"Ослабление идеологических основ государства и поддержки их населением, - пишет Ю.Б. Власова, - губительны для государства, так как это приводит к утрате связей между индивидом и государством, ослабляет национальную и государственную самоидентификацию. Поэтому в настоящее время актуальной является проблема поиска объединительной национальной идеи, способной сплотить и мобилизовать общество. Для этого необходимым является осознание общественных потребностей и интересов во всем их многообразии (как материальных, так и морально-нравственных, культурно-эстетических, научно-познавательных и других потребностей) как исходного пункта формирования государственной идеологии и соответствующей идейно-теоретической деятельности. То есть представляется необходимым изучение различных видов идеологий, существующих в обществе" <1>.
--------------------------------
<1> Власова Ю.Б. Взаимодействие права и идеологии в современных условиях (на материалах Российской Федерации): Автореф. дис.... канд. юрид. наук. М., 2005. С. 3.
Следует подчеркнуть, что отрицание государственной идеологии в постсоветской России привело к фактическому отрицанию идеологической функции государства, ценностной дезориентации общества, что отразилось на всех формах общественного сознания, в том числе и на правосознании, а следовательно, и на правовой идеологии.
"Каждая правовая норма, - пишет С.А. Авакьян, - отражает определенную установку. Не все, но все-таки многие из них имеют и соответствующее наполнение, т.е. отражают определенные идеологические позиции. Причем идеология может находиться на переднем плане (например, провозглашение государства социалистическим, закрепление принципов социализма в качестве конституционных ("От каждого по способностям, каждому по труду" и т.п.)) или же выглядеть опосредованно (например, ответственность за тунеядство как продолжение обязанности трудиться).
В конституционном государстве общество деполитизировано и деидеологизировано. Однако это вовсе не значит, что оно не проводит никакой политики, не исповедует никаких идей и взглядов. Ему чужд лишь идеологический монополизм. Думается, что ст. 13 Конституции РФ, в которой содержатся положения, гласящие, что "никакая идеология не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной", сформулирована не вполне корректно, поскольку у государства не может не быть общенациональной идеи, вокруг которой должно было бы консолидироваться все общество. Поэтому процесс деидеологизации нельзя понимать упрощенно. Стремление освободиться от всякой идеологии есть тоже идеология, и она может привести к отрицательным последствиям - разобщенности и даже конфронтации людей, их борьбе между собой. Ведь и сама Конституция есть не что иное, как система идей, выраженная в концептуальной политико-юридической форме. У любого государства не может не быть какой-либо позиции по идеологическим вопросам, поскольку у любого государства есть скрепляющие символы, духовные основы, принципы, на которых оно стоит <1>.
--------------------------------
<1> Подробнее см.: Матузов Н.И. Гражданское общество: сущность и основные принципы // Правоведение. 1995. N 3. С. 89 - 90.
Последующий отказ от конституционного закрепления какого-то пути развития или от группы правовых норм также является формой воплощения идеологических ориентаций. Например, в России начиная с 1991 г. слова "социалистический" и "советский" последовательно и неуклонно вытесняются из Конституции и законодательства, а в Конституции 1993 г. их нет и в помине. И это была не деидеологизация строя, как порой утверждается. На самом деле Конституция воплотила отказ от одной идеологии в пользу другой. По мнению тех, кто добился реформ, состоялся переход от однолинейной перспективы социалистического пути к созданию демократического государства, призванного взять ценности из разных социальных систем. По мнению их оппонентов, произошла попросту реставрация капитализма в России <1>.
--------------------------------
<1> Авакьян С.А. Политический плюрализм и общественные объединения в Российской Федерации: конституционно-правовые основы. М., 1996. С. 8 - 9.
Итак, можно, конечно, спорить о смысле проводимых в России реформ, однако совершенно очевидно, что идеологический плюрализм означает не отказ от всякой идеологии, а возможность свободно бороться за свою идеологию, за свои взгляды. Именно эта возможность с помощью государственного аппарата проводить идеологические воззрения в жизнь и обусловливает активную борьбу социальных групп населения и политических партий за выдвижение своих сторонников в различные органы государственной власти и органы местного самоуправления, прежде всего путем активного участия в избирательных кампаниях.
Идеология является системным образованием, включающим в качестве подсистемы такие виды идеологий, как общественная, национальная, государственная (официальная), нравственная, политическая, правовая и др. Определенным консенсусом различных видов мировоззрений, существующих в обществе, должна быть государственная (официальная) идеология, которая находит свое отражение непосредственно в законодательстве и, значит, напрямую влияет на формирование признанной в обществе официальной правовой идеологии.
В литературе высказывалось мнение, согласно которому в России необходима единая идеология. "В современных условиях, - пишет Ю.Б. Власова, - для успешного развития России необходима единая общественная идеология, которая была бы признана большинством населения, а также и государством, став тем самым государственной идеологией. Она должна быть светской, основанной на достижениях современной науки, исходить из интересов, потребностей и социальных запросов народа, учитывать исторический опыт нашего государства, используя идеи патриотизма" <1>.
--------------------------------
<1> См.: Власова Ю.Б. Указ. соч. С. 6.
Однако с такой постановкой вопроса согласиться нельзя. Возрождение государственной идеологии, выходившей за рамки официальной, означало бы отказ от идеологического многообразия, которого можно было добиться насильственным путем.
Конечно, в любом обществе имеет место набор идей, которые разделяет большинство населения. Однако превращение этого набора в обязательную идеологию означало бы возвращение к тоталитаризму в данной сфере человеческой деятельности. В то же время этот набор идей может стать хорошей основной для формирования так называемой национальной идеи.
Надо сказать, что каждый народ на определенной исторической ступени своего развития приходит к осознанию самого себя как социальной целостности. Самосознание народа - явление многогранное. Однако его центральным звеном является национальная идея.
Без внешней идеи не могут существовать ни человек, ни нация. Национальная идея, представляющая концентрированное выражение самобытности народа, - мощный интегратор, способный консолидировать народ в единую социальную целостность, играет важную созидательную роль в становлении самосознания народа, воплощая в себе его национальное своеобразие.
В литературе делались попытки сформулировать русскую идею. Так, Ф.М. Достоевский полагал, что "русская идея, может быть, будет синтезом всех тех идей, которые с таким упорством, с таким мужеством развивает Европа в отдельных своих национальностях" <1>.
--------------------------------
<1> Достоевский Ф.М. Полн. собр. соч. М., 2003. Т. 18. С. 37.
Известно, что русская идея была сформулирована И.В. Киреевским, А.С. Хомяковым и К.С. Аксаковым. Они считали, что русский народ (Россия) - исключительные явления всемирной истории, поскольку обладают чертами, отсутствующими у других народов. Это: 1) сознательное предпочтение личным, индивидуалистическим интересам народных, государственных, общих; 2) преобладание интуитивных способов понимания над всеми формами логического анализа; последний связан с индивидуальными устоями, тогда как первые выражают некое общенародное (и потому абсолютное) знание, не помещающееся в строгие формальные категории. Бессилие логизирующего ума постичь бытие во всей его глубине привело западное общество к кризису, выйти из которого оно может лишь с помощью России. На нее ложится ответственность за судьбу человечества.
Под разными видами это содержание идеи существовало в течение XIX столетия и - с оговорками - в XX столетии и даже имело обширную сферу распространения. И все же именно в конце XIX - начале XX в. русская идея в ее прежнем значении дала слишком явную трещину, чтобы ее не заметить <1>.
--------------------------------
<1> См.: Межуев В.М. О национальной идее // Вопросы философии. 1997. N 12. С. 3 - 14.
Идеологию, которой придерживаются те, кто занимает руководящие позиции в государстве, принято называть официальной. Этой идеологии придерживаются не только правящие круги, но и большинство избирателей, голосующих за соответствующие партии, движения или иных носителей официальной идеологии.
Отчетливо определяет расхождение России и Запада К.Д. Кавелин, который нашел разницу не в пользу России. Его мысль о том, что у нас и не начиналось развитие личности, - характерный признак нового отношения к русской идее, в частности к месту России среди народов Европы <1>.
--------------------------------
<1> См.: Кавелин К.Д. Наш умственный строй. М., 1989. С. 23.
Спустя несколько десятилетий доводы Кавелина развил В.С. Соловьев, который в своей статье "Русская идея" подчеркивал, что "эта идея не имеет в себе ничего исключительного и партикуляристского, что она представляет лишь новый аспект самой христианской идеи, что для осуществления этого национального призвания нам не нужно действовать против других наций, но с ними и для них - в этом лежит великое доказательство, что эта идея есть идея истинная" <1>.
--------------------------------
<1> Соловьев В.С. Русская идея // Соч.: В 2 т. М., 1989. С. 246.
Рассматривая основные особенности пропагандируемой К.Д. Кавелиным идеи, В.С. Соловьев отмечал, что в ней должны быть сконцентрированы представления о настоящем, прошлом и будущем России, о цели данной страны, о национальной совести, о моральном могуществе мысли и свободного слова, о нравственной обязательности или справедливости, о религиозном и умственном освобождении России с обязательным отречением от национального эгоизма, эпидемического безумия национализма и тиранской русификации.
Как бы резюмируя эти взгляды, Вяч. Иванов подчеркивал: "Национальная идея есть самоопределение собирательной народной души" <1>.
--------------------------------
<1> Иванов Вяч. О русской идее России и вселенной. М., 1994. С. 363.
По мнению Вяч. Иванова, "не в государстве мы осознаем назначение наше".
Е.Н. Трубецкой проводил четкую грань между тем, что можно взять из мысли XIX столетия, а чего нельзя. Прежде всего он исходил из полной изношенности идеи национального - важнейшей составной русской идеи: "Все старые формы, в которых оно прежде выражалось, кажутся нам глубоко неудовлетворительными. Поблекли старые национальные мелодии, и мы находимся в ожидании новых, которые должны явиться им на смену" <1>.
--------------------------------
<1> Трубецкой Е.Н. Старый и новый национальный мессианизм // Русская идея. М., 1992. С. 243.
Новым компонентом русской идеи XX столетия явился пересмотр взглядов на отношения с Западом. Уже славянофилы признавали культурное первенство Запада: "У нас искать национального значит искать необразованного... Не имея достаточно элементов для внутреннего развития образованности, откуда возьмется мысль, если не из Европы?" <1>, "Мы действительно ставим западный мир гораздо выше себя и признаем его несравненное превосходство" <2>.
--------------------------------
<1> Киреевский И.В. Соч. М., 1911. Т. 1. С. 105.
<2> Хомяков А.С. Полн. собр. соч. М., 1911. Т. 1. С. 43.
Позднее оба автора признали культуру Запада деградирующей, а Россию - единственным спасителем человечества.
Одним из духовных открытий XX в. в России является признание ценности каждого народа, всего национально особого. Эти открытия легли в основу исторически настоятельной перемены былого создания русской идеи.
Названный взгляд решительно противостоит воззрениям XIX столетия, исходившим из предпосылки, будто значение России абсолютно, а потому ей суждена всечеловеческая миссия, - наивное и ошибочное суждение, от какового нынешний ум, глядя на свое прошлое, считает нужным отказаться. Россия может стать собою, отказавшись от себя прежней - той, которая содействовала выработке мессианских представлений. Речь идет о том, чтобы едва ли не переделать, не изменить традиционные основы своего умственного существования.
Именно так вопрос был поставлен в ряде сочинений Н.А. Бердяева. "Мы должны будем усвоить себе некоторые западные добродетели, оставаясь русскими" <1>, - писал он. Вместе с тем он подчеркивал и другое: "В глубине русского народа заложена свобода духа большая, чем у более свободных и просвещенных народов Запада. Огромность свободы есть одно из популярных начал в русском народе, и с ней связана русская идея" <2>.
--------------------------------
<1> Цит. по репринту. М., 1990. С. XIV.
<2> Бердяев Н.А. Русская идея. Париж, 1971. С. 48.
На другую важную сторону русской национальной идеи обращал внимание И.А. Ильин, который считал, что эта идея "формулирует то, что русскому народу уже присуще, что составляет его благую силу, в чем он прав перед лицом Божьим и самобытен среди всех других народов. И в то же время эта идея указывает нам нашу историческую задачу и наш духовный путь; это то, что мы должны беречь и растить в себе, воспитывать в наших детях и в грядущих поколениях" <1>.
--------------------------------
<1> Ильин И.А. Наши задачи. М., 1992. С. 322.
"Русскую самобытность, - считал Н.А. Бердяев, - не следует смешивать с русской отсталостью... Россия - страна культурно отсталая. Это факт неоспоримый. В России много варварской тьмы... Отсталость России должна быть преодолена творческой активностью, культурным развитием. Но национальная самобытность ничего общего не имеет с отсталостью - она должна выявиться на высших, а не на низших степенях развития. Наиболее самобытной будет грядущая, новая Россия, а не старая, отсталая..." <1>.
--------------------------------
<1> Бердяев Н.А. Русская идея. С. 58.
Самобытность, а не отсталость! Как же этого достичь? Творческой активностью, отвечает Бердяев, выражая, думается, существо той новизны, которую приобрела русская идея в XX в. Эта новизна определяется одним словом - "индивидуальность". Нет коллективного творчества, это выдумка. Творение всегда персонально, индивидуально, и утверждать о том, что русская идея предполагает развитие индивидуальности, и есть главная новинка, которую можно завещать грядущему столетию, ибо только личность является ценностью, оправдывающей существование народа, государства и вообще всей земной жизни. И разве не ради личности живет человечество - так можно сформулировать эту новую черту в традиционном понятии русской идеи, сближающую ее с наследием западной культуры и служащую единственным, вероятнее всего, основанием для естественного сближения народов.
Все это убедительно выражали два русских мыслителя XX столетия - Л.П. Карсавин и Г.П. Федотов <1>.
--------------------------------
<1> См.: Карсавин Л.П. Религиозно-философские сочинения. М., 1992. Т. 1. С. 19 - 274; Федотов Г.П. Судьба и грехи России. СПб., 1992. Т. 2. С. 171 - 236.
Г.П. Федотов стал первым русским мыслителем, нарисовавшим картину деградации страны, населенной не людьми, а народом. И это стало еще одной новой чертой в содержании русской идеи <1>.
--------------------------------
<1> Подробнее см.: Мильдон В.И. Русская идея в конце XX века // Вопросы философии. 1996. N 3. С. 46 - 56.
Конец XX столетия ознаменовался новым пониманием русской идеи, названной теперь национальной или российской.
По мнению С.И. Барзилова и А.Г. Чернышова, национальная идеология предполагает проявление национальной воли, своего экономического и политического прикрытия и обеспечения. Реализация ее установок связана не только с эффективностью работы идеологического аппарата, национальных средств массовой информации, с действенностью связей правительства и общественности, но и с возможностью и необходимостью национально-культурной экспансии, с расширением нацией зоны своего влияния.
Они полагают, что национальная идея как обоснование и обеспечение государственных интересов русского этноса выступает одновременно в нескольких ипостасях, прежде всего как политико-идеологическое средство национальной, культурно-этнической идентификации русского народа. В этом случае она играет вспомогательную, прикладную роль как приводной ремень от национально-культурных особенностей к государственным основам и институтам обеспечения и поддержания данной самобытности. Идея, с их точки зрения, есть не просто символ и система доказательств самобытности русского этноса, а в первую очередь практическое средство ее реализации. Идея как бы овеществляется в определенном аппарате, в деятельности конкретных людей, которые ее озвучивают и развивают, воплощается в реальных национальных символах и атрибутах. Обществом идея воспринимается не только как методология познания социальных явлений, но и в форме определенной вещественности, в виде общегосударственных, общенациональных реликвий. Социальная ценность этноса во многом зависит от того, насколько составляющие его люди духовно отождествляют себя с этими реликвиями.
С.И. Барзилов и А.Г. Чернышов полагают, что национальная идея не должна восприниматься как некая мировоззренческая величина, как цель общества, как свод нравственных правил поведения, обусловленных особенностями национального характера. Ее функция более прозаична - выступать как средство национальной идентификации русского народа на основе единых культурно-духовных ценностей, которые исторически выработаны, апробированы и закреплены в социальном опыте народа, а не санкционированы сверху государственным аппаратом.
По их мнению, национальная идея является концентрированным выражением единства культурного и религиозного самобытного в национальном характере русского народа, "искра Божия" в его душе и помыслах, своего рода квинтэссенция приобщения русского человека к отечественным святыням. Идея воплощает приоритет духовного начала над интересами материальной выгоды в поведении национально ориентированного гражданина. Она концентрирует внимание на культурных, религиозных, духовных ценностях, наиболее удобных для восприятия и воспроизводства общественным сознанием для массового распространения среди людей. Здесь имеет место взаимосвязь и взаимопереплетение национального сущностного, самобытного, духовно-ценностного, исторически выверенного, вместе с тем доступного для массового восприятия по содержанию и по форме.
Национальная идея обеспечивает непрерывность исторического процесса, способствует преодолению представлений о естественном характере революционного радикального обновления общества. В условиях России, где появляется существенная дистанция между обществом и знанием, между культурой и массовым сознанием, национальная идея выступает важным условием социального диалога между различными группами общества, в первую очередь между интеллигенцией, властью и людьми, на которых легли основная тяжесть и издержки трансформации экономики и политики.
С.И. Барзилов и А.Г. Чернышов считают, что национальная идея и русская идеология могут выступать мощным консолидирующим средством, если только в очередной раз не будут опошлены официальным государственным участием и усердием.
Идея отнюдь не является некой политической витриной, на которую можно всякому любоваться, отходить от нее или приближаться к ней. Идея не вовне каждого человека или нации, а внутри них и присутствует там объективно, закономерно и в силу духовных потребностей отдельного субъекта, а не по прихоти интеллигенции, якобы претендующей на ее представительство.
Они считают, что национальная идея в настоящее время в официальном исполнении - очередная попытка интеллигенции приспособиться к ситуации, когда прежняя идеология оказалась несостоятельной и не востребованной обществом. Это отчетливо выражается в стремлении возглавить социальный процесс в условиях падения ранее навязанных мировоззренческих символов и культурных ориентиров.
Особенностью национальной идеи является не только ее духовно-интимный смысл, но и весьма существенная политическая, идеологическая и культурная экспансия. Этнос утверждает себя как национально-культурное и идеологическое объединение не только при помощи идентификации с ближними и дальними согражданами, но и путем установления границ, пределов и направлений своего влияния на другие национальные общности.
Национальная идея производна от национального характера и вторична по отношению к социальным ценностям, лежащим в основе этого характера. Идея является концентрацией и идеальным воплощением основополагающих направлений в развитии этноса, результатом осмысления этих тенденций национальной интеллектуальной элитой. Общество не живет идеями, оно развивается в кругу повседневных забот. Национальная идея - продукт воплощения особенностей социальной эволюции этноса. Она является интеллектуальной идеологической реакцией этноса на социальные условия его существования. Она объективна по своему содержанию и происхождению, не может быть предметом чьей-либо групповой политической фантазии, не меняется в зависимости от государственного режима, социального порядка и тем более не определяется политической и идеологической конъюнктурой. Идея есть своего рода формация, в которой одномоментно и применительно к конкретному историческому периоду схвачена и отражена идея национального характера и исторической судьбы этноса. С одной стороны, она как бы внеисторична, точнее, надысторична, построена на диалектической логике, на рациональности доводов. С другой стороны, она сформирована как бы на потребу дня, обслуживает конкретную социально-политическую ситуацию.
С.И. Барзилов и А.Г. Чернышов подчеркивают, что национальная идея не самостоятельная и не самодостаточная в национальной проблематике. Это отнюдь не вершина в жизни этноса, скорее всего, ориентация национального характера на осознание и достижение национального интереса. Ее функции во многом служебные, прикладные. Специфический интерес и отражение в философской и социологической литературе она получила, к сожалению, усилиями интеллигенции.
Они указывали на то, что в условиях массового атеизма в современной России национальная идея не может иметь религиозного, сакрального характера, а целиком основана на рационализме и рассудочности, на логичности доказательств и обоснований "особости" русского этноса. Тем самым она непосредственно смыкается с национальным интересом, в силу чего является политизированной, в определенной мере огосударствленной и имеет черты идеологической экспансии, направленной на другие народы.
У нее, к сожалению, отмечают они, до сих пор существует политически хилое и методологически ущербное представление о сущности национального интереса как едва ли не о гармонизации, отождествлении, слиянии интересов одного этноса с интересами других этносов, а наша якобы главная национальная задача - быть похожими на других.
Они указывают, что как бы в противовес сложившейся в настоящее время ситуации национальная идея формируется усилиями власти как чрезвычайно официальный бюрократический документ, атеистический по содержанию, национально-анонимный, вне государственных мотиваций, воплощающий и воспроизводящий социальные коллизии мелких этносов. Социальная анонимность якобы призвана подчеркнуть уникальность новой правительственной мифологемы. Национальная идея не может быть идеей государственной. Она является идеологией этноса, организованной через государство и в государстве. Идея субъективна в национальном характере, социально ориентирована в национальном интересе.
По мнению С.И. Барзилова и А.Г. Чернышова, современную официально декларируемую национальную идею можно считать попыткой политической номенклатуры обозначить идеологические символы своей групповой идеологии или поиском консенсуальных политико-мировоззренческих средств консолидации общества. В содержательном плане и в политической направленности национальная или общенациональная идея рассматривается властью как некая усредненная социальная величина, мировоззренческий стандарт, устраивающие в первую очередь элиту автономий, поскольку русская нация практически лишена национальной государственности. Общегосударственная, общенациональная идея в современных условиях возможна только в случае равного по своим формам и содержанию политико-государственному структурированию всех этносов, претендующих на национально-государственную идентичность и самореализацию.
Они отмечают, что поскольку социальная дистанция между номенклатурой и массой рядовых граждан все же осознается населением, то возникает потребность и желание данной массы как-то обозначить вектор своего движения в сторону бастионов номенклатуры и подальше от края пропасти. Взгляд назад, в сторону чужого благополучия, стимулирует очередной вопрос социальной мифологии, который бы содержал обоснование возможной и желательной социальной траектории бедного и обделенного населения к сытой жизни избранного и избравшего себя политического меньшинства. Требуется всеобщая социальная иллюзия, претендующая на некоторую концептуальность и универсальность своих связей и отношений как с национальным историческим прошлым, так и с мировым опытом. Обычно они обозначаются как общественный компромисс, межнациональный консенсус, в нашем случае - как государственный патриотизм и общенациональная идея, призванные компенсировать "разорванность" политического пространства, аморфность, вялость и неэффективность экономической деятельности <1>.
--------------------------------
<1> Подробнее см.: Барзилов С.И., Чернышов А.Г. Безумство власти. Провинциальная Россия: двадцать лет реформ. М., 2005. С. 102 - 124.
Н.А. Боброва считает, что поставленная Б.Н. Ельциным задача сконструировать новую российскую национальную идею не была решена по ряду причин.
Во-первых, национальная идея не может быть создана сверху и сформулирована по заказу. Национальная идея, считает она, рождается снизу, самим обществом.
Во-вторых, всякая национальная идея играет объединительную роль, а следствием проведенных реформ является беспрецедентное социальное расслоение российского общества.
В-третьих, национальная идея предполагает мононациональность народа.
В-четвертых, национальная идея есть народная идея. Между тем современные реформаторы под разговоры о демократии осуществляли политику антинародную.
Национальная идея, по мнению Н.А. Бобровой, должна опираться на глубинные пласты национальной истории, на русский менталитет, должна созреть как потребность во что-то верить. Между тем наш народ, многократно обманутый в годы реформ, уже ни во что не верит <1>.
--------------------------------
<1> См.: Боброва Н.А. Конституционный строй и конституционализм в России. С. 116 - 117.
Г.В. Осипов убежден, что сегодня у властных структур нашей страны нет научно разработанной и общенациональной концепции интересов России. Между тем без представления о государственных общенациональных интересах и целях, без понимания своей исторической судьбы россиянам крайне трудно сохранить стабильность и самодостаточность, евразийскую цивилизацию, а народ, лишенный государственно-национальных целей, беззащитен, и ему можно навязать как изнутри, так и извне любое, порой чуждое и губительное, социально-политическое устройство.
Отмечая, что исследователи выдвинули немало определений национальных интересов России, механизмов их реализации (идея "возвращения в мировую цивилизацию", "возврата к капитализму", "православия как государственной идеологии", "нового социализма" и др.), Г.В. Осипов считает, что в современных условиях в качестве антипода идеям как государственно-бюрократического социализма, так и рыночно-потребительского капитализма, а также духовной деиндивидуализации, авторитаризма могло бы стать новое триединство общественной идеи: Духовность, Народовластие и Державность.
Духовность, по его мнению, это не вера в монарха или православие, хотя она и не исключает веры в Бога, а прежде всего нравственные начала общественной жизни и моральные нормы поведения человека в обществе:
уважение свободы личности (экономической и социально-политической);
признание свободы слова (в том числе печатного);
право политического выбора;
внимательное отношение к вере, языку, законам, традициям и обычаям этносов;
восприятие творческого наследия прошлого и его переоценка, что может придать новый импульс жизни общества;
приоритет добра, гуманности, справедливости, честности.
Дата добавления: 2015-08-28; просмотров: 43 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |