Кое-как закончив дела, я, наконец, смог собрать вещи. Я очень хотел уехать, надеясь, что смена обстановки поможет мне разобраться в себе и перестать думать о Таканори, как о жертве моей же глупости.
Путь мой лежал в Киото. Я надеялся, что затеряюсь там среди простых людей, наконец начав жить спокойно, без боязни, что меня могут подстрелить в темном переулке мои конкуренты, хотя я понимал, что должно пройти еще много времени, прежде, чем меня забудут.
Но прежде чем отправиться туда, где я собирался обосноваться, я все же решил как следует отдохнуть, уехав куда-нибудь в Европу. С собой я решил взять Такашиму. Он был самым надежным из всей моей охраны, и, в случае чего, я был уверен в том, что он точно смог бы помочь.
Мне хотелось уехать туда, где я еще не был. И хоть я и не любил иностранцев, я понимал, что там, среди чужих лиц, я точно смогу забыться. Я долго думал, куда поехать, но потом, не глядя, просто ткнул пальцем в карту, надеясь, что не попаду на Антарктиду.
Тем же вечером я взял билет на самолет и, заплатив своему знакомому в посольстве, оформил визу в кратчайшие сроки. Через несколько дней я улетел в Ниццу.
В самолете я не мог спать и разглядывал густые облака, освещенные лучами яркого солнца. Такашима же, напротив, сразу же уснул, стоило ему только опуститься в кресло. Он боялся летать, поэтому перед тем, как зайти в самолет, выпил немного снотворного. Но я был рад тому, что он сейчас спит, так как разговаривать с кем-то не было никакого желания.
Вокруг были незнакомые люди, слышался тихий смех и чьи-то разговоры, а я все не мог расслабиться, хотя уже начинало клонить в сон, под мерный гул двигателей самолета.
Я надеялся, что все же смогу отдохнуть, когда окажусь в новой стране, и ненужные мысли и угрызения совести перестанут меня терзать.
***
На пляже было жарко. Такашима плескался в воде, знакомясь с красивыми иностранками, а я лишь хмыкал, глядя на это, ведь эти наивные женщины даже не подозревали, кто был перед ними.
Сев под большой цветастый зонт и надев темные очки, чтобы хоть как-то спрятаться от назойливого солнца, что нещадно пекло с самого утра, я принялся разглядывать людей вокруг себя. Меня раздражало то, что рядом так много народу. Мне казалось, что на пляже очень мало места и слишком тесно.
Я не любил такие места, предпочитая им дикие безлюдные пляжи. Оглядевшись, я заметил, что если пройти достаточно далеко вдоль берега, то можно выйти как раз к подобному месту, скрываемому от людских глаз высокими камнями. Поднявшись и отряхнув песок с плавок, я подошел к охраннику, сказав, что пойду прогуляюсь. Он лишь кивнул в ответ. Почему-то сейчас я не чувствовал себя его шефом, и мне казалось, что он просто мой друг. Видимо, слишком спокойной была обстановка вокруг, а жаркое солнце и синие волны не располагали к дурным мыслям.
Я шел вдоль берега, пытаясь не толкнуть детей, которые с разбегу прыгали в воду, и казалось, что даже не собирались смотреть вокруг.
Жара усиливалась, и я чувствовал, как становится больно идти по раскаленному песку босыми ногами.
До камней оставалось совсем немного. Конечно, когда я обошел их, чтобы попасть на то место, которое так меня привлекло, я увидел там людей, но их было не так много.
Расположившись на берегу, я стал вглядываться в горизонт. Воздух был так раскален, что казалось, будто он струится там, где небо сливается с границей моря. Вода отражала солнечные лучи, ослепляя и заставляя зажмуриваться. Мне хотелось, чтобы хоть немного подул ветер, чтобы освежить такой жаркий и знойный день, но долгожданного прохладного порыва я так и не ощутил, лишь горячий воздух жег лицо, заставляя меня дышать все тяжелее. Все-таки я не любил такую погоду. Слишком душно для меня, хотя в Токио бывало порой гораздо жарче.
Вдруг я услышал какой-то шум. Группа школьников, размахивая руками и крича, бегом спустилась с пологого склона, поросшего выжженой травой, больше похожей на осоку.
На миг я подумал, что сошел с ума. Школьники были не иностранцами. Обычные японские дети, и среди них я заметил знакомое лицо.
Думая, что ошибся, я пригляделся, но так и не мог разглядеть, кто это был. Тот, кого я принял за Таканори, стоял ко мне спиной, а я вытягивал шею, стараясь понять, он это или нет. Я чувствовал, как гулко стало биться сердце, а ладони, и без того влажные, вспотели еще больше. Жив? Неужели он? Или не он? Я не мог поверить, но очень хотел, чтобы зрение все же меня не обмануло.
Школьники стали играть в мяч, проваливаясь босыми ногами в песок и постоянно падая. Они смеялись, бегали, а я все смотрел и не мог увидеть лица того, кого так хотелось рассмотреть поближе. Слишком быстро бегали эти дети, слишком сильно мелькали передо мной их лица.
Но когда один из школьников упал почти рядом со мной, споткнувшись о какой-то камень, мои сомнения отпали. Передо мной был Таканори, но его трудно было узнать, так как слишком загорела его кожа, а волосы свои он покрасил в каштановый цвет. Мне показалось, что он даже немного поправился, во всяком случае, я не видел выступавших позвонков. Я снял очки, отложив их в сторону, и пристально посмотрел на Мацумото, надеясь тем самым привлечь его внимание.
Он встал, потирая ушибленную коленку и крича своим друзьям о том, что пойдет плавать, а то бегать уже не хочется.
Когда его взгляд скользнул по мне, быстро, почти не задерживаясь, и явно не узнавая, я не мог сдержать улыбки, наконец-то понимая, что с Таканори все в порядке и что он жив, но то, что мы встретились именно здесь, там, где не было и одного процента вероятности, что мы увидимся, меня насторожило. Уж не прознал ли его отчим о том, что я буду здесь? Может, он что-то задумал?
Я и не заметил, как облегчение от того, что я увидел Таканори, сменилось тревогой. Он стоял буквально в шаге от меня и не узнавал, наверное, даже не обращая внимания на то, что кто-то на него смотрит. Он изменился. Хотя я видел его не так давно, все же не мог не заметить, что фигура его действительно не была такой худощавой, как раньше, а новый цвет волос делал его гораздо старше, чем он есть на самом деле. Сейчас Таканори запросто можно было дать на вид лет двадцать, не меньше.
Я захотел позвать его, чтобы точно убедиться, что не ошибся, но почему-то остановился, понимая, что такая встреча не может быть случайной. Теперь я был уверен, что его отчим точит на меня зуб, так и не простив того случая.
Напряжение возрастало, и я, так и не решившись обратиться к Мацумото, быстро собрал свои вещи и направился к Такашиме, надеясь, что он еще не ушел в отель.
- Мацумото-младший здесь, скорее всего его папаша что-то задумал, иначе как бы он тут очутился? Надо быть осторожными, - шепнул ему я, когда наконец нашел его среди пестрой толпы отдыхающих.
Охранник понимающе кивнул и начал собираться.
- Узнаю все, что смогу, Сузуки-сан.
В этот момент я порадовался тому, что взял Такашиму с собой. Я еще раз обернулся в сторону камней, скрывающих другой пляж, но расстояние было слишком большое, чтобы разглядеть людей, которые сидели на берегу или плавали в воде.
Сердце кольнуло нехорошее предчувствие. Взглянув на море, оглядев еще раз песчаный пляж, раскаленный, словно само солнце, что освещало его, я поморщился, надеясь, что это красивое место не станет моим последним пристанищем.
Вечером, сидя перед балконом в своем номере, я, не отрываясь, смотрел на бескрайнее море, в котором медленно утопали лучи закатного солнца, окрашивая воду в зловеще-красный цвет. Песчаный берег был практически пуст, люди разошлись по отелям и ресторанам, как только стало чуть прохладнее, правда, мне казалось, что как раз приятнее находиться на пляже, когда солнце не печет голову так, что есть опасность упасть в обморок. Я видел, как волны с шумом набегали на берег, оставляя после себя темный мокрый след, а потом снова и снова ударяли в то же место, иногда принося на рыхлый и уже, наверное, немного остывший песок, ракушки или спутанные водоросли.
Я с удовольствием полюбовался бы на эту картину, которая так умиротворяла, но мои мысли были далеки от красот природы, и я все думал о том, что означал приезд Мацумото, просто смотря в даль, гипнотизируя взглядом алую кромку горизонта. Я знал, что все будет не так просто, что уйти без последствий вряд ли получится. Но я не ждал никаких проблем со стороны Мацумото и, видимо, зря. Машинально я кинул взгляд на настенный календарь. Уезжать я должен был только через неделю, выехать раньше вряд ли бы получилось, поэтому я уже и не знал, как смогу отдохнуть в такой обстановке, хотя могло так сложиться, что меня уже не станет в самое ближайшее время. Мысли о собственной смерти не пугали, просто не хотелось умереть от руки врага, да еще и внезапно.
В дверь постучали. Это был короткий отрывистый стук, которым мы условились с Такашимой звать друг друга из номеров, чтобы точно не открыть дверь тому, кого не хотелось видеть.
Открыв, я впустил охранника и оглядел пустой коридор, надеясь, что никто не увидел его.
- Мацумото приехал с женой и сыном неделю назад, это я узнал у портье, - сразу же начал Такашима, как только вошел в мой номер. - И еще здесь отдыхает класс Таканори. Скорее всего, отчим сопровождает его.
- Скорее всего, он и оплатил эту поездку, - вздохнув, я сложил руки на груди и прошел к балкону, задергивая шторы. Почему-то было тревожно. Я не мог точно знать, зачем здесь Мацумото-старший и что ему нужно. Возможно, он и правда просто приехал передохнуть, даже не подозревая, что я нахожусь здесь, но верить только лишь своим догадкам я не мог. Это могло стоить мне собственной жизни.
Такашима все еще стоял за моей спиной, ожидая моих распоряжений.
- Иди. Только не светись сильно. Не нужно, чтобы тебя кто-то заметил, - я услышал, как охранник вышел, оставляя меня одного, наедине с тяжелыми мыслями. Я не знал, что мне ожидать, и не было гарантии, что, выйдя, из своего номера, я не получу пулю в затылок. Такой кончины мне не хотелось. Стоя перед зашторенным окном и видя лишь слабые очертания пляжа сквозь достаточно плотную ткань, я впервые в жизни ощутил, что не желаю умирать. Не сейчас, не тогда, когда мне захотелось наконец спокойствия, но ирония судьбы такова, что я уже был уверен в том, что я останусь навечно в этом сияющем солнцем городе, утопленный где-нибудь на дне такого прозрачного и теплого моря. Я лишь не хотел, чтобы с Такашимой что-нибудь случилось, поэтому думал о том, что ему нужно срочно покинуть город. Он не должен пострадать из-за меня.
Когда я выходил из номера, чтобы сказать охраннику о своем решении, мне все казалось, что за мной кто-то идет, бесшумно ступая по бархатистому красному ковру, которым был устлан коридор, но, когда я украдкой оборачивался, я никого не находил, лишь легкий ветерок, проникающий с балконов, раскачивал гибкие стебли цветов, что росли в высоких вазах возле каждого номера.
Такашима встретил мое решение без энтузиазма и сказал, что никуда не поедет, оставшись со мной до конца, если это будет нужно. Я не стал его переубеждать и уговаривать передумать, еще раз убедившись, что не зря доверял ему больше, чем остальным.
Весь вечер я просидел в номере, а ближе к ночи, когда стрелка часов давно показала двенадцать, мной овладела странная смелость, и я шагнул за порог, решив прогуляться на пляж, запоздало подумав о том, что быть убитым в лунном свете, под сиянием тысячи звезд гораздо приятнее, нежели умирать от пули в собственном номере, пачкая наволочку темной кровью.
Пока я спускался к берегу от здания отеля, мне казалось, что я слышу плеск волн, находящихся еще достаточно далеко, настолько тихо было той ночью. Вода не спеша накатывала на сырой берег. Она была такой темной, что даже свет луны не делал ее светлее. На пляже не было ни одного человека, и я, обрадовавшись этому, растянулся на песке, глядя в бескрайнее, почти черное небо над своей головой. Я с детства любил смотреть на звезды, но, правда, никому об этом не говорил, боясь, что меня засмеют, обозвав сопливым романтиком. Когда я сбежал из интерната, первое, что я увидел, когда наконец решился остановиться и перевести дыхание – это было звездное небо, темное, бескрайнее. Я тогда лежал посреди леса, тяжело дыша, как загнанный зверь и, не имея возможности даже выпить воды. Вокруг меня была грязь и сырые листья, а над головой возвышалось небо, которое тогда мне казалось олицетворением моей вымученной и вырванной в кровавой драке свободы.
На миг перед моими глазами так ярко возникла эта картина, что я невольно провел пальцами по песку, чтобы убедиться, что под ними не окажется гнилая мокрая листва. Не понимаю, почему вдруг я вспомнил все это, но мне показалось, что это был еще один признак того, что я нахожусь уже в конце своего пути, иначе зачем мне было вспоминать свое детство, которое я всегда силился забыть?
Сжимая в пальцах песок и снова выпуская, я старался дышать спокойнее, удивляясь, как все-таки природа вокруг влияет на восприятие и состояние. Никогда еще я не был так задумчив, и никогда еще меня не одолевали такие тяжелые мысли.
Я вздрогнул, когда неподалеку раздался оглушительный всплеск воды, и приподнялся на локтях, вглядываясь в волны. Я видел чью-то белую спину, удаляющуюся от берега. Кто-то решил искупаться ночью? Я усмехнулся, думая о том, что даже сейчас мое уединение было нарушено. Понимая, что нужно уйти, я все не мог подняться, словно приросший к сырому и уже холодному песку безлюдного пляжа.
Человек, находящийся в воде, не отплывал слишком далеко, и я все время видел его руки, мелькавшие над волнами и казавшиеся на фоне темной воды мертвенно-бледными.
Я заметил на песке полотенце и плавки, явно брошенные тем, кто сейчас находился в плену морских волн.
Когда я заметил, что любитель ночного купания поднимается из воды, вытирая лицо ладонями и медленно идя в сторону берега, я на миг затаил дыхание. Вода постепенно обнажала тело человека, спускаясь все ниже от его груди.
Это странно, но я почему-то не удивился тому, что буквально в метре от себя я увидел Таканори, который торопливо вытирал обнаженное тело, даже не смотря в мою сторону. Натянув плавки, парень потянулся и сел на полотенце. Я все ждал, когда же он обернется, пристально смотря на него. В этот момент я как никогда понял, что, наверное, в нашей жизни просто не бывает случайных событий, и эта ночная встреча тоже, видимо, была не случайной. Было так странно смотреть на Таканори, зная, что сейчас он уже не зависит от меня и при желании может даже грубо послать. Эта мысль вызвала улыбку, и именно тогда, когда уголки моих губ чуть приподнялись, Таканори обернулся, словно чувствуя мое присутствие. Поначалу он, нахмурившись, лишь смотрел на меня, видимо не веря глазам, а потом, приложив руку ко рту, начал мотать головой, начиная пятиться назад. Я упустил тот момент, когда он резко вскочил и бегом пустился в сторону отеля, но споткнулся на песке, тут же пытаясь встать.
- Куда ты, подожди! – бежать по песку было трудно, но мне не составило труда догнать Таканори. Он стал вырываться, извиваясь в моих руках, а потом снова упал, потянув меня за собой. Я придавил его собой, чувствуя, как моя одежда становится влажной от его еще не до конца высохшего тела. Таканори смотрел на меня глазами, полными ужаса, и что-то шептал.
- Успокойся, я не сделаю тебе ничего плохого, успокойся, - сжав его запястья, я немного отстранился.
- Зачем вы тут? Зачем? – почти шепотом спрашивал Таканори. – Зачем?
- Не бойся, - проигнорировав его вопрос, я продолжал больно сжимать его руки. Все-таки странно успокаивать того, кто еще совсем недавно был твоей жертвой и на чьи мольбы не обращал внимания.
- Не верю, вы все заодно, все! Тоже приехали развлечься? Мой отчим и вам меня даст потрахать, да? – эти слова прозвучали так дерзко, что я невольно отстранился. Таканори не был похож сам на себя. Мало того, что он выглядел иначе, гораздо лучше, чем в последнюю нашу встречу, так еще и в глазах его помимо страха была неприкрытая злость.
- Успокойся, я не понимаю, о чем ты говоришь, - я зачем-то посмотрел в сторону отеля, ожидая, что сейчас оттуда выскочит отчим Таканори, но вокруг было слишком тихо.
- Не врите, - Таканори с трудом поднялся и, отряхнув колени от песка, направился прочь.
Я сидел и не верил, что он так просто уйдет. Слишком много вопросов хотелось ему задать.
- Ты слишком хорошо выглядишь для побитого отчимом мальчика. А говорил, что тебя убьют. – Я не хотел этого говорить, но злые слова сами слетели с языка. Мне хотелось любым способом задержать Таканори, но иных методов, кроме как прикрикнуть и оскорбить, я не знал.
На миг парень остановился, видимо, мой выкрик произвел впечатление.
Обернувшись ко мне, он как-то криво улыбнулся, а потом начал смеяться каким-то страшным истеричным смехом. Его трясло, и он уже кричал в голос, словно раненое животное. Я хотел было приблизиться к нему, но, заметив, что я встал, Таканори вскочил на ноги и, то и дело спотыкаясь и чуть не падая, побежал в сторону отеля.
Ничего не понимая, я так и остался стоять на месте. На песке, где мы упали, остался след от наших с Таканори тел. Мне было противно смотреть на это. Почему-то казалось, что это обведенное место, где недавно лежали трупы. Только вместо мела и асфальта был сырой песок ночного пляжа. Стало холодно, но я не обратил на это внимания, сев на землю. Тупо уставившись в сторону горизонта, я почему-то ожидал, что ко мне подкрадется кто-то сзади и спустит курок, но ничего этого не было. Лишь ветер шевелил осоку и заставлял волны моря с шумом накатывать на берег. Я не заметил, как просидел так до утра, и лишь когда кромка горизонта стала бледнеть, окрашиваясь в розовый, я встал и нехотя направился в сторону отеля.
Как только я вошел в свой номер, меня охватила такая усталость, что я постарался как можно быстрее дойти до кровати. За окном уже слышался утренний шум. Пели птицы, а из раскрытых окон ресторана доносился грохот посуды. Все просыпались, и лишь я один готов был провалиться в сон до самого вечера, но долгожданное ощущение дремоты не приходило. Я все думал о Таканори, вспоминая, как он испугался, когда меня увидел, явно не поверив, что я оказался здесь случайно. Его слова про то, что я тоже приехал использовать его, его страх, потом злость и попытка сбежать - все это казалось таким странным, таким запутанным, что я уже ничего не понимал, зная лишь одно – нужно встретиться с Таканори еще раз и любыми способами выведать у него информацию. Усмехнувшись, я поймал себя на мысли, что вновь готов применить силу, лишь бы добиться желаемых сведений. Видимо, человек все-таки не меняется с годами, и мне не суждено измениться.
Проворочавшись в кровати примерно час, я все-таки погрузился в беспокойный сон, в котором я снова был на пляже, снова бежал за Таканори, но когда поднимался на ноги, то вдруг оказывался не на берегу, а в том самом лесу, в котором прятался еще ребенком. Вокруг шумели листья, пахло сыростью, а среди деревьев стоял Таканори, маня своей тонкой рукой и зазывно улыбаясь.
- Разве вы не хотите меня, разве нет? – он расстегивал свою рубашку, обнажаясь, а я, словно загипнотизированный, походил к нему все ближе и ближе. – Идите же, что вы стоите?
Я подошел почти вплотную и только тогда заметил в руках Таканори нож, который он занес над моей грудью. Я даже не попытался сопротивляться, лишь удивился, что не почувствовал боли, но кровь, что тут же намочила мою рубашку, была липкой и горячей, я ощущал ее на своих пальцах.
Проснулся я в холодном поту, тут же смотря на свою грудь и на руки, боясь увидеть там следы собственной крови.
- Превращаюсь в шизофреника, - мотнув головой, словно пытаясь стряхнуть остатки неприятного сна, я кинул взгляд на часы. Половина восьмого вечера. Я проспал весь день. Голова болела и, казалось, что я вовсе не отдыхал. Это раздражало и угнетало. Позвонив в ресторан, я заказал выпивку в номер и позвал Такашиму. Почему-то хотелось хоть немного отвлечься, пусть ненадолго, пусть таким примитивным способом, но я больше не мог думать. Слишком много событий.
Охранник ничего не спросил, когда увидел меня, сидящего на кровати с бутылкой в руках. Наверное, он никогда не видел меня таким, но не подал вида, что его что-то удивляет.
В наших бокалах плескался темный коньяк, а мне становилось все жарче от него, словно внутри начинало все гореть.
- Шеф, я видел, как Мацумото-старший куда-то поехал с сыном час назад, - Такашима произнес это тихо, я едва услышал, но, когда до меня дошел смысл сказанного, мне показалось, что Таканори вряд ли поехал гулять по городу.
- Почему сразу не доложил? – налив еще конька, я вопросительно посмотрел на охранника.
- Я стучал, вы не отвечали, а номер был закрыт изнутри. Я решил не наводить панику раньше времени, - пожав плечами, Такашима кашлянул, словно ему стало вдруг стыдно за то, что он не сказал важную информацию вовремя.
- Ладно, не страшно, - я махнул рукой, чувствуя, что сильно опьянел. Странно, что мне хватило такого малого количества. В номере было темно. Я специально не зажигал свет, почему-то так было спокойнее. Глядя на зашторенное окно, за которым опять раскинулось бескрайнее черное небо, мне вдруг стало интересно, почему Таканори очутился на пляже поздно ночью. Неужели это была его единственная возможность выбраться на свободу? Я уже и сам не верил, что он здесь оказался для того, чтобы отдохнуть, а его класс, видимо, был лишь отличным прикрытием, да и изменения во внешности были, наверное, неспроста. Сжимая в пальцах свой бокал так крепко, что он мог лопнуть, я все думал о том, как вновь встретиться с Таканори. Я должен, я просто обязан был все узнать. Даже если Мацумото будет убегать, я догоню, я заставлю его говорить, он все мне расскажет. Я чувствую, что эта история еще не закончена, и, что самое ужасное, мне казалось, что на мне лежит вина за то, что сейчас происходило.
Для меня это чувство было незнакомым – ощущать свою вину за что-то, понимать, что ты действительно виноват в том, что так случилось.
Когда Такашима ушел (я сам попросил оставить меня), мне захотелось выйти на балкон, в надежде, что ночной воздух немного отрезвит меня, заставив ненужные мысли покинуть мой разум. Облокотившись на металлические перила, увитые диким виноградом, я устремил взгляд в сторону моря. Жесткие стебли растения врезались в мои локти, но я не обращал на это внимания, не отрываясь смотря на темные вздымающиеся волны. Сегодня они были неспокойны. Я знал, что заставило меня выйти на воздух, знал, что толкало бесконечно смотреть на воду – я ждал, что Таканори снова появится, оставляя на песке след босых ног. Но пляж пустовал, не было никого, кто бы хотел искупаться или просто погулять, вдыхая свежесть ночного ветра.
Невыносимо сильно захотелось пройтись по берегу, чувствуя прохладу песка под ногами, и я, повинуясь своему желанию, прошел обратно в номер, но лишь для того, чтобы поскорее его покинуть. Невыносимое желание оказаться на свежем воздухе гнало меня вперед. Через некоторое время я оказался на пляже, тут же оглядываясь по сторонам, но никого вокруг не было. Тишина нарушалась лишь плеском волн, потревоженных ночным ветром. Сев на песок, я поднял голову и посмотрел в небо, затянутое темными облаками. Звезд не было, и я вдруг подумал, что днем будет пасмурно, а может, пойдет дождь.
Я просидел достаточно долго, даже не обращая внимания на то, что становилось все прохладнее. Меня не оставляла надежда увидеть Таканори, и я прислушивался к каждому звуку, надеясь услышать шаги позади себя, но по-прежнему было тихо. Я не знал, сколько прошло времени с того момента, как я пришел на пляж, но когда я, окончательно продрогнув, наконец поднялся на ноги, стряхивая с одежды песок, то заметил, что горизонт уже слабо окрашивается в бледно-розовый цвет.
Нехотя я пошел в сторону отеля, чувствуя, как портится мое настроение из-за того, что я не встретил Таканори. Но стоило мне об этом подумать, как я увидел его на пороге здания с каким-то незнакомым мужчиной. Замедлив шаг и надеясь остаться незамеченным, я свернул на боковые дорожки подальше от центрального входа и стал вглядываться в лицо Мацумото, словно мог что-то прочесть на нем.
Я не слышал, о чем он говорил со своим собеседником, но зато не мог не заметить, как мужчина то и дело пытался обнять Таканори, хватая его за плечи или притягивая к себе за талию, но Мацумото старался увернуться, морщась и отворачиваясь. В конец концов мужчина махнул рукой и, видимо не довольный исходом разговора, пошел прочь, оставляя Таканори одного. Мацумото устало опустился на широкие ступени, ведущие ко входу в отель и уткнулся лицом в колени. Это было слишком рискованно - подходить к нему, но я все равно это сделал, наплевав на последствия. Что-то мне подсказывало, что Таканори не по собственной воле куда-то уезжал посреди ночи и вернулся лишь под утро, утомленный и уставший.
Подойдя поближе, я позвал его. Увидев меня, Мацумото вздрогнул, но не вскочил резко, не предпринял попытки убежать от меня, лишь вздохнул тяжело и цокнул языком, словно ему уже все так надоели, что сил разговаривать еще и со мной просто нет. Когда я подошел к нему и встал рядом, Таканори поднял на меня глаза, вопросительно посмотрев.
От меня не ускользнуло то, что Мацумото выглядел уставшим и явно невыспавшимся. Под глазами залегли темные круги, волосы были растрепаны, а на легкой бледно-желтой рубашке недоставало нескольких пуговиц.
- Что вам надо от меня? Не надоело ходить за мной? – он фыркнул и отвернулся. – Как же вы меня все достали, - прошипел Таканори, доставая из кармана сигареты.
Я удивленно проследил за тем, как Мацумото достает зажигалку дрожащими пальцами и вытягивает из пачки не сигарету, а аккуратно скрученный «косяк».
- Эй, ты чего? – я попытался выдернуть его из тонких пальцев Мацумото, но парень злобно посмотрел на меня.
- Идите на хер, Сузуки-сан, идите и не возвращайтесь, - Таканори плюнул себе под ноги и фыркнул, с вызовом смотря на меня, словно показывая, что он уже давно не мой пленник и указывать ему я не в праве.
Я уловил запах перегара, исходящий от Мацумото. Парень был в подвыпившем состоянии, все его движения были рассредоточенными, медленными.
- Отдай, - я все же отобрал у него самокрутку и, развернув, высыпал содержимое на землю, втоптав в песок. Я, конечно, никогда не был сторонником здорового образа жизни, но почему-то всякая дрянь в руках этого подростка вызывала отвращение.
- У меня есть еще, - он улыбнулся и помахал передо мной пачкой из-под сигарет.
- Таканори, что с тобой случилось? – пользуясь тем, что парень не убегает, я решил задать этот вопрос, но Мацумото промолчал, покачав головой.
- Расскажи, почему ты здесь? Ты приехал на экскурсию или по каким-то другим делам? – я положил руку на плечо Мацумото, но он тут же скинул ее, резко вскакивая ноги. Он бы потерял равновесие, если бы я не подхватил его, прижимая к себе. Таканори испуганно посмотрел на меня, а потом стал вырываться.
- Пустите, пустите меня! Вам, как никому, известно, что со мной случилось. Или отрицать будете? Что молчите? – он дрожал и трясся в моих руках, словно птица, я чувствовал, как сильно бьется его сердце. В голове всплывали воспоминания тех дней, когда Таканори был у меня в плену. Но тогда я мог применить силу, а сейчас я понимал, что это не выход. Почему-то именно сейчас я не могу поднять на него руку, словно чужая обстановка, незнакомая страна под пугающе-красивым небом стерла наши статусы, заставляя меня стать человеком, а не беспощадным бандитом.
- Пустите! – Таканори все же оттолкнул меня и побежал в сторону входа. Его качало из стороны в сторону, и он был вынужден держаться за перила, я не стал звать его, понимая, что он все равно не вернется. Все было слишком странно, слишком загадочно, хотя мне казалось, что я начинал понимать, что происходит. В голове постепенно складывались какие-то ответы на собственные вопросы относительно Мацумото.
Хлопнула дверь, выводя меня из застывшего состояния. Таканори ушел, и я снова упустил его.
Дни шли за днями, и я понимал, что скоро придет конец моему отпуску. Это удручало, ведь с Таканори мне так и не удавалось встретиться. Было странно осознавать, что в городе я и мои помощники легко его выследили, легко похитили и так же легко держали у себя, а проживая с ним в одном отеле, буквально на одном этаже, я не мог к нему подойти и поговорить с ним, тем самым не находя ответа на свои вопросы и терзаясь неведением.
Я все время думал об этом, не в силах переключить свои мысли на что-то другое. Каждый раз я надеялся встретить Таканори на пляже, но он не приходил, словно нарочно прячась от меня. Я уже подумывал собрать вещи и уехать раньше положенного срока, понимая, что все равно мое пребывание здесь бессмысленно, но все мои планы снова были нарушены, правда, на этот раз, такие резкие изменения меня не огорчили.
В тот вечер Такашима пришел неожиданно, и когда я его впустил в номер, то он попросил закрыть все окна и начал говорить шепотом. Признаться, то, что он мне сказал, удивило настолько, что я переспрашивал по несколько раз каждое слово, хотя до этого никогда так не делал.
- Шеф, срочный разговор. Про Мацумото-младшего есть информация, - охранник сел в кресло и перевел дыхание. Было заметно, что он очень спешил ко мне.
- Рассказывай, - сев напротив него, я приготовился слушать, надеясь, что не услышу ничего ужасного, хотя уже и был готов к любой новости.
- Я был в кафе, когда туда зашел Мацумото с отцом. Они сели почти рядом, но спиной ко мне, поэтому не могли меня видеть, зато я все слышал прекрасно.
- Они узнали тебя? – мне не хотелось, чтобы мой охранник встретился нос к носу с Мацумото-старшим, хотя, скорее всего, тот уже и не помнил его, зато Таканори наверняка узнал бы и неизвестно, какой была бы его реакция.
- Нет, не узнали, правда потом... – Такашима на миг замолчал. – Я лучше по порядку все расскажу.
- Давай уже, не тяни, - я поторопил его, не желая слушать длинное вступление.
- До меня долетали обрывки фраз, но даже из них я понял, что Таканори куда-то надо ехать, но он категорично отказывается это делать. Отец постоянно говорил ему, что он пожалеет о своем решении, а Мацумото-младший лишь отмахивался и говорил, что ему нужен хотя бы один день отдыха. К концу разговора он уже всхлипывал, и они были вынуждены покинуть кафе. Таканори собирался медленно, не спеша надевал пиджак, что-то складывал в сумку, а потом вдруг заметил меня. Его отец к тому времени уже ушел к выходу. Видимо, он был слишком разозлен, чтобы ждать, пока Таканори соберется. Мальчишка сразу узнал меня, и я заметил, что он тут же испуганно посмотрел в сторону отца, но тот стоял спиной ко входу и с кем-то разговаривал по телефону. Я не спешил уходить, желая, чтобы Таканори покинул зал первым, но тут я заметил, что он что-то пишет на салфетке. Уходя, он кинул мне ее на стол. Вот она.
Дата добавления: 2015-11-05; просмотров: 21 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |