можно слышать о таком любопытном наблюдении. У пациентов, которые
пытались покончить с курением, но не смогли преодолеть вредную при-
вычку, со временем формируется менее сильный аттитьюд в отношении
опасности курения, по сравнению с теми пациентами, кто вообще пока
не предпринимал систематических усилий, направленных против этой
вредной привычки. С чем связана эта <перемена сердца>?
Если человек принял серьезное решение - например бросить курить,
- а затем его не выполняет, то его Я-образ как сильного, хорошо контро-
лирующего себя индивида подвергается серьезной угрозе. Последнее, ес-
тественно, вызывает диссонанс. Один из путей уменьшить его и восстано-
вить, если не здоровые легкие, то хотя бы <здоровый> Я-образ, - это при-
низить значение ранее принятого решения, убедив себя в том, что курение
менее опасно, чем это казалось.
Это наблюдение подтверждается исследованием, целью которого было
проследить за успехами 135 студентов, давших себе традиционные новогод-
ние зароки типа <бросить курить> или <сбавить вес> [6]. Те индивиды, кото-
рые нарушили данные себе обещания, поначалу были весьма недовольны
собой, но дело этим не ограничилось, и впоследствии они старались как-то
принизить важность этих обещаний. Ирония состояла в том, что, снижая
значимость ранее принятого решения, которое они не смогли реализовать,
люди, конечно, восстановили на данный момент свою самооценку, но с
тем, чтобы почти наверняка испытать поражение своего Я в недалеком буду-
щем! Если речь шла о коротком периоде времени, то они были способны
улучшить свое самоощущение, однако если иметь в виду длительную перс-
пективу, то их шансы когда-либо добиться успеха в борьбе с курением или
с лишним весом значительно снижались.
Является ли этот путь уменьшения диссонанса, связанного с неуда-
чей в достижении цели, единственным? Нет. Альтернативной реакцией -
и, возможно, менее неадаптивной - было бы изменение трактовки само-
го понятия <успех>. Например, человек, неспособный <завязать> с куре-
нием окончательно, но снизивший ежедневное потребление сигарет, мо-
жет интерпретировать этот результат как частичный успех, нежели как пол-
ный провал. Такой ход мыслей смягчил бы удар по самооценке, нанесенный
неудачей, и в то же время сохранил бы возможность достижения успеха в
результате будущих попыток прекратить курить.
Давайте еще немного задержимся на теме курения и рассмотрим эк-
стремальный случай.
Предположим, вы - высшее должностное лицо одной из главных
табачных компаний, иначе говоря, находитесь в позиции, предполагаю-
щей преданность идее курения. Ваша работа состоит в изготовлении, рек-
ламировании и продаже сигарет миллионам потребителей. Если то, что
курение вызывает рак, - правда, тогда и вы в некотором смысле частично
ответственны за болезни и смерти огромного числа людей. Осознание это-
го факта вызовет у вас болезненный диссонанс: ваша когниция <я - по-
рядочный и добрый человек> вступит в диссонанс с другой когницией -
<я вношу свой вклад в раннюю смерть огромного числа людей>. Чтобы
уменьшить диссонанс, вы должны попытаться убедить себя, что курение
не столь вредно, а это предполагает опровержение целой горы свидетельств,
указывающих на наличие связи между курением и раком. Более того, что-
бы и впредь продолжать убеждать себя в том, что вы порядочный и следу-
ющий морали человек, вам придется зайти так далеко в своей демонстра-
ции недоверия <антисигаретным> фактам и сообщениям, что взять и заку-
рить самому'. Если ваша потребность в самооправдании достаточно велика,
вы даже можете убедить себя и в том, что сигареты приносят пользу.
Таким образом, для того чтобы продолжать относиться к себе как к
мудрому, добропорядочному и <правильному> человеку, вы предпринимае-
те действия глупые и опасные для вашего здоровья.
Данный анализ настолько фантастичен, что ему почти невозможно по-
верить. Почти невозможно. Однако в 1994 г. под председательством Генри
Уоксмана прошли сенатские слушания, посвященные опасностям, свя-
занным с курением, во время которых выступили руководители ведущих
&^>1-^.я
табачных компаний. И они признавались, что сами являются курильщика-
ми, на полном серьезе утверждая, что сигареты не более вредны и не явля-
ются большим наркотиком, чем видеоигры или жевательная резинка!
Данный тип публичного отрицания фактов, конечно же, не нов. Около
двадцати пяти лет назад служба новостей газеты <Вашингтон пост> рас-
пространила следующее сообщение:
Джек Ландри достает, вероятно, свою тридцатую за сегодняшний день
сигарету <Марльборо> - две пачки постоянно лежат у него на письменном сто-
ле, - прикуривает и рассказывает нам, что не верит всем этим медицинским
россказням о связи курения с заболеваниями раком или эмфиземой легких. Дело
в том, что мистер Ландри как раз начал продвигать на рынок новую марку сига-
рет компании <Филип Моррис> и весь сияет от удовлетворения своим проектом.
Но как же ему удается договориться со своей совестью, если он только в одном
следующем году собирается потратить 10 миллионов долларов на то, чтобы со-
блазнить американцев курить его сигареты? <Никакой проблемы тут нет, - за-
являет мистер Ландри, вице-президент по маркетингу компании <Филип Мор-
рис>. - Почти половина взрослого населения этой страны курит. Это основной
продукт потребления для них. Я всего лишь служу им... Существуют исследования
видных медиков и научных авторитетов - одно из них основано на теории стрес-
сов, - в которых показано, что кошмар, испытываемый курильщиками, когда
они не в состоянии выкурить сигарету для уменьшения стресса, - это сущий ад
для огромного числа людей>. А кроме того, по мнению мистера Ландри, суще-
ствует множество убедительных исследований, указывающих на то, что нет ни-
какой связи между всеми этими болезнями и курением.
Мистер Ландри сказал, что успешная работа на ответственном посту в
высококонкурентной сфере бизнеса приносит ему большое удовлетворение. При
этом мистер Ландри с гордостью отметил, что его компания с ее прекрасно
продающейся маркой <Марльборо> стала компанией номер два в США по коли-
честву продаваемых табачных изделий (номером один по-прежнему является
компания <Рейнольдс>). А почему его так вдохновляет новая марка сигарет?
Потому что ее нужно продать, сказал Ландри. Он вдохновлен перспективой про-
движения на рынок Новых Американских Сигарет, которые, как конфиденци-
ально предрек Ландри, в течение года займут 1% доли американского рынка
сигарет. Этот 1% будет равен приблизительно 5 миллиардам сигарет и принесет
весомую прибыль компании <Филип Моррис>. [7]
Как вы думаете, сможет ли убедить мистера Ландри какое угодно
количество рациональных доказательств или аргументов в пользу того,
что курение вызывает рак?
В конце главы 3 я обсуждал факт относительной неэффективности
информационных кампаний, когда они пытаются изменить глубоко уко-
ренившиеся аттитьюды. Теперь мы можем ясно видеть, почему это происхо-
дит. Если люди верны уже имеющемуся у них аттитьюду, то распространяе-
мая коммуникатором информация вызывает диссонанс, и весьма часто наи-
лучшим путем к его уменьшению является отвержение фактов или их
искажение. Чем глубже верность аттитьюду, тем больше человек склонен от-
вергать диссонирующие с ним факты.
Впрочем, читателя могут убедить, а могут и не убедить свидетельства
подобного рода. Например, всегда остается возможность найти иное объяснение
- а именно, что мистер Ландри прекрасно отдает себе отчет в том, насколько
вредно курение сигарет, просто он - циник. Более того, можно предположить
и нечто прямо противоположное: мистер Ландри всегда верил в целебность
сигарет, то есть до того, как начал ими торговать. Очевидно, что если хотя бы
одна из приведенных возможностей справедлива, то испытываемый вице-пре-
зидентом компании <Филип Моррис> энтузиазм по поводу пользы курения
вряд ли может быть приписан диссонансу.
Намного более убедительной была бы демонстрация явно выраженного
случая аттитьюдного искажения во время какого-нибудь конкретного собы-
тия. Из всех прочих событий мы выбрали то, которое произошло довольно
давно, в 1950-х годах, - футбольный матч между командами двух престиж-
ных учебных заведений.
Конкретно произошло вот что. Важный матч между командами Прин-
стонского университета и Дартмутского колледжа получил название <матч
злобы>. Почему так произошло, стало ясно вскоре после начала игры: она
запомнилась как самая жестокая и грязная игра за всю историю обоих учеб-
ных заведений. В команде Принстона играл Дик Казмайер, названный в свое
время лучшим американским университетским игроком, и по мере развития
игры становилось все более ясно, что команда Дартмута не в силах остано-
вить Казмайера. Как только мяч попадал к нему, на него сразу же набрасыва-
лось несколько игроков противника: Казмайера постоянно сбивали с ног и
старались нанести ему травму. В конце концов он вынужден был покинуть
поле с разбитым носом. Впрочем, и принстонцы не остались в долгу: вскоре
после того как их лидер был травмирован, с поля унесли и одного из игро-
ков Дартмута, у которого была сломана нога. Во время встречи не раз вспы-
хивали кулачные бои, и общее количество травм и увечий не ограничилось
теми двумя, о которых мы рассказали,
Через какое-то время после этой игры двое психологов - Альберт
Хасторф из Дартмута и Хэдли Кэнтрил из Принстона [8] - посетили оба
университетских городка и показали студентам пленку с записью матча.
Студентов попросили во время просмотра делать пометки при каждом на-
рушении правил (как оно произошло и по чьей вине), соблюдая при этом
абсолютную объективность. Как вы легко можете себе представить, между
двумя версиями игры - принстонской и дартмутской - наблюдалась су-
щественная разница. Среди обеих групп студентов преобладала сильная
тенденция видеть <своих> игроков в большей мере жертвами нарушений
правил со стороны противника, нежели зачинщиками агрессивных дей-
ствий, Более того, это не было лишь незначительным искажением: студенты
Принстона зафиксировали вдвое больше нарушений правил у Дартмута, чем
их увидели сами студенты Дартмута!
Снова мы убеждаемся в том, что люди не являются пассивным храни-
лищем поступающей информации. Манера рассматривать и интерпретиро-
вать события зависит от того, насколько глубоко люди привержены какому-
либо конкретному убеждению или выбранному курсу действий. Индивиды
будут обязательно искажать облик окружающего мира с целью уменьшения
диссонанса, причем и манеру, и степень искажения можно предсказать с
высокой долей вероятности.
Такой увидел в 1960 г. президентскую кампанию Ричарда Никсона и
Джона Кеннеди наблюдательный эстрадный комик и социальный ком-
ментатор (почти наверняка он понятия не имел о теории когнитивного
диссонанса) Ленни Брюс:
<Постоял я вместе с группой сторонников Кеннеди, следивших за теледе-
батами претендентов, и услышал такие мнения: <Да он просто изничтожил Ник-
сона>. Затем я объявился в другой комнате, где собрались поклонники Никсона,
и услышал от них: <Здорово же он разделал этого Кеннеди>. И только тут я
сообразил, что эти люди настолько влюблены в своего кандидата, что тому мож-
но было бы в открытую заявить в камеру что-нибудь вроде: <Я - вор и обман-
щик, слышите, вы?! Я - наихудшая кандидатура в президенты, какую вы могли
бы найти!> И даже после этих слов его последователи сказали бы: <Вот он, дос-
тойнейший. Только великий человек способен сказать такое про себя - именно
такой парень нам нужен в Белом доме>. [9]
Люди не любят видеть или слышать нечто, вступающее в конфликт с их
глубинными убеждениями и желаниями. Известно, что в древности послан-
ника, принесшего плохие вести, приказывали убить. Сегодня выражение <убить
вестника> в переносном смысле означает обвинить средства массовой ин-
формации в представлении материала, вызывающего болезненный диссо-
нанс.
Например, когда Роналд Рейган участвовал в выборах 1980 г., журнал
<Тайм> опубликовал анализ его предвыборной кампании. Пришедшие в от-
вет на эту публикацию сердитые <письма редактору> ярко проиллюстриро-
вали всю широту расхождений между сторонниками кандидата и его против-
никами. Сравните хотя бы эти два письма:
<Статья Лоуренса Барретта, посвященная кандидату Роналду Рейгану (но-
мер от 20 октября), - это просто слегка приукрашенная <рубка голов>, и вы это
сами знаете. Вам должно быть стыдно за такую публикацию, да еще замаскиро-
ванную под <объективный взгляд> на этого человека>.
<Вы добились, чего хотели, с этой вашей статьей <Настоящий Роналд
Рейган>! Почему бы вам просто не доверить ему президентский пост от име-
ни редакции? Барретт покрывает глянцем все фатальные ошибки Рейгана и
делает это так старательно, что получается, будто <настоящий> Роналд Рей-
ган - это идеальное решение всех наших проблем!> [10]
Уменьшение диссонанса
и рациональное поведение
В связи с действиями, уменьшающими диссонанс, я упомянул слово <ирра-
циональные>. Под этим я имел в виду следующее: подобное поведение часто
неадаптивно и в качестве такового может препятствовать усвоению важной
информации или нахождению реальных решений проблем. Вместе с тем та-
кое поведение все-таки служит определенной цели, поскольку помогает нам
защитить свое Я: уменьшая диссонанс, мы сохраняем положительный Я-
образ - образ, рисующий нас хорошими, умными или чего-то стоящими.
Однако еще раз следует напомнить: хотя подобное, защищающее Я, поведе-
ние можно рассматривать как полезное, однако оно может привести к разру-
шительным последствиям.
Иррациональность поведения, уменьшающего диссонанс, была в
полной мере продемонстрирована в лабораторных условиях Эдвардом
Джонсом и Рикой Колер [II]. Они отобрали индивидов, которые были
глубоко привержены своей позиции по вопросу о расовой сегрегации:
одни испытуемые одобряли сегрегацию, другие - осуждали. Испытуе-
мым дали познакомиться с аргументацией в пользу каждой из этих по-
зиций, причем одни аргументы выглядели в высшей степени разумно и
правдоподобно, другие - столь неправдоподобно, что граничили с не-
лепостями. Джонс и Колер хотели определить, какие из аргументов лучше
запомнятся.
Если бы люди оставались существами чисто рациональными, можно было
бы ожидать от них лучшего запоминания правдоподобных аргументов и худше-
го запоминания неправдоподобных: скажите на милость, зачем надо забивать
себе голову всякой нелепицей? Таким образом, рациональный человек отобрал
бы и запомнил все относительно разумные аргументы и отсек бы все нелепые. А
что предсказывает теория когнитивного диссонанса? В высшей степени комфор-
тно иметь на своей стороне всех умных людей, а всех дураков - на чужой:
глупый аргумент в защиту своей собственной позиции вызовет некоторый дис-
сонанс, ибо породит сомнения в мудрости этой позиции или в интеллекте
людей, которые ее разделяют. Точно так же вызовет диссонанс и разумный
аргумент, высказанный <чужими>, ибо тем самым открывается возможность,
что и <та> сторона является правой. Так как подобные аргументы вызывают
диссонанс, индивид попытается не думать о них, то есть он будет изучать их не
слишком старательно или попросту забудет о них. Именно это и обнаружили
Джонс и Колер: их испытуемые запоминали аргументацию, основываясь вовсе
не на соображениях рациональности. Напротив, у них наблюдалась тенденция
запоминать правдоподобные аргументы, находящиеся в согласии с их собствен-
ной позицией, и неправдоподобные, находящиеся в согласии с противополож-
ной.
В концептуально схожем эксперименте Чарлз Лорд, Ли Росс и Марк
Леппер [12] показали, что мы не перерабатываем информацию бесприст-
растно, а искажаем ее таким образом, чтобы она удовлетворяла нашим ранее
усвоенным представлениям.
Ученые отобрали некоторое число студентов Стэнфордского универси-
тета, выступавших против применения смертной казни, и некоторое число
студентов, выступавших в защиту ее применения. Студентам были показаны
две исследовательские статьи, в которых обсуждался вопрос: сдерживает ли
смертная казнь рост насильственных преступлений или нет. Одна статья под-
тверждала имевшиеся у этих студентов убеждения, а другая - им противоре-
чила. Если бы данные студенты были в высшей степени рациональными людь-
ми, они могли бы прийти к заключению, что разбираемый вопрос сложен,
и в полном согласии с этим заключением обе группы сблизили бы свои
позиции относительно смертной казни. Но теория диссонанса предсказывала
следующее: индивиды исказят суть написанного таким образом, что станут
прижимать к груди листки с <подтверждающей> статьей и приветствовать ее
как очевидную поддержку собственным убеждениям и в то же время нахо-
дить методологические и концептуальные изъяны в <противоречащей> ста-
тье, уменьшая таким образом ее влияние.
Так в точности и произошло. Действительно, вместо того чтобы сбли-
зить позиции в результате знакомства с двусторонней аргументацией, обе
группы студентов еще более, чем до начала эксперимента, разошлись во
мнениях. Этот процесс, возможно, объясняет то, почему в вопросах поли-
тики и религии глубоко убежденные люди почти никогда не идут на то,
чтобы посмотреть на вещи нашими глазами, какими бы мощными и взве-
шенными ни были наши аргументы.
Те из нас, кто много работал с теорией когнитивного диссонанса,
не отрицают того факта, что люди способны вести себя рационально. Тео-
рия просто предполагает, что в значительной мере наше поведение как раз
нерационально, хотя, с точки зрения самого индивида, оно может выгля-
деть весьма осмысленным. Если вы расспросите подвергавшегося гипнозу
молодого человека, почему он надел плащ в солнечный день, этот молодой
человек придумает какой-то ответ, который будет казаться ему преиспол-
ненным смысла. Если вы спросите вице-президента компании <Филип Мор-
рис>, почему он курит, он укажет вам причину, которая ему самому пока-
жется вполне осмысленной (расскажет, как благотворно курение влияет на
здоровье). Если вы спросите испытуемых в эксперименте Джонса и Колера,
почему им больше запомнились одни аргументы и меньше - другие, то они
будут настаивать на том, что в их памяти сохранилась как раз адекватная и
репрезентативная выборка из прочитанного материала. Точно также студен-
ты, принимавшие участие в эксперименте, целью которого было определить
отношение к смертной казни, будут настаивать на том, что доказательства,
направленные против их позиции, имели существенные изъяны.
В этой связи важно отметить, что мир не разделен на рациональных
людей и на тех, кто стремится уменьшить свой диссонанс. Конечно, люди
отличаются друг от друга, и одни переносят диссонанс лучше, а другие
хуже. Но все мы, в зависимости от обстоятельств, способны на оба типа пове-
дения - и на рациональное и на уменьшающее диссонанс; иногда один и тот
же человек может демонстрировать оба типа поведения, меняя их в быстрой
последовател ьности.
Далее в этой главе мы еще не раз встретимся с разнообразными иллю-
страциями рациональности и иррациональности человеческих действий, когда
будем перечислять и обсуждать различные составляющие нашей потребности
в самооправдании. Эти составляющие представляют весь диапазон человечес-
кого поведения, однако с целью экономии времени и места я выбираю и
останавливаюсь лишь на некоторых из них.
Давайте начнем с процесса принятия решения, наглядно демонстрирую-
щего, как быстро люди могут менять свои самые рациональные действия на
самые иррациональные.
Диссонанс, возникающий
вследствие принятия решения
Предположим, что вы вот-вот готовы принять некое решение - пусть это
будет, к примеру, покупка новой машины. Данная операция включает в себя
трату значительного количества денег, поэтому является, по определению, важ-
ным решением. Далее, оглядевшись по сторонам, вы разрываетесь на части -
что покупать: микроавтобус-фургон или <малолитражку>? В каждом из этих
двух вариантов есть свои выгоды и недостатки. Фургон, конечно, удобен: в него
можно класть вещи, в нем можно спать во время долгих поездок, и мотор у него
чрезвычайно мощный; но зато фургон съедает чертову уйму бензина и создает
проблемы с парковкой. В <малолитражке> теснее, и она менее безопасна на
дорогах; зато эта машина дешевле и управлять ею проще, а кроме того, вы
слышали, что она надежна и не требует частого ремонта.
Думаю, что, прежде чем принять решение, вы постараетесь собрать как
можно больше информации. Есть основания полагать, что вы заглянете в
журнал <Консьюмер рекорде>, чтобы выяснить, что же говорит по данному
поводу этот квалифицированный и лишенный тенденциозности источник.
Возможно, вы обратитесь за советом к друзьям, у которых уже есть либо
фургончик, либо <малолитражка>. А вероятнее всего, еще и отправитесь к
местному дилеру, чтобы посидеть за рулем и той и другой машины и почув-
ствовать их обе в деле.
Все эти действия, предшествующие принятию решения, совершен-
но рациональны. Но, допустим, вы все-таки приняли решение покупать
<малолитражку>. Что произойдет вслед за этим?
Ваше поведение начнет меняться. Вы уже не станете искать объек-
тивную информацию обо всех моделях. И есть шанс, что теперь вы будете
проводить куда больше времени в беседах с владельцами таких же <мало-
литражек>. Вы начнете говорить о расходе бензина так, как будто на свете
ничего важнее нет. Думаю, что теперь вы не станете забивать себе голову
мыслями о том, что в вашем автомобиле не очень-то расположишься по-
спать; ваше внимание не привлекут такие факторы, как небезопасность <ма-
лолитражки> в дорожных столкновениях и не очень хорошие тормоза, хотя
невнимание к подобным недостаткам вполне может стоить вам жизни. Отку-
да же возникает такая перемена в поведении?
Дело в том, что, следуя принятому решению (особенно трудному
или связанному с большим объемом времени, усилий или денег), люди
почти всегда испытывают диссонанс. Это происходит из-за того, что выб-
ранная альтернатива редко бывает целиком положительной, а отвергнутая -
целиком отрицательной. В рассматриваемом примере ваша когниция <я купил
<малолитражку>> находится в диссонансе с вашей когницией <купленная
модель может иметь недостатки>. Точно так же все положительные аспекты
других продававшихся автомобилей, которые вы рассматривали с точки зре-
ния покупки, но не сделали ее, диссонируют с вашей когницией, что вы
все-таки не купили ни один из них. Хороший способ уменьшить указанные
диссонансы - это пытаться отыскивать исключительно положительную ин-
формацию о приобретенной вами машине и всячески избегать отрицатель-
ную информацию о ней же.
Одним из источников <безопасной> информации служит реклама;
можно без всякого риска держать пари, что реклама не будет подвергать
уничтожительной критике рекламируемый товар. В полном согласии с этим
я могу уверенно предсказать, что человек, недавно купивший новую ма-
шину, будет обращать внимание на рекламные объявления весьма выбо-
рочно: он будет смотреть рекламу той марки машины, которая им уже
приобретена, более внимательно и более часто, чем индивиды, которые
еще не приобрели эту марку машины. Более того, владельцы новоприобре-
тенных машин будут склоняться к тому, чтобы вообще держаться подаль-
ше от рекламы иных марок автомобилей,
Именно это и обнаружили Данута Эрлих и ее коллеги [13] при проведе-
нии хорошо известного исследования, посвященного чтению рекламы. Если
сказать вкратце, то данные, полученные Эрлих, свидетельствуют о том, что
после принятия решений люди стараются получить заверения в мудрости сде-
ланного выбора и с этой целью выискивают именно ту информацию, которая
вносит в их души успокоение. Причем для получения подобных заверений пуб-
лике не всегда необходима помощь с Мэдисон-авеню, где расположены главные
рекламные агентства Америки; люди порой демонстрируют замечательную спо-
собность успокаивать себя сами. Каким образом это происходит, хорошо видно
из эксперимента Джека Брема [14].
Под видом специалиста по маркетингу Брем демонстрировал несколь-
ким женщинам восемь различных бытовых приборов - тостер, электроко-
феварку, настольный гриль и тому подобные и просил потенциальных
потребительниц оценить предложенные товары по степени их привлека-
тельности. В качестве поощрения за участие в опросе женщинам предло-
жили в подарок один из приборов, причем выбрать нужно было из двух
приборов, которые данная участница оценила как одинаково привлекатель-
ные. После того как выбор был сделан, приборы заворачивали и вручали
участницам, а спустя несколько минут после этой процедуры Брем просил
каждую из женщин еще раз оценить все товары. И вот что он обнаружил:
после получения выбранного бытового прибора каждая из участниц оценила
его привлекательность несколько выше, чем прежде, а привлекательность
того прибора, который она отвергла, - несколько ниже.
Снова мы видим, как факт принятия решения вызывает диссонанс.
Когниции, связанные с любым отрицательным аспектом того объекта,
который данный человек предпочел, находятся в диссонансе с тем, что этот
объект уже выбран, а когниции, связанные с позитивными аспектами отвер-
гнутого объекта, находятся в диссонансе с тем, что он не выбран. Чтобы
уменьшить диссонанс, люди когнитивно как бы раздвигают альтернативы.
Другими словами, после принятия решения участницы эксперимента Брема
подчеркнули положительные аспекты прибора, который они пожелали ос-
тавить у себя, одновременно стараясь игнорировать его отрицательные ас-
пекты; а что касается прибора, который они решили не оставлять себе, то
они подчеркнули отрицательные аспекты, одновременно стараясь игнори-
ровать положительные.
Тенденция к оправданию собственного выбора не ограничена сфе-
рой потребительских решений. На самом деле, исследования показали,
что похожие процессы могут воздействовать даже на наши романтические
отношения и на нашу готовность рассматривать возможность отношений
с альтернативным партнером.
Например, в исследовании, проведенном Деннисом Джонсоном и
Кэрил Расбулт [15], студентов попросили оценить вероятный успех новой
Дата добавления: 2015-08-28; просмотров: 32 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |