Энциклопедия в двух томах 3 страница

Слева — Крест в виде древа центра. Центральная часть византийского арбавильского триптиха. Слоновая кость. 12 в. Париж, Лувр.

Справа — Христос над Иерусалимом. В центре композиции большой латеранский крест на фоне мирового древа, вырастающего из четырёх райских рек посредине Небесного града. Мозаика. 5 в. Рим, базилика Сан-Джованни ин Латерано.

Важные сведения о К. могут быть почерпнуты из анализа других мифологических образов, выступающих в функции, сходной с функцией К. Особый интерес в этом ряду представляет древнеегипетская эмблема рождения (поколения), жизни — анх («жизнь», «процветание», «тот, который живёт»), относящийся к классу К. В Египте анх понимался как ключ, которым открываются врата к божественному знанию (Т-образная часть символически связывалась с мудростью, а кружок — с вечным началом); связь К. с ключом отмечена и для других традиций. В более поздний период анх связывался с образом Тифона (Сета) в цепях и как таковой подвешивался на шею больному в качестве амулета, возрождающего жизненную силу; анх прикреплялся и к мумиям, чтобы обуздать врагов и обеспечить бессмертие. Другое название для анха — crux ansata [т. е. «крест с петлей (с ушком)»], он служил эмблемой египетских богов и символом бессмертия. Из других видов дохристианских К. внимания заслуживает т. н. тау-крест, или crux commissa (patibulata), т. е. поперечный в виде буквы Т (виселица). Для древних евреев он был символом ожидаемого мессии, спасения и вечной жизни, использовался как талисман («тав» — 22-я буква еврейского алфавита, ставшая объектом далеко идущих мистических спекуляций, включавших её в широкую сеть соответствий; числовое значение «тав» — 400). Традиция связывает тау-крест с К., поднятым Моисеем в пустыне; ср. также жест Оранты; для древних египтян тау-крест также связывался с идеей жизни и с мужским и женским принципами (первоначально он также использовался для измерения уровня вод в Ниле). Позднее этот К. назывался христианами К. святого Антония. Crux decussata, или косой крест, позднее называвшийся К. святого Андрея, нередко присутствует на античных монетах и стелах. На ассирийских, египетских, персидских, этрусских медалях, керамике, памятниках отмечен т. н. греческий К., а на древних таблицах и некоторых произведениях искусства — латинский К., или crux immissa (т. е. «вдетый», «просунутый крест»). С классом К. связана и свастика.

Воздвижение креста.Фреска из цикла «История животворящего креста» Пьеро делла Франчески. 1452—66. Ареццо, церковь Сан-Франческо.

Символическая роль К. в мифологических и религиозных системах, в искусстве и сфере быта не может быть понята вполне без учёта трансформированных и специализированных образов К., а также без учёта более сложных знаковых фигур, в состав которых входит К. Ср. лишь некоторые примеры: К. и круг — соединение мужского и женского, единство и триада; К. и шар (обычно К. на шаре) — верховная власть, империя, торжество духовного; К., якорь, сердце — вера, надежда, милосердие; К. и голубь — осенённость К. святым духом; К. из громовых перунов — священная эмблема, находящаяся в руках у китайских идолов и символизирующая божественную силу истинного учения, торжествующего над ложными учениями и мирскими заблуждениями; К. с покрывалом — соотносится с пребыванием Христа в могиле (в Шумере на алтари и гробницы возлагалось покрывало в память о солнечном боге, спустившемся в подземное царство); иерусалимский К. — преданность (сР. К. как знак веры и верности в контексте противопоставления «верных» верующих и «неверных» неверующих); К. с равными лучами — связь мужского и женского, вертикального и горизонтального, положительного и отрицательного принципов, эмблема Гекаты как богини перекрёстков и т. п.

Лит.: Топоров В. Н., Об одном классе символических текстов, в сб.: Balcano-Balto-Slaviса. Симпозиум по структуре текста, М., 1979; Grabar A., L'empereur dans l'art byzantin, P., 1936; Mьller W., Kreis und Kreuz, В., 1938; его же, Die heilige Stadt. Roma quadrata, himmlisches Jerusalem und die Mythe vom Weltnabel, Stuttg., 1961; Eliade M., Le chamanisme et les techniques archaпques de l'extase, P., 1951; его же, Centre du monde, temple, maison, Roma, 1957; Bert li з g С. Т., Vierzahl, Kreuz und Mandala in Asien, [s'-Gravenhage, 1954]; Gimbutas M., Ancient symbolism in lithuanian folk art, Phil., 1958; Symbolik des Orthodoxen und orientalistischen Christentums, Stuttg., 1962; Guйnon R., Le symbolisme de la croix, [P.], 1970; Loomis R. S h., The Grail. From Celtic myth to christian symbol, Cardiff—N. Y., 1963; Wessel K., Die Kreuzigung, Recklinghaunsen, [1966] (Iconographia Ecclesiae Orientalis); Lurker M., Bibliographie zur Symbolkunde, Bd 1 — 3, Baden-Baden, 1964—68; Emblemata. Handbuch zur Sinnbildkunst des XVI und XVII Jahrhunderts, hrsg. A. Henkel, A. Schцne, Stuttg., [1967]. См. также лит. при ст. Геометрические символы.

В. Н. Топоров.

КРЕУСА (КсЭпхуб), в греческой мифологии: 1) дочь афинского царя Эрехфея. Выданная замуж за фессалийца Key фа, К. родит двух сыновей: Ахея и Иона. После смерти отца первый правит в Фессалии, второй в Северном Пелопоннесе, затем приходит на помощь афинянам в одной из войн и в благодарность за это получает царский престол в Афинах (Apollod. I 7, 3; Paus. VII l, 2—5). В трагедии Еврипида «Ион» излагается другая версия, по которой К. овладел в одной из пещер на склоне афинского акрополя Аполлон; родившегося младенца Иона незамужняя К. вынуждена была бросить в этой пещере. Спустя много лет, будучи уже женой Ксуфа, К. находит сына; 2) дочь Приама и Гекубы, супруга Энея. В ночь захвата Трои К. таинственно исчезает из толпы троянцев, сопровождающих Энея. Когда тот бросается её разыскивать, ему является призрак К., предсказывающий далёкие странствия в поисках новой родины (Verg. Aen. II 735 — 794). Исчезновение К. делает возможным в дальнейшем сватовство Энея к италийской царевне Лавинии; 3) дочь коринфского царя Креонта, невеста Ясона (Schol. Eur. Med. 19); в других источниках она зовётся Главкой.

В. Я.

КРИВ, в восточнославянской мифологии родоначальник племени кривичей (ксйвйфузнпй в сочинении византийского императора 10 в. Константина Багрянородного). Название кривичей сходно с обозначением русских (krievisks, krievs) и России (Krievija) в латышском языке. Предполагается связь имени К. с обозначением кривого и левого (ср. греч. имя Лаий, букв, «левый»), а также с литовским наименованием верховного жреца Криве; левое, кривое и т. п. характеризует земных персонажей, в противоположность небесным богам (ср. Правду на небе и Кривду на земле).

Лит.: Иванов В. В., Топоров В. Н., Мифологические географические названия как источник для реконструкции этногенеза и древнейшей истории славян, в кн.: Вопросы этногенеза и этнической истории славян и восточных романцев, М., 1976; Иванов В. В., Язык как источник при этногенетических исследованиях..., там же.

В. И., В. Т.

КРИВЕ, название верховного жреца у балтийских народов, восходящее к мифологизированному родоначальнику жреческой традиции. Уже П. Дюсбург и Николаус фон Ерошин (14 в.) сообщают сведения о прусском первожреце К. (Criwe), живущем в общепрусском святилище Ромове и почитаемом как римский папа. Вещественный символ К. — кривая палица, отправляемый им культ связан с огнём и священным дубом в Ромове. Ещё подробнее сведения о К. (kirwait, kirwaido) — у С. Грунау и других авторов 16 в. В их описаниях мифологической эпохи у пруссов говорится о братьях Видевуте и Брутене. Брутен принял титул Crywo Cyrwaito и воздвиг в Рикойто жилище для богов Патолса, Потримпса, Перкунса (Перкунаса) и для себя. «Старец» Патолс и Потримпс — два близнечных божества — были изображены на священном дубе в Ромове (ср. почитание римских близнецов — основателей города в связи с ficus Ruminalis, «дерево Рима»). У пруссов во многих местах устанавливались столбы с изображением Видевута и Брутена, которые почитались как боги. В этом контексте, характеризуемом наличием двух богов-близнецов (старшего и младшего), двух братьев, один из которых вождь, а другой жрец с титулом Криве-Кривайтис, двух столбов, изображающих этих братьев, и т. п., можно предположить, что Криве-Кривайтис первоначально обозначал обоих братьев (характерно уменьшительное образование Kriv-ait — как обозначение младшего брата, аналогичное римской паре: Remus — Romulus, Рем и Ромул, или осетинской Xsart — Xsњrt-њg, ср. другие близнечные мифы). Это имя известно и старым источникам по литовской мифологии. Криве-Кривайтис описывается как жрец Перкунаса в святилище, находившемся в долине Швинторога в Вильнюсе; он приносил в жертву богу животных (Грунау также сообщает о принесении К. в жертву козла). Позднее предание об основании Вильнюса сообщает, что верховный жрец Криве-Кривайтис — отец Лиздейко, подкинувший его младенцем князю Гедимину, который увидел мальчика плачущим в орлином гнезде. Лиздейко сам стал Криве-Кривайтисом и родоначальником фамилии Радзивиллов. Он истолковал сон, приснившийся Гедимину, предсказав основание Вильнюса. Сочетание мотивов «подкинутый мальчик в орлином гнезде» и «дар предсказания» — устойчивый признак мифов о воспитании шаманов (см. Шаманская мифология). Нередко у ставшего шаманом оказывается брат-неудачник, что также указывает на тему близнечества, предполагаемую в связи с образом Криве-Кривайтиса. Реконструкция приводит к правдоподобному постулированию близнечной пары Kriv- и Krivait-. Подобно тому как в Риме более короткое имя обозначало обоих братьев: Remi в значении Рем и Ромул, в балтийской традиции предпочтение было отдано основе Kriv-, откуда и происходит нейтральное обозначение верховного жреца. Ещё более существенно, что по имени героя-основателя, одного из близнецов, город получает своё название. Ср. Roma, Рим, при Romulus и Криве при названиях Кривой город, Krzywgorod, Curvum castrum в Вильнюсе (древняя часть города). Таким образом, К. (литов. Krivй) выступает не только как основатель ритуальной традиции, но и, вполне возможно, как основатель древнего поселения, предшествующего историческому Вильнюсу. Сказанное о Криве-Кривайтисе и его близнечных истоках, как и глубоко укоренённая в балтийской традиции идея близнечества, проявляющаяся в мифологии и фольклоре, в орнаменте, украшениях, утвари, деталях дома, ритуальных сооружениях и даже в вегетативных символах (см. Юмис, Балтийская мифология), позволяет сделать вывод о том, что парное имя Krive-Krivвitis отражает некогда существовавший близнечный образ. Существенно, что название жреца (литовский Krivis, Krive, krivaitis; krivaite, жрица-помощница Криве-Кривайтиса) соотносится с названием его основного атрибута — искривлённой палки, посоха, жезла (литов krive, krivuli, krivulis, kreivalis, kreivasakis и т. д., ср. литов. kreivas «кривой», «косой»).

Тот факт, что К. входит в близнечную пару, объясняет и семантику имени, поскольку близнецы в мифах противопоставляются друг другу по сходным признакам: прямой — кривой, правый — левый. При учёте того обстоятельства, что часто один из близнецов — первый смертный в данной традиции, символ связи традиции и коллектива с родной землёй, а второй близнец — основатель религиозного закона и учредитель ритуала, уместно высказать предположение о возможном отражении этой схемы в обоих циклах легенд об основании Вильнюса: Швинторог или К. — как первый умерший, и Кривайтис как верховный жрец, установитель ритуала. Не исключено, что подобная близнечная схема предполагала соответствующую топографическую (напр., в связи с Вильнюсом: долина Швинторога и гора Гедимина — Кривой город) и социальную (княжеская дружина, военная функция — жречество, магико-ритуальная функция) дифференциацию.

Лит.: Mannhardt W., Letto-Preussische Grцtterlehre, Riga, 1936.

В. В. Иванов, В. Н. Топоров.

КРИМХИЛЬДА, см. Гудрун.

КРИШАНУ (др.-инд. Krsanu-, от krsa-, «худой», «измождённый»; более точный анализ затруднителен), в ведийской мифологии лучник, видимо, враждебный богам. Единственный миф, в котором участвует К., известен в очень неполной версии (PB IV 27; Айт.-бр. III 25), хотя, несомненно, он входил в состав древнего ядра индоиранских мифов о соме-хаоме. Некогда растение сома росло на небе. Орёл, несмотря на сто железных крепостей, которые его стерегли, взлетел на небо, вырвал стебель сомы и, обгоняя ветры и умножая свою силу, полетел обратно. Когда орёл ринулся с неба вниз, «быстрый мыслью» стрелок К. спустил тетиву лука, но стрела поразила у орла только одно маховое перо. Орёл благополучно доставил Индре растение, из которого приготовили напиток бессмертия. Брахманы излагают этот сюжет с рядом подробностей. В частности, из поражённого К. орлиного пера (или когтя) выросло на земле дерево парна (палаша) или шальяка, приобретшее особую сакральность в связи с ритуалом, в котором оно играло важную роль. К. призывают вместе с Рудрой и другими стрелками; ему помогают Ашвины; иногда К. относят к гандхарвам (Тайтт.-Араньяка I 9, 3). Имя К. неотделимо от авест. Krsanis, имени вождя, связанного с хаомой. Сюжетно ближайшую параллель, отражающую общий индоиранский миф, составляет авестийская история стрелка Керсаспы. Сам миф о К. принадлежит к числу типологически распространённых схем в разных мифологических и фольклорных традициях.

Лит.: Christensen Б., Les Kayanides, Kbh., 1931; его же, Essai sur la demonologie iranienne, Kbh., 1941; N y ber g H. S., La lйgende de Kиrаsвspa, в сб.: Oriental studies in Honour of Cursetji Erachji Pavry, Oxf., 1933.

В. Т.

КРИШНА (др.-инд. krsna, букв, «чёрный», «тёмный», «тёмно-синий»), в индийской мифологии сын Васудевы и Деваки, аватара Вишну. Образ К. многозначен; по-видимому, в нём слились различные мифологические и, может быть, даже исторические прототипы. Предполагают, что «чернота» К. — свидетельство южноиндийского, дравидского происхождения его образа. Цвет тела К. — тёмно-синий или тёмно-лиловый (реже он изображается совсем чёрным, тёмно-зелёным или тёмно-коричневым) и сравнивается с цветом дождевой тучи, несущей освобождение от смертоносной жары. К. по природе своей — прежде всего защитник, избавитель. Но для индийца в слове «Кришна», «Чёрный», есть также что-то недоброе, зловещее; это же имя носят (в ведах и позже) различные демоны-асуры. В мифологии джайнов и буддистов К. — фигура отрицательная (у буддистов — глава чёрных демонов, врагов Будды). В индуистской мифологии недобрые свойства К. объясняются ссылками на непостижимость природы бога, его неподвластность человеческим нормам и, как правило, оттеснены на второй план или переосмыслены.

Слева — Кришна поднимает гору Говардхана. Красный песчаник. 3 в. Матхура.

Справа — Кришна с флейтой. Бронза. Ок. 1650. Бенгалия.

Самое раннее упоминание о К., сыне Деваки, — в «Чхандогья-упанишаде» (III 17, 6), где он — ученик наставника Гхоры Ангирасы. Однако неясно, тот ли это К., деяния которого описаны в «Махабхарате», «Хариванше» и пуранах. В «Махабхарате» К. действует преимущественно как воитель и политик, союзник пандавов, мудрый, мужественный, но порой вероломный в отношениях с врагами. В «Бхагавад-гите», включённой в «Махабхарату» вставной поэме, К. — колесничий Арджуны — перед битвой на Курукшетре являет себя как высшее божество (Вишну) и излагает религиозно-философскую доктрину, получившую (в различных толкованиях) большую популярность в Индии, а позже и за её пределами. В традиционном списке десяти аватар Вишну К. занимает восьмое место. Но иногда (напр., в «Гита-говинде» Джаядевы) К. считается более чем аватарой — полным проявлением Вишну, а его место в десятке аватар занимает Баларама. «Бхагавата-пурана» называет двадцать две аватары Вишну, в числе которых и К. (двадцатый), и Баларама (девятнадцатый). В «Бхагавата-пуране» (а также в «Вишну-пуране», в более поздней «Брахмавайварта-пуране» и в других пуранах) содержится изложение «биографии» К. с теологическими разъяснениями. В городе Матхура правил неправедный царь Канса. Чтобы избавить от него землю, Вишну решает родиться в человеческом облике. Канса слышит предсказание, что он умрёт от руки восьмого сына своей двоюродной сестры Деваки, и убивает всех рождающихся у неё от Васудевы сыновей. Спасается лишь седьмой сын, Баларама, а восьмого сына, К, едва тот родился, Васудеве чудесным образом удаётся переправить на другой берег Ямуны, где он воспитывается в семье пастуха Нанды и его жены Яшоды. Канса, узнав об исчезновении новорождённого, приказывает убить всех младенцев в Матхуре. Детство К., его шалости (похищение масла у Яшоды, одежд у купающихся пастушек и др.) и подвиги (убийства демонов, которых подсылает Канса, поглощение пламени лесного пожара и спасение от него коров и пастухов, победа над повелителем змей Калией; поднятие над головой горы Говардхана, чтобы прикрыть от дождя пастухов, пастушек и их скот, и др.) — излюбленные темы индийской поэзии. Ещё более популярная тема — любовь пастушек к отроку К. Заслышав свирель пастуха К., пастушки, бросая мужей и домашние дела, бегут к нему и танцуют с ним в экстазе на берегу Ямуны. Пастушки и их влечение к К. трактуются индусами как символ человеческих душ, устремлённых к слиянию с богом. Но бог неуловим и недостижим: в конце концов, К. покидает пастушек, чтобы выполнить свой долг — убить Кансу. Убийством тирана завершается юность К. Из пастуха он превращается в воина и политика: восстанавливает справедливую власть в Матхуре и защищает город от демонов, мстящих за Кансу. При этом К. переводит всех жителей Матхуры — ядавов в Двараку, новый город, который по его приказу строится за одну ночь. Совершая дальнейшие подвиги, К. обретает сначала восьмерых жён (первая из них Рукмини), а затем ещё 16 100 жён. Обладая чудесной способностью пребывать одновременно со всеми жёнами, К. производит многочисленное потомство. После битвы на Курукшетре, которая завершает круг земных дел К.Вишну, К., решив вернуться в божественные сферы, сначала уничтожает весь город ядавов, а затем и сам погибает от стрелы охотника, принявшего его за оленя.

Слева — Похищение одежд Кришной. Миниатюра. 18 в. Кангра.

Справа — танец Кришны с гопи. Миниатюра. 18 в. Басоли. В верхней части миниатюры: Брахма, рядом с ним Шива на Нандине (слева) и Индра на слоне (справа).

В средневековой индийской культуре наибольшую популярность приобрёл образ К.-любовника (при этом на первый план выдвинулась одна из пастушек — Радха, хотя в некоторых сектах и областях Индии преобладает культ Рукмини). В поэзии и живописи этот образ получал различные трактовки: и религиозно-аллегорические, и вполне мирские, — грани между которыми установить подчас весьма трудно. В 19—20 вв. некоторые индийские авторы, испытавшие влияние европейской культуры, пытались «очистить» образ К. от эротики и представить К. образцом политического, государственного деятеля (Бонкимчондро Чоттопаддхай в трактате «Жизнь Кришны»; Айодхьясинх Упадхьяй Хариаудх в поэме «Любимый на чужбине»). Сходство некоторых моментов в мифе о К. и в преданиях о жизни Иисуса Христа, а также фонетическая близость имён («Кришна», в другом произношении «Кристна», «Христос») давали основания некоторым исследователям видеть в К. видоизменённый образ Христа, некогда занесённый в Индию кочевыми племенами. Однако эта гипотеза не подтверждена сколько-нибудь убедительно.

Победа Кришны над змеем Калией. Миниатюра. 19 в. Кангра.

Кришна-ребёнок, крадущий масло. Миниатюра. 1790—1800. Кангра.

Лит.: Лаллу Джи Лал, Прем Сагар, пер. с хинди, вступит, статья и примечания А. П. Баранникова, М.—Л., 1937 (Легенды о Кришне, 1); Три великих сказания древней Индии, М., 1978; Archer W. G., The loves of Krishna in Indian painting and poetry, L., 1957; Krishna: myths, rites and attitudes, ed. by M. Singer, Honolulu, 1966; Ruben W., Krishna. Konkordanz und Kommentar der Motive seines Heldenlebens, Istambul, 1944.

С. Д. Серебряный.

KPОHOC, Крон (Ксьнпт), в греческой мифологии один из титанов, сын Урана и Геи. По наущению своей матери оскопил серпом Урана, чтобы прекратить его бесконечную плодовитость (Hes. Theog. 154—182). Воцарившись вместо отца, К. взял в супруги свою сестру Рею. По предсказанию Геи, его должен был лишить власти собственный сын, поэтому как только у Реи рождались дети, К. тотчас проглатывал их, желая избежать исполнения предсказания. Однако Рея обманула К., подложив ему вместо младшего сына Зевса запелёнатый камень, который и был проглочен К. Зевс был тайно вскормлен в пещере на Крите (453—491). Возмужав, он по совету своей жены Метиды опоил К. волшебным питьём, благодаря которому К. изрыгнул на свет братьев и сестёр Зевса (Apollod. I 2, 1). Под предводительством Зевса дети К. объявили войну титанам, длившуюся десять лет. Побеждённые титаны вместе с К. были сброшены в тартар и находились там под стражей сторуких, выведенных Зевсом из тартара (Hes. Theog. 675— 740). Среди детей К. выделяется его сын от нимфы Филиры — мудрый кентавр Хирон. По орфической традиции К. примиряется с Зевсом и правит на островах блаженных, отсюда возникло понятие о царствовании К. как счастливом и благодатном времени. Народная этимология сблизила имя К. с наименованием времени — Хроносом (Чсьнпт). В римской мифологии К. известен под именем Сатурна, который воспринимался как символ неумолимого времени. К. были посвящены празднества кронии, в Риме — сатурналии, во время которых господа и слуги менялись своими обязанностями и воцарялось безудержное веселье карнавального типа.

Гея передаёт Кроносу завёрнутый в пелёнки камень. Римский мраморный рельеф. С греческого оригинала сер. 4 в. до н. э. Рим, Капитолийские музеи. Хронос. Скульптура Ф. Гюнтера. Ок. 1765 — 70, Мюнхен, Баварский национальный музей.

Лит.: Wilamowitz-Moellendorff U. von, Kronos und die Titanen, B„ 1929; Marot K., Kronos und die Titanen, «Studi e materiali di storia delle religioni», 1932, t. 8; его же, Die Trennung von Himmel und Erde, «Acta antiqua Academiae scientiarum Hungaricae», 1951, t. 1, s. 35—63; Staudacher W., Die Trennung von Himmel und Erde. Ein vorgriechischer Schцpfungsmythus bei Hesiod und den Orphikern, Tьbingen, 1942.

А. Ф. Лосев.

КРОН ПАЛИ, в мифологии кхмеров (Кампучия) дух, создавший землю и её поддерживающий. Иногда его представляли крокодилом. Кхмеры его смешивают с Прах Тхорни — женской персонификацией земли, с Прах Пхумом — мужской персонификацией поверхности земли, или даже с Прах Писнокаром — божественным строителем, причём К. П. принимает на себя их функции. Считалось, что от К. П. зависит очерёдность сельскохозяйственных сезонов, успешное строительство домов и каналов. К. П. посвящены обряды, связанные с выбором местоположения жилищ, храмов, каналов.

Я. Ч.

КРУГ, один из наиболее распространённых элементов мифопоэтической символики гетерогенного происхождения и значения, но чаще всего выражающий идею единства, бесконечности и законченности, высшего совершенства. К. как фигура, образуемая правильной кривой линией без начала и конца (ср. териоморфные образы змеи, рыбы, дракона, проглатывающих свой собственный хвост), ориентирована в любой своей точке на некий невидимый центР. К. выступает как универсальная проекция шара, признаваемого идеальным телом как в мифопоэтической, так и в научнофилософской традиции [ср. идеи Ксенофана о шаре как образе единства ограниченности и безграничности и о шарообразности божества (см. Диоген Лаэртский IX 19)]. К. ограничивает внутреннее конечное пространство, но круговое движение, образующее это пространство, потенциально бесконечно. Так, во многих традициях космос представляется именно как шар (графически К.) или его более или менее опредмеченные варианты (яйцо, черепаха, диск и т. п.), окружённые неорганизованным хаосом. Эта идея нашла отражение и в сильно мифологизированных ранненаучных и философских вариантах [ср. пифагорейское учение о десяти сферах с единым центром (огонь), вокруг которого по К. вращается и земля]. Иногда это моделирование посредством К. сочетается с моделированием с помощью квадрата.

Во временном плане идея К. находит ещё более полное воплощение. В многочисленных мифологических сюжетах и мотивах, в бытовых представлениях и соответствующих обычаях в самом языке (ср. рус. время из * vert-men- «то, что вращается, возвращается») нашла отражение циклическая концепция времени (см. Календарь, Цикличность). Суточное и годовое круговое движение солнца соединяло цикличность времени с цикличностью пространства, что уже в более позднее время нашло отражение в структуре мегалитических сооружений, связанных с астрономическим счётом времени (ср. кромлехи), или т. н. «круглых» календарей, в иероглифических и других символических способах обозначения времени или отдельных его элементов через фигуру К. Все эти представления мотивируют не только типологически частый образ космоса в виде К. (или шара), но и метонимический образ основного божества в той же форме. Естественно, что в качестве такого божества чаще всего выступает солнце, символизируемое К. и на основании его формы, и в силу кругового характера его суточного и годового движения (ср. дискообразную корону Ра, крылатый диск Атона, солнечную колесницу Аполлона, а также образ солнечного глаза в виде К.). Схема древа мирового и близкие к ней варианты неоднократно подчёркивают идею К., нередко мультиплицируя её. Прежде всего само солнце (всегда в виде К., иногда с крыльями) непременно присутствует в этой схеме. Годовое круговое движение солнца по отношению к оси мирового древа конституирует круговое пространство по горизонтали (в горизонтальной проекции дерево отмечает пуп земли в минимуме и окружность, отделяющую внутренний К. от внешнего пространства, в максимуме), а суточное круговое движение солнца определяет вертикальную плоскость мирового древа (включая и вариант «антидерева», ср. дерево нижнего мира, бездны, смерти и т. п.). Нередко оба этих круговых движения подкрепляются расположенными по кругу мифологическими объектами, например знаками зодиака (или соответствующих животных) или божественными персонажами (12-членные пантеоны; в частности, олимпийские боги как раз и образуют некий умозрительный К., упорядочивающий их множество; ср. хоровод, т. е. тот же К., с Аполлоном в центре, в представлениях о музах); не случайно поэтому, что К. является и символом пантеона в целом, и эмблемой отдельных богов. Характерно, что и «земные боги» также нередко усваивают К. в качестве эмблемы своего могущества и власти [ср. царские инсигнии в Вавилоне и у хеттов или шар (обычно с крестом над ним) как символ имперского величия и мощи]. Перенесение мифологических пространственно-космических представлений на социальную среду можно усмотреть в распространённом способе изображения структуры брачных классов как К., в структуре архаического поселения в виде К.; ср. также языковые данные, относящиеся к обозначению как самого поселения (ср. община, из праслав. *obbti- «круглое» в соответствии с так называемыми «круглыми деревнями», нем. Runddorf), так и более крупных объединений, строго говоря, не предполагающих геометрически круглой формы (ср. рус. округ, область, нем. Kreis «уезд», собств. «круг», Bezirk, «округ» и т. п.). Следует отметить также почти универсально распространённую связь К. и других круглых форм с женским началом. К. в сочетании с другими фигурами и символами образует широко разветвлённую область символических и эмблематических ассоциаций. Некоторые из них: К. и крест — центр и 4 направления вселенной; К. и тетива — власть и сила жизни и смерти (в ассирийском искусстве); К., разделённый надвое, — день и ночь, лето и зима, символ инь и ян в Китае; крылатый К. — божество, божественный дух; К. внутри К. — андрогинизм; 2 К. — эмблема близнецов (ср. Ашвинов, Диоскуров и др.); 2 соединённых К. — союз неба и земли (см. Священный брак). Область функционирования К. многообразна — от культовых принадлежностей и овеществлённой магии (амулеты и т. п., часто характеризующиеся круглой формой) до концепций искусства и науки.

Тибетский магический круг, охраняющий от злых духов. Рисунок на шёлке.

Куа-фу догоняет солнце. Гравюра из «Иллюстраций к Книге гор и морей». Ксилограф. Ленинград, Библиотека им. M. E. Салтыкова-Щедрина.

Лит.: Бобринский Б. Б., О некоторых символических знаках, общих первобытной орнаментике всех народов Европы и Азии, М., 1902; Mьller W., Kreis und Kreuz, В., 1938; его же, Die blaue Hьtte, Wiesbaden, 1954; Loeffler-Delachaux M., Le cercle, [Gen., 1947]; Eliade M., Le mythe de l'йternel retour, archйtypes et rйpйtition, [P., 1949]; его же, Centre du monde, temple, maison, Roma, 1957; его же, Le sacrй et le profane, [P., 1965]; Lйvi-Strauss C, Les organisations dualistes existentelles?, «Bijdragen tot de taal-, land- en volkenkunde», 1956, deel 112; его же, Les structures йlйmentaires de lа parentй, 2 йd., P., 1968; Hor se h P., The wheel: an Indian pattern of world-interpretation, «Sino-Indian Studies», 1957, v. 5, № 3—4; Hummel S., Der Ursprung des tibetischen Mandalas, «Ethnos», 1958, Bd 23; Le ad be a ter С. W., The Chakras, 5 ed., Madras, 1958; Metman Ph., Cakra-symbolism and analytical therapy, в сб.: Der Archetyp, Basel — N. Y., 1964, p. 220—24; Leroi-Gourhan Б., Les religions de la prйhistoire, P., 1964; Gelling P., Davidson H. E., The chariot of the sun and other rites and symbols of the Northern bronze age, L., 1972.

B. H. Топоров, M. Б. Мейлах.

КСУФ, Kсyт (Опхθп§), в греческой мифологии сын Эллина и нимфы Орсеиды, брат Дора и Эола. К. достался от отца Пелопоннес. Женой К. была дочь афинского царя Эрехфея Креуса, родившая ему сыновей Иона и Ахея, по именам которых были названы ионийцы и ахейцы (Apollod. I 7, 3). По другой версии, Ион — сын Креусы и Аполлона, усыновлённый К. (Еврипид «Ион»).

Дата добавления: 2015-08-28