- А если Билл действительно влюбился в моего папу? Если это та единственная любовь, которая раз и на всю жизнь? Что если Билл уже нагулялся и сыт сердцами?
- Вилли, ты так наивен. Такая любовь бывает только в сказках, чтобы плохой парень поменял свою жизнь ради хорошего… Вилл?
Я раздраженно поднялся, вылезая из цепких объятий Тео, направляясь, прочь из гостиной. Значит такая любовь только в сказках? А как же наш пример? Ведь Тео был еще тем козлом, пока мы не начали встречаться, или это все обман?
- Милый, что случилось? – мой парень вышел за мной, смотря с непониманием.
- Тео, как ты не поймешь, любовь есть, и она способна творить чудеса, это не сказки. Билл должен любить моего папу, он же такой хороший, он сможет его воспитать, исправить. Но даже если твой отец его и не любит, то мы ничего не сможем сделать, и я не хочу ничего делать. Потому что если это уже произошло, если папа уже полюбил Билла или хотя бы задумался об этом, то мы будем причиной его боли, разлучая их. Понимаешь?
- Я понимаю, просто нужно искать выход. Я не смогу тебя потерять, ты самое дорогое, что у меня есть, Вилли…
- Ты не потеряешь меня, я уверен, что отец не сможет нас разлучить. Я никогда тебя не оставлю, - прошептал, подходя ближе. В глазах Тео начало зарождаться смирение с положением. Он тяжело вздохнул, обнимая меня, зарываясь пальцами в мои волосы и прижимая голову к своей груди.
- Ох, Вилли, - тяжело вздохнул парень, крепче прижимая к себе. – Я так тебя люблю.
- Я тоже очень сильно люблю тебя. Пойдем, нужно готовить обед, и пока родители спят, у нас будет время кое-чем заняться, – заискивающе подмигнул.
- И чем же? – Тео хитро посмотрел на меня, довольно улыбаясь.
- Мы ведь с тобой актеры? – подталкивал я его к мысли, которая возникла у меня только сейчас, но мне уже хотелось воплотить ее в жизнь.
- И? – заинтересовался любимый.
- Я хочу, чтобы мы разыграли очень красивую, очень нежную, а может и страстную эротичную сцену, как в романтическом кино. Как ты на это смотришь?
- Я пока что не очень понял, как это будет происходить, но уже очень даже «за», - Тео расплылся в пошлой улыбочке, опуская свои руки на мои ягодицы.
- Но сначала обед, - напомнил, уворачиваясь от интимных прикосновений. – Думаю, что никто не будет против макаронной запеканки с фаршем, – Тео кивнул, возвращаясь в гостиную, чтобы выключить мультфильм. Я проследил, чтобы он ничего не сделал своему отцу, а то мало ли. Тео только злобно посмотрел на него и сразу же вышел, тихо прикрывая двери.
- Пойдем, я помогу тебе, - кивнул он головой в сторону кухни. – А ты пока объясняй, как будет происходить наша эротическая сцена.
- Ну, все очень просто, я хочу, чтобы была романтическая обстановка: полутьма, приятные коже простыни, я в своем черном халатике, который ты мне подарил на месяц, как мы встречались, а ты голый должен ждать меня в постели, – мечтательно говорил, подготавливая продукты для запеканки. Тео помогал мне, очищая морковку, лук с чесноком, пока я ставил на огонь воду для макарон и доставал из холодильника фарш, сыр и зеленую петрушку.
- А дальше? – спрашивал Тео с довольной улыбкой.
- А дальше все по сценарию, как в романтическом кино.
- Подробности, а то, может, я не знаю, как там, в романтическом кино. Я чаще порно смотрел, а там все просто.
- Ну, я сниму халатик, перед тем, как забраться к тебе в постель, мы начнем целоваться и гладить друг друга, а потом я хочу сесть на тебя, словно ты вошел в меня, и двигаться…
- Но я не войду в тебя, - уточнил Тео, откусывая верхушку морковки и давая мне куснуть немного.
- Ну, да. Ты не против так? – взволновано спросил, быстро пережевывая сладкую морковку.
- Мне нравится, что дальше? Я ведь должен знать сценарий.
- Дальше ты не выдерживаешь моего медленного темпа и подминаешь под себя, не прекращая ласкать. Ты двигаешься, словно мы занимаемся сексом…
- Но я не вхожу в тебя, - Тео натирал морковку, пока я измельчал петрушку и лук.
- Ну, ведь камера этого не видит, мы наполовину под одеялом, видно только как под переливающейся простыней двигаются твои бедра, которые обнимают мои ноги.
- О как. Продолжай, - промурлыкал Тео.
- Потом ты ставишь меня на четвереньки. Я выставляю свои бедра тебе напоказ. Ты ласкаешь их своими чуть влажными теплыми ладонями… А ты был бы возбужден до того момента? – досадливо спросил я, ведь наше возбуждение обязательно входило в мой план. Тео, молча, взял мою руку и положил на свой пах, сжимая. – Ох, думаю, да, - в кухне стало душновато, пульс подскочил, как только ладонь нащупала крепкий член под одеждой.
- Что потом? – спокойно спрашивал любимый, словно это не у него сейчас стоит так, что гвозди можно забивать. Как он может держать себя в руках? Не понимаю.
- Ты кладешь свой твердый член между моих ягодиц и начинаешь двигаться, сжимая свое возбуждение моей попой, дразнишь меня. Я стону и умоляю взять меня, пока ты целуешь мою спину, опускаешь на живот. Соединяю ноги и вытягиваюсь под тобой. Ты ложишься сверху, увлажняешь свой член слюной и пропускаешь его вниз, между половинками моей попки, так чтобы головка твоего пениса упиралась в мои твердые яички.
- О, Господи… Вилл, остановись, - простонал Тео, а я только сейчас заметил, как сильно он сжал деревянную лопатку, помешивая морковку с луком на сковороде.
- Все хорошо? – хитро спросил, неужели он тоже умеет терять самообладание? Мой чертик гадко захихикал, довольный, что я способен довести своего парня до такого состояния всего лишь разговором.
- Да, - выдохнул любимый, забирая у меня мелкоизмельченную петрушку и чеснок, добавляя в сковороду.
- Я могу продолжать? – мне уже не терпелось посмотреть, что будет с любимым дальше, а потому я воодушевился еще лучше на рассказ. Тео неуверенно кивнул головой, пока я помешивал макароны и следил, чтобы они не переварились. – Ты начинаешь двигаться, доставляя нам обоим удовольствие. Я стону от приятных ощущений, пока твой член массирует мои яички и трется, как я сегодня понял, об очень чувствительное колечко мышц. Ты начинаешь двигаться все быстрей, я выгибаюсь под тобой, начиная стонать громче, чувствуя, что еще немного и кончу. Последние жесткие рывки, так что моим яичкам прям больно, и мы кончаем. Твоя сперма стекает по моей попе, смешиваясь с моей. Мы тяжело дышим, нам жарко и мы удовлетворены. Я поворачиваюсь под тобой и страстно целую, благодарю за неимоверное наслаждение. Ну, как? – спросил я, поворачиваясь к любимому, которого не было в кухне. – Тео?
Я быстро снимаю макароны с огня, перекидывая их на дуршлаг, промываю. Выключаю огонь на плите, чтобы не подгорели овощи, и добавляю их в фарш, где уже есть сыр и специи. Пока ничего не горит под рукой, бегу на поиски своего парня, он не на шутку заставил меня поволноваться. Обычно, любимый даже когда отходит в туалет меня предупреждает, а тут… пропал.
- Тео? – я толкнул дверь ванной, в которой горел свет. – Что-то случилось?
- Все хорошо, просто я кончил, пока ты говорил, не хотел запачкать одежду, – объяснялся Тео, моя руки. И все было бы ничего, если бы он не дрожал как осиновый листик.
- Что с тобой, милый? – я обеспокоенно подошел к своему парню, заглядывая в зеркало над раковиной, где отражалось его вспотевшее лицо.
- Это сложно объяснить, Вилли. Просто я хочу тебя, хочу не только, когда обнимаю или когда мы целуемся, а хочу все время. И чаще всего фантазии, которые меня посещают…
- Что? Говори, - подбадривал я. Что с ним происходит?
- В них я целую тебя до крови на губах, в них я обжигаю своими ласками твою ароматную кожу до синяков. Я беру тебя силой, принуждая, чаще всего сначала бросая на колени и вставляя свой член в твой рот, а потом, после жесткого минета, нагибаю раком и деру как… О, боже! – Тео закрыл лицо, сильнее вздрагивая. И мне не страшно от того, что он говорит. В какой-то степени я смог бы найти объяснение таким его желаниям. До меня он имел регулярный секс, сейчас Тео уже больше трех месяцев на воздержании и коротком поводке, мой любимый терпит и ждет меня. А я благодарен ему за это, но вижу, каким он становится жестким, не по отношению ко мне, конечно, но по отношению к другим. – Наверное, нам лучше не играть в твою игру, Вилли. Не сегодня, потому что я не сдержусь. Ты понимаешь, что сводишь меня с ума? – Тео отнимает руки от лица и обнимает меня глубоко, вздыхая.
- Хорошо, но я все же кое-что хочу попробовать. Не давай мне спуску, любимый, а то будешь меня ждать до турецкой пасхи, – я впервые позволил себе страстно впиться в пухлые губы, запуская свой язык во влажный гостеприимный ротик. Тео глухо простонал, отвечая на поцелуй, и крепче сжимая меня в объятиях. Я уже знал, что сегодня хочу попробовать, я был не прав, заставляя Тео ждать до этого времени. Мы могли бы ласкать друг друга. И если я смогу себя заставить, и это не будет хотя бы в половину так противно, как кажется, то мы с Тео сделаем еще один шаг, на ступеньку выше в наших отношениях.
18. Райские кущи
Том
Было тепло и уютно, чувствовалась приятная тяжесть на груди, словно та бездна, что раньше была заполнена лишь любовью к сыну, которой было недостаточно для духовной полноты, теперь сверкала приятными ощущениями. И мне было хорошо. Так хорошо, как никогда. Я был бы счастлив, если бы в мысли не приходили вопросы: что меня сделало таким счастливым и почему мне так хорошо?
Тепло на мне немного сдвинулось, приподнимаясь с груди, и я инстинктивно прижал его к сердцу сильней, кажется, даже недовольно что-то пробормотал.
- Тихо, мое сердечко, спи, - нежно промурлыкал знакомый прокуренный голос, и я доверчиво расслабился, вновь уходя с головой в приятную негу сна, но при этом я слышал, словно через толщу воды, как будто это еще одно сновидение. – Мне нужно идти, но я вернусь, обязательно вернусь в твою жизнь, чтобы навсегда в ней остаться. Была бы моя воля, я бы не оставлял тебя. Но… тебе нужно время, чтобы все понять, осознать, принять, а я только буду мешать сделать правильный выбор. Ты этого не вспомнишь, возможно, сейчас ты даже не слышишь того, что я тебе говорю, но так даже лучше, - голос становился тише, грустнея. - У меня не будет возможности тебе когда-либо это сказать, что-то объяснить, но я хочу выговориться. Пока ты спишь. Потому что в глаза я никогда не смогу признаться. Я, правда, одинок, мое сердечко, я долго был без тебя, устал от пьянок, гулянок, безответственного секса на одну ночь. И только когда однажды я увидел, как Вилли с Тео жмутся друг к другу, понял, чего мне не хватало. Я нуждался в постоянстве, любви, хотел о ком-то заботиться. А Тео вышел из того возраста, когда бы он позволил мне за собой присматривать. Просто я хотел любить, но такого человека, который бы не только слепо шел за мной и кивал головой. Я хотел такого как ты: ответвленного, порядочного, вспыльчивого, порой жестокого, но, тем не менее, со своим мнением и политикой жизни. И мне казалось чудом то, что я встретил тебя тогда, на глупом школьном спектакле. Стоял и смотрел на папашу в темноте. Изучал каждую черточку и понимал, что ты именно то, что мне нужно. Ты, и больше никто. Конечно, я осознавал, что будет нелегко вывести тебя на эмоции, но так хотелось этих трудностей, было непреодолимое желание тебя завоевывать, а не в очередной раз брать крепость без боя. Поэтому ты, несомненно, доказал, что именно ты являешься той недостающей частичкой моего счастья. Я готов любыми правдами и неправдами тебя завоевывать, как говорится, на войне все средства хороши, и именно поэтому сейчас я должен уйти. Но я вернусь, через день, второй, возможно, месяц. Надеюсь, после моего возвращения ты будешь готов к тому, чтобы запрыгнуть в мою грудь. Но не думай, что я позволю тебе спокойно жить без меня все это время. Нет. Я буду следить за тобой, не выпущу из виду, чтобы не потерять, не отдать кому-то другому…
Странное такое чувство, я все слышу, и не согласен даже с половиной того, что сказал голос. Хочу выбраться из этой глубины, но не могу, словно тяжелое одеяло накрыло, и нет возможности пробраться через него. Я собирался возразить, остановить этого человека, не знаю почему, просто не хочу, чтобы он уходил, но как бы я не барахтался, тем не менее, не мог ничего сделать. Кожи лба коснулось что-то чуть влажное, местами прохладное, и только секунду спустя я осознал, что это были самые ласковые губы.
- …Я люблю тебя, - хриплый шепот и теплая тяжесть в какой-то момент исчезла, я даже не заметил, когда это произошло, но как только смог скинуть дурман, рядом никого не было.
В доме пахло обедом, было тихо, а в голове стерильно, как я ни старался вспомнить хоть что-то из странного сна.
Билла рядом не было, наверное, ушел. Я знал, что такие как он - непостоянные, и, рано или поздно, меняют свои игрушки, увлечения. Подобные ему всегда в движении, а то, что стоит на месте и не успевает за их жизнью - неинтересно, это быстро надоедает им.
Он противный, наглый, в какой-то степени самовлюбленный; но было в нем что-то, что теперь не может дать мне покоя. Что-то, что заставляло меня долго смотреть на него, изучать каждую деталь его лица, тела, образа. Было что-то, что заставляло возбуждаться лишь от маленькой, почти невинной мысли. Билл был явно не таким как все, и это притягивало как магнит.
Я сел на диване, скидывая плед, и тупо уставился перед собой на отражение в черном экране телевизора, где отчетливо было видно мое потерянное выражение лица. Мне казалось, что я что-то забыл, что это было важно для меня. Это было каким-то безумством – сидеть сейчас и не иметь даже маленькой возможности вспомнить свой сон.
Решил, что все же лучше перестать насиловать свои мозги и поискать детей. Но только после душа. Мультфильм давно закончился, я проспал большую его часть, значит в доме уже убрано, наготовлено вкусной еды, и дети ждут, чтобы покушать, а затем пойти в зоомагазин или приют для бездомных животных, что, скорее всего. Я очень надеялся на то, что пока они были без присмотра, не успели начудить делов.
Разминая косточки и довольно постанывая, я направился сначала в ванную, чтобы, наконец, принять душ, возможно, даже вздрочнуть, вспоминая руки Билла…
И опять я остановился, зависая. Что-то было явно не то, нужно найти детей и поговорить. Билл ушел так сразу, один, что было весьма странно: никто его не выгнал, не приехала полиция, чтобы выдворить настойчивого гостя, ушел по-английски, не стуча каблуками. Мне казалось, что ему несвойственные такие уходы.
Помотав головой, я решил, пока наглеца с блондинистым шухером на голове все же нет рядом, наслаждаться его неприсутствием по полной, кто его знает, когда еще так спокойно будет.
Душ взбодрил, освежил, наполнил желанием дожить этот день до конца и никого не убить из-за вечно плохого настроения…
Хотя, рядом с Биллом я даже не задумывался о том, что мне одиноко или о том, что плохо, и жизнь - серая тянущаяся жвачка с запахом далеко не ванильным. Определенно, мне было хорошо, я чувствовал себя нужным хоть кому-то. И в принципе, роль Билла могла заменить и какая-то сладкая соседка, но, тем не менее, меня подкупило что-то в этом мужчине: сильном, властном, который знал как себя вести возле меня, словно прочитал инструкцию по эксплуатации моего тела. Ведь, судя по тому, какое он доставил наслаждение от манипуляций с моей задницей, он знал меня лучше, чем я сам себя.
Опять зависаю, думая об этом прохиндее. Это определенно не есть хорошо.
Вытирая кожу от влаги, уставился в зеркало над раковиной, осматривая свое в меру подкачанное тело. Мне стало интересно, понравился бы я такой Биллу, привлекаю я его или нет? Давно не ходил в спортзал, и мне казалось, что чуток сальца на боках не очень сексуально выглядит, может, опять записаться в качалку?
И наверняка я бы еще долго дал себе возможность рассматривать свое отражение, если бы не услышал стоны, долетающие из комнаты Вилли.
В голове сразу взорвались панические мысли, что дети что-то подпалили, что-то разбили, и теперь кто-то из них ранен.
Прожогом выскочил из ванной, пробежал коридор и тут же вернулся обратно, чтобы надеть халат, а то как-то не престижно, когда отец-герой, спасая детей, будет в обнаженном виде. Запахнув халат и завязав потуже, кинулся обратно, но возле дверей остановился, понимая, что один вариант я не просчитал. Дети-то уже не дети, а один в поле не воин. Я ведь ничего не смогу сделать, если они там занимаются пошлыми делами, хотя, конечно, я доверяю Виллу. Он хорошо вышколен в плане секса, а именно, вообще о нем ничего не знает, но все равно, Тео у меня не вызывает доверия с таким-то отцом, да и пожар не отменяется.
Глубоко вздохнув, я тихо приоткрыл дверь, впуская в темный коридор щелочку приглушенного вечернего яркого заката, шторы в комнате сына были прикрыты.
Следующая картина, которая предстала перед глазами, заставила мою нижнюю челюсть отпасть и ускакать в заход солнца. Мой Вилли, невинный мальчик, стоял перед постелью, на которой сидел потерянный одетый Тео, и цинично расставив ноги, демонстрировал свое тонкое тельце в темном прозрачном халате.
- Нравится? – бесстыдно спросил Вилл, развязывая халат одним пальчиком и окидывая ошарашенного дредастого парня хищным взглядом. Тот только тяжело сглотнул, сжимая дрожащими руками шелковую бордовую простыню. Откуда в нашем доме такие бордельные комплекты спального белья?
- Я знаю, что тебе нравится, Тео, - мурлыкнул Вилли, подходя к какому-то перепуганному пареньку хищной походкой тигрицы. Он наклонился перед мальчишкой, дыша ему в губы, но не целуя.
- Вилли, ты же обещал, что без этого… Я не могу, мне тяжело, остановись, - умолял Тео, начиная дрожать уже всем телом. Мне раньше казалось, что пацан такой же тюфяк, как и Вилл. Возраст и все такое. Но сейчас отчетливо видно, как под широкой футболкой проступают сильные мышцы, которых в его возрасте по определению быть не может. Этот ребенок мне с самого начала показался странным, а после рассказа Билла о матери-психопатке тем более. Я боялся, что Тео может стать в такие моменты опасным для сына. И сейчас я стоял в полном напряжении, ожидая, когда парень сорвется и набросится на Вилла как дикий волк. Но пока что я ждал, сейчас я не могу ничего сделать. Ведь если я выскочу, начну что-то доказывать детям, то все закончится в лучшем случае скандалом, в худшем - они найдут местечко поукромней и заработают себе всякой заразы. Лучше дома, на кровати, в тепле и добре, чем в школьном вонючем туалете или на каком-то заброшенном заводе.
- Мой милый Тео, - тон Вилли перемешался со сладостным вздохом. Он медленно обернулся, съезжая по крепкому телу паренька спиной вниз. Маленькая попка, прикрытая прозрачной тканью, которая немного задралась, остановилась на вздыбленном пахе мальчишки, тот был настолько возбужден, что даже широкие одежды не могли прикрыть бесстыдника. Бедра Вилла плавно начали вращаться, потираясь о твердый бугор парня, который сцепил острые зубки, рычал, мучаясь от дикого возбуждения, жмурился так, что лицо перекашивалось до боли, но терпел, не двигаясь и не прикасаясь к хрупкому искусительному тельцу моего сына. Я никогда бы не мог подумать, что мой мальчик может быть таким жестоким виртуозным садистом.
Вилл резко опустился на пол, поворачиваясь лицом к разведенным ногам своего парня.
- Ч-что ты с-собираешься д-делать? – дрожа и заикаясь, спросил Тео, пока Вилли медленно и никуда не спеша, тянул за бегунок на ширинке его джинсов. Я заметил, как волновался сын, еще о чем-то раздумывая, как бегали его глаза по лицу Тео, пытаясь найти на нем какие-то ответы.
- Я хочу поцеловать тебя, - страстно шепнул Вилл, не теряя марку. Он высвободил крепкий член мальчишки, подпирая его яички резинкой трусов, так чтобы ощетиненный орган не ускользнул обратно в широкие парашютные боксеры. А там было чему ускользать, Тео определенно есть чем хвастаться, я вообще поражаюсь, как Вилл еще не испугался, что такому достоинству захочется пролезть в его маленькое тугое тельце. Или он еще не до конца понял, как происходит все у геев? Стало сразу понятно, что Вилл собирается делать, когда он сжал ствол рукой и стрельнул по мальчишке глазами. – Я хочу поцеловать тебя сюда, – он сильней сжал член, вырывая из Тео еле сдержанный стон. – Но я не умею…
- Давай, я покажу… - начал было пацан с великим «достоинством». А у его отца такой же? Тем более, что Билл старше... Что-то я не о том думаю. Тем более, Билл с Тео не родственники. А жаль. Опять не о том думаю!
- Нет! Пока я не пойму, что это делать приятно, не дам тебе целовать себя сюда… Только…
- Что, мой ангел?.. – Тео глотнул воздуха, когда Вилл начал надрачивать его член, красная головка которого уже сочилась смазкой, та медленно стекала на тонкие пальчики сына. Тео называет моего Вилли ангелом? Никогда бы не подумал, особенно сейчас его так назвать. Хотя, я ведь тоже думал, что Вилли – сущий ангел, я ведь воспитывал его в эдемских традициях, но видимо дьявол пробрался в его душу раньше, чем я успел заметить. И этот дьявол носит имя Тео.
- Я не знаю как. Поэтому подсказывай мне, хорошо? – тихо шепнул Вилл, неуверенно целуя верхушку члена парня, двигая крупной головкой по пухлым губам, словно тюбиком губной помады, смазывая их прозрачной жидкостью. Блестящие уста скользнули вниз по стволу, тяня за собой белесую жидкость, оглаживая мягкими лепесточками каждую венку. Я ожидал, что либо Тео сейчас потеряет сознание, либо Вилли стошнит. Но все мои прогнозы разбились о тонкий восхищенный стон сына, его пораженный шепот и содрогающиеся мышцы на теле.
- Потрясающе… так гладко у тебя здесь, остро… Любимый, тебе нравится? Я все правильно делаю? – взволновано спросил Вилл, коротко целуя яички парня, чуть сжимая их блестящими губами. Глаза сына горели восторгом, страстью, какой-то рабской преданностью, когда он поднимал алое, явно от возбуждения, а не от стыда, лицо к полуобморочному лику Тео и ждал похвалы.
- Ты превосходен, любимый! Возьми его в рот, сожми губы, словно ешь сладкое эскимо. Помнишь, то карамельное, которое я тебе покупал? Ты помнишь, как ты его ел? Сделай мне так же, как той мороженке. Я никак не могу забыть, как ты его ел, эти воспоминания доводят меня до кондиции, – Тео отпустил простыню, нежно поглаживая волосы Вилли, несмотря на то, что руки его дрожали, как у человека, который не ровен час, потеряет рассудок.
Вилл послушно, непрерывно смотря на своего любовника, впустил в рот влажный от поцелуев член, медленно насаживаясь до самого конца, при этом, судя по всему, не испытывая никакого дискомфорта. Вообще-то я и до этого момента знал, что у сына нет рвотного рефлекса, еще, когда ему было пять лет, и он проглотил какую-то гадость, Вилл так ее и не сумел выплюнуть.
- Боже… А-а-ах! - шокировано выстонал Тео, ероша черные волосы, но, не сжимая их, не направляя, не заставляя, лишь лаская пряди, поощряя, благодаря за наслаждение. Вилл медленно задвигал головой, прикрывая в удовольствии глаза, глухо отзываясь стонами в ответ. Красные пухлые уста задвигались быстрей, пока разбухший член не выскользнул из их плена. Вилл вновь поводил губами по головке, уделяя особое внимание уздечке, глотая тяжело воздух.
Тео резко выхватил член из маленькой ручки, закрывая большим пальцем дырочку на головке и сильно сжимая чувствительную плоть.
- Что?.. – задыхаясь от желания, спросил Вилли, повергнутый в трепет, что сделал что-то не так.
- Еще бы немного… Я не хочу кончать тебе в рот… - стеснительно объяснил Тео, пожимая плечами и чуть отодвигаясь от растерянного дьяволенка. А именно таким выглядел мой сын с горящими адскими искорками в глазах, растрепанными черными волосами и красными щечками. Настоящий демоненок. И где тот милый ангел?
- А я хочу, Тео… Любимый, я так хочу, чтобы ты это сделал мне в рот… - Вилл подлез ближе к мальчугану, поглаживая расставленные в стороны ноги, придвигая того ближе к себе. Сын немного отстранился, и я мог заметить, насколько, он возбужден: тонкие нити смазки стекали вниз по крепкому, но совсем небольшому члену, а вперемешку с прозрачной жидкостью виднелась и сперма, словно он уже не раз кончил, пока отсасывал своему парню. Неужели это так приятно?
- Это не совсем вкусно… Ты, правда, хочешь? – недоверчиво спросил Тео, отпуская свой член и приспуская белье с джинсами ниже.
- Я хочу попробовать, если мне не понравится, то кончать в рот больше не будешь, но целовать тебя сюда… – Вилли провел пальчиками по члену, который был прямо перед его глазами. Затем острый язычок размашисто прошелся от самого основания до головки, заставляя подергиваться пылающую красным цветом плоть. - … Я уже обожаю это, – восторженно прошептал Вилл и резко заглотил весь член, чуть ли не с яйцами, заставляя Тео забиться в предоргазменной судороге, закатывать глаза и стонать так, что даже у меня уши закладывает.
- А-ах! Вилли, любимый! – простонал мальчишка, падая назад в кровать, вздрагивая всем телом, выгибаясь бедрами навстречу плену рта. Если бы не струйка спермы, которая начала выделяться в уголках уст сына, я бы даже не подумал, что уже все закончено. Вилл с упоением высасывал все до последней капельки, пошло причмокивая и массируя яички Тео. Он выпустил еще твердый член изо рта, выдыхая и дрожа всем телом. Халат скользнул на пол, под легким движением плеч, когда Вилл еле поднялся на дрожащих ногах с красными уставшими коленками и лег рядом с все еще тихо постанывающим мальчишкой. У сына по ногам и животу стекала сперма, а сам он выглядел весьма довольно, словно только слетел с райских кущ, обители блаженных.
- Люблю тебя, - удовлетворенно прошептал сын, обнимаясь с парнем, который даже не удосужился натянуть штаны, прижимая к себе Вилла в ответ.
Я улыбнулся, отворачиваясь и прикрывая двери. В какой-то степени я даже был горд своим мальчиком, и в голову не лезли мысли, что произошло что-то ужасное, ведь Тео не заставлял, Вилл сам, осознанно, надеюсь, обдумано сделал свой выбор. Это было его желание. Да, ему еще рано такими делишками заниматься, но ведь у каждого на это приходит свое время. Вилл дождался своего. Я видел, ему было хорошо. И сейчас, как бы мне не хотелось искоренить эту настойчивую мысль, я думал лишь об одном: неужели делать минет парню так хорошо, что сын за время процесса кончил несколько раз? Может, стоило задержать Билла и проверить? Господи, о чем я думаю?!
19. Семейные посиделки, или Странные кущи
Вилл
- Мой ангел, - тихий шелест возле уха и чуть влажный поцелуй в висок. Тео. Если бы я раньше знал о таких видах удовольствия, как поцелуи в член, то уже б давно перескочил через все существующие ступени отношений, и не важно, что не смог бы выдержать и минуты таких ласк.
Это было неописуемо. Я кончил три раза, на последнем едва не теряя сознания от наслаждения, не так физического, - хотя было очень приятно ощущать на губах гладкую скользкую головку, держать на языке крепкий ствол и чувствовать, как он входит в мое горло на полную длину - как морального. Смотрел на своего любимого, как он едва сдерживает себя, и словно играл, с огнем, не обжигаясь. Это был какой-то шальной азарт - довести своего парня до состояния, когда он не выдержит и сорвется, хотя я и не знал, что бы делал, если бы Тео не сдержался.
А еще мою кровь горячила власть, которую я имел над своим возлюбленным. Я никогда особо над этим не задумывался, просто любил и радовался своему счастью, но обычно в нашей паре ведет Тео. За ним чаще всего последнее слово, и только когда я ему не уступаю, он сам идет на уступки, мы пытаемся тогда уже находить компромисс. Он всегда опекает, постоянно командует, и мне это очень нравится: быть в его власти; в его руках я чувствую себя защищенным, словно всегда знаю, что делать и никогда не теряюсь. Но в тот момент, когда сидел между ног любимого, Тео стоял передо мной на коленях своей души. Он был полностью в моей воле, и это до такой степени возбуждало, кипятило кровь, что я едва сдерживался, чтобы от переизбытка чувств не укусить своего парня за член. Наверное, это было бы очень больно.
- Тео? Я уснул, да? – сонно промурлыкал, чувствуя во рту странный кислый привкус, словно ел что-то очень острое.
- Угу, - тихо подтвердил любимый. – Но нужно вставать, если мы хотим сегодня уже привести в этот дом маленького питомца. Так на ком мы остановились? Мы хотели с тобой взять мальчика - и либо котенка, либо песика или хорька. Мне нравится любой из этих вариантов.
Дата добавления: 2015-08-27; просмотров: 38 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |