Энциклопедия в двух томах 4 страница

А. Т.-Г.

КУА-ФУ (кит., предположительно, «великан»), персонаж древнекитайской мифологии, связанный с миром мрака. К. считался внуком Хоу-ту, правителя подземного царства. К. обитал на севере на горе Чэндуцзай-тянь, которую древние китайцы считали местонахождением входа в подземный миР. К. представляли в виде великана, из ушей которого свешивались две жёлтые змеи, в руках он сжимал ещё по жёлтой змее. Однажды он побежал догонять солнце и настиг его в долине Юйгу, но его одолела жажда и он выпил всю воду из рек Хуанхэ и Вэйшуй, но не напился и побежал к Большому озеру — Дацзэ, однако, не достигнув его, умер от жажды. По другой версии, К. принимал участие (возможно, как божество ветра или дождя) на стороне Чи-ю в борьбе против Хуан-ду и был убит драконом Ин-луном. Обе версии изложены в «Книге гор и морей». По мнению некоторых учёных, К. — это целое племя великанов.

Лит.: Юань Кэ, Мифы древнего Китая, М., 1965, с. 126—28.

Б. Р.

КУБАБА (клинописи. Ku-ba-ba, иероглиф, лувийск. Ku-KUBABA-pa-pa, в выполненной древнесемитским письмом малоазиатской надписи — квв, фригийск. КхвЮвЮ), в лувийской и хурритской мифологиях богиня. Во 2-м тыс. до н. Э. К. поклонялись как местному божеству города Кархемиш (Северная Сирия). Наиболее раннее упоминание К. в Северной Сирии содержится в надписи 1-й половины 2-го тыс. до н. э., где названо лувийское имя её жрицы. В староассирийских документах из Малой Азии начала 2-го тыс. до н. э. есть указания на должность евнуха-жреца (аккад. Китчит) богини К. Предполагается связь К. с сирийским сакральным евнухом-жрецом Кпм вбвпт. Гипотеза У. Олбрайта о происхождении имени К. из древнемесопотамского KU. Baba («священная Баба») не получила общего признания. Увеличение хурритского влияния на хеттскую мифологию привело во 2-й половине 2-го тыс. до н. э. к включению К. в число основных божеств хеттского пантеона [новохеттский (13 в. до н. э.) список богов столицы хеттов города Хаттусаса]. После падения Хеттского царства (нач. 12 в. до н. э.) К. почиталась в области Хаттусаса (заселённой фригийцами) как Кубебе-Кибела, главное женское божество (Великая мать) фригийского пантеона и была заимствована позднейшей греческой эллинистической мифологией (Кибела).

В иероглифических лувийских надписях начала 1-го тыс. до н. э. из Северной Сирии и южной Малой Азии К. — в числе главных лувийских божеств и ее изображения упоминаются чрезвычайно часто; в надписи 9 в. до н. э. из Кархемиша сообщается, что правитель Катувас возродил в этом городе культ К. Кубаба упоминается и в ассирийских текстах рубежа 1 — 2-го тыс. до н. э. Изображения К. и позднейшей Кибелы, сидящей на троне между двух львов, продолжают традиции древнемало-азийского культа богини плодородия, восходящие к культуре Чатал-Хююка 6-го тыс. до н. э.

Лит.: Струве В. В., Иштарь-Исольда в древневосточной мифологии, в сб.: Тристан и Исольда, Л., 1932; Albright W. F., The Anatolian Goddess Kubaba, «Archiv fьr Orientforschung», 1928—29; Bd 5; его же, From the stone age to Christianity. Monotheism and the historical process, Bait., 1940; p. 325; его же, History, archaeology and Christian humanism, N. Y., 1964; p. 148; Laroche E., Koubaba, dйesse anatolienne et le problиme des origines de Cybиle, в сб.: Elйments orientaux dans la religion grecque ancienne, P., 1960; Gurney O. R., Some aspects of Hittite religion, L., 1977 (The Schweich lectures), Oxf., 1977; Meriggi P., Manuale di eteo geroglifico, pt 2—Testi, seria 2—3, Roma, 1975 (Incunabula graeca, v. 15); Benveniste E., La legende de Kombabos, в сб.: Mйlanges syriens offerts а R. Dussaud, v. 1, P., 1939.

В. В. Иванов.

КУБЕРА (др.-инд. Kubera, возможно, «имеющий уродливое тело»), или Кувера, в индуистской мифологии бог богатства, владыка якшей, киннаров и гухьяков. К. — внук великого риши Пуластьи, сын мудреца Вишраваса (отсюда его второе имя Вайшравана, т. е. «сын Вишраваса») и дочери риши Бхарадваджи Деваварнини. В награду за благочестие и подвижничество Брахма приравнял К. к остальным богам, сделал его стражем скрытых в земле сокровищ и хранителем севера (одним из локапалов), а также подарил ему колесницу Вималу, способную летать по воздуху. Согласно мифу, изложенному в «Рамаяне» (VII 11), К. некогда владел островом Ланка, однако сводный брат К. Равана изгнал К. с Ланки, и он перенёс свою резиденцию в Гималаи; его столица — Алака, построенная божественным строителем Вишвакарманом. К. принадлежит заповедный сад Чайтраратха, находящийся на отрогах горы Меру; его слуга Манибхадра является покровителем торговли; его жена Риддхи олицетворяет процветание. Близким другом и покровителем К. считается Шива. К., как и свита полубогов, его окружающих, был, видимо, первоначально хтоническим божеством; потому он постоянно ассоциируется с землёй, земными недрами и горами. Но со временем, как указывают его внешний облик и атрибуты, К. приобрёл черты бога плодородия. У него большой шарообразный живот, две руки, три ноги, восемь зубов, один глаз. «Рамаяна» (VII 12, 22— 24) рассказывает, что второй глаз К. потерял по проклятию Умы (см. Деви) за то, что подглядывал за нею, когда она оставалась наедине с Шивой. Образ К. проник в народные верования, лежащие далеко за пределами индуистской ортодоксии, и в буддийскую мифологию. Так в тибетский буддийский пантеон К. под именем Вайшраваны вошёл в качестве бога богатства и одного из главных «защитников религии».

П. А. Гринцер.

КУГУРАК, Курык кугыза («горный старик»), в марийской мифологии бог (у некоторых марийских племён почитался как высший бог вместо Кугу-юмо). По преданию луговых марийцев, К. был некогда земным вождём марийских племён. Обитает на небе, где возглавляет иерархию подвластных ему духов — «стражей» дома, стола, ворот и т. п.; иногда в их число включается и бог смерти Азырен, Водыж, а также злые духи (шырты).

Лит.: Ярыгин А. Ф., Современные проявления дохристианских верований марийцев, Йошкар-Ола, 1976.

КУГУ-ЮMO («Великий бог»), Юмо, в марийской мифологии высший бог. Обитает на небе, где у него много скота. Возглавляет иерархию небесных богов (боги солнца, грома и т. д.) и низших земных богов (боги хлеба, скота и т. д.). По-видимому, К.-ю. — обожествлённое небо (родствен финскому Юмале); ветер — его дыхание, радуга — лук. Первоначально К.-ю. был далёк от людей.

В космогонических мифах К.-ю. — демиург, противостоящий творцу зла, своему младшему брату Керемету (которого он, согласно некоторым мифам, изгнал с неба за непослушание). К.-ю. велел Керемету, плававшему в водах первичного океана в облике селезня, нырнуть и достать земли со дна. Керемет сделал это, но часть земли утаил в клювЕ. К.-ю. дуновением сотворил землю с равнинами, пастбищами, лесами, Керемет же выплюнул утаённую часть и создал горы. К.-ю. сотворил человека и поднялся на небо за душой для него, оставив сторожем собаку, не имевшую шкуры. Керемет соблазнил собаку шубой и оплевал человека. Возвратившись, бог проклял собаку, а человека вынужден был вывернуть наизнанку, и тот стал подвержен болезням и греху из-за оплёванных Кереметом внутренностей. К.-ю. сотворил также добрых духов из искр, высекаемых огнивом; Керемет подсмотрел способ творения и создал злых духов.

Лит.: Смирнов И. Н., Черемисы, Казань, 1889.

КУДИАНИ, в мифологических представлениях и фольклоре грузин ведьмы. К. уродливы, горбаты, у них большие зубы или клыки, спускающиеся до земли волосы, перекинутые через плечи груди. К. могут принимать любой облик и заколдовывать людей. Они живут в тёмных пещерах, ездят на кошке, петухе, волке и других животных или пользуются для передвижения различными предметами домашнего обихода — кувшином, давильным чаном, метлой и т. п., по зову своей предводительницы Рокапи К. собираются на горе Табакона. Ср.: Баба-яга в славянской мифологии.

М. Чачава.

КУДО-ВОДЫЖ, Кудо-вадыш («хранитель дома»), в марийской мифологии дух, покровитель дома и семьи. Оберегает от болезней, но может и насылать их на непочтительных хозяев. Фетиш К.-в. — пучок ветвей — хранился в переднем углу дома; ежегодно весной фетиш выбрасывали в поле (ср. слав, ритуалы похорон Костромы, Марены и др.), новый приносили в дом.

КУДШУ, Кадеш (ханаанейско-аморейск. qds), в западносемитской мифологии богиня, очевидно, любви и плодородия. Почиталась также в Египте в период Нового царства. Известна главным образом по египетским, а также найденным в Сирии, Финикии и Палестине, в т. ч. и в Угарите, культовым изображениям. Обычно представлялась обнажённой женщиной, стоящей на льве, иногда в хато-рическом парике и ожерелье, с цветами или змеями в руках. Возможно, К. — ипостась Астарты, Асират или Анат. В Египте центр культа К. — Мемфис. Она отождествлялась с Хатор и почиталась как владычица неба, госпожа всех богов; ей молились о здравии. Считалась дочерью и (или) женой Птаха.

И. Ш.

Кудшу (?), стоящая на льве. Памятный камень из Мемфиса. Известняк. 14—13 вв. до н. э. Берлин, Египетский музей.

КУЕРАВАПЕРИ («которая рождает»), в мифологии тарасков (Центральная Америка) великая богиня, мать всех богов. Сестра и жена Курикавери. Местом обитания К. считали район Синапекуаро (современный штат Мичоакан). Там вместе со своими дочерьми: Красной, Белой, Золотой и Чёрной тучами она создавала дождевые облака и рассылала их по всей земле. В её честь совершались особые церемонии вызывания дождя. Вместе с тем К. была и божеством смерти, голода. Потерявший сознание человек считался избранным ею для жертвоприношения.

КУЖУХ (Kusuh, угарит. Ks/zg), в хурритской мифологии бог луны. Обычно изображался с полумесяцем на головном уборе. Гарант клятвы (его эпитет — «господин клятвы»). Упоминается в мифе о Серебре: Серебро, сторонник Кумарби, грозит приверженцам Тешуба К. и Шимиге смертью. Соответствует шумероаккадскому Сину, хеттскому и лувийскому Арма.

М. Л. Хачикян.

КУЗНЕЦ, в мифологии персонаж, наделённый сверхъестественной созидательной силой, связанной с огнём, и обладающий функциями демиурга — верховного божества или бога — помощника одного из главных богов, культурного героя и (или) предка. К. может создавать не только любые орудия из разных металлов (ср. Тувалкаина, ковача всех орудий из меди и железа), но и волшебное оружие героев: палицы (палицы, созданные божественным мастером Кусар-и-Хусасом для громовержца Балу, в западносемитской мифологии), щит (Гефест выковывает щит Ахилла), стрелы (как Пиркуши в грузинских мифах), меч (в германо-скандинавской и финно-угорской мифологиях). К. и героев закаляет в металле, сообщая им неуязвимость (ср. Курдалагон в осетинском нартском эпосе), чинит им черепа, ставя на них медные заплаты (боги-К. в мифах ряда кавказских народов). К. и сам неуязвим, отчасти благодаря способности становиться невидимым, что характерно для наиболее важных персонажей в мифологии (как Сумаоро у мандингов в Африке, см. Сундьята). Свойством невидимости К. наделяет изготовленные им предметы (сеть, которой Гефест опутывает Афродиту, изменившую ему с Аресом).

Ацтекский золотых дел мастер, на службе у солнца изготавливающий украшение. Из Флорентийского кодекса.

Мастерская Гефеста. Гефест показывает Фетиде щит, изготовленный для Ахилла. Фреска из Помпеи. Ок. 70 н. э. Неаполь, Национальный музей.

К. не ограничен в своей деятельности рамками обычного кузнечного ремесла и часто выступает как «божественный мастер» вообще (ср. инд. Вишвакарман, «господин всех ремёсел», который, в частности, является и кузнецом; типологически сходные с ним К. в мифологии догонов и др.); он создаёт самые разные предметы и их изображения (скамеечки для ног, туфли, чаши, как Кусар-и-Хусас), включая и целую модель мира в металле (как щит, сделанный Гефестом), основные небесные светила — солнце и луну (как Ильмаринен или Телявель). К. может выковать песню, свадьбу, слово (в мифах и обрядовом фольклоре балтов, славян, германцев). Характерной функцией К. является строительство им дома себе (например, Гефест) и другим богам,(в мифе первых изобретателей железа, хатти, или «протохеттов», Хасамиль строит дом богу-солнцу Эстану с помощью железного молота и железных гвоздей; Кусар-и-Хусас строит дом для Балу). Но деятельность К. как культурного героя шире его ремесленных функций. К. знакомит людей с кузнечным делом и стихией огня вообще (у догонов люди узнают об этом от кузнецов — духов йебан; Прометей похищает огонь у Гефеста). Наряду с этим К. могут, например, доставлять людям с неба, с которого они спускаются, злаки (небесные кузнецы у догонов). Связанный с огнём, К. чаще всего воплощает небесный огонь (солнечный или грозовой — молнию) и обитает на небе (небесные К. в кавказском нартском эпосе, у догонов; в доколумбовой Южной Америке, в частности в государстве инков, золотых дел мастера находились на «службе солнца»).

Как воплощение стихии огня К. противостоит воде, с которой он вступает в единоборство. Он делает это сам [К. в славянской мифологии, которые запрягают усмирённого ими змея, связанного с водой и нижним миром, — его гибелью объясняется происхождение Днепра; Гефест, иссушающий поток; Кава в персидском эпосе «Шах-наме» (родственный восточнославянскому божьему ковалю, см. Кий), выступающий как противник дракона Заххака] или посредством оружия, изготовленного им для громовержца (Кусар-и-Хусас даёт Балу чудесные палицы для борьбы с Йамму — океаном).

К. может быть либо сам воплощением небесного грозового огня — богом-громовержцем (в мифах африканского народа эве имя бога-громовержца Согблаа складывается из «со» — «молния» и «гблаа» — «руководитель касты кузнецов»), либо его помощником (бог-К. в балтийской мифологии). Однако в этой роли К. часто сохраняет самостоятельность по отношению к громовержцу (они непобедимы до тех пор, пока остаются вместе), иногда оказываясь его «псевдопомощником». Это проявляется, например, при их несогласиях, когда К. (как Пиркуши) отказывается изготовить орудие (стрелу) для громовержца или может стать косвенной причиной гибели громовержца (как Кусар-и-Хусас, убедивший Балу сделать окно в доме, через которое, очевидно, может проникнуть смерть). Таким образом, связывающийся в мифологических представлениях преимущественно с положительным рядом мифических категорий (в частности, с верхом), К. иногда воплощает и элементы отрицательного начала. Он связан с рудами, добываемыми из-под земли, и может ассоциироваться с подземным огнём, отсюда с нижним (подземным или водным) миром. Это объясняет и постоянное (Хасамиль) или временное (Гефест) пребывание К. в нижнем мире и его связь с такими существами, как волк (в осетинской, римской, германо-скандинавской мифологиях, где волк связывается с воинской силой героев, приобретению которой помогает К.) и собака (собака кузнеца Куланна, убитая Кухулином), которые выполняют частично роль, близкую к воплощению нижнего мира. Из нижнего мира К. могут вызывать другие (небесные) боги. Таким образом, К. выступает как посредник между верхом и низом (хотя в большинстве случаев он связывается с верхом). Особое положение К. среди других мифологических персонажей сказывается и в его внешнем облике, иногда сближающем его с хтоническими существами: так, он хром (Вёлунд у древних германцев, Гефест), непомерно мал ростом (карлики-К., связываемые с подземным миром в германских сказаниях). С уродством может быть сопряжено и возникновение кузнечных орудий: у догонов кузнец должен хранить деревянную статуэтку однорукой женщины, из чьей отрубленной руки был сделан кузнечный молот.

В различных обществах вокруг фигуры кузнеца часто складывался особый ритуал, связанный с многочисленными поверьями и мифами, привязанными к месту (кузнице) и различным этапам работы кузнеца (по поверьям славян, К. схватил щипцами за язык змея, проникшего в кузницу; у абхазов кузница убивает пса, ср. собаку Куланна и т. п.). Наиболее развиты были обряды и мифы этого типа у тех многочисленных народов, где существовала особая почитаемая (или, реже, неприкасаемая) каста кузнецов (в древней Ирландии, в Индии и Шри-Ланке, у хауса, догонов, эве и многих других африканских народов). Эта изолированность кузнеца, сходная с положением шамана, связана с отношением к нему как к человеку, обладающему сокровенными способностями, носителю высшего знания и сверхъестественной силы и страхом перед реализацией этих способностей. В мифах каст кузнецов К. отводится роль основного божества [Гу, Лиза (см. Маву-Лиза) у кузнецов племени фон в Бенине] или главного божества этой касты (ланкийский Вассама, средневековая трансформация древнеиндийского Вишвакармана, является также богом кузнецов и может принимать земной облик золотых дел мастера; «Махавамса» XVIII 24). Особое положение в обществе проявляется, например, и в том, что в Западной Африке кузнец (изготовляющий при помощи огня орудия, культовые предметы и магические снадобья) и горшечница (обрабатывающая «живую глину» — землю) могут вступать в брак только друг с другом: они рассматриваются как воплощения двух основных священных начал, вместе обеспечивающие нормальную жизнь социума.

При отсутствии развитой металлургии функции, совпадающие с ролью К., в обряде выполняет вождь: у индейцев Северной Америки, например, вождь племени разрезал природную медь, игравшую существенную роль в ритуале и мифе (в медь превратилась ядовитая рыбка с блестящей чешуёй, которую пришлось бросить в огонь, или, по другому варианту, — солнце).

Предания о К. нашли отражение и развитие в литературе и искусстве. В частности, в раннем творчестве Н. В. Гоголя архетипический образ К., побеждающего чёрта, дан в «Ночи перед рождеством». Сходную мифопоэтическую традицию продолжали Вагнер, опиравшийся на древнегерманские мифы о К. (А. Блок использовал те же мифологические мотивы во вступлении к поэме «Возмездие»), и Э. Верхарн в поэме «Кузнец».

Лит.: Абаев В. И., Осетинский язык и фольклор, М.—Л., 1949, с. 28, 53, 70—71, 592—94; Аджинджал И. Б., Кузнечное ремесло и культ кузни у абхазов, в кн.: Из этнографии Абхазии, Сухуми, 1969, с. 232— 274; Иванов В. В., Топоров В. Н., Проблема функций кузнеца в свете семиотической типологии культур, в кн.: Материалы Всесоюзного симпозиума по вторичным моделирующим системам, т. 1 (5), Тарту, 1974, с. 87 — 90; Котляр Е. С, Миф и сказка Африки, М., 1975, с. 66—68, 155 — 56, 213; Миллер В. Ф., Очерки арийской мифологии в связи с древнейшей культурой, т. 1 — Асвины-диоскуры, М., 1876, с. 162, 278—91; Ольдерогге Д. Б., Сумаоро — царь кузнецов и древняя культура Западной Африки, «Africana». Этнография, история, лингвистика, М.—Л., 1969 (Труды Института этнографии АН СССР, т. 93); Топоров В. Н., К балто-скандинавским мифологическим связям, в сб.: Donum Balticum, Stockh., 1970, с. 534—43; Черных Е. З., Металл — человек — время, М., 1972; Шрадер О., Сравнительное языковедение и первобытная история. Лингвистическо-исторические материалы для исследования индогерманской древности, СПБ, 1886, с. 231—46; Burca, Seвn de, Gobbвn saer, the crafty artificer, в сб.: Beitrдge zur Indogermanistik und Keltologie, Innsbruck, 1967; Forbes R. J., Metallurgy in antiquity, в кн.: Studies in ancient technology, v. 8—9, N. Y., 1971 — 72; Lйvi-Strauss С, La voie des masques, v. 1 — 2, [Gen., 1975]; Wer ti m e T. Б., Pyrotechnology: man's first industrial uses of fire, «American scientist», 1973, v. 61, № 6, p. 670—682.

В. В. Иванов.

КУЙ, в древнекитайской мифологии чудовище в виде одноногого безрогого пепельно-синего быка. К. мог свободно ходить по морю, при этом тотчас же поднимался сильный ветер и начинался ливень. Глаза К. излучали блеск, подобный свету солнца и луны. Согласно комментариям к «Повествованиям о царствах» (ок. 4 в. до н. э.), у К. одна задняя нога, лицо человека, туловище обезьяны, он умеет говорить. В некоторых памятниках указывается, что К. — одноногий дракон, или К. похож на барабан (по преданию, мифический государь Хуан-ди велел содрать с К. шкуру и натянуть её на барабан), или К. — дух деревьев и камней, живущий в горах. Впоследствии образ чудовища К. был соединён с Куем, который ведал музыкой при мифическом правителе Шуне.

Лит.: Юань Кэ, Мифы древнего Китая, М., 1965, с. 125.

Б. Р.

Куй. Гравюра из «Иллюстраций к Книге гор и морей». Ленинград, Библиотека им. M. E. Салтыкова-Щедрина.

КУЙ-СИН («первая звезда»), в китайской мифологии божество — помощник бога литературы Вэнь-чана. Культ К.-с. известен с 12 —13 вв. Он отождествляется с первой звездой Большой Медведицы. Изображается стоящим на правой ноге, левая — согнута в колене и приподнята кзади. В правой руке — кисть, в левой — казённая печать или ковш Большой Медведицы. Единственная одежда — повязка вокруг бёдер и развевающийся шарф на шее. Часто изображается стоящим на спине огромной рыбы ао. По преданию, у К.-с. было безобразное лицо. Когда он выдержал первым экзамены на учёную степень, ему полагалась аудиенция у государя, но, увидев его, император отказал ему в этой чести. В отчаянии К.-с. бросился в море, но рыба ао вынесла его на поверхность и спасла. Изображение К.-с. ставилось в особой башне на экзаменационном дворе.

Б. Р.

Куй-син, стоящий на рыбе ао. Фарфор.

КУКЕР, в южнославянской мифологии воплощение плодородия. В весенних карнавальных обрядах (К. или кукувци в восточной Болгарии, джамалары, джамали в западной Болгарии; известны и другие обозначения, из которых многие турецкого происхождения) К. изображал мужчина в особой одежде (часто из козьей или овечьей шкуры), с зооморфной рогатой маской и деревянным фаллосом (ср. вост.-слав. Ярилу). Во время кукерских обрядов изображались грубые физиологические действия, обозначавшие брак К. с его женой, которая обычно представала затем беременной и симулировала роды; совершались ритуальная пахота и посев, также призванные обеспечить плодородие. Кукерское действо, кроме главного действующего лица К., включало многочисленные персонажи, среди которых был царь и его помощники. Одно из названий кукер — кукувци, кукови — сопоставимо с болг. «на куков ден» («когда рак свистнет»), сербо-хорв. «на куков дан», литов. каукас (домашний дух), прус, cawx, «чёрт», др.-инд. koka-yatus, «злой дух в образе животного», и восходит к глубокой древности.

Лит.: Колева Т. Б., Болгары, в кн.: Календарные обычаи и обряды в странах зарубежной Европы. Конец XIX — начало XX в. Весенние праздники, М., 1977.

В. В. Иванов, В. Н. Топоров.

Маски кукеров.

КУКСУ, в мифологии индейцев Северной Америки (у индейцев Калифорнии — майду, помо, винтун и др.), первый человек, учитель людей. Ему посвящены тайные обряды, связанные с возрастными инициациями, проводимые зимой в большой круглой полуземлянке. Обрядовые танцы, связанные с культом К. (его называют также культом «большой головы», так как танцоры, изображая К., надевают громадный головной убор), призваны поддерживать продолжение рода.

А. В.

КУКУЛЬКАН («змей, покрытый перьями кецаля»), в мифологии майя одно из главных божеств. Ко времени испанского завоевания (16 в.) в нём слились легенды об историческом лице — предводителе тольтеков (вторгшихся в 10 в. на Юкатан), который считал себя имперсонатором Кецалькоатля и тольтекские представления об этом божестве, а также более древние верования майя в связанных с культом дождя облачных змеев. В результате синкретических процессов К. у поздних майя почитался в качестве бога ветра, подателя дождей, бога планеты Венера, основателя нескольких царских династий и крупных городов; в частности, считался патроном династии Кокомов в городе Майяпан. К. изображался в виде змея с человеческой головой.

Р. К.

КУКУМАЦ («змей, покрытый перьями кецаля»), в мифологий киче божество, супруг богини-матери Тепев. Судя по имени, К. восходит к образу бога Кецалькоатля. Культ его был принесён к киче в 10 в. вторгшимися на территорию Гватемалы тольтеками, но, возможно, этот тольтекский мифологический образ наложился на более древний, издавна существовавший у киче образ бога озёр и моря. Постоянные эпитеты К. — «сердце моря», «сердце озера». В эпосе киче «Пополь-Вух» К. играет важную роль в создании вселенной и человечества.

Р. К.

КУЛЛЕРВО, в финской и карельской мифологии герой-мститель. Согласно карельским и финским рунам, род К., сына Каллервы (Калевы), был истреблён братом Каллервы Унтамо; уцелел один лишь К., который не тонул в воде, не горел в огне и т. д. Сирота К. нанимается батраком (рабом) к врагам, ломает их лодку, рвёт сети, превращает в волков и медведей стадо хозяйки за то, что та запекла ему в хлеб камень (типичные поступки эпического богатыря в юности). В других рунах К. — богатырь-пахарь: его образ связан с представлениями о великанах-пахарях изначальных времён — калеванпойках (сам К. иногда называется Калеванпойка; ср. также пахоту Калевипоэга).

КУЛСАНС, также Ани, в этрусской мифологии божество, соответствующее римскому Янусу. Имел четыре лица, которые символизировали четыре небесных региона.

КУЛУЛУ (шумер.), в шумеро-аккадской мифологии спутник бога подземного мирового океана Энки (аккад. Эйя), получеловек-полурыба (с верхней частью тела человеческой, а нижней — рыбьей). В новоассирийской глиптике и рельефах в рыбоподобной одежде изображены жрецы — заклинатели культа этого бога. У историка Бероса (3 в. до н. э.) в облике К. выведен первочеловек Оаннес.

В. А.

Божества и жрецы в рыбоподобных одеждах. Ритуальный бассейн из Ашшура. 8—7 вв. до н. э. Париж, Лувр.

КУЛЬ, 1) в мансийской мифологии злой дух. Войско К. подвластно владыке загробного мира Куль-отыру (поверья о них близки христианским представлениям о чёрте). Враги людей, К. опасны для них не столько своей сверхъестественной силой, сколько злобными проделками. Населяют леса и источники (см. Виткуль), наделяются обликом собаки или собачьей головой. 2) В коми мифологии (коми-пермяки) творец зла, противник Ена.

М. Х.

КУЛЬ-ОТЫР, Куль-отир, Хуль-отыр (от куль и отыр; отыр, «богатырь»), в мансийской мифологии бог подземного мира (Йол-нойер — «правитель низа»), третий из троицы главных богов, властитель злых духов кулей и болезней. Согласно космогоническим мифам, К.-о. участвовал в сотворении мира: в облике гагары он плавал по водам первичного океана; по приказу Нуми-Торума гагара ныряла на дно, чтобы принести в клюве землю для сотворения суши. Однако К.-о. выплюнул на поверхность океана не всю землю, а оставил часть в клюве. Когда по повелению Нуми-Торума земля, принесённая со дна, стала разрастаться и распирать клюв гагары, та выплюнула и её: из этой земли образовались горы, Уральский хребет (ср. марийского Кугу-юмо и Керемета).

К.-о. — создатель пресмыкающихся, червей, жуков, комаров. Когда Нуми-Торум (по другим вариантам, Тапал-ойка) сделал из стволов лиственницы людей и оставил творение, чтобы найти дух для вселения в них, К.-о. подменил лиственничных людей глиняными. Из-за непрочности глины созданные из неё люди подвержены заболеваниям. По другому варианту мифа, Нуми-Торум сам послал К.-о. на землю распространять болезни, не с тем, чтобы наказать людей, но с целью воспрепятствовать их слишком быстрому размножению. К.-о. представляли в огромной чёрной шубе: от прикосновения этой шубы человек заболевал и умирал. Как владыка мёртвых К.-о. получает от Нуми-Торума списки тех, кто должен умереть и в тот же день отправиться в загробный мир: на лодке он перевозит туда умерших.

М. Хоппал.

КУЛЬТОВЫЕ МИФЫ, условное название мифов, в которых даётся объяснение (мотивировка) какого-либо обряда (ритуала) или иного культового действия. К. м. существовали, вероятно, у всех народов, хотя и не везде изучены. Нет ни одного религиозно-магического обряда, который не имел бы эксплицитного или имплицитного обоснования в виде мифа о происхождении данного обряда. Миф, включённый в обряд, выступает как существенный элемент обряда, без которого последний не действителен. Но эта тесная связь обряда и мифа не является двусторонней: есть много мифов, не связанных с обрядом (ср. мифы о происхождении мира, человека, явлений природы, предметов человеческого быта, брачных правил и пр.), но не существует обряда без сопровождающего его мифа.

Английский этнограф Э. Тайлор и другие исследователи 19 в. полагали, что древние люди, верившие в существование духов, богов, демонов и слагавшие о них мифы, постепенно начали устраивать для их умилостивления обряды, жертвоприношения и пр. Иного взгляда придерживался У. Робертсон-Смит, английский историк религии, первым установивший приоритет культового обряда над связанным с ним мифом, который, по его мнению, в большинстве случаев представляет собой толкование и обоснование этого обряда. К взгляду Робертсона-Смита («ритуальной теории») примкнули многие выдающиеся этнографы и религиоведы — Дж. Фрейзер, А. ван Геннеп, Б. Малиновский, Дж. Харрисон, Ф. Рэглан, С. Хаймен и др. До недавнего времени — вплоть до появления «структуралистской» точки зрения, провозгласившей независимость мифологии от каких бы то ни было человеческих действий (К. Леви-Строс), «ритуальная теория» занимала господствующие позиции в науке. Хотя эта теория, в её крайней и односторонней формулировке (Рэглан, Хаймен), не может объяснить всего разнообразия мифов всех эпох и народов, в отношении собственно К. м. она подкрепляется обильным и вполне убедительным фактическим материалом.

Наиболее примитивные К. м. — это тотемические мифы аборигенов Австралии, сопровождающие исполнение тотемических обрядов. Исполнители обряда, выступающие в роли тотемических.предков, в ходе рецитации мифа (одновременно с обрядом или позже) как бы локализуют действия предка, указывая на место его передвижения, охоты, исполнения священного обряда, ухода под землю и т. п. Для женщин и непосвящённых текст мифа — такая же тайна, как и сам обряд; в ходе посвятительных обрядов иницианту впервые сообщают содержание священных мифов.

Дата добавления: 2015-08-28