привлекательный аттракцион - "Будка поцелуев", единственная вещь, заимствованная нами с
Нового Света, а не, как всегда, наоборот. Она существовала в этом безымянном парке еще во
времена моего студенчества и с этих пор прохожие желающие девушки все еще должны были
дарить разнокалиберной мужской очереди минимум пятьдесят поцелуев - не позволялось
прогонять одной девушке другую, пока та не перецелует пятьдесят страждущих; больше нормы
можно, если не приходит другая целовальщица. Я тоже в глупые годы колледжа платил свои 48
пенсов, чтобы встать позади других истекающих слюнями самцов и сбежать с испугом и
отвращением, когда подходит твое время, а свежая уверенная красотка добровольно и с улыбкой
отдает свое место чрезвычайно некрасивой особе с последней стадией ожирения. Вот и сейчас я
вижу, как длинная стоячая молекула распадается на стремительные атомы. Я надел сегодня очки
(да, у меня, кроме линз, есть две пары очков, которые Сиэль сегодня нашел в одном из ранее
необследованных им ящиков стола, откуда я забыл их забрать, когда переселялся в другую
комнату) и поэтому смог увидеть с расстояния в сто метров, что новопришедшая девушка не так
уж и ужасна, чтобы сбегать от нее из платной очереди, а на "воронье гнездо" у нее на голове
можно не обращать внимания - целоваться все равно будете с закрытыми глазами...
Но прежде чем я поведаю вам самые чудные подробности этого воскресенья, стоит вернуться на
несколько дней ранее.
Первым, что я увидел, только проснувшись после той ошеломительной ночи, было полностью
нагое тело Сиэля, наполовину прикрывающее мою оголенную тушу (но оставляющее на виду
объект его увлеченной влажной чуткости), его голова на моей груди, с застывшими белыми
брызгами на губах, щеках и волосах, его пальцы в моем рту, незатейливый интерьер его комнаты
и настежь раскрытая дверь. Что я сделал в этот момент - конечно же, мигом вскочил захлопнуть
дверь! Боже, какой стыд, а если... если Анна нас видела??? Это же надо сразу делать
пластическую операцию, менять фамилию и переезжать на другой конец Земли. А ведь когда я в
состоянии аффекта сорвался с кровати, то почти забыл о том, что на мне лежит Сиэль; а вернее,
уже падает, вопит от неожиданности и впечатывается затылком в тумбочку.
Из его рта вырвался непотребный термин, и следом он зашипел, пока я, весь красный и
вспотевший, продолжал стыдливо торчать у давно закрытой мною двери.
- Мать твою за ногу, Себастья-ян!!!
Черт побери, я же боюсь оглянуться на него, я весь дрожу от позора и вины. Через пару секунд в
меня запустили подушкой, и я все же обернулся.
- Простите, я-я не специально...
- Еще бы, бл#дь, специально! Я б тебя тогда рожей об эту тумбочку уе#ал, ублюдок! - заорал
Фантомхайв, прижимаясь спиной к этой проклятой тумбе и держась рукой за рассаженный
затылок. Он приподнялся с пола и отмахнулся от подошедшего меня. На краю тумбочки осталась
кровь.
- Сиэль? Ты чего там?
Я остолбенел. Демон снова зашикал и заметался. Нет-нет, Анна, не смей заходить!.. Я тотчас же
навалился на дверь.
- Себастьян, и ты там? - снова спросила сестра.
- Да, я вот пришел разбудить Сиэля... - сдавленно ответил я, пока мальчишка спешно завязывал
пояс халата.
- Что там у вас случилось?.. - Ангелина уже прикоснулась к ручке, но Сиэль тут же выпалил:
- Не заходи, я одеваюсь!
Шаг назад. Удаляющийся звук деревянных тяжелых каблуков. Я неслышно выдохнул и перевел
дух.
- Теперь забирай свои манатки и проваливай! - Сиэль швырнул мне в лицо мои штаны, вытер лицо
ладонью и застыл в немом ужасе, почувствовав кончиками пальцев последствия моего прилива
счастья. Я заторопился скрыться в коридоре, даже не успев натянуть штаны, но меня просто
столкнули с пути. Спрятав лицо в пушистой ткани халата, мальчик понесся вниз как следует
отмываться - как раз туда, куда сейчас собирался я.
Но главное все же не это. Надеюсь, вы помните о наметившейся встрече с матерью Алоиса
Транси? И я помнил. Я чуть не опоздал на нее из-за того, что кое-кого совершенно не
интересовали другие люди и их идентичные потребности в ванне. Я успел схрумкать всю упаковку
соленого печенья, выпить три чашки чая и решить японский кроссворд сложностью 4 из 5, пока
Сиэль освежался и оттирался (если честно, то я немного обиделся, представляя, как рьяно он
устраняет вещественные доказательства моей страсти и его вольного старания). Потом я
обливался, переодевался и спешил на автобус почти со скоростью света. Какой позор - опоздать
на серьезную встречу с женщиной!
В этом небольшом темном суши-баре, где мы и договорились увидеться, было всего три
женщины; но одна пришла с мужчиной, а другая выглядела не намного старше двадцати, поэтому
я поплелся к третьему столику.
Орнелла Транси была довольно красива. Конечно, на ее лице был написан ее истинный возраст
(не больше сорока лет, но и не меньше тридцати пяти), но она все же была весьма хороша. Но,
вспоминая рассказы Сиэля об Алоисе и вызывая в голове его мимолетный образ (я точно видел
его в школе), я самостоятельно убедился в ненастоящем родстве в семье Транси: узколицая
мулатка с томными миндалевидными глазами, закругленными концами бровей и жиденькими
стриженными каштановыми волосами, женщина самой типичной южной внешности с самыми
сильными генами не могла быть кровной матерью резвого круглоглазого мальночки подлинно
нордической наружности, какой бы у него не был отец.
- Простите за задержку, - Орнелла привстала, как только я подошел и заговорил с ней. - Я
Михаэлис, Вы вчера мне звонили.
Похоже, южная миссис не ожидала увидеть еще весьма молодого человека, который старается
казаться еще моложе. Она, возможно, приняла меня за бездельника, который без причины не
позаботился приехать вовремя (я прочел это на ее усталом лице). Хоть в самом деле сделать
пластику или хотя бы побриться налысо; уже раздражает такое предвзятое мнение обо мне,
складывающееся лишь из моего внешнего вида. Поверьте, ни в одном ночном клубе или других
подобного рода злачных местах не известно имя Себастьяна Михаэлиса, а даже если и было
известно, то за двенадцать лет его успели позабыть; и чтобы хоть одна девушка трепалась со
своими подругами на весь Лондон о том, что Себастьян Михаэлис - кобель, подлец и хам?.. Мое
имя вовсе не скажет ничего никакой девушке. Я всего лишь сдержанный трудяга, семьянин,
прислуга и тайный обожатель незрелых мальчишек. Мы, почитатели обаятельных пубертатов,
люди скромные, часто заклеванные безжалостным развратным обществом, желаний своих не
выдаем, держимся тихо, не привлекая внимания (по крайней мере, я стараюсь). Не в наших это
интересах.
Надеюсь, Сиэль так никогда и не узнал о моей встрече с матерью Транси и не слышал ничего о
том, как я словами замаливал все его грехи. Хотя, думаю, если бы он выудил откуда-либо даже
примерное содержание моих униженных просьб и мольб перед Орнеллой, я бы скоро лежал в
соседней палате с Алоисом с похожими травмами лица и более важных органов. Но в любом
случае, Сиэль (как там у вас со слышимостью?), я не впутывал лично тебя, горячо прося извинений,
не говорил от твоего имени ни одного слова, практически взял твою вину на себя и даже на
секунду поверил, что я и есть разрушитель счастья фамилии Транси. Сиэль?.. Ладно, я отвлекся, об
этом рассказать я еще всегда успею.
- Я переведу на Ваш счет всю сумму, которая потребуется на операцию и последующее
восстановление Вашего мальчика, - пресмыкался я. - Даже если эти долги еще будут отдавать мои
дети и дети их детей, я сделаю все возможное, чтобы этот случай можно было забыть и загладить
всю мою вину.
- Операция уже сделана, причем дважды, вся кожа пересажена, Алоис снова может видеть, -
сказала Орнелла, пригубив из чашки чай. - И мы можем обойтись без психологического
восстановления, если Ваш племянник придет к нему в больницу.
Она поставила пустую чашку на столик, опустив взгляд себе под ноги.
- Конечно, я сама бы больше ни за что не подпустила его к Алоису, но сынишка сам этого хочет. Он
плачет, стонет, кидается на врачей, только требует: "Приведите мне Сиэля, я хочу извиниться
перед ним"... Каждый раз, когда открывается дверь его палаты, он разочаровывается, что это не
Сиэль... И это Алоис, мой бедный мальчик, за что-то хочет просить прощения у своего убийцы!..
Он... он сказал, что наглотается таблеток или перережет себе вены скальпелем, если не увидит
Сиэля... - Голос миссис Транси сорвался, и она вскинула голову, уставившись мне прямо в глаза.
- Скажите, господин Михаэлис, скажите, пожалуйста... Вы же знаете... - Ее смуглое лицо дрожало,
из черных глаз катились крупные слезы. - Зачем... зачем он это сделал? Чего он хотел этим
добиться? Что... что мой Алоис ему такого сделал?! Зачем же... пытаться убить?.. Почему он такой?
Жалкая, низкая, ничего не ведающая женщина. Твой трус так и не осмелился тебе сообщить всю
правду? Или ты сама боишься снова получить пощечину от самого дорогого человечка твоей
жизни? И это перед ней я так лебезил...
Я хотел открыть рот и сказать прокурорше истинные мотивы, но она быстро оправилась и
заговорила:
- Пусть он явится к Алоису. Я не могу больше видеть моего сына таким. Вы ведь слышали, что я
сказала про...
- Сиэль не придет, как бы Вы не просили. Это не потому, что я не хочу, просто он сам даже не
будет говорить об этом. Его даже не поколебут попытки самоубийства Алоиса. - Честно и прямо.
- Неужели... неужели в нем нет ни капли совести?! Он же чуть не убил человека, причем
намеренно!.. Я ведь не прошу ничего сверхъестественного, только пусть покажется Алоису!..
Какая слепая надежда... Гуманность и милосердие - этих слов не знает Сиэль. Просто не
связывайтесь с ним, чтобы он не нашел какого-либо повода для мести Вам... Когда-то он тоже
ползал, оскорбленный и поверженный, у ног своих сокрушителей. Как тут не остынет сердце, не
иссохнет душа? Ах, знали бы Вы, как я хотел снова повалить этого истязанного закаленного
демона, как хотел... Обезображенная, горькая, жестокая душа, такая крепкая; и снова задушена,
уничтожена!.. Какое сладкое чувство! Да, Сиэль, да-да, ты ведь слышишь меня и теперь; слушай,
слушай, как я хотел избавиться от тебя!.. Смотри, как я теперь травлюсь своим же собственным
ядом и как болезненно дотлеваю под твоими оковами!..
Я так неосторожен, мои искренние извинения; вернемся в суши-бар на Саммер-стрит, в июнь 2009
года.
- А Вы сами согласились бы снова встретиться с Вашим насильником? - грубо спросил я. Орнелла
выпучила глаза и побледнела.
- Что Вы несете?! - заверещала она. - Вы-вы Алоиса имеете в ви... Алоис никого не насиловал! Ему
же всего тринадцать!
- Если он не рассказал Вам об этом, это не значит, что этого не было. И возраст значения не имеет.
А ведь он из-за этого попал в больницу и теперь хочет просить прощения у моего племянника.
- Не-не смейте такое говорить! - вопила южанка, словно забыв о других гостях суши-бара. - Вы с
Вашим племянником только наговариваете на моего мальчика!
- Хотите - верьте, хотите - нет, но я говорю то, что действительно было, - невозмутимо сказал я,
почти не воспринимая ее визгов и метаний.
- Мой сын жил в приюте, перенес такие страдания, пока не попал в нашу семью, а Вы... Вы
отвратительны! Вы оба, вы испортили нам жизнь! Вы все равно будете платить нам за услуги
психологов, иначе я соглашусь с мужем и подам на вас заявление!
- Я не уклоняюсь от уплаты, - умерил я пыл жены прокурора.
- А Сиэля своего Вам стоит бы отвести и вовсе к психиатру, а то он может быть опасен для
общества! - продолжала она, поднимаясь со стула. - Как его вообще родители воспитывают, если
вместо них пришли Вы?
- Родителей Сиэля убили, когда ему было десять, - перебил я собирающуюся женщину. - С тех пор
он живет с моей сестрой, а с недавнего времени они поселились у меня.
- Это не оправдывает его поступка, - бросила Орнелла, накидывая на плечо сумку.
Ага, а, значит, ее приемыша оправдывает то, что он пережил смерть маленького братика и
издевательства двух моих коллег пенсионного возраста... Справедливо, да...
- Видимо, Ваша сестра не смогла нормально его воспитать, а мы с моим мужем вырастили
порядочного маленького человека.
Спасибо Вам, теперь я буду знать, что я тоже порядочный человек, раз уж я насилую
двенадцатилетних демонов...
- Приятно было с Вами встретиться, - промурчала смуглявая мистрис, покидая бар, не оставив на
столике платы за свой чай (считала, что я теперь за нее всегда буду платить, ага, я как бы денег не
взял с собой...). - Надеюсь, мы обо всем договорились.
- До свидания, - еле слышно произнес я.
- Да не дай бог, - отозвалась она и вышла на улицу, а я молча пошел прямиком на кухню
отрабатывать неоплаченный чай Орнеллы.
И рассказ об этом дне будет неполным без краткого, но четко отпечатавшегося воспоминания о
позднем вечере, когда я, помыв гору посуды от остатков сырой рыбы (что же за чай такой пьют
японцы, что приходится батрачить как за целый ужин на четверых в дорогом французском
ресторане высшего класса?!), побежал скорее на автобусную остановку, попав под ливень и грозу.
Хотя нет, домой я вернулся достаточно рано, но небо уже скрылось за черными молниеносными
облаками. Гроза не прекращалась и ночью - прекрасно помню раскатистые удары грома и
ослепительные вспышки молний, которые заставляли Сиэля подскакивать, вздрагивать и будить
меня. Да-да, я честно старался удержать в себе подлый смех, когда выяснил причину непонятной
скованности и трепетания Фантомхайва. Он вздрагивал, услышав очередное сотрясение грома,
спешил быстрее покончить с ужином и убежал наверх быстрее урагана. Когда я зашел к нему,
меня ошеломило столь трогательное и невообразимое зрелище - когда еще я увидел бы его
закутанного в одеяло и простынь, как куколка бабочки, прожигающего ужасающим взглядом окно
в ожидании новой молнии, чтобы зажмуриться и еще глубже зарыться в тяжелое одеяло! Я
нечаянно прыснул, и Сиэль в испуге опрокинулся на спину, запутавшись во всех своих покрывалах
и задрав вверх свои колышущиеся складные ножки.
- Что с Вами? - поинтересовался я, пытаясь скрыть улыбку и делая вид, что ничего не понимаю.
- Стучаться надо, прежде чем заходить, - проворчал мальчик, выбираясь из-под одеяла и снова
похолодев во время следующего громового раската.
- Вы что, боитесь грозы? - напрямую спросил я, увидев в окне молнию и уже застыв в
предвкушении грома и испуга Сиэля.
- Еще чего... - хмыкнул он и машинально сжался, когда долгожданный гром наконец прогремел. Я
прикрыл рот и заалевшие от столь умилительной картины щеки ладонью.
Мне быстро удалось пристроиться к нему поближе. Он долго отпихивался и выпирал меня вон, но
уже скоро он сам упал ко мне на руки, стоило грозовому выстрелу снова разразить ночное небо. Я
с трудом нащупывал его собственные очертания под огромным слоем ваты, но тонкая ткань моих
брюк позволяла мне ощущать прохладу его неприкрытых ножек. Я вытащил его наружу, не успел
он возмутиться (как я полюбил грозу в эту ночь...), накрыл нас обоих и обнял его хрупкие плечи,
слыша его сбивчивое дыхание и чувствуя через одежду (которую я потом быстро и суетливо
стащил с себя, Сиэль же не позволил себя раздевать) влажное тепло такого близкого тела моего,
моего мальчика. Он прижался лбом и носом к моей оголенной груди, забросил на мои ноги свои и
не сопротивлялся, когда я взял его ладошку и приник к ней губами. Так он и заснул в моих
согревающих объятиях, уже не воспринимая моих слабеньких поцелуев. Я снял с его пальца
ледяной фамильный перстень, отпустил руку и полностью притиснул к себе, как мягкую игрушку,
полностью покорную и бездвижную. Я замер, когда пальчики Сиэля сами собой поползли по моей
пояснице, а бедро выскользнуло из-под моей вспотевшей кисти и приподняло за собой колено и
икру, вплетая их между моими внутренними сторонами бедер и прямо под моим
предоргазменным состоянием. Мы бы могли лежать в таком тесном скрещенном положении до
самого утра (я бы точно не сдвинулся с места!), но почему-то именно в 2:58, именно в эту минуту,
именно это колыхание грома пробудило демона и вынудило его выскочить из моего плена, хотя
за все прошедшие часы он ни разу не шевельнулся только из-за непрекращающейся грозы.
Вопиющая несправедливость! Теперь я придвигался ближе и снова обхватывал его руками, только
убедившись в полной власти Морфея над его сознанием, уютно засыпал рядом и нервно
вскакивал вместе с ним буквально через каждые три минуты. Спустя полчаса больше уснуть я не
пытался, покинул его комнату и повалился на свою кровать, страшно разгоряченный и
совершенно бессонный. А дождь в этот момент как раз прекратился.
Глава 16.
Ответ на вопрос "Почему продолжения не было вчера, как и обещалось?": Сервер опять
перегружен.
Приятного чтения.
__________________________
А теперь я вернусь к пересказу событий воскресенья 14 июня 2009 года.
Бедняжка Анна. Она так надеялась хоть как-то сблизиться в этот день, чтобы мы почувствовали
себя крепкой семьей, но ее мечтам так никогда не придется сбыться: мы все-таки разделились и
разошлись по разным концам парка, пообещав встретиться около пяти часов дня у колеса
обозрения. Прекрасно погуляли все втроем, ничего не скажешь.
Я направился в ту часть парка, где находилось и чертово колесо (конечно, совсем маленькое по
сравнению с главным колесом нашего города), и "Будка поцелуев", и самодельные палатки нищих
студенток-иммигранток, где те пользовались наивностью детей и состраданием некоторых
взрослых, занимаясь платным гаданием, ясновидением и даже спиритизмом. Вот сейчас одна из
таких "магичек" - близорукая японка в цветных линзах и специфичном фиолетовом плаще (прям
по закону жанра) - предсказала очкастой десятилетней девочке в джинсовом комбинезоне, что
скоро ей придется сделать очень серьезный выбор (вот уж не знаю, что могла понять девочка из
ее болтовни, но она отдала свои полтора фунта шарлатанке и побежала к маме расспрашивать
про какой-то выбор).
Я в этот день был чересчур щедр и поэтому посчитал нужным подарить нуждающейся
университетке из Страны Восходящего солнца два с половиной фунта (мне ведь уже не десять,
согласитесь) и послушать какую-нибудь незамысловатую сказку о своем будущем. Я прождал,
когда еще одна суеверная девчонка выслушает рассказ о губительности эгоизма и присел на газон
рядом с японкой.
- Как твое имя, неведающий? - резко начала девица, перемешивая карты.
Я выложил ей прямо на руку деньги.
- Имя, - повторила она, пряча купюры в складки плаща. - Я не могу проводить сеанс, не зная имени
своего клиента.
- Хорошо, я Себастьян. Теперь можете поведать мне мою судьбу?
- Настоящее имя, - томно шепнула японка, нечетко произнося слово "настоящее". Да я уже
заплатил тебе, что еще нужно?
- Себастьян. Это и есть мое имя.
На этот раз девушка поверила, прикрыла опухшие и неправдоподобно оранжевые глаза и с
погруженным в разгадывание моей судьбы лицом вслепую принялась раскладывать передо мной
карты. Затем она взяла мою ладонь и положила ее на срединную карту. Я равнодушно наблюдал
за всем этим ритуалом, пока гадалка не раскрыла все карты, а потом зачем-то сменила лежащего
по центру короля пик на случайную десятку бубей из колоды.
- Sora, - сказала она, открыв глаза, и сразу же перевела, не успел я переспросить: - Небо.
- Небо?
- Да, в твоей судьбе огромную роль играет небо. Такое загадочное, завораживающее... - Юная
ворожея провела рукой над своей головой. - Но тебе нужно быть осторожным или и вовсе не
пытаться так рваться в небо... Это может рано или поздно погубить тебя.
Я усмехнулся, а девица посмотрела меня с укором. Ну хорошо, небо так небо. Впрочем, ее
воображение меня не очень волнует. Пусть радуется, что я пожалел ее и добавил еще часть денег
от стоимости университетского ланча. Может быть, я ради уважения послушаюсь ее и не буду
покупать билет на чертово колесо. Хорошо хоть, что у меня никогда не было мечты прыгнуть с
парашютом. Об этом всегда грезила Рейчел. Надо бы поинтересоваться у Анны, сбылось ли ее
желание.
"Будка поцелуев"... Одно из тех мест, где я провел ужасный четырехлетний период своей жизни,
начавшийся в годы колледжа, когда я зарабатывал себе рак легких и зависимость от энергетиков,
а также проводил неадекватные вечера в компании длинноногих девиц моего возраста, не желая
признаваться себе в том, что они меня скорее отталкивают. Все же я и мои товарищи вели себя
относительно пристойно, наркотики не сбывали, драки посреди оживленных улиц не закатывали,
в полицию, конечно же, не попадали (по крайней мере я не попадал); мы были лишь уставшими
от уморительных занятий и норм приличия неудачниками, которым хотелось почувствовать себя
не хуже тех, кто уже в восьмом классе приносил в класс шуршащие пакетики. Уже за год до моего
самопознания я завязал с этой пропащей братией, а заодно и прекратил травить свой организм
никотином и кофеином и вместо подобных "Будок..." посещал родительскую кухню, превратив ее
в полигон для моей кулинарной практики - я ведь заканчивал обучение и уже не хотел выйти из
колледжа бездарным и безнадежным лентяем.
Вот сидит в "Будке..." узколобая шатенка с пышной грудью и целует безмозглого качка в грязной
майке. Весьма неохотно целует, даже машет руками от мерзкого запаха пота, но что ж поделать -
надо так надо, ты сама вызвалась целовать толпу из пятидесяти (а то и более) похотливых
мужланов, среди которых редко встретятся воистину приятные личности. Такие обычно сидят на
последнем ряду кинотеатра в обнимку со своей искренне любимой пассией, а не спешат скорее
заразиться герпесом от незнакомой девушки, да еще и за деньги.
Качок отлип от шатенки, довольно оскалился и спустился, освобождая место для следующего
желающего примерно такой же комплекции и интеллекта; но организатор тотчас проводил
девушку из "Будки...", позволяя двум подозрительным пацаненкам среднего школьного возраста
затолкать вместо той миниатюрную девочку в белой бандане и красных шортах. Хотя девочку
ли?..
Я поправил очки и вгляделся получше в лицо этого сопротивляющегося создания, потом окинул
взглядом одежду и заметил, что эти насупленные черные брови, округлые очертания белого лица,
пронзительный синий глаз и белая в красную полоску кофта из тонкой материи уже мне очень и
очень хорошо знакомы. Правда, я в первый раз видел эти гранатовые бусы и повязанную вокруг
головы белую косынку, но слоноподобный Гарольд Такк и его долговязый лопоухий приятель в
клетчатой рубашке все предусмотрели. Или почти все.
Лысый организатор еще немного пошептался со школьниками, а раззадоренные ожидатели уже
успели вовсю рассмотреть и обсудить новенькую девочку. Некоторая часть очереди быстро
рассосалась с претензиями к ее возрасту, но самые жаждущие и самые смелые оценили всю
прелесть этой стриженной нарядной очаровашки, стремящейся куда-то вырваться из рук того
огромного паренька, который называл себя ее братом. Я наблюдал за всем этим действием из-за
угла и обратил внимание на большую черную сумку в руках у второго "братишки" и блеск
объектива внутри нее; а в это время очередь слева от меня уже была наготове и вовсю шепталась,
как эта красотка в кедах "чертовски хороша". Полностью соглашусь с вами, дорогие слюнявые
онанисты, и слово "чертовски" к ней невероятно подходит, уж я-то знаю.
Упрямые "братики", наконец-то переспорив организатора, оказавшегося менее упрямым, встали в
сторонке и завозились с сумкой, а в "Будку..." поднялся первый билетник - опрятный курносый
студент в безрукавке, глупо мечтающий о самой главной шлюхе общежития, в то время как милые
стеснительные хорошистки, знающие его с детства, никак не решатся признаться ему в своих
чувствах. Теперь толпу возглавлял нетерпеливый шестнадцатилетний фанат хип-хопа с мамиными
колечками на пальцах.
Целовался этот красивый аккуратист вполне неплохо, но Сиэль вжался в стул и зажмурился - тот, с
кем дважды совершался кровосмесительный мужеложеский половой акт, причем во второй раз
по его собственной инициативе. Честно не верю, что шариться между ног у родного дядюшки ему
было менее противно, чем один раз поцеловать хоть и незнакомого, но приятного с виду
человека с меньшей разницей в возрасте. Мне было интересно глянуть на его реакцию при
приближении близоруких сальных компьютерщиков, кривозубых неудачников-ботаников и
обделенных интеллектом повес под прицелом двух самых ненавистных людей и их видеокамеры;
и в то же время на меня обрушилась волна ярости и ревности от того, что те же самые липкие
пикаперы будут целовать Фантомхайва прямо на моих глазах. Кто они такие, чтобы пользоваться
моей игрушкой, спрашивал себя я, и одновременно предвкушал потешное зрелище, которое и
хотелось, и не хотелось прервать.
Перехватчики в ровном платном строе переглядывались, замечая за углом странного
хихикающего издевщика. Для них было привычнее видеть скулящего бедолагу, из-за отсутствия
каких-то денежек которому приходиться только любоваться очаровательными продавщицами
поцелуев со стороны. А что меня больше всего забавляло? Даже не то, что после семи
очередников граф приметил меня и посылал мне всевозможные жгучие взгляды и умоляющие (а
позже - угрожающие) жесты. Меня действительно поразила его немыслимая схожесть с девочкой.
Вряд ли кому-то из билетников могло прийти в голову, что они целуют мальчишку; самые
брезгливые немедленно бы в панике разбежались, а соприкоснувшиеся губами с этим скованным
красно-белым чудом понеслись бы мылить рот. А действительно - тонкие косточки, круглые глаза,
пушистые ресницы - такая смазливая нежная девчушка! Belle Cielle! У меня тотчас же зародилась
бешеная мечта когда-нибудь облатить демона в самое настоящее девичье платье; длинное ли или
короткое, с рукавами-фонариками, 3/4 или совсем без рукавов и даже с открытыми плечами, с
пояском или без него, неважно; это же будет так премило, эффектно, пленительно - в зависимости
от того, какое платье мне попадется. Тебе будет очень к лицу, поверь, Сиэль; хотя думаю, что ты и
завернутый в грязный разодранный мешок будешь так же донельзя обворожителен; как
говорится, кашу маслом не испортишь.
А пока я в мыслях уже наряжал Сиэля в двадцатое платье, к нему уже подходил двадцатый
лоботряс, получивший после поцелуя двадцать раз по черепу - опять же только в моих мыслях.
Упертый Фантомхайв продолжал всем своим видом до, после и во время сеанса всю свою
неприязнь к этому процессу. Думаю, что, с одной стороны, он хотел бы разозлить меня и подарить
любому из очереди свой самый глубокий и неприличный поцелуй, который никогда не получал я
сам, но, с другой стороны, за ним все же следили одноклассники и нужно вести себя осторожнее,
чтобы никакое твое лишнее движение не обернулось еще большим позором.
Однако мое ревностное веселье довольно скоро закончилось. Гогочущий Такк замолк и
встопорился. Его приятель скривился и высунул проколотый язык. Организатор прикрыл глаза
рукой и отвернулся. По толпе прошелся общий мандраж и тягучий стон отвращения. Кто-то
трусливо сбежал. Сиэль тревожно сглотнул и отодвинулся вместе со стулом подальше, а
лыбящийся толстый старик в соломенной шляпе делал все более широкие шаги по направлению к
отдаляющемуся демону.
- Не бойся, деточка, - ухмыльнулся дедуля еще более нахально, чем все малолетние раздолбаи,
присосавшиеся ранее к моему мальчику, вместе взятые. - Я же деньги платил, куда ты отходишь...
Я зажал рот ладонью, чтобы рвотные массы не попросились наружу. Я, конечно, не имел никаких
претензий к каким-либо парам по поводу разницы в годах; сейчас я даже еще слишком молод,
наш пик приходится на конец третьего-пятого десятка; и наш с Сиэлем девятнадцатилетний
Дата добавления: 2015-11-05; просмотров: 20 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |