И все же, как-то на удивление стало ясно, что он будет скучать. По брату, который задавал в день по тысяче вопросов обо всем на свете. Так и не придумал, как объяснить свой внезапный отъезд. Ведь планировал уезжать после рождества и не вот так, в спешке, очумевший от неожиданного поворота событий, а спокойно и без паники, когда мысли и желания разложены по полочкам.
Ингрид тоже надо что-то объяснить. Как бы они не ненавидели друг друга, иногда с ней можно было поболтать. О соседях, например. Найда, сумасшедшая резведенка из соседнего дома, не стеснялась приходить в самую рань, чтобы попросить какой-нибудь новый рецепт для курицы. Или докопаться до Бобби со всяким бредом, выспрашивая, много ли Билл отдает денег своему сутенеру. И было что-то до боли родное в редких вечерних посиделках на кухне, когда мать наливала им по чашке кофе и подсаживалась поближе, чтобы перемыть кости надоедливой соседке и другим знакомым. И ведь никогда больше не наорешь на нее, если не сможешь найти какую-то вещь, думая, что это мать куда-то специально запрятала. И никто не спросит, пусть с издевкой и цинизмом, не нашел ли он себе наконец нормального мужика. Как расставаться с этим, как отрывать от себя, Билл не знал.
- Эй, тебе там звонят… - раздался голос, затем торопливый стук в дверь. – Билл? Все в порядке?
Юноша поднялся с пола и посмотрел в зеркало. Увиденное ему совершенно не понравилось. Физиономия перекошенная, глаза перепуганные, как у пойманного за уши кролика. Определенно, он не смахивает на уверенного в своем решении человека. Куда делся весь его запал, не понятно.
- Иду, - буркнул Танцоришка, проходя мимо Тома. Краем глаза заметил в руках у того небольшую коробку, кажется, из-под печенья. Рисунок на ней почти стерся, углы помяты. Но она представляла какую-то ценность для Тома, тот крепко держал ее обеими руками. Раньше он ее не доставал, но когда Билл ковырялся в его сумке в поисках документов, наткнулся на нее – она была перевязана веревкой и бережно завернута в пакет.
Фридрих орал и виски отзывались колючей болью. Билл зажмурился, накрывая взмокший лоб рукой.
- Ты совсем с катушек съехал? Куда ты собрался, бестолочь!
- Успокойся, я знаю, что делаю. Он не сбирается меня подставлять, и я ему доверяю, - попытка успокоить друга провалилась. Тот был шокирован решением Билла уехать вместе с Томом, особенно сейчас, после произошедшей недавно ситуации, надо добавить, весьма некрасивой. Она отняла у Тома много баллов в глазах Фридриха.
- Идиот, Билл, какой же ты идиот!
- Я знаю, - грустно вздохнул юноша, понимая, что будь он умным человеком, не влюбился бы в такого парня, как его сосед. – Но, пожалуйста, не выноси мне мозг. И так настроение препаршивое дальше некуда.
Оба некоторое время молчали, подбирая слова для дальнейшего диалога, чтобы не обидеть друг друга. Танцоришка разлепил уставшие глаза и проследил за Томом, который, не стесняясь, грел уши, сидя на подоконнике.
- Оставь его паспортные данные родителям.
Билл фыркнул.
- Оно им надо? Пропаду без вести, они рады будут.
- Тогда Наташе. Она будет переживать. И мне тоже скажи. Сейчас, я запишу…
- Я скину тебе смской… - поспешил заверить Билл.
Говорили еще минут десять. Друг злился, потому что Билл практически на все вопросы отвечал фразой «я не знаю». Но это была правда, и она устрашала. Что ждет впереди, как сложится судьба – черт его знает. Он никогда еще не чувствовал себя таким беспомощным.
- А Фридрих этот… Он как бы кто? – спросил Том, типа между делом, когда Танцоришка попрощался и отключил связь.
Билл полулежал на кровати, прижимая телефон к подбородку, и задумчиво смотрел перед собой.
- Сидели за соседними партами всю школу.
- Друзья?
- Ага. Только он получает высшее, учится в другом городе. Так и общаемся по телефону.
Хромой понимающе промычал, но, видимо, остался чем-то недоволен. Билл с подозрением на него покосился, анализируя его хмурое лицо.
- Да просто друг он мне. Тем более он весит как ты, я и моя косметичка вместе взятые.
- А я ничего и не говорю. Хорошо, когда друзья есть. Я думал, у тебя только из клуба приятели.
Танцоришка повалился набок. Небольшая передышка была необходима, голова что-то совсем разболелось. Возможно, придется выпить еще горсть болеутоляющих.
- Мы с ним в классе седьмом сдружились. Его доставали, потому что толстым был, а меня, потому что на девку похож. Он фишку просек – когда пристают, нужно прикинуться полным психом, будто у тебя сейчас пена изо рта пойдет. Ну, его и перестали трогать, потому что стремно с больным связываться. Как-то парни хотели приколоться, снять с меня штаны, ну, проверить, есть у меня что-нибудь между ног. Им ведь нечем заняться больше было, кроме как докапываться до других. В общем, окружили, один руки держит, второй за джинсы взялся… Тут Фридрих подскочил и давай орать, как сумасшедший, перепугал всех до усрачки, я сам даже повелся, думал, припадок у него какой-то случился. Он меня за руку схватил и потащил в коридор. Я еще больше испугался, мало ли что у психа на уме? А он нормально так со мной разговаривает, матом этих придурков обкладывает и ржет. Так и подружились. Он хороший на самом деле и умный. Если бы не он, меня бы точно оставили на второй год.
Тома история позабавила. Он улыбнулся, представив себе описанную Танцоришкой ситуацию. Воображение рисовало тощего мальчишку с растрепанными волосами и упрямым взглядом. Еще не знавшему, какие приключения его ждут в будущем и кем он вообще станет. Таким он, наверное, и был, прежде чем превратиться в такого чертовски красивого юношу, к которому подступиться боязно, не то, что замышлять пакости.
- Меня в школе не доставали. Наоборот игнорировали, - сказал Хромой. В голосе послышалась капля сожаления. – Знаешь, мальчишки, они дерутся постоянно. Может я дурак какой, но меня злость одолевала, когда понимал, что меня все жалеют. Банда крутых парней в нашем классе, которые всех неудачников чмырили, меня не замечали, будто я не существую.
Может быть, в его словах старик Фрейд уловил бы тягу к мазохизму или еще какому-либо извращению, ведь желание, чтобы тебя избивали, отнюдь не нормальное. Только Билл воспринял сказанное совсем иначе, и что-то в душе вновь потянуло, причиняя почти физическую боль, будто бы он проглотил иголку.
- Что за коробка? Что в ней? – чтобы сменить неприятную тему, спросил Билл. В конце концов, он еще в тот раз хотел залезть в нее и посмотреть, что же его сосед хранит там.
Том опустил голову и машинально провел ладонью по картону.
- Ничего особенного. Мелочи всякие.
- Можно посмотреть?
Том пожал плечами и протянул коробку. Билл, кряхтя, перевесил туловище через спинку кровати, потянул руку и забрал ее.
Почему-то, он даже не мог представить, что в ней находится. Может быть какие-то документы, карточки или письма? Сев по-турецки он устроил на коленях коробку и с интересом открыл ее.
Первое, что бросилось в глаза, это маленький деревянный паровоз с красными колесами и нарисованными окнами. Он был словно настоящий, в дереве четко вырезали углы, выступы, даже паровую трубу и ребристые бока вагона.
Билл через мгновение забыл обо всем и стал с увлечением ковыряться в различных самодельных игрушках, каких была целая куча, мятых фотографиях и поломанных предметов, среди которых обнаружились женские часы на тонком ремешке, авторучка, расписанная иероглифами и многое другое.
- Зачем ты это все хранишь? – спросил он, аккуратно выстраивая в ряд деревянные фигурки: лучника, дровосека, амазонку и еще какого-то непонятного человечка.
- Это все мы с отцом делали, а часы подарил маме на первые заработанные деньги.
- А фотографии… О… - с умилением протянул Билл, беря одну из них в руки. На ней были изображенные двое взрослых мужчин, сидящих в лодке и с улыбкой демонстрирующих большую рыбину, а также мальчишка лет десяти. Маленький Том был очарователен, с ясными большими глазами и широкой улыбкой. – Ты прелесть.
Хромой хмыкнул и перебрался на кровать, усевшись рядом с Биллом. Их плечи соприкоснулись и в этом было что-то, что заставило почувствовать обоих, как телесные контакты между ними приятны и необходимы.
- Тем летом мы часто ездили на рыбалку. Папин знакомый подсадил, и он скупал все, что попадалось под руку для этого.
- А тебе нравилось?
- Не особо, скучно сидеть и ждать пока клюнет.
- Угу, - согласился Билл и взял следующее фото.
- А это твоя мама?
Хромой кивнул, посмотрев на снимок. Это заставило Билла импульсивно дернуться.
- Вы так похожи… Невероятно.
- Да, знаю. От отца достались только рост и уши.
Танцоришка разглядывал женщину, впитывая каждую деталь ее прически, каждую морщинку и линию тела. Кудрявая, огненно-рыжая, с карими глазами и доброй усмешкой. Маленький курносый нос и милая родинка на щеке. От ее образа исходило изящество, доброта, женская хитрость и что-то такое, что притягивало.
- Она потрясающая… - вдохновлено проговорил Билл. По сравнению с его матерью, которая после вторых родов запустила себя и довела до необратимого состояния...
- Жаль, не могу вас познакомить. Ты бы ей понравился. Она любила творческих людей, - сказал Том, вызывая немного неловкости у притихшего Танцоришки.
- Отчего она умерла? – осмелившись, спросил он.
- Зеркальная язва желудка.
Билл поморщился, отчаянно стараясь не впадать в еще большее уныние. Он представить боялся, что Том испытал, переживая такую потерю. Видно же, что любил мать, а та относилась к нему так, как и должны родители – с трепетной любовью, обожанием и лаской. Возможно, это был единственный человек, который показал Тому, что в мире бывает и любовь, и много чего светлого. Хотелось верить, что он об этом не забыл и веру в добро не утратил.
***
Сборы длились вплоть до трех часов ночи. Билл психовал, по сто раз вытаскивал упакованные вещи, заменяя их другими. С каким-то извращенным удовольствием он засунул эпилятор в сумку, про себя торжествуя, что теперь Ингрид придется либо раскошелиться и купить себе новый, либо пользоваться полосками. Он прекрасно знал, что она берет некоторые его вещи без спросу.
Хотелось забрать с собой все: шикарный фен, который подарила тетя, набор для педикюра и все свои костюмы для шоу – мало ли, вдруг пригодятся? Кстати, о последнем. Один все-таки бережно затолкал между ботинками и кожанкой, тот самый, в котором выступал перед Томом в ту незабываемую ночь. Хотелось верить, что именно этот костюм приносит удачу.
Разговор с братом оказался нелегким. Тот моментально расстроился, стоило Биллу сказать, что они с Томом завтра уезжают. Он даже не успел вставить компромиссное «но», а из глаз мелкого уже стремительно потекли ручьи, заставляя почувствовать себя последней тварью. Чтобы хоть как-то скрасить горе, Билл сходил за подарком, который, вообще-то, купил на день рождения. Великолепная радиоуправляемая полицейская машинка. Еле нашел. Чуть сам не распечатал пеструю упаковку и не погонял по коридору. В детстве хотелось точно такую же. Бобби презент пришелся по душе, но от потопа слез не спас. Билл держался, хотя самого разрывало от тоски. Договорились, что он обязательно приедет навестить его с мешком гостинцев, а Бобби будет прилежно учиться, хорошо вести себя и не пускать сопли, все-таки он мужчина. Выползал Билл из комнаты младшего брата подавленный, вконец расстроенный, с тяжелым камнем на сердце. Его огорчало до боли в грудной клетке, что он не поможет ему собраться на первый звонок, не поддержит, если что-то пойдет не так с одноклассниками. Из-за того, что Боб не ходил в садик и мало с кем общался из сверстников, такая проблема могла возникнуть. Эти мысли заставляли чувствовать себя препогано. Сам ведь через это прошел.
Терпение Хромого иссякло, когда стрелки часов перевалились за цифру три. Он сообщил, что у Билла есть пятнадцать минут, чтобы сходить в душ и улечься, наконец, спать. И его не волнует, если утром Билл будет ныть и жаловаться, что не выспался, и ему нужно еще полчаса на сон.
Намыливая голову любимым шампунем и осознавая, что делает это в последний раз в этом доме, Билл чувствовал, как на душе скребутся оголодавшие кошки. Мысли и мечты болезненно трансформировались в реальность. Со стороны это походит на кадры из какого-нибудь ужастика, когда человек принимает облик оборотня: кости развертывались, позвоночник вытягивался, лицо обращалось в безобразную волчью морду. Реальность натурально страшила. Билл решил поделиться своим страхом - да что уж скрывать, ему просто хотелось получить хоть каплю поддержки, и плевать, что он изначально выступил инициатором этого спектакля - и поговорить с Томом. Но тот уже дремал, когда он вернулся в комнату.
***
Заснуть так и не удалось. Соседский ребенок орал, не замолкая ни на минуту, а закрыть окно означало сдохнуть от духоты. Плотный воздух заполнял комнату, и дышать становилось невозможно. Ночь не приносила никакой прохлады.
Танцоришка сточил всю упаковку кофейного Меллер, которую обнаружил в ящике стола, когда проводил его инвентаризацию на наличие важных вещей. Взбивал и переворачивал подушку прохладной стороной к лицу, считал овец, почему-то танцующих степ, но никак не мог заснуть. Настолько он был эмоционально возбужден.
Хоть сейчас вставай, бери шмотки и отправляйся в путь.
Конечно, его продолжал мучить вопрос: куда Том собирается отвезти его? Об этом они толком так и не поговорили, и это давящее беспокойное незнание заставляло сходить с ума.
Билл резко выдохнул и отбросил тонкое одеяло в сторону. Ему стало тысячу раз плевать на все. Все эти проблемы достали его за последнее время так, что сил думать о них уже не осталось.
Он по-кошачьи сполз с кровати и перебрался на матрас к соседу. Том лежал на боку, ровно и тихо дышал. Наверное, видел уже десятый сон.
Билл рассудил, что хватит делать вид, будто между ними ничего не было. Вообще-то это являлось главным из того, что его интересовало за последние сутки. Имеет он, в конце концов, после того, что у них было на заднем сидении Фольксвагена, право на ласку? Хоть на мимолетный поцелуй в щеку или теплое объятье. И не важно, что безумно жарко и пот течет по шее. Не имеет значения, что через несколько часов придется вставать, а сна нет ни в одном глазу.
Юноша аккуратно пристроил голову на свободную часть подушки и нежно провел по открытому плечу Тома. Тот всегда ложился в одних трусах, и это с самого начала будоражило фантазии.
Хромой, будто бы и не спал до этого, повернул голову и хрипло спросил:
- Ты чего не спишь-то?
В ответ Билл тихо вздохнул, как-то даже измученно, и уткнулся лбом Тому между лопаток. Пусть он наорет на него, но прогнать себя Билл не позволит. Не для того он столько мучался. Ему и требовалось-то всего ничего, только чтобы его обняли и взяли за руку, когда станет невмоготу тоскливо.
- Я все думаю… Куда мы поедем? – спросил Танцоришка, не отрывая головы.
И тут надо отдать Хромому должное: он осторожно перевернулся на спину и, когда Билл прижался к его боку, обнял, прижимая поближе к себе. Тут же захотелось запищать от восторга и плевать, что так ведут себя девки.
- Сначала нужно добраться до Кельна. Там мы будем в безопасности. Дальше посмотрим. Может быть, поедем в Штутгарт или Мюнхен.
Билл встрепенулся, подняв голову. Он представить не мог, что они уедут так далеко. В другую федеральную землю, за тысячу километров от родного города. Даже на карте их относительно небольшой страны эти города выглядели чужыми. Ладно, Кельн, Дюссельдорф, – в последнем он бывал на экскурсии от школы, - но что представляет собой Штутгарт, как туда вообще добраться, Билл не представлял.
Почувствовав его напряжение, Том добавил:
- Ты еще можешь остаться. Решай, нужно тебе это или нет.
Танцоришка закусил губу и покачал головой.
- Я все решил, мы едем вместе.
- До чего же ты упрямый. И глупый, - проговорил Том и, запустив пятерню Биллу в волосы, нежно потянул на себя, предлагая вновь лечь.
- Что мы будем делать, когда приедем? Где жить?
- Если хочешь, можем снять квартиру на двоих.
Эта фраза оживила все в душе Танцоришки. Конечно, он хотел жить с Томом, о чем речь!
- Хочу, - сказал он, пытаясь не задохнуться от счастья.
- Я куда-нибудь устроюсь. Руки не из жопы, так что не пропаду. А ты можешь пойти куда-нибудь учиться.
Это Билла изрядно удивило. Он никогда не думал об этом. Считал себя глуповатым для какой-либо серьезной профессии типа нотариуса или врача, да и не привлекало его ничто так сильно, как танцы. Этому хотелось посвятить себя. Отдать, как отдают пожертвования в благотворительный фонд. Столько впереди далеких границ, и через каждую хотелось переступить. Билл хотел достигнуть максимума.
- Не думаю, что это мне необходимо, - отмахнулся он.
- Не всю же жизнь тебе у шеста выплясывать.
- Половину точно.
- Ведь надоест.
- Знаю. Тогда что-нибудь придумаю.
Хромой недовольно вздохнул и обиженно замолчал, что весьма тронуло Танцоришку. Ведь видно, что переживает, хочет для него чего-нибудь получше, чем металлическая палка и толпа похотливых ублюдков.
И вот тут Билл понял, как благодарен ему. Никто еще не беспокоился о нем. Абсолютно всем плевать, умеет ли он еще что-то, кроме как стягивать с себя одежду и заставлять твердеть в трусах. Никто не верил, не понимал. А Том, как будто наперед знает, что для него лучше. Это несказанно льстило и заставляло дебильно улыбаться.
- Хочу снять квартиру с огромной кроватью, с мягким матрасом и кучей подушек, - мечтательно сказал Билл. Хотелось подумать о чем-нибудь легкомысленном. – И тебе не придется спать на полу.
- Только по этой причине тебе нужна такая кровать? – Том усмехнулся. - Так заботишься обо мне?
- Вообще-то, нет. Просто нам нужно пространство чтобы резвиться с удобством. Знаешь, я не любитель всяких кухонных столов, подоконников и прочих экстремальных мест.
- О, ты уже планируешь наше время, - Том слегка смутился, но решил поддержать тему. – Хорошо. Будем занимать любовью в мягкой кроватке, принцесса. Что-нибудь еще?
Билл засмеялся.
- Еще хочу, чтобы мы чистили зубы вместе, и у нас было общее полотенце. И чтобы ели из одной тарелки, - говоря все это, Билл поднимал голову, губами прочерчивая влажный след по шее Тома.
- Будет, как ты захочешь, - Хромой склонил голову и встретил губы Танцоришки поцелуем.
Тот охотно ответил, пуская в ход язык, и сладостно вздыхал. Гладил Тома по косичкам, кончиком пальцев проводя между ними. Ему было так хорошо, что он не мог сформулировать в голове ни одной фразы, характеризующей происходящее. Этот мокрый, тягучий поцелуй был восхитителен. Как тающий во рту кусочек шоколада.
И как будто камень с души свалился. Теперь, когда можно вот так сладко тискаться и целоваться, становилось ясно, что их размолвка прошлым утром была дурацкой ошибкой. Сейчас все очень и очень хорошо. Хотелось верить, что так будет всегда.
Не отстраняясь, Том, поглаживая большим пальцем подбородок Билла, сказал почему-то шепотом:
- Теперь, может быть, попробуешь заснуть?
- Не хочу, - лениво ответил юноша, подставляя лицо под ласковые прикосновения.
Катись все к черту, Том разжигал в нем непередаваемое желание быть поваленным на лопатки с разведенными коленями. Он хотел Тома, и это было так волнительно прекрасно, что крыша спускала тормоза и катилась куда-то далеко на огромной скорости.
Все-таки Танцоришка раскрутил Тома на кое-что посерьезней французского поцелуя. Тот, конечно, возражал, мотивируясь ранним подъемом, но когда брюнет спустился вниз, лаская и поглаживая, все же заткнулся. Он сдерживался, стараясь не застонать слишком громко. Билл, будь трижды проклята его раскрепощенная натура, вскипятил ему мозг, проделывая ртом будоражащие штуки. О сне не было больше и речи.
Ни шагу назад.
Одно из колесиков оказалось сломанным. Том около десяти минут пыхтел возле чемодана, пытаясь устранить поломку, но в итоге сказал, что только зря теряет время, заставив Билла мысленно ужаснуться. Странно, вроде вещей взял немного, а сдвинуть чемодан с места было довольно проблематично. Благо, в поездку они отправляются на собственной машине Тома. Таскать такой багаж по вокзалам не представлялось возможным.
Казалось, кто-то нажал кнопку на магическом пульте и переключил ночь на день. Солнце быстро взошло и стало жарить на всю мощь, придавая убогому пейзажу пригорода обманчиво-веселый вид своими оранжево-желтыми бликами. День обещал быть знойным и мучительно душным, поэтому солнечные очки уже наготове висят на воротнике футболки; на заметку – не забыть бутылку с водой, которую вчера специально положил под морозилку.
Пока дверь закрывалась, Билл смотрел на знакомую комнату в становящуюся все меньше щель. Он фиксировал в памяти мелочи своей маленькой спальни, уныло осознавая, что это конец. Родные стены прощались с ним, тоскливо глядя вслед. Он также говорил им «прощай». И он считал замечательным то обстоятельство, что ему не хочется сюда возвращаться. Но, черт возьми, как же было тоскливо в эту самую минуту.
Когда щелкнул автоматический замок, он опустил голову и глубоко вздохнул, собираясь с силами. Ей-богу, лучше бы он молча сбежал из дома, оставив на холодильнике записку с каким-нибудь сухим содержанием, чем ему пришлось бы говорить с родителями. Конечно, его ничто не обязывало это делать, но хотелось, чтобы на всякий случай здесь о нем помнили что-то хорошее.
Билл решительно закинул сумку на плечо и направился к лестнице. Благо, Том спустил его чемоданище вниз, а дальше он как-нибудь сам справится.
Все как будто притихло. Казалось, что даже радио, издавая осторожные звуки, боялось случайно повысить громкость. Дом, в котором он провел все свое детство и юность, выглядел незнакомо, словно он поменял обличие, оставив только каплю знакомых черт. Билл не мог сказать однозначно, принадлежал ли он этому месту когда-нибудь. Он не вписывался
в окружающую его картину, и от этого наваливались ощущения чужеродности.
Мать стояла в коридоре возле зеркала и закрепляла шпильками волнистые прядки, торчащие из маленького пучка. Увидев в отражении сына, за спиной которого стоял чемодан, она обернулась. Ее взгляд был спокоен, выражение лица показывало некую нейтральность. Она молчала, давая возможность начать Биллу первым. Конечно, ей хватило доли секунды, чтобы понять, в чем дело: рядом с Томом, сидящем на пуфике возле двери, тоже лежала дорожая сумка.
Билл закусил щеку и стоял, опустив голову, прилагая немалые усилия, чтобы заставить себя хоть что-то сказать. Ему не хотелось показывать матери свои эмоции. Чтобы не говорила, будто он ведет себя как баба. Он столько лет живет, надеясь только на себя, сколько гадостей и проблем он смог преодолеть. Нет, определенно он крутой, так что никаких эмоций.
- Вот тут немного денег, купи что-нибудь Бобу к школе, - Билл протянул раскрытую ладонь, на которой лежало несколько купюр.
Он не подмазывался, просто хотел помочь. Родители ведь тоже не шикуют, так что эти деньги будут для их бюджета нелишними.
Ингрид опустила на них глаза, о чем-то подумала и покачала головой. Она накрыла руку Билла своей, заставляя сжать ее в кулак.
- Оставь, тебе они понадобятся. Мы достаточно скопили.
Возможно, это было ее первое прикосновение за долгое время. Билл почувствовал ее теплые пальцы и неловко уставился в пол. Он не знал, что сказать. Мать вашу, его язык правда налился свинцом.
- Фред! Билл и Том уезжают! Тащи сюда зад! - крикнула Ингрид в сторону кухни и перевела уже смягчившийся взгляд на сына.
Здоровяк появился в коридоре, вытирая губы салфеткой. Удивленный, он оглядывал собравшихся, хлопая своими маленькими глазами. Без лишних намеков было понятно, что эта сладкая парочка уезжает вместе.
- Эм… Куда вы собираетесь ехать? – спросил он, спасая всех от неловкого молчания.
Билл, поймав предупреждающий взгляд Хромого, ответил:
- В Дюссельдорф. Остановимся пока в хостеле, потом подыщем квартиру.
- Ты хорошо все обдумал?
- Более чем, - сказал Билл и тяжело вздохнул.
В коридоре появился Бобби и с разбега налетел на брата, обхватил его за коленки и уткнулся в них лицом. Сердце вновь сжалось. Еле подавив всхлип, Билл попытался улыбнуться.
- Ладно, тебе. Обещаю, когда приеду, то позвоню сразу же. Мы будем очень долго болтать по телефону, и ты все мне расскажешь.
- Но ты не увидишь меня в школьной форме! – упрямо и обиженно просипел мальчик.
- Мама сделает фотографии и обязательно мне пришлет. Даже не переживай на счет этого, договорились?
Бобби, слава Богу, не стал плакать, только крепче сжал объятья.
- Чуть не забыл бутерброды, - Билл кое-как высвободился и сбежал на кухню, радуясь, что сможет побыть в одиночестве хотя бы еще пару минут.
Он никогда не надеялся, что сможет стать хорошим сыном, потому что хорошие сыновья любят своих родителей, и соседи не сочиняют про них мерзопакостные сплетни. И сейчас он чувствовал, что начинает немного жалеть о том, что не смог измениться в лучшую сторону.
Удержавшись от того, чтобы не залезть в морозильник и не спрятаться там от всех тягостных проблем и мыслей, Билл вытащил бутылку охлажденной воды и приготовленную вчера еду. Висевшие на дверце холодильника рисунки младшего напустили еще больше грусти. На них их семья выглядела счастливой, и они все держались за руки. Пора было отпустить надежды окончательно. Дай Бог, он создаст свою собственную семью, в которой все будет иначе. Билл решил, что если с Томом получится создать крепкие отношения, то он сделает все от него зависящее, чтобы они были счастливы.
Том ничего не говорил, не лез, и Танцоришка был ему благодарен за это. Прощание с родителями вышло скомканным, и он радовался тому, что справился и пережил эти самые сложные в его жизни десять минут. Сейчас хотелось, чтобы никто не вмешивался в его мысли, и он мог бы спокойно подумать о том, что сейчас с ним происходит.
Будь у него плеер, он бы с удовольствие воткнул наушники в уши и залип наедине с собой и какой-нибудь депрессивной музыкой. Вместо этого Билл забрался на заднее сидение, прислонился лбом к стеклу и попытался абстрагироваться от реальности на ближайшее время.
Маленький домик, окруженный белым покосившимся забором, становился все меньше, превращаясь в размытую точку. Том уверенно вел машину по автобану, сосредоточившись на своих проблемах, и в салоне стояла тишина, прерываемая лишь шелестом ветра за окном.
Билл, подобно маленькому мальчишке, обернулся, уперся коленями в сидение и положил локти на его спинку. Пригород удивленно смотрел ему вслед. Блеклые рекламные щиты и угрюмые сухие деревья, одинокая дорога и стоящие где ни попадя контейнеры с мусором, редкие невеселые прохожие – все эти составляющие мрачного царства оставались позади. Его падения, обломки надежд, разбитые мечты и упущенные возможности серой грудой оставались в прошлом, которое отклеивалось от его души, как замусоленный пластырь с зажившей раны. И Билл чувствовал, как в нем освобождается место для новых побед.
***
События завертелись, затягивая в этот безумный круговорот. Более или менее придя в себя, Танцоришка решил, что пора бы вливаться в происходящее. Не хотелось, конечно. Куда приятней было бы поговорить о каких-нибудь приятных мелочах, чем наблюдать сосредоточенное лицо своей второй половинки.
Сначала Том встретился с каким-то загадочным человеком и забрал у него свой «гонорар». Надо сказать, Танцоришка, все это время ожидающий его в машине, чуть не выплюнул собственное сердце, когда таинственная черная BMW, в которую залез Том, вдруг сорвалась с места. Потерять его было, пожалуй, самым страшным кошмаром, поэтому неудивительно, что юноша перенервничал. Ничего страшного не произошло, водитель захотел всего лишь развернуть машину, но это стоило Биллу нескольких седых волос.
Придя в себя, он смог нормально дышать. Том уже находился рядом, в безопасности. От него исходил невероятный поток энергии, его аура как электромагнитное поле воздействовало на Билла, и того вело только от одного взгляда на этого парня. Он перелез на переднее сидение и теперь наслаждался короткими прикосновениями. Отвлекать Тома он не собирался, но по возможности хотел получить чуточку больше внимания к себе. Билл по привычке считал, что сейчас ему тяжелее всех.
- Я могу посмотреть? – Танцоришка кивнул на пухлый конверт, лежащий на приборной панели.
Получив положительный ответ от Тома, он взял интересующую его вещь и вскрыл.
- Твою же мать! – выкрикнул он, широко распахнутыми глазами глядя на содержимое. – Это… Здесь… Да ты богат!
Он шокировано раскрыл рот, даже не думая сдерживать эмоций. Таких огромных денег он в жизни не держал в руках.
– В бардачке слюноотсос, - не отрывая взгляд от дороги, сказал Хромой.
По его мнению, Биллу этот предмет был сейчас необходим. Вероятность того, что впечатлительный юноша сейчас захлебнется жидкостью, которую активно выделяли его слюнные железы, была высока. Как в обморок еще не упал, загадка.
- Сколько здесь?
- На большую кровать хватит.
- Я впечатлен, - Билл сдул прядь волос, упавшую на лицо, продолжая пялиться на внушительную пачку евро.
- Это не только моя доля. Часть принадлежит остальным ребятам. Надеюсь, ты не успел нафантазировать бентли?
Дата добавления: 2015-08-27; просмотров: 44 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |