Дверь в коридор снова открывается, Энтони тут же поднимает взгляд. Мимо с каменным выражением лица проходит Эмори, уже без формы, но со скейтом в руках. Тони лишь молча смотрит ему вслед. Дойдя до конца переулка, Эмори оборачивается и цедит:
– Ну? – швыряет доску на тротуар, придерживает ногой. – Я сказал, что у меня бабушка умерла, так что, надеюсь, ты не просто так тут трындел.
Энтони медлит, не находя слов – Эмори уже катит прочь, – потом вскакивает и бежит следом.
– Куда... подожди, – зовет он, заворачивая за угол, – подожди, что... Куда мы идем?
Эмори чуть замедляет доску, бросает взгляд через плечо.
– На станцию, – и, уже отворачиваясь: – если у тебя нет идеи получше.
***
Это похоже на странное дежавю – громыхающий поезд, яркий свет, льющийся из окон. Тони щурится, смотрит на Эмори – тот прикладывает ладонь козырьком ко лбу, заслоняясь от солнца.
В вагоне они не одни, но все пассажиры заняты своими делами. Кто-то читает книгу, кто-то дремлет, прислонившись к вагонному стеклу, кто-то покачивает головой в такт звучащей в плеере музыке, глядя в окно. Поезд останавливается, снова трогается с места, но людей меньше не становится.
Тони смотрит на Эмори. А он думал – стоит им снова оказаться вместе в том же вагоне, и все остальное произойдет само собой. Поезд остановится. Огни – погаснут. Двери – откроются. Но…
– А может, нам… – Энтони указывает подбородком на дверь в тамбур. Ничего лучше сейчас в голову не приходит. Эмори поворачивается к нему от окна, окидывает взглядом других пассажиров и кивает. Покачиваясь в такт движения поезда, они идут в конец вагона, выходят в тамбур.
Пейзажи плывут за окном смазанными зелеными пятнами. Шум поезда здесь громче, в легком стуке колес появляется металлический оттенок – будто рельсы проходят прямо под полом.
Энтони проводит глазами фермерский домик, пока тот не исчезает из виду. Группка деревьев, навес, стадо пасущихся овец…
– Что будем делать, если доедем до места, и ничего не случится?
Эмори оборачивается, пожимает плечами.
– Дернем стоп-кран?
Тони издает смешок, но от серьезности на лице Эмори его улыбка тут же меркнет. Стоп-кран. Раздумывая, он оглядывается на ничего не подозревающих пассажиров. Ну что ж. Если обстоятельства потребуют…
Он подходит к дверям и пристально всматривается в пейзаж, жестом командуя Эмори стоять наготове у стоп-крана. Теперь уже близко, совсем рядом, вот сейчас оно появится. Чуть холмистое поле. Никаких домов, одинокое дерево, низкая стена, выглядывающая из травы, и…
– Оно должно быть здесь, – говорит Эмори. – Я помню, где-то через минуту после последней фермы, оно должно быть…
– Не трогай! – прижавшийся к стеклу Энтони проводит взглядом деревеньку, большую ферму, маленький луг…
– Тони, это должно быть то место! Если я не дерну сейчас, мы..
– Это не то, – он все еще вглядывается, не желая терять надежды. – Не то… Ничего даже близко похожего, я не понимаю...
– Блин.
Энтони оглядывается через плечо. Эмори медленно опускает руку, протянутую к рычагу стоп-крана, подходит к дверям, не глядя на Тони, и буквально влипает в стекло – словно надеясь заметить упущенное Тони огромное безлюдное поле.
Но ничего такого не видит. Ни сейчас, ни на всем пути к последней станции – к дому.
Придавленные грузом поражения и отчаяния, они никак не могут уйти с платформы – садятся на лавку и раздумывают, что же делать дальше, растерянные, разочарованные.
– Ладно, – говорит Эмори после продолжительного молчания. – Я сваливаю.
– Нам надо съездить туда завтра, – невпопад выпаливает Энтони. И тут же осознает, что ему и правда этого хочется, поэтому добавляет: – В смысле, своим ходом. На машине там, или еще на чем. У тебя есть тачка?
И получает в ответ насмешливый, полный сарказма взгляд.
– Я похож на парня, у которого есть тачка?
Эмори встает и ставит скейтборд на землю, а Тони размышляет над ответом.
– Это вряд ли, – кивает он наконец. – Ну ничего. Ничего страшного... я что-нибудь придумаю.
Эмори катает доску ногой, не поднимая взгляд, и Энтони осознает, что молчание в данном случае – наиболее явный знак согласия. К перрону подъезжает поезд, с шумом останавливается, подкидывая Тони еще одну тему для разговора.
– Поедешь обратно в город?
– Не, – отвечает Эмори, не сводя глаз с поезда. – Пожалуй, навещу своих стариков. Они будут в восторге, – и с чуть заметной кривоватой улыбкой добавляет: – Завтра так будет даже удобнее.
– Завтра? – переспрашивает Тони, нахмурившись.
– Ага, – Эмори закатывает глаза, прячет напряжение за насмешливым тоном, – когда ты за мной заедешь.
– Я за тобой заеду, – соглашается Энтони. Эмори выравнивает скейтборд, ставит на него ногу, готовится ехать – по-прежнему не поднимая глаз, и Тони это почему-то радует. Но тут он вдруг понимает, что... – Эмори, погоди, я… – он вскакивает, засовывает руки в карманы. – Я понятия не имею, где ты живешь. То есть твои родители.
– О. Да. Конечно, – Эмори оглядывается уже с конца платформы, закусывает губу. – Ты знаешь видеопрокат в конце главной улицы? Так вот, пройдешь мимо него, потом мимо гаража, и дальше прямо по дороге, и, в конце концов, упрешься прямо…
– Но там только… - Энтони отводит взгляд, припоминая. – Ну, деревья. Просто дорога, я уверен, там больше ничего…
– Да нет, есть. Просто никуда не сворачивай, и… м-да. Вряд ли пропустишь, – Эмори явно не по себе, он прощается небрежным кивком и отъезжает к зданию вокзала, колеса скейта громко тарахтят по плитам пустого перрона. Тони глядит вслед, пока звук колес не стихает окончательно, медлит еще немного – осторожно дыша, пытаясь не вздохнуть от внезапно нахлынувшего облегчения, – прежде чем тоже покинуть платформу и неспешно направиться к дому.
***
Стоя в маленьком сарае, смахивая рукавом пыль с сиденья, оттирая пятна масла от двигателя, Энтони почти убежден, что это плохая идея. Горло сжимается при мысли о поездке на мотоцикле, точнее, от мысли, что об этом может узнать мама.
Но когда он уже мчится по улице, нацепив солнечные очки, разгоняя дневную жару, то легко вспоминает весь этот кайф, эту легкость и беззаботность, от которых на губах сама собой появляется улыбка.
Он проезжает магазин с видео и гараж, сворачивает на дорогу, обрамленную деревьями. Асфальт сменяется гравием, потом грязью, а он все едет. Солнце временами проглядывает сквозь завесу деревьев, ослепляя неожиданной вспышкой, воздух пахнет лесом и цветами. Тони высматривает хоть какое-то здание – дом, или большую лачугу, а может, и маленькую... кто его знает, что искать. Эмори сказал – не заметить невозможно, поэтому Энтони продолжает ехать, чуть наклонившись вперед, выравнивая мотоцикл на повороте, и на мгновение отвлекается, заметив промелькнувший за деревьями забор. Чуть погодя становится хорошо видна старинная кованная решетка, словно ограждающая какое-то поместье.
Вдалеке за деревьями показывается что-то массивное, светлое, и Энтони останавливается, всматриваясь.
– Черт, – шепчет он. Ограда вдоль деревьев становится все выше, постепенно переходя в арочные ворота, к которым ведет съезд с главной дороги. Тони ошеломленно улыбается, не веря в происходящее. – Ну ни хрена себе!
Он сворачивает к воротам, поднимая за собой клубы пыли, похожие на туман там, где сквозь деревья проблескивает солнце.
Улыбка сменяется беззвучным смехом, когда перед ним вырастает большой, нет, просто громадный особняк. Деревья расступаются, окаймляя площадку перед домом, посреди которой возвышается фонтан.
«Фонтан! У этого парня есть фонтан!»
Не раздумывая над местом для стоянки, Тони бесцеремонно въезжает на какую-то лужайку и глушит мотор. Вешает очки на ворот футболки и некоторое время сидит, не слезая с мотоцикла, разглядывая дом.
Дом большой и старый, он когда-то был белым, но с годами краска посерела. Зато стены обвил плющ, и здание ничуть не потеряло своего великолепия. Энтони недоверчиво качает головой, слезает с мотоцикла, отряхивает кожаную куртку, поправляет воротник – и направляется к двери. Там висит звонок с веревкой, и Тони не знает, что лучше – дернуть или позвонить, поэтому решает для начала негромко постучать. Но тут до него доходит – дом слишком большой, вероятность быть услышанным минимальна, он начинает колотить в дверь, немедленно чувствует себя очень глупо и решает все же позвонить.
И все равно дверь открывается далеко не сразу. Он успевает заготовить остроумное приветствие, забывая, что перед ним чертов замок, и не стоит удивляться, если откроет не Эмори, а женщина в униформе – но это все-таки оказывается сюрпризом.
Он открывает и закрывает рот, растеряв все мысли, в ответ на вежливый вопрос о цели визита. И тогда ему сообщают, что хозяева этого дома не желают покупать товары у коммивояжеров, и интересуются, как уважаемый сэр узнал этот адрес.
– Что? Нет! Я не…Я…
– Кто это? – доносится изнутри. Мальчишеский голос ничем не напоминает Эмори, но Тони все равно с надеждой заглядывает в дом поверх плеча служанки и видит незнакомого подростка, нарочито лениво идущего по залу.
– Простите, хм. Я ищу…
Энтони замолкает. Парнишка не старше шестнадцати лет – более крупная версия Эмори с носом-пуговкой – при виде Тони замирает как соляной столп. Моргает, хмурится, а потом издает громкий лающий смешок.
– Энтони Орсон! – восклицает он, улыбаясь, как сумасшедший, и, словно по волшебству, служанка отступает, чуть склонив голову. Паренек подходит, раскинув руки, смеется, приобнимает Тони в компанейской манере и хлопает по плечу. – Какого хрена ты тут делаешь?
Высвобождаясь от объятий, слегка озадаченный и шокированный Энтони бормочет:
– Я… Прости, мы разве… Мы разве знакомы?
– Нет! – пацан, продолжая смеяться, отступает. – Конечно, ты меня не знаешь, засранец! Но я тебя знаю! – он приподнимает бровь, сумасшедшая улыбка не сходит с лица. Затем он словно слегка приходит в себя и дергает головой: – Заходи!
Со слабым «ага» Энтони переступает порог, нервно позвякивая ключами от мотоцикла. Пацан ведет его сквозь устланный мрамором зал, беспрестанно болтая, снова и снова повторяя, что…
– Когда мои друганы услышат, они, блин, ушам своим не поверят! Ты ж легенда, чувак, блин, легенда! Помнишь, что ты устроил в пятом? Все до сих пор вспоминают. А ведь сколько времени прошло, да, значит…
– Погоди, – обрывает Энтони его тираду. – Пятый? Будь добр, поясни, о чем ты говоришь.
Пацан замолкает, озадаченно хмурится, а затем улыбается.
– Школа? Святого Винсента, ну? Ты не помнишь меня, конечно, я был первоклашкой, когда ты был в выпускном. Но, чувак, тебя не забыли.
В ответ Энтони и сам удивленно смеется. Школа. О, школу он помнит. Но сейчас почему-то хочет забыть. Тони сам не понимает, что не так в этих воспоминаниях, но ему тяжело соображать, и он начинает неловко оглядываться по сторонам.
– Твоя фотка, – продолжает пацан, видимо, вдохновившись молчанием Энтони, – до сих пор висит в шестом классе. Не брешу. Золоченая рамка и все такое. Ты легенда. Бессмертная, бля, легенда.
– Хм, послушай, - начинает Энтони, проведя рукой по губам и в замешательстве разглядывая высокий потолок. – Я кое-кого ищу. Эмори Хоук, он…?
– Моего брата? – перебивает паренек. Снова смеется, качает головой. – А нафига он тебе? О, блин, что он натворил? Втравил кого-то из твоих друзей в неприятности? Слушай, он, конечно, может быть полным придурком, но наверняка...
– Чего? Нет. Я... Мы... Слушай, ты не мог бы просто его...
И тут в двери почти влетает Эмори, и резко останавливается, увидев их вдвоем. Все молча следят за реакцией друг друга, пока Эмори не нарушает тишину резким:
– Адам, вали отсюда.
– Да пошел ты, Эм, не собираюсь я...
– Ладно, – обрывает он брата, приближаясь к Энтони. – Выходим?
Тони лишь неразборчиво мычит и хмурится, переводя взгляд от старшего брата к младшему. Эмори приподнимает брови и проходит мимо него к двери.
– Да, конечно, – Энтони неуверенно поворачивает к выходу, натянуто улыбнувшись Адаму через плечо, и ускоряет шаг, догоняя Эмори.
– Мотоцикл? – недоверчиво произносит тот, стоя на траве.
Энтони смотрит на него.
– Ты, блин, в замке живешь, Хоук, а у тебя даже машины нет. Нечего тут жаловаться.
– Я не умею водить, - отвечает он уже с меньшим сарказмом, наблюдая, как Тони садится на мотоцикл.
– Значит, нам придется довольствоваться вот этим, - говорит Энтони и сдвигает мотоцикл вперед, чтобы завести двигатель. – Залезай.
Эмори моргает, глядя на него, затем на мотоцикл, явно не впечатленный.
– А как же шлем?
Энтони лишь смеется в ответ и заводит мотор. Эмори бросает на него гневный взгляд, они некоторое время играют в гляделки, а затем Тони тихо спрашивает:
– Ну?
Тогда Эмори неуклюже кладет ладони ему на плечи и с совершенно непроницаемым лицом забирается на мотоцикл. Усевшись, он тут же убирает руки и отодвигается как можно дальше. Боковым зрением Энтони видит, как Эмори кладет руки на колени, и говорит:
– Лучше держись.
Эмори не двигается.
– Спасибо, мне и так хорошо.
Энтони тяжело вздыхает, надевает очки и давит на газ. От резкого движения Эмори бросает вперед, и он невольно кладет руку на спину Тони. Тот объезжает фонтан, выезжает на подъездную дорогу, коротко оглядывается на Эмори, прокричав:
– Тебе все еще хорошо?
Ощущение ладони на спине тут же исчезает.
– Да, – Эмори отворачивается.
Они выезжают на главную дорогу, мотоцикл подпрыгивает, но Эмори лишь вздрагивает, намеренно игнорируя поддержку в виде широкой спины Энтони.
Продолжение в комментариях
@темы: Переводы
URL
U-mail Дневник Профиль Подписаться В цитатник
← Предыдущая запись
Следующая запись →
Комментарии
2009-11-28 в 06:47
WebKitten
Любовь - это торжество воображения над интеллектом (с)
***
Сквозь темные стекла очков колосья, мелькающие по обе стороны узкой дороги, кажутся странно-коричневыми, и Энтони пытается сконцентрироваться на них – на неизменной части пейзажа, и забыть о легком давлении по обе стороны его бедер: те точки, в которых Эмори не может не задевать Энтони ногами.
Вдалеке, за фермерскими полями, проносится поезд, ветер запоздало доносит скрежет и стук колес. А впереди вдруг вырисовывается заброшенное пастбище, луговина с изогнутой ивой – и Энтони тут же восклицает про себя: «О, да», а Эмори чуть наклоняется вперед и хлопает его по руке:
– Вон там!
– Я знаю, – откликается Тони, но его голос теряется в гуле мотора. Он съезжает с дороги на мягкую грязь, размышляя, как же они вчера умудрились пропустить это место. Они останавливаются, взметнув облачко пыли, и Эмори слезает с мотоцикла, пока Энтони протирает очки краем футболки.
Отсутствующе возя тканью по стеклам, Энтони поднимает голову и следит, чуть прищурясь от солнца, как Эмори изучает окрестности: делает пару шагов вперед, оглядывается, качает головой.
– Блин, - говорит он. – Это здесь.
Энтони тоже переводит взгляд на луг. Дерево по-прежнему там, склон тоже на месте. Но камня нигде нет – там, где он должен стоять, теперь пусто. Тони вновь цепляет очки за ворот футболки и слезает с мотоцикла. Проходит мимо Эмори и идет дальше, бесцельно шебурша ладонью верхушки травы.
– Что ты делаешь?
Энтони бросает на Эмори быстрый взгляд через плечо.
– Проверяю, – он пожимает плечами. – Может, найду… следы какие-нибудь. Не знаю.
Эмори медлит с минуту, а затем идет за ним, крича вдогонку
– Нет тут ничего!
– Ты не знаешь точно.
Эмори догоняет его, почти бегом, и настороженно оглядывает. Тони в ответ приподнимает брови:
– Или ты предпочитаешь сдаться?
Эмори ничего не отвечает, хмурится, отводит взгляд. Тони продолжает безнадежные поиски, заслоняя глаза от солнца и вытирая лоб, тыкает кроссовкой в те места, где была каменная стена, в поисках улик – примятых стеблей, углублений в земле, которые огибала тропинка. Но ничего не находит, а имеющиеся следы могут с одинаковым успехом быть игрой воображения, шуткой природы или и вовсе вечными приметами этого тихого места.
Подавленный, упарившийся в куртке Энтони наконец отрывает взгляд от земли и определяет местоположение Эмори: тот сидит в стороне, копна непослушных темных волос торчит из травы. Фыркнув и раздраженно оглянувшись напоследок, Тони направляется к Эмори и плюхается рядом со вздохом поражения.
– Вот, – говорит он и замолкает. Эмори тыкает в землю прутиком, переворачивая комочки грязи. Мазнув взглядом по Тони, он снова возвращается к своим своеобразным раскопкам.
После короткой паузы, заполненной стуком колес очередного поезда и стрекотом кузнечиков, Энтони объявляет:
– Нас поимели, – и добавляет уже тише, глядя в землю: – Извини, но по-другому не скажешь.
Эмори прекращает копать, медлит секунду, отбрасывает прутик и усталым движением трет глаза.
Тони это почему-то только подстегивает.
– Так что там с особняком, а?
– А что с ним? – переспрашивает Эмори, уронив руку на колени и повернувшись к Энтони.
– Без понятия, – пожимает тот плечами. – Как так вышло, что никто не знает?
– Чего не знает?
– Что ты безумно богат.
Эмори быстро отводит глаза, которые на солнце вдруг кажутся особо яркими.
– Я не богат.
– Ну, разумеется, ты не богат, - Энтони издает короткий смешок. – Ты просто арендовал тот домик на несколько дней, да?
– Я – не богат, – подчеркивает Эмори. – Родители – да.
– Один хрен.
– Не один. Мои родители… Я – не они.
– О-о, – насмешливо тянет Энтони, откидываясь на локти, – бунтарь, значит? До чего ж благородно. И оригинально.
– А ты сам-то кто? – Эмори бросает напряженный, сердитый взгляд через плечо. – Мальчик с плохой репутацией, которому дозволено всех выставлять на посмешище, но который сам еще с мамочкой живет? – и отворачивается, недобро насупившись. – Не говори со мной так, будто ты меня знаешь.
Энтони разглядывает его затылок. Хмурится, замечая, как сжались плечи под изношенной футболкой, как напряженно изогнулась его спина. Потянувшись, гладит открытую полоску обнаженной кожи на пояснице и тихо произносит:
– Я знаю тебя.
Эмори раздраженно сбрасывает его руку. Энтони раздраженно шипит и поднимается, усаживаясь плечом к плечу с Эмори. Он почти уверен, что Эмори отодвинется – но тот не шевелится, будто молча смирившись.
– Ты… – Тони ищет правильные слова, или понятии, уставившись на разделяющее их коленя расстояние. – Ты помнишь людей?
– Помню ли? – переспрашивает Эмори. – Ты называешь это воспоминаниями?
Тони пожимает плечами:
– Похоже на воспоминания.
– Но не мои, – он смотрит на Энтони серьезно, совсем не так, как минутой раньше, а затем прибавляет: – Мы – не они, знаешь ли.
– Но мы выглядим точно так же, – возражает Тони, чувствуя странное желание защищаться.
– Да, но это часть этого мозготраха. А это он и есть, – он не сводит с Энтони искреннего взгляда, – мозготрах.
Тони притворяется глухим и продолжает:
– Я вот помню Гвен. Она была классная. Ну, во всяком случае, она ему нравилась. Твоему… – он слегка кивает в сторону Эмори. – Мерлину.
– Да не нра… – Эмори захлопывает рот, фыркает и снова отворачивается, в раздражении прикрыв глаза.
– А Моргана! – продолжает Энтони как ни в чем ни бывало. – Бли-ин, какая фигура! А губы! Вот бы кто отлично вписался в наше время. Девчонки ее б ненавидели, понятно, но вот парни… ну, они всегда обращали на нее внимание, мне так кажется, но... О, а Гаюс – то еще имечко, вообще-то – вечно он...
– Замолчи, – с хрипом выдыхает Эмори. Сглатывает и снова трет глаза, сжимает пальцами переносицу. – Пожалуйста.
Энтони умолкает на полуслове, нервно облизывает губы, бросая взгляды на Эмори из-под ресниц.
– Но ты ведь помнишь, да? – тихо, нарочито ненавязчиво спрашивает он наконец.
– Это не воспоминания, – настаивает Эмори. – Просто… они все здесь, понимаешь, – коротко встряхивает головой. – И не знаю я ничего. Все так… перемешано. Я не могу… не уверен…
– Понимаю. Я тоже, – Тони пытается поймать его взгляд. – Но его я помню. Все, что с ним связано. Как будто... Во всяком случае, мне кажется, будто я вспоминаю тебя.
– Я – не он. Не он.
– Я знаю. Просто… – он замолкает, подбирая подходящие слова. Скользит взглядом по профилю Эмори: по изгибу скул, завитку на виске, по…
– У него была родинка, – Тони поднимает руку и легко касается местечка за ухом Эмори. – Вот здесь, – гладит большим пальцем, слегка касаясь другими шеи. – Как и у тебя. И ямочка, когда он смеялся, всего одна, вот… – пальцы мягко скользят к нижней скуле, останавливаясь у уголка губ, – здесь. И шрам, с тех пор как он в детстве залез на дерево… – ладонь перемещается от лица Эмори на верхнюю часть бедра, поглаживает шов джинсов, и Энтони шепотом добавляет: – Вот здесь.
– На самом деле, – напряженно и тихо отвечает Эмори, глядя на Энтони потемневшими глазами, – он от крепежной планки на лодке отца.
– Без разницы, – Тони передвигает руку выше, пальцы выводят узоры в миллиметрах от выпуклости в штанах. – Я знаю, какой он, – прозносит, наклоняяясь к Эмори, – на вкус.
Эмори с полустоном выдыхает, хмурится и закрывает глаза. Энтони понимает, что более явного приглашения не дождаться, и начинает тереть его член сквозь штаны. Эмори шипит сквозь зубы, но твердый член набухает еще больше, когда Тони с силой прижимает запястье к его основанию. От тихого звука, слетевшего с губ Эмори, от того, как он чуть заметно раздвигает ноги, Тони прошивает заряд возбуждения, разливается горячим по животу и ниже – к паху, и он принимается дрочить Эмори сильнее, желая ощутить то же самое. Пытается обхватить его член ладонью, растирает, сжимает пальцы насколько позволяет жесткая ткань джинсов, и Эмори тихо ахает, против воли подаваясь бедрами навстречу, не в силах сопротивляться.
Другой рукой Тони берет его за подбородок и поворачивает лицом к себе, прижимается лбом к его лбу. Эмори не вырывается, он едва замечает, полностью сосредоточившись на руке между ног, безвольно приоткрыв рот. Не сводя жадных глаз с беспомощного, искаженного страстью лица, Энтони вдруг хочет узнать, как далеко Эмори сможет зайти, как далеко он сможет его завести – вот такого, податливого, возбужденного. Он убирает руку с подбородка Эмори, разжимает его пальцы, вцепившиеся в траву, и кладет на свой набухший член, сжимает – и протяжно и низко стонет почти в губы Эмори.
Эмори медленно открывает глаза и смотрит на него. Зрачки расширены, а в синеве глаз таятся обещания чего-то прекрасного и запретного. Теперь уже Энтони задыхается, не в силах отвести взгляд, и все быстрее скользит рукой по возбужденному члену Эмори. Когда хватка второй ладони ослабляется, в синих глазах что-то вспыхивает, и Эмори начинает действовать сам. Движется резко, слишком сильно нажимая на член Тони – так, что вдавливается молния, – но эти движения идеальны, и вскоре Энтони уже вскидывает бедра навстречу, чувствуя быстрое дыхание Эмори на губах, наблюдая, как затуманивается его взгляд.
Первым кончает Эмори, скривившись в гримасе, беззвучно выдыхая широко открытым ртом, толкаясь в ладонь Энтони. Его рука тут же замирает, и Энтони приходится снова прижать ее, переплетая их пальцы, тереть вверх-вниз, прижавшись лбом к плечу Эмори и сдерживая стоны. Он кончает с хриплым «да-а», не отпуская руку Эмори, пока не стихают последние судороги оргазма.
Сначала Эмори даже не пытается убрать руку, но потом отодвигается и замирает, уставившись в пустоту.
Энтони падает в траву, прикрывая глаза ладонью, на губах дрожит нервный смех. Через какое-то время Эмори начинает шевелиться, встает. Услышав раздраженное «Господи!», Тони выглядывает из-под локтя и наблюдает за слабыми попытками одернуть изгвазданные джинсы.
URL
U-mail Дневник Профиль
2009-11-28 в 06:47
WebKitten
Любовь - это торжество воображения над интеллектом (с)
***
Когда Энтони находит в себе силы вернуться к мотоциклу, то находит там Эмори, прислонившегося к сиденью с сигаретой в руке.
– Отвези меня в городскую квартиру, – говорит тот без предисловий.
– Э-э, – Энтони сглатывает и смотрит на свой мотоцикл, – а разве… Твои же манатки остались…?
– Я ничего с собой не брал, – Эмори отбрасывает почти докуренную сигарету, выдыхает последнее облачко дыма. – Помнишь?
Энтони помнит только про скейтборд, но молчит и садится за руль. Эмори устраивается сзади, еле слышно добавив:
– И до города ближе.
Поездка от поля в город проходит значительно быстрее, чем из города в дом родителей Эмори. Возможно, так и правда ближе – трудно сказать; но тишина, которая обосновалась где-то между спиной одного и грудью другого, куда напряженнее, тяжелая, измотанная –Энтони пытается придумать, что бы такое сказать, а Эмори старается ни на миллиметр не придвинуться ближе.
Наконец в поле зрения появляется коричневое здание. Энтони сворачивает к подъезду, молча слезает с мотоцикла вслед за Эмори, засовывает руки в карманы и идет за ним к тяжелой двери. Эмори замечает, останавливается перед дверью квартиры, оборачивается и бросает на Энтони настороженный взгляд, собираясь что-то сказать, но тот опережает его, выпаливая:
– Ты не хочешь, э-э… Ну, там, выпить?
Эмори смотрит на него хмуро и немного раздраженно.
– Я б лучше переоделся, - он кивает на свои джинсы и на дверь за спиной.
– Не проблема, – Тони робко улыбается. – Я могу подождать.
Энтони в ответ молча смотрит на него с непроницаемым выражением, потом лицо его становится странно расстроенным, гневным.
– Мы не друзья, Тони.
И Энтони невольно откидывает голову назад, кривится, словно защищаясь.
– Я… Слушай, я всего-навсего предложил… – замолкает, громко выдыхая. – Просто чтоб мы смогли, ну не знаю, придумать, как исправить… все это. Чем бы оно ни было. Я…
– И как же ты собираешься все это исправлять? – Энтони вопросительно поднимает брови, пожимает плечами. – Луга нет. Камня нет, меча нет. Есть только мы, Энтони. И мы явно делаем только хуже, поэтому, возможно, нам лучше… пересидеть, – и, глядя Энтони в глаза, добавляет: – Подождать, пока само не пройдет.
В ответ Энтони смеется, коротко и зло.
– Ага, конечно. Думаешь, поможет? Что оно само пройдет, если не обращать на него внимания? Нам для начала надо понять, что это, черт возьми, вообще такое, а уж потом…
– Ну… Что ж… Может, я и не хочу ничего понимать. Может, я просто… – он внезапно замолкает, отводит взгляд, облизывая губы. – Может, я просто хочу жить как жил, блин, и напрочь обо всем этом забыть.
Дата добавления: 2015-08-27; просмотров: 26 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |