- Нет, только маленькое бунгало на Мальдивах, - Билл бережно убрал конверт в бардачок и откинулся на спинку кресла. Его пальцы нервно вцепились в ремень безопасности. – А твои друзья, они… Не захотят забрать все?
- Я продублирую свои слова, но все же. Завязывай с боевиками, - Том окинул Билла насмешливым взглядом. – Тебе пойдет на пользу.
Билл недовольно цокнул языком.
- За такие деньги…
- Перестань, а? – Том скривился. – Мы со школы дружим, они не их тех, кто готов перегрызть горло за бабло.
- Я надеюсь, - буркнул Билл, отворачиваясь к окну.
- И сейчас ты с ними познакомишься, - Том свернул на повороте и направил машину по знакомому маршруту. Кажется, Танцоришка знал, куда его везут.
***
В этом заброшенном парке Билл бывал раньше, лет шесть тому назад. Его класс привезли сюда на прогулку, покормить уток и просто погулять на свежем воздухе.
Билл тогда поругался с мальчишками, и те прогнали его с поляны, на которой играли в волейбол. Девчонки им в принципе не интересовались, потому что он был странным, не таким, как остальные мальчики, с которыми приятно было флиртовать. Впрочем, Билл не расстраивался на счет отсутствия внимания к своей персоне. Ему было скучно со своими одноклассниками, тем более, он ненавидел многих из них за постоянные издевки и насмешки.
Каулитц тогда в одиночестве кормил уток и думал о жизни. Ему хотелось гулять по этому парку, держа за руку какую-нибудь красивую девчонку, и болтать с ней обо всем на свете. Здравый смысл едко капал на мозги, нашептывая, что это желание неосуществимо. Ведь кому он нужен такой? Нескладный, слишком худой… И эти волосы, вечно в глаза лезут! Он чувствовал себя бесконечно одиноким в тот момент. И ему было страшно, что он будет ощущать эту горькую саднящую боль всегда.
Парк за это время изменился. Сейчас в пруду плавало много мусора, утки исчезли, длинных рядов скамеек больше не было. А он теперь мечтал, чтобы его руку сжимал куда более симпатичный парень, чем кто-либо из всех встречавшихся ему девушек. Одиночество было забыто, как забывает человек ту боль, когда у него режутся первые зубы.
Было лишь одно «но», которое портило идиллию - Том игнорировал его попытки разобраться в чем-либо.
- Я понимаю, что вы все охрененно заняты, но можно уделить мне хотя бы пять минут? – подняв одну бровь, спросил Билл.
Сидящие в машине трое парней недовольно повернули в его сторону головы. Один из них закатил глаза, пошарил по карманам, проверяя есть ли в них сигареты с зажигалкой, и вышел к Биллу, который заглядывал внутрь салона через опущенное наполовину стекло.
- Ну, что еще? – спросил Том, закуривая.
- Я просто хочу знать, что происходит. Мне не приносит удовольствия ходить справлять нужду в кусты и голодать. Я устал. Я хочу в ванну. У меня болит спина от этих гребаных кресел, на них невозможно спать! Хочу нормальной еды и, черт возьми, меня достало это место!
У него были железобетонные основания, чтобы высказывать жалобы. Во-первых, когда приехали друзья Тома - эти парни с уголовными физиономиями, Георг и Густав - он пересел в их машину и попросил не беспокоить. Все бы ничего, но с тех пор прошло уже пять часов и ничего не изменилось. Во-вторых, Билла раздражало поведение этих троих: они бурно что-то обсуждали, спорили, посылая друг друга в весьма непривлекательные места, а на Билла не обращали никакого внимания.
Он пытался подслушивать, но все, что он смог понять, так это то, что парней выводил из себя какой-то человек, с которым они вели беседу по телефону.
- Я сам не знаю, когда это кончится. Просто не мешай, хорошо? Можешь пройтись, только не уходи слишком далеко.
- Почему мы не можем уехать прямо сейчас? В чем проблема? – сыпал вопросами Билл, несчастно сложив брови домиком.
- Потому что я не уверен, что это безопасно. Мы в розыске, если нашу машину остановят, у нас будут проблемы.
Билл на это страдальчески застонал.
- Что же делать?
- Ждать, я постараюсь все устроить.
- Ты это уже говорил.
- Если тебе будет легче, то езжай в Кельн на автобусе. Я приеду сразу же, как смогу.
- Вот уж нет, - Билл фыркнул, сложив руки на груди. – Чтобы я сошел с ума за это время? Соображаешь вообще?
- Тогда перестань ныть. Я сам не в восторге от того, что происходит.
- Пять часов, Том! Мы торчим здесь уже пять часов, - Танцоришка возвел руки к небу. - Меня тошнит.
- Потерпи ради меня, хорошо? - Том выкинул сигарету и оставил на щеке нетерпеливого юноши короткий поцелуй. Билл в ответ устало хмыкнул и выдавил улыбку. Ради него он был готов не только на это.
Том вновь залез в машину. Его друзья все это время с любопытством смотрели то на одного, то на другого, и сейчас у них появились вопросы.
Георг осмелился первым.
- И что же это, бл*ть, такое было?
Сидящий рядом Густав издал глумливый смешок.
- Слышал поговорку: меньше знаешь – крепче спишь? – ответил Том, вкладывая в интонацию как можно больше серьезности, чтобы у друзей не возникло желание развивать тему.
- Нет, ты посмотри на него, - Георг пихнул Густава, вовлекая в беседу. – Видал? У нашего Тома появились секретики. Я сейчас пукну от досады.
- Мне кажется, он не хочет об этом говорить, только глянь на его рожу, - Густав кивнул головой на Тома, который выглядел мрачнее некуда. Он ненавидел обсуждать личную жизнь, и сейчас его настроение стремительно падало. Все Билл виноват, просил ведь не высовываться.
- Заткнитесь, - Том выразительно посмотрел на своих друзей. – Еще одно слово, и я…
Он не договорил, потому что из соседней машины, стоявшей не дальше трех метров от них, раздались громкие вопли. Билл, видимо, решил бороться со скукой и, включив радио, с энтузиазмом подпевал Уитни Хьюстон, чей невероятный голос раздавался из стереосистемы.
Георг и Густав переглянулись и рассмеялись, Том сполз по сидению вниз, закрывая лицо руками. Определенно, когда-нибудь он пришибет Билла.
- Я не сомневался, что ты закрутишь с ним, - деловито сказал Густав.
- Ты о чем? – не понял Георг.
- А ты не помнишь этого паренька? Это ж тот самый стриптизер из клуба, в котором мы отсиживались.
Георг присвистнул.
- Так, все, - крайне раздраженный Том хлопнул себя по коленям. – Да, у нас с ним серьезно, поэтому я забираю его с собой.
- А кто кого… - хотел было спросить Георг, но Том пнул кресло, на котором тот сидел, давая понять, что ничего больше обсуждать не собирается.
- Я вырву тебе язык, - предупредил он.
- Окей, - поднял руки друг. – Намек понял. Боже, мой друг сраный педик, куда катится этот мир…
За эти пять часов Билл успел сделать многое. Обзвонить все знакомых, начиная от Наташи и заканчивая кое-кем из постоянных посетителей клуба, с которыми близко общался, и сообщить, что уезжает. Так он убил два часа, постоянно заряжая телефон и отвечая на миллионы вопросов собеседников. Он даже смог подремать и восстановить силы после прошедшей ночи. Том выпотрошил из него больше трех тысяч калорий, поэтому Билл чувствовал себя удовлетворенным, но до смерти уставшим.
Теперь ему не хотелось спать, не хотелось кого бы то ни было слышать. Бутерброды он уже съел, плавленые сырки, подкинутые Бобби, тоже. Горланить песни надоело. Определенно, заняться больше было нечем.
Расстроено вздохнув, Билл вытянулся на сидениях, подложив под щеку сложенные ладони. От безделья мозг вырабатывал самые безрассудные идеи. Сначала они были сносными. Билл выбирал город, в который им уехать. Пытался вспомнить все, что слышал о Штутгарте, но это ни к чему так и не привело. Представлял их будущую квартиру. Лежащего в расслабленной позе Тома на огромной мягкой кровати, а вокруг кучу мягоньких подушечек. Их много, и все, почему-то, голубые. Совместные завтраки, поцелуи во время еды. Все казалось таким прекрасным, что Билл был готов отдать за это все, что у него попросили бы. И пусть ему придется ждать еще несколько бесконечно мучительных часов. Все это того стоит, в этом он не сомневался.
***
Его растолкали бесцеремонно и весьма грубо. Вокруг царила суета, в глаза неприятно бил свет фар. Билл оторвал голову от жесткого сидения, щурясь и оглядываясь по сторонам. Точное время определить было сложно. Серые сумерки окутали парк, в небе виднелись скромные огоньки звезд. Примерно восемь-девять вечера.
Рядом плюхнулся Том, выглядел он возбужденно. По нетерпеливо бегающему взгляду и нервному ерзанью можно было сделать вывод, что он куда-то торопился.
- Тебе нужно пересесть в машину к Георгу и Густаву. Вещи оставишь, просто пересаживайся, - выпалил он.
- Что? – лицо Танцоришки вытянулось от удивления. – Зачем? Что происходит?
- Я должен проверить трассу. Босс замутил одну штуку – поставил на пост своих людей. Сейчас он почему-то не берет трубку, и я не знаю, что случилось. Поэтому поеду первым, и если все в порядке – позвоню парням и дам добро. Вы поедете следом.
- Нет, нет, Том! – юноша обескуражено распахнул глаза. Будущая перспектива оказаться одному неописуемо страшила. – Я поеду с тобой!
- И думать забудь. Пересаживайся.
- Нет! – заорал Билл, вкладывая в крик всю возникшую злость на Тома. Неужели не понятно, что он помрет сразу же, если он оставит его?
Хромой церемониться не стал: схватил за руки и поволок из машины. Билл сопротивлялся, сила хоть и перевешивала не в его сторону, но так просто выставить себя из машины он не позволил.
Парни наблюдали с неловкостью за разворачивающимися событиями, но не вмешивались. Понимали, что это не их дело. Хотя, наверняка каждому хотелось хорошенько дать Тому по роже. То, как извивался и кричал Билл, не позволяло остаться равнодушными.
- Отпусти меня! – он не унимался, яростно пытаясь вырваться.
- Ты настолько безмозглый, что не можешь вдуплить в каком мы е*учем положении сейчас?
- Ты придурок! – Билл изо всех сил толкнул Тома в грудь, отчего тот сделал два шага назад по инерции. – Причина в том, что я люблю тебя, и если с тобой что-то случится, я представить боюсь, что со мной будет! Ты думаешь, я тупой – пожалуйста, считай так! Но я, чтоб ты знал, все прекрасно пониманию, и я готов идти на риск. Но только вместе с тобой! Это ты чертов тугодум, раз до сих пор это не понял!
- Что за чушь ты несешь?! Ты не должен жертвовать собой ради меня! – тоже повысил голос Том.
- Что? – моментально вскипел еще на сто градусов Танцоришка. – По-твоему это чушь? Вот как?
Он в один миг преодолел расстояние между ними, собираясь продолжить гневную тираду кулаками. Том сжал губы, глядя в злые глаза напротив и пытаясь удержать размахивающие руки.
- Слушай меня: если ты еще раз назовешь мои чувства подобным словом, я отрежу тебе яйца и скормлю собакам!
- Билл, ты должен понять – я не стою того, чтобы ты терял голову, - еще одна попытка достучаться до слепого сердца.
- Я сам, мать твою, решаю что и как мне делать! Не учи меня! Думаешь, сказанул умную вещь? Черта-с-два! Если кому-то из нас будет плевать на другого, то что это за отношения получатся?
Тому показалось, будто ему дали под дых. Он судорожно дышал, выплевывая из легких вдруг ставший обжигающим воздух. Конечно же, подсознательно он боялся, что однажды Билл просто забъет на него, выкинет его любовь как ненужную вещь и пойдет дальше по жизни. А он останется собирать клочья своего разорванного сердца. Станет еще более грубым, замкнется от окружающих. Он боялся, что это когда-нибудь произойдет, и сейчас, когда Билл сделал намек на такой возможный вариант, ему стало не по себе.
- Сейчас… Ты… Закроешь рот, сядешь в эту машину и будешь ждать вместе с остальными моего звонка. Никаких больше истерик, - с наводящим ужас холодом произнес он. - И отдай мой пистолет.
Билл еще несколько секунд с горечью смотрел ему в глаза, затем метнулся к машине, где до этого спокойно дремал. Он был рассержен и обижен. Том его не понимал, и это причиняло боль. Что за идиотизм? Если он несмотря ни на предостережения и большую вероятность оказаться в полном дерьме, все равно поехал с Томом, то неужели не ясно, что он испытывает к нему не просто какую-то влюбленность, а нечто намного большее?
Чуть ли не рыча от злости, он, вытряхнув пистолет из сумки, отдал его Тому и, как тот его просил, молча пересел в машину Георга. Дверца чуть не отвалилась, когда он взбешенно захлопнул ее за собой.
- Слава Богу, - облегченно пробормотал Хромой, засовывая оружие за пояс. – Приглядывайте за ним. Если будет орать разрешаю вырубить.
Оба друга кивнули, и умиленные усмешки на их лицах разозлили еще больше.
- Ты бы полегче с ним, - посоветовал Густав. – Он вроде неплохой парень.
- Вот только не надо меня сейчас грузить! – раздраженно гаркнул Хромой. Может, он выглядел как неопытный в любовных делах мальчишка, честно, ему было плевать. Он хотел разобраться во всем сам, без чей-либо помощи.
«Вот же дерьмо» - мрачно подумал Том, заводя мотор.
Он признавал, что его поведение далеко от идеала. Он не имел права оскорблять чувства Билла, пусть тот и вел себя легкомысленно. Билл делает слишком многое для него. Даже то, что юноша смог открыть сердце и впустить в него такого ублюдка как он, требует безграничного уважения.
Но сейчас нужно было подумать о другом. Дела плохи. Либо что-то произошло, либо Том слишком перенервничал за сегодняшний день. Он не чувствовал подсказки интуиции, которая обычно помогала
Мотор послушно заурчал и автомобиль сорвался с места, тут же пропадая в темноте путаных аллей парка.
Билл уныло смотрел в окно. Он впервые так переживал за другого человека. Ему было настолько страшно, что сердце сходило с ума, кувыркаясь между ребер. Он понимал, что если что-то случится – он никак не сможет помочь Тому. Мысли не радостные, но отогнать их сейчас не получалось. Хотелось закрыть глаза и перелететь в будущее, чтобы избавится от этой пронзительной боли ожидания.
Танцоришка вгрызся в ногти, глядя в одну точку. Вздрогнул, когда двое парней залезли на передние сидения. Их лица тоже были взволнованными.
- Да ладно. Выкрутится твой Том, - ободряюще сказал парень с хвостом.
Билл благодарно кивнул и отвернулся. Сейчас он не был способен на какие-то разговоры. Он хотел попросить Бога только об одном единственным одолжении – чтобы его Том, этот хромой грубый парень, был цел. И нет в его сердце больше ничего сильнее этого желания.
***
Густав выкурил больше половины пачки West. Нужно было растягивать, у Георга сигареты закончились еще полчаса назад, а ту ванильную дрянь, что курил Билл, было противно даже в руки взять. Вздохнув, он отложил потрепанную пачку, решив потерпеть еще немного.
Юноша на заднем сидении не подавал никаких признаков жизни. Только курил, но это выглядело, как будто каменной статуе воткнули в руку сигарету. Билл тупо таращился куда-то в даль, где виднелась блестящая темная гладь воды, а сигарета медленно тлела в его руке. Один раз пепел упал ему на колено, но он даже не заметил этого. В диалоги не вступал, только молчал и иногда тяжело вздыхал, как будто воздух был наполнен свинцом.
- Ради бога, хватит делать вид, будто Тома уже расчленили и выкинули в реку, - устало заговорил Георг. Эта напряженная атмосфера сковывала нервы железными кандалами.
- Откуда ты знаешь, что этого не случилось? – хрипло спросил Танцоришка, продолжая с несчастным видом смотреть в никуда.
- У Тома, как у кошки - девять жизней! – бодро вставил Густав. – Не из таких передряг выкарабкивались.
- А, что, правда, - согласно подхватил друг. – Вот однажды его замели в полицейский участок, так он оттуда умудрился слинять. Правда, после этого месяц из дома не выходил и эти свои стремные дреды заплел, чтоб не узнали. Но мы то думали – все! С концами!
Действительно, друзья часто влипали во всякие переделки. Иногда проблемы казались серьезными, иногда, наоборот, даже забавными. Вместе дрались, вместе проворачивали темные делишки. Воровали пиво из магазина, запугивали местную шпану, убегали от представителей закона, вместе получали от старших авторитетов. И сейчас, когда они все втроем влипли в такое препаршивое дерьмо, ни у Георга, ни у Густова не было мысли спасать собственные задницы, позабыв о друге.
- Может, уже что-то произошло, или у него сломалась машина… Или какая-нибудь авария… - мрачно предположил Танцоришка сдавленным голосом.
Парни недовольно вздохнули и с укором попросили Билла не накликать беду. Они волновались не меньше, но строить не совсем радужные предположения просто не хотели.
Время превратилось в желе. Уже окончательно стемнело, парк стал еще более тихим, только из его глубины доносило гуканье совы. Парни маялись бездельем, на душе становилось все тревожней.
Билл поник окончательно, съехав вниз и трогательно свернувшись в комок. Ему хотелось порыдать, побиться головой об что-нибудь твердое, а потом схватить ключи, вжать газ в пол и погнаться следом за Томом. Проблема состояла в том, что водил он хреново и не знал, как включаются фары. От бессилия стало совсем невмоготу, и он протяжно заскулил, чем привел сидящих спереди Густава и Георга в шок.
- Эй, ну хватит, - сочувственно отреагировал Георг. Он был довольно грубой натурой, не умел утешать и проявлять эмоции. Но сейчас даже его продирало до мурашек от одного только вида скрюченного бледного юноши.
- Слышь, а у тебя остались те таблетки? – неожиданно спросил он Густава, который озадаченно теребил в руках зажигалку.
Тот тяжело на него взглянул.
- Да, немного. А тебе за… А-а-а… - догадливо протянул он, окинув взглядом Билла, чье состояние крайне пугало. Лучше бы он бесился и кричал, чем вот так молча загибался у них на глазах.
- Ну-ка, - бодро окликнул Георг. – Выпей вот это. Заснешь.
- Правда, Билл, выпей. Станет легче, - поддержал друг, протягивая полупустую бутылку воды и мятую упаковку.
В общем-то, ничего лучше, чем дать расстроенному юноше таблетку финазепама, парни придумать не смогли. По крайней мере, вырубится.
Биллу было абсолютно плевать, что за таблетки он проглотил. Сходить с ума оказалось не так приятно. Он мог с уверенностью сказать, что не было в его жизни ничего хуже, чем это никокущее состояние.
Парни стали сыпать какие-то ненужные слова утешения, пытались приободрить, шутили, нервно смеясь над приколами друг друга и чуть не проворонили важнейший звонок. У Густава реально дрожали руки, когда он схватил свой телефон.
Разговор был очень коротким, и это совершенно Биллу не понравилось. Но он не мог заставить себя сдвинуться с места. Его затягивало в черную дыру, маленькое пространство издевательски раскачивалось. Неожиданно замутило, и он отвернулся от блеклой лампочки, утыкаясь лицом между сидением и спинкой кресла.
Где-то раздавались голоса. Автомобиль покачивало, иногда заносило в стороны. Мелькал белый свет фонарей, издевательски ударяя в лицо. Билл ничего не соображал, он позволил реальности действовать без него. Последней мыслью перед провалом в тяжелый сон было желание увидеть улыбку Тома, когда он проснется.
Эпилог
Если бы был изобретен телефон, интеллект которого мог распознавать неугодные настроению его владельца звонки, то Билл непременно купил бы его. И не важно, сколько бы пришлось отвалить за такой «умный» аппарат.
«Какого хрена я не выключил этот долбанный мозгодробитель на ночь…» - сокрушенно думал он, шаря по тумбочке рукой. Он не отрывал лица от подушки, и поэтому найти нужный предмет было слегка проблематично. Сбив что-то на пол, он, наконец, нащупал вибрирующий мобильник и не глядя нажал первую попавшуюся кнопу.
- Я прошу прощения за столь ранний звонок… Билл? Вы меня слышите? – раздался из динамика взволнованный женский голос.
Брюнет все-таки выбрался из одеяла и подушек и тер глаза.
- Да… Вы меня разбудили, Виктория. Собственно, как всегда, - он не сдержался и смачно зевнул.
- Простите-простите, мне очень жаль! Но я звоню по очень важному вопросу.
Билл скучающе закатил глаза.
- Мы с вами все обсудили. Что вам, блин, от меня еще надо? У меня вообще-то отпуск с сегодняшнего дня начался! – недовольно причитал он, оглядываясь – может где-нибудь завалялись влажные салфетки? То, что осталось у него на животе после бурной ночи, неприятно стягивало кожу.
- Наш директор предлагает вам сто евро в час, плюс личный транспорт, - быстро выпалила Виктория, надеясь, что эта информация заставит ее недоброжелательного собеседника не бросать трубку, как он обычно делает.
- А из окна выпрыгнуть он не желает?
- Пожалуйста, подумайте! Мы понимаем, что у вас очень много предложений. Ваше резюме впечатляет. Но наш бренд позволит вам выйти на новый уровень сотрудничества с различными агентствами!
- Меня это не интересует.
- Хорошо, - женщина вздохнула. – Тогда скажу прямо: мой босс пришибет меня, если я не заставлю вас заключить этот проклятый контракт.
- О, господи, как вы мне надоели… Черт с вами, я согласен, - промямлил Билл, заваливаясь на бок. Ему не хотелось вести какие-то деловые беседы в девять утра. Чашка кофе, круассан с малиновым джемом, банановый шейк – вот от этого он бы не отказался.
Собеседница, не успев радостно поблагодарить за спасение ее карьеры, была остановлена все таким же безразличным голосом.
- Свяжитесь со мной в понедельник. Я посмотрю, что у вас там за контракт и дам окончательный ответ. А сейчас отстаньте от меня, пожалуйста.
- Конечно, Билл! Желаю вам приятного отдыха… - надоедливый голос был прерван нажатием кнопки с красным значком.
Билл сначала перевернулся на спину, затем не спеша сел прямо. Размял шею, вращая головой, подвигал плечами. Солнце светило прямо в глаза, отчего ему приходилось щуриться. Впрочем, в первый день отпуска настроение ему не могло испортить ничто.
Следующие несколько минут Билл ковырялся с телефоном, пытаясь заменить сим-карту. Производители этого новомодного смартфона не иначе как специально сделали эту процедуру мучительной, чтобы Билл ломал ногти, пытаясь выковырять симку из ячейки. Когда же он закончил, то блаженно улыбнулся. Его новый номер не знает ни одна душа в мире кроме оператора. А это значит - никаких отвлекающих звонков целую неделю его отпуска!
Прошло три года с того дня, как он приехал в Мюнхен. Грязный мрачный пригород остался лишь туманным воспоминанием. Все, что ярко Билл помнил, это танцевальную студию в школе и младшего брата.
Полгода назад он вместе с театром ездил на гастроли в Дюссельдорф. Ингрид притащилась посмотреть вместе с Фредом и Бобби. Брат подрос, стал еще больше походить на мать. Билл благодарил бога за то, что братишка не забыл его и не поменял своего отношения к нему. Ведь, кто знает, что нашептывала мать про старшего. Но Бобби все так же вешался на него и лез обниматься. Их семья целый день провела вместе, гуляя по городу, заходя во все приглянувшиеся кафе. Сейчас Билл мог себе это позволить. Даже Ингрид ничего не говорила, только с уважением следила, как он расплачивается за всех четверых.
Когда он только приехал в этот огромный чужой город, то первое время был окрылен сказочной эйфорией. Ведь теперь можно начать жизнь с нуля! Но очень скоро стало ясно, что мечты сбываются не так легко, как хотелось бы.
Он ходил на различные кастинги с утра до вечера, простаивая длинные очереди. Но танцор без должного образования, без пары, с сомнительным опытом, не пользовался популярностью. Билл усыхал. Очень тяжело было осознавать, что здесь он никому не нужен. Это тебе не крохотный гей-бар, в котором ты был полноценным королем сцены только потому, что те, кто лучше, устраивались в более престижные места.
Билл понятия не имел о современных танцах вроде тектоника и джамп-стиля, его воротило от хип-хоперов, устраивающих шоу прямо посреди тесных коридоров, в которых толпились конкурсанты.
И он тайно завидовал Тому – тот без проблем устроился в автосервис, позвонив по первому объявлению из газеты. И дело не в его доходах, пусть это и делало его независимым. Том занимался любимым делом - ковыряние в поломанных машинах приносило ему удовольствие. Он чувствовал себя самим собой на работе, чего нельзя было сказать про бедного Билла, не знающего, куда податься.
С горя Билл пытался устраиваться в кафетерии и бары. С этим дела обстояли более сносно. Пару раз он удачно проходил собеседования, но Том в последний момент отговаривал его идти работать официантом. Ведь надежда найти более достойное занятие для свого парня не покидала его. Биллу казалось, что Том верит в него куда больше, чем он сам.
Том забирал его, вымотанного, обезвоженного и расклеенного, с этих дурацких кастингов, утешал, дарил свою любовь. И это заставляло подниматься на ноги и вновь начинать путь заново.
После еще одной неудачи Билл совсем опустил руки. Хотел уже сменить тактику и попытаться устроиться стриптизером. Шансы получить такую работу были выше. Они с Томом тогда чуть не подрались. Тот был категорически против, обещал оторвать ноги, если Билл приблизится к характерному заведению.
В итоге он дал денег совсем опечаленному Танцоришке и предложил записаться на какие-нибудь курсы. Чтобы он был хоть чем-то занят, а не слонялся по этим конкурсам и не убивал в себе харизму и талант.
Наконец он ступил на верную дорогу! Театральные курсы поглотили его целиком и полностью. Три раза в неделю, плюс дополнительный час по вокалу каждую пятницу.
Это были не просто курсы, а что-то вроде подготовки к более серьезным выступлениям. Предполагалось, что после их окончания ученики пройдут специальный режиссерский отбор. Самые талантливые смогут принять участие в театральных постановках под открытым небом, которые спонсировал один из местных театров.
Билл представить не мог, что его так завлечет игра на сцене. Конечно же, он особенно проявлял себя в постановках танцев, крутился и вертелся, выкладываясь по полной. Чтобы заметили, чтобы дали возможность заниматься любимым делом. И какое это было счастье получить, наконец, приглашение на участие в первом мюзикле! Вот так сразу! И никто из жюри, из преподавателей сценического мастерства, не выразил и толики сомнений. Том откачивал его целый час, Билл никак не мог придти в себя от свалившегося на голову счастья.
С того судьбоносного момента и началась его маленькая карьера в Мюнхене. Билл не стоял на месте, он собрал танцевальную и поющую труппу, которая стала праздником города. Их приглашали на шоу, на городские торжества, приватные вечеринки и постановочные пьесы в современные театры.
Билл распахнул высокие узкие дверцы, ведущие на уютный балкон, и с наслаждением потянулся. С улицы доносились приветливые гудки автомобилей, цоканье каблуков, игривое звучание колокольчиков в магазинах. Улыбаясь просто потому, что настроение было таким распрекрасным, Билл сел в кресло и закинул длинные ноги на маленький кофейный столик. На нем стояли пустые чашки с засохшими следами какао, пачка сигарет, местная газета, которую два раза в неделю засовывали в почтовый ящик. Сигареты, впрочем, валялись здесь давно и без дела. Билл бросил, лишь иногда позволяя выкурить себе одну под бокал любимого красного вина.
«Как хорошо!» - подумал он, распуская волосы и отбрасывая резинку на столик. Его прямые черные пряди подхватил летный утренний ветерок, и молодой человек откинул голову назад, наслаждаясь приятными ощущениями.
Он осторожно скользнул рукой между бедер и потрогал воспаленный участок нежной кожи. Вчера состоялась очередная годовщина их с Томом отношений. Билл понятия не имел, что преподнести своему бой-френду. Целый месяц он мучался, пытаясь придумать хоть что-то оригинальное. Ведь Том всегда угадывал его желания, дарил только то, что действительно Билл хотел. В конце концов, он пошел в тату-салон и набил на внутренней стороне бедра имя своего возлюбленного.
Не прогадал. Том сначала был вне себя от ярости – как это так, Билл позволил какому-то левому мужику шуровать у себя между ног! Но потом отошел и очень качественно «отблагодарил» своего парня.
Татуировка еще не зажила, особенно болел укус рядом с ней. Но это были такие пустяки!
Набрав по памяти заветные цифры, он поднес телефон к уху.
- Приве-е-ет! – радостно протянул он, когда гудки сменил родной голос.
- Билл? Я работаю…
- Знаю-знаю… - Танцоришка улыбнулся. – Никто не умрет, если ты со мной поболтаешь пять минут.
- Ну хорошо. Что там у тебя?
- Это мой новый номер. Решил сменить на время отпуска.
- Понял. Сейчас занесу в контакты.
- Скажи что-нибудь?
- Например?
- Ну… - Билл мечтательно закатил глаза. – Что ты думаешь обо мне, и вспоминаешь прошедшую ночь.
Том усмехнулся и Билл отчетливо представил, как тот обреченно качает головой.
- Давай я тебе скажу об этом вечером. А лучше продемонстрирую.
- Какой ты, а! – театрально возмутился Билл. – Может, я хочу услышать сейчас!
- Хорошо-хорошо… - Том обреченно вздохнул и продолжил на полтона тише. – Я. Тебя. Люблю.
Брюнет удовлетворенно улыбнулся и удобней развалился на кресле.
- Так-то лучше.
- Чем будешь заниматься?
- Отдыхать! Я мечтал об этом чертову кучу времени. И меня не волнует, что после вчерашнего в мойке осталась гора посуды. Я сделаю себе целое ведро коктейля, возьму журналы и буду валяться на диване пока ты не придешь с работы.
- У меня нехорошее предчувствие, что к концу отпуска ты не влезешь ни в одни штаны, и мне придется каждое утро натирать их мылом.
Дата добавления: 2015-08-27; просмотров: 44 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |