Её раздвинутые ноги свисали по обе стороны скамьи. Нависая над ней, я прижимался к её телу, но опёршись рукой о рояль, пытался не давить на неё всем своим весом.
Я не хотел раздавить свою девушку.
Я почувствовал, как дёрнулся мой член, когда вошёл в контакт с её телом и, не сумев сдержаться, я застонал. Её пальцы начали царапать мою голову и тянуть за волосы, и это сводило меня с ума. Лёжа на ней, я начал двигаться. Я нуждался в трении. Моему члену просто необходимо было грёбаное трение.
Дорогой член, встречай замечательную киску Беллы. Прости за одежду.
Я начал медленно тереться об неё, и всё моё тело приходило в восторг от этих ощущений. С её губ сорвался стон, и он показался музыкой для моих проклятых ушей. Стон всегда лучше, чем "стоп". И стон почти лучше, чем сухие толчки.
Почти.
Я начал двигаться быстрее и клянусь Богом, собирался кончить. Обычно я довольно вынослив, так что тот факт, что я был так близко даже не трахая её – казался чертовски смешным. Если бы это была какая-нибудь другая девушка, я чувствовал бы себя ужасно неловко. Но почему-то с Воробьём, этого не было.
Я сделал ещё один толчок и от моего движения она снова застонала.
Застонав ей в ответ, я сделал это снова, на этот раз специально надавив сильнее. Меня наградили другим стоном.
Но когда я сделал это в третий раз, она вытащила руки из моих волос и, положив их мне на грудь, мягко оттолкнула.
— Остановись, – сказала она, её голос из-за частого дыхания казался таким тихим, что я еле расслышал его.
Я неохотно сел на скамью. Ебать, мой член под джинсами чертовски болел. Она не села. Она просто смотрела в потолок. Её щёки пылали, и казалось, она вся светилась.
Ей понравилось это. Я уверен, ей чертовски это понравилось.
— Я не вижу никаких проблем, – сказала она странным пустым голосом. Она не смотрела на меня. – Видишь? Я тоже могу быть нормальной. Я не сумасшедшая.
Её слова пронзили меня насквозь, и я почувствовал себя опустошённым. Ебать.
— Ты... ты сделала это, чтобы доказать свою точку зрения? – медленно спросил я.
Она прикусила дрожащую губу, и я захотел, блядь, ударить себя.
— Ты сегодня сказал, что хотел, чтобы я доказала свою точку зрения.
Конечно, она сделала это, чтобы подтвердить свою грёбаную правоту.
— Сегодня ты поедешь со мной в больницу, и получишь там профессиональную помощь.
— Мне не нужна помощь, со мной всё в порядке.
— В какой вселенной? – спросил я и, взяв её за руку, потянул наверх – Ты сказала, что я разваливаюсь на твоих глазах, но на самом деле это ты разваливаешься на части. Ебать, ты была такой сломленной прошлым вечером, когда я пришёл к тебе домой, и с тех пор тебе становится только хуже. Ты соглашаешься с тем дерьмом, с которым обычно не согласна, и делаешь то, что никогда бы не сделала. Что-то не так с тобой и мне очень нужно, чтобы ты получила помощь.
— Мне не нужна помощь. Я... в порядке, – её голос был слаб, и я сомневался, что она верила своим словам.
— Да? Но ты сама говорила, что разговор с Джаспером тебе помог, потому что он не судил или что бы там ни было. Так зачем ты разговаривала с ним, если у тебя всё в порядке? – я видел по её глазам, что попал в точку. Она не могла спорить с моей логикой. – Воробей, пожалуйста. Ты просто не в себе... что-то происходит с тобой, и блядь, я не могу понять, что это и помочь тебе, – я вздохнул и обхватил её лицо. – Ты сделаешь что-нибудь для меня, если я попрошу? – я бросал её собственные слова ей в лицо, и надеялся, что этого будет достаточно.
— Да, – прошептала она.
— Тогда, пожалуйста, сделай это для меня. Согласись на помощь. Будет здорово, если мы сможем делать это вместе. Возможно, нам обоим нужна грёбаная помощь, чтобы сделать это возможным... или же мы просто погубим друг друга. А не хочу погубить тебя. Ты слишком много для меня значишь.
— Ты для меня всё, – тихо ответила она.
Я хотел её попросить объяснить, что значили её слова.
Я был для неё всем. Как друг? Как брат?
Но я не спросил. Это было не время и не место.
— Я люблю тебя, – сказал я ей с грустной, кривой улыбкой.
Она не ответила на это.
Hit by Destiny
Глава 45 – Удовольствие.
Изабелла Свон.
Мне хотелось оттолкнуть его подальше. Мне хотелось притянуть его ближе. Мне хотелось, чтобы он был настолько далеко от меня, насколько возможно, и настолько близко ко мне, насколько он мог. Я не могла ничего поделать с этим. И вместо этого я играла с ним в йо-йо. Это чудо, что он все еще был со мной. Как он мирился со всем этим дерьмом, и почему?
Он любит тебя, тупица.
Я застонала и закрыла свои глаза, скрыв лицо в своих руках, покачиваясь туда и обратно. Я была рада, что Эдвард не трогал меня. Было бы только хуже, если бы он прикоснулся ко мне сейчас.
Я ненавидела себя, и я ненавидела его.
Все выглядело так, будто Эдвард был моей совестью. Он сказал все то же самое, что я уже знала, но отказывалась признавать. Я ненавидела это.
Я также ненавидела мою маму за то, что она сделала меня такой. Это все её вина. Это все она и её идиотские игры разума. Почему я вообще слушала её? Я знала, что она была сумасшедшей и что каждое её слово безумство. Так какого черта я слушала её? Почему я позволила её словам так повлиять на меня?
Тот факт, что я позволила её словам повлиять на меня так, делало меня не лучше, чем она.
Возможно, Я была сумасшедшей. Возможно, я была такой же сумасшедшей, как они.
Не было никаких сомнений в том, что я дочь своей матери.
Но кто был моим отцом?
x x x x x
Эдвард настраивал меня на то, чтобы я задавала вопросы. Я полагала, что это могло быть хорошей идеей. Я могла расспросить её о разных вещах, притворившись, что я поменяла своё мнение. Я могла притвориться, что не хочу ничего более, кроме как жить с ней в её глупых заблуждениях. Возможно, она выдаст что-нибудь, что я смогу использовать, чтобы освободится от неё.
- Эм… Мам… итак… когда я увижу тебя… снова? Я с-скучаю по тебе. Я скучаю по Д-джейкобу тоже. Я н-не могу дождаться, чтобы увидеть тебя снова, – удивительно, как больно было произнести эти слова. Ничего не могло быть дальше от истины, чем эти слова. Я не хотела иметь ничего общего с ними.
- Ох, я представляю, - ответила она сладко, со странным оттенком в голосе. – Церемония будет идеальной и время почти пришло.
- А-ага, – сказала я. – А что насчет отца? Он там будет?
- Твой… отец? Ты спрашиваешь меня о своем отце? – спросил она со смехом в голосе. Как будто я сказала что-то смешное. – В первую очередь.
- Да, отец. Чарли? Ты знаешь, тот человек, который зачал меня? –я все еще была растеряна по поводу этого вопроса об отце и папиной странной реакцией, когда мы говорили об этом раньше. Что они мне недоговаривали?
Она засмеялась тише, угроза явно отражалась в её голосе.
- Теперь послушай меня, Белла, - начала она низким голосом, говоря быстро и тихо. - Не играй со мной. Я знаю, что происходит. Я знаю, что случилось с Джейкобом ранее, и я знаю, кто это сделал. Даже не смей ни на секунду думать о том, что мы не разберемся
с этим. Мы разберемся с Эдвардом Калленом согласно тому, что он сделал нам. Давай помолимся Богам, чтобы он больше ничего не испортил. Я знаю, что ты не разделяешь наших взглядов по поводу этого обстоятельства, но это сейчас не имеет значения, потому что со временем ты поймешь. Легенды говорят, что дочь Мудрого будет сопротивляться, – она остановилась на секунду, прежде чем продолжить. – Мы разберемся с Эдвардом, и ты сделаешь все от себя зависящее, чтобы не рассказать об этом полиции. Да, я знаю, что ты общалась с ними. Честно говоря, я не понимаю этого, потому что я бы никогда не ранила тебя. Ты знаешь это. Но это неважно сейчас. Важно, чтобы ты прекратила общение с полицией, и если ты упомянешь что-либо из этого им, или кому-либо еще, то мы сделаем гораздо большее, чем просто разберемся с Эдвардом. Если ты скажешь кому-нибудь, мы убьем его. Он не встанет на пути нашего счастья. Если ты скажешь ему что-либо из этого, то мы узнаем, и мы примем меры предосторожности.
Моё сердце разрывалось в груди от её слов, мой разум пошатнулся от возможности смерти Эдварда из-за меня. Не было никаких сомнений, что она сделает это. Она собиралась убить его. Мне нужно было оставаться тихой. Я не могла никому рассказать.
Как возможно то, что легенды стали для неё настолько важными, что она даже не задумывается прежде чем причинить ущерб жизни другого человека? Как она может убить кого-то, просто, чтобы счастливо жить в своем бреду? Как стало возможным то, что человеческая жизнь для неё менее важна, чем это?
Я взглянула на дверь, увидев, как полицейский поднял вверх большие пальцы. Они нашли её. Они установили её местонахождение. Наконец-то. Слеза скатилась с моих глаз. Возможно, просто возможно, они смогут поймать её, прежде чем что-то случится.
Но я не собираюсь говорить, пока не узнаю, что она за решеткой. Я не собираюсь рисковать жизнью Эдварда.
- Только меня это не волнует, ты, сумасшедшая сука, - выплюнула я в телефон. Я не собиралась больше играть в её игры. Она сделала самое низкое, что было возможным – она угрожала убить Эдварда. Больше не было милых игр. Тот момент, когда она пригрозила ранить единственного человека, о… о… котором я сильно волнуюсь, стал тем моментом, когда я приняла решение. Я собиралась убить её, прежде чем она приблизится, чтобы убить его. – Ты можешь делать всё что хочешь и жить в своём мире иллюзий, но я не хочу быть его частью. Иди к чёрту!
Туда, где твое место.
x x x x x
- Я только хочу тебе помочь. Почему, блядь, ты не позволяешь мне сделать это? – спросил Эдвард, звуча раздраженно, эффектно вырывая меня из воспоминаний.
- Потому что мне не нужна помощь, я могу справиться сама. Со мной все в порядке.
И, Боже, это была ужасающая правда. Со мной все в порядке. На самом деле. Мне просто нужно молчать до тех пор, пока моя мама в бегах. Я не могла рисковать и пойти в кабинет к психологу сейчас. Я знала, как они действуют, и они играют с разумом гораздо лучше, чем моя мать. Ради Бога, они играют с разумом из-за зарплаты. Они заставят меня выплеснуть правду, как конфеты из пиньят, прежде чем я осознаю, что произошло. (прим пер: Пиньяты — это празднично раскрашенные игрушки, набитые сладостями. Разбивать на праздниках пиньяты - старинная традиция, появившаяся ещё во времена древних Ацтеков.)
Я не могла рисковать. Не важно, как сильно Эдвард хотел, чтобы я обратилась за помощью, я просто не могла так рисковать.
Не тогда, когда его жизнь зависела от моего закрытого рта.
Я посмотрела вверх, встречая его полный боли взгляд. Я ненавидела то, что я была причиной этого взгляда. Я ранила его. Я не хотела ранить его. Но какой у меня был выбор в данной ситуации? Либо он будет ранен, либо он умрет. Это было Вилкой Мортона.
Один выбор хуже другого, но причиняя ему боль, я спасу его. Даже если он в конце концов возненавидит меня, до тех пор пока он жив, я буду в порядке. (прим пер: Вилка Мортона (англ. Morton's Fork — «выбор из двух зол») — выражение (дилемма), описывающее ситуацию выбора между двумя одинаково неприятными альтернативами, или же ситуацию, в котором две ветви рассуждения ведут к одинаково неприятным выводам.)
И он был прав. Он был мучительно прав.
Я была лицемеркой.
Все, что я когда-либо говорила, было противоречивым, и все мои действия кричали о двойных стандартах.
Но у меня не было другого выбора. Раньше дело касалось моей сохранности; теперь дело касалось его. Слова моей мамы звучали в моих ушах, и я тяжело сглотнула.
Эдвард был уже настолько уверен в том, что он может защитить меня, но сможет ли он защитить себя, когда придет время? Защищая меня, он может навредить себе. Или даже убить.
Я не хотела этого.
Логичным было бы разорвать с ним отношения, чтобы мы стали теми, кем были до аварии. Незнакомцами. Но я и этого не хотела. Я не хотела разрывать с ним отношения. Я больше не хотела позволять страху, который испытывала перед своей матерью, управлять моей жизнью.
Я хотела Эдварда. Я хотела его всего.
Моё тело все еще пульсировало после того, что было на скамейке всего пару минут назад. После того, как наши тела двигались. Даже через одежду, я чувствовала это незнакомое ощущение покалывания. Покалывания, которые я бы хотела почувствовать снова. Покалывания, от которых было хорошо.
Удовольствие.
Моя сумасшедшая мамаша всегда говорила, что удовольствие не для девушки, но я никогда не раздела с ней этого мнения… я так думаю.
Если Эдвард сказал, что он хочет заставить меня почувствовать себя хорошо, то кем я была, чтобы отказать ему? Я имею в виду, если доставляя удовольствие мне, он получает удовольствие сам, то к чему спорить? Таким образом, я все еще технически жила по словам и вере своей матери.
До тех пор, пока я невинна.
Я не могу не быть девственницей, когда она найдет меня.
Я полагаю, что я была странным подростком из-за того, что никогда особо не задумывалась о сексе. По каким-то причинам, это никогда не привлекало меня. Если секс не был приятным, то нет никаких причин думать о нем. Зачем мне было думать о том, что в любом случае не приносит удовольствия?
С Эдвардом все было иначе. Абсолютно и полностью иначе.
Для меня не было новостью, что он был настроен на секс, и он не придавал особо значения этому, что было и хорошо и плохо. Хорошо, потому он заставлял меня увидеть вещи в другом свете, и плохо, потому что он заставлял меня почувствовать себя неадекватной и ненормальной. Я не была похожей на него. Я не разделяла его взглядов и мнений. Я ненавидела то, что я не могла быть большим для него.
Я знала, что больше не верила словам своей матери. И не думаю, что когда-либо верила. Для меня просто было проще продолжать плыть по течению, не задавая ей вопросов.
Каждый раз, когда Эдвард целовал меня, я не хотела ничего, кроме как быть ближе к нему. Когда он лежал на мне на скамейке, и его тело было прижато к моему, он все еще был недостаточно близок.
Каждый раз, когда он касался меня, я чувствовала, что собираюсь взорваться. Я была удивлена тем, что моя кожа не сгорела от интенсивности его прикосновений. Они ощущались так хорошо. Даже, когда он просто убрал волосы мне за ухо, мне было хорошо! Как это могло быть плохо? Это тоже было удовольствие, верно?
Я хотела быть той девушкой для него.
Но я знала, что я не могла. Пока нет. Я была не готова. У меня по-прежнему были проблемы, с которыми мне нужно было разобраться.
Как мы вообще собираемся вступить в интимные отношения, если все о чем я думаю, это моя мать? Не считаю, что будет очень мило, если кто-то из нас будет думать о моей матери в таком…положении.
Не смотря на то, что думал Эдвард, или кто-либо другой, я все еще была убеждена в том, что мне не нужен был психиатр, чтобы найти выход из своего положения. Я могла решить проблемы сама. Что сможет сделать психиатр с тем, с чем я не могу справиться сама? Я не нуждалась в нем. Совершенно.
Разница между мной и Эдвардом – и причина, по которой я не чувствовала себя лицемеркой, давя на него, чтобы он обратился за помощью – заключалась в том, что его проблемы были частично физическими, а не психологическими. В зависимости от того, как вы на это смотрите, я полагаю.
Я имею в виду, его потери памяти были тем, с чем он не мог справиться сам. Ему нужна была профессиональная помощь. Мои проблемы полностью сосредотачивались в моей голове, так что не было никаких причин, по которым бы я не смогла справиться с ними сама. Я же не была сумасшедшей или кем-то еще. Я знала, что у меня есть проблемы, и я справлялась с ними сама. Разве этого недостаточно?
Я справлялась с ними, действительно.
И часть меня, в данный момент, пыталась выяснить, что я чувствовала к Эдварду. Я знала, что он был разочарован во мне, потому что я до сих пор не сказала ему тех трех слов.
Я могла услышать разочарование в его голосе, и увидеть тоже самое в глазах, каждый раз, когда он говорил мне эти слова.
Он теперь часто говорил их. Как будто просто не мог ничего с собой поделать.
Это было тревожно.
Казалось, что он продвинулся в наших отношениях гораздо дальше, чем я, что сбило нас с состояния равновесия.
Он взял мою руку, поднял её к своим губам, и робко поцеловал мои пальцы. Этот жест напомнил мне о том времени, когда у наших отношений не было названия. Когда мы были просто друзьями. Когда поцелуй пальцев ничего не значил. Когда это был просто поцелуй…
Я улыбнулась, и приподняла уголки губ.
- Это никогда не был просто поцелуй, - пробормотала я сама себе.
- Что не был? – спросил он.
- Когда ты целовал мои пальцы. Это никогда не был просто поцелуй, - это был не вопрос, и не мог быть вопросом. Мы оба знали, что это была правда.
- Ну что я могу сказать, я влетел в твою клетку, и ты заперла её за мной. После того, как я принес тебе ручку в больницу, больше не было точки возврата, - сказал он с улыбкой.
Я грустно улыбнулась и глубоко вздохнула.
Я была разочарована тем, что он не сказал мне о том, что побил Джейкоба ранее. Он хоть осознает, что это означает? Он осознает, что как только его кулак впервые вступил в контакт с телом Джейкоба, его жизнь оказалась под угрозой?
Я была таким плохим человеком.
Я продолжала беспокоиться о том, чтобы он держал секреты от меня, когда сама была не лучше.
Не рассказывая ему о словах матери, я тоже подвергала его жизнь угрозе?
Да, да, это так. Эдварду нужно узнать о том, что происходит.
Мне нужно просто убедиться, что он не будет рассказывать ничего полиции.
Я могла доверять ему. Если я попрошу ему молчать, он это сделает. Я была уверена в этом.
Я доверяла ему.
- Когда ты стал таким умным? – спросила я тихо, не имея в виду чего-то конкретного.
Он пожал плечами. – Я просто родился таким удивительным.
Я закатила глаза и шутливо хлопнула его по руке.
- Я хочу рассказать тебе о том, что происходит… но не здесь, - сказала я тихо.
- Так, значит, что-то происходит? – спросил он. – Твоя мама что-то сказала, не так ли?
Я кивнула. – Да.
Он поцеловал мои пальцы снова, прежде чем притянуть меня к себе. Я обернула руки вокруг его шеи, и закинула свою здоровую ногу ему на талию. Я была так близко к нему, насколько могла. Но этого не было достаточно. Никогда не было.
Он потерся лицом о мою шею, поцеловал и слегка лизнул мою кожу.
- Прости, что я не лучше. Я пытаюсь, я честно пытаюсь, но это тяжело. У меня никогда не было причин раньше быть лучше. Но я хочу… я хочу стать лучше для тебя, - произнесла я тихо возле его уха.
- Я тоже, - сказал он со вздохом, его дыхание щекотало мою кожу. – Бог знает, как я, блядь, стараюсь для тебя. Но ты не упрощаешь мне задачу.
- Я знаю, - прошептала я, в то время, как рыдание готово было вырваться из меня. Эдвард был слишком хорошим для меня. Я не заслуживала его. Я не заслуживала его любви. Я не заслуживала ничьей любви. Я зажмурилась, а моя хватка вокруг него усилилась. – Я не хочу посещать психиатра, - зашептала я так тихо, что я не была уверена в том, что он меня услышал. Он вздохнул, но ничего не сказал. – Я не хочу, чтобы ты видел во мне лицемерку… но я не могу посещать психиатра. Просто не могу.
- Ты обладаешь этими странными представлениями по поводу невозможности что-то делать. Ты не можешь посещать психиатра, ты не можешь заниматься сексом…. Что еще ты не можешь? Мне следует составить гребаный список? – спросил он сухо.
- Эдвард, хватит, - ответила я, отстраняясь, чтобы суметь увидеть его лицо. Он смотрел на меня уставшими глазами, и я попыталась улыбнуться. – Я хочу разобраться с этим сама. Это все в моей голове. Я смогу с этим справиться. Я обещаю. Пожалуйста, поверь мне.
Он молчал некоторые время, просто изучая моё лицо, прежде чем вздохнуть и кивнуть.
- Ладно, у тебя есть время до Нового года… если ты не станешь нормальной к тому времени, то я, блядь, потащу тебя к кому-нибудь, - пригрозил он. – Никакие гребаные оправдания не сработают. Меня не заботит, если ты думаешь, что не сможешь сделать этого, тебе, ебать, придется смириться с этим. Твоя мама будет за решеткой к тому времени, и у тебя будет время, чтобы придти к какому-то заключению. Если этого времени не будет достаточно, ты обратишься за помощью. Идет?
- Идет.
Я с облегчением улыбнулась, и он тоже улыбнулся в ответ. Я любила его улыбку. Его не осчастливила наша сделка, но это было тем, чего я хотела. Тем, в чем я нуждалась. Но без его поддержки это было бы бессмысленным. А он поддержал меня, хоть и не был счастлив от этого.
Эдвард на самом деле поддерживал меня.
Я посмотрела в его глаза, чувствуя странное ощущение в животе, в то время как мое сердце начало биться словно отбойный молоток. Я была напугана. Было так много всего, что я чувствовала к нему в тот момент. Мне казалось, что мои эмоции могут взять меня и поглотить – но это не имело значения, потому что эти чувства были хорошими. Мои чувства к Эдварду определенно были хорошими.
- Как ты узнал? – спросила я прежде, чем успела передумать.
- Как я узнал что?
- Как ты узнал… что ты любишь меня? – слово на букву ”л” вышло шепотом. По каким-то причинам, мне казалось неправильным произнести его вслух. Уголок его рта поднялся в грустной улыбке.
- Я просто понял. Я не могу этого объяснить.
- Но… было ли это тем, что просто произошло? Как удар молнии? В одно мгновение ничего, а в следующее ты понял?
Он покачал головой. – Я любил тебя даже прежде чем я понял, что люблю тебя. Я просто не хотел признавать этого.
- Да, я могу предположить, что любовь к гусю это не то, что можно принять просто так, - сказала я, пожав плечами и улыбнувшись, чтобы он понял, что я шутила. Он мрачно ухмыльнулся, поднимая руку, чтобы провести большим пальцем по моей нижней губе.
- Да, но я предполагаю, что тебе не стало бы легче… если бы ты любила меня, - сказал он, боль отразилась на его лице, когда он сказал эти слова, и его кадык опустился, когда он сделал предположение о том, что я не отвечаю на его чувства. Возможно, он думал, что я никогда этого не сделаю. – Ты не можешь любить того, кто украл твою домашнюю работу и обзывал тебя. Кто чуть не позволил тебе, блядь, задохнуться до смерти. И кто сделал тебя калекой, сбив машиной. Я понимаю, - его голос колебался, и он снова сглотнул. Я положила руки по обе стороны его лица, убедившись, что он смотрит на меня, прежде чем продолжить.
- Пожалуйста, не добавляй это в список вещей, которые я не могу сделать. Потому что я вполне уверена, что могу – сказала я ему, убеждаясь, что каждое слово доходит до него.
- Приятно знать, - сказал он, его голос все еще был странным.
Я вздохнула и наклонилась поцеловать его, позволяя его вкусу успокоить все мои чувства.
Учитывая то, как наши губы двигались вместе, и то, как он притянул меня до невозможности ближе, я была уверена в том, что смогу сделать это. Я могла ответить ему на его чувства. Я действительно могла.
Вопрос был только в том когда.
х x x x x
Эдварду была назначена встреча с психиатром в обед, так что у меня не было другого выбора, кроме как пойти “домой”. Я проводила время, пытаясь делать свою домашнюю работа, но мой разум все время находился в другом месте. С Эдвардом. Конечно.
Я вырисовывала маленькие сердечки на полях своего дневника, и закатила на себя глаза. Это нелепо. Скоро я начну писать наши имена – и затем добавлю его фамилию к своей.
Возможно, я бы даже написала Миссис Эдвард Каллен.
Я вырвала страницу из дневника, скомкала в шарик и бросила его в мусорное ведро. Я выглядела нелепо.
Я даже не знала, что чувствую к нему, и уже хотела замуж?
Возможно, мне нужен был психиатр.
Когда Эдвард закончил, он приехал забрать меня. Эммет был за рулем, и бросил на нас настороженный взгляд через зеркало заднего вида, когда мы устроились на заднем сиденье. Я провела рукой сквозь волосы Эдварда, и он вздохнул от удовольствия. Мне стало интересно, помогало ли ему мое присутствие справиться с тревогой.
- Ты говорил с ним об этом? – спросила я его тихо. Он издал мычащий звук, который указывал мне, чтобы я продолжила. – Твой психиатр… ты говорил с ним об этом чувстве тревоги? – он тихо кивнул.
- Сегодня, - сказал он.
- И?
- И ничего, - отрезал он.
- Прости, что спросила, – пробормотала я.
Когда мы добрались до их дома Эдвард помог мне выбраться из машины, пока Эммет заинтересованно наблюдал за нами. Я почувствовала себя, как долбанное животное в зоопарке. Эдвард заметил это и стрельнул в него глазами.
- Я никогда не видел, чтобы ты был так заинтересован чем-то с того момента, когда обнаружил как заказать жесткое порно! – огрызнулся Эдвард, но Эммет оставался абсолютно непоколебим.
- Ну уж извини, - ответил Эммет спокойно. – Не моя вина, что ад замерз.
- Что, блядь, это должно означать? – сердито спросил Эдвард.
Эммет усмехнулся и скрестил руки на груди. – Она горная козлиха? – спросил он.
- О, Боже, – пробормотала я, спрятав свое лицо в руке, как только смогла стабилизироваться на одном из костылей.
- Съебался отсюда, - пробормотал Эдвард, прежде чем передать мне мой второй костыль, чтобы мы смогли уйти от Эммета.
Подниматься наверх в комнату Эдварда на третьем этаже было болезненным – но не настолько болезненным, насколько было быть осмеянным Эмметом. Он, вероятно, ничего не подразумевал под этим, он просто шутил с братом, но это все еще беспокоило меня.
Эдвард закрыл дверь и запер её. Он, казалось, не расслаблялся, пока не щелкнул замком, и мы не оказались в безопасности. В безопасности от Эммета. В безопасности ото всех. В безопасности от мира.
Да, мне нравилось это.
Я подошла к кровати, чтобы сесть на неё, и он, смотря на пол, последовал за мной, медленно покачивая головой и ухмыляясь. Мне не нужно было уметь читать мысли, чтобы знать о чем он думал.
Я положила костыли на пол и начала играть с воробьем на моей шее.
Я никогда не снимала его с того момента, как он дал его мне. Когда, я узнала правду по поводу этой драгоценности, моей первой мыслью было вернуть воробья ему обратно. Я не видела причин, по которым он купил мне ожерелье за двести долларов. Он, очевидно, знал это. Он знал, что когда он даст мне этот подарок, я никогда не приму его, зная, что это настоящая драгоценность. Узнав тот факт, что он придумал ложь об автомате, я полюбила это ожерелье еще больше.
Я бы не смогла вернуть его сейчас, даже если бы он захотел. Я так сильно полюбила его. Это был самый милый подарок из всех, что когда-либо мне дарили. Он был содержательным и значимым. Никто не знал его значения кроме нас, что делало подарок еще более важным.
Он сел рядом со мной и посмотрел вниз на свои руки на коленях.
Дата добавления: 2015-11-04; просмотров: 19 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |