отвечать на вопросы, которые актеры задавали ему по поводу его творения; он был полностью поглощен своей любовью, не сводя лучащихся обожанием глаз со своего спутника.
На премьеру пришел и Бэкхён с сыном, вызвав на себя настороженный взгляд писателя. Правда, узнав, что к Чанёлю посватался какой-то альфа, которого высокий омега крепко держал под руку, Исин успокоился.
И Лухан был тут. Ловкий костюмер успевал подгонять наряды на ходу, иногда кидая обеспокоенные взгляды на Тао. Художник по костюмам, будто случайно, часто оказывался рядом с любовью всей своей жизни, иногда ободряюще касаясь плеча знаменитого актера.
Получив пожелания удачи и напутствия от семьи, коллег и друзей, Крис подошел к занавесу. Раздались три звонка, и артист внутренне напрягся, как бывало всегда перед выходом на сцену.
Зрительный зал был полон; каждый из пришедших с любопытством, не отрываясь, смотрел на сцену, переводя взгляд с одного актера на другого. Все задействованные артисты играли на полную, старясь проявить весь талант, данный им свыше. Крис, несмотря на сопутствующую роль, смог засиять, как и обычно.
Правда, очень сложно было, когда на передний план выходил Чонин в своей яркой одежде, такой молодой, страстный.
Но китаец не сдавался. Он играл проникновенно, прочувствованно, каждым своим движением добавляя к образу новый штрих.
Почувствовав чей-то взгляд, Крис, у которого в сцене, демонстрировавшейся в данный момент, не было слов, быстро стрельнул глазами в зал.
Ясно. Кёнсу.
Юноша сидел в самой середине и не сводил глаз с великого актера.
«Почему он не хочет поддержать Чонина? – удивился про себя китаец. – Они же теперь официально пара».
Но тяжеловатый взгляд огромных глаз был нацелен на него и только на него, будто смуглого омеги и не существовало. Последний, поглощенный своей первой главной ролью, не замечал этого, эмоционально читая монолог. Крис вздохнул и постарался отвлечься от мыслей о молодом альфе и сосредоточиться на спектакле. Хватит уже; один раз он совершил ошибку, и больше подобного не повториться.
Время подходило к концу третьего акта, и настал момент той самой кульминационной сцены. Рабочие вынесли качели, и Чонин сел на них, с вызовом глядя на Криса.
– Финальная сцена, – тихо проговорил юноша, обвивая смуглыми руками цепи качелей.
– Совершенно верно, – любезно отозвался Крис. – Удачи вам.
– Это вам удачи, – огрызнулся младший омега. – Мне она не понадобится; мой козырь – мастерство.
– Это приходит с опытом, – спокойно изрек знаменитый актер.
– Это дается с природой, – возразил Чонин. – И сейчас вы это почувствуете.
Крис пожал плечами и, не теряя присутствия духа, зашел за левую кулису. Он приготовил небольшой сюрприз – что-то вроде ушата ледяной воды на голову, чтобы проучить этого дерзкого мальчишку и поставить его на место раз и навсегда. Этому Чонину нужно было показать, кто является ведущим артистом этого театра, и китаец собирался сделать это.
Занавес подняли, и смуглый омега, сидевший на качелях, начал зачитывать начальную реплику их диалога, слегка раскачиваясь. Из-за кулис вышел Крис; великий актер начал отвечать юноше, согласно сценарию. Проговорив свою часть и сделав вид, что он хочет поправить рукав своего невзрачного серого наряда, великий актер достал из-за манжеты ярко-красный платок и повязал его на шею. Остановившись рядом с юношей, который, слегка обескураженно глядя на старшего омегу, читал свою роль, Крис слегка улыбнулся. По сценарию он должен был сместиться вбок, чтобы Чонин продолжал диалог с ним, слегка поворачивая свою изящную голову и являя зрителям свой необычный профиль. Но опытный артист поступил иначе: он слегка отошел назад.
Смуглый омега, повернув голову и не обнаружив сбоку своего партнера по диалогу, тихо ахнул. Ему пришлось договаривать реплики, повернувшись к залу затылком, – не самая выигрышная позиция.
Крис читал свою роль, вкладывая в каждое слово свою индивидуальную магию, своё специфическое очарование, и пусть главного героя играл не он, но великий актер смог передать тонкую эмоциональную грань своего персонажа.
Чонин же, не ожидавший подобного, от недостатка опыта начал волноваться; его реплики стали более резкими, и в них явно проглядывало волнение, снедавшее в тот момент юношу. Актерская игра отошла на второй план, и артист-новичок явно не вытягивал роль. Сцена держалась лишь на старшем омеге и его блистательном исполнении.
Как только третий акт закончился, зал взорвался аплодисментами. Зрители вскакивали с мест и кричали: «Браво, Крис!»; «Чудесно, Крис!»; «Крис, мы вас любим!». И никто из зала не вспомнил об исполнителе главной роли, который медленно встал с качелей и подошел к краю сцены на финальный поклон.
Вся публика ещё долго хлопала артистам, в частности – неизменной звезде театра «Сарикон».
Актеров, закончивших свою работу, за кулисами встречал сам Чондэ. Он пожал руку каждому, с одобрением кивая. Когда к нему подошел его супруг, альфа не выдержал и рассмеялся.
– Ну ты и поддал жару! – проговорил он. – Это будет мне хорошим уроком: когда у тебя уже есть бриллиант, незачем искать ещё. С этих пор все главные роли будут твоими.
– И даже девятнадцатилетних? – слегка улыбнулся Крис.
– Даже десятилетних, – пошутил импресарио.
– Господин Ким ЧонДэ, – услышали они.
Супруги повернулись на голос. Чуть поодаль стоял Чонин, теребя край своего богато расшитого камзола.
– Я могу поговорить с вами? – спросил смуглый омега.
– Разумеется, – кивнул директор театра. – Пойдемте со мной.
Импресарио и актер ушли, оставив Криса в одиночестве. Медленно стянув платок с шеи, великий актер пошел в сторону коридора, но внезапно его окликнули. Омега повернул голову и с удивлением увидел Кёнсу.
– Здесь всё началось, и здесь же должно закончиться, – продекламировал артист, поворачиваясь к альфе всем корпусом. – Чонин отошел вместе с моим мужем, но скоро, я думаю, освободится.
– Я пришел не к нему, – помотал головой студент. – Твоя сегодняшняя игра перевернула весь мой мир. Да он и в подметки тебе не годится! Прошу, Крис, пожалуйста, вернись ко мне!
– Я никогда не был с тобой, – холодно отрезал актер. – Наша близость была ошибкой, повторять которую я не намерен. У тебя впереди вся жизнь; надеюсь, ты будешь счастлив с тем, кого выберешь.
– Я уже выбрал! – Кёнсу упал на колени. – Я умоляю тебя! Твой талант поразил меня настолько, что в моей душе поднялась буря!
– Нам не о чем говорить, – подытожил Крис, скрываясь в коридоре.
Он зашел в свою гримерную и с улыбкой выслушал все бурные выражения восторга от своего неизменного гримера-беты. Старик Ильхун помнил Криса ещё новичком, и любой успех великого актера он принимал как свой.
Бета снял с артиста грим, и Крис, поблагодарив работника, отпустил его, а сам остался сидеть перед зеркалом, выходя из роли и пытаясь осмыслить, насколько бурными выдались эти несколько месяцев.
В дверь гримерной тихо постучали.
– Войдите, – разрешил омега, вставая.
Дверь приоткрылась, и внутрь проскользнул Чонин, держа в руках какие-то документы.
– Я решил, что пойду работать в другой театр, – без предисловия проговорил смуглый омега. – Здесь мне не место. Извините, что был так груб с вами; просто, я завидовал всему, что у вас есть.
Крис ласково улыбнулся и, подойдя ближе, потрепал юношу по макушке.
– Ты молод, у тебя впереди целая жизнь, полная приключений и удивительных достижений, – сказал китаец. – Главное – всегда оставайся собой и никогда не пытайся занять чьё-то место. Лучше найди своё; оно всегда будет подходить тебе лучше. Я не держу на тебя никакого зла; юности свойственно заблуждаться и делать ошибки. Но у тебя есть шанс всё исправить.
– Нет, у меня нет такого шанса, – ответил Чонин. – Ведь дебют в главной роли бывает только раз.
– Вовсе нет, – помотал головой старший омега. – Возьми себе псевдоним, и так ты вполне сможешь организовать себе второй дебют.
Красиво лицо актера-новичка расплылось в улыбке, и он обнял своего многоопытного коллегу, будто бы не было между ними никаких конфликтов.
– Спасибо вам огромное, – проговорил юноша, прежде чем покинуть гримерную актера.
Крис улыбнулся, проводя рукой по поверхности трельяжа. В этом театре была вся его жизнь…
Актер, подхватив своё пальто, открыл дверь комнаты и, выключив свет, вышел. Он спустился в вестибюль театра, где его уже ждали. Крис с необычайно теплым чувством в груди посмотрел на лица своих близких: Чондэ, Чунмён, Исин. Тут же были его друзья и коллеги: Лухан, Тао, Сехун, Бэкхён, Чанёль, Минсок.
– Дорогой, поспеши: наши гости, вернее, их желудки, говорят, что они голодны! – прокричал Чондэ, поднеся руки рупором ко рту.
Омега улыбнулся и быстрым шагом подошел ко всей этой компании. Смеясь и шутя, они, направившись в дом актера и импресарио для банкета по случаю премьеры, покинули здание театра «Сарикон».
Того самого театра, ведущим артистом которого ещё много лет останется Крис.
Не забудьте оставить свой отзыв: http://ficbook.net/readfic/2466647
Дата добавления: 2015-08-28; просмотров: 21 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |