Пойду на одну — мама никогда больше не будет разговаривать со мной.
Пойду на другую — мне присудят штраф в сто тысяч долларов.
Остается только… сохранять спокойствие. Рассуждать логически. Из этого должен быть выход. Обязан быть. Если я не буду терять голову и не впаду…
Внезапно я слышу, как открывается входная дверь.
— Бекки? — раздается голос Люка. — Это ты? Черт. Вот черт!
Охваченная паникой, я распахиваю бар для коктейлей, запихиваю туда обе стопки, захлопываю дверцу и, едва переводя дыхание, разворачиваюсь кругом — как раз когда входит Люк.
— Родная моя! — Его лицо сияет радостью. Он отшвыривает портфель. — Вернулась! Я скучал по тебе! — Люк крепко обнимает меня, потом отстраняется и с тревогой разглядывает меня. — Бекки? Все в порядке?
— Все отлично! — бодро отзываюсь я. — Честное слово, все замечательно! Я просто устала.
— Выглядишь измученной. Я приготовлю чай, а ты расскажешь мне все про Сьюзи.
Люк выходит из комнаты, а я без сил валюсь на диван.
Какого черта мне теперь прикажете делать?
«СОСНЫ» ЭЛТОН-РОУД, 43
Оксшотт
СУРРЕЙ
ФАКСОВОЕ СООБЩЕНИЕ
БЕККИ БЛУМВУД ОТ МАМЫ
мая 2002 года.
Бекки, солнышко, не хочу тебя беспокоить. Но похоже, что эта одержимая женщина, о которой ты нам рассказывала, пошла еще дальше — она действительно напечатала приглашения! Сегодня позвонила тетушка Ирэн и сказала, что получила по почте какое-то непонятное приглашение — из отеля «Плаза», как ты и говорила. Кажется, оно все какое-то бронзовое и бежевое, очень странное и вообще не похоже на приличное приглашение на свадьбу!
Самое лучшее — это не обращать на таких людей внимания, так что я велела тетушке Ирэн выкинуть приглашение в помойку и ни о чем не беспокоиться. И ты должна поступать так же, дорогая. Но я просто подумала, что тебя надо предупредить.
Созвонимся. С любовью, мама.
Целую тебя сто тысяч раз.
ФАЙНЕРМАН ВАЛЬСТАЙН
Адвокаты
Файнерман-Хаус
Авеню Америкас, 1398
Нью-Йорк
Мисс Ребекке Блумвуд
Одиннадцатая Вест-стрит, 251,
апартаменты Б,
Нью-Йорк
СЧЕТ № 10956
апреля Получены инструкции переделать
Ваше волеизъявление S 150
апреля Получены дальнейшие инструкции
переделать Ваше волеизъявление $ 150
апреля Получены инструкции касательно новых
дополнений к Вашему волеизъявлению $ 150
апреля Получены дальнейшие инструкции
переделать Ваше волеизъявление $ 150
апреля Получены инструкции касательно новых
дополнений к Вашему волеизъявлению S 150
апреля Получены дальнейшие инструкции
переделать Ваше волеизъявление S 150
апреля Получены инструкции касательно новых
дополнений к Вашему волеизъявлению $ 150
Итого: $ 1050
Благодарим.
Что сейчас жизненно важно — это правильно все оценить. Взглянем правде в глаза: в каждой свадьбе есть свои странности, верно? Нельзя ведь ожидать, что абсолютно все пройдет гладко. Я как раз купила очень полезную книжку, называется «Реалистичная невеста», и в настоящий момент она меня очень успокаивает. Там есть большая глава о свадебных препятствиях, и в ней говорится: «Сколь бы непреодолимой ни казалась проблема — решение всегда найдется! Так что не волнуйтесь!»
В качестве примера приводится случай, когда невеста потеряла свою атласную туфельку по дороге на свадебную церемонию. Жалко, что ничего не написано про невесту, которая устраивает в один и тот же день две разные свадьбы на разных континентах, прячет половину приглашений в баре для коктейлей и выясняет, что организаторша ее свадьбы — чокнутая сутяга.
Но, знаете… уверена, что принцип для всех ситуаций один. Главное — надеяться! И тогда все будет хорошо.
Имеется и другое объяснение тому, что я до сих пор пребываю в относительно здравом уме. Могу даже поделиться со всеми будущими невестами бесценным советом. Даже удивляюсь, что ни в одном журнале об этом не упоминают. Надо держать в сумке маленькую фляжечку с водкой и отхлебывать по глоточку каждый раз, когда при тебе кто-нибудь заикнется о свадьбе.
Уже неделя, как я в Нью-Йорке, и за это время обратилась к семнадцати адвокатам по поводу контракта с Робин. Все адвокаты внимательно изучили контракт, сказали, что это, увы, случай безнадежный, и посоветовали впредь читать документы, прежде чем их подписывать.
Хотя, впрочем, не совсем так. Один адвокат сказал: «Извините, мисс, ничего поделать не можем», едва я упомянула, что контракт заключен с Робин де Бендеры. А другой объявил: «Детка, у вас проблемы» — и быстро повесил трубку.
И все же я верю, что выход найдется. Моей последней надеждой был Гарсон Лоу, самый дорогой адвокат на Манхэттене. Я читала о нем в журнале «Пипл» — говорят, это самый острый ум в мире юриспруденции, даже в глыбе бетона он отыщет лазейку, и все-все в Нью-Йорке его уважают. Вот я и возлагаю на него все мои упования, а пока стараюсь держаться как ни в чем не бывало и не раскисать.
— У меня сегодня ланч с Майклом, — сообщает Люк, входя на кухню с двумя коробками. — Похоже, он неплохо устроился на новом месте.
Майкл все-таки решился — переехал в Нью-Йорк, к нашему с Люком восторгу. Теперь он работает консультантом на полставки в «Брендон Комьюникейшнс», а все остальное время, по его собственному выражению, «исправляет свою жизнь». Майкл увлекся живописью, присоединился к группе оздоровительной ходьбы в Центральном парке, а когда мы видели его в последний раз, упоминал о курсах итальянской кулинарии.
— Замечательно! — отзываюсь я.
— Он говорит, нам скоро переезжать, и… — Люк вглядывается в мое лицо. — Бекки, что-нибудь не так?
Я спохватываюсь, что с такой силой барабаню карандашом по столу, что на поверхности остаются следы.
— Все в полном порядке! — Губы мои расползаются в неестественно широкой улыбке. — Что может быть не так?
Люку я не сказала ни слова. В «Реалистичной невесте» говорится, что лучший способ не взбесить жениха свадебными подробностями — это скармливать их ему лишь в случае крайней необходимости.
А на мой взгляд, этой крайней необходимости еще нет.
— Очередные свадебные подарки. — Люк кладет коробки на стол и ухмыляется. — Все ближе и ближе, да?
— Да! Точно! — Я пытаюсь изобразить смешок, но без особого успеха.
— Еще один тостер… На этот раз из «Блумингс-дейлз». — Люк хмурится. — Бекки, а сколько у нас всего свадебных списков?
— Не знаю. Несколько.
— Я думал, что цель этих списков как раз и состоит в том, чтобы мы не сидели с семью тостерами.
— У нас и нет семи тостеров! Это, — я указываю на коробку, — гриль для бриошей.
— И еще у нас… ридикюль от Гуччи. — Люк насмешливо вскидывает бровь. — Ридикюль от Гуччи — в подарок на свадьбу?
— Это для его и ее багажа, — отбиваюсь я. — Для тебя я записала портфель…
— Которого мне никто не купил.
— Это не моя вина! Я же не указываю им, что покупать!
Люк только качает головой.
— Туфли «Джимми Шу» ты тоже записала?
— А можно и «Джимми Шу»? — оживляюсь я и умолкаю при виде лица Люка. — Шутка. — Я откашливаюсь. — Вот, посмотри на ребеночка Сьюзи.
Я только что получила снимки из проявки.
— Это Эрни в ванне… А это Эрни спит… и Сьюзи спит… и Сьюзи… погоди!
Я поспешно откладываю фотографии, где Сьюзи в одних трусиках кормит Эрни грудью. Вообще-то она купила по каталогу специальный топ для кормления грудью — каталог сулил «разумную свободу действий дома и на людях». Но Сьюзи настолько озверела от дурацкой потайной молнии, что очень быстро вышвырнула покупку.
— Смотри! Это первый день, когда мы принесли его домой!
Люк садится за стол, перебирает снимки, и на лице его появляется странное выражение.
— Она выглядит… счастливой, — произносит он.
— Да, — соглашаюсь я. — Сьюзи обожает Эрни. Даже когда он орет как сумасшедший.
— Кажется, они уже не могут друг без друга. — Люк смотрит на фотографию, где Сьюзи смеется, а Эрни вцепился ей в волосы.
— Это точно. К моему отъезду Эрни поднимал крик каждый раз, когда я пыталась взять его у Сьюзи.
Я растроганно смотрю на Люка. Как его заворожили эти снимки. Удивительно. Никогда не думала, что он так любит детей. В смысле — покажите большинству мужчин кипу детских фотографий…
— А у меня нет ни одного младенческого снимка. — Люк берет фотографию, на которой Эрни мирно посапывает на руках у Сьюзи.
— Правда? Ну…
— Мама забрала их с собой.
Лицо у Люка непроницаемое, и в голове у меня срабатывает сигнал тревоги.
— В самом деле? — осторожно говорю я. — Что ж…
— Может, ей хотелось, чтобы они были с пей.
— Да, — с сомнением бормочу я. — Наверное. Кретинка. Могла же сообразить, что эти фотки напомнят Люку о матери.
Я толком не знаю, что между ними произошло, пока меня не было. Знаю только, что Люк все-таки пробился к ней в клинику. И похоже, Элинор вывернулась, выдумав объяснение, почему в статье не было ни единого слова о Люке. Конечно, свалила всю вину на журналиста.
Трудно сказать, поверил ли ей Люк, простил ли ее. Но как только у Люка становится отрешенный вид, я сразу понимаю: он снова думает о матери.
У меня с языка готово слететь: «Люк, да выкинь ты ее из головы! Она дрянь и не любит тебя, и тебе без нее будет только лучше». Но каждый раз я вспоминаю слова Аннабел, мачехи Люка: «Как ни трудно в это поверить, Люк нуждается в Элинор».
— И вовсе не нуждается! — ответила я тогда с вызовом. — У него есть вы, есть отец, есть я…
Но Аннабел покачала головой:
— Ты не понимаешь, Бекки. Люк тоскует по Элинор с тех самых пор, как она уехала, с самого раннего детства. Именно эта тоска по матери заставила его так работать, погнала в Америку; эта тоска — частица его самого. Как лоза, обвившаяся вокруг яблони. — И, устремив на меня пристальный взгляд, Аннабел добавила: — Будь осторожна, Бекки. Не пытайся отсечь Элинор от жизни Люка. Потому что так ты навредишь прежде всего ему.
И как она прочла мои мысли? Как узнала, что я рисовала себе именно такую картину: я, Элинор и топор?..
Я смотрю на Люка, а он, как загипнотизированный, смотрит на фотографию: Сьюзи целует Эрни в животик.
— Как бы там ни было, — бодро восклицаю я, собирая фотографии и рассовывая их по конвертам, — между Таркином и Эрни привязанность не меньше. То есть отцовская любовь важна так же, как и материнская. Особенно в наши дни. И я часто думаю, что материнскую любовь переоценивают…
Люк даже не слушает. Плохо дело. Звонит телефон, и, поскольку Люк не двигается с места, я снимаю трубку.
— Алло?
— Здравствуйте. Это Ребекка Блумвуд? — раздается незнакомый мужской голос.
— Да. — Я замечаю на столе новый каталог магазина керамики. Пожалуй, стоит и там зарегистрироваться. — Кто это?
— Гарсон Лоу из фирмы «Гарсон и компаньоны». Я леденею. Сам Гарсон Лоу? Звонит мне домой?
— Извините за столь ранний звонок, — говорит он.
— Нет-нет! — Я выхожу из оцепенения и ногой закрываю дверь, чтобы Люк не услышал. — Спасибо, что позвонили!
Слава богу. Он, по-видимому, думает, что выход есть. И хочет помочь мне одолеть Робин. Возможно, это станет сенсацией, потрясшей всю историю юриспруденции, и мы будем стоять в зале суда под вспышками фотокамер — прямо «Эрин Брокович»!
— Я получил вчера ваше письмо, — продолжает Гарсон Лоу. — Ваша дилемма меня заинтриговала. Вы оказались в серьезном переплете.
— Знаю. Потому я к вам и обратилась.
— Ваш жених в курсе ситуации?
— Еще нет. — Я понижаю голос: — Я надеюсь, что сначала найду решение, а тогда уж обязательно скажу ему. Вы же понимаете, мистер Лоу.
— Разумеется, понимаю.
Потрясающе. Взаимопонимание достигнуто, все в порядке.
— В таком случае, — говорит Гарсон Лоу, — перейдем к делу.
— Конечно! — У меня просто гора падает с плеч. Видите — вот что значит обратиться к самому дорогому адвокату на Манхэттене. Мгновенный результат.
— Прежде всего, контракт был очень хорошо продуман.
— Точно. — Я киваю.
— Есть несколько весьма искусно поставленных условий, предусматривающих все возможные повороты.
— Понимаю.
— Я тщательно изучил их. И не вижу для вас никакой возможности выйти замуж в Британии, избежав выплаты штрафа.
Короткая пауза.
— Так… В чем тут лазейка? — спрашиваю я наконец.
— Лазейки нет. Таковы факты.
— Что? — Я в замешательстве смотрю на телефон. — Но… вы ведь именно за этим позвонили? Сказать мне, что нашли лазейку. Что мы можем выиграть!
— Нет, мисс Блумвуд. Я позвонил сказать вам, что на вашем месте готовился бы аннулировать британскую свадьбу.
Я стою как громом пораженная.
— Но… но я не могу. В этом все дело. Мама перестроила весь дом и вообще все сделала. Это убьет ее.
— Тогда, боюсь, вам придется полностью выплатить штраф «Свадебным событиям».
— Но,.. — у меня сдавливает горло, — этого я тоже не могу сделать. У меня нет ста тысяч долларов! Должен быть другой выход!
— Боюсь…
— Должно быть какое-то гениальное решение! — Стоп, только не поддаваться панике. — Ну же! Вы ведь считаетесь самым умным в Америке, или еще что-то в этом роде! Вы должны придумать какой-нибудь ход!
— Мисс Блумвуд, поверьте, я рассматривал это дело со всех возможных сторон — гениального решения нет. Нет выхода. — Гарсон Лоу вздыхает. — Позвольте дать вам три маленьких совета?
У меня появляется проблеск надежды.
— Первое — никогда не подписывайте никаких документов, предварительно не прочитав их.
— Да знаю! — кричу я, не сдержавшись. — Что толку от того, что мне теперь все это твердят?
— Второе — и это моя настоятельная рекомендация — расскажите все жениху.
— А третье?
— Надейтесь на лучшее.
И это все, на что способен адвокат за миллион баксов? Расскажите жениху и надейтесь на лучшее? Черт его побери, тупого… дорогостоящего… рвача…
Ладно, спокойствие. Я-то поумнее этого крючкотвора. Что-нибудь придумаю. Я могу — я же знаю. Просто знаю, что…
Погодите.
Я как бы ненароком забредаю на кухню, где Люк буравит взглядом пространство.
— Слушай, Люк, — я провожу рукой по спинке его стула, — у тебя ведь прорва денег, да?
— Нет.
— Что значит — нет? — Я слегка оскорблена. — Конечно, прорва!
— У меня есть актив, — говорит Люк, — у меня есть компания. Это не совсем то же самое, что и деньги.
— Неважно. — Я нетерпеливо отмахиваюсь. — Мы с тобой собираемся пожениться. «Все блага мира», знаешь ли, все такое… Так что… — я выдерживаю осторожную паузу, — это и мои деньги тоже?
— Да-а. Это ты к чему?
— Если… я попрошу у тебя немного денег, ты мне дашь?
— Надо полагать. Сколько?
— Так… Сотню тысяч долларов. — Я стараюсь, чтобы это прозвучало как можно более небрежно.
Люк поднимает голову.
— Сотню тысяч долларов?
— Да! Это ведь не так уж много… Люк вздыхает.
— Бекки, что ты еще присмотрела? Потому что если это очередное кожаное пальто…
— Это не пальто… Это… сюрприз.
— Сюрприз за сто тысяч долларов?
— Да, — говорю я после небольшой паузы. Получилось неубедительно даже для меня самой.
Пожалуй, это все-таки не гениальное решение.
— Бекки, сто тысяч долларов — это очень много. Это очень большая сумма.
— Знаю, — говорю я, — знаю. Ладно… это не имеет значения.
И я выхожу из кухни прежде, чем он пускается в расспросы.
Хорошо, забудем об адвокатах. Забудем о деньгах. Должен быть другой способ. Просто надо мыслить творчески.
Мы ведь всегда можем просто сбежать. Пожениться где-нибудь на берегу, сменить имена…
Нет, лучше так. Я отправляюсь на свадьбу в Оксшотте, а Люк — на свадьбу в Нью-Йорке. И каждый говорит, что другой его бросил… а потом тайно встречаемся…
Ой! Эврика! Наймем двойников! Гениально!
Эта идея приходит мне в голову, когда я поднимаюсь на эскалаторе, и так захватывает, что я едва не забываю с него сойти. Вот оно. Нанимаем двойников, они приходят вместо нас в отель «Плаза» — никто ничего и не заподозрит! Ведь гости —друзья Элинор. Мы с Люком едва знакомы с ними. Невеста закроется густой вуалью, а двойник Люка скажет, будто порезался бритвой, и замотает лицо бинтами… а мы тем временем упорхнем в Англию…
— Осторожней, Бекки! — с улыбкой произносит Кристина, и я прихожу в себя.
Черт, чуть в манекен не врезалась.
— Заняты мыслями о свадьбе? — добавляет она, когда я вхожу в отдел.
— Именно, — бодро отвечаю я.
— Знаете, вы сейчас выглядите куда более уравновешенной, — с одобрением замечает Кристина. — Отдых пошел вам на пользу. Повидались с матерью… побывали дома…
— Да, это было… великолепно!
— Замечательно, что вы так отвлеклись. После возвращения вы о свадьбе почти и не упоминали! Даже как будто избегаете этой темы…
— Вовсе не избегаю! С чего бы вдруг? Срочно водки! Рука ныряет в сумку. Это нужно прекратить.
— Некоторые невесты придают свадьбе слишком большое значение. Некоторые даже впадают в своеобразную зависимость. Но вы, похоже, держите все под контролем…
— Абсолютно. — Голос мой звучит еще бодрее. — Извините, мне надо подготовиться к приходу первой клиентки…
— Ой, мне пришлось внести изменения в ваше расписание, — вспоминает Кристина, когда я открываю дверь в свою примерочную. — Первая клиентка у вас в десять. Эми Форрестер.
— Отлично! Спасибо.
Я закрываю за собой дверь, падаю на стул, хватаюсь за фляжку, в которой плещется «Смирнофф», и делаю большой глоток.
Так-то лучше.
Ну-ка, успею я позвонить в агентство двойников до прихода Эми Форрестер?
Задним числом я понимаю, что надо было как следует подумать, прежде чем звонить.
И надо было догадаться, что вряд ли я смахиваю на кого-нибудь из агентства двойников знаменитостей «Звезды как вы».
Хотя, должна заметить, они были очень любезны. Сказали, что я могу прислать им свою фотографию, и они поищут в своих каталогах. Потом уловили мой британский акцент и с надеждой спросили, не похожа ли я на Элизабет Херли — у них есть очень хороший ее двойник.
Ага, прямо копия.
И все же. Кто знает. Пошлю фотографию — на всякий случай. Вдруг окажется, что я — вылитая чья-нибудь соседка или еще кто-то такой.
— Не люблю желтый и оранжевый, — зудит Эми Форрестер. — И когда я говорю — стильно, я не имею в виду слишком стильно. Просто официальное… но сексуальное. Понимаете, о чем я? — Она хлопает жевательной резинкой и выжидательно смотрит на меня.
— А… да! — Не представляю, о чем она толкует. Даже не помню, чего она хочет. Давай, Бекки.
Сосредоточься.
— Просто чтобы уточнить — вам нужно… вечернее платье? — рискую я, делая запись в блокноте.
— Или брючный костюм. Все равно. Я-то себе многие фасоны могу позволить.
Эми Форрестер с удовлетворением оглядывает себя в зеркале, а я закатываю ей «обзор по-манхэттенски», отметив облегающий сиреневый топ и бирюзовые легинсы со штрипками. Выглядит она как модель, рекламирующая замысловатые тренажеры для занятий спортом в домашних условиях. И эти прилизанные светлые волосы…
— У вас чудесная фигура! — говорю я, запоздало сообразив, что она дожидается комплимента.
— Спасибо! Я стараюсь.
Ну да, с помощью дорогого сжигателя жира. Просто открутите крышку…
— Я уже закупила гардероб для отдыха. — Эми Форрестер снова выпускает пузырь жевательной резинки. — А мой приятель говорит — а почему бы еще шмоток не купить? Обожает меня баловать. Такой классный. Так есть у вас какие-нибудь идеи?
— Да, конечно. Сейчас принесу кое-какие вещи, думаю, они вам понравятся.
Я выхожу в зал и начинаю собирать шмотки. Постепенно, переходя от ряда к ряду, я расслабляюсь. Как хорошо сосредоточиться на чем-нибудь постороннем, думать о чем-то кроме свадеб…
— Привет, Бекки! — говорит Эрин, проходя мимо с миссис Залески, одной из ее постоянных клиенток. — Я как раз говорила Кристине, что мы должны продумать, как это отметить!
Час от часу…
— Знаете, моя дочь работает в «Плазе», — вмешивается миссис Залески, — там только и разговоров, что о вашей свадьбе.
— Правда? — бормочу я после паузы. — Вообще-то особо не из-за чего…
— Не из-за чего? Вы шутите? Весь персонал передрался за право вас обслуживать! Все хотят увидеть заколдованный лес! — Миссис Залески таращится на меня поверх очков. — А правда, что у вас будет симфонический оркестр, диск-жокей и струнный ансамбль?
— Э… да.
— Подруги так мне завидуют, что я туда пойду! — Эрин светится от счастья. — Все в один голос твердят: потом покажешь снимки! Там ведь можно будет фотографировать?
— Я… не знаю. Думаю, да.
— Вы, должно быть, ужасно волнуетесь, — говорит миссис Залески. — Какая вы счастливая девушка.
— Знаю… — Нет, я этого точно не вынесу. Где моя водка? — Извините, мне пора.
Что бы я ни сделала, мне не выиграть. В любом случае я подведу целую толпу людей.
Эми втискивается в платье, а я стою, тупо глядя в пол. Я и прежде бывала в переделках. И глупости совершала. Но не на таком уровне. Раньше было не так значительно, не так дорого…
— Мне нравится. — Эми окидывает себя критическим взглядом. — Только декольте не маловато?
— По-моему, маловато. Но мы всегда можем переделать… — Черное шифоновое платье раскромсано почти до пупа.
— Ой, на это у меня времени нет! Я еще только один день проторчу в Нью-Йорке. Завтра мы отчаливаем на отдых, а потом переезжаем в Атланту. Я потому и пошла за покупками. В квартире вещи собирают, у меня от этого крыша едет.
— Понятно, — вежливо говорю я, протягивая ей серебристо-белое платье.
— Дружочек от моего тела просто тащится, — самодовольно хихикает она, выбираясь из черного шифона, — А его бывшая за собой вообще не следила, представляете? Они разводятся. Уму непостижимо, как он столько времени с ней продержался. Ревнивая карга! Я на нее в суд подаю. — Эми продевает ногу в платье. — По какому праву она мешает мне получать от жизни удовольствие? Эгоистка чертова. Прикиньте, прямо посреди улицы с кулаками на меня набросилась! Прямо на Мэдисон-авеню!
Мэдисон-авеню? Что-то такое я уже слышала.
— Она и в самом деле… вас ударила?
— Еще как! Чуть глаз не вышибла! Люди вокруг глазеют, а она орет как чиканутая… Эти крутые деловые бабы с катушек съезжают, когда им за сороковник перевалит. Вы мне молнию не застегнете?
Неужели это та самая девица?! Не может быть. В Нью-Йорке наверняка тысячи белобрысых свистушек, на которых посреди Мэдисон-авеню нападают разъяренные жены их любовников.
— Как… как, вы сказали, зовут вашего друга? — будто невзначай спрашиваю я.
— Уильям. — Губы Эми презрительно кривятся. — Старая вешалка зовет его Билл.
О боже! Та самая белобрысая. Прямо передо мной.
Хорошо. Продолжаем улыбаться. Не даем ей знать, будто что-то заподозрили.
Но внутри я буквально раскалена от ярости. Вот ради этой бросили Лорел? Ради прилизанной, безмозглой пустышки?
— Потому мы и сваливаем в Атланту. — Эми с довольным видом оглядывает себя в зеркале. — Мы хотим вместе начать новую жизнь, и Уильям попросил перевести его в другой город. Потихоньку, знаете. Не хватало еще, чтобы старая ведьма за нами погналась. — Она морщит лобик. — А вот это куда лучше.
Эми наклоняется, и я замираю. Стойте! На ней цепочка с подвеской. Зеленый камень… уж не изумруд ли это?
— Эми, мне нужно срочно позвонить, — небрежно произношу я. — Вы пока решите, что вам больше нравится.
И я выскальзываю из примерочной.
Когда я наконец дозваниваюсь до конторы Лорел, ее помощница Джина сообщает, что Лорел на встрече с «Америкен Эйрлайнз» и ее нельзя беспокоить.
— Пожалуйста, — настаиваю я, — вытащите ее. Это ужасно важно!
— Как и «Америкен Эйрлайнз», — отвечает Джина. — Вам придется подождать.
— Но вы не понимаете! Это дело жизни и смерти!
— Бекки, длина новой юбки от «Прада» — это не дело жизни и смерти, — устало говорит Джина. — По крайней мере, в мире авиационного лизинга.
— Да не об одежде речь! — Мгновение колеблюсь, не зная, насколько Лорел посвящает Джину в свои дела. — Это касается Эми Форрестер, — говорю я наконец, понизив голос. — Вы знаете, о ком я?
— Да, знаю. — Интонация Джины наводит на мысль, что помощнице известно даже побольше, чем мне. — Что с ней такое?
— Я ее поймала.
— Поймали? Вы что…
— Она у меня в примерочной! — Я оглядываюсь, убеждаясь, что никто не слышит. — Джина, на ней подвеска с изумрудом! Я уверена, что это подвеска бабушки Лорел! Та, которую не нашла полиция.
Долгая пауза.
— Хорошо. Я сейчас свяжусь с Лорел. Думаю, она пойдет прямо к вам. Только не дайте… ей удрать.
— Не дам! Спасибо, Джина.
Я кладу трубку, мгновение неподвижно стою в раздумье, а потом направляюсь в примерочную.
— Итак! — щебечу я, стараясь вести себя естественно. — Вернемся к примерке платьев! И помните, Эми, уделите время каждому из них. Столько, сколько потребуется. Хоть целый день, если будет нужно…
— А я уже закруглилась. — Эми облачена в обтягивающее красное платье с блестками. — Беру это.
— Что? — тупо спрашиваю я.
— Супер, да? Смотрите, как классно сидит! — Эми вертится во все стороны, с восхищением разглядывая свое отражение.
— Но мы же только начали!
— Ну и что? Я уже решила. Хочу это. — Эми смотрит на. часы. — Кроме того, я тороплюсь. Вы не могли бы расстегнуть молнию?
— Эми… Думаю, вам все же стоит посмотреть другие платья, прежде чем принимать решение.
— Да на хрен мне другие? Глаз у вас алмаз, вы уже выбрали самое лучшее.
— Вовсе нет! Оно смотрится ужасно! (Эми кидает на меня странный взгляд.) То есть… вот чудесное розовое платье, которое мне бы хотелось на вас увидеть… — Я хватаю вешалку. — Вы будете в нем неотразимы! Или… или это, с воротом хомутиком…
— Я уже выбрала, — капризно заявляет Эми, — вы не поможете мне его снять?
Черт! Что делать? Не силой же ее удерживать.
Украдкой бросаю взгляд на часы. Контора Лорел всего в квартале или двух. Она будет здесь в любую минуту.
— Так вы поможете мне его снять? — повторяет Эми уже резче.
— Сейчас-сейчас…
Тяну язычок молнии вниз…
Стоп! Идея.
— Давайте попробуем через голову. Так снять будет легче…
— Ладно, — нетерпеливо бросает Эми. — Мне по барабану.
Я еще чуточку опускаю застежку и быстро натягиваю тесное, облегающее платье на голову своей клиентки.
Ха! Попалась! Красная материя полностью закрывает лицо Эми — снизу видны только трусики и ноги, заканчивающиеся каблуками-шпильками. Она похожа на результат скрещивания куклы Барби и Щелкунчика.
— Эй! Оно застряло! — Эми тщетно пытается махнуть мне рукой — руки притиснуты к голове.
— В самом деле? — невинным голосом восклицаю я. — Надо же. Такое иногда случается.
— Так вытащите меня! — Эми делает пару шагов, и я нервно отодвигаюсь назад, чувствуя себя как шестилетка, играющая в жмурки.
— Где вы? — раздается приглушенный яростный голос. — Вытащите меня!
— Я как раз… пытаюсь… — Я осторожно тяну платье. — И вправду застряло, — говорю извиняющимся тоном. — Может, наклонитесь и покрутитесь…
Ну же, Лорел! Где ее носит? Отворяю дверь примерочной и быстро выглядываю — ничего.
— Хорошо! Сдвинулось!
Я оборачиваюсь, и сердце ухает вниз. Откуда-то вынырнула рука Эми и ухитрилась поймать язычок молнии двумя наманикюренными пальцами.
— Можете молнию опустить?
— Ну… Попробую…
Я хватаюсь за молнию и тяну ее в направлении, противоположном тому, в каком тащит Эми.
— Заело! — огорченно восклицает она.
— Вижу! Я и пытаюсь расстегнуть…
— Постойте. — Голос Эми внезапно становится подозрительным. — Вы куда тянете?
— Э-э… куда и вы.
— Здравствуйте, Лорел, — с удивлением произносит за дверью Кристина. — Все в порядке? Вы договаривались?
— Нет. Но, думаю, у Бекки кое-что для меня есть…
Я спешу к двери и выглядываю наружу. Щеки у Лорел горят от возбуждения, она в новой юбке от Майкла Корса и темно-синем блейзере, абсолютно несочетающихся.
Ну сколько можно ей говорить? Клиенты как дети неразумные, честное слово. Только за порог и тут же напяливают черт-те что.
— Вот она. — Я киваю на гибрид Барби с Щелкунчиком, все еще воюющий с платьем.
— Отлично. — Лорел входит в примерочную. — Можете оставить ее мне.
— Что? Кто это? — Голова Эми выныривает из платья и вертится по сторонам. — О господи. Это…
— Да, — говорит Лорел, закрывая дверь. — Это я.
Я стою у двери, стараясь игнорировать повышенные голоса, доносящиеся из моей примерочной. Через несколько минут из своего кабинета выходит Кристина.
— Бекки, что происходит?
— Гм… Лорел повстречала свою знакомую. Я подумала, что их стоит оставить наедине. — Слышится глухой удар, и я громко кашляю. — Кажется, они там… болтают.
— Болтают? — Кристина смотрит на меня в упор.
— Ну да! Болтают!
Дверь неожиданно распахивается, и появляется Лорел со связкой ключей в руке.
— Бекки, я ненадолго наведаюсь в квартиру Эми, а сама она хочет побыть здесь, пока я не вернусь. Правильно, Эми?
Я заглядываю через плечо Лорел в примерочную. Эми сидит в углу в одном белье минус изумрудная подвеска, и вид у нее совершенно оглушенный. Она молча кивает.
Дата добавления: 2015-10-21; просмотров: 26 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |