Зои, казалось, все поняла. Она мягко улыбнулась.
- Иногда, моя готовка... вроде бы как... влияет... на людей.
Заднюю часть его шеи начало приятно покалывать.
- Как влияет?
- Я не разрешаю себе много об этом думать. Но иногда люди начинают чувствовать себя лучше как-то... по-волшебному. - Ее улыбка стала печальной. - Уверена, ты не веришь в такие вещи.
- Удивительно, но я открыт для всего нового, - ответил Алекс, ощущая, как призрак появляется на кухне.
- Надо же! Только посмотрите на него! - облегченно сказал призрак. - Ты явно не собираешься умирать.
Зои отвлеклась, так как ее кот мяукнул у черного входа. Как только она впустила Байрона внутрь, он сел и посмотрел на Зои, нетерпеливо помахивая хвостом.
- Бедный маленький пушистый монстр, - проворковала Зои, положив что-то в кошачью миску.
Кот быстро съел угощение. Он был похож на такого домашнего питомца, о котором думаешь, что он с удовольствием съест своего хозяина.
- А разве его безопасно пускать сюда? - спросил Алекс.
- Байрону нельзя заходить в обеденную зону. А на кухню он заходит лишь на пару минут в день. Большую часть времени он спит на крыльце или же на заднем дворе.
Зои подошла к столу, чтобы забрать тарелку Алекса. Вырез ее кофты был достаточно глубоким, чтобы Алекс потерял голову. Но он заставил себя посмотреть Зои в глаза.
- Ты становишься сварливым, - мягко сказала она, - когда выпиваешь слишком много.
- Нет, - ответил Алекс. - Я становлюсь сварливым, когда перестаю пить.
Зои пристально на него посмотрела.
- Но ведь это к лучшему?
Алекс коротко кивнул. У него было достаточно причин, чтобы сейчас же уйти, но самая главная из них - он не хотел ни в чем так сильно нуждаться. Он был захвачен врасплох пониманием, как сильно он зависит от выпивки. Было легко обмануть себя, утверждая, что это не было проблемой, потому что он не был бездомным или нищим, никогда не находился под арестом. Он все еще мог функционировать. Но после того, что произошло утром, он не мог не согласиться с тем, что у него были проблемы.
Можно быть пьяницей. А можно стать алкоголиком.
Зои поставила тарелку в раковину.
- Я слышала, - сказала она через плечо, - что от этой привычки не так легко избавиться.
- Я как раз узнаю об этом. - Алекс встал из-за стола. - Я заеду завтра утром за чеком.
- Приезжай пораньше, - уверенно предложила Зои, - я буду готовить овсянку.
Их взгляды встретились.
- Я не люблю овсянку, - сказал Алекс.
- Ты полюбишь мою.
Казалось, Алекс не мог оторвать свой взгляд. Она выглядела такой мягкой, нежной, сияющей, и он позволил себе на минутку подумать, только на одно мгновение, о том, как бы она себя чувствовала под ним. Она безумно его привлекала. Он хотел от нее того, чего никогда и ни от кого не хотел, помимо секса, и ничто из этого не могло быть по-настоящему. Он будто стоял на краю утеса, пытаясь не упасть, в то время как ветер бил его в спину.
Зои поймала его взгляд, и тут же ее щеки вспыхнули, создавая контраст со светлыми локонами.
- Какое твое любимое блюдо? - спросила она так, будто Алекс был ее близким другом.
- У меня нет любимого блюда.
- У всех есть.
- А у меня нет.
- Но должно же быть что-то... - Звук таймера перебил ее. - Семь тридцать. Мне нужно подать кофе постояльцам. Не уходи, я сейчас приду.
Но когда Зои вернулась, Алекса уже не было. На фартуке, который висел около раковины, был стикер, на котором было написано всего одно слово: "Спасибо".
Зои взяла записку в руку и провела большим пальцем по чернилам. Сладкая и ужасная боль разлилась по груди.
"Иногда, - думала она, - ты можешь помочь человеку. Но бывают такие проблемы, когда человеку может помочь лишь он сам".
Все, что она могла сделать для Алекса, - только надеяться.
Глава 14
Алекса мучили кошмары с полуночи до самого рассвета. Его тело дергалось так, будто через него пропустили ток. Ему снились демоны, сидящие на кровати у его ног, выжидая, чтобы вонзить свои острые когти в его тело; или же пропасть, бесконечная темнота, в которую он падал. В одном сне он был сбит автомобилем на темной дороге. Удар откинул его спиной на асфальт. И вот Алекс смотрит на свое лицо сверху - он мертв.
Резко проснувшись, Алекс сел в постели. Он был весь в поту, простыни прилипли к его телу. Затуманенный взгляд на часы: два ночи.
- Твою мать, - пробормотал он.
Призрак кружил рядом.
- Попей воды, - сказал он, - у тебя обезвоживание.
Алекс, покачиваясь, встал с кровати и пошел в ванную. Он выпил немного воды, включил душ и долго под ним стоял, пока горячие струи не привели его в чувство. Он хотел выпить. Тогда он бы почувствовал себя лучше. Не было бы ночных кошмаров. Он хотел ощутить обжигающий вкус алкоголя. Но тот факт, что он так сильно этого хотел, заставлял его держаться до последнего.
После душа Алекс натянул пижамные штаны, стащил одеяло с кровати и пошел в гостиную. Он был слишком опустошен, чтобы поменять простыни. С трудом дыша, он рухнул на кушетку.
- Может, тебе стоит сходить к доктору? - спросил призрак. - Наверняка тебе дадут что-нибудь, чтобы стало легче.
Алекс медленно покачал головой.
- Не хочу, чтобы было легче. - Его язык, казалось, был слишком большим для его рта. - Я хочу точно помнить, на что это похоже.
- Ты рискуешь. И можешь потерпеть неудачу.
- У меня получится.
- Почему ты так уверен?
- Потому что если мне не удастся, - сказал Алекс, - я покончу с этим.
Призрак пристально посмотрел на него.
- Покончишь со своей жизнью?
- Ага.
Призрак ничего не ответил, но воздух завибрировал от злости и страха.
Дыхание Алекса замедлилось, а воспоминания затанцевали рядом с головной болью.
- Когда мои братья и сестры уехали и дома, - спустя какое-то время, не открывая глаз, произнес он, - мои родители пили без остановки. И когда ты живешь с пьяницами, твое детство составляет в общем минут тридцать. Было хорошо, когда они забывали про меня. Но когда кто-нибудь из них вспоминал, что в доме есть ребенок, тогда начинался сущий ад. Дом превращался в минное поле. Ты никогда не знаешь, когда прогремит взрыв. Иногда, когда я просил маму поесть или подписать школьное разрешение, она выходила из себя. Один раз я переключил телевизионный канал, пока мой папа спал в кресле, но он проснулся, чтобы избить меня. Я научился никогда и ничего не просить. Никогда ни в чем не нуждаться.
Он никогда и никому не говорил так много о своем детстве. Даже Дарси. Он не был уверен, почему хотел, чтобы призрак его понял.
В комнате было тихо, но Алексу казалось, что призрак всегда рядом с ним, даже когда он его не видит.
- А что насчет твоих братьев и сестер? Кто-нибудь из них пытался помочь?
- У них были свои проблемы. Не бывает здоровой, нормальной семьи, одним из членов которой является алкоголь. Это проблема всех.
- А твои родители пытались что-нибудь с этим сделать?
- Ты имеешь в виду бросить пить? - Алекс ухмыльнулся. - Нет, они оба были машинистами того поезда, пока он не съехал с рельс.
- А ты все время был в вагоне.
Алекс сменил позу, но это не избавило его от чувства, будто ему неудобно в собственной коже. Его нервы были оголены, ощущения вызвали жгучую боль. Кошмары готовы были снова приползти назад, как только он пытался заснуть. Он даже чувствовал, как они ожидают поблизости, словно стая волков.
- Мне снилось, что я умер, - сказал он резко.
- Ночью?
- Ага. Я стоял над своим телом.
- Часть тебя умирает, - уверенно сказал призрак. В потрясенном молчании Алекса он добавил: - Часть тебя, которая пьет, чтобы избежать боли. Но избежание боли только все ухудшает.
- Тогда что, черт возьми, я должен делать? - устало и одновременно враждебно спросил Алекс.
- В какой-то момент, - ответил призрак спустя какое-то время, - тебе, вероятно, придется перестать бежать и позволить догнать себя.
*****
После нескольких часов беспокойного сна на кушетке, которая напоминала орудие пыток, Алекс, приняв душ и одевшись, добрался до "Логова художника" как зомби в фантастических фильмах. Он надеялся, что не увидит Джастину - он был не в состоянии терпеть ее.
К его облегчению, Зои была одна. Она пригласила его на кухню и тут же усадила за стол.
- Как ты чувствуешь себя этим утром?
Алекс угрюмо на нее посмотрел.
- Если оценивать по шкале Фудзиты*, то на 5 баллов.
*Шкала Фудзиты - была введена профессором Теодором Фудзитой в 1971 году для классификации торнадо.
- Я налью тебе кофе.
Из-за сильной пульсации в черепе Алексу хотелось выколоть себе глаза. Он медленно опустил голову на руки и постарался подумать о чем-нибудь другом.
- Почему бы тебе не принести мне упаковку светлого пива и отправить меня восвояси, - сказал он приглушенным голосом.
Зои поставила на стол кружку.
- Сначала попробуй это.
Алекс потянулся за кофе дрожащими руками.
- Позволь мне... - начала Зои, беря его за руки.
- Мне не нужна помощь, - прорычал он.
- Ладно, - ответила она мягко, отступая назад.
Ее терпение раздражало его. Из-за рисунка вишни на обоях у него болели глаза. В его голове гудело, как на концерте рок-группы.
Как только он поднес чашку ко рту, Алекс начал пить так, будто от этого напитка зависела его жизнь. Он попросил еще одну порцию.
- Сначала попробуй это, - сказала она, поставив перед Алексом маленькую тарелку.
В тарелке был золотой, словно пирог, квадрат, украшенный тонкими полосками цукатов. Аромат корицы достиг носа Алекса. Зои налила молоко в тарелку и протянула ему ложку.
Испеченная овсянка была нежной внутри и хрустящей на краях, словно рассыпчатая сладость с ароматом цитрусовых. Молоко, впитавшись в овсянку, сделало ее более мягкой, и каждая последующая ложка была более вкусной, чем предыдущая. Эта овсянка не шла ни в какое сравнение с той, которую он терпеть не мог.
Когда он поел, чувство "отравленности" покинуло его. Алекс расслабился и начал глубоко дышать. Эйфория... Зои что-то делала на кухне, переставляя кастрюли, сковородки, и не требовала от Алекса ответных реплик. Он понятия не имел, о чем она говорила. Вроде о разнице между закрытым фруктовым пирогом и яблочным пудингом - все это было очень далеко от Алекса. Но он хотел завернуться в звук его голоса, как в чистое хлопковое одеяло.
У него появился распорядок дня: каждое утро перед работой он приезжал в "Логово художника" и съедал любой приготовленный Зои завтрак. Полчаса, которые он проводил с ней, были тем временем, вокруг которого он строил свои планы. После того как он уезжал, чувство благополучия исчезало с каждым часом, пока на город не опускалась сырая и темная ночь.
Его сны были пронизаны кошмарами. Ему часто снилось, что он снова начал пить, и Алекс просыпался в холодном поту. Даже зная то, что это были всего лишь сны, что он не падал с поезда, он не прекращал паниковать. То, что охватывало его ночью, знало, что утром он будет с Зои.
Она всегда говорила: "Доброе утро!" - будто оно действительно было добрым. Всегда она ставила перед ним тарелку с очередным блюдом, цветущим от вкуса, цвета и аромата. Суфле - настолько легкое, что казалось, будто оно приготовлено только одним желанием с добавлением капельки магии. Яйцо Бенедикт*, покрытое голландским соусом цвета подсолнуха. Она создавала симфонии из яиц и мяса, стихи из хлеба, мелодии из фруктов.
*Яйцо Бенедикт - блюдо на завтрак: сэндвич с яйцом под соусом.
Кухня для Зои была более интимным местом, чем спальня. Она была ее мастерской, устроенной именно так, как она хотела. Открытая кладовая, полки почти от пола до потолка, на которых она хранила ряды разноцветных специй в стеклянных баночках и старомодные пенсовые фляги, наполненные мукой, сахаром, овсом, ярко-желтой кукурузной мукой и пухлыми бежевыми орехами пекан. Здесь были бутылки бедно-зеленого оливкового масла из Испании, чернильного бальзамического уксуса, кленового сиропа, меда из полевых цветов, огромное количество баночек с разными джемами и вареньями, которые блестели в солнечном свете как драгоценные камни. Зои была мастером в приготовлении кулинарных шедевров, а Алекс - в плотницких работах.
Алекс любил наблюдать, как Зои работает. Она двигалась по кухне как неуклюжая балерина: изящные движения часто сменялись резкими рывками, когда Зои снимала тяжелую кастрюлю с плиты или когда захлопывала дверь духовки. Она обращалась с сотейником так, будто это был музыкальный инструмент: захватывала ручку и отдергивала руку острым движением так, чтобы то, что находится внутри, подскочило в воздушном танце.
Однажды в воскресенье, когда Алекс завтракал в гостинице, Зои подала ему тарелку с овсянкой и пахтой с добавлением сыра и пряными кусочками обжаренной колбасы.
Пока он ел, Зои сидела напротив и пила кофе. Ее близость немного смущала его. Обычно она работала, пока он ел. Алекс украдкой взглянул на ее руку и заметил на внутренней стороне след от ожога. Он хотел прижаться к нему губами.
- Привезли ящики, - сказал он. - Мы установим их чуть позже, но на этой неделе, и я построю для тебя кухонный остров*.
*Кухонный остров - стол, стоящий по центру кухни. Рабочая зона - варочная панель, вытяжка, а иногда и мойка - выносится в центр кухни.
- Построишь? Я думала, что ты закажешь уже готовый.
- Нет, получится немного дешевле - и будет выглядеть традиционно, - если мы уберем несколько ящиков, поставим рифленую декоративную панель и добавим рабочую поверхность. - Он улыбнулся, так как увидел выражение ее лица. - Будет выглядеть прекрасно. Даю слово.
- Я нисколько в тебе не сомневалась, - сказала она. - Я просто под впечатлением.
Алекс спрятал улыбку в чашке с кофе.
- Я ничего такого особенного не делаю, - ответил он. - Только основные плотницкие работы.
- Твоя работа становится особенной, когда дело касается моего дома.
- На следующей неделе ты должна решить, какого цвета краску хочешь использовать.
- Я уже почти все выбрала, - сказала Зои. - Мягкий белый для панели и отделки, сливочно-желтый для стен и розовый для ванных.
Алекс скептически на нее посмотрел.
- Это красивый розовый, - сказала она, смеясь. - Как румянец. Люси помогла мне его выбрать. Она сказала, что розовый - отличный цвет для ванной, так как, отражаясь, он все делает лучше.
Картинка Зои в ванной заполнила его мысли, прежде чем он смог отмахнуться от нее. Зои, ступающая из ванны, окруженная розовыми стенами, нежные влажные округлости отражаются в затуманенных от пара зеркалах...
Поднявшись, Зои подошла к плите.
- Хочешь воды?
Он весь горел - с головы до пят.
- Да, спасибо.
Взяв в руки телефон, Алекс уставился в него, отчаянно твердя про себя, что должен держаться от Зои подальше.
Она подошла к нему и поставила на стол стакан воды со льдом. Она находилась достаточно близко, чтобы он смог почувствовать ее запах, нежно-цветочный, с намеком аромата чоризо*, и он мог думать только о том, как сильно он хотел прижаться к ней, обнять ее бедра. Алекс уставился на свой телефон, вслепую листая входящие сообщения.
*Чоризо - испанская сырокопчёная колбаса.
Зои задержалась около него.
- Тебе пора стричься, - пробормотала она с улыбкой в голосе.
Алекс почувствовал мягкое прикосновение к своей шее... ее пальцы... мягко скользят по затылку... Он так сильно зажал в руке телефон, что экран чуть не треснул.
Он раздражительно передернул плечами, и Зои убрала руку. Она вернулась к духовке, и Алекс услышал, что она начала что-то взбивать. Она, как ни в чем не бывало, говорила о своих планах сходить на плавающий рыбный рынок, который находился на пирсе в "Пятничной гавани" - они только недавно привезли палтуса. Изо всех сил пытаясь справиться с жаждой, Алекс начал решать математические задачи в голове. Когда это не помогло, он начал сжимать вилку так, чтобы зубцы поранили его ладонь. Это помогло избавиться от неистового желания, чтобы он смог уйти. Он отодвинулся от стола, пробормотав что-то о том, что ему нужно работать.
- А завтра будут тыквенно-имбирные блинчики, - чересчур весело сказала Зои.
- Завтра я не смогу. - Поняв, как бесцеремонно он ответил, Алекс добавил: - Я должен быть в особняке пораньше, так как мы сейчас занимаемся гипсокартоном.
- Я приготовлю то, что можно взять с собой, - сказала Зои. - Просто заезжай, и я отдам тебе завтрак через дверь. Тебе даже не надо будет входить.
- Нет.
Он был слишком раздражен, чтобы попытаться смягчить отказ.
В кухню вошел призрак.
- Мы уходим?
- Да, - рефлекторно ответил Алекс.
- Так ты заедешь? - растерянно спросила Зои.
- Нет, - прошипел Алекс.
Зои пошла за ним; выглядела она напряженной и несчастной.
- Извини. Я не хотела обидеть тебя.
Призрак выглядел озадаченным и возмущенным.
- Что она имеет в виду? Что произошло? Я же говорил тебе, чтобы ты...
- Даже не думай, - зло предупредил его Алекс. Мельком взглянув на взволнованное лицо Зои, он исправился: - Даже не думай делать поспешные выводы. Тебе не за что извиняться.
- Нет, есть за что, - настаивал призрак, - потому что даже я чувствую, как гормоны просто летают по воздуху.
Зои смотрела на Алекса так, будто пыталась прочесть его мысли.
- Тогда почему ты так отреагировал, когда я дотронулась до тебя?
Алекс покачал головой с раздражением.
- Было очевидно, что тебе не понравилось, - договорила Зои, густо покраснев.
- Черт побери, Зои. - Единственным способом, который помог бы ему удержаться от того, чтобы прижать ее к себе, было хлопнуть руками о стол по обе стороны от Зои. Она подскочила и округлила глаза. - Мне понравилось, - грубо сказал ей Алекс. - Если бы я чувствовал твое прикосновение дольше, то я бы нагнул тебя над этим столом прямо сейчас - и не для того, чтобы помочь тебе раскатать тесто.
Призрак застонал:
- Хватит с меня! - и исчез.
Зои покраснела с головы до ног.
- Тогда почему ты... - начала она.
- Не мели чепуху! - раздраженно сказал Алекс. - Ты знаешь почему. Я пьяница, пытающийся избавиться от зависимости. Я только недавно развелся и я недалеко от банкротства. Я не знаю более ужасной комбинации качеств, которой может обладать человек. Ну, может, только если еще и импотенция в довершении ко всему.
- Ты не импотент, - запротестовала Зои. Секунда колебаний, и она спросила: - Ведь так?
Алекс закрыл глаза одной рукой и начал смеяться.
- О, боже, - сказал он с чувством. - Жаль, что нет. - Спустя мгновение он успокоился и вздохнул. - Зои. Я не дружу с женщинами. А единственная другая возможность - это секс, которого не будет. - Алекс остановился, заметив снежную пыль муки на ее щеке. Не в состоянии сопротивляться, он мягко стряхнул ее большим пальцем. - Спасибо за последнюю неделю. Я твой должник. А лучшее, что я могу сделать для тебя, - это держаться от тебя как можно дальше.
Зои молча смотрела на него, взвешивая его слова. Таймер духовки запищал, и слабый намек на веселье заставил уголки ее губ приподняться.
- Каждый момент моей жизни измеряется таймером духовки, - сказала она. - Пожалуйста, не уходи пока.
Он остался и смотрел, как Зои подошла к плите, чтобы достать из духовки противень с булочками. Запах горячего хлеба наполнил кухню.
Вернувшись, Зои очень близко подошла к Алексу.
- Я знаю, что ты прав. Я и знаю, что я поторопилась. Может, даже зашла дальше, чем смогу выдержать. Моя бабушка будет здесь через месяц, и после этого... - Она пожала плечами. - В общем, я знаю свои границы и думаю, что знаю твои. Но проблема в том... - Она нервно усмехнулась. - Иногда ты встречаешь действительно хорошего парня, но чтобы ты ни делала, ты не можешь заставить себя хотеть его. Но когда ты встречаешь плохого парня, ты не можешь заставить себя не хотеть его. Внутри будто голод, который желает, млеет и мечтает. Будто каждый шаг ведет к чему-то удивительному, для чего нет названия, и если ты можешь просто быть с ним, тогда это такое... облегчение. Будто это единственное, что ты когда-либо хотела. - Она судорожно вздохнула. - Я не хочу, чтобы ты был далеко. Возможно, мне не стоит это говорить, но я должна дать тебе знать, что я...
- Я знаю, - холодно сказал он, умирая изнутри. - Хватит уже, Зои! Я должен идти.
Зои кивнула. Она не выглядела даже оскорбленной. Она знала, что это был единственный способ, с помощью которого он мог оставить ее.
Алекс потянулся к ручке двери, но она остановила его, схватив за запястье.
- Подожди, - сказала она. - Еще кое-что.
Она больше не прикасалась к нему, и кожа запястья умоляла о прикосновении.
"Все стало еще хуже", - подумал Алекс с отчаянием. Эта тяга к Зои вывернет его наизнанку.
- С этого момента я никогда не упомяну про это, - сказала Зои, - и не буду говорить о своих чувствах, и не буду пытаться даже подружиться с тобой. Но за это я хочу, чтобы ты сделал мне одолжение.
- Дверь для кошки.
Зои покачала головой.
- Я хочу, чтобы ты поцеловал меня. Один раз.
- Что? Нет! - Алекс пришел в ужас. - Нет!
- Ты мне должен.
- Да почему ты, черт возьми, этого хочешь?
Зои упрямилась.
- Я просто хочу знать, как это ощущается.
- Я уже целовал тебя. Причем здесь.
- Это не считается. Ты сдерживался.
- Ты хотела, чтобы я сдерживался, - мрачно уверил он ее.
- Нет, не хотела.
- Зои, черт побери, это ничего не изменит.
- Знаю. И я не жду, что что-то поменяется. - Она почти дрожала от нервозности. - Я просто хочу его как... амюз-буш.
- Что за амюз-буш? - спросил он, боясь узнать ответ.
- Это французское слово, которое обозначает лакомый кусочек от повара, который официант приносит в начале еды. Ты за это не платишь, не заказываешь. Это просто... дается. - Алекс ошеломленно молчал, и Зои добавила: - Буквальный перевод - "развлечение для рта".
Алекс мрачно на нее посмотрел.
- Ты хочешь, чтобы я сделал тебе одолжение. И я думал, что это будет что-то вроде добавления в доме лепных украшений или же розеток.
- Один поцелуй - это так сложно? Двадцать секунд, когда твои губы будут соприкасаться с моими, так пугают тебя?
- А сейчас ты отсчитываешь секунды, - язвительно сказал Алекс.
- Я не собираюсь отсчитывать секунды, - запротестовала она. - Это было просто предположение.
- Ну, тогда забудь.
Она выглядела оскорбленной.
- Не понимаю, почему ты злишься?
- Злюсь как черт! Мы оба знаем, что ты хочешь этим доказать.
- И что же?
- Ты хочешь убедиться, что я знаю, от чего отказываюсь. Ты хочешь, чтобы я сожалел, что я не приударю за тобой.
Она открыла рот, чтобы все отрицать, но засомневалась.
- Если я поцелую тебя, - сказал Алекс, - то только для того, чтобы ты пожалела, что попросила об этом. - Он жестко посмотрел на нее, ожидая, что Зои сдастся. - Все еще хочешь, чтобы я поцеловал тебя?
- Да, - быстро ответила Зои, закрыла глаза и подняла лицо.
Конечно, Алекс был прав. Любые их отношения - плохая идея, по многим причинам. Но она все равно хотела, чтобы он поцеловал ее.
Она стояла с закрытыми глазами, готовая к тому, что он сделает. Наэлектризованная тишина окружила их. Она чувствовала, как он придвинулся ближе, его руки так нежно ее обняли, и она задрожала. Это было любопытное ощущение, пока ее не поглотило, пока она не подошла к краю, будто он всю ее чувствовал, выпивая каждое ее сердцебиение.
Одной рукой он дотронулся до ее лица, поднимая его выше. Мягкое прикосновение к ее губам и еще один нежный поцелуй, который заставил ее почувствовать, будто губы припухли. Она пошатнулась, но Алекс прижал ее к себе. Приблизившись к ней, он провел губами по тонкой коже ее шеи. Она чувствовала кончик его языка на своем пульсе и обняла его за плечи. Алекс медленно проложил дорожку из поцелуев до ее щеки, в то время как его рука гладила ей затылок. Наконец Зои почувствовала твердое давление его губ на своих. Она чувствовала головокружение и облегчение.
Мягкие протяжные звуки вырвались из ее горла. Она приподнялась, чтобы обнять его за голову и удержать его губы на своих. Но поцелуй прервался приглушенным смехом, и Алекс посмотрел вниз на лицо Зои с нежностью, дразнящим весельем, чего она еще никогда у него не видела.
Она изо всех сил пыталась говорить, ловя воздух ртом:
- Алекс... Пожалуйста...
- Ш-ш-ш.
Из-под его ресниц блестели поразительно яркие глаза. Его нежные руки погладили ее волосы, тело, спину.
- Я хочу... - пыталась сказать Зои, но жар тела лишил ее возможности думать. Она попробовала еще раз: - Я хочу...
- Я знаю, что ты хочешь. - Намек на улыбку украсил его губы, и он снова наклонился.
Он поцеловал ее. Поцелуй стал более грубым, более влажным, приобретая тонкий эротический ритм. К ее стыду, ее бедра начали продвигаться вперед в поисках твердого давления с его стороны. Она не могла остановить себя. Если бы только она могла быть где-то в другом месте с ним, где-то в темном, тихом месте, где ничто не побеспокоило бы их. Только они вдвоем. Удовольствие возрастало - мысли растворялись. Ощущения смешались со сладкой болью, которая, казалось, была и внутри, и снаружи. Зои лихорадочно выгнулась, пытаясь быть еще ближе к Алексу.
Алекс прервал поцелуй и прижал ее к груди.
- Больше нельзя, - потрясенно сказал он. - Зои... нет... тихо.
Она дрожала, пока он держал ее. Его горячее дыхание шевелило прядки у ее лица. Обняв его руками за стройную талию, она позволила кончикам пальцев совершить робкий набег на задние карманы его джинсов; его сердце учащенно билось в груди. Она чувствовала себя так, будто могла распасться на кусочки, и никто не смог бы собрать ее обратно.
- Теперь мы в расчете, - услышала она, как прошептал Алекс.
Ей удалось кивнуть.
- Я не хотел делать это так. - Алекс мягко укусил ее за ушко. - Я хотел, чтобы было больно. Чуть-чуть.
- Почему не сделал?
Долгая удивленная пауза.
- Я не смог.
Алекс отодвинул ее. Зои вынудила себя посмотреть ему в глаза, и она увидела ту же силу воли, которая побудила его прекратить пить.
Это не повторится вновь. Он не позволит.
Опять зазвонил таймер, и Зои подпрыгнула от резкого звука.
Алекс слегка улыбнулся, отвел глаза и отвернулся.
Зои пошла к плите не оглядываясь. Она услышала, как открылась и закрылась входная дверь.
Никто из них ничего не произнес.
Иногда в тишине легче, особенно если единственно возможное слово - прощай.
Глава 15
Прошел месяц, и жизнь Алекса пошла по новому пути. Призрак и не думал, что сможет узнать от Алекса что-то новое во время их вынужденного пребывания вместе, но он ошибся. Алекс должен был бороться со своей зависимостью час за часом, иногда даже минута за минутой; он был чертовски упрям – настолько, насколько вообще возможно для человека. Призраку казалось, что бросить пить – то же самое, что прыгнуть в воду и надеяться, что ты сможешь выплыть, пока тебя не потянет ко дну.
Алекс отвлекал себя работой. Он выполнял такую дотошную ручную работу в доме на Озере Грез, что любой мастер был бы горд заполучить его в свою команду. Алекс работал до глубокой ночи: скоблил, полировал, красил, – и за это время он съел столько шоколадных батончиков, что у любого нормального человека случился бы "диабетический шок". Благодаря ворчанию призрака, Алекс употреблял и нормальную еду, хотя он должен был бы есть намного больше, чтобы восполнить дефицит калорий, которые его организм привык получать с алкоголем.
За этот месяц Алекс видел Зои дважды: когда он заехал к ней, чтобы забрать образцы краски (их встреча продлилась не больше минуты), и когда Зои приехала в дом, чтобы посмотреть на проделанную работу. Он вел себя по-деловому, Зои - сдержанно. Гэвин и Айзек были настолько загипнотизированы Зои, что ни один из них не забил и гвоздя, пока она была в доме.
Судя по всему, Алекса едва ли задел визит Зои. Он знал, как построить стену, как укрепить ее, чтобы никто не смог сквозь нее проникнуть. Теперь у Зои не было никакого шанса сблизиться с Алексом, и, вероятно, все это было к лучшему. Но призрак не мог заставить себя не чувствовать печаль по этому поводу. И Алекс наотрез отзывался обсуждать что-либо касающееся Зои. Тема была под запретом.
Призрак понимал его.
Женщина могла сделать это с тобой – достигнуть того места в душе, где хранилась лучшая и худшая версия тебя. И как только она его находила, то становилась его полноправной хозяйкой. Навсегда.
Именно поэтому призрак ничего не сказал Алексу о своих новых воспоминаниях об Эммалин Стюарт, которые разворачивались перед его глазами как шоу движущихся картин.
Эмма была самой молодой и самой живой из трех дочерей Уэстона Стюарта. Она любила книги, была смешной и страдала от дальнозоркости, поэтому иногда носила очки для чтения. Она любила носить стильные очки-бабочки с толстой черной оправой, что не нравилось ее маме – Джейн. Она говорила, что Эмма в таких очках никогда не познакомиться с хорошим мужчиной. А Эмма утверждала, что как раз в этих очках и познакомится.
Дата добавления: 2015-08-27; просмотров: 34 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |