администратору высказать что-либо еще.
- Одиннадцатого? О-дин-над-ца-то-го?! - Граф уже рвал на себе волосы. Одна бровь насмешливо
попозла вверх.
- Ты так беспокоишься обо мне?
- Не пытайся скрыть свою тревогу, ты сам только что вспомнил. Сегодня уже третье. Как же теперь
планируешь оказаться в Лондоне уже через неделю? И зачем еще откладывать до тринадцатого?
Я отвел глаза в сторону, признавая свою недальновидность.
- Этого я не придумал, - промурчал я.
- Значит, как пробраться в лагерь - ты просчитал, - принялся перечислять Фантомхайв. - Мною
распорядиться по ходу событий получилось, а как улизнуть отсюда раньше времени...
- Замолчи, я и без тебя все знаю! - выкрикнуло мое уязвленное мужское самолюбие (я бы уж
точно такого Сиэлю сказать не мог).
Мальчишка насупился и скрестил руки на оголенной груди.
- Ты как разговариваешь со мной?
Самолюбие в напускном ужасе приложило мою руку к сердцу и заставило меня фальшиво ахнуть.
- Мои глубочайшие извинения, милорд... Как я мог высказать Вам такое... - Тут оно склонило мою
спину и одновременно растянуло до ушей мой нахальный рот. Хмурый Сиэль лишь отвернулся и
забросил в рот белую обезболивающую таблетку.
- Вот план для себя я придумал уже вечером того дня, как оказался здесь, - сказал он и запил
жгучее лекарство.
- А зачем он тебе? - Бровь снова изогнулась. - Ты до конца смены не потерпишь? И что будешь
рассказывать тетушке, когда она так рано увидит тебя дома?
Он откинулся на потертую спинку кровати. Его взгляд был полон сочувствия, чему мое самолюбие
уже заранее вознегодовало.
- Себастьян, что, по-твоему, дети должны делать в летнем лагере? - начал Сиэль отдаленно, качая
головой в такт своего повествования. - Правильно - играть в спортивные игры на свежем воздухе,
ходить в походы, купаться, загорать, в общем - укреплять свое здоровье. А я почему-то лежу здесь
в окружении пустых коробочек из-под бездейственных таблеток, градусник показывает
исключительно повышенную температуру, а также мне приходится переживать, как бы банальный
кашель не оказался началом приступа, с которым я не смогу в одиночестве справиться.
- Да, хорошо, что я сейчас вовремя пришел, - перебил я.
- Разве я так должен проводить здесь свое время? Вот останься ты дома, Себастьян, - ты был бы
рад, узнав об этом? Не забрал бы ты меня отсюда, нет?
- Хорошая идея, - согласился я. - Только кто тебя увезет? Я здесь; Мадам, хоть если бы была в
курсе, не смогла бы этого сделать даже теоретически.
- У тебя в руке телефон, звони своим приятелям из кафе. Директор вряд ли знает, как выглядят
члены семьи воспитанников его лагеря.
- Позже. Теперь, может, придумаешь что-то и для меня?
- Размечтался. Сам впутался в это - сам и выбирайся, - отмахнулся мальчик, с издевкой жмурясь. -
Я тебе уже разъснял идеальный план, но ты не смог его воплотить из-за своей чрезмерной
изобретательности.
Я сунул телефон в карман и молча двинулся к двери лазарета.
- Ты уходишь? - честно удивился Сиэль.
- Да, я же только позвонить пришел, чтобы меня не поймали, - честно ответил я, вызвав еще
большее удивление демона, и сразу же захлопнул за собой дверь.
Он бы предложил мне выпить таблетку от головы, совершенно не понимая, по какой причине я
даже не поцеловал его. В самом деле, как же я, навязчивый себялюбивый растлитель, мог явиться
к нему лишь для того, чтобы скрыться с мобильником? Возможно, потому, что я слишком
себялюбив и излишне принципиален, чтобы наблюдать взаимное довольство мною и моими
ласками. Как бы Фантомхайв не был надменен, ему все же невероятно нравится, когда мои губы
норовят слиться с его губами, а руки не спеша движутся к югу через ключицы и ребра (или к
северу - по скользким ногам). Я все-таки не привык замечать, как угнетенные скромники могут
блаженствовать в моих грязных объятиях. Или это следствие столь продолжительных связей? В
общем, придется нам, Сиэль, снова стать добропорядочными людьми и слушаться директора.
Снаружи меня сразу же встретили повелительные раздраженные женские крики. Они
принадлежали миссис Паку, спешащей впереди двух слабеньких вожатых седьмого класса, а они
в свою очередь вдвоем несли коротенькую черноволосую девочку. Ее округлое холодное лицо
было искажено болью, что возникла сразу, как она, возможно, неудачно упала и вывернула
ступню почти что на прямой угол от естественного положения. Я остановился на пороге
медпункта.
- Несите аккуратнее! - оборачивалась Лора. - А то еще чего повредите!
- Чего ты орешь на нас, не мы виноваты, что близняшка не доглядела, - вяло отозвался Рональд,
поправляя свободной рукой сползшие очки.
- С ней я еще отдельно поговорю! - Полным агрессии жестом женщина откинула за плечи
спутанные черные волосы и тотчас натолкнулась на меня, по-прежнему стоящего у входа.
- О, Себастьян, Куиин же у себя? - с ходу спросила она.
- Нет, я вот зашел...
- Не-е-ет?! - Перебившая меня реакция Лоры вынудила меня немного отодвинуться. - Значит, в тот
раз она аптечку не взяла, сейчас она с нами не пошла, но в то же время ее на месте нет! В каком
таком переходе ей диплом продали?!
- Себастьян, ну поищи ее, что ли... - жалобным тоном попросил Нокс. - Видишь же, девочке
больно... Споткнулась, и вот...
- Вы ее занесите сразу, там не закрыто; а я пока схожу за Куиин, - Я спустился с порога, пропуская
Лору, а за ней Рона и Клиффа внутрь, и первым делом направился к курилке. Действительно,
медсестра находилась там и хохотала в компании молодого неумехи в поварском кителе,
которого весь лагерь благодарил за сырые котлеты и супы без навара.
Я достаточно долго пытался донести до девушки тот факт, что в санчасти ее дожидается девочка
со сломанной лодыжкой и чрезвычайно заботливая Лора Паку, из-за которой Куиин особенно не
желала покидать облюбленное место. Поваренок с выражением ужаса задавал вопросы о
случившемся, пока я, не замечая его, отбирал у Куиин кружку с чаем и выгонял ее на свой
незаслуженный пост. Она успела напомнить о наших несостоявшихся отношениях, которые она
все же успела придумать, как бы я не отбивался, и даже приревновать меня к всевозможным
несуществующим в моей жизни женщинам.
Наконец-то разобравшись с медсестрой и заодно отправив поваренка на кухню (бедняга всего
лишь не успел вовремя скрыться, а мне было все равно, на кого повысить голос), я развалился на
длинной обшарпанной лавочке. Мои воспитанники в тот момент должны были заниматься на
отдаленной открытой площадке, где я оставил их в соответствии с расписанием - старших ребят
почему-то решили оставить без похода в лес. Я уже снова поднялся и направился к логову
квадратноголового дальнозоркого чудища (оно же отдельный домишко Клейтона, где так же
проводились бесчисленные сборы), откуда я стащил свой конфискованный до конца смены
телефон и куда должен был его по-быстрому возвратить, к остальным мобильным аппаратам; но
шуршание и знакомый с недавнего времени шепот, раздающиеся позади из-за кустов возле
забора, привлекли мое внимание; и я свернул с намеченного маршрута.
- Черт, там идет кто-то!
- Возле курилки всегда люди ходят.
- Нет, именно сюда!
- Черт, заткнись тогда!
Я наклонился над кустом и приметил спрятанную за ними длинную щель в заборе. Вот, значит, как
непослушные дети выбираются из лагеря.
- Дилан, Кеннет? - Угадал же?
- Басс? Ты? Твою мать, ты нас напугал! - Да, точно они.
- Вы почему не на площадке? - Я подделал тон безжалостного самодура.
- А ты почему не с нами на площадке? Если за беспризорниками не следить, то они убегают туда,
где пахнет едой и вольной жизнью!
- На то вы и беспризорники, чтобы за вами не следить.
- Там нет никого?
- Нет, вылезайте.
Первой из щели показалась светлая растрепанная голова Кеннета, потом его руки, короткое
туловище в зеленой футболке, и наконец он вылез полностью. Коричневая рука Дилана протянула
ему два остывших бумажных пакета, прежде чем ее обладатель тоже оказался обеими ногами в
лагере.
- Кроме вас, больше никого? - поинтересовался я.
- Марион еще раньше нас потопал обратно, - вспомнил Дилан. - Нет, уже никого.
- Ладно, ребят, потом расскажете, как прекрасен город Штрудель и какой едой там пахнет. - Я
глянул на часы. - Уже скоро время обеда, сейчас всех собирать будут.
- Басс, вот я тебя иногда не понимаю: вроде все нам разрешаешь, а теперь "потом расскажете", -
усмехнулся Дилан. - Да и какой обед, мы там одних только куриных крылышек та-а-ак наелись,
что до завтрашнего дня есть не захочется!
- Ты не представляешь даже! - подхватил Кеннет. - Там всюду и везде рестораны! И на всех улицах
стоят самые разные запахи! О черт, было бы у нас денег побольше, мы бы и посидели где-нибудь!
- Мальчишки облизнулись, возвращаяя вкусные будоражущие воспоминания. - Кстати! Это тебе!
И Кеннет с улыбкой вручил мне один из пакетов.
- Крылышки? Мне? - восхитился я, раскрыв пакет. - За что такая щедрость?
- За самый лучший отдых в лагере! - ответил за него Дилан. - Мы же тебе теперь вечно должны
будем!
- Правда, не стоит, - засмущался я.
- "Не стоит", а уже развернул, - гоготнул Дилан. - Кстати, ты сам-то еще не был в Штруделе?
- Я же могу свободно отпроситься.
- Вряд ли, учитывая одно обстоятельство по имени Клейтон.
- И очень наблюдательное обстоятельство, - добавил Кеннет.
- Слушай, Басс, если хочешь - иди завтра. Там мы рекламу видели, что в одном из ресторанчиков
какая-то акция как раз будет... На обед мы сами сходим, придумаем, как тебя отмазать. А потом
два часа сна - гуляй там и ни о чем не парься!
Довольные девятиклассники подкинули мне две наипрекраснейших идеи. Если я хочу покинуть
"Эдем" раньше, то у меня в любом случае не получится прогуляться по этому многоэтажному
городку с аппетитным названием в составе всеобщей экскурсии, а чтобы оказаться там вместе с
Сиэлем, нам катастрофически не хватало времени, ведь часа и десяти минут, остающихся после
суеты с автобусом от двух часов отдыха, вряд ли бы хватило с достатком. Теперь же, благодаря
моим воспитанникам, мы и на окрестности города полюбуемся, и вспомним, что представляет из
себя настоящая еда. А если мое отсутствие окажется замеченным, и факт самовольного покидания
территории лагеря станет известным, то начальники окончательно потеряют терпение и выгонят
меня к чертовой матери, чего я только и ожидаю. И вот как же от таких замечательных ребят
уезжать, а? Они быстро возненавидят меня в день отъезда, потому что новый найденный вожатый
уж точно учтет все ошибки безалаберного Михаэлиса и не будет отходить от мальчишек ни на шаг.
Уж простите, дорогие мои, но в этом мире никак нельзя забывать о себе любимом, увлекшись
хлопотами о других, точно как нас наставляли старшие родственники. Каждый человек
принадлежит лишь себе самому и живет для своего личного счастья (хоть и для любого это
понятие уникально), а не чтобы быть бесплатным безвольным половиком для всех желающих
развиться за чужой счет. Как бы нас не учили, но чем больше ты отдаешь себя посторонним
людям, забывая о собственной самостоятельной жизни и стирая (понятие) о своих мыслях и
мнении, тем безжалостнее тебя топчут, разрушая всякую надежду о восстановлении для самого
себя, и в чужих глазах ты выглядишь не полноценной личностью, а лишь жалкой жилеткой,
которой можно попользоваться в своих целях, стоит только захотеть.
Легкая таинственная одинаковость, удивительная идентичность черт - и все же зримая, но едва
уловимая, не каждому доступная расхожденность настроя души ставит жирную точку в сравнении
двух, казалось бы, неотличимых внешне случайных клонов, полностью отделяя один образ от
другого. О чем речь?
Я не могу не восхищаться тем даром природы, с которым она создает столь похожих и в то же
время столь разных существ, особенно если между ними не имеется никакой родственной связи.
Николь Паку, тринадцатилетняя сестра мужа Лоры Паку, полулежала на соседней кровати и
выигрывала у Сиэля в карты, и они оба не замечали меня с моей немой исступленной миной на
лице. Те же паутинные и отливающие синим волосы, те же яркие глаза, окаймленные детальной
линией черных ресниц и контрастно сверкающие на белой коже, те же точеные косточки рук и
ног, та же скрытая во взгляде тоска. Я покорен, заворожен, упоен такой странной сходностью, но
все же не посмею признать эту девчонку некровным близнецом Фантомхайва. Приглядевшись,
замечаешь в ней больше нежности и невинной беззащитности, которую ой как непросто
обнаружить под черствой низменной личиной неповадного демона Сиэля. Плавная хрупкость
девочки-нимфы заметна с первого взгляда, в то время как обаяние ее соперника по игре
шершаво, дерзко, искряще и не так ясно.
- Стрит, - Сиэль равнодушно раскрыл свою пятерку карт.
- Каре! - звонко вскричала Паку-младшая, швыряя на тумбочку перед ошеломленным графом
комбинацию из четырех девяток и одного лишнего валета и загребая к себе кучу разноцветных
искусственных фишек.
- И кто-то говорил, что никогда не проигрывает, - робко подал я голос, обращая на себя резкий
взор трех невыносимо блестящих глаз.
- Ты что здесь делаешь, - буркнул мальчишка, переводя досадливый взгляд на оставшуюся
ничтожную кучку.
- Пахнет едой, - почуяла Николь, отложив перемешанную колоду.
- Действительно, я принес вам жареные крылышки. За три недели проголодались же?
- Откуда ты их взял? - засомневался демон, но тоже принюхался к моему пакету.
- Я говорил, что у меня самый лучший отряд?
И с этими словами я поставил между неравными стопками фишек все еще теплый пакет.
- И правда крылышки! - заулыбалась Николь, забираясь ручкой внутрь.
- Серьезно, откуда? - пораженно спросил Сиэль.
- Я же сказал, что это заслуга моего смелого отряда, - произнес я, наблюдая за медленной
реакцией мальчика. Он снова вскинул брови и тоже полез за поджаренным крылышком, после
чего минуту втягивал сочный запах.
- Ах-х, еда-а-а, - с притворным хрипом выдохнул он, обдирая зубами корочку. - Вку-усная еда.
Сиэль съел твою еду.
- Кое-кто соскучился не только по ней, - засмеялся я.
- Ты должен был заорать "Не-е-е-ет", - поправил меня граф.
- Спасибо Вам большое! - поблагодарила искренняя девочка. Как бы я не буравил взглядом Сиэля,
тех же слов я от него не дождался.
Я качнул головой в сторону двери. Сиэль выставил вперед липкий указательный палец, продляя
мое ожидание. Быстро покончив со своим лакомством, он звучно обсосал пальчики и, попросив
Николь оставить ему немного, вышел следом за мной в первую комнату санчасти, где должен был
дежурить медицинский работник.
- Ну, и чего пришел? - поинтересовался Фантомхайв, вытирая запястьем губы.
- Есть прекрасное предложение для голодного и уставшего от нудного лазарета ребенка.
- Ты выгонишь повара и встанешь на его место?
- Лучше. Мои дылды предлагают во время обеда смотаться в Штрудель. До конца тихого часа мы
будем абсолютно свободны. Бесподобные архитектурные творения и не менее бесподобные
яства полностью и только для нас. Аванс за все время работы я не тратил, да и ты вроде приберег
несколько немаленьких монет.
- Серьезно?! - выпалил мальчишка. - Да ну, дуришь меня!
- А смысл мне обманывать? - Я, честно, слегка обиделся его недоверием. - Если не хочешь, я схожу
один, а тебе принесу какой-нибудь милый сувенирчик и что-то вроде тех же крылышек.
- Только мы вдвоем? На два с половиной часа? - засиял мой демон.
- Ну, немного меньше, но нам будет достаточно.
- Зае#ись!
- Я понимаю, это высшая форма одобрения и восторга, - скептично сказал я.
- Себастьян, вот почему, почему только сейчас, когда смена заканчивается? Я изголодался.
- Радуйся, что этот шанс вообще выпал.
И договорившись зайти завтра в двенадцать, я отпустил его, а сам наконец-то пошел возвращать в
ящик Клейтона свой телефон.
Глава 22.
Я, значит, старался незаметно пропасть из поля зрения Клейтона и остальных, во всем надеясь на
моих верных подопечных, изображавших смертную усталость после долгой игры в волейбол и
скорейшее желание сесть к столу без пересчета; отмахивался от заметившего меня Джокера и
затыкал ему рот; спешно завязывал шнурки, из-за которых я врезался носом в порог медпункта; а
виновник моего подозрительного побега так беззаботно нежился в глубине тяжелого мягкого
одеяла и наслаждался просмотром самых ярких полуденных снов. Николь, в бледно-зеленой
растянутой футболке, нерасчесанная и в наушниках, прижала палец к губам, призывая меня не
шуметь. Что ж, я без малейших звуков принялся трясти мальчишку за плечи.
- Отвалите все, - буркнул Сиэль, не открывая глаз и переворачиваясь на другой бок. - Я еще не
выспался.
- Сиэль, сейчас семь минут первого! Помнишь, куда мы собирались? - Я сдернул с него одеяло, но
упрямый демон зарылся лицом в подушку и снова засопел. Николь захихикала, а я только что
примерно расслышал знакомые аккорды Whiskey In The Jar в ее наушниках. Девочка, да твой
изумительный музыкальный вкус можно использовать на благо общества в лице ближайшего
родственника твоего сонного соседа!
Хэтфилд, конечно, не кричал как, допустим, потрясающе ужасающий Мэнсон или неугомонный
немец Дерис*, но как только я сунул Сиэлю попрошенные наушники, он с кошмарным вскриком
кубарем скатился на скинутое мною одеяло.
- Сиэль, ты как там? - беспокойно спросила Николь, возмущенно глядя на мои трясущиеся плечи.
- Ты чего, ты же любишь такую музыку, - прыснул я, не отрывая глаз от взъерошенного помятого
Фантомхайва.
- Но, бл#дь, не в качестве будильника же! - выругался он.
- Здесь же леди, как тебе не стыдно, - покачал я головой, а Николь вытянула пухлые губы в
смущенной улыбке.
- Одевайся, умывайся быстрее, а то не успеем еще, - Я поднял мальчика на воротник клетчатой
пижамы (которых он, как ни странно, раньше никогда не надевал) и в ожидании скрылся за
дверью. Не прошло и полминуты, как из-за скрипа прогнувшейся кровати мне пришлось
вернуться.
- Сиэ-э-э-эль...
Нервный простодушный смешок с койки слева.
- Да встал я, встал, что ты до меня до... доколупался, - Лениво граф поднял свое миниатюрное тело
со скрученных под ним же простыней, снял с изголовья заготовленные с вечера вещи (шорты в
широкую полоску, мятая рубашка на размер больше), а сообразительная Паку отвернулась, пока
он даже еще не начал переодеваться.
Пять минут дальнейшего ожидания (пока Сиэль закончит все гигиенические действия), полминуты
пререканий ("И как ты в эту щель пролезешь, если даже сам забор ниже, чем ты"), секунда
неожиданного испуга (когда я просто-напросто перемахнул через деревянную преграду и
приземлился в шаге от мальчика), еще минуты три на путь до остановки - и ровно в без двадцати
двух минут первого мы запрыгиваем в приблизившийся автобус, направляющийся через шесть
километров к Штруделю. Хоть и в душном салоне находилось не более пяти человек, кроме еще
водителя и немолодой длинноносой кондукторши (ее я зачем-то помню лишь потому, что Сиэль
немедленно соизволил сравнить наши ярко выступающие части лица и даже сделал вывод в
пользу этой ненужной женщины), граф все равно повел меня в пустеющий край этой длинной
рычащей гусеницы, где мог бы безнаказанно и исподволь покушаться на мои удивительно сжатые
и сопротивляющиеся губы.
Создавалось впечатление, что Фантомхайв поставил задачу как можно скорее нарушить мой
временный обет целомудрия. Замешательство и банальная осторожность норовили смениться
откровенной злостью, когда демон тянул меня за концы зеленого лагерного галстука, распускал и
повязывал на себя, нежно заводил мне за ухо выбившиеся пряди и сразу же прокладывал
кончиком пальца дорожки по моей шее и груди, без всякого стеснения вытягивал ноги через мои
колени, беспрестанно покачивая узкими ступнями в черных кедах, и вовсе лез с грубыми
поцелуями. Я прямо сказал, что он ведет себя как бестолковая шлюха, на что мальчишка лишь
хмыкнул и слегка повернулся к окну, не убирая своих ног и позволяя мне лицезреть его чуткий
профиль и горячий затылок. Он явно рассчитывал на то, что я по привычке залюбуюсь и все-таки
решусь ухватить его за голень, и в самом деле предположил все очень верно. Однако я все же не
ожидал, что он тут же заберется ко мне на колени и сплетет свои пальчики у меня на шее.
- Остановка!
Бас лысого водителя отвлек меня, и поэтому я уже был готов к резкому торможению, приведшему
к тяжелому падению наших сближенных тел. Придавленный между сиденьем впереди и мною
Сиэль уже успел пожалеть о своем нахальном поступке.
- Вы там в порядке? - окликнулась кондукторша.
- В порядке, в порядке, - оправился мальчик, уже шагая к самооткрывающимся дверям, а я
приметил на лице пожилой женщины сконфуженное выражение - не всякий раз "девочки", пусть
и такие угловатые, говорят гнусавыми голосами.
Подростки меня не обманули. При выходе из салона в мой нос мгновенно ударили тысячи
запахов: крепких пряностей, кислого цитрусового сока, хрустящего теста, промытых грибов,
жгучего лука, мягкого травяного чая, дикого риса, печеного мяса, терпкого кофе, жидких сыров,
выстоянных изысканных вин, кремовой ореховой пасты, рубленого укропа... Во вторую очередь
сработал слух, оповещая меня о том, что мой маленький спутник тоже сначала воспользовался
лишь обонянием. И в сопровождении жадных вдохов Сиэля в последние моменты подключилось
и зрение, освещая строгие цветные шпили, слегка тронутые рыхлым опаленным налетом
коррозии и обволакиваемые пасмурной волной неба, разрисованные и вырезанные вручную
вывески из светлого или красного дерева, разболтанные звенящие двери, стремительные мазки
фонарных столбов, чернеющий распаренный асфальт с бесконечными велосипедистами,
вспыхивающими из ниоткуда и пропадающих в то же никуда за горизонтом, пыльный полосатый
котенок на красном шпиле и такие чужие, лишние людишки в джинсах и кепках, с треском
раскалывающие зеркало потерянного прошлого.
- Пошли, Сиэль? - очнувшись, предложил я.
- А? Подожди, Себ, что ты... - В глупых непонятках раскрыв рот, выдернутый из дурманящей
матовой реальности Фантомхайв неуверенно протер глаз и, скосившись точно как после сна,
уставился на меня с вопросом:
- Чего ты сказал, еще раз...
- Пойдем, говорю, - отреагировал я бессмысленной улыбкой на этот очаровательный детский
жест. - Ты же есть хочешь, да и я бы тоже не отказался...
- И чего мы стоим? - Жесткий демон опять сместил наивную своевременную туманность. - У меня
сейчас желудок сам себя переварит.
Эх, Сиэль... Не рано ли ты так хочешь казаться условно взрослым?
По душным масляным улицам Штруделя впору было прогуливаться влюбленным любого возраста
и статуса, непременно держась за руки, шагая в ногу, склонив головы, чтобы касаться друг друга
темечками, изредка обмениваясь короткими чмоками в ухо или щеку; и такие одинаковые пары
встретились нам не единожды, пока мы искали ресторан подешевле. Только мы ступили на
тающую свободную дорогу, слева от меня прошла молодая смуглая чета в белых одеждах и
сандалиях; при переходе на противоположную сторону нас обступили две студентческие парочки
- настолько дублирующие друг друга, что я прибавил скорости, лишь бы оказаться подальше; -
когда Сиэль остановился завязать шнурок - выгнув спину, наклонившись вниз, согнув обе ноги в
коленях и нечаянно выпятив ягодицы, - таких любящих клонов прошло еще больше: здоровые
старики в чепцах; верные, старомодные, покрытые морщинами супруги с пятнадцатилетним
стажем совместной жизни; шестилетние детишки со сбитыми коленками и с бисерными
браслетами; и снова эксцентричные выпускники: он - бритый только наполовину и в разных
ботинках, она - с выбеленным ирокезом и в затертых джинсах под пышной желтой юбкой. И все
как один скрещивают кисти, неудобно стараются ступать одновременно и лишь иногда дарят друг
другу скромный скучный поцелуй. Такая вот неинтересная, охватившая каждого второго,
неоригинальная романтика.
- Я устал ходить, Себ, остановимся тут, - отвлек меня чуждый всяких чувств маленький граф.
Я открыл темную стеклянную дверь приятного затененного кафе с его милыми юными обслугами
(а где еще можно подработать в ресторанном городке?), негромкими дружескими беседами и
смешанными мясными и сладостными духами. Угловое местечко на бордовом диване за легким
изящным столиком сразу же приглянулось Сиэлю, и туда он и повел меня.
- А тут уютно, - осмотрелся я, присаживаясь почти напротив мальчика.
- Девушка! Подойдите сюда! - Он властно подозвал к себе официантку движением пальцев.
- Сиэль, сбавь свой повелительный тон, - попытался я пристыдить распоясавшегося демона. - Это
тебе не я.
Но свежую кукольную девицу в фартучке никак не покоробил сигнал Фантомхайва, и она без
задержки подскочила к нам.
- Добро пожаловать в наше кафе, - протараторила она, улыбаясь и протягивая нам одно меню на
двоих. - Заказывайте что захотите.
Мальчик перехватил длинную белую книжечку и примерно минуту изучал представленный
список. Пробежавшись по длинным малознакомым названиям, он отдал меню мне, сказавшись
на огромный выбор, от которого разбегаются глаза.
- Французский томатный суп... ммм... - Я задумался. - Как-то я готовил такое, но никогда сам не
пробовал. Как думаешь?
- Еще что? - Официантка черкнула в своем бежевом блокноте.
- Себастьян, давай что угодно и не спрашивай, - запоздало отозвался развалившийся Сиэль. - Лишь
бы не очень долго готовилось.
- Могу предложить телятину с пармской ветчиной, за это нашего повара особенно хвалят, и
жарится менее получаса, - улыбка девушки-разносчицы будто прилипла к ее румяному лицу; как
же знакомо и на себе испытано!
- Хорошо, и этого тоже два. Десерт будешь, Сиэль?
- Ты еще спрашиваешь!
- Что ж, тут я тоже доверюсь Вашему повару, - Я положил рядом с собой меню и обернулся на
Фантомхайва.
- Сиэль, ты же граф. Хорошие манеры должны быть у тебя в крови.
- Что мне это звание, мне всего двенадцать и мы даже не в девятнадцатом веке живем, -
потянулся он.
- А что скажешь, например, насчет графов Йоркширов? Или у них там другое временное
пространство, по-твоему?
- У моих предков никогда не было таких земель, так у Йоркширов, жили себе по-тихому где-то за
Лондоном. Хотя помню, в конце позапрошлого века один наш четырнадцатилетний родственник,
оставшись сиротой, руководил большой корпорацией. Но скоро после женитьбы в шестнадцать
лет он умер, его беременная жена бежала из Англии, а компанию разворовали; и только через
двадцать пять лет ее сын вернулся в Лондон и вернул более или менее честное имя себе и всему
своему роду.
- А ты еще что-то говоришь против своих двенадцати...
- Но смотри - компании у меня нет, жены нет, особняка нет, - он выставил из кулака три пальца. -
Хожу в поганую школу, пью чай из пакетов, ношу кроссовки и живу в доме, построенном лет
пятьдесят назад. Все так же, как и у детей пролетариев. Только кольцо осталось от потомков, да и
кровосмесительные связи по-прежнему в обиходе.
Я бы сказал что-нибудь язвительное в ответ, но меня прервал дружный стон наших терпящих
желудков. Окончательно забыв о манерах, демон залился смехом. Я в первый раз видел, как он
мог без фальши и без злобы смеяться почти что в полный голос, закрываясь ладонями и
откидываясь назад. Я вновь расплылся от непредсказуемой недолгосрочной милости.
- У тебя нет впечатления, как будто мы на первом свидании? - усмехнулся я.
- Почему на первом? - вскинул брови Сиэль. - Оно уже было у нас в парке под деревом, когда ты
потом повел меня кататься на колесе.
- То, что ты нагло хлебал пиво у меня на глазах, не делает это свиданием, - помрачнел я.
- Зато мы были наедине, - отметил мальчик.
- Я тебе как повар говорю: идеальное свидание должно проходить в хорошем заведении вроде
Дата добавления: 2015-11-05; просмотров: 27 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |