Современная западная философия 43 страница

изучающие его гуманитарные науки,это порождение одновременно действующих механизмов социального нормирования и индивидуализации (чем анонимнее власть, тем «индивидуализированнее» ее объект - он предстает как ребенок, больной, заключенный и т. д., тем доступнее он эмпирическому контролю и изучению). Идеи «генеалогии власти» и собственная социально-политическая практика Ф. (в частности, создание т. наз. «Группы информации о тюрьмах») оказали большое влияния на «новых философов» во Франции, на конкретно-социологические и поли тические движения и исследовательские разработки в ряде европ. стран. Если за пределами «археологий знания» оставались движущие силы персходов от одной познавательной конфигурации к другой (они объясняются) и раскрываются в «генеалогиях власти» - это, по сути, комплексы «влас ти-знания»), то за рамками «генеало гий» остается вопрос о самой воз можности сопротивления власти и об осмыслении этой возможности. В работах 80-х гг.- «Пользовании наслаждениями» и «Заботе о себе» (обе 1984 г., соответственно второй и трс тий тома «Истории сексуальности») - Ф. ищет ответ на вопрос о том, как и в каких формах возможно такое «свободное» поведение морального субъекта, к-рое позволяет ему «индивидуализироваться», стать «самим собой», преодолевая заданные коды и стратегии поведения. Герой последних книг Ф.- «человек вожделеющий» (desirant), человек как носитель страстей. желаний, побуждений - показан на античном материале. Гл. вопрос: как формируется субъект сексуаль ности в широком смысле? Эта область формирования морального субъекти складывается, по Ф., из отношении человека к своей душе, своему те.1\. окружающим, обществ, долгу. Отказы ваясь от представлений о сексуальности как неизменной величине, не зависящей от специфики историке культурного периода, и от гипотезы запретов и репрессий в отношении сексуальности, Ф. полагает, напротив. что сексуальность поощрялась и поб\

Фундаментализм

далась определенными социальными установлениями и механизмами. Однако область социальной заданности индивидуального опыта небеспредельна: она граничит с областью практик, к-рые в античности называли «искусствами существования». Посредством этих практик люди становятся способными к самоформированию, к построению и изменению собственной жизни сообразно с определенными эстетическими, стилевыми критериями. В христианскую эпоху эти «само-техники» становятся частью пасторской власти, затем - сливаются с практикой врача или педагога, еще позже - со стратегиями гос. власти, но никогда не исчезают совсем: их значимость возрастает в эпохи раз рушения традиционных условий жизни. В нынешней ситуации, считает Ф., когда мораль кодов и установлении оказывается исчерпанной, на первый план выходит эта «эстетика существования» как мораль конкретного поступка. Постструктуралистский возврат к субъективности существенно отличен от предструктуралистских (экзистенциалистских и персоналистских) трактовок субъекта. Постструктуралястская свобода немыслима без знания, анализа, исторических исследований; она предстает не как немотивированный допредикативный акт..а как выбор из проработанных мыслью альтернатив, предоставляемых исторической конфигурацией жизненных практик. Существенно, что эта своеобраз1яая онтология субъекта следует за 1«археологией знания» и «генеалогией дасти», а не предшествует им. Опро.ергая и проблематизируя любые»илос. классификации своего твор1ества, Ф. занял свое особое место в 1ду самых значительных фигур совр. in. мысли. Как никому другому, ему 1ждый раз удавалось тонко почув1ствовать специфику мыслительной

ситуации и ярко ответить на ее запрос: подчеркнуть интеллектуальное достоинство объективного и неантропоморфного знания в «археологиях», трезво оценить меру социальной заданности самого человека и его познания в «генеалогиях», не отрицая, однако, и того шанса на «самоизобретение», к-рого человек, оставаясь человеком, никогда нс теряет.

Осн. соч.: Слова и вещи. Археология гума. нитарных наук. М, 1977: Histoire de la iolie a lage classique. P.. 1961; Naissance de la ciinique. P., 1963; Les mots et les choses. P.. 1966, Surveilk-r et punir. P., 1975; La volonte df bavoir (Histoire de la sexualite 1). P., 1976; Lusage des plaisirs (Histoire de la sexualite II). P., 1984; Le souci de soi (His

" P.. 1984. Автономова H. С.

ФУНДАМЕНТАЛИЗМ консервативное течение совр. протестантизма, представители к-рого требуют принятия в кач-ве основы («фундамента») вероучения всего содержания Священного Писания и отвергают любые попытки его аллегорического и рационалистического истолкования. Возникновение Ф. связывают с распространением в США в 1910-1912 гг. анонимных брошюр «Фундаменталисты. Свидетельство истинь:», в к-рых либеральный протестантизм был осужден как модернизм, разрушающий христианскую веру. Наибольшего расцвета Ф. достиг в 20-х гг., когда по инициативе фундаменталистов во мн. южных штатах США были приняты т. наз. «антиэволюционные законы», запрещавшие преподавание учения Ч. Дарвина. Ныне понятие Ф. используется и в более широком смысле - для обозначения разл. видов религиозного Ф. (напр., «исламский Ф.»), а также непримиримого отстаивания к.-л. др. принципов - националистический Ф.. этический Ф., экологический («зеленый») Ф. и т. п. Красников А. H.

ХАБЕРМАС (Habermas) Юрген (р. 1929) - нем. философ и социолог. С 1961 по 1964 г. преподавал философию в Гейдельберге. С 1964 г.- проф. философии и социологии во Франкфурте-на-Майне. С 1971 г.-директор Ин-та по изучению жизненных условий научно-технического мира в Штарнберге. Выступал как преемник Хорихаймера и Адорно, ведущий представитель «второго поколения» теоретиков Франкфуртской школы, идеолог «новых левых». С начала 60-х гг. занимает умеренно-реформистскую позицию, стремясь объединить гуманистические черты традиционного либерализма с идеями «организованного» капитализма, социального правового гос-ва. Политически близок социал-демократии. В основе учения X. лежит критическая теория Франкфуртской школы, переосмысленная в свете новых реалий капиталистического об-ва, в значительной мере утратившая прежний негативный, критический пафос, дополненная идеями психоанализа, аналитической философии, совр. социологии. Согласно X., экономические закономерности капиталистического производства модифицированы влиянием гос-ва, получившего ограниченные возможности планирования и регулирования производства и распределения. Политически это позволяет гос-ву добиваться классового компромисса в рамках существующих формально-демократических структур. Источник и способы разрешения кризисов, следовательно. переместились из экономической в административно-управленческую сферу. Изменилась и природа кризисов. Они

имеют теперь, как считает X., социо культурный хар-р: управление, базиру ющееся на принципах производствен но-трудовой рациональности, входит в конфликт с реально господствующей в об-ве поведенческой мотивацией. С одной стороны, инструментальная манипуляция, «технические вопросы», с другой-интерсубъективное понима ние (Verstandigung), «практические вопросы»; с одной стороны, инсти туциональные структуры об-ва, с др\ гой - социокультурный «жизненны:: миря. В этом противоречии - источинь кризиса легитимации совр. капитали.) ма, не могущего выразить в своих институциональных структурах pca.!i, ность существующей обществ, практи ки. Важнейшим элементом учения \. стала теория коммуникативного поведения, призванная описать альтерн-i тивные структуры, не обретшие ин ституционального оформления в xo.lc становления совр. научно-технической цивилизации, и одновременно описать «двухступенчатое» строение coup. об-ва («система» и «жизненный мир». в к-ром реализуется непосредственная коммуникация). Опираясь на имеющи еся в лингвистике и лингвистическоН философии анализы речевых актов, а также на данную Вебером концгн туализацию социальных действий. \ выделяет два типа поведения: коммуникативное и стратегическое - и показывает, как стратегически ориентиро ванное поведение (цель к-рого состоит не в достижении взаимопонимания, а в преследовании «интереса») вс.тгт либо к сознательному, либо к бессознательному обману партнера. В пер

Хайдеггер

вом случае складывается система манипулирования, во втором - систематически извращаемая коммуникация. В одном и в др. случае последствия для об-ва, культуры и личности оказываются роковыми. В сфере социальной интеграции, считает X., господствуют аномия, отчуждение, утрачивается коллективная идентификация; в сфере культуры - утрата смысла, потеря ориентации и делегитимирование властных структур; в сфере личности - потеря связи с традицией, нарушение мотивационных комплексов и разного рода психопатологии. И наоборот - в случае поведения, ориентированного на коммуникацию,- складываются упорядоченная нормативная среда, устойчивые, легитимированные межличностные отношения, устойчивые личностные структуры, способные к развертыванию и самоосуществлению. В целом анализ коммуникативного и стратегического поведения дает возможность диагностировать гл. социокультурные проблемы современности, а также, полагает X., обнаружить скрытое насилие системы, к-рое выглядит будто бы неизбежным, поскольку гарантирует интеграцию об-ва. Подлинная же интеграция обеспечивается на путях коммуникативного понимания. Теория X. обнаруживает эволюционную тенденцию все большего разъединения системы и «жизненного мира», в к-ром сама теория играет важную роль. Как таковая, она представляет собой не лингвосоциологическое «дополнение» к «критической теории» об-ва, а критическую теорию, как таковую, в ее эмансипирующем воздействии.

Осн. соч.: Erkenntnis und Interesse. Frankfurt / Main, 1968; Technik und Wissenschaft als «Ideologic». Frankfurt/ Main, 1968; Zur Logik der Sozial-wissenschaften. Frankfurt/Main. 1970: Le. gitimationspobleme im Spalkapitalismus. Frankturt/Main, 1973; Theorie des Kommunikativen Handelus. Bde 1-2. Frankfurt/Main, 1981; Der philosophische Diskurs der Moderne. Frankfurt/ Main, 1985; Nachmetaphisisches Denken. L 1988 Ионин Л. Г.

ХАЙДЕГГЕР (Heidegger) Мартин (1889-1976) -нем. философ, сыграв1 Ц/Ий решающую роль в становлении и

развитии экзистенциализма. Учился в лицеях иезуитов в Констанце и Фрейбурге, слушал теологию, математику, естественные науки, философию в ун-те Фрейбурга. На филос. становление X. оказали влияние Августин, Лютер, Паскаль, Гегель, Шеллинг, Ницше, С. Кьеркегор, ф. М. Достоевский, Гельдерлин, Рильке; из мыслителей XX в.Брентано, Дильтей, Гуссерль, Шелер, Ясперс. После защиты докторской диссертации и доцентуры под руководством Риккерта X. ассистировал у Гуссерля, с 1923 по 1928 г. был проф. Марбургского ун-та. В 1929 г. сменил ушедшего в отставку Гуссерля на кафедре философии фрейбургского ун-та. Уже в «Бытии и времени» X. отказался от традиционного инструментария последекартовской философии, от понятий субъекта, объекта, познания, духа, материи и применил феноменологический метод для «деструкции» («разбора») исторических построек разума и для анализа человеческого существования с целью выявления их предпосылок. Работа, не завершенная в «Бытии и времени», была непосредственно продолжена в курсе лекций «Основные проблемы феноменологии» (1927), а также в курсах «Кант и проблема метафизики» (1925-1929) и «Основные понятия метафизики. Мир - конечность - одиночество» (1929-1930). Ощущение, что попытки выйти к «первым очевидностям» прочитываются в контексте академической философии как очередная системная интеллектуальная конструкция, привело X. к т. наз. «повороту» (Kehre). Начиная с доклада «О существе истины» (1930), X. сосредоточивается на осмыслении свободы, к-рой открыто человеческое существо и с к-рой сущее впервые раскрывается в своей сути (истина как a-letheia, не-потаенность). Вокруг «истинствования» человека в просвете свободы движется мысль X. в лекционных курсах начала 30-х гг.- «О существе человеческой свободы. Введение в философию» (1930), «Бытие и истина» (1933-1934) и др. В 1933 г. Х был избран ректором Фрейбургского ун-та, как человек, способный в условиях нацистской революции найти способ

Хайдеггер

общения с новыми властями и отстоять университетскую автономию. Но уже в 1934 г., оставив ректорство, имея все меньше возможностей печататься, X. отдается преподаванию. В курсах о ницшевских «воле к власти», «вечном возвращении» и др. (1936-1944) он исследует нигилизм как забвение онтологической разницы между бытием и сущим, ведущее к бездумному покорению планеты в борьбе за мировое господство и в конечном счете - к опустошению земли, по мертвенной равнине к-рой обречен блуждать «работающий зверь» - упустивший свою истину человек. С др. стороны, он обращается к поэзии и иск-ву как «хранителям бытия» и собеседникам философии. X. трактует историческое и художественное событие как тот узел, в к-ром бытие в своей истине (озарении) являет себя как возможность, зовущая (требующая) человека для осуществления этой возможности и тем самым одновременно себя самого в своей сути. Создание лекционных курсов, составляющих большую (почти 50 т.) часть наследия X., прекратилось в ноябре 1944 г., когда он был направлен по «массовому призыву» на рытье укреплений. В то же время X. был лишен франц. оккупационными властями права на преподавание. После войны X. вел в Фрейбургском ун-те курс «Что называется мышлением?» (19511952): к последнему периоду относятся также семинары по Гераклиту в том же ун-те (1966-1967), по Гераклиту и Пармениду, Гегелю, Канту в Ле Торе (Франция), по феноменологии Гуссерля - в Церингене и Фрейбурге (1973). В письме «О гуманизме» X. решительно отвергает попытки сближать его с экзистенциализмом, с к-рым он разошелся уже в «Замечаниях к «Психологии мировоззрения» Карла Ясперса» (1919-1921). Экзистенциалистскому увлечению человеком он противопоставляет исключительное внимание «измерению бытия», в свете к-рого человек впервые только и узнает свое призвание - быть его «пастухом». Докладами «Взгляд в то, что есть» в Бремене (1949), «Вещь» в Мюнхене (1950) и «Язык» на Бюлерхёэ (1950)

X. ввел темы техники, мира и языка. Техника - движущая сила новоевроп. истории. Она обнаруживает свое существо-т. наз. «постав» (Gestell),к-рое представляет собой установку на сплошное «исследующее устанавливание» сущего как предметного для потенциального распоряжения этим сущим. «Постав» также правит субъек том, к-рый втягивается в его систему в кач-ве необходимой составной части. Организуя мировое сущее, «постав», по X., неизбежно упускает бытийную истину, в свете к-рой предстает сущее. Но вместе с тем «постав» с небывалой прежде ясностью позволяет осмыслить истину как то, что не поддается его устанавливающей деятельности. Несводимая к предмету, вещь остается п своем нередуцируемом существе принадлежащей миру не как сумме вещей. а как тому целому, в к-ром находят себе место взаимопринадлежащие в своей полярности противоположности божеств и смертных, неба и земли (т. наз. «четверица мира»). Язык мысли и поэзии, согласно X., заслоняемый обыденным представлением о знаке как ярлыке предмета, начинается с зова мира, ожидающего в своей смысловой полноте, чтобы человек дал ему слово, «с-казал» его. С 1973 г. X. готовил полное собрание своих соч., к-рое и конечном итоге может составить почти 100 т. Библиография работ о нем нас читывает десятки тысяч названий Его мысль продолжают как его HP посредственные (Гадамер, Ж. Бофрс). так и отталкивающиеся от него (Capi р. Деррида) последователи. Современния политология (Глюксман, Рорти), фи.к) софия техники (Ш. Ширмахер), онто логическая этика (Э. Левинас), тео логия, в том числе православная (X. Яннарас), идеологическая публи цистика пропитаны темами и идея ми X. Весомость его философии в ми ре лишь подчеркивается критикой по его адресу (Ясперс, Карнап, Адор но, Г. Грасс, Хабермас) и повторяющимися кампаниями его развсн чания.

Осн. соч.-. Что такое метафизика?: Вон:" о технике; Наука и осмысление; Время кар"п мира; Поворот // Новая технократическая

на на Западе. М., 1986; Исток художествен. ного творения // Зарубежная эстетика и теория литературы XIX-XX вв. М., 1987; Европейский нигилизм; Письмо о гуманизме // Проблема человека в западной философии. М., 1988; Вещь//Историко-философский ежегодник. 1989. М., 1989; Основные понятия метафизики (Вве. дение) // Вопросы философии. 1989, ь 9; Ge. sarntaiisgabe. Frankfurt / Main, 19Я5 Бибихин В. В.

ХАРИЗМА (от греч. harisma-дар благодати) - исключительная духовная одаренность человека, воспринимаемая окружающими как сверхъестественная, божественного происхождения сила постижения и воздействия, недоступная обычным людям. Носители X.великие герои, созидатели, реформаторы, выступающие либо как провозвестники божественной воли. либо как носители идеи разума, либо как гении, идущие наперекор порядку вещей. Гегель говорил в этой связи о «всемирно-исторических индивидуумах». Величие носителей X. признается всеми, но моральная и историческая оценка их деятельности различна. Кант отрицал X. (человеческое величие) с позиций христианской морали. Ницше считал появление героев неизбежным и необходимым. Вебер выявил особый тип харизматической власти, противопоставив его легальному и традиционному типам. С его т. зр., харизматическая власть - это власть «вождя», «фюрера», основанная на безоговорочном радостном подчинении и поддерживаемая прежде всего верой в избранность, в X. властителя. Ионии Л. Г.

ХАРРЕ (Нагге) Гораций Ром (р. 1927)-брит. философ. С 1954 г. работает в Оксфордском ун-те; в последние годы - одновременно проф. ун-та штата Нью-Йорк (США). X. последовательно защищает позиции научного реализма, выступает против осн. догм логического эмпиризма, в частности против ограничения рациональности только сферой дедуктивного рассуждения, и исследует др. основания человеческого мышления, такие, как аналогию, модели и метафоры. В духе научного реализма X. проанализировал историческую смену метафизических представлений о материальном мире, в

частности переход от механистической картины мира XVII в. к картине материальной субстанции XIX в., существенные особенности к-рой состоят в признании деятельной природы материального мира, в понимании материи как мира изменений, сил, потенциалов и энергий. По X., научный прогресс состоит не в смене парадигм, как утверждает Кун, а во все более глубоком понимании мира. В этом процессе существенную роль играет развитие технологии - прогресс в создании научных инструментов, позволяющих экспериментально подтверждать построенные гл. обр. на основе аналогий научные теории. В соответствии с этим X. считает, что научный реализм более адекватно описывается в терминах создания новых материальных вещей (к-рые в меньшей степени, чем знания, подвержены изменению), чем в терминах нахождения новых истин, к-рые впоследствии неизбежно будут модифицированы. В отличие от физических наук, исследующих одну независимо существующую реальность - материальный, физический мир, социальные науки и психология имеют дело, по X., с двумя существующими независимо от человека мирами - материальным миром и символическим миром, т. е. миром человеческого общения, где важнейшую роль играет языковое общение. Человеческие существа трактуются X. в рамках психологии не как индивиды, а как члены человеческих общностей, коллективов. В развиваемой X. социально-психологической теории он опирается на идеи Л. С. Выготского и позднего Витгенштейна.

Осн. соч.: Theories and Things. L" 1961; Social Being. Oxford, 1979; Personal Being. Oxford, 1983; Varieties of Realism: A Rationale for the Natural Sciences. Oxford. 1986.

Садовский В. Н. ХАРТМАН (Hartman) Джеффри (р. 1929) - амер. философ, литературовед и поэт. Получил образование в Квинколледже (Нью-Йорк), Дижонском и Иельском ун-тах: проф. англ. и сравнительного литературоведения Йельского ун-та. Наследуя пафос и стиль филос. эссеистики XIX-XX вв., X. восстанавливает в правах идею филос. произведения иск-ва, к-рое представляется осуществлением «филос. критики», достижимой путем саморефлексии литературной критики. Первым шагом на этом пути, по X., должно стать преодоление традиционного разграничения первичного (литературного) и вторичного (критического) текстов с целью освобождения письма как процесса проведения различия между равноправными прочтениями. X. считает, что, поскольку это преодоление не может быть последовательным, критика не может не быть догматичной. Лишь в силу символического, а не паразитического отношения к лит. критика способна иным образом воспроизводить ее «странность». Задача критики, по X., не стремиться к неосуществимому, с его т. зр., полному прояснению текста, а вводить читателя в прерывистую последовательность текстов и тем самым служить формой вхождения лит. в социальный контекст.

Осн. соч.: Beyond Formalism. New Haven, 1970; Criticism and the Wilderness. New Haven, 1980; Saving the Text: Literature. Derrida. Philosophic. Baltimoore- L., 1981; The Unremar. kable Wordsworth. Minneapolis, 1987. Никитин С. A.

ХЕЙЗИИГА (Huizinga) Йохан (1872-1945) -нидерландский ученый, историк, теоретик культуры. Проф. кафедры всеобщей истории в Гронингенском (с 1905) и Лейденском (с 1915) ун-тах. Можно выделить три сферы деятельности X.: собственно историографию, разработку теории возникновения и развития мировой культуры, критику эпохи. Внес много нового в понимание предмета и метода исторической науки. Глобальное исследование роли мифов, фантазии в мировой цивилизации, игры как всеобщего принципа становления человеческой культуры выявляют близость работ X. с работами М. Мосса, Леви-Стросса. Его обращение к социальной психологии, исследование ментальности и уклада средневековой жизни позволяют видеть в нем непосредственного предшественника франц. исторической школы «Анналов». Для X. характерен интерес к переломным, «зрелым и надламывающимся» эпохам, где сталкиваются традиции с обновленческими тенденциями в жизни об-ва (напр.,

Реформация, Ренессанс, ситуация в Нидерландах в XVII в.). Не без влияния Шпенглера X. обращается к проблеме типологизации культур, морфологическому анализу культурно-исторических эпох. Для X. характерно обращение к изучению и анализу социальных утопий, чаяний в истории цивилизации, «вечных» тем мировой культуры (мечта о «золотом веке», буколический идеал возврата к природе, евангельский идеал бедности, коренящийся в древнейших пластах культуры рыцарский идеал, идеал возрождения античности и др.). Особое значение в возникновении и развитии мировой культуры X. придает игре как основе человеческого общежития в любую эпоху. Ее цивилизационная роль - в следовании добровольно установленным правилам, в обуздании стихии страстей. X. подчеркивает антиавторитаризм игры, допущение возможности иного выбора, отсутствие гнети «серьезности» - фетишистских пред ставлений. Работы X. 30-40-х гг. содержат критику массовой культуры, к-рая перекликается с подходами в этом вопросе Ортеги-и-Гассета. Ясперса, Марселя и др. X.- страстный и последовательный антифашист. Причи ны кризиса зап. цивилизации X. видит в тенденциях к иррационализму и интуитивизму в философии и общественной жизни, в культе мифа, особен но в совр. ему Германии. Он указывает на неизбежную связь всего этого с релятивизацией нравственных ценностей, коллективным эгоизмом, «гипернационализмом», обнаруживающим себя и в международной политике. Свидетель тоталитарных режимов, X. под черкивает, что XX в. сделал историк) орудием лжи; от имени истории воздвигаются «кровожадные идолы, кото рые грозят поглотить культуру»; история подменяется демагогическим смешением религии, мифологии и науки. Со своей стороны X. сохраняет глубо кую веру в возможность истории как объективного знания и в нравственную миссию исторического познания как одной из форм преодоления человеком пределов своей жизни, трансцендиро вания своих возможностей. X. призы

Хенгстенберг

вает к ответственности историков перед об-вом, перед будущим. Понятие культуры для X. связано прежде всего с самосознанием свободного, нравственно ответственного индивида как члена человеческого коллектива. Высокий уровень культуры в ту или иную эпоху обеспечивается равновесием между духовными и материальными ценностями: не «абсолютной» высотой, достигнутой культурой либо отдельным ее фактором (религией, политикой, правом и др.), а согласованностью культурных функций, положительно сказывающейся на прочности структуры, на стиле и ритме жизни данного об-ва. Кризис совр. науки обусловлен, по X., стремлением выйти за пределы познаваемого разумом. В точных науках, прежде всего в физике, X. склонен видеть «кризис роста». Имея свободу разума, интернациональный хар-р исследований и т. п., эта наука еще не консолидировалась настолько, чтобы стать источником культуры: более того, совр. направление развития наук действует скорее в плане дестабилизации основ интеллектуальной жизни, культуры. Одним из важнейших условий спасения мировой цивилизации X. считает интернационализм, к-рый понимает как сохранение, в меру возможного, всего индивидуально-национального, с принесением эгоистических интересов в жертву общечеловеческому благу, миру на Земле. Политические партии, организации, гос-ва, церкви, считает он, недостаточно эффективны для создания основ прочной и человечной цивилизации; подъем уровня цивилизованности не связан с победой одного гос-ва, одной расы, одного класса. Основой культуры, согласно X., должно стать господство человека над самим собой.

Осн. соч.; Осень средневековья. М., 1988: In de Schaduwen van Morgen. Haarlem, 1935; Homo Ludens. Haarlem, 1938; Nederlands bescha. ving in de 17-е Eeuw. Haarlem 1941. ТавризЯН Г. М.

ХЕНГСТЕНБЕРГ (Hengstenberg) Ханс-Эдуард (р. 1904) - нем. философ. С 1948 г. проф. педагогической академии в Оберхаузене. Интересы X. сосредоточены гл. обр. в области философской антропологии. Человек понимается X. как существо, способное к объективности. Объективность выражается в актах деятельности. Человек, по X., - существо постоянное и охватывающее постоянство, способное понять смысл и обязанное задать вопрос о смысле. Человек - существо телесное, могущее жить в об-ве и связанное с об-вом, существо открытое для ничто и для бесконечности. Отсюда вытекают, согласно X., три осн. способа поведения: объективное, необъективное и утилитарное. Человек свободен в принятии решения в пользу одного из этих способов, однако, будучи вынужденный принимать решение, он одновременно принуждается и к свободе. X. ставит перед собой задачу соединения эволюции и учения о религиозном сотворении мира. При этом он критикует совр. эволюционизм. X. признает наличие в эволюции лишь кондициональных связей и отрицает каузальность. Причинно обусловленными, согласно X., могут быть только отдельные факторы процесса эволюции. В целом же теории эволюции, согласно X., подобны историческим: они содержат высказывания, относящиеся к прошлому времени вплоть до современности, и они не могут устанавливать собственных законов. Эволюционизм, утверждающий наличие каузальных связей, несовместим с учением о сотворении мира, а теории эволюции с ним сочетаются. Сотворение в метафизическом смысле, согласно X.,- это создание нек-рого сущего из ничто: творец для своего творения не нуждается во внешних предпосылках. Сотворение в этом смысле не явл. вмешательством в процессы изменения и развития.

Осн. соч.: Philosophische Anthropologie. Stuttgart, 1957; Evolution und Schopfung. Eine

Antwort auf den Evolutionismus Teilhard de Chardins. Munchen, 1963. Миронова Д.

XECCE (Hesse) Мэри Бренда (р. 1924) - брит. философ и историк науки. В 1951-1959 гг. работала в Лидском н Лондонском ун-тах, с 1960 г.проф. Кембриджского ун-та. X. выступает как против узкого эмпиризма и редукционизма логических позитивистов, так и против релятивизма историкометодологической концепции радикального изменения значения терминов теории при переходе от одной парадигмы к другой. Предложенная ею эпистемологическая теория истины исходит из принципа отсутствия к.-л. привилегий для любой (включая совр.) теории. В каждой научной теории выделяется нек-рое множество высказываний наблюдения, к-рые признаются истинными соответствующим научным сообществом на основании общего согласия (консенсуса) и в соответствии со сложившейся лингвистической практикой. Большинство истинных высказываний наблюдения переводимы из одной научной системы в другую с сохранением их значений истинности. Теоретические высказывания получаются путем индуктивных выводов из истинных высказываний наблюдения, и им приписываются значения истинности, соответствующие степени веры в них, определяемой индуктивными процедурами и аксиомами теории вероятности. В соответствии с этим, считает X., осн. цель науки состоит в аккумуляции прагматически успешно применяемых истинных высказываний, дающих нам возможность все лучше ориентироваться в окружающем мире и управлять им. В подходе X., т. обр., сочетаются реалистические, прагматические и инструменталистские моменты. Вместе с тем X. считает, что, хотя научная теория способна давать успешные фактуальные предсказания, из этого не следует, что законы науки явл. утверждениями необходимости, обеспечивающими постепенное приближение конкурирующих онтологий к описанию истинной сущности мира. X. активно выступает за тесный союз истории, науки и философии науки, однако при этом она отвергает целесообразность создания «историко-философской теории науки» и настаивает на необходимости разделения труда между историками и философами науки. По ее мнению, понимание задач истории науки, сводящееся только к изучению интеллектуального развития научного знания, слишком ограничено и требует дополнения в исследовании социальных,

экономических и политических факторов, во многом определяющих когнитивный аспект науки. В силу этого историко-научное исследование неотделимо от задач всеобщей истории, а осн. задача философии науки состоит в исследовании природы истины и рациональности в науке.

Осн. соч.: Science and the Human Imagination. L., 1954; Models and Analogies in Science. L., 1963; The Structure of Scientific Inference. L., 1974; Revolutions and Reconstructions in the Philosophy of Science. Bloomington. L 1980 Садовский В. Н.. Оборонка В. И.

Дата добавления: 2015-08-28