Пэйринг: Гарри Поттер/Драко Малфой 23 страница

— ОТРАБОТКА, МИСТЕР ПОТТЕР!! — от визга Амбридж заложило уши. — Вместе с вашим так называемым Партнёром!!

* * *

«Ты решил составить мне компанию?» — мысленно усмехнулся Драко.

«Конечно, куда ты — туда и я, — не слишком весело улыбнулся Гарри, предчувствуя, что эта отработка не сулит им ничего хорошего. — Так почему ты вдруг так резко сменил лагеря и сам стал орать про Волдеморта?»

«Чёрт побери, — зло выругался Малфой, — я не думал, что министерство настолько обезумело! Я был уверен, что Фадж просто не хочет, чтобы началась паника, а Дамблдор просто вынес всё за пределы приватных кабинетов, но картина-то оказывается совсем иная! Ему действительно не верят! Да ещё и собираются влиять на учеников в Хогвартсе, чтобы не верили и они! Но что хуже всего, тут ты прав, — Драко мрачно оглянулся вокруг, — то, что именно на седьмом курсе даётся программа реальной защиты от предполагаемых нападений! Ни каких-то там боггартов, гриндиллоу и оборотней, а настоящих тёмномагических проклятий! И это требует практики! Долгой, трудной и совершенно обязательной практики! Которой у них, судя по всему не будет...»

Гарри растерянно сморгнул, понимая, ЧТО значили слова слизеринца.

«Чёрт, с этим надо что-то делать!» — решительно подумал он.

«Да уж... — Драко посмотрел на злую Гермиону, с ожесточением листающую учебник. — И я даже, кажется, знаю что...»

Глава 50. Есть хочу

Урок прошёл не просто скучно, а невероятно, удручающе, омерзительно скучно. Амбридж заставила их читать ужасно нудный вводный параграф, в котором обстоятельно и очень убедительно доказывалось, что практическое применение Заклинаний для защиты от Тёмных Искусств опасно и совершенно излишне. Самым отвратительным было то, что уроки ЗОТС оказались спаренным, а значит, длились вдвое дольше обычного, и в неделю таких четырёхчасовых мучений в их расписании, составленном персонально для Партнёров, стояло два.

— Чёрт, это же сколько времени мы будем тратить совершенно бесполезным образом?! — простонал Драко, выходя из кабинета и совершенно не заботясь о том, слышит ли его Амбридж.

— И не говори, — Гарри вздохнул. — Могли бы подольше поспать.

— Придётся что-то придумать… — Малфой окинул Партнёра оценивающим взглядом, который быстро трансформировался в обещающий, стоило ему встретиться с вопросительным взором зелёных глаз.

На лице брюнета сама собой расплылась понимающая улыбка, а щёки предательски порозовели. Гарри воровато оглянулся и, убедившись, что коридор позади них пуст, приобнял слизеринца за талию, притягивая к себе.

— Ммммм, уверен, ты что-нибудь придумаешь, — прошептал он прямо в ухо блондина, опуская руку ниже и сжимая упругую подтянутую ягодицу.

— Это называется провокация, ты в курсе? — Драко повернул голову, встречаясь губами с губами Партнёра.

— Догадываюсь… — Гарри коснулся кончиком языка серединки нижней губы Малфоя и хотел было уже скользнуть им дальше, но блондин резко отпрянул, схватил его за руку и решительно потянул за собой к лестницам.

Поттер нехотя подчинился, решив, что любимый просто не настроен сейчас на ласки и не хочет пропускать обед, и был очень удивлён, когда вместо того, чтобы спускаться вниз к Большому Залу, Драко устремился куда-то наверх. Удивление сменилось пониманием только когда они достигли так хорошо известного им обоим коридора седьмого этажа. У гриффиндорца защемило сердце при виде до боли знакомой фисташково-зелёной обстановки Выручай-комнаты, в которой они провели столько счастливых часов.

— Я никогда не говорил тебе, что это точная копия моей комнаты в Малфой-Меноре? — тихо спросил Драко, и брюнет с изумлением уставился на него. — Вон на той картине, — слизеринец кивнул на холст с изображением светловолосого мальчика на метле, делающего мёртвую петлю, — мне пять лет. А вот это, — он указал на картину со вставшим на дыбы белым жеребцом, — мой конь Уроборос.

— А парусник? — спросил Гарри, совершенно по-новому смотря на такие привычные вещи в комнате.

— А парусник мне просто очень понравился, и я купил его на какой-то выставке за бешеные деньги, — Малфой с любовью посмотрел на картину.

В ней не было ничего особенного: море, небо, облака, парусник и три пальмовых листа, как бы обрамлявших его, но пронзительно-голубые краски с лёгким зелёным отливом и ощущение счастливого солнечного дня заставляло смотреть на неё снова и снова.

Открытие, что Драко, оказывается, настолько впустил его в свою жизнь, причём сделал это уже очень давно, так ошеломило гриффиндорца, что он даже забыл, для чего его, собственно говоря, сюда притащили. Однако Малфой очень быстро исправил это обстоятельство, совершенно недвусмысленно прижавшись пахом к его заду.

— Сейчас моя очередь, — шепнул он и положил руки на бёдра Партнёра, вжимаясь уже начинающей бунтовать плотью между его ягодиц.

Гарри моментально позабыл и про Амбридж, и про голод, и про появившееся у него мощное желание увидеть эту комнату, так сказать, «в оригинале». Он прогнулся в пояснице и слегка расставил ноги, в то время как нетерпеливая рука слизеринца скользнула в его брюки. Драко обхватил уже совершенно возбуждённый член гриффиндорца и стал поглаживать подушечкой большого пальца самый кончик головки, размазывая по ней выступившую капельку смегмы. Лёгкими, сводящими с ума движениям он понемногу отталкивал край крайней плоти, и её медленное скольжение заставило Гарри замереть, наряжено вслушиваясь в ощущения, пока желание получить нечто большее, чем невесомые прикосновения не пересилило удовольствие от изощрённой ласки. Поттер со стоном толкнулся в ладонь слизеринца и тот самодовольно улыбнулся. Избавив гриффиндорца свободной рукой от мантии, Малфой недолго думая провёл пальцем по его брюкам прямо между ягодиц, заставляя ткань расползтись в весьма удобном для его намерений месте. Продолжая ласкать член любимого дразнящими движениями, поворачивая руку каждый раз, когда она возвращалась к головке так, чтобы ладонь проскальзывала по самой чувствительной её части, Драко выпустил из плена брюк свой собственный член. Шепнув заклинание из брошюры «Джентельменского набора», от которого его ноющая плоть покрылась скользкой плёнкой смазки, Малфой развёл ягодицы Партнёра в стороны, насколько это позволяли неснятые брюки, и упёрся ею в плотно сомкнутое колечко мышц. Гарри вздрогнул и напрягся, ожидая болезненного вторжения в неподготовленное тело, но Драко отчего-то не стал двигаться дальше. Вместо этого он с удвоенным энтузиазмом стал двигать рукой, заставляя Поттера стонать и извиваться. С каждой секундой ощущение от твёрдой горячей плоти, слегка раздвинувшей уже немного расслабившиеся мышцы, становились всё острее, и в какой-то момент накатило отчаянное желание почувствовать её внутри, сопротивляться которому Гарри посчитал глупым и ненужным занятием. Закусив губу, он подался назад, медленно насаживаясь на упругий член, дрожа и сдерживая стоны. Ощущения от того, как растягиваются под его напором неподготовленные мышцы вкупе со знакомым ослепляющим удовольствием от ласковой руки, оказались настолько восхитительными, что когда головка наконец скользнула по простате, гриффиндорец глухо застонал и изо всех сил дёрнулся назад, насаживаясь на член слизеринца до упора. Драко охнул и подавил желание немедленно начать двигаться, ощутив вспышку боли, пронзившую его Партнёра. К счастью, она оказалась мимолётной, и очень скоро Малфой сначала осторожно, а потом всё яростнее и жёстче стал вколачиваться в отзывчивое тело, а Гарри — с хриплыми стонами подаваться ему навстречу. Понадобилось всего пара минут, чтобы распалённый такой необычной прелюдией Поттер с глухим рычанием кончил в так долго терзавшую его ладонь. Слизеринцу же понадобилось больше времени, так что обернувшийся к нему Гарри смог в полной мере насладиться красотой своего любимого аристократа во время оргазма. Как только судорога удовольствия немного отпустила, Драко без сил ткнулся лбом между лопаток гриффиндорца. Постояв так несколько секунд, Малфой вздохнул и сказал нечто такое, что заставило Поттера буквально онеметь из-за целой гаммы разнообразных эмоций, от обиды до самой настоящей ярости. После одной из самых восхитительной прелюдий в его жизни, страстного-горячего-безудерного-и-просто-охренеть-какого-офигительного секса и ярчайшего оргазма Драко Люциус Малфой уткнулся лбом в спину своего любовника-Партнёра-любимого-и-самого-дорого-человека-на-земле и будничным, почти скучающим тоном, произнёс:

— Есть хочу!

* * *

— Ну хватит уже, Гарри! Это уже даже не смешно!

— Конечно, не смешно, я вовсе даже и не смеюсь!

— Объявление о том, что ты неделю не будешь заниматься со мной сексом, я расцениваю не иначе, чем неудачную шутку!

— Будешь в следующий раз думать, что именно говорить своему Партнёру после того, как только что смачно оттрахал его в зад!

— Ты сейчас ведёшь себя как истеричная баба!

— Ласковое слово и мужику приятно!

— Гарри, я тебя не понимаю, я же вроде бы уже говорил, что люблю и всё такое! — Драко резко остановился посреди коридора, по которому они шли на отработку к Амбридж, продолжая спор, затянувшийся на весь день. — И даже предложил выйти за меня! Что тебе ещё надо?!

— Ты считаешь, что «я тебя люблю» можно сказать только один раз в жизни?? — Гарри не хотел себе признаваться в этом, но сейчас он абсолютно точно выплёскивал накопившуюся за прошедшие два месяца по мелочам обиду. Первый звоночек прозвенел уже на вторую неделю после отъезда Драко из дома Дурслей в лагерь. Поттер очень хорошо помнил тот момент, когда написал Партнёру о том, как сильно он его любит. А ещё лучше он помнил холодное «Я знаю…» в ответ. Эта ситуация повторилась много раз в разных вариантах. «Я знаю» иногда сменялось на «Я тоже», но Малфой ни разу не заговаривал о своих чувствах сам, хотя гриффиндорец видел, что его глаза светятся нежностью и что блондин почти подсознательно постоянно старается коснуться его, обнять, поцеловать. Но почему-то этого было мало. Хотелось слов, признаний, завораживающего душу шёпота…

— Нет, я считаю, что его вообще можно не говорить, но вот так уж вышло, что я всё же не сдержался… — Драко был ужасно раздосадован.

Он не понимал, почему Поттер на него обиделся и искренне считал, что его поступки говорят сами за себя, не нуждаясь в подкреплении словами. Однако, совершенно очевидно, что его Партнёр так не думал.

— Скажи мне одну вещь… — Гарри развернулся и посмотрел в непроницаемые серебристые глаза. — Это сейчас говорит мой Драко или весь из себя такой крутой Малфой?

Слизеринец распахнул было рот, чтобы ответить что-нибудь уничижительное, но тут до него дошла суть вопроса, и он понял, что ответа-то он и не знает…

— Поговорим позже, — буркнул блондин и решительно зашагал к кабинету Амбридж, предоставив отчего-то победно ухмыляющегося Поттера догонять его почти бегом.

* * *

— Добрый вечер, молодые люди! — Амбридж жестом пригласила Партнёров войти. — Итак, боюсь, мне придётся преподать вас небольшой урок, который, я надеюсь, отучит вас обоих говорить неправду. Ничего сложного: вам нужно всего лишь написать некоторое количество строк.

Женщина кивнула на стол, на котором лежали пергаменты и необычные изогнутые чёрные перья.

— Прошу вас положить ваш палочки на мой стол, — улыбка Амбридж не предвещала ничего хорошего, хотя ничего особо страшного на первый взгляд в задании действительно не было.

Парни выполнили её требование и сели за стол.

— Вы не дали нам чернил, — намеренно игнорируя слово «профессор» сказал Гарри.

— Они вам не понадобятся, — улыбка переросла в торжествующую гримасу.

Партнёры переглянулись, и Драко первым взял перо в руки.

— Что писать? — почти грубо поинтересовался он.

— Пишите «я не должен лгать», — слащавым голосом пропела Амбридж.

Драко скривил губы и быстро вывел на бумаге извитую букву «Я».

«БЛ**Ь!»

Гарри, уже занёсший перо над бумагой мгновенно обернулся на мысленный крик и успел увидеть, как сгорает и осыпается пеплом чёрное перо в руке Партнёра.

Глава 51. Утро вечера мудренее

— ЧТО ЭТО БЫЛО?! — пронзительный визг Амбридж опоздал на добрых полминуты, во время которых она беспомощно открывала и закрывала рот, переводя взгляд со злого лица блондина на бесформенную кучку пепла на столе.

— Наверное, оно обожглось о мою чистую кровь и, не вынеся подобного счастья, совершило самосожжение, — усмехаясь, предположил Драко.

На самом деле, когда перо магическим способом вспороло его кожу вслед за выводившим на бумаге букву остриём, Малфой инстинктивно цапнул значительное количество энергии Гарри и трансформировал её в одно из испепеляющих заклинаний, которых знал теперь благодаря Маккману не менее шести. К счастью, его подсознание выдало самый безопасный и локальный вариант: страшно было бы подумать, во что превратился бы кабинет, вздумай он использовать, к примеру, «Дыхание Ада», «Инферно» или «Огненную струю дракона».

— Немедленно возьмите другое перо! — сквозь зубы процедила Амбридж, подходя к столу и резко дёргая один из его ящиков.

Драко, даже не думая скрывать наменно-издевательскую ухмылку, взял очередное орудие пытки. На этот раз Поттер кинул ему солидный шмат энергии самой профессорши, часть которой Драко потратил на перо, использовав то же самое заклинание, едва острие коснулось пергамента, а остальное вернул Гарри, компенсируя потери от своего первого неосознанного поступка.

Понадобилось ещё две демонстрации, прежде чем Амбридж убедилась, что заставить Драко писать злополучные строчки невозможно. Собственное бессилие ощущалось ею даже физически: внезапно накатили усталость, мигрень, апатия. Казалось, что силы просто утекли куда-то. Безусловно, двое одинаково ухмыляющихся парней прекрасно знали, куда именно подевались эти самые силы, но просвещать её никто из них не собирался.

Решив, что разберётся с Малфоем позже, Амбридж переключилась на гриффиндорца.

— А вы почему не пишите, мистер Поттер? — зловеще поинтересовалась она, клятвенно пообещав себе, что парень сейчас получит всё, что ему причитается по полной.

— Ах, простите, мэм, — Гарри нарочито поспешно схватился за перо.

Не успела женщина подумать, что ей не нравится предвкушающее выражение лица парня, как его перо вспыхнуло, как и три предыдущих. Этого Амбридж вынести уже не могла.

— ВОН!!! — истошно завопила она, схватила Гарри за шкирку и с удивительной для её миниатюрного тела силой выдернула его из-за стола, толкнув к двери. — УБИРАЙТЕСЬ ОТСЮДА! ОБА!!!

* * *

Партнёры добирались до своей комнаты вдвое дольше, чем обычно: то и дело приходилось останавливаться, когда то одного, то другого, то обоих сразу начинал душить почти истерический смех.

— Думаю, так просто это всё не кончится, — сказал Гарри, когда они наконец достигли вожделенной спальни, валясь на кровать.

Он уже и думать забыл о том, что недавно злился на любимого, и сейчас, ни сколько не задумываясь, притянул слизеринца к себе и крепко обнял.

— Гарри, — немного напряжённо сказал Драко через пару минут, и серьёзность его тона плохо гармонировала с расслабленной позой, — если мы не хотим, чтобы твоих друзей перебили, как мух, пока мы с тобой героически ищем логово злого дяди Волдеморта, то нам придётся их научить хотя бы некоторым элементарным заклинаниям защиты и нападения.

До гриффиндорца не сразу дошёл смысл сказанного, так как его сознание зацепилось за два ласкающих слух словечка, так небрежно произнесённых слизеринцем: «мы» и «нам», но улыбка, начавшаяся было расплываться на лице, была тут же стёрта осознанием того, что Малфой, кажется, всерьёз опасался за жизнь кого-то из их однокурсников.

— Ты думаешь, что Волдеморт…

Гарри осёкся, и Драко счёл своим долгом напомнить:

— Я же показывал тебе письма матери! Отец считает, что Тёмный Лорд восстанавливает силы с ужасающей быстротой. Он собрал почти всех, кто служил ему раньше и устраивает ежедневные проверки на верность! Неужели ты не понимаешь, что это значит? — в зелёных глазах промелькнула тревога, но Поттер отрицательно покачал головой. — Он выжидает. Он планирует. Он копит силы. И как только всё будет готово, он нанесёт удар. — Драко помолчал. — Я не знаю, что именно он сделает в первую очередь, но будь я на его месте, я постарался бы нанести врагу как можно больше психологических травм, коль скоро до него не добраться физически. А кто у Волдеморта враг номер один? — он усмехнулся. — Ну и с недавних пор — два, соответственно?

— Мы с тобой, — мрачно заключил Поттер, отрывая щёку от малфоевской макушки, на которой она покоилась всё это время. — Пойдём!

— Позволь узнать, куда? — Драко удержал дёрнувшегося было вставать гриффиндорца за руку.

— Нужно обсудить всё с Гермионой! — Гарри ожидал немедленных возражений, но слизеринец лишь коротко кивнул, отпуская его.

— Хотя я собирался сделать это всё же утром, — обронил Малфой, с неохотой сползая с кровати.

— Она ещё не спит, — уверенно сказал Поттер, обуваясь.

— Зато я вполне мог бы заняться именно этим, — последовал холодный ответ.

* * *

Гарри оказался прав, Гермиона не спала. Более того, не спал и Рон. И было совершенно очевидно, что они собираются бодрствовать ещё добрых несколько часов, так как когда Партнёры как всегда синхронно шагнули в открывшийся проём за портретом Полной Дамы, то напоролись на рыжего гриффиндорца, держащего девушку на руках, видимо, с целью отнести куда-то в сторону комнат старост, но остановившегося на полпути от гостиной, чтобы поцеловать её, и застрявшего там на неопределённое время.

Несколько секунд парни ошарашено пялились на неожиданное зрелище, но затем Драко дёрнул Гарри за рукав и молча развернулся. Выскочив из гриффиндорской башни, они, не сговариваясь, поспешили в свою комнату.

— Знаешь, что я тебе скажу, птичка? — протянул Малфой, снова вытягиваясь на кровати.

Поттер подозрительно прищурился, ожидая очередное язвительное замечание.

— Во-первых, утро вечера мудренее, чтоб ты знал! — поучительным тоном выдал слизеринец, слегка прищурившись наблюдая, как гриффиндорец раздевается. — Тогда бы я был избавлен от необходимости на ночь глядя наблюдать такие гнусности, как целующийся Уизли. Неужели умница Грейнджер не могла выбрать кого-нибудь достойнее, чем этот… — Драко осёкся под пылающим взглядом Партнёра и закончил неожиданно миролюбиво. — Как бы то ни было, а он теперь точно не будет к тебе клеиться.

Гарри хмыкнул и посмотрел на развалившегося поперёк кровати Малфоя. Тот бесстыдно двинул бёдрами и закусил губу, совершенно откровенно намекая, что спать он передумал.

— А с Гермионой мы поговорим утром… — хрипло пробормотал Гарри, оседлав слизеринца и с силой опускаясь задницей прямо на ещё пока несильно топорщащий брюки член.

— А с Гермионой поговорим утром, — послушно согласился Драко и потянулся за поцелуем.

* * *

— Добрый день, Гермиона, Рон.

Партнёры так и не смогли улучить момент и застать девушку одну. Пришлось подойти к ней за обедом в присутствии намертво прилипшего к ней Уизли.

— Гермиона, нам надо поговорить, — решительно произнёс Малфой, выразительным взглядом давая понять, что данное «нам» не включает в себя рыжих, бедных и тех, у кого больше трёх братьев и сестёр.

Правильно истолковав этот взгляд, но неправильно предположив, о чём именно пойдёт разговор, девушка холодно ответила:

— Думаю, мне нечего сказать вам по этому поводу!

— Ошибаешься, Гермиона, — Гарри оттеснил Драко в сторону, предварительно неодобрительно зыркнув на него. — Боюсь, что нам всем есть, что сказать друг другу по некому поводу. И этот повод сейчас не сводит с нас глаз, сидя за профессорским столом, — добавил он тихо.

Грейнджер бросила быстрый взгляд в указанном направлении. Близоруко щуря маленькие поросячьи глазки, Амбридж напряжённо вглядывалась в спины Партнёров, с выражением плохо сдерживаемой злобы на лице.

Видя, что подруга всё поняла, Поттер нагнулся и быстро шепнул ей в ухо:

— После ужина в Выручай-комнате.

И, не дожидаясь ответного кивка, развернулся и пошёл прочь из зала.

Глава 52. Ссоры и не только

Когда Партнёры синхронно шагнули в проём специально расширенной для этой цели двери Выручай-комнаты, примерно на полчаса позже оговоренного срока, их встретили две пары сердитых глаз. Впрочем, Гермиона выглядела не столько недовольной их опозданием, сколько раздражённой ожиданием. И судя по яростно сверкающим голубым глазам Рона и его поджатым губам, именно он сделал это ожидание столь неприятным.

— Извините, мы задержались, — несколько смущённо сказал Гарри.

Драко же лишь привычно ухмыльнулся, наблюдая, как девушка рассматривает их и раздражение в её глазах сменяется пониманием. Он прекрасно отдавал себе отчёт в том, что должна была увидеть гриффиндорка: распухшие губы, раскрасневшиеся лица, растрёпанные, нет, не у него, конечно, — у Гарри — волосы и наспех накинутые мантии.

— Вам что, лета мало было, чтобы натрахаться вдоволь? — что ж, было глупо думать, что Уизли не заметит столь явных признаков причины их опоздания. — По крайней мере, могли бы сначала с нами поговорить! — голос Рона был сухим и язвительным, отчего непривычный к такому тону Гарри бросил на друга удивлённый взгляд.

— Вообще-то мы хотели поговорить с Гермионой, — холодно ответил Драко, надменно глядя на рыжего, — и она, я уверен, нашла бы способ с пользой провести это время, но ты, видимо, настолько достал её своим нытьём, что я даже готов перед ней извиниться, что это произошло по нашей вине!

«Чёрт, Драко, ну ты опять, да?!» — мысленно взвыл Гарри, видя, как Рон весь подобрался и уже почти вскочил с кресла, чтобы кинуться на Малфоя, но Гермиона удержала его, схватив за руку.

«Он сам напросился!» — праведно возмутился слизеринец.

«А ты и рад!» — с укоризной парировал Поттер.

— Хватит уже кудахтать, как два петуха! — довольно резко сказала Гермиона, и Гарри хотел было возразить, что они всего лишь немного спорят, но вовремя сообразил, что подруга имела ввиду перебранку с Роном, а вовсе не их мысленный разговор, слышать который, по понятным причинам, не могла. — Вы хотели поговорить об Амбридж?

— О ней и о ситуации в целом, — согласно кивнул Драко и добавил, кинув презрительный взгляд на Рона. — Но я всё же хотел бы говорить только с теми, в ком я уверен!

— Да прекрати ты уже! — с досадой воскликнул Гарри. — Самому не надоело?

— С меня хватит! — заявил Уизли и решительно встал с кресла.

— Рон!

Растерянный вскрик Гермионы был проигнорирован, и два парня застыли друг напротив друга.

— Если уж я настолько лишний, — рыжий до боли сжал кулаки, — то я не собираюсь насильно лезть в вашу компанию!

— Сядь, Рон, — устало попросил Поттер, но Уизли его не послушался, в упор глядя на Малфоя.

— Ты импульсивен и, как следствие, подвержен напрочь мозгоотключающим эмоциональным порывам, что делает тебя довольно ненадёжным, — заявил Драко, ни на секунду не отводя взгляд.

Все эти эпитеты были произнесены абсолютно бесстрастным тоном, так что складывалось впечатление, что сейчас слизеринец высказывал некое объективное суждение, а не своё личное мнение.

— И, — продолжил он, когда удостоверился по несколько поникшим плечам гриффиндорца, что тот осознал правоту его слов, — сейчас речь пойдёт не о том, чтобы просто нарушить школьные правила, а о чём-то гораздо более серьёзном.

Он помолчал и со всей возможной в данном случае миролюбивостью сказал:

— Сядь, Уизли. У меня не было желания тебя прогнать или смертельно оскорбить. Только слегка… — он усмехнулся, давая понять, что это шутка, дождался, пока Рон неохотно опустится обратно в кресло и продолжил крайне серьёзным тоном. — Я думаю, что всем надо дать Нерушимую Клятву не посвящать в тайну посторонних без разрешения моего и Гарри, причём обоих сразу. Не потому, что мы вам не доверяем, а потому что кто-то может попытаться вынудить вас выдать эту информацию. Это можно назвать излишней перестраховкой, но, думаю, как только вы вникните в суть дела, вам так уже не покажется.

Несколько озадаченные Рон и Гермиона переглянулись.

— Хорошо, — медленно кивнула девушка после нескольких секунд напряжённых раздумий.

— Я не хочу давать нерушимую клятву ему, — сердито сказал рыжий, совершенно неуважительно ткнув пальцем в сторону Малфоя.

— Ничего ужасного от тебя не просят, Уизли, только держать рот на замке, — с пренебрежением протянул Драко, — впрочем, уговаривать не буду: меньше знаешь ты — крепче сплю я.

Рон вспыхнул и открыл было рот, чтобы что-то ответить, но Гарри его опередил:

— Слушайте, хватит уже! Мы так до ночи сидеть будем! Драко хочет сказать нечто очень важное, и я, как и он, настаиваю на Нерушимой Клятве.

— Ладно! — резко выкрикнул Рон. — Ладно! — повторил он уже тише, опуская глаза. — Что надо говорить?

Когда с ритуалом было покончено, Драко тихо, без всяких предисловий сказал:

— Как я уже говорил, Тёмный Лорд возродился. И с ним придётся сражаться, но эту миссию мы с Гарри берём на себя. Задача же всех остальных — выжить в предстоящей войне и не погибнуть от рук Пожирателей. Будучи сыном одного из них, я знаю любимую тактику Волдеморта, — Рон поморщился при звуках этого имени, — прежде всего он захочет ослабить противника, то есть Гарри и меня, и, совместив это желание с маниакальным желанием убивать, можно с уверенносью утврждать, что он попробует напасть на… — тут Драко сделал паузу и коротко закончил, — вас.

Гермиона тихо ахнула.

— Причём я не имею в виду только вас двоих, — продолжил Малфой. — Так же как и не утверждаю, что такое действительно случится. Напасть могут на любого из тех, с кем Гарри или я состоим хотя бы приятельских отношениях. А ещё может быть так, что любой ученик с любого факультета просто окажется в не том месте, не в то время.

Драко помолчал.

— А с таким уровнем ЗОТС, как нам сейчас будут преподавать, — медленно проговорила Гермиона, давно сообразившая, к чему ведёт слизеринец, — ни у кого из них… нас… — поправилась она, — не будет ни единого шанса…

Ответа не последовало, да он и не был нужен. Повисла гнетущая тишина, которую через пару минут нарушил неожиданно решительный и твёрдый голос Рона.

— Что вы предлагаете? — Он снова смотрел в глаза Драко, но теперь уже с совсем другим выражением: Гарри с удовольствием констатировал, что теперь друг смотрит на его Партнёра почти с уважением.

— Что ж… Я не вижу иного выхода, кроме как организовать дополнительные занятия по ЗОТС, — спокойно ответил слизеринец. — Естественно, так, чтобы Амбридж не знала.

— Да, это разумно, — согласилась Гермиона, — но кто будет их вести?

Гарри, который впервые слышал про подобные планы Партнёра, так как не удосужился выяснить их до встречи с друзьями, повернулся к Драко, уже догадываясь, что тот ответит. И его опасения подтвердились в полной мере…

— Мы с Гарри, — твёрдо заявил Малфой.

* * *

— Ты сошёл с ума? — всё оставшееся время, пока Драко рассказывал Рону и Гермионе об их обучении в Лагере и договаривался о встрече завтра, чтобы обсудить детали, Гарри делал вид, что всё так и надо и они с Партнёром обо всём договорились, но как только гриффиндорцы попрощались и ушли, его прорвало. — Ты представляешь меня учителем?? Учителем!! МЕНЯ!!

— Вполне представляю.

Спокойный тон слизеринца и уверенность, с которой он произнёс эти слова, заставили Поттера враз растерять всё своё возмущение и развернуться к Драко.

Дата добавления: 2015-08-27