Кате юбку, подворачивает материю и настойчиво спрашивает: "Ke
Yi Ma? Ke Yi Ma?" (так можно?). Катерина:
- Да скажи ты ей, не нужна мне никакая кайма!
Общение жестами тоже не всегда приводило к желаемым
результатам. Набросав пяток иероглифов в аптеке я быстренько
получил заказанный друзьями мочегонный чай, а Катюша, гордо
отказавшись от моей помощи, самостоятельно попыталась добыть
китайское народное средство для вен на ногах: приподняла юбку и
попыталась привлечь внимание продавцов к внутренней стороне
бедра. Ответом ей был дружный веселый смех с понимающими
подмигиваниями и широкий выбор контрацептивов.
THE WALL
Приехать в Китай и не побывать на Стене? Это все равно,
что в Париже проигнорировать Эйфелеву башню (что я и сделал в
свое время. К сожалению. Хотя 2 недели в Париже - срок более
чем достаточный). Но теперь-то главная достопримечательность от
меня не ускользнет.
На стенку мы отправились с утра пораньше, часов в семь уже
сидели в микроавтобусе с сумками, стараниями тещи набитыми
всяческой снедью, пивом и фирменной водкой на черных сухариках.
Мы - это я, Катя, Денис, Нина (зубной врач из посольства,
веселая общительная тетка, в Китае третий год) и ее друзья,
супруги-геологи, приехавшие погостить из Москвы. Стена? Ну как
же! Видели на банках с тушенкой. Еще знаем, что тянется она
вдоль всей северной границы и строилась на протяжении 2000 лет
для защиты от врагов. Нина смеется. Насчет защиты и периода
строительства - согласна. А вот расположение и протяженность -
миф. Вы что - всерьез до границы с Монголией собрались?
Протягивает нам карту. М-да... Вся пекинская область расчерчена
меандром. Зубчатые линии тянутся в самых неожиданных
направлениях и так же неожиданно прерываются. Нина потешается
над нашим недоумением. Оказывается, каждый наместник в самой
захудалой провинции считал долгом чести построить Великую Стену
у себя на подворье. Как если бы Спасская башня была одна в
Челябинске, одна в Воркуте и две на всякий случай в Урюпинске.
Ей-богу, есть в этом массовом психозе что-то наше, родное,
советское. Как тут не вспомнить Искандера (цитирую по памяти):
"А нельзя ли Сибирь устроить где-нибудь поближе? У нас в
Абхазии, например".
Часа через полтора, свернув с шоссе, охраняемого гипсовыми
изваяниями милиционеров (Водитель! Не расслабляйся!), наш
микроавтобус начинает петлять по горной дороге и наконец
останавливается перед главным входом и кассой у подножия
отреставрированного участка стены. Международная туриндустрия
добралась и сюда. Надписи по-английски, лавки с сувенирами,
автобусы с экскурсантами из разных стран. Местные акулы
государственного турбизнеса вовсю дискриминируют иностранцев (к
которым, как ни странно, приравнены жители недавно
присоединенного Гонконга). Билет для китайца стоит 30 юаней, а
для приезжего - все 80. Не помогли даже наши посольские
книжицы, в большинстве случаев дающие право на скидку. У кассы
мы разделяемся. Наша троица, презрев блага цивилизации в виде
канатной дороги и отнюдь не обрадованная перспективой платить
за это удовольствие еще по 50 юаней, выбирает пеший путь.
Каменная лестница в две тысячи ступеней вьется среди кустов и
деревьев. Оглушительный стрекот цикад. И кто это придумал, что
цикады "стрекочут"? Это вам не кузнечик. Фон, который нас
окружал, больше походил на визг циркулярки перемежающийся
автоматными очередями. Погода - просто кошмар, хотя и не без
экзотики. Влажная паровая баня. Воздух как кисель - хоть ложкой
ешь. Температура его (или правильнее - воды, из которой он
состоит?) - основательно за 30 градусов. Видимость при хорошей
игре - метров двадцать. Я вдруг начинаю понимать законы
композиции в китайской живописи. То есть почему первый план
всегда прорисован с особой тщательностью, а перспектива -
размыта. Какая уж тут перспектива, дорога на пять шагов впереди
еле просматривается. Дробной рысью движемся вперед и вверх,
вежливо оттесняя других энтузиастов спортивной ходьбы. На
каждом повороте продают напитки. Не просто холодные -
замороженные. Денис купил бутылочку минеральной на обратном
пути и долго мучился, не зная как воспользоваться обретенным
счастьем: то ли отогревать и высасывать по капельке, то ли
плюнуть, разломать бутыль и вгрызться в ледышку. Во время же
восхождения решили вообще не пить, чтобы не отвлекаться. Денис
с Катей сразу скинули майки и понесли их в руках, а я
поленился. И зря: через десять минут она промокла насквозь -
хоть выжимай. А еще минут через сорок из тумана проступила
серая громада, последний пролет - и мы наверху. Осматриваемся.
С панорамой, видами и прочими красотами - полная задница.
Повезло нам с погодой, нечего сказать. Угадывается, что стена
высотой метров 25, шириной 10 и каменными бортами в
человеческий рост тянется по гребню горной цепи. Через каждые
сто - сто пятьдесят метров встречаются сторожевые башни. Когда
лет десять назад в Москву приезжал китайский балет (кто не
видел - весьма рекомендую), там очень убедительно была показана
стена в действии. При обнаружении неприятеля на башне зажигали
огонь, этот огонь замечали на двух соседних, тоже запаливали
костры и так далее, пока вся стена ("неужто от моря до Индии?!"
- думал я тогда) не сияла огнями, предупреждая население об
опасности. Сейчас по соседству с каждой башней стоят лагерем
лотошники и фотографы. Здесь можно залезть на самую верхотуру
(и убедиться что оттуда также ничего не видно), полюбоваться
фотографиями Стены, сделанными в солнечную погоду, щелкнуться в
национальных нарядах и приобрести официальный сертификат о
восхождении на Стену, естественно, сторговав его до пяти юаней
с запрошенных тридцати. Повсюду висят двуязычные
плакаты-дацзыбао вроде "You are not a normal hero, until you
climb up the Great Wall". Вот, оказывается, чем еще занимаются
нормальные герои. Впрочем, это просто смягчающий вариант для
европейцев. Кто читает по-китайски без труда заметит, что в
оригинальном тексте вместо "героя" значится "настоящий китаец".
Так что, ребята, теперь и я настоящий. Что, непохож?
- Наверное, проще носить на голове гантелю. Это Катька
примерила местный головной убор - пышное сложносочиненное
сооружение со смещенным центром тяжести. Группируемся на крутой
каменной лесенке возле башни, я пытаюсь поймать в видоискатель
Катю с Денисом и хоть кусочек панорамы, пока туман чуть
разошелся. И вдруг над нами раздается леденящий душу "девичий
визг, постепенно переходящий в женский". Все резко
оборачиваются. Но на тесной лесенке с узенькими крутыми
ступенями не больно-то резко обернешься, и часть туристов с
грохотом падает, что только усиливает общую неразбериху.
Оказывается, молоденькой симпатичной китаянке огромная муха
влетела прямо в... да-да, правильно мне тут подсказывают, в
ухо. Некоторое время она в ужасе металась и дрыгала ногами
(?!), что при ее мини-юбке и нашем ракурсе наблюдения выглядело
весьма пикантно, затем ее спутник, сообразив наконец, в чем
дело, галантно устранил причину паники (треснул ее по башке
так, что муха вылетела) и успокоил девушку.
Спускаемся мы другим маршрутом. Эта лестница шире и
оживленнее, лавки с сувенирами обступают ее задолго до финиша.
Покупаем мне майку со Стеной, которую я тут же натягиваю: не
ходить же в мокрой. Катерина залезает на верблюда
фотографироваться. Верблюд здесь такой же типичный
представитель местной фауны, как мартышка или удав на Старом
Арбате. К тому же на редкость вонюч. Но Катерина исполнена
решимости и забирается по шаткой приставной лестнице на спину
дромедара... или дромадера?.. Вобщем, это животное нервничает и
напугано, похоже, не меньше Кати. Денис пытается поймать ее в
объектив. Он уже готов нажать на спуск, когда в кадр вплывает
жирный китаец, видимо заинтересованный происходящим, и остается
там (в кадре), закрывая весь вид.
- Твою мать! - орет Денис по привычке, быстро
развивающейся у живущих за границей. - Ты че здесь ходишь?!!
- А шьто, ней-зя? - раздается в ответ невозмутимый голос,
а его обладатель, даже не обернувшись, с достоинством
удаляется. Мы тихо офигеваем.
Вернувшись к микроавтобусу воссоединяемся с остальной
частью экспедиции, делимся впечатлениями и перекусываем. Теперь
наш путь - к остаткам стены в первозданном, нереставрированном
виде, где поблизости можно половить форель. Но на беду водитель
наш новичок, и поплутав с полчаса мы отказываемся от попыток
найти место, где Нина бывала раньше. Зато находим другое. Без
стены, но с форелью. Два широких бетонных бассейна, сквозь
которые протекает ручей. В верхнем рыбки килограмма по два,
нижнем покрупнее и подороже. Вокруг бассейна столики под
зонтами и отдыхающие "новые китайские" с удочками. Удочка -
просто бамбуковый шест с толстой леской и крючком на конце.
Наживка - неаппетитная серая замазка, судя по запаху -
сушеные-толченые рыбьи внутренности, склеенные каким-то
связующим. В верхнем бассейне удить легче - рыба там то ли
более голодная, то ли просто молодая и неопытная. И та и другая
имеет обыкновение срываться, поэтому надо не зевать и держать в
поле зрения китайца с подсачником, чтобы вовремя подозвать его.
Вообще-то, учитывая размеры бассейна и плотность рыбьего
населения, гораздо проще было бы таскать форель этим сачком
(что мы успешно проделали ближе к вечеру, перед закрытием).
Наловив в общей сложности 7 штук (по одной на каждого, считая
водителя, Денис поймал две), зовем сачочника, который тащит
садок с нашим уловом на кухню. Запасливая Нина достает листочек
со списком блюд, которые можно приготовить из форели, и
рекомендует нам шашлык и жареное филе со специями. Отлично - по
три рыбки на каждое блюдо. А седьмую - на уху. Ухи в списке
нет, хотя за соседними столиками ее вовсю уплетают
коллеги-рыболовы. Эх, ребята! Что б вы без меня делали?
- Zhei Ge, Qin Ni Yu Tang, - показываю я на самую здоровую
рыбину. И оказываюсь прав, потому что более вкусной ухи, чем
эта, никогда не пробовал. Потягиваем пиво, воздаем должное
водке на сухариках, наблюдаем за соседним столиком. Там десяток
китайцев, приехавших развлечься на двух джипах, подбадривает
увлекшегося приятеля (коллегу? босса? пахана?). Тот, по пояс
голый, имея на этом поясе два пейджера, два, кажется,
мобильника, электронную записную книжку и ручку-фонарик,
пытается извлечь из нижнего бассейна форелину, не прибегая к
услугам сачочника. Вот опять клюнуло.
- Подсекай! - кричим мы в один голос, мы тоже переживаем,
страсти подогреты пивом и водкой.
- A? Shi Ma? - он поворачивается к нам с приветливой
улыбкой, силясь понять, чего от него хотят.
- Придурок, да не на нас смотри! Подсекай, упустишь же!!
А, сорвалась!.. е в силах больше выносить это издевательство
над здравым смыслом, отправляемся бродить по окрестностям. И
обнаруживаем поле родной хрущевской кукурузы. На рынке ее
продают за копейки - фэни, но стоять на дороге, идущей сквозь
заросли спелой кукурузы и не натырить сколько сможешь унести?
Мы даже и не пытаемся бороться с соблазном оказать китайскому
народу братскую помощь. Катька с Денисом углубляются в
кукурузные джунгли, а я остаюсь на шухере. Который не замедлил
появиться в образе аборигена-крестьянина. С граблями на плече,
в соломенной шляпе, драной майке, шлепанцах и расстегнутых
штанах, из которых выглядывали кумачовые трусы (наверно, чтобы
не возникало сомнений в его политической ориентации), он являл
собой весьма колоритное зрелище. Просигналив подельникам я
бросаюсь навстречу аграрию с отвлекающим маневром. Товаристч! Я
и мои друзья всю жизнь мечтали сфотографироваться с простым
китайским... э-э... гаоляноробом! Русский с китайцем - братья
навек! Сталин и Мао слушают нас! Растроганно улыбаясь,
развесивший уши товарищ встает рядом с Катей и Денисом. На фото
особенно хорошо удались стоящие колом денисовы штаны (полные
кукурузы), внезапно потяжелевшие катины бока (по той же
причине) и красные пролетарские трусы скромного китайского
труженика.
В горах тем временем что-то происходит. Туман
коллапсировал до размеров одного грозового облака, которое
угрожающе клубится между вершинами. Пора сваливать. Хватаем
сумки, бежим к нашему микроавтобусу и запрыгиваем в него с
первыми каплями дождя. Стихия милостиво позволяет нам выехать с
горной дороги на шоссе, после чего разражается настоящим
тропическим ливнем. Ух ты! Наверное, я еще не видел, чтобы с
неба падало сразу такое количество воды. Домой прибываем уже
совсем затемно. А ведь надо еще хорошо выспаться: завтра поход
для выносливых. На шелковый рынок.
НАСА ПЛАСА
Правила в движения в Пекине укладываются в одну
коротенькую фразу: "Мне надо проехать". Светофоры, мне кажется,
установлены исключительно с декоративной целью. Добавьте к
этому узость улочек и толпу велосипедистов - и вы получите
приблизительную картину уличного движения. Покатайтесь
пассажиром в такси - масса острых ощущений всего за 10 юаней
(столько стоит проехать город из конца в конец на "батоне" -
тряском дребезжащем минимикроавтобусе без кондиционера).
Следующий ранг - "тяньцзинь", недомерок типа оки и наша пятерка
с нею в одной упряжке. Там может 25-30 наколотить. А
фольксваген местного производства и выше - еще дороже. Все эти
прелести мы уже попробовали, поэтому решили отправиться на
метро. Метро мне понравилось. Там оказалось прохладно и
довольно чистенько. Кроме того, оно неожиданно вызывает
ассоциации с французской подземкой (возможно, лапидарностью
архитектуры и наличием вагонов двух классов). Пекинский сабвей
невелик - всего две линии: кольцевая и радиальная. На третьей
нам выходить. Сворачиваем с широкого проспекта и попадаем на
шелковый рынок - тесную длинную улочку, выходящую к
американскому посольству, сплошь уставленную палатками и
лавочками. Вернее, собираемся свернуть. Еще на дальних
подступах к нам подходят какие-то вертлявые личности и
вкрадчиво интересуются: "Сидилома? Сидимюзика?". Ну что ж,
сидилома так сидилома. Условившись с Катей о месте встречи
отправляюсь вслед за личностью. Торговля знаменитыми китайскими
сидюками - дело уголовно наказуемое, поэтому личность ведет
меня закоулками через хатуны, петляя и воровато оборачиваясь.
Наконец мы попадаем в темный подъезд, из-под сваленных в кучу
коробок извлекается сумка: "Вери гуда!", выбирай, дескать. Все
это почти на вес - по 15 юаней за штуку ($ 1,8). Музыка по 10.
Естественно, торг начинается с 50-60. Здесь, оказывается, надо
держать ухо востро - могут всучить всякое. Это я сейчас понял,
когда диски в компьютер начал совать. Теперь держи не держи -
толку мало. Попадаются такие, будто на них резали капусту, а в
перерывах правили стамески. В пакете с двумя сидюками с
надписью "UNIX, OS/2, Netware - all versions" на одном диске
обнаружился китайский Windows 95, а второй вообще оказался CD с
итальянской классической музыкой. А под вывеской "Drivers
library", притаились древнекитайские досовские игрушки. Но
сожалений горьких нет - как нет. Я оказался обладателем и
весьма приятных работающих вещей: кореловские и кодаковские
коллекции картинок, атлас мира со всякими примочками,
энциклопедии, не говоря об огромной куче неразобранного софта.
Распрощавшись с воротилой подпольного бизнеса иду искать Катю.
Нахожу с трудом, утонувшую в шелках. Торговцы наперебой
расхваливают товар: "Френда-френда! Лука-лука! Гуда-гуда!
Чипа-чипа! Наса-пласа!" (последнее, признаюсь, на пару секунд
повергло меня в замешательство, пока я не сообразил, что это
всего лишь nice price). Шелковый - это вам не "Венгерка",
которая давно уже говорит по-русски (оптовый рынок,
заполоненный ныне соотечественниками, скупающими все подряд,
вытеснившими оттуда поляков, а те до них - венгров, откуда и
название). Исчерпав на этом весь запас иностранных слов
продавцы прибегают к услугам электронного переводчика -
калькулятора. Ну, в этом языке Катерина ориентируется куда
лучше меня. И я, заслышав снова волшебное "Сидилома",
отправляюсь за очередным торговцем в очередной хатун.
Вернувшись, застаю Катю в слезах:
- Ты меня предал! Ты меня бросил! Одну! В незнакомом
городе! Без языка! Без адресовки! А если бы ты не пришел!! (как
это?) Как бы я домой добиралась?!!
- На метро.
- Не помню я, какая станция! И в какую сторону! И как до
метро идти!!
- Американское посольство в конце улицы.
- И я, как дура, попрусь туда, позовите дежурного
дипломата, руссо туристо, облико морале? Амбассада совьетика?!
(Господи, это еще откуда? Ах да, ты же на Кубе выросла...).
Как ни странно, выход с посольством Катю успокоил
(Подумаешь! Я бы и сама сообразила!), но нисколько не уменьшил
готовность меня растерзать. Пока мы выясняли отношения,
неподалеку расположилась съемочная группа на предмет
изготовления рекламного ролика о сотовых телефонах. Две киски в
мини-платьицах то мило щебетали, устроившись на скамейке, то
победно прохаживались под руку вдоль палаток, роняя фразы в
небрежно отставленный мобильник, то лакомились мороженым,
облизывая его настолько двусмысленно, что вызывали сомнения в
правильности выбора товара для рекламы. Думаю, мы с Катюшей
сделали им неплохой фон - сначала ругались, потом дрались,
потом мирились, целовались и обнимались. Надо будет позвонить,
поинтересоваться насчет комиссионных.
Обратно мы поехали на такси, проигнорировав назойливых
рикш. До нашего посольства не так далеко, но... мы двое под
зонтиком, на заднем бархатном сиденье с подушками, везомые по
жаре тощеньким китайцем? Нет уж. Я такое не перевариваю. А
менее щепетильные соотечественники вовсю погоняют несчастных
педалистов. Не иначе как взахлеб наверстывают возможность
поэксплуатировать человека человеком. Если видите пассажира на
рикше - будьте уверены, русский. Шведская пара стыдливо
соскакивает, заплатив с лихвой за десяток метров и возможность
сфотографироваться. А две наши тамбовские тетки, что вдвоем
весят как взвод китайцев-штангистов - ничего, ухитрились
поместиться с комфортом и даже пироги жуют. Или усатый
гуцульский каюк с огромным узлом, похожий на племенного моржа,
дефилирует вдоль рядов, с пожирая взглядом разложенные товары:
жаль, мешок маловат, больше не влезет. Впрочем, и без рикши
наших компатриотов на рынке видно, вернее, слышно за версту: то
с одного, то с другого конца то и дело раздается: "Гуня!
Гуня-а!" - адаптированное gunyang - девушка. Причем, как
оказалось, не только в качестве обращения. У одного прилавка мы
услышали: "Давай купим ширму с гунями".
ХРАМЫ И ХОРОМЫ
Ура. Мы едем в Храм Неба. Правда с условием, что после
этого обязательно зайдем на жемчужный рынок напротив.
Сопровождает нас катина мама - у Дениса начались занятия в
школе. Огромная (для Пекина, где каждый клочок земли застроен
лачугами) территория огорожена тремя концентрическими стенами,
меж которых разбиты парки, пересеченные парадными аллеями и
лестницами. Здание храма - большая пагода на возвышении. Вход
перегорожен барьером, внутрь можно лишь заглянуть и, подождав
пока глаза привыкнут к темноте, оценить его убранство. Здесь же
за 20 юаней можно запечатлеть себя на троне в императорском
облачении. Что Катя не замедлила сделать.
Храм - визитная карточка Пекина, как московский Кремль.
Его изображениями пестрят открытки, этикетки и календари. На
его территории помещается знаменитая Echo Wall (забыл как это
по-китайски, а толковый русский перевод у меня что-то никак не
вытанцовывается). Вобщем, кольцеобразная стена, воздвигнутая,
кажется, в 15-м веке, диаметром метров 250, высотой 3 и
толщиной полметра, застроенная внутри культовыми сооружениями.
Вроде бы эта чудо-стена позволяет людям, находящимся на
противоположных ее концах, слышать шепот друг друга. В
действительности вплотную к стене подойти нельзя: на расстоянии
метра от нее тянется металлический забор - защита от вандалов.
Кроме того, куча туристов, желающих испытать стену в действии,
изрядно вредит чистоте эксперимента. Как бы там ни было, мы
втроем рассредоточились по стене и смогли вполне сносно
пообщаться практически не напрягая связок, причем голоса
явственно слышались именно от ближайшего участка стены, а не от
противоположного. Катерина потребовала объяснений чуда, и мне
пришлось на ходу сочинять что-то про звуковые волны, угол
падения и отражения. Это, кстати, навело меня на мысль, что
эффект был бы куда сильнее, если бы удалось приблизиться к
стене вплотную и направлять голос почти параллельно ей. Увы -
экспериментального подтверждения теория не получила, поскольку
сигать через забор мы постеснялись.
К выходу мы направились напрямик через парк, мимо
медитирующих, оттачивающих мастерство ушу и просто отдыхающих
горожан. Переправились через широченный проспект и вышли к
жемчужному рынку. Он оказался довольно современным пятиэтажным
зданием, под завязку набитым всякого рода лавочками, в котором
жемчугам, камням и прочим сувенирам достался один пятый этаж.
Катерина сразу почувствовала себя в родной стихии, нацепила два
кило жемчуга и потребовала, чтобы я ее сфотографировал. Я же,
напротив, чувствовал себя неважно. Мало того, что мне напекло
голову во время прогулки невесть откуда взявшимся солнцем, я
еще имел неосторожность польститься на измерение роста и веса
специально обученным автоматом. Не знаю, каковы были его
истинные намерения - может, у него просто идиосинкразия к
европейцам, - но в результате я за свой же юань получил
довольно ощутимый удар дюралевой планкой по кумполу и теперь
едва волочил ноги. Необходимость воспринимать зубодробительные
образчики изящной женской логики (давай купим мне ожерелье из
кораллов. Ты же знаешь, я терпеть не могу кораллы - просто они
мне нравятся) добила меня окончательно. Я сказался больным и
отправился восвояси. Оказалось, сам рынок я так и не увидел -
он располагался чуть дальше. Лишь потом Катька показала мне
фотографии, сделанные там: вазы со спичечный коробок и заварные
чайники в рост человека. И наоборот. То есть я имею в виду не
совсем то, что хочу сказать. Не спички размером с вазу и не
люди ростом с чайник, хотя среди последних и попадаются полные
чайники. Все. Заговариваюсь. Мне определенно пора отдохнуть.
Завтра - Гугун и Тянаньмэнь.
ТЯНЬАНЬМЭНЬ И ЛОЖКА В УМЕЛЫХ РУКАХ
Не тут-то было. Денис ни за что не хочет упускать
возможность поболтаться с нами, и просит подождать с походом до
обеда. Поэтому с утра мы едем в пекинский военторг за
ботинками. На вид они довольно крепкие и удобные. Внутри
красуется надпись: "Народная освободительная армия Китая.
Фабрика ѕ 12". Больше ничего о них пока сказать не могу - пока
не носил. Потом вдвоем с Катей мы посетили Юнхэгун - храм
Будды. Это минут двадцать пешком от посольства. Примечателен он
пятнадцатиметровой статуей Будды из цельного куска сандалового
дерева. А еще там есть колокол, в который, согласно буддийскому
учению, надо ударить 108 раз дубовым бревнышком, навроде
стенобитного орудия, чтобы очиститься от грехов. Правда,
удовольствие это платное, так что я ограничился тремя ударами и
тридцаткой юаней. Зато какие это были удары! Весь храм сбежался
посмотреть.
Напротив храма - бывший императорский конфуцианский
колледж, ныне музей конфуцианства, истории и этнографии. Увы:
моей любимой этнографии там оказалось кот наплакал, и я,
побродив меж 500-летних пагод и таких же деревищ (на каждом
табличка "охраняется государством" с возрастом дерева и
инвентарным номером), предпринял отчаянную попытку расшифровать
письмена на каменных стелах начала тысячелетия, сделанные на
вэньяне (древнекитайское письмо). И потерпел неудачу.
Предположение о том, что это основы конфуцианства, высеченные
на камне для потомков, с треском провалилось: поблизости
отыскался английский плакат, гласящий, что это всего лишь
списки новоиспеченных чиновников - выпускников колледжа. Да уж,
такой диплом шиш подделаешь.
На обратном пути приобрели у старенького-престаренького
каллиграфа свиток с иероглифами. Пока мы общались с патриархом
собралась толпа - человек 20, поглазеть на такое дело. Мне
казалось, Лао Шэ сгущает краски, издеваясь над
соотечественниками в "записках о кошачьем городе". Будто бы
малейшее событие на улице вызывает столпотворение - будь то
спор, кража, дорожное происшествие или выступление
музыкантов-любителей. Однако это оказалось правдой: рискни мы
задержаться возле старичка подольше, толпа бы запрудила улицу и
наверняка создала проблемы для движения транспорта. Таковы
китайцы - любопытство и непосредственность их национальные
черты. Кроме того, на улицах не встретишь ни одного хмурого и
даже озабоченного лица. Все бодры, жизнерадостны и
доброжелательны, хотя условия жизни у большинства гораздо хуже
нашего. Несмотря на порой откровенную нищету жители Поднебесной
производят впечатление народа благополучного и... счастливого.
Прямо-таки многократное живое воплощение товарища Ван Лихуна из
"Града обреченного" Стругацких. Что это - традиции воспитания?
Устои конфуцианства, не сгинувшие под штыками хунвэйбинов? Или
иероглиф-символ-опорный сигнал "фу" (счастье), который
встречается на каждом шагу - от медитационного зала до
фонариков кафе напротив и чайников в нем - так влияет на
подсознание? Странно! Китайцев от японцев отделяет всего лишь
пролив, а связывает огромный историко-культурно-религиозный
пласт, и все-таки насколько разительно отличается приветливый
китаец от чопорного японца, который, едва попав непривычную
ситуацию, особенно в разговоре с иностранцем, сразу каменеет
лицом, скрывая растерянность и не зная, как себя с этим чужаком
приличествует вести.
Как-то в магазине, услышав за спиной "родную" японскую
речь, я повернулся и поспешил рекомендоваться, а заодно
поинтересоваться мнением говорящих по поводу золота на витрине,
которое они как раз обсуждали. Японец лет сорока сначала упорно
делал вид, что меня не замечает, потом промямлил что-то
невразумительное. А паренек, на вид помладше меня, быстро
подхватил разговор, потом обрадовался: "Коллега!" оказалось,
переводчик-китаец. Только после этого старший принял участие в
разговоре. Золото, кстати, оказалось поганенькое, 16 карат.
После обеда мы отправились-таки на площадь Тянаньмэнь,
дословно - Врата Небесного Умиротворения. Площадь огромна. Мы
фотографируемся у памятника местным стакановцам в ушанках. В
голубом небе над площадью - праздник воздушных змеев. Свежий
ветер, мечта Газманова, разорвал тягучую пелену над городом, и
сотни ребятишек и взрослых сбежались на площадь - кто
посоревноваться в искусстве запускания змеев, кто просто
поглазеть. Что-то заныло в груди - я ведь в детстве ни разу не
Дата добавления: 2015-08-27; просмотров: 34 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |