Published by Simon & Schuster 95 страница

Эти властные полномочия осуществляются не только одной коммуной, но федеральной структурой местных и региональ­ных коммун, которые возглавляются Национальной коммуной (National commune). Разумеется, Коул волен настаивать, что Национальная коммуна не тождественна суверенному государ­ству, но я не могу вспомнить ни об одной функции современ­ных государств, основанной на насилии, которую он забыл упомянуть.

1 Ibid. Ch. VIII.

Однако он говорит нам, что гильдейское общество будет свободно от насилия и принуждения С Змы хотим построить новое общество, которое будет восприниматься не в духе насилия, но в духе свободного служенияИ1. Всякий, кто разде­ляет эту надежду, подобно большинству мужчин и женщин, будет стремиться понять, каким образом гильдейский социа­лизм собирается осуществить собственный проект сведения принуждения к минимуму, хотя сторонники гильдейского социализма уже сегодня заложили в проект коммун самое широкое применение принудительной власти. Совершенно очевидно, что новое общество нельзя образовать путем всеоб­щего согласия. Коул слишком честен, чтобы скрывать, что для перехода к новому типу общества требуется применение силы2. И поскольку очевидно, что он не может предсказать, насколь­ко серьезной будет гражданская война, которая начнется в процессе этого перехода, то совершенно четко говорит о том, что в течение определенного времени потребуется прямое вмешательство профсоюзов.

Но давайте отвлечемся от проблем перехода и размышлений

0 том, как они скажутся на деятельности людей в будущем, когда они уже прорвутся в землю обетованную, и попробуем представить себе уже сложившееся гильдейское общество. Что помогает ему существовать как обществу, лишенному насилия и принуждения?

Коул предлагает два ответа на этот вопрос. Один из них С это ответ в духе ортодоксального марксизма, что упразднение капиталистической собственности устранит само стремление к агрессии. Однако похоже, что он не очень в это верит, потому что в противном случае он, как и всякий марксист, не заботился бы о том, как рабочий класс будет управлять государством, когда придет к власти. Если бы его диагноз был верен, то марксисты были бы правы: если бы заболевание заключалось в классе капиталистов, и только в нем, то

1 Ibid. Р. 141.

2 Ibid. Ch. X.

спасение автоматически явилось бы результатом его исчез­новения. Но Коул чрезвычайно озабочен тем, кто будет управлять обществом после революции: государственный коммунизм, гильдии или кооперативы, демократический парламент или функциональное представительство {functional representation). На самом деле, гильдейский социализм выдви­гает новую теорию представительного правительства (repre­sentative government).

Сторонники гильдейского управления не ожидают, что исчезновение права на капиталистическую собственность приведет к чуду. Они ожидают С и совершенно правильно ожидают, С что если бы было установлено равное право на прибыль (equality of income), то социальные отношения изме­нились бы коренным образом. Но их взгляды в одном отно­шении отличаются от взглядов ортодоксальных русских ком­мунистов: коммунисты предлагают установить равенство с помощью диктатуры пролетариата, считая, что, как только люди будут уравнены как по доходам, так и по участию в труде на благо общества (service), у них не будет поводов к агрессивному поведению. Сторонники гильдейского социа­лизма также предлагают установить равенство путем приме­нения силы, но они достаточно проницательны, чтобы ви­деть, что для социального равновесия необходимы институты, которые бы его поддерживали. Таким образом, гильдейцы верят в то, что они считают новой теорией демо­кратии.

Их цель, согласно Коулу, состоит в том, чтобы Зналадить механизм и приспособить его, насколько это возможно, к выражению общественной воли людейИ1. Этот механизм дол­жен предоставлять возможность для выражения этой воли в самоуправлении Зв каждом социальном действии и в каждой форме социального действияИ. За данными словами кроется подлинно демократический импульс, стремление поднять че­ловеческое достоинство, которое, согласно традиционному допущению, унижается, если воля каждого человека не учиты­вается при управлении всеми касающимися его процессами. Следовательно, гильдеец, подобно первому демократу, ищет

1 Ibid. Р. 16.

вокруг себя такое окружение, в котором может быть осущест­влен его идеал самоуправления. Со времен Руссо и Джеффер­сона прошло более ста лет, и интересы людей переключились с деревенской жизни на городскую. Новый демократ уже не может искать образ демократии в идеализированной сельской местности или небольшом городке. Он обращается к рабочим цехам. ЗДуху социальной связи должно быть предоставлено свободное пространство там, где он легче всего может быть выражен. И очевидно, что это фабрика, где люди привыкли работать вместе. Фабрика С это естественная и фундаменталь­ная структурная единица промышленной демократии. Отсюда следует, что, во-первых, фабрика должна быть, насколько это возможно, свободной в управлении своими делами и, во-вто­рых, демократическая единица фабрики должна составлять структурную основу демократии гильдии в целом, а органы управления гильдией и государственное правительство должны быть основаны главным образом на представительстве фабри­ки {factory representation)*1.

Дата добавления: 2015-08-28