–...Стоп-стоп-стоп!
Кто-то тянул ее назад, от этого гаснущего огонька, наружу, наружу. Агата сопротивлялась, пытаясь объяснить – вот же, чуть-чуть осталось! Еще немного! Совсем немного!
– Все, хватит!
Она распахнула глаза – совсем рядом белело лицо Келдыша, под ее стиснутыми пальцами смялась простынь, голова Димитрова повернута в сторону, глаза по-прежнему закрыты... Агата от разочарования едва не кинулась с кулаками на Келдыша – но руки неожиданно повисли, ноги подкосились.
– Оп-ля! – Игорь подхватил ее. – Пойдем-ка на кушетку.
Он волочил ее словно куклу, Агата только шипеть могла:
– Зачем вы... Мне же чуть-чуть оставалось... Я его почти нашла, он меня уже услышал...
– Да-да-да. – Келдыш опустил ее на кушетку. – И вместо одного у нас было бы в коме двое. Что-то в этом роде я и ожидал... не дергайтесь, я только слушаю пульс.
– Тогда уберите свое кольцо!
– Наше кольцо, – поправил Келдыш.
– Могли бы мне помочь.
– Я и помогал. Просто вы уже не слышали. Без меня бы вы шлепнулись через пару минут. Не расстраивайтесь. Я и не надеялся, что получится с первого раза.
Агата открыла зажмуренный от досады и разочарования глаз. Недоверчиво разглядывала его сосредоточенное лицо.
– Правда?
– Истинная!
От уверенных пальцев, сжимавших ее запястье, и от кольца (ИХ кольца) шло тепло. Если закрыть глаза, можно представить, как оно разливается по телу: красное, светлое...
– Ну вот, – сказал Келдыш. – Теперь попробуйте сесть. Вот так. Отдохните, и пора убираться.
–...Я вот думаю... – сказала Агата – уже около своего дома.
– Удивительное дело, – любезно отозвался Келдыш. – Это так редко случается!
–...а может он... Инквизитор... все-таки забрал всю магию до конца?
– Нет, – тут же сказал Игорь.
– Нет? Точно нет?
– Точно.
– А почему тогда у меня не получилось с Димитровым?
– А когда это у вас что-нибудь получалось с первого раза? Не морочьте себе и мне голову, идите спать. Завтра отправитесь в интернат. Хорош уже бездельничать. Спокойной ночи.
– Спокойной...
Игорь поглядел вслед поникшей девочке. Забрать – не забрал, а вот покалечить...
Он поднял глаза, поклонился мадам Мортимер, наблюдавшей за ними из окна. Лидия ответила ему мрачным взглядом и опустила занавеску.
– Думала, что сможешь его вылечить?
Агата пожала плечами.
– Не знаю, просто решила попробовать.
– Может, тебе надо начинать не с целительства, – со знанием дела заметила Стефи.
– А с чего тогда? – с досадой спросила Агата. Стефи оглянулась. Соседки по столу уже доели и ушли. Агата крошила хлеб в остывший суп. Стефи подалась к ней через стол.
– Может, твое дело – уничтожать преступных магов.
Агата уронила весь хлеб в тарелку.
– Что-о?
Подруга смотрела на нее непривычно серьезно.
– Да. Я тогда не поняла, что произошло. Потом... мы много говорили об этом... Хочешь, скажу, как я сюда попала? Думаешь, меня Искатель нашел? Три хи-хи! Я попалась на краже.
– Что?!
Стефи кивнула.
– Ну. В супермаркете. Мама не давала мне денег на дорогую косметику. Я сделала талисман, отводящий глаз, и стащила тушь. А попалась на помаде. В магазине оказался волшебник-покупатель, он-то меня и заметил... Помнишь, Люська говорила, что у нас всех проблемы? Так и есть. Только мы в этом не признаемся. А ты – признаешься. Димитров недавно... до ТОГО рассказал про мантию Горыновны, ну, что это не он, а ты подожгла... я ему не поверила. Кто ж в это поверит, если ты и простенький маячок сделать не в состоянии... Вообще ничего не можешь.
Вокруг было пусто, но Стефи все шептала, наклонившись через стол – точно боялась, что ее подслушают.
– А там... когда ты отвела от нас Инквизитора... знаешь, что я увидела?
Сердце у Агаты билось все сильнее, все больнее. Она сказала с трудом, горло перехватывало:
– Не знаю... Стеф, не надо...
Стефи еще сильнее подалась через стол – почти встала. Выдохнула горячо:
– Я увидела магию, – осела обратно на стул и серьезно покивала. – Да, магию. Настоящую. И я знаю – ты можешь стать кем угодно. Чем угодно. Нет у тебя никакой специализации и даже стихии. Ты можешь ВСЕ.
Агата втянула воздух открытым ртом:
– А-а-а... почему я тогда не вылечила Димитрова? Если я все могу?
Стефи пожала плечами.
– Откуда я знаю? Может, его время еще не пришло? А может, тебе мешает то, что ты маешься из-за этого... сволочи Андрэ. Но знаешь что?
Агата не решилась переспрашивать.
– Если бы у меня была возможность или сила, я бы тоже убила его – дотого, что он сделал с твоим Игорем и с Димитровым. Он маньяк. А маньяк не лечится, понимаешь? Его или изолируют, или... – Стефи рубанула воздух ладонью. – Вот и все. Ты будешь доедать или нет?
Агата посмотрела на тарелки.
– Нет.
– Ну и не надо. Идем, я куплю нам пирожные. И не вякай, я знаю, что делаю. Мы будем их есть, пока нас не затошнит. И еще у Карла есть вино. Мы напьемся. А потом ты позвонишь своему Игорю. А если не позвонишь, я позвоню. И знаешь, что он с тобой будет делать? Причем всю ночь, если я правильно его себе представляю?
Агата полузасмеялась-полузастонала:
– Сте-ефи!..
– И ничего не Стефи! Слушай, что тебе подруга говорит! Пошли!
– Ну все, хватит! – Агата села на кровати. Пирожные вперемешку с вином бултыхнулись в животе. Слава богу, Стефи не позвонила Келдышу, как грозила. Подружка завозилась. Не проснулась. Зов не умолкал и наяву. Просто во сне Агата его слышала лучше. Раздраженно бурча: «Все, не могу больше, надоели!»... Агата натянула джинсы, кроссовки на босу ногу, накинула поверх майки куртку, и, кипя, вылетела за дверь. Нисколько не заботясь о конспирации, пронеслась по гулкому коридору жилого корпуса, сбежала вниз по лестнице, пересекла вестибюль – в подсвеченном аквариуме в безмолвном удивлении разевали рты рыбы, – распахнула дверь и выскочила в парк. Топ-топ-топ – по мощеной дорожке, шмяк-шмяк-шмяк – по влажной траве. Бум-м! – это распахнулась заговоренная калитка рядом с воротами, Агата выскочила на улицу и закричала:
– Ну что вам от меня надо, а?!
Поворачивалась в свете фонарей, напряженно вглядываясь в пляску пересекавших друг друга теней. Тени в тени...
– Я вас вижу! Выходите, хватит прятаться!
Они вышли. Они словно всегда здесь стояли – семеро, и она – в круге. Тот, которого звали Малыш, сказал с удовлетворением:
– Ну вот, я же говорил? Все-таки вышла!
– Еще бы не вышла! Ты мне спать не даешь! Ну сколько можно? Чего ты хочешь?
– А ты угадай, – предложил Малыш с усмешкой.
– Она точно нас видит? – с опаской спросил худой мальчишка.
– Все, как я и рассказывал! И видит и слышит.
Ночной ветер был холодным, бросал в лицо неубранные сухие прошлогодние листья и пыль. Наверно, дождь собирается. Агата медленно поворачивалась на пятке, рассматривая вампиров. Все молодые. Самому старшему, наверное, лет двадцать. Надо потом спросить у Бориса, сколько вампиры живут... Большинство смотрели на нее с любопытством. Кое-кто – с опаской. Девчонок было только две. Одна – вся в таком полупанковом прикиде. Агата нравился этот стиль, но бабушка такое все равно не разрешит носить. Вторая девочка под Агатиным взглядом как-то странно пискнула и отступила. Агата поняла, что они тоже боятся – не ее, хотя и она им странна и непонятна...
– Слышь, – сказал крупный увалень, – слышь, ты не бойся, мы тебя убивать не будем. Мы только по глотку – и все.
– А сколько это – глоток? – сварливым голосом спросила Агата. – Сколько туда входит?
Увалень моргнул.
– Ну...
Агата вздохнула:
– Вас семеро. Каждый по глотку – что от меня останется?
Увалень шевелил губами – считал, наверное.
– А еще – вы остановиться сумеете?
– Мы будем друг друга контролировать, – быстро сказал Малыш. Видно, это им тоже приходило в голову. – Мы работаем связкой, понимаешь? Магической семеркой.
Агата мрачно смотрела на него. Ничего она в этих семерках не понимала.
– Один такой тоже обещал себя контролировать. И что?
– Что? – спросили за ее спиной.
– И где он теперь?
– Кто?
– Да Инквизитор!
Круг дрогнул. Девочка опять издала странный звук – то ли писк, то ли «ой». Отступила еще дальше.
– Я не буду!
– Трусишь, Инка? Да она нас просто пугает!
– Я не трушу! Я просто не хочу. Нет... аппетита.
– Бла-бла-бла! – передразнила девушка в прикиде. Голос низкий, курит, наверное. Сдернула с головы капюшон. И волосы у нее прикольно подстрижены и раскрашены. Агата ни за что на такую прическу не решится. – Мы что, сюда трепаться пришли?
Агата шагнула к ней, с интересом ее разглядывая. Девушка-вампирша (вампириха? вампиресса? вампирелла? Спросить у Бориса...) не то что бы отпрянула – удивилась.
– А вы вправду всю магию с кровью заберете?
Та похлопала на нее подведенными черным глазами. Сказала через Агатино плечо:
– Слушай, она у тебя че, ненормальная?
– Давайте уйде-ем! – ныла Инна.
– Если всю, тогда давайте. Только не больно. – Агата деловито закатала рукава, оглядела вены. – Вы как, по очереди кусать будете?
– А чего она так... – спросил жалобно пацан у Малыша. – Чего она ведет себя... так?
– А как надо? – с готовностью спросила Агата. – Кричать и отбиваться? Вы скажите, все будет как полагается!
– Ой, все, я ушел! – сказал один из парней. И действительно ушел. Шагнул со света в тень – и нет его. Ей надо быть поосторожнее, а то она так всех вампиров распугает... Агата опять повернулась к панковой девушке.
– Ну? Обещаете, что заберете всю магию? Только всю!
Холодная сильная рука обняла ее за шею. Кто-то сказал – в самое ухо:
– Багира права – хватит трепа! Ну что, леди вперед?
Панковая девушка Багира презрительно подняла верхнюю губу.
– Я что, лохушка какая-то? Я не кусаюсь, это негигиенично! Я шприц с собой взяла.
– Я уколов боюсь, – быстро сказала Агата.
– Да ладно, че ты? У меня спирт и жгут есть. – Багира деловито копалась в своей мешочной сумке. – Чик-чик, комарик укусит – и все.
Агата, расширив глаза, смотрела на десятикубовый шприц. Начала дрожать. Багира зубами содрала упаковку.
– Я правда боюсь... меня в детстве много кололи... – бормотала Агата. Пятилась. Сильная рука сжала ей шею: не придушить – удержать, но синяки останутся. – Ой, не надо!
– Кац, держи ее!
Агата уперлась пятками в землю, а спиной – в каменного Каца. Багира положила на асфальт сумку и с деловитым видом шла к ним.
– Нет, правда не надо! – с отчаянием сказала Агата. Резко наклонилась вперед, прижимая к себе руку Каца, – лягнув воздух ногами, тот перелетел через нее, чуть не сшиб отпрянувшую Багиру. Моментально поднялся с земли, встряхнулся и, сказав с удовлетворением:
– Ну, началось веселье! – пошел на Агату, расставив руки.
Та попятилась, спиной почувствовав приближение остальных вампиров, шарахнулась – и вдруг застыла, глядя в одну точку. Руки ее медленно расходились в стороны, точно их поднимал за ниточки невидимый кукловод. Сузившийся круг замешкался.
– Чего это с ней?
– Да какая разница!
Вслед за руками Агата подняла голову – точно пытаясь увидеть что-то за темными кронами деревьев. Или за черными тучами, заслонявшими ночное небо. Или за ночным небом, скрывающим свет.
Белый свет...
В небо ударила первая молния.
Игорь сидел на кухне и наблюдал за снующим вокруг Дегтярем. Что ж, он может гордиться – одни заводят собачатники, вторые – бомжатники. А у него дома собственный вампирятник. Потому как Борис теперь с собой приводит свою подругу. Если, не дай бог, случатся у них детки, он и их наверняка к дяде Игорю потащит...
Игорь все никак не мог решить, нравится ему Анжелика или нет. Молчаливая, тихая, тощая. Говорит еле слышно. Сядет в углу – тень в тени. Поневоле забудешь, что она здесь. Только глаза – внимательные, цепкие. Наверное, тоже пытается решить, нравится ей Игорь или нет.
А Борька доволен! Соловьем заливается, шумит и шутит за двоих. Или за троих. Потому что плохо что-то у хозяина в последнее время с чувством юмора... Он уже серьезно подумывает начать принимать снотворное – это молодой-то мужик! Периодически обнаруживает себя в разных закоулках своего наследного дома и каждый раз до смерти пугается – потому что не может сообразить, куда он шел, куда попал и где вообще находится. Дегтяр молча выводит его за локоть на свет божий. На работе вообще цирк бесплатный! Чуть не набил морду коллеге, который имел неосторожность спросить про здоровье. Открытым текстом послал очередную комиссию, в шестой раз допрашивающую его по поводу «происшествия» – как мягко сформулировали! Дождался пинка под зад от Шрюдера – во внеочередной отпуск. Начальник обязал его посещать клинику. Игорь, конечно, пообещал, никуда не собираясь, но тут Шрюдер применил запрещенный прием – позвонил Лизе. Теперь та каждый день отвозит его на лечение, а к ночи приходит Борис с подругой.
– Ирка звонила? – деловито спрашивает Борис. Он в фартуке готовит какой-то коктейль собственного изобретения. В качестве уступки хозяину дома – без крови.
– Звонила. – Игорь глядит на свет лампы сквозь полный бокал. Красиво. – И Галька звонила. И Катюха.
– И что?
Игорь морщится.
– И ни-че-го! Считайте меня импотентом! – и выпивает бокал залпом.
– Импотент-алкоголик, – сообщает Борис.
– Ну и пусть, – соглашается Игорь и снова тянется за бутылкой. Борис глядит на его руку.
– А где твой крис?
– Я его снял! – гордо заявляет Игорь.
– Зачем?
– Чтоб почувствовать свободу!
– Почувствовал? – любопытствует Борис.
– Еще бы! И от магии! И от... Знаешь, в кого я превратился? В придаток Мортимер! Где она, что она, что чувствует, о чем думает, в какую... очередную собирается впутаться... почему у меня об этом должна голова болеть? Я ей кто? Я ей никто и звать меня никак! У нее бабка есть! Куча преподавателей, СКМ, наконец! Я-то здесь при чем? Есть у нее магия, нет у нее магии, как она с ней управляется... с кем целуется, наконец, при чем здесь я?!
Игорь вновь поднимает бокал к свету и видит, что Борис, повернув голову, смотрит в окно. И Анжелика, привстав, выглядывает тоже.
– Ты, – говорит Борис спокойно, – которого звать «никак»... Это не в интернате?
Игорь, глядя на него, медленно ставит бокал и – срывается с места. В темное небо над крышами домов бьют лучи – ослепительные белые лучи, – не видные никому, кроме магов. Молнии, молнии наоборот...
– Борька, – говорит он. – Мне надо туда. Только быстро!
– Да как два пальца... – отвечает Борис и берет его за локти твердыми пальцами.
Когтями.
В лицо било влажным ветром, пахло озоном, глаза раздирал свет – немыслимой яркости свет, – наверное, потом еще долго будут слезиться. В отблесках они разглядели сбившихся в кучу молодых вампиров (Борис зашипел) – и еще одну фигуру перед воротами интерната. За оградой тоже кто-то метался, но были они с той стороны, ничего им не грозило.
– Береги глаза! – Дегтяр ткнул Анжелику себе под мышку. С Игорем это у него бы не получилось, но он ухватил друга за воротник, когда тот медленно направился к Мортимер.
– Пережди, не трогай ее сейчас...
Тот остановился, зачарованно глядя на свою подопечную. Из-за света почти ничего не было видно – размытый силуэт, раскинутые, точно распятые руки – из кончиков напряженных пальцев тоже били лучи. Игорь вдруг схватился за свою руку, ощутил непривычную пустоту и выругался: крис-то так и остался дома... Хотя вряд ли она услышала бы его сейчас, вряд ли ощутила бы хоть малейшее воздействие чужого волшебства – сама магия шла через нее, словно ток, пропущенный через сверхпроводник. Напор становился все ощутимее, как усиливавшийся ветер, – попятился Дегтяр в обнимку с Анжеликой, тесня спиной молодых вампиров, интернатские ворота начали прогибаться внутрь, будто на них давил невидимый грузовик... Келдыш, оскалившись, изогнулся, заслоняя лицо ладонью. Вспышка...
Ему показалось – он ослеп. Но это всего-навсего исчез свет. Сквозь крутящиеся перед глазами цветные круги Игорь увидел, как девчонку приподняло и швырнуло на решетку ворот – раз и еще раз.
– Вот это ее ломает! – почтительно сказали рядом. Игорь опустил руку, взглянул на молодого вампира. На Бориса. Друг смотрел на него с сочувствием, развел руками, но с места не двинулся.
Игорь вздохнул и пошел. Дегтяр обвел прищуренным взглядом своих сородичей. Нехорошо улыбнулся:
– Ну что, пацаны... и дамы. – Маленькая вампирша сидела на корточках, держась за голову. – Кто желает еще отведать вот такой вот магии?
Малыш затряс головой:
– Ну уж нет, пусть все это при ней остается...
Дегтяр сочувственно кивнул ему:
– Вы попали, так попали, а?
Краем глаза заметил, что наиболее сообразительные подростки уже тихонько линяют с поля боя. По запаху любого он найдет. А если нет – ему помогут. Оставшийся Малыш следил за склонившимся над девочкой мужчиной. Тот опустился на колени, приподнял, усаживая, прислонил ее к себе.
– Он что... совсем ее не боится? Борис продолжал улыбаться.
– Не боится. А знаешь, почему не боится? Он Ловец. Хочешь, познакомлю?
Малыш попятился.
– Н-нет...
Борис отвесил ему душевного подзатыльника, от которого парень еле устоял на ногах.
– А придется!
Игорь смотрел на оплавленную решетку ворот. За ними виднелись чьи-то бледные лица. Божевич молодец – хорошая защита. А если бы это случилось внутри?
– Х-холодно, – пожаловалась Агата.
– Ничего, сейчас пройдет... – И правда холодная. Он обхватил ее руками, сказал негромко: – Дайте кто-нибудь куртку.
Анжелика уже наклонилась, укутывая девочку. Игорь кивнул с молчаливой благодарностью.
– Они х-хотели меня уколоть, – объясняла Агата. – А я б-боюсь... Ненавижу шприцы!
– Никто вас не уколет.
– И н-не укусит?
– И не укусит. Никто вас не обидит.
Лишь бы ты кого не обидела...
– От имени Сообщества, – сказал Дегтяр официальным тоном, – приношу извинения за доставленные неудобства...
Келдыш взглянул на него исподлобья, и Борис поспешил поправиться:
– За произошедший инцидент...
– За покушение на убийство, – мягко сказал Игорь. – И принесенных за него извинений как-то маловато, Боря.
Потерся подбородком о макушку Мортимер. Волосы ее все еще пахли озоном.
Дегтяр не отрывал глаз от вогнутой решетки.
– Я могу обещать только одно: мы этого так не оставим.
– Н-ну... – сказала Агата все еще зябким голосом – но уже рассудительно. – Н-не надо так уж сильно их наказывать. Я в-ведь сама попросила.
Игорь поднял голову – не мог себе отказать в удовольствии полюбоваться выражением лица Дегтяра.
– А, – сказал тот через паузу. – Вот как. Попросила. Понятно. – Повернулся, отыскивая беспомощным взглядом Малыша – куда там, уже и след простыл!
– А потом ты, значит, передумала и устроила, – Дегтяр махнул рукой на ворота, – небольшой фейерверчик?
Агата некоторое время разглядывала вогнутые вовнутрь ворота. Спросила с сомнением:
– Это я сделала?
– Да, – сказал Дегтяр.
– Да, – сказал и Келдыш, когда она повернулась, вопросительно заглядывая ему в лицо.
– Ну... я немного испугалась, – виновато сказала Агата.
– Не хотел бы я быть рядом, когда ты испугаешься основательно, – пробормотал Борис.
– Хватит болтать! – скомандовала Анжелика. – Девочка замерзла и устала.
Мужчины взглянули на нее с удивлением. Келдыш завозился, поднимаясь сам и поднимая Агату.
– Да, чего это мы на земле сидим...
– Келдыш, – хмуро сказали за решеткой. – Агата. Дегтяр. Что это вы там все делаете?
– Агата гуляет во сне, – сказал через паузу Келдыш.
– А мы ее ловим, – добавил Дегтяр.
– Чтоб не упала... – закончила Агата. Отдала куртку Анжелике. – Спасибо. Не хотите зайти?
– Агата! – грозно сказал из-за решетки Божевич.
– А? А, да, извините. Я забыла. До свидания.
Борис пожал плечо Келдыша.
– Ну... ни пуха. Придаток.
– Да пошел ты... – беззлобно сказал Игорь.
Вампиры проводили взглядом спотыкающуюся парочку. Вокруг вились полуодетые дежурные, кто-то разбирался с растерянным охранником. Борис задрал голову. Тучи были рваными, стремительными. Луна выскакивала из них, как чертик из табакерки.
– Хорошая ночь, – сказал Борис. – Полетаем?
Директор привел их не в кабинет – к себе в апартаменты. Агата и не знала, что Антон тоже живет в интернате. Оглядывалась с интересом: мягко, спокойно. Тепло. Она передернула плечами, и Божевич озабоченно подал ей плед.
– По-моему, нам всем надо выпить. Коньячку по чуть-чуть. Да?
Игорь было кивнул, как Агата сообщила:
– А он уже выпил.
Игорь кашлянул, отворачиваясь – конечно, он только и делал, что дышал ей в лицо перегаром...
– Да, – сказал. – Но вы пейте. И ей капните.
«Капнул» Божевич, на его взгляд, с перебором – наверное, потому что у него дрожали руки. Директор выпил. Откинувшись в мягком кресле, подержался с закрытыми глазами за переносицу.
– Ну вот. А теперь расскажите мне, что вообще произошло. И с моими воротами – в частности.
Агата покатала пузатую рюмку в руках. Начала нерешительно:
– Н-ну...
– Я расскажу. Некоторое время назад ваша... наша подопечная привлекла к себе внимание вампирской молодежи. Вы ведь помните эти байки – про кровь магов и прочее? – Антон кивнул. – Вот сегодня они решили проверить их на практике. Выманили Мориарти на улицу с помощью вампирского зова...
– Я...
Келдыш метнул на нее убийственный взгляд, и Агата примолкла.
– А то, что мы видели, это что – ответ на эту... акцию?
– Да. Думаю, это надолго их успокоит. Да и СКМ с Сообществом разберутся.
– О господи! – Божевич опять схватился за переносицу. Игорь смотрел на него с сочувствием: иметь Мортимер в подопечных – это вам... не фунт изюма.
– Кстати, у интерната очень приличная защита! – сказал в утешение.
– Да, но вот девочка вышла же среди ночи... – Директор показал на притихшую Агату.
– Просто вам надо добавить щит от вампирского зова. Могу посоветовать хорошего специалиста.
Агата завела свою вечную песню:
– Если бы меня здесь не было...
Божевич открыл рот – собираясь, по всей видимости, согласиться. Игорь успел быстрее:
– Ну что вы! Интернат для таких, как вы, и создавался изначально. Здесь ко всему привычны.
Под его взглядом Божевич закивал нехотя – соглашаясь с первой частью высказывания и отрицая вторую.
– Но они не успели тебя укусить или... Вы осматривали девушку?
Игорь вдруг вспомнил, как ее ударило о ворота.
– Да, покажите-ка спину!
– Зачем?
– Давайте-давайте.
Агата скинула куртку, задрала майку, поворачиваясь к ним спиной.
– О господи! – опять сказал директор. – Кто это ее так?
– Магия, – буркнул Келдыш. – Не очень-то бережно она относится к своему носителю. Снимайте майку и ложитесь на живот. Да не смотрим мы на вас!
– Сами полечите? Или вызвать целителя?
– У вас есть перекись и мазь от ушибов?
– Зачем? – через паузу спросил Божевич.
– Я не буду применять магию. Не стоит рисковать, ясно?
– Да, – сказал неуверенно Божевич. Ясно, что не понял, но поверить – поверил. Увесистым топотком убежал в другую комнату искать редко употребляемые здесь медикаменты.
Игорь осторожно потрогал вспухший багровый рубец. Длинные рубцы отпечатались, считай, по всей тощей девчачьей спине. Наверное, такие оставались после порки шомполами... или чем там еще пороли? Агата зашипела, и он спросил ненужно:
– Больно?
– Я даже не чувствовала ничего, – подумав, сообщила она, – пока вы не решили посмотреть. А еще говорите, что магия не может причинить мне вреда...
– От синяков и ссадин никакая магия не защищает. Нашли?
Божевич протянул ему бутыльки и тюбики.
– Надеюсь, срок годности не кончился, мы же в основном к целителям...
Игорь посмотрел перекись на свет, ничего не понял и обильно полил спину Мортимер. Агата зашипела от боли, Божевич – от сочувствия; перекись зашипела по обязанности, вспенилась бело-розовыми пузырями. Не обращая внимания на слабое поскуливание уткнувшейся лицом в диван Мортимер, Игорь растер мазь. Подождал и еще раз намазал.
– Возьмите тюбик с собой. Пусть ваша Стефани вас мажет. Нет, не надевайте майку, пока не впиталось. Куртку вон накиньте... Ну что, Антон, мы и так у вас много времени отняли... Девушке пора в постель, а нам с вами – писать свои отчеты. Все кончилось благополучно.
На этот раз.
Божевич тяжело вздохнул, видимо, уловив его мысль.
– Да-да, благополучно... Агата, завтра обязательно зайди в медпункт.
– Спокойной ночи, – благонравно сказала Агата, директор с досадой отмахнулся.
– Вы меня проводите? – спросила она Келдыша.
– Еще как провожу! – прозвучало это угрожающе. Спину саднило от жесткой джинсы, локоть болел от впившихся в него пальцев Игоря. Да и сам он не выглядел уж очень ласковым. От него здорово пахло спиртным, волосы взлохмачены, на щеках щетина, глаза ввалились... он стал еще красивее. Агата принялась смотреть под ноги, чтобы откровенно не таращиться на него, и вовремя – они уже поднимались по лестнице. Молча дошли по сонному коридору до ее комнаты. Агата сказала неловко:
– Ну вот...
Келдыш поглядел в оба конца коридора и вдруг толкнул ее к стене. Сказал, держа обеими руками за плечи.
– А теперь – быстро скажите мне правду!
Еще и встряхнул ее – для пущей убедительности. У Агаты клацнули зубы.
– К-какую?
– Для чего вы вышли к вампирам? Они не могли вас зачаровать, можете врать об этом кому угодно, только не мне!
Агата обиделась. Она и не собиралась врать – это сам Келдыш сказал директору про вампирский зов.
– Ничего я не врала! Они мне просто надоели!
– И вы вышли поведать им об этом посреди ночи? Вы что, идиотка? Или самоубийца?
Он вдруг замолчал. Смотрел на нее остановившимися глазами. Пальцы впились в ее плечи так, что Агата захныкала:
– Мне больно...
– Вы что... для чего вы вышли? О чем вы их просили? Убить вас?!
– Забрать мою магию! Они обещали вместе с кровью забрать всю мою магию!
– Господи боже мой! – сказал Келдыш с ужасом. – Да зачем?
– Да потому что я больше не могу! – закричала Агата. Он поспешно прикрыл ей рот ладонью, и Агата кричала в эту ладонь. – Я не могу! Все меня боятся! Или ненавидят, как ваша Лиза! Я всем приношу одни неприятности! А все из-за магии! Она всех с ума сводит! Вы сами говорили, магия Мортимер может для окружающих стать болезнью! А я ее не хотела! Никогда не просила, понимаете? Я не хо-чу! Я не хочу владеть ею и не хочу, чтобы она владела мной, понимаете? Я не хочу потом узнавать, что я натворила... пока была не в себе. Я не хочу быть не в себе! Я из-за кошмаров уснуть не могу! Каждую ночь, каждую ночь эта воронка, и я тону и не выбраться, а днем – Славка в больнице, и все шепчутся, и я будто какая-то мина... Не хочу!!
– Тш-ш! – Келдыш больно ткнул ее носом себе в плечо. Еще и придавил. Сказать она больше уже ничего не могла, только вздыхала да дрожала. Его пальцы легли на ее шею – тонкая, хрупкая. Сожми посильнее – и все его... неприятности на этом кончатся. Во всяком случае, подавляющее большинство. Куда он влез? О чем думал, когда ввязывался во все это? Разве кому-то это вообще под силу? Машинально гладил ее по взлохмаченным волосам. Жесткие, густые, того и гляди – пальцы запутаются.
– Мне тоже снятся кошмары, – сообщил он школьной стене. Мортимер прерывисто вздохнула.
– Правда?
– Его глаза, воронка... темнота... Я тоже... боюсь засыпать. А еще я теряю ориентацию. Иду-иду и не понимаю, куда пришел, где я. У вас так бывает?
Мортимер, упираясь лбом ему в плечо, взглянула одним глазом.
– Н-нет... а вы от громких звуков вздрагиваете?
– Просто подпрыгиваю, – признался он. – И еще готов всех убить.
– А я реву то и дело...
– Тоже вариант, – согласился Игорь. – Может, мне попробовать?
Мортимер несмело хмыкнула ему в шею.
– А мне начать пить?
– Я не пью, – быстро сказал он. И поправился: – То есть пью, но Борька за мной присматривает. Ничего страшного.
– Я опять начала бояться темноты.
– А я... – Он остановился. Ну уж нет, про свои сексуальные проблемы он ей рассказывать не будет. – Ну, в общем, я никому про это не говорил, хотя Лизка и Борис, конечно, кое-что знают...
И еще больше подозревают.
– Знаете... – сказала Мортимер погодя. За это время он обнаружил, что она как-то уж очень уютно устроилась – даже обняла его за спину. А его пальцы все-таки запутались у нее в волосах. – Там, в Светлогорске, вы мне казались таким сильным, надменным, самоуверенным... Так бы и дала вам в лоб!
Он хмыкнул. Проклятые пальцы все не желали расставаться с ее прической – если это можно так назвать. Им, наоборот, хотелось зарыться поглубже.
– Приятно, что я внушаю вам столь сильные чувства. А оказался я, значит, хныкающей истеричкой?
Она опять поглядела на него снизу.
– Нет. Но таким вы мне больше нравитесь.
Ага. Нравлюсь, значит. Великолепно. Вообще-то ему тоже кое-что нравилось. Например, то, как она прижимается к нему. И запах ее волос. И ее собственный запах – полуребенка-полуженщины... хорошо хоть Эсмеральдины духи она посеяла, а то бы уже чересчур сейчас. И то, как она смешно сопит ему в шею. И то, как говорит, что он ей нравится. Пальцы теперь с легкостью расстались с ее волосами, скользнули по плечам, проникли под куртку и легли на горячую спину.
Дата добавления: 2015-08-28; просмотров: 27 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |