В новоевропейской моральной философии близким христианскому понятию милосердия является понятие благожелательности — центральное в этическом сентиментализме. И. Кант сентименталистской трактовке благожелательности противопоставил «практическую»: с позиции этики долга любовь к людям должна быть отнесена не к чувству, а к деятельному благоволению, в основании которого лежит максима — «долг всех людей друг перед другом (все равно, считают их достойными любви или нет) согласно этическому закону совершенства: люби ближнего своего как самого себя». Вместе с тем он не отрицал вспомогательной значимости внеморального спонтанного добросердечия как «женской», прекрасной добродетели, которую рассматривал в сопоставлении с собственно моральной «мужской», возвышенной добродетелью, основанной на универсальных принципах справедливости. В отличие от Канта А. Шопенгауэр саму сущность морали осмысливал в единстве «более мужской» и «более женской» добродетелей справедливости и человеколюбия. Значение добродетели справедливости, по Шопенгауэру, отрицательно, оно выражается в требовании «не вреди», человеколюбия — положительно и выражается в требовании помощи.
Анализ З. в контексте противопоставления преимущественно женской моральной позиции как заботливой преимущественно мужской как позиции беспристрастной справедливости был предпринят в современной феминистской этике З. К. Гиллинан, Н. Ноддингс, С. Радек, Дж. Тронто и др. Феминистская трактовка, по существу, воспроизводит ключевые характеристики З., раскрытые в предшествующей этике. Ее особенность состоит в попытке перенести рассуждение о З. в иной этико-философский контекст, исключающий трансцендентный идеал (Бога, абсолютный моральный закон и т.д.). З. здесь основана исключительно на чувстве непосредственной связи конкретных людей и поддерживает эту связь. Именно конкретный человек во всем многообразии его жизненных проявлений здесь наделяется высшей ценностью.
Кант И. Наблюдение над чувством прекрасного и возвышенного // Кант И. Соч.: В 6 т. 1964. Т. 2; Он же. Метафизика нравов // Там же. М., 1965. Т. 4 (2); Аристотель. Никомахова этика // Аристотель. Соч.: В 4 т. М., 1984. Т. 4; Шопенгауэр А. Об основе морали [III] // Шопенгауэр А. Свобода воли и нравственность. М., 1992; Цицерон. О дружбе // Цицерон. О старости. О дружбе. Об обязанностях. М., 1993; Он же. Об обязанностях [I] // Там же; Сенека Л.А. О благодеяниях // Римские стоики. М., 1995; Зарин СМ. Аскетизм по православно-христианскому учению. М., 1996; Ямвлих Халкидский. Жизнь Пифагора. М., 1997; Noddings N. Caring: A Femenist Approach to Ethics and Moral Education. Berkley; London, 1984; Gilligan С. In a Different Voice. Cambridge, 1993; Tronto J. Moral Boundaries. New York; London, 1993.
O.B. Артемьева
ЗАКОН ИСКЛЮЧЁННОГО ТРЕТЬЕГО — логический закон, согласно которому истинно или само высказывание, или его отрицание. Закон устанавливает связь между противоречащими друг другу высказываниями: одно из таких высказываний истинно. Напр.: «Аристотель умер в 322 г. до н.э. или он не умер в этом году». «Завтра будет морское сражение или завтра не будет морского сражения» и т.п.
Само название закона выражает его смысл: дело обстоит так, как описывается в рассматриваемом высказывании, или так, как говорит его отрицание; третьего варианта нет («третьего не дано»).
З.и.т. был известен еще до Аристотеля. Однако он первым сформулировал этот закон, подчеркнув его важность для понимания мышления: «Не может быть ничего промежуточного между двумя членами противоречия, а относительно чего-то одного необходимо что бы то ни было одно либо утверждать, либо отрицать».
От Аристотеля идет традиция давать З.и.т. разные интерпретации.
1. Закон истолковывается как принцип логики, говорящий о высказываниях и их истинности: или высказывание, или его отрицание должно быть истинным.
2. Закон понимается как утверждение об устройстве самого мира: всякий объект или реально существует, или не существует.
3. Закон звучит как принцип методологии научного познания: исследование каждого объекта должно вестись до тех пор и быть настолько полным, чтобы относительно каждого утверждения об этом объекте можно было решить, истинно оно или нет.
Нередко полагают, что эти три истолкования — логическое, онтологическое и методологическое — различаются между собой только словесно. На самом деле это не так. Устройство мира, занимающее онтологию, и своеобразие научного исследования, интересующее методологию, — темы эмпирического, опытного изучения. Получаемые с его помощью положения являются эмпирическими истинами. Принципы же логики не вытекают из онтологических соображений и представляют собой не эмпирические, а логически необходимые истины.
Аристотель сомневался в приложимости З.и.т. к высказываниям о будущих событиях: в настоящий момент наступление некоторых из них еще не предопределено. Нет причины ни для того, чтобы они произошли, ни для того, чтобы они не случились. «Через пять лет в этот же день будет идти дождь» — это высказывание в настоящий момент ни истинно, ни ложно. Таким же является его отрицание. Сейчас нет причины ни для того, чтобы через пять лет пошел дождь, ни для того, чтобы его не было. Но З.и.т. утверждает, что или само высказывание, или его отрицание истинно. Значит, заключал Аристотель, закон следует ограничить высказываниями о прошлом и настоящем и не прилагать его к высказываниям о будущем.
В 20 в. размышления Аристотеля над З.и.т. натолкнули на мысль о возможности принципиально нового направления в логике. Была создана многозначная логика.
Последовательная критика З.и.т. берет начало от гол. математика и логика Л. Брауэра. Критика Брауэра положила начало новому направлению в формальной логике — интуиционистской логике.
Одной из предпосылок особого внимания к З.и.т. является его широкая применимость в самых разных областях рассуждений. Человек говорит прозой или не говорит прозой, кто-то рыдает или не рыдает, дождь идет или не идет, и т.п. — др. вариантов не существует. Это известно каждому, что показывает, насколько укоренен З.и.т. в нашем мышлении и с каким автоматизмом осуществляется его применение в рассуждениях.
Аристотель. Аналитики. М., 1952; Гейтинг А. Интуиционизм. М., 1965; Черч А. Введение в математическую логику. М., 1960; Ивин А.A. Логика. М., 1999.
ЗАКОН МЫШЛЕНИЯ — термин традиционной логики, обозначавший требование к логически совершенному мышлению, имеющее формальный характер, т.е. не зависящее от конкретного содержания мыслей. З.м. назывались также законами логики, или логическими законами. Из множества З.м. выделялись т.н. основные З.м. (логики), связанные, как считалось, с наиболее существенными свойствами мышления — такими, как определенность, непротиворечивость, последовательность, обоснованность. Основные З.м. рассматривались как наиболее очевидные из всех утверждений логики, являющиеся чем-то вроде аксиом этой науки. Под неясное понятие основного З.м. подводились чаще всего закон противоречия, закон тождества, закон исключенного третьего. Нередко к ним добавляли достаточного основания принцип и принцип «обо всех и ни об одном» («сказанное обо всех предметах какого-то рода верно и о некоторых из них, и о каждом в отдельности; неприложимое ко всем предметам неверно также в отношении некоторых и отдельных из них»).
В концепции основных законов мышления собственно логическое содержание смешивалось с теоретико-познавательным и с расплывчатыми методологическими рекомендациями (требованиями обосновывать каждое выдвигаемое утверждение, доводить исследование любого вопроса до полной определенности, выделять обсуждаемые объекты по достаточно устойчивым признакам и т.п.).
Современная (математическая, символическая) логика показала, что логических законов бесконечно много и нет оснований делить их на основные и второстепенные. Построены логические системы, в которых не являются законами закон исключенного третьего (интуиционистская логика, некоторые системы многозначной логики), закон противоречия (паранепротиворечивая логика). Термин «З.м.» в современной логике не употребляется (см.: Логический закон).
ЗАКОН ПРОТИВОРЕЧИЯ — логический закон, согласно которому высказывание и его отрицание не могут быть одновременно истинными. З.п. говорит о противоречащих друг другу высказываниях, т.е. о высказываниях, одно из которых является отрицанием другого. Отсюда иное название закона — закон непротиворечия, подчеркивающее, что закон отрицает противоречие, объявляет его ошибкой и тем самым требует непротиворечивости.
Противоречат друг другу, напр., высказывания: «Луна — спутник Земли» и «Луна не является спутником Земли», «Трава — зеленая» и «Трава не является зеленой» и т.п. В одном из противоречащих высказываний что-то утверждается, в другом — это же самое отрицается.
З.п. был открыт Аристотелем, считавшим его наиболее важным принципом не только человеческого мышления, но и самого бытия. И вместе с тем в истории логики не было периода, когда этот закон не оспаривался бы и когда дискуссии вокруг него совершенно затихали бы.
Большинство неверных толкований З.п. и большая часть попыток оспорить его приложимость если не во всех, то хотя бы в отдельных областях, связаны с неправильным пониманием логического противоречия. Последнее имеет место, когда высказывание и его отрицание говорят об одном и том же предмете, рассматриваемом в одном и том же отношении. Эти два высказывания должны совпадать во всем, кроме одной-единственной вещи: то, что утверждается в одном, отрицается в другом.
В романе Ф. Рабле «Гаргантюа и Пантагрюэль» Панург спрашивает у Труйогана, стоит жениться или нет. Труйоган как истинный философ отвечает довольно загадочно: и стоит, и не стоит. Казалось бы, явно противоречивый, а потому невыполнимый и бесполезный совет. Но постепенно выясняется, что никакого противоречия здесь нет. Сама по себе женитьба — дело неплохое. Но плохо, когда, женившись, человек теряет интерес ко всему остальному. Видимость противоречия связана здесь с лаконичностью ответа Труйогана.
Нет противоречия в утверждении «Листва опала и не опала», подразумевающем, что некоторые деревья уже сбросили листву, а другие нет, в утверждении «Человек — и ребенок, и старик», выражающем идею, что один и тот же человек в начале своей жизни — ребенок, а в конце ее — старик, и т.п.
Введя понятия истины и лжи, З.п. можно сформулировать так: никакое высказывание не является одновременно истинным и ложным. Истина и ложь — две несовместимые характеристики высказывания. Истинное высказывание соответствует действительности, ложное не соответствует ей. Закон отрицает, что одно и то же высказывание может соответствовать реальному положению вещей и одновременно не соответствовать ему.
Иногда З.п. формулируют так: из двух противоречащих друг другу высказываний одно является ложным. Эта формулировка подчеркивает опасность, связанную с противоречием. Тот, кто допускает противоречие, вводит в свои рассуждения или в свою теорию заведомо ложное положение, что, разумеется, недопустимо.
Один из законов классической логики говорит: из противоречия следует любое высказывание. Появление противоречия в какой-то теории ведет в силу этого закона к ее разрушению. В ней становится доказуемым все, что угодно. Ценность такой теории равна нулю. В реальной научной практике дело обстоит, конечно, не так катастрофически, как это рисует данный закон. Чаще всего противоречие отграничивается от др. положений теории, входящие в него утверждения проверяются и перепроверяются до тех пор, пока не будет выяснено, какое из них является ложным. В конце концов ложное утверждение отбрасывается, и теория становится непротиворечивой.
Противоречие недопустимо в строгом рассуждении, когда оно смешивает истину с ложью. Но в обычной речи у противоречия много разных задач. Оно может выступать в качестве сюжета к.-л. рассказа, быть средством достижения особой художественной выразительности и т.д. Реальное мышление — и тем более художественное мышление — не сводится к одной логичности. В нем важно все: и ясность и неясность, и доказательность и зыбкость, и точное определение и чувственный образ. В нем может оказаться нужным и противоречие, если оно к месту. Настаивая на исключении логических противоречий, не следует, однако, всякий раз «поверять алгеброй гармонию» и пытаться втиснуть все многообразие противоречий в прокрустово ложе логики.
В сложившейся в последние десятилетия паранепротиворечивой логике противоречие трактуется несколько иначе, чем в классической логике. Исключается возможность выводить из противоречий любые предложения, так что противоречие перестает быть угрозой разрушения (тривиализации) теории. Этим не устраняется принципиальная необходимость избавляться от противоречий в ходе дальнейшего развития теории. О новом, более либеральном отношении к противоречию и возможности логики без З.п. еще в нач. 20 в. говорили Н.А. Васильев и Я. Лукасевич.
Одна из характерных особенностей мышления коллективистического общества (в индустриальную эпоху — тоталитарного общества) состоит в том, что оно подвергает сомнению З.п. в теории и не особенно считается с ним в реальной практике рассуждений, и прежде всего рассуждений о социальных проблемах (см.: Индивидуалистическое общество и коллективистическое общество, Диалектика).
Аристотель. Аналитики. М., 1952; Васильев Н.А. Воображаемая логика. М., 1989; Ишмуратов А.Т., Карпенко А.С., Попов В.M. О паранепротиворечивой логике // Синтаксические и семантические исследования неэкстенсиональных логик. М., 1989; Ивин А.А. Логика. М., 1999; Ивин А.А. Философия истории. М., 2000; Lukasiewicz J. О zasadzie sprzecznosci u Arystotelesa. Warszawa, 1987.
A.A. Ивин
ЗАКОН ТОЖДЕСТВА — логический закон, согласно которому всякое высказывание влечет (имплицирует) само себя. Внешне это самый простой из логических законов. Его можно передать так: если высказывание истинно, то оно истинно. Напр.: «Если трава зеленая, то она зеленая», «Если трава черная, то она черная».
З.т. выражает идею, что каждое высказывание является необходимым и достаточным условием своей собственной истинности.
З.т. принято называть и принципы аналогичного содержания, относящиеся не к высказываниям, а к именам (А — некоторое имя): «Всякое А есть А» и «Некоторые А есть А». Напр.: «Всякий человек есть человек», «Некоторые квадраты — это квадраты». «Некоторые» здесь означает «по меньшей мере некоторые, а может быть, и все», но не «только некоторые, но не все».
Принцип «Всякое А есть А» иногда называют аристотелевским З.т.
Традиционная ошибка, связанная с З.т., — подмена его требованием устойчивости, определенности мысли в ходе рассуждения. Еще Аристотель писал, что невозможно ничего мыслить, «если не мыслишь (каждый раз) что-нибудь одно». В процессе рассуждения не следует изменять значения понятий и утверждений. Они должны оставаться тождественными самим себе, иначе свойства одного объекта незаметно окажутся приписанными др. объекту. Если мы начали говорить, допустим, о звездах как небесных телах, то слово «звезда» должно, пока мы не оставим эту тему, обозначать именно эти тела, а не звезды на погонах или елочные звезды.
Требование не изменять и не подменять значения в ходе рассуждения справедливо. Но оно не относится к законам логики, точно так же, как не относится к ним совет выделять обсуждаемые объекты по достаточно устойчивым признакам, чтобы уменьшить вероятность подмены в рассуждении одного объекта другим.
Несостоятельно и имеющее долгую традицию истолкование З.т. как одного из законов бытия, говорящего о его относительной устойчивости и определенности. Понятый так закон превращается в утверждение, что вещи всегда остаются неизменными, тождественными самим себе. Такое истолкование является, конечно, недоразумением. З.т. ничего не говорит об изменчивости или неизменности. Он утверждает только, что если вещь меняется, то она меняется, а если она остается той же, то она остается той же.
ЗАМОШКИН Юрий Александрович (1927—1993) — специалист в области социологии и социальной философии; доктор филос. наук, проф. Окончил в 1950 МГИМО. В 1952—1967 — проф. этого ин-та. С 1967 работал в АН СССР, с 1975 — зав. отделом Ин-та США и Канады. Основные направления исследований: история социологии; современное состояние социологии; филос. и социологические проблемы индивидуализма, личности, прав, свобод, ответственности человека; бюрократия и личность, общественное мнение, его структура, изменения, принципы изучения и роль в общественном сознании; частный интерес, частная жизнь, частная собственность; бизнес и мораль. З. одним из первых в СССР на новом уровне исследовал проблему индивидуализма в ее социологических и социально-психологических аспектах; основываясь на достижениях мировой социологии, применил к проблеме личности понятия «нормы-рамки» и «нормы-цели», рассматривая противоречие между ними как причину фрустрации личности. В последние годы осуществил критическое переосмысление концепций индивидуализма послевоенного периода. Под руководством З. в СССР проводились исследования «аномии» (отклоняющегося поведения); ряд работ, выполненных в руководимом им отделе Ин-та США и Канады, содержит широкую панораму критических исследований общественного мнения в Америке как индикатора политических настроений, новых ценностей, национального сознания и самосознания американцев.
З. внес заметный вклад в отечественную американистику. Признанный в Америке исследователь, он был почетным гражданином ряда штатов и городов США.
Работы З. кон. 1980 — нач. 1990-х гг. дают анализ проблемы частной собственности в контексте развернувшихся в стране дискуссий. В них показываются неискоренимость частного интереса человека, цивили-зационное значение ин-та частной собственности и связанной с ним структуры личности, взаимодействие форм собственности. З. разработал оригинальную концепцию взаимоотношения равенства и свободы.
Последняя его работа содержит основы концепции противоречивого соотношения бизнеса и морали.
Кризис индивидуализма и личность. М., 1966; Политическое сознание в США (отв. ред. и автор). М., 1987; Частная жизнь, частный интерес, частная собственность // Вопросы философии. 1991. № 1, 2; Вызовы цивилизации и опыт США. (История, психология, политика). М., 1991; Бизнес и мораль // Философские исследования. 1993. № 1; The Humanist Ideas, Social Research and Present Reality // Marx and Contemporary Scientific Thought. Paris, 1969; Nuclear Disarmament: Ideal and Reality // Breakthrough Emerging New Thinking. New York, 1988.
ЗАПАДНИКИ — течение рус. общественной и филос. мысли 1840-х гг., выражавшее настроения либеральной и радикально настроенной интеллигенции, стремившейся к дальнейшей европеизации и модернизации России. Название, возникшее в результате полемики со славянофилами, с которыми З. первоначально составляли единое сообщество свободомыслящих, оппозиционно настроенных интеллектуалов, не вполне точно: З. не отрицали своеобразия, оригинальности рус. культуры, однако либо относились к нему отрицательно (Л.Я. Чаадаев), либо рассматривали его как особый вид или путь к достижению единого идеала европейской культуры, которую они рассматривали как общечеловеческую.
Различают западничество религиозное (Чаадаев, Ив. Гагарин, B.C. Печерин), либеральное (К.Д. Кавелин, Т.Н. Грановский, В.П. Боткин, В.Ф. Корш, позже СМ. Соловьев и Б.Н. Чичерин) и радикальное (А. И. Герцен, Н.П. Огарев, В. Г. Белинский). Западничество возникло в кон. 1830-х гг. как реакция членов филос. кружков Станкевича и Герцена, посещавших салоны Елагиных и Свербеевых и слышавших там «западную проповедь» Чаадаева против религиозного и преувеличенного патриотизма славянофилов. Салонные дискуссии Герцена и А.С. Хомякова; печатные споры Белинского и К.С. Аксакова о «Мертвых душах» Гоголя; Кавелина, Белинского и Ю.Ф. Самарина о рус. истории и «натуральной школе» в литературе; Соловьева, Чичерина и Самарина о народности в науке; публичные чтения Грановского и С.П. Шевырева — все это составляет главные страницы интеллектуальной истории 1840—1850-х гг. Печатными органами З. были «Отечественные записки», позже — «Современник», издававшиеся в Петербурге (вследствие чего их называли также петербургской партией, в отличие от московской партии — славянофилов).
Филос. основой расхождений З. со славянофилами было различие в представлении о человеческой личности, ее природе, генезисе и месте в мире и обществе. З. находились под сильным влиянием нем. идеализма, особенно философии Г.В.Ф. Гегеля, которую интерпретировали в духе, близком нем. левым младогегельянцам и Л. Фейербаху. Философия истории З. первоначально была разработана Кавелиным в лекциях 1844—1848 и в статье «Взгляд на юридический быт древней России» (1847). Его идеи заключались в том, что «мысль о бесконечном достоинстве человеческой личности» вносится в историю христианством, но на практике генезис личности осуществляется в германских племенах через отрицание родового строя. Воздействие антич. культуры и христианства облагораживает и придает осмысленность этому процессу. Он ведет к возникновению правовых отношений между личностями, которые оказываются условием достижения высшей цели истории — «безусловного признания достоинства человека и его всестороннего развития» и конечного внутреннего примирения личностей. Россия движется к этой же цели своим путем, но ее исторические задачи определяются слабой развитостью в ней начала личности.
Основные положения этой концепции в целом разделялись всеми З., полагавшими, что проявление национальных особенностей России возможно лишь на почве усвоения ею общечеловеческих достижений Запада, на почве реального культурного творчества. З. в широком смысле называются часто все мыслители, разделяющие подобные установки, но грань между З. и славянофилами в этом отношении чрезвычайно зыбка. Гораздо более реальна была разделявшая их «церковная стена» (Герцен). Славянофилы, сосредоточившие свое внимание на внутренних, религиозных аспектах становления личности, оспаривали универсальность зап. пути.
Различие между религиозными, либеральными и радикальными З. сводится гл. обр. к различию путей и методов осуществления поставленных целей. Первые и вторые на передний план выдвигали задачи мирного и последовательного культурного строительства в направлении дальнейшей европеизации страны, прежде всего в области просвещения, права и экономики, в отдельных случаях включавшие и религиозную реформу (см.: Гагарин И. Станет ли Россия католической?). Радикальные З., наоборот, на первый план выдвигали задачи разрушения существующего строя и реализации альтернативного правительственного проекта просвещения и европеизации. Либеральные З., как правило, сохраняли религиозные убеждения, хотя и не акцентировали их в своем теоретизировании. Радикальным З., напротив, был свойствен атеизм (что стало одной из причин разрыва Герцена и Грановского в 1846).
Постепенно Герцен («С того берега», «Былое и думы» и др.) и Кавелин («Задачи психологии», «Задачи этики») независимо друг от друга приходят к оригинальной концепции «полупозитивизма», стремящегося соединить отвержение метафизики, принципиальный релятивизм (особенно у Герцена), пафос научности, всеобщего детерминизма и материализма в области явлений с утверждением духовной независимости человеческой личности и значительности ее этических и социальных задач.
Идеи З. оказали большое влияние как на ход революционного движения в России (Н.Г. Чернышевский, Н.А. Добролюбов, Д. И. Писарев, П.Л. Лавров, Н.К. Михайловский, марксизм), так и на рус. либеральную мысль (Кавелин, Грановский, Милюков и др.), часто также принимавшую религиозную окраску (Б.Н. Чичерин, П.И. Новгородцев, П.Б. Струве). Религиозное западничество, соединенное с определенной склонностью к католицизму, обнаруживается у B.C. Соловьева, Вяч. Иванова и др.
Пыпин А. Н. Характеристики литературных мнений от 20-х до 50-х гг. СПб., 1909; Белинский В.Г. Полн. собр. соч.: В 13 т. М., 1953-1959; Герцен А.И. Собр. соч.: В 30 т. М., 1954-1966; Янковский Ю.З. Из истории русской общественно-литературной мысли 40—50-х гг. 19 столетия. Киев, 1972; Кошелев В.А. Общественно-литературная борьба в России в 40-е гг. XIX в. Вологда, 1982; Пантин И.К., Плимак Е.Г., Хорос В.Г. Революционная традиция в России. 1783—1883. М., 1986; Герцен А.И. Эстетика. Критика. Проблемы культуры. М., 1987; Кавелин К.Д. Наш умственный строй. М., 1989; Чаадаев П.Я. Полн. собр. соч. М., 1991. Т. 1—2; Кантор В.К. В поисках личности: опыт русской классики. М., 1994; Леонтович В.В. История либерализма в России. 1762—1914. М., 1995; Зеньковский В.В. Русские мыслители и Европа. М., 1997; Из истории русской культуры. М., 2000. Т. V; Walicki A. Legal Philosophies of Russian Liberalism. Notre Dame, 1992.
K.M. Антонов
ЗАПАДНИЧЕСТВО И СЛАВЯНОФИЛЬСТВО — направления рус. общественной мысли 1840—1850-х гг., представители которых вели между собой полемику о путях общественно-исторического и культурного развития России.
Активными участниками московского западнического кружка были А.И. Герцен, Н.П. Огарев, Т.Н. Грановский, В.П. Боткин, Н.Х. Кетчер, К.Д. Кавелин и др. С участниками кружка был также тесно связан В.Г. Белинский. Наиболее видные представители славянофильства (С.) — И.В. Киреевский, П.В. Киреевский, А.С. Хомяков, И.С. Аксаков, К.С. Аксаков, Ю.Ф. Самарин.
Если западники настаивали на том, что страны Зап. Европы и Россия развиваются по единым для всего человечества законам, то славянофилы полагали, что важнейшей исторической задачей России является развитие самобытных общественных и культурных начал. Западников объединяла критическая установка по отношению к славянофилам, уверенность в приоритете общих закономерностей исторического развития над особенными и специфическими. Вместе с тем западники по-разному трактовали особенности зап. цивилизации и, соответственно, по-разному представляли себе перспективы исторического развития России.
В основном линии размежевания в среде западников определялись расхождением социально-политических позиций. Постепенно оформилось противостояние двух течений — революционно-демократического и социалистического, с одной стороны, и умеренно-либерального — с другой. Лидерами первого направления в западничестве (З.) были Белинский, Герцен, Огарев, второго — Грановский, Кавелин, Боткин и др.
Полемика между западниками и славянофилами началась после публикации в 1836 первого «Философического письма» П.Я. Чаадаева, написанного в западническом духе.
Филос. основу З. составляло преимущественно гегельянство. Принимался в основных чертах гегелевский взгляд на исторический процесс, характерными особенностями которого было учение о трехступенчатом саморазвитии воплощенной идеи от наличного бытия к разумной действительности и представление о переходе от господства необходимости к царству свободы. Соответственно, западники истолковывали исторический процесс как однонаправленный, т.е. как процесс прогрессивного развития. Конечной целью исторического движения признавалось достижение такого устройства общества, при котором были бы реализованы идеалы общественной свободы, создававшие условия для гармонического развития личности. Вслед за Гегелем западники разделяли народы на «неисторические», т.е. находящиеся на патриархально-догосударственной стадии развития, и «исторические», вступившие на путь развития гос-ва и гражданского общества.
Подобно индивидам и человечеству, народы как идеальные личности проходят две стадии развития: эпоху естественной непосредственности и эпоху сознательного существования. Перед «историческими» народами открыта перспектива перехода к состоянию разумной действительности. Западники отвергали, однако, объективизм и панлогизм Гегеля с позиции персоналистически ориентированного представления о центральном значении человеческой индивидуальности в мироздании.
В западнической концепции рус. исторического процесса начало перехода от племени к нации связывалось с реформаторской деятельностью Петра I. Западническая концепция рус. истории сыграла важную роль в формировании государственной школы в рус. историографии, представленной именами С.М. Соловьева и В.О. Ключевского.
Типичными для западников политическими требованиями были: предоставление гражданам элементарных прав и свобод, отмена крепостного права, телесных наказаний, ограничение самодержавия конституцией и др.
Важнейшие положения славянофилов формулировались в тесной связи с размышлениями о всемирной, зап. и рус. истории. Всемирная история понималась славянофилами как драматическое противостояние начал духовной свободы и материальной ограниченности. В цивилизациях и культурах различных народов эта борьба отразилась и воплотилась неодинаково. Перелом во всемирной истории был связан с появлением христианства. Но христианство оказалось по-разному воспринятым зап. народами и Русью: на Западе христианство подверглось искажению, а на Руси сохранилось в совершенной чистоте. Искажение было обусловлено принятием Западом языческих начал римской образованности. По мнению славянофилов, перед Россией стоит великая задача — донести начала истинного христианского духа до народов Запада. Различная судьба христианства у зап. и рус. народов определила и черты своеобразия их исторического пути: на Западе преобладают начала индивидуализма, формальной рассудочности, внешней свободы; на православном Востоке — коллективизм, цельная вера, истинная соборность.
Дата добавления: 2015-08-27; просмотров: 25 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |