Название: Голубой случай в пригороде 2 страница

- Спасибо за десятку, - наконец, нарушив тишину, сказал брюнет, не поворачивая головы.

Том потеребил языком пирсинг в нижней губе и, не отрываясь от дороги, ответил:

- Не за что.

Общаться не хотелось, но он понимал, что ехать все время молча не получится. Слишком часто юноша открывал рот, вероятно для того, что бы задать вопрос, но вибрирующий телефон, что примерно каждую минуту оповещал о входящем сообщении, его отвлекал. Наконец, брюнет, быстро напечатав, видимо, прощальное послание кинул сотовый в сумку и, сложив свободные руки на груди, повернулся к водителю лицом.

- А почему тебе негде ночевать? - спросил он, заставив Тома нахмуриться.

- Да так, - отстраненно ответил он, вглядываясь в ночную дорогу, освещенную лишь фарами его машины.

- Проблемы? - стриптизер не думал отставать. Ему было жутко интересно, откуда этот странный парень и что с ним приключилось, раз ему негде скоротать ночь.

- Да.

- Ясно, - юноша понимающе кивнул головой и замолчал, думая, как лучше продолжить разговор. Не дав тишине продлиться долго, вновь он задал вопрос:

- Могу я хотя бы узнать твое имя?

Том не ответил сразу. Он прикинул, не совершит ли ошибку, назвав себя? Если те, от кого он прячется, как-нибудь выйдут на этого паренька, что ведется на хрустящие бумажки, то тогда они узнают и его имя, и точное описание. Но терять было нечего, потому что назовись он хоть Фридрихом Ницше, все равно люди Йоста поймут, что парень, хромающий на правую ногу, с французскими косичками и одетый в реперские шмотки - не кто иной, как тот, кто им нужен.

- Том, - все же сказал он правду. - А тебя как звать?

- Билл, - брюнет улыбнулся, но, увидев непроницаемое выражение лица водителя, вновь заработал челюстью, манерно жуя мятную жвачку.

- Так может расскажешь, в чем дело? - Билл с любопытством посмотрел на нового знакомого, и тот, столкнувшись на мгновенье с ним взглядом, отметил, какие же у его собеседника длиннющие ресницы.

- Тебе незачем это знать, - ответил он, не обращая внимания на любопытные кофейные глаза, что без стеснения пытливо скользили по нему.

- Я не интересуюсь именами и точной информацией. Я хочу лишь знать суть дела, - стриптизер пожал плечами. - Может, ты убийца или маньяк какой, а я веду тебя в дом.

Том включил дворники, потому что дождь усилился, и встречные капли заляпали лобовое стекло. Рассказывать о проблемах не хотелось, потому что он не был идиотом, что бы разбрасываться сведениями. Ведь он так же ничего не знает об этом парне. Но, с другой стороны, абстрактно описать ситуацию не помешает, что бы брюнет не напридумывал себе чего-нибудь совсем скверного, если случайно увидит пистолет, что за ремнем его джинсов. Том нехотя ответил:

- Я в полном дерьме.

- Это я уже понял, - усмехнулся Билл. - Добавь чуть подробностей, если можно.

- Я и мои ребята перешли дорогу одному нешуточному типу. Не знаю, что он сделает, когда найдет нас, но уверен, что ничего хорошего нам не светит, - Том напряженно вздохнул.

- Попали на бабки?

- Если бы. Под руку попался его сын. Щенок возомнил себя суперменом и получил как подобается супер-герою.

Билл присвистнул и ухмыльнулся.

- Неслабо. Значит, этот тип может подключить полицию?

- Возможно, - Хромой кивнул. - Наверняка у него есть свои люди.

- Мда, - задумчиво протянул Билл и со звонким щелчком проткнул зубами надутый пузырь из жвачки.

- Надеюсь, если что, ты не станешь трепать языком, - скорее не спрашивая, а утверждая сказал Том, и, сжав руль, обогнал медленно ехавший впереди небольшой грузовик.

- Если что, я скажу что мы трахались, а потом ты высадил меня на автобусной остановке и мне ничего о тебе не известно, - беспечно ответил его спутник.

- Кхм, - Том кашлянул, немного растерявшись от такой прямоты. - Окей.

Билл вновь отвернулся к окну. Не смотря на то, что его собеседник не отличался красноречием и сговорчивостью, компания была приятной. Ему не часто удавалось встретить того, кому нужен не минет, а помощь. Брюнет даже был немного рад, что стал, можно сказать, соучастником преступления, которое совершил Том. В том, что он плохой парень и что находиться рядом с ним не безопасно, Билл не сомневался. Но его всегда тянуло к таким сомнительным личностям. С ними он чувствовал себя не таким дрянным, как с людьми, ведущими правильный и размеренный образ жизни.

- Далеко еще?- спросил Том. Ехали уже минут десять на средней скорости, а пейзаж местности все не менялся, только становился темнее и непроницаемее.

- Нет. Почти сразу за поворотом увидишь белый двухэтажный дом,- Билл махнул рукой, показывая на левую сторону дороги.

Проехав еще немного и свернув на крутом повороте, Том сбавил скорость и не спеша поехал вдоль небольших домиков. В каком из этих перекошенных и расхлябанных домов ему придется ночевать, было наплевать. Лучшего варианта все равно нет.

Дождь веселился, шелестя струями воды по асфальту, крышам и стеклам машины. Где-то лаяла собака на молнию, что часто сверкала в темном небе. Том сам был бы не прочь порычать и повыть в голос от усталости и растерянности, но силы покидали его с каждой минутой. Когда, загнав Фольксваген в тесный гараж, Том оказался на улице, ему показалось, что сейчас он упадет прямо на сырую землю. И плевать, что холодно, мокро и грязно. От недосыпа кружилась голова, а желудок, в котором за целые сутки побывали только лишь дешевый чизбургер, пиво и сигаретный дым, подвело.

Билл стоял во дворике своего дома и неуклюже держал над головой сумку, прячась от настойчивого дождя. Кивнув Тому, что бы тот следовал за ним, он быстро побежал к дому, на ходу доставая ключи из кармана.

Оказавшись в тесной прихожей, Билл нажал на выключатель, и в глаза Тому ударил тусклый свет, заставив сощуриться.

- Стой здесь, я сейчас,- шепнул брюнет и, сняв заляпанные грязью черные кроссовки, скрылся в коридоре.

Том прислонился спиной к стене. Было уже все равно, где находиться. Адреналин, несколько часов бушевавший в крови не переставая, растворился, и усталость нахлынула с тройной силой. Еще бы, ведь он не спал сутки, все это время находясь в бегах. Когда его друзья засыпали в своих машинах, припаркованных в темном переулке, лидер слонялся по окрестности, пинал камни и пустые бутылки. Злился, сжимал кулаки, пытался придумать, что делать дальше. Но сейчас практически обессиленное тело мягко обнимал сон, втягивая в свои объятия, шепча на ухо различные сюжеты сновидений. Том начал съезжать по стене, но вовремя спохватился и встал прямо. Огляделся.

По наличию валяющейся обуви, стоящему в углу детскому трехколесному велосипеду, удочкам, торчащим из шкафа без дверцы, было ясно, что в этом доме живет семья.

"Танцоришка не обманул", ухмыльнулся про себя Том. Неожиданно на него упало что-то большое, мягкое и тяжелое. Еле удержав это в руках, Хромой посмотрел перед собой и увидел Билла, который держал что-то наподобие свернутого одеяла.

- Наволочку не нашел. Спать будешь в моей комнате на полу, потому что если тебя увидят родители раньше, чем я им про тебя расскажу, будет скандал,- торопливо зашептал юноша и, взяв Тома за рукав толстовки, потянул за собой.

Тихо поднялись на второй этаж. Из-за темноты Том чуть не упал, споткнувшись о край ковра, и громко выругался, за что на него шикнул впереди идущий юноша. Когда оказались в комнате Билла, тот помог новоиспеченному соседу расстелить постель недалеко от своей кровати. Хромой даже не был против того, что ему предстоит спать на твердом полу и на подушке без наволочки. Не обращая внимания на окружающую обстановку, он старался не свалиться раньше времени с ног, пытаясь справиться с пахнущей хлоркой простыней. Когда ложе было устроено, парень скинул с себя одежду и, укрываясь тонким одеялом, лег, сразу же проваливаясь в глубокий беспокойный сон.

Дождь сходил с ума. Стучал и барабанил, будто требуя чего-то. Громыхали тучи, молния разрезала черное небо ярко-синими стрелами. Билл подошел к окну и задернул тонкие полупрозрачные шторы, хмурясь от того, что шум дождя не даст уснуть. Он, в отличие от гостя, был готов еще бодрствовать. Хоть сейчас, прямо на полу вместе с этим таинственным красавчиком.

Юноша перевел взгляд на парня, что лежал прямо у его ног. Прошелся глазами по широкой груди, по выпирающим ключицам, вдоль горла, по полным губам. Хотелось проследить этот путь ладонью, но брюнет понимал, что нельзя. Что не его. Что не имеет права.

Раздосадовано вздохнув, брюнет отвернулся. Взяв полотенце из шкафа, он аккуратно прикрыл скрипящую дверцу и, выключив свет, вышел из комнаты.

Пригород купался в дождевой воде, словно очищаясь от грязи, в которой пачкается ежедневно. Глотал холодные струи и захлебывался. Но тучи, решив, что достаточно баловать такой мерзкий земной участок, поплыли на восток, мерцая на прощание вспышками молнии.

***

Снилось что-то тягучее и волнительное. Сон не хотел отпускать, но чей-то настойчивый голос требовал очнуться. Сознание сопротивлялось, цеплялось за ускользающую приятную негу, но не устояло.

- Том… Том… - все громче тянул голос, и Хромой распахнул глаза.

Нависший над ним молочного цвета потолок показался очень высоким. Парень стал моргать, пытаясь вспомнить, где он вообще находится и как закончился вчерашний вечер до отключки.

- Том! - выкрикнул кто-то рядом, и он повернул голову в бок.

Сначала в обзор попали чьи-то ступни в черных носках, затем взгляд Тома пополз выше, и он увидел острые коленки, выступающие через синие джинсы, коричневый ремень и край красной футболки. Веки все еще были тяжелыми и, вдобавок, слипшимися, поэтому цвета и очертания окружающего виделись плохо. Том приподнялся на локте и протер заспанные глаза.

- Наконец-то. Я уже задолбался тебя будить, - Хромой вскинул голову и увидел сидящего на кровати юношу. Он опять не узнал стриптизера сразу, потому что тот выглядел совсем не так как вчера.

Длинные волосы Танцоришки были завязаны в тяжелый низкий хвост, лицо было чистым из-за отсутствия косметики, а одет он был в простую одежду. Билл сидел на своей кровати и, подпирая подбородок кулаком, недовольно смотрел на своего "соседа".

- Сколько времени? - хрипло спросил Том, вновь ложась на спину.

- Много. И мы уже опаздываем, - сказал брюнет и встал с кровати. - Так что подъем.

- Опаздываем? - не понял Хромой.

- Сегодня понедельник и мне нужно на работу, а я из-за тебя и так теряю время. Поэтому подкинешь меня до автобусной остановки, - ответил стриптизер, как будто уже все решил и протесту его решение не подлежит.

Том пытался что-нибудь сообразить, понять, вспомнить, но спать хотелось по-прежнему сильно и соображалось туго. Он вновь закрыл глаза, но тут же на его голову что-то упало.

- Твое полотенце, - пояснил Билл уже стоя над его постелью. - Ванная возле кухни, увидишь. После душа можешь позавтракать с нами. Я сказал предкам, что ты мой бывший одноклассник, приехавший из Берлина, и тебе негде остановиться. Так что подыграй, мне не нужны проблемы.

На этот раз Хромой оторвался от нагретого матраса и сел прямо. Голова была тяжелой и слегка кружилась. Чувствовал он себя паршиво, потому что все еще был уставшим и невыспавшимся. Беспокойные мысли нахлынули сильным потоком, как только вспоминания вчерашних событий воспроизвелись в его голове. И парень не сомневался, что проблемы не остались в ушедшем дне.

Легкое одеяльце съехало, оголяя мускулистые плечи и накаченный торс Тома, и Билл, увидев такое увлекательно зрелище, передумал уходить и решил задержаться еще ненадолго. Он отошел к окну и сложил руки на груди. Хотелось что-нибудь сказать, безумно глупое, что бы язык от своих же слов защекотало, но Билл смотрел на полуголого парня и молчал. Ведь неизвестно, как тот может отреагировать, да и в том, что он гей, или хотя бы бисексуал, брюнет сомневался.

Но такие, как Том ему нравились. Высокие, сильные, стильные, с суровым взглядом. У Тома, конечно же, никакого стиля не было. Он носил то, что было, и гардероб обновлял тогда, когда вещи либо изнашивались, либо становились малы. Но тонкие косички на его голове Биллу очень понравились. Прямо до жути. Хотелось их потеребить, проиграть с ними, подергать. Но танцор, естественно, сдерживал себя. Только закусывал губы и с тщательно скрываемым интересом разглядывал своего нового знакомого.

- Кстати, твоя пушка в моей косметичке. Еле затолкал, - вспомнил он, и Том изумленно поднял на него взгляд, в котором читался немой вопрос "какого х*я?".

- Она вчера у тебя выпала, когда ты раздевался. Я решил спрятать, - пояснил Билл и достал из-за спинки своей кровати небольшую блестящую сумочку, расстегнул молнию и вытащил большой черный пистолет. Причем делал он это с таким выражением лица, будто не оружие держит в руках, а пилочку для ногтей. Как само собой разумеющееся.

Том хотел возмутиться, сказать что-то наподобие "совсем, что ли придурок?", но промолчал. Просто был не в состоянии. Он ничего не ответил, вновь опуская голову и продолжая разминать затекшую шею. Сил не было, чтобы возмущаться. Даже попросить отдать свой ствол он не мог, потому что все еще затруднялся придти в себя. Спал он от силы часов пять и облегчения не чувствовал.

- Ладно, я буду на кухне, - положив пистолет на стол, Билл вышел из комнаты.

Несомненно, Том чертыхнулся от такой беспечности и, можно сказать, халатности, и тут же схватил пушку, проверил предохранитель и запрятал ее в карман своих джинсов, которые висели на спинке стула, что стоял рядом.

Сейчас, при свете утреннего солнца, комната приобрела свои очертания. Том огляделся. Спальня Билла была очень простой. Минимум мебели, старые обои на стенах, деревянная оконная рама с трещинами и беспорядок вокруг - невзрачно и бедно. Казалось, хозяин появляется здесь редко и только для того, что бы переночевать, и остальные удобства его не касаются. Не было никакой техники, что обычно бывает в комнатах у молодых людей. Отсутствовал компьютер и даже телевизор. Чего-то наподобие магнитолы или музыкального центра тоже не наблюдалось. Стол возле окна был засыпан незнакомым для Тома хламом, на приоткрытой дверце шкафа аккуратно висела на тонкой вешалке шелковая рубашонка Танцоришки, в которой он вчера выступал. Хромой сразу ее узнал.

Парень встал, помялся возле своего взъерошенного ложа, думая что с ним делать. Решив, что заправить его будет достаточно, Том разгладил одеяло и поправил подушку. Надел джинсы, носки, остальную одежду и полотенце закинул на плечо.

Все вокруг было странным и незнакомым. Чужие запахи, чужие предметы, чужая обстановка. Но Тома сейчас это волновало меньше всего. Тяжело переваливаясь с ноги на ногу, Хромой спустился вниз.

Гостиная встретила его безразличием и беспорядком. На полу были разбросаны игрушки, в углу валялся сдутый футбольный мяч, низкий столик был заставлен пустыми бутылками и грязной посудой. Диван, потрепанный и с мятыми подушками, телевизор, старый, даже не с плоским экраном, и много пыли. Картина показалась Тому унылой и неприятной.

По доносящимся голосам и запаху горелого хлеба откуда-то справа парень догадался, где находится кухня.

Пройдя тесный коридор, он толкнул узкую дверь и оказался в ванной.

Первым делом, Том сложил свои вещи на стиральную машину и, открыв кран с холодной водой, стал умываться. Бодрящие капли немного отрезвили от сна и взгляд прояснился. Том с жадностью глотал воду, отплевывался и снова глотал. Тер лицо и шею, чувствуя, как тело оживает, и становится немного легче. Ржавый кран скрипнул, вода перестала течь. Хромой поднял лицо и взглянул на себя в зеркало.

Смотреть было неприятно, собственно, как и всегда, но сейчас парню показалось, что выглядит он хуже обычного. Выступила щетина, под глазами образовались темные круги, а кожа посерела.

"Красавчик…" - вспомнил Том вчерашние слова стриптизера и усмехнулся.

Он хотел было уже включить и настроить теплую воду, как услышал громкие голоса. За стеной, за которой находилась кухня, раздавались крики.

-…предупреждала тебя, что бы не смел водить своих мужиков в дом! - высокий голос принадлежал женщине.

Послышалось громыхание посуды, мат, снова крики, на этот раз Том расслышал уже знакомый голос. Танцоришка, не стесняясь выражений, что-то объяснял, и парень решил, что женщина, с которой он ругается, не может быть его матерью. Ведь как можно вот так на родную мать…

-…шалава! Когда уберешься уже?! Перед соседями стыдно, что такая дрянь в доме живет!

- Не бойся, свалю скоро. Не переживай, с*ка, больно нужен мне этот сарай, - с особой злобой выкрикнул Билл, и Том нерешительно замер.

Конечно, ему никакого дела не было до семейных разборок этих людей, но все же он был удивлен, что родители могут вот так ругаться со своими детьми. Или это не родители Билла? Но кто же тогда?

Заморачиваться Том не стал. Полностью раздевшись, он залез в маленькую ванну, стараясь не обращать внимания на мыльные и грязные разводы на дне. Почему-то сразу понял, кому принадлежит косметика, стоящая в сторонке на пластиковой полке. В самом углу, ютились гель для душа, какие-то высокие и пузатые флаконы, на которых были изображены девушки с густыми и пышными волосами, еще куча склянок и бритвенный станок. Все эти пузырьки были не заляпаны в отличие от "чужих" и выглядели аккуратно. Так же можно было понять, что стоит все это намного дороже, чем вот этот шампунь в тюбике, крем для бритья с облезлой этикеткой и детская пена для ванны.

Том решил, что раз деньги отдавал Биллу, то и косметикой может воспользоваться его. Без колебаний он взял гель для душа, и, открыв флакон, поморщился. Пахло сладко, то ли шоколадом, то ли ванилью. Но выбора не было, и Том решил наплевать на то, как от него будет пахнуть, ибо желание помыться первый раз за двое суток было огромным.

Когда Том наконец дорвался до еды, его разум отключился, оставив тело наедине с тарелкой тушеной капусты и большим куском ветчины. Желудок, ранее готовый начать жрать сам себя, несказанно обрадовался упавшей в него пищи и перестал болеть. Все гнетущие мысли исчезли, но голова Тома по-прежнему оставалась тяжелой, будто бы мозги в ней зацементировали. Душ хоть и помог парню придти в себя и немного взбодриться, но он не чувствовал себя лучше.

Женщина с выбеленными волосами, прической, как у Мэрилин Монро, и обвисшей жирной задницей сидела напротив Тома и не спеша пила кофе, при этом с интересом разглядывая гостя. Ее полные губы то сжимались, то расплывались в еле заметной хитрой улыбке. И кто знает, о чем она думала, когда прожигала дыру межу ног сидящего парня напротив. Через несколько минут пристального разглядывания ей стало мало визуального удовольствия, и она принялась расспрашивать Тома о Берлине, из которого тот якобы приехал.

Хромой отвечал односложно, запихивал в рот много капусты и наклонял голову ниже, что бы не показывать глаза. Он проклинал Танцоришку за то, что тот наболтал про несуществующие факт его биографии, но все же продолжал подыгрывать. Врать все равно не впервой, и этот раз самый безобидный.

Мужчина с лысиной и пивным животом, что так же сидел за столом, увлеченно читал газету, практически не обращая ни на что внимания. Воротник его рубашки был засыпан крошками, а губы блестели, обляпанные чем-то жирным. Он громко чавкал и пережевывал пищу тяжело, будто бы этот процесс стоил ему огромных усилий. У Тома этот тип вызвал отвращение и он отказывался верить в то, что этот жирный кабан может быть отцом Билла. Тот ведь стройный, красивый и тонкий как тот шест, на котором выплясывает свои бесстыдные танцы.

Так же за столом находился еще кое-кто. Кое-кто маленький и с копной белых кудряшек. Том опять мысленно отметил, что Танцоришка не обманул его, когда сказал, что живет помимо родителей еще и с братом. Мальчишка заулыбался, когда Том посмотрел на него и нацепил на нос ложку. Никаких схожих черт со старшим братом мальчик не имел. Его лицо было округлым, нос курносым, скулы не выпирали, а глаза выделялись ярким голубым цветом. Внешность Билла более аристократична, а черты лица остры и угловаты.

Так же внимание Тома заострилось на том, что тот, кто привел его в этот дом, сам выглядит как дальний родственник или совсем посторонний человек. Брюнет сидел у самого края стола, не поднимая глаз от своей тарелки, и выглядел очень скромно. При этом ел он иные блюда, чем все остальные. Перед ним стоял сухой завтрак, стакан молока, бутерброд почему-то из неподжаренного тостерного хлеба, ломтика сыра и майонеза. Словно он сам себе покупает еду и готовит. Билл ел из пластиковой тарелки, вытирал губы и пальцы бумажной салфеткой, и делал он это так аккуратно и с таким изяществом, что Хромой засмотрелся, из-за чего прослушал вопрос, который задала ему Ингрид, мать Билла.

Выпив кружку отвратительного растворимого кофе, Том, сухо поблагодарив, сам не зная кого, вышел вслед за молчаливым Биллом, который дожидался его, сидя со скучающем выражением лица.

- Подожди меня в машине, - сказал Танцоришка и быстро побежал по лестнице, видимо направляясь в свою комнату.

Том кивнул спине удаляющегося юноши и вышел из дома.

***

Утро было прекрасным. Прохладным и свежим. С тусклым светом солнца, которое прятали облака, похожие на взбитые сливки. Воздух сырой из-за прошедшего ночью дождя и чистый, потому что не успел пропитаться выхлопными газами и прочей дрянью.

Пригород просыпался. Из невысоких домиков словно муравьи выползли люди и засуетились. Машины и автобусы заскользили по дороге, а жители этого серого района кучками собрались на остановках, в ожидании нужного транспорта. Обыденная картина собрала свои краски, персонажи заняли свои места, и закипела, забурлила жизнь, свойственная пригороду ранним утром.

Дисплей мобильника вспыхнул, затем мигнул и вновь погас, пискнув напоследок стандартной мелодией, означающей, что аккумулятор сел. Том выругался и засунул разряженный телефон обратно в карман.

Парень волновался за своих друзей, и теперь, когда не было возможности связаться с ними, ситуация становится еще неприятней. И это не могло радовать. Том успел подумать на счет того, что не стоило оставлять Георга, Густова и Андреаса одних, ведь они ветреные ребята, и, кто знает, чем мог закончиться их вчерашний вечер.

Положив локти на руль, Хромой стал размышлять над тем, что делать дальше. Было только восемь утра, впереди долгий и наверняка непростой день, но парень даже не знал, каким должен быть его следующий шаг. Мыслительный процесс шел полным ходом, шестеренки в голове вертелись с невероятной скоростью, создавая варианты, которые либо отвергала, либо принимала крошечная частичка мозга, называемая здравым смыслом. Сосредоточенно смотря перед собой, Том кусал губы, а морщинка на его лбу становилась все глубже. Мир превратился в одну большую задницу без каких-либо проблесков и выходов. Пространство сжалось и давило свинцовой грузом, кислород исчез из воздуха, оставив вместо себя пустоту, глотая которую, организм наполнялся неприятной тяжестью. Хромой испытывал огромное желание выпустить всю обойму своего пистолета в землю, что бы нервы задребезжали, и тело, наконец, смогло хоть чуть-чуть расслабиться. Разрядка была необходима, но все тот же здравый смысл заставлял Тома сидеть, уткнувшись лбом в сложенные на руле руки, не шевелясь.

Дверца машины неожиданно хлопнула, и салон наполнился приторно-сладким ароматом. Том обернулся и увидел Билла, который сидел на пассажирском сидении и с увлечением ковырялся в своей большой лаковой сумке.

Решив, что кроме как поехать домой, зарядить телефон и связаться с друзьями, ничего правильного в его голове больше не родится, Том завел мотор и неторопливо выехал на дорогу.

Собственная беспомощность перестала раздражать, и Том захотел окончательно "сменить пластинку". Ведь если он продолжит так сосредоточенно думать, его голова просто не выдержит и взорвется.

- Слушай, а это твои родители? - спросил он Билла, надеясь на то, что тот сможет его отвлечь.

- Фред отчим, а Ингрид родная мать. А что?

- Не знаю, - Том лениво пожал плечами. - Я слышал, как вы ругались.

Брюнет сложил руки на груди и, склонив голову набок, сполз на сидении чуть ниже. Во рту он мусолил найденную в сумке конфету и выглядел вполне довольным.

- Понимаешь ли, для нашего дома это не нонсенс, - ответил он как ни в чем не бывало.

Том опять мысленно сравнил свою семью и семью брюнета, совершенно не понимая, как можно жить вот так: в постоянных ссорах с близкими людьми.

- Из-за чего конфликт?

Смачно причмокнув, Билл перекатил конфету во рту и уставился на дорогу, что мелькала впереди. Рассказывать о причинах напряженной атмосферы в своей семье незнакомому человеку было глупо. И дело даже не в доверии, просто Билл понимал, что его спутнику срать на его личные проблемы, потому что у самого их выше крыши и куда посерьезней. Но все же брюнет ответил:

- Раньше мы с Фредом работали вместе на бензоколонке. Сейчас он корячится в порту, но когда-то заправлял машины, в то время как я стоял за прилавком. Однажды одного из посетителей клуба, в котором я сейчас подрабатываю, занесло к нам. Бензин, видите ли, дешевле. Короче не буду долго тянуть, - Билл вздохнул, но беззаботное выражение лица сохранил. - Он предложил мне полтинник, и мы пошли в подсобку. А дальше Фред зашел не вовремя и увидел живую картинку из порнухи. Естественно, он все рассказал матери. Хотя... - брюнет смахнул упавшие на лицо пряди волос. - Она наверняка догадывалась раньше, откуда у меня деньги. Пришлось пережить скандал и несколько пощечин, перед тем как предки послали меня. Официально я все еще их сын, но после всех слов, что мы друг другу наговорили, нас больше не связывают кровные узы, - с безразличной интонацией закончил он.

Том молчал, обдумывая услышанную историю. Сплетни и чужое грязное белье всегда волновало его в последнюю очередь, но не в этот раз. Сейчас это помогло не грузиться своими проблемами, что только и ждут момента, когда можно повыносить мозг Тома.

- Так ты, получается, шл*ха? - от внимания Хромого не ушло то, что Танцоришка давал за деньги. И это показалось ему странным, потому что вчера он отказал ему, когда подумал, что Тому нужен секс.

- Я завязал с этим, - сказал Билл и нахмурился, когда Хромой ухмыльнулся.

- Что? - спросил он, уже догадываясь, что думает о нем его собеседник.

- Как с этим можно завязать? - перехватив руль другой рукой, спросил Том.

- Когда все вокруг обсуждают за сколько можно натянуть твою задницу, невольно начинаешь задумываться, что ты кусок мяса, а не человек. И я понял, что таким способом зарабатывать деньги не хочу.

Настроение у Билла слегка испортилось. Сначала ссора с родителями омрачила его, а теперь, когда он планировать позаигрывать с Томом и весело провести хотя бы десять минут перед тем как навсегда расстаться с ним, ему пришлось невольно вспомнить, какое он дерьмо. Брюнет сам не понял, почему говорит откровенно с Томом. Обычно все его задушевные разговоры с людьми даже не успевали начаться.

- Я тебе, наверное, противен? - спросил он Хромого до конца не понимая, почему его интересует ответ парня. Но хотелось, что бы Том вообще не думал о нем, нежели думал, но плохо.

Несколько машин, что стояли впереди, сдвинулись с места, и Том раздраженно ударил ладонью по рулю, потому что теперь за их место с поворота на автобан пытались выехать огромные фуры, медленные, словно жирные червяки.

- Нет, - пожал плечами Том, когда смирился с тем, что и дальше придется ждать очереди на выезд. - Мне все равно, чем ты занимаешься.

Билл отвернулся. Все равно? Так не может быть. Ведь все его презирают и используют. Лапают за задницу, вроде как восхищаются, а потом, не смотря в глаза, убегают прочь, оставляя одного наедине с мерзостью, мятыми евро и использованным презервативом.

- Мне кажется, каждый вертится как может, - Том подумал, что нужно пояснить свои слова, потому что то, как показательно от него отвернулся брюнет, ему не совсем понравилось. - Кто-то убивает, кто-то грабит, кто-то продает детям наркоту. Ты вот задницу подставляешь... Были бы у людей, деньги думаю, не стали бы они до такого опускаться.

- Предлагаешь винить судьбу? - Билл обернулся и выжидающе посмотрел на водителя.

- Нет. Винить нужно себя и только за то, что выбрал такую судьбу, - Том перевел взгляд с дороги и прошелся им по большим темным глазам брюнета, в которых тут же увидел свое отражение.

Билл хотел еще что-то сказать, что-нибудь о том, как ему не хочется жить здесь, как он мечтает выбраться и свалить из этого морально убитого места. Прокричать об обиде, которой очень много в его душе. Сжать воротник толстовки Тома и прямо в лицо прошипеть, что тот не знает его, что не знает, какой он на самом деле. И если бы не нищета, то в жизни бы он не брал за щеку у пьяных и мерзких типов, что приходят в бар. И еще очень и очень многое он бы хотел рассказать, но сзади послышались сигналы, и Том поспешно перевел взгляд и, взяв руль двумя руками, направил машину вперед.

Хромой же все понимал без слов. Смотря в эти глаза, в которых так много искорок самых разнообразных чувств, что таятся внутри брюнета, он догадался о том, что тому нелегко. Что в нем есть что-то, что ставит его на одну ступень с Томом. Не социальную, не расовую, а жизненно-смиренную. Ступень, на которой кем бы ты не был, тебе приходиться выживать и делать мерзкие вещи, закрывая на это глаза.

- Неважно, как ты зарабатываешь деньги, главное, кем ты остаешься в своих глазах, - Том мягко остановился возле остановки, чуть дальше стоящего возле нее автобуса.

Дата добавления: 2015-08-27