– А брошу-ка я его в огонь Роковой Горы! – зловеще предупредила она. – Вот тогда вы у меня попляшете!
Келдыш вновь рассмеялся. Кажется, даже непритворно. Хотя зачем ему перед ней притворяться? Потянулся с хрустом. Они сидели на скамейке городской смотровой площадки. Учитель добросовестно показал ей все достопримечательности столицы, которые можно было отсюда, сверху, увидеть. Словно они пришли на обычную экскурсию. Было тепло и слегка ветрено. Агата откусила от большого яблока, забыто лежащего на коленях.
– Я все хочу у вас спросить...
– Так спрашивайте, Мортимер, – разрешил Келдыш, – чего маяться?
Она покосилась. Келдыш лениво улыбался, разглядывая горизонты. В школе он никогда не улыбался ей. Не шутил. Чтоб он повеселел, надо было его слегка... убить? Странная реакция.
– Почему вы... ну, увели меня оттуда? Отдали бы Шрюдеру. Они бы быстро выяснили, что никакой магии у меня нет, и отпустили.
– Да вы оптимистка, Мортимер! Так быстро ничего в этой службе... нашей службе не делается. Вас бы проверяли, перепроверяли и переперепроверяли. А когда они узнают про Ключ... Мы бдим, мы бдим, Мортимер, и этим все сказано!
– Но тогда... у вас же будут из-за меня неприятности?
– И еще какие! – легкомысленно подтвердил Келдыш.
– И что... и почему?..
– В СКМ меня к вам и на пушечный выстрел не подпустят. А я, как и Генрих, предпочитаю держать вас на глазах, пока вы еще куда-нибудь не вляпались!
Агата стиснула кулаки:
– Да если б не вы, я бы никуда... я бы ни в какие... Вы сами сказали об этом своему Генриху! Если бы не вы, я бы по-прежнему была с бабушкой и ничего этого не знала!
– Вы бы предпочли не знать, Мортимер?
– А вы как думаете? Думаете, я просто счастлива?! Узнать, кто были моя мать и мой отец, и еще он меня даже видеть не хочет...
Агата заставила себя замолчать... вранье! Заставила замолчать вся та же «удавка» на горле – и еще страх опять разреветься. Перед ним. Перед Келдышем. Если Келдыш начал по-человечески улыбаться, то она стала закатывать непрерывные истерики...
Стыдно, Мортимер!
Келдыш щурился, как будто рассматривал что-то вдали.
– Знаете, – сказал равнодушно, – я бы тоже предпочел многого в жизни не знать. Можете обвинять меня, или судьбу, или своих прокля... хм... особенныхродственников – дело уже сделано. Но я не ожидал, что вы воспримете все это так... стойко.
Агата едва не раскрыла рот. Хотя он произнес это все тем же безразличным тоном, услышать комплимент от Келдыша! Агата вызывающе шмыгнула носом:
– Это называется – «стойко»?
Втайне она надеялась, что он опять похвалит ее. Зря.
Келдыш сказал:
– И вот что. Насчет вашей магии.
– Какой такой «моей» магии?
И Агата разинула-таки рот: Келдыш неожиданно взял ее за руку. Через секунду рот пришлось закрыть – он просто хотел прикоснуться к своему «кристаллизатору». Провел пальцем по кольцу, как совсем недавно – Агата. Погладил, будто приласкал крохотного котенка. Кольцо потеплело. Агата смотрела на сомкнутые руки. У нее длинные пальцы, и в длину их ладони были почти равны. Но все равно ее рука на фоне его смотрелась какой-то маленькой. Слабой.
Детской.
– Я бы назвал это антимагией, – говорил Келдыш. Он касался только кольца, но согревалась вся ее рука. Агата прищурилась. Показалось, или змейка и буквы и вправду стали наливаться золотом?
Не показалось. Когда Келдыш отнял палец, буквы светились, а переливающаяся змейка заструилась по кольцу! Агата зачарованно вертела рукой с растопыренными пальцами, следя за ее передвижением, – даже голова закружилась.
– Вот это да!
В голосе Келдыша мелькнула усмешка:
– Одна наша общая знакомая назвала бы это дешевым ярмарочным фокусом!
– Дьячко? – рассеянно спросила Агата. Все ее внимание поглощала змейка.
– Так вот, что касается вашей магии... Мортимер!
Он быстро коснулся кольца, и змейка замерла. Агата вздохнула разочарованно.
– Нет у меня никакой магии, сами знаете!
Келдыш улыбнулся ей сомкнутыми губами.
– Умение противостоять магии – тоже своего рода магия.
– Ничего я не умею противостоять, – буркнула Агата. – Есть же люди, не поддающиеся, например, гипнозу! Что тут такого?
– Не поддаваться стихии... а магия, Мортимер, – одна из стихий мира... редкостная способность.
– А может, ко мне просто не применяли сильнодействующую магию? – предположила Агата и тут же спохватилась: вот еще, подаю идею, как со мной лучше экспериментировать!
– Может, и так, – покладисто согласился Келдыш.
Агата смотрела с подозрением.
– Так вы меня спрятали, чтобы самому разобраться, да?
Келдыш по-прежнему смотрел вдаль с забытой улыбкой на лице.
– Ваша бабушка назвала это одержимостью. Может, она и права. Прикоснуться к магии Мортимер, понять, что это такое, – это действительно может стать болезнью...
Агата все сильнее втягивала голову в плечи.
Все ясно.
И этот ее не отпустит.
В это время Келдыш сказал:
– На самом деле, Мортимер, я не держу вас. Идите куда хотите.
Читает ее мысли, что ли? Агата медленно дожевывала яблоко. Прямо так-таки и «идите»? Келдыш вольготно развалился на скамейке, заложив руки за голову. Закрыл глаза, как бы подтверждая: «Пожалуйста, можешь прямо сейчас встать и уйти». Агата вытерла липкие руки о джинсы. Растерянно глядела на учителя. А куда идти? Везде ее ждут. Лемовцы. Эскаэмовцы. У нее и дома-то теперь нет, потому что там наверняка тоже кто-нибудь дежурит.
– Конечно, – сказала недовольно. – Вы ведь со своим кольцом можете меня везде найти! Там что? Встроенный радиопередатчик?
– Можно и так назвать, – согласился Келдыш, не открывая глаз.
Агата смотрела в его расслабленное лицо, и ей захотелось дать ему в лоб. Она не умела читать мысли, но чувствовала – Келдыш знает, что никуда она не уйдет. Он был прав. Она бабушкина внучка и за всю жизнь, наверное, ни разу ничего не решала сама. А теперь и вовсе чувствует себя зрителем в кинотеатре, где показывают ее жизнь. Фильм уже давно отснят, и она ничего не может с этим поделать.
Агата еще раз потерла повлажневшие руки о колени. И сказала:
– Отведите меня туда, где умерла мама.
Она увидела, как сжался его рот. Келдыш больше не улыбался.
– Зачем? – спросил, не открывая глаз.
– Что, я и на это не имею права?
– Хотите пуститься в паломничество по святым местам?
Она все-таки ударила его. Почти. Келдыш, не открывая глаз, перехватил ее руку. Посмотрел и сказал удивленно:
– Мортимер, откуда вдруг такой дикий темперамент?
Агата безрезультатно дергала запястьем. Сказала, задыхаясь:
– А вы не смейте... поняли?.. не смейте!
– Хорошо, – неожиданно согласился Келдыш. – Больше не буду. Идемте, Мортимер. Найдем пристанище. Не вы одна в нем нуждаетесь.
Вставая, он уцепился за поручень ограды. Неловко, не сразу, забросил на плечо сумку. Агата смотрела с удивлением. Хотела предложить помочь, но Келдыш блеснул прежним мрачным взглядом, и она промолчала.
Агата стояла посреди комнаты, недоверчиво оглядываясь.
– Это ваша квартира?
– Одна из, – уточнил Келдыш. Кинул куртку на диван и тоже огляделся. – Надеюсь, вы не помешаны на чистоте?
Ушел на кухню. Агата услышала, как он открывает кран и пьет – громкими жадными глотками.
В комнате стояли громадный диван и большой домашний кинотеатр. Все. В углу валялась какая-то одежда. Возле дивана – растрепанная пачка журналов. Агата нерешительно присела на диван. Наклонилась, подобрала пару журналов – увесистые, глянцевые. Чихнула от скопившейся на них пыли. Перевернула загнутую страницу. И уставилась на загорелую, призывно улыбающуюся девицу. Кроме загара, на ней не было ничего. Агата медленно перевернула пару страниц...
Ой! Она поспешно захлопнула журналы и бросила их на пол. Посидела. Воровато оглянулась на дверь и запихнула ногой подальше под диван.
Кстати... куда там хозяин подевался? На кухне было очень тихо. Агата выглянула в коридор. Келдыш сидел у кухонного стола, откинувшись на стену. Глаза его были закрыты. Задремал? Агата осторожно подбрела. Позвала тихонько:
– Эй...
Келдыш едва приподнял ресницы. Взглянул тускло.
– Я сейчас. Посижу.
– Эй, – встревоженно повторила Агата, когда он вновь закрыл глаза. Встряхнула его за плечо. – Эй, вы что? Вам плохо?
– Нет. – Келдыш наклонился вперед, собираясь улечься на кухонный стол. – Нет. Я сейчас... просто устал.
– Тогда вам надо лечь. Эй, вы слышите? Ну! – Агата затрясла его за локоть, заглядывала в лицо. – Вы меня слышите? Вставайте! Я вам помогу, ну?
– Отстаньте, Мортимер, я сам. – Келдыш оперся о стол, поднялся. Почти. Агата, стоявшая наготове, приняла на себя его тяжесть, когда Келдыша откачнуло назад. Он еле слышно выругался. Вздохнул: – Давайте... вперед...
Пошатываясь от тяжести, Агата по пути пару раз приложила его об стену, потом – о косяк. Келдыш ругался непрерывно и монотонно.
Почти уронила учителя на диван. Келдыш медленно перевернулся со спины на бок. Подтянул к животу колени. Его начало трясти. Это что... как тогда, в школьном парке? Агата метнулась в спальню, стащила с громадной кровати одеяло вместе с покрывалом. Накинула на Келдыша. Притащила подушку, подсунула ему под голову. Присела на корточки, рассматривая его лицо.
– Вы... вам что... что я могу сделать?
– Не... мельтешить, – сказал Келдыш, не открывая глаз, но вполне отчетливо.
– Может, позвонить кому-нибудь? Этому вашему... Шрюдеру?
– Никому. Некому. Мортимер. Только не... уходите. Я посплю, и все. Не уходите.
– Да, – сказала Агата, хотя он уже не слышал. – Не уйду.
На кухне она нашла чай, кофе, сухари и несколько пакетов с едой быстрого приготовления. Залила лапшу кипятком и притащила в комнату. Ела и пила, сидя на диване, а вместо стола используя кухонную табуретку. Келдыш дышал неровно. Все лицо его покрылось красными пятнами, как от аллергии. Агата то и дело трогала его лоб – горячий и сухой. Ведь Келдыш совсем недавно вышел из больницы... странно, что он только сейчас свалился. Разве что... Агата с сомнением посмотрела на кольцо на руке. А вдруг ему стало так плохо, потому что он отдал кольцо? Она же ничего не понимает в магии. Вдруг кольцо давало ему силу, поддерживало... у кого бы спросить? Попробовать, что ли? Она потянула с пальца кольцо – то, вроде бы большеватое, еле поддавалось, давая время вспомнить: «Никогда не снимайте его... даже если вам станет страшно... очень страшно». Агата призадумалась, взвешивая, насколько ей страшно. Выходило – страшно, но не очень. Ну и подождем.
В шкафу в спальне висели вещи Келдыша. Черные. Агата достала с полки спортивную майку, с сомнением оглядела ее. Еще и понюхала. Майка пахла стиральным порошком. Чистая. На другой полке нашлась пара полотенец.
В ванной она обнаружила, что ее учитель очень следит за собой (прямо какая-то девица-красавица!): перед зеркалом стояла куча мужской косметики. Агата тщательно выдраила себя мочалкой с гелем для душа – гель пах сильно, но приятно. Выстирала свою майку, подумав – и трусики. Сменки у нее не было. Если уж взяли моду похищать ее, сердито думала Агата, могли бы и одеждой обеспечить! И новой зубной щеткой. Она открыла дверцу шкафчика и невольно хмыкнула: в стаканчике стояли несколько разноцветных нераспакованных зубных щеток.
Спасибо Келдышу.
Майка едва прикрывала колени. Агата посмотрела и расстроилась: хорошо бы они были как у той титястой модели в журнале – смуглые, гладкие, блестящие, а то какие-то шершавые, бледные. И кости выпирают. Везде. Агата попыталась натянуть майку пониже. Вдруг вспомнила Вуда: а ему и такие коленки понравились... И тут же разозлилась на себя. Столько с тех пор всего произошло, а она зациклилась на той дурацкой сцене в гостинице! Келдыш с Вудом наверняка и думать забыли, а она все переживает, пережевывает...
Агата постояла над учителем. Он все так же лежал на левом боку, зажав в кулаке угол одеяла, как будто боялся, что отнимут. Агата забрала скомканное покрывало и пошла в спальню. Уставилась на кровать. Кровать была огромна и пустынна. В незадернутое окно светил фонарь: ветер раскачивал его, и по стенам метались тени от деревьев. Тени. Серые тени...
Агата отступила, крепко прижимая к груди покрывало. Тщательно закрыла за собой дверь. Выключила свет, оставив гореть светильник на полу у дивана. Сказала, как будто Келдыш ее слышал:
– Можете надо мной смеяться. Но я боюсь. Я тут посплю. С вами. Можно?
Келдыш, конечно, ничего не ответил. А молчание, как всем известно, – знак согласия. Агата притулилась с краю дивана, кутаясь в свое покрывало. Оно пахло пылью.
Просыпалась часто – когда Келдыш крупно вздрагивал. Или резко переворачивался. А потом он еще говорил что-то – непонятное, на никогда не слышанном языке, – сердито и отрывисто, словно отказывался от чего-то. И норовил стянуть с нее покрывало. Агата трогала его лоб, подтыкала одеяло. Он вроде бы согрелся – может, потому что она лежала рядом. Ей, например, было очень жарко. Как это семейные люди спят вместе? Они же друг другу так мешают!
Утро и Келдыш смотрели на нее, когда Агата открыла глаза.
– Доброе утро, – сказала она благовоспитанно.
– Доброе... что, черт возьми, вы здесь делаете?
Она растерялась от неожиданности нападения. Завозилась и наткнулась под одеялом на ногу Келдыша. Он отодвинулся.
– Сплю...
– Вам что, на кровати было тесно?
– Нет...
– Тогда зачем вы улеглись со мной?
Агата растерянно моргала, глядя на него снизу. Она не понимала, что его так разозлило. Поэтому сказала правду:
– Мне было страшно.
Келдыш потер щеки. Наверное, его опять раздражает выступившая за ночь щетина.
– С чего это?
– Ну... просто.
Он помолчал:
– Я как... не... буйствовал?
Она не поняла, про что он спрашивает. Мотнула головой.
– Только разговаривали...
Келдыш насторожился.
– О чем?
– Не знаю. Вы на иностранном.
– Так. – Он, прищурившись, рассматривал ее. – Значит, вам одной стало страшно. А со мной?
– Что – с вами?
Келдыш длинно вздохнул:
– Мортимер, я, конечно, не в курсе, как велик ваш сексуальный опыт, но разве бабушка никогда не говорила вам, что не стоит кидаться в постель к малознакомым мужчинам?
Агата открыла рот, и Келдыш добавил:
– И к хорошо знакомым – тоже.
– Я не кидалась к вам в постель! – высокомерно указала Агата. – Я просто прилегла рядом. А вчера в катакомбах у нас вообще была одна лежанка. Я что там, на полу должна была спать?
– Вчера – другое дело, – пробормотал Келдыш, морщась. – Вчера я был вменяемый...
И чуть не раздавил ее.
– Вы пить хотите?
– Просто подыхаю.
Агата свесилась с дивана и достала с пола большую кружку с водой.
– Вот.
Он принял без благодарности. Жадно выпил.
– Вы как? Вам лучше?
Он скривился.
– Не считая того, что меня будто танком переехало, – отлично. И будет еще отличнее, если вы сейчас уберетесь!
– К-куда?
– Куда угодно – в ванную, на кухню, в спальню... Давайте, Мортимер, проваливайте!
Ну и пожалуйста! Агата так резко села, что голова закружилась. И тут же принялась заполошно одергивать задравшуюся майку. Покосилась. Келдыш лежал, закинув руку за голову. Смотрел в потолок. Подумав, Агата обернула вокруг себя покрывало и «убралась» в ванную. Там умылась, оделась, почистила зубы вчерашней оранжевой щеткой. Уставилась на себя в зеркало. Бледная, даже какая-то синяя. Под глазами – темные круги. Сейчас бы Лизину косметичку. И вообще, когда все это закончится, она начнет по-нормальному краситься. И пойдет в солярий. И будет заниматься спортом. Может, тогда у нее появятся и нормальная грудь... и коленки... И вообще что положено.
Она осторожно приоткрыла дверь. Келдыш гремел на кухне посудой и дверцами шкафчиков.
– Я уже кофе сварил, – сообщил он, объявляясь на пороге кухни. Взлохмаченный, сонный и недовольный. – Вы что, там жить собираетесь?
Агата поспешно посторонилась. Келдыш хлопнул и дверью ванной. Агата вздрогнула. Ну до чего неприятный тип! Как с таким можно жить в одной квартире? Наверное, поэтому он до сих пор не женат.
А может, уже развелся? Наверняка мадам Келдыш от него просто сбежала. Интересно, какой она была? Похожа на тех моделей из журнала? Конечно, он-то может себе таких позволить. Это Агата должна ждать, пока какой-нибудь... Вуд соизволит ее заметить, а Келдышу стоит только пальцем поманить...
Агата сидела, спрятав под себя руки, и уныло смотрела на остывающий кофе, когда на кухне объявился Келдыш – дамский любимчик.
– Что за кислая мина? – спросил уже бодро, усаживаясь напротив. – Кофе не понравился?
– Кофе? – спохватилась Агата. Отхлебнула и чуть не поперхнулась. – Хороший... кофе. Крепкий.
На самом деле кофе был не просто крепкий, а суперкрепкий. Ядерный, сказала бы бабушка. И суперсладкий. А Келдыш еще намазывал сухарь сгущенкой и хрустел так аппетитно, что обычно ничего не евшей с утра Агате захотелось тоже. Заметив ее взгляд, Келдыш подвинул банку:
– Угощайтесь.
Теперь они хрустели оба. Не спрашивая, Келдыш подлил ей еще кофе.
– Вы не снимали кольцо ночью?
Перестав жевать, Агата поглядела на него.
– Кольцо, – повторил Келдыш ей, как глухой. – Не снимали?
Что-то такое, наверно, отразилось на ее лице, потому что Келдыш хищно подался вперед.
– Не снимали?
– Не снимали! – огрызнулась Агата с набитым ртом.
– Тогда собирались? – не отставал Келдыш.
– Да.
– Зачем? Я же говорил вам!
– Чтобы вам помочь.
Пауза.
– То есть?
– Я думала, вам стало плохо, потому что вы его мне отдали...
Голос Агаты затухал. Келдыш молчал, и она глядела в свою чашку.
– Я совершенно не подхожу на роль святого, Мортимер!
Агата невольно вскинула глаза:
– А?
– Вы, вероятно, решили, что я, жертвуя жизнью, отдаю вам свою волшебную силу?
Агата вновь принялась рассматривать чашку. Она знала, что опять покраснела. Действительно, очень стыдно хорошо думать о Келдыше – под взглядом того же Келдыша.
– Отношения между кристаллизатором и его владельцем более сложные. Вы не понимаете.
– Конечно, – сказала Агата. – Не понимаю. Я ничего не понимаю в вашей магии. Не знаю, с чего бы это?
Келдыш снова помолчал.
– Я уже объяснял, что мои силы и жизнь не заключены в этом кольце. Так бывает только в сказках. Так что кольцо мне не поможет.
Побарабанил пальцами по столу. Добавил – как-то неохотно:
– Пока оно у вас, мое местоположение трудноопределимо. А значит, и ваше – тоже.
Агата сжала кулак, внимательно осматривая кольцо.
– Там что, и вправду встроен какой-то маячок?
– Маяк не в кольце.
Келдыш полуотвернулся к окну. Агата посмотрела на него. На кольцо. Сжала-разжала пальцы. Сказала, поглядывая на учителя:
– Мне говорили, что у всех магов... все маги заклеймены...
– Не такая уж большая плата за право пользования магией.
– И вас могут найти по этому вашему... клейму?
– В паре с крисом они создают мое персональное... хм-м... эхо. Да. Любая карта города и любой мало-мальски сносный маг-искатель.
– А я что...
– Вы глушите эхо.
Агата почувствовала разочарование. Вот навыдумывала себе! И Келдыш еще напустил туману. «Даже если вам станет страшно. Очень страшно». А заботился он вовсе не о ней, Агате. О себе.
– Так вы поэтому ночью просили меня не уходить... – пробормотала себе под нос. Келдыш услышал. Нахмурился.
– Я – просил?
– «Только не уходите, Мортимер... только не уходите», – процитировала Агата.
Келдыш нахмурился еще больше.
– Не помню. Вы моете посуду.
Он ушел в комнату. Заработал телевизор. Агата не спеша мыла тарелки и чашки. Она любила возиться в воде. Дома еще и пела при этом. А бабушка иногда подпевала... Когда делать стало совсем нечего, Агата поплелась в комнату. Келдыш лежал на диване и, уткнувшись подбородком в подушку, смотрел телевизор.
– И что мы будем делать дальше? – спросила Агата.
– Мы будем думать, – сказал Келдыш, не оборачиваясь. – А вы – что хотите.
Неужели? Значит, можно ехать домой?!
Агата прислонилась спиной к косяку и уставилась в телевизор. Какое-то очень дурацкое шоу. Неужели Келдышу это нравится? Хотя ему и еще кое-что нравится... Агата, склонив голову, попыталась заглянуть под диван. Журналов не было видно: или она так далеко их запихнула, или он их уже перепрятал.
– А сколько у вас квартир?
– Несколько, – невнятно сказал Келдыш.
– И везде одно и то же?
Он перевернулся на бок.
– В смысле?
– Диван, телевизор, кровать...
– Я не понял вопроса, Мортимер, – сказал он, помолчав.
– Ну, у вас есть настоящий дом? Где вы живете, а не скрываетесь... – Она замолчала, потому что вдруг подумала о кровати. Навряд ли она нужна ему одному,такая большая. И вновь почувствовала, что краснеет. До чего же дурацкая привычка! Интересно, из нее вырастают?
Хорошо, что Келдыш в этот раз не догадался про ее мысли.
– Я люблю жить у Лизки. Хотя там, конечно, настоящая психушка. А когда они мне все надоедают, ухожу в дом на Часовой площади. Вы там бывали?
В доме или на площади, чуть не переспросила Агата.
– Нет...
– Покажу, – рассеянно пообещал Келдыш. – До прошлого года я жил налегке. Издержки профессии. Мне нравилось. Теперь, наверно, все изменится.
– А вас не выгонят за то, что вы меня... утащили?
– Будем решать проблемы в порядке их поступления.
Агата неожиданно съехала по косяку на корточки.
– Но вас ведь не поведут из-за меня к Слухачу?!
– Что? Нет. Я не применяю магии. Если меня накажут, то просто как гражданина, а не как мага-гражданина. Видите ли, я хорошо знаю специфику и не собираюсь совершать ошибки. Что вы там уселись на полу, как сиротинушка?
– Мне же нельзя к малознакомому мужчине и близко подходить! – строптиво напомнила Агата. – А кроме дивана и кровати, посадочных мест у вас больше нет.
– О господи, да не вредничайте вы, Мортимер! Идите садитесь, я подвинусь.
– А когда вы начнете проводить опыты? – спросила Агата через час смотрения телевизора. Если бы Келдыш время от времени не переключал каналы, она решила бы, что учитель дремлет: он молчал и почти не двигался.
Келдыш покосился.
– Опыты?
– Ну, я думала, вы будете как-то исследовать мою магию-антимагию. А мы второй день только спим и едим. И ничего не делаем.
– Извините, Мортимер, – сказал Келдыш. Агата чуть с дивана не свалилась. Впервые за все время их знакомства он извинился. – Просто я сейчас... не в лучшей форме. Надо отлежаться.
– А может, вам какое-то лекарство нужно или что-нибудь еще...
– Вы никуда не пойдете! – отрезал он, не оборачиваясь.
Агата вздохнула.
– Ну, у вас же есть какие-нибудь друзья? Не хотите с ними связаться?
Келдыш осторожно перевернулся на спину. Как-то криво усмехнулся.
– От моих друзей мы сейчас и скрываемся!
– А у вас нет друзей, которые не маги?
– Почти нет.
– Почему? Вам не нравятся обычные люди?
– Просто нет времени поддерживать какие-то длительные отношения. Я Лизку-то вижу раз в полгода. Да и не очень я приятный в общении человек. Как вы заметили.
Агата подумала-подумала и сказала в утешение:
– Все наши девочки в вас влюблены.
– Да? – Келдыш притворился очень удивленным. – И вы тоже?
Посмотрел и хрипло рассмеялся:
– Лучше молчите! Не лишайте меня моих иллюзий!
– А можно я спрошу?
– Угу.
– Как вы меня нашли?
– А что искать-то? Лиза сказала, вы в столице. Чтобы вернуться в Светлогорск, вы должны были пойти на вокзал. Я просто ждал, когда вы появитесь.
– А откуда вы знали, что я появлюсь именно там? Я ведь могла пойти на Южный, там дорога даже короче, я не додумалась... Или там меня тоже кто-то ждал?
Келдыш заложил руки за голову. Глаза его блестели.
– Я нашел вас по запаху.
– А?
– Ваши духи, – пояснил Келдыш. – Те, что Эсмеральда изготовила. Они просто застряли у меня в носу.
Так, кажется, не говорят, рассеянно подумала Агата. И вдруг возмутилась:
– Все вы врете! Я ими не душилась... уже не знаю сколько времени! У меня их с собой даже нет!
Он поморщился.
– Тут все не просто... (Надо же, удивил! Хоть бы раз сказал, что все очень просто.) Духи Эсмеральды и ваш собственный запах – суть одно. Они просто усиливают его... Я, конечно, не Нюхач, но у Ловца обоняние тоже обострено.
– Слухач, Нюхач... – пробормотала Агата.
– Нюхач – эксперт по запахам.
– Это что... человек-собака?
– Он может составить по запаху портрет человека – ну, знаете: мужчина-женщина, ребенок-старик, больной-здоровый, одежда из искусственного или натурального материала, что чувствовал в момент преступления, каким предметом, веществом или магическим действием было совершено преступление... Многое.
Агата смотрела недоверчиво:
– Вы и правда меня нашли по запаху?
– Пошутил. Просто я Ловец. И хороший Ловец. Обычно я прихожу туда, куда следует. Хоть это-то они у меня не отняли...
– А как вы стали Ловцом?
– На пятом курсе Академии студентов в качестве эксперимента пригласили сотрудничать с полицией – при расследовании преступлений, связанных с магией. Мне понравилось. Мы часто выезжали в провинции, учились за границей... Потом... во время войны были созданы... спецгруппы...
Келдыш смотрел на нее неподвижно.
– Вашим родителям очень повезло, что они нам тогда не попались. Хотя нельзя сказать, чтобы мы не старались их поймать.
Повезло! Агата вспомнила «меняющиеся» глаза отца... Петра Стеблова. Это что – везение?
Наверно, Келдыш понял, о чем она думает, – пояснил:
– Мы бы просто не оставили их в живых. А уже после войны была создана Служба контроля со Шрюдером во главе.
– И вам это... нравится?
– Иногда. Когда я помню, для чего я всем этим занимаюсь. Периодически я себя ненавижу. Вместе со всеми остальными. Хотя думаю, ассенизатор тоже не в восторге от своей профессиональной деятельности...
Он говорил все это обычным небрежным тоном.
– А теперь... ну, после всего, вы опять будете работать в СКМ?
– Если возьмут. Ловец из меня, похоже, теперь никудышный – скрутили четыре недоделанных мага...
...и одного из этих магов он убил.
–...больше-то я делать ничего не умею.
– А если учителем? Вам ведь понравилось у нас в школе?
– Разве что если в меня по-прежнему будут влюбляться все старшеклассницы! Мортимер, не волнуйтесь, безработным я не останусь. У меня слишком много талантов.
Агата лихорадочно обдумывала, что бы еще спросить – пока он в расслабленном состоянии. Что, например, он собирается с ней делать... А может, он попросту не знает,что с ней сделать? И отговаривается своей болезнью?
– А как вы сбежали из больницы? – подозрительно спросила она.
Келдыш усмехнулся.
– Думаете, меня кто-то охранял или удерживал? Я довольно быстро пришел в себя. Подсказал дежурному магу, чем он может мне помочь, у них ведь не было еще таких случаев. Они, конечно, заявили в полицию о нападении, но я временно отболтался: сказал, что плохо себя чувствую, мало что помню, и все такое... Повидался с вашей бабушкой. Получил от нее – хм! – напутственное слово. И ночью уехал в столицу.
– А... – начала было Агата, но Келдыш продолжил:
– Почему именно в столицу? Вы же не принцесса Монако и не дочь какой-нибудь суперзвезды. Ваша бабушка не в состоянии заплатить за вас выкуп. Кому понадобилось вас похищать, кроме магов? Причем магов-преступников. Мыведь можем забрать вас в любую минуту... В последнее время СКМ зарегистрировано некое... шевеление, с провинций потянулось множество неклейменых магов. Так что все ниточки ведут в столицу.
– А вы знаете, кто меня похитил?
Келдыш смотрел с насмешкой.
– Нет. Вы ведь не сказали. Но явно кто-то из стариков. Кому небезразлична фамилия Мортимер. Если покопаться в архиве... Скорее всего кто-то из членов исследовательской группы. Их немного осталось... Ох, черт! – Он сморщился, потер лоб. – Опять раскалывается!
– Не напрягайтесь, – поспешно посоветовала Агата. Еще чуть-чуть – и он начнет перечислять фамилии. Тогда она точно выдаст Лема – моргнет, или покраснеет, или еще что-нибудь такое... Она плохо умеет врать. А Келдыш – Ловец. Он работал в полиции. Он сразу догадается.
Келдыш хмыкнул.
– Сочувствуете мне или опасаетесь за своих новых приятелей?
– Все вместе! – буркнула Агата. – А вы... вели какой-нибудь допрос?
– Допросы – не в моей юрисдикции, Мортимер. Я только Ловец.
– А... принимали когда-нибудь участие?
Он внимательно разглядывал ее. Телевизор за его головой надрывался от хохота.
– Что именновас интересует? Сама процедура проведения допроса? Или вы хотите спросить – применял ли я когда-нибудь пытки? Ведь именно на это намекали ваши новые приятели?
Агата поежилась. Так легко это у него прозвучало...
– Мортимер, существуют вопросы, которые не следует задавать. Потому что вам могут ответить – а вы не будете знать, что с этими ответами делать.
Он отвернулся к телевизору и сделал громче звук – разговор окончен. Агата, моргая, смотрела на его спину. Это что значит? Да?
Дата добавления: 2015-08-28; просмотров: 27 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |