Ксаракс покраснел от ярости, до боли стиснул зубы. Он сейчас думал, как бы схватить шею этой паскуды и раздавить её. Он хотел устроить ему долгую страшную смерть и смотреть в его вылезающие глаза, слушать, как тот захрипит и под рвущийся треск собственных кишок испустит последний вздох. И чем дальше генерал углублялся в свои мечты, тем сильнее в его душе разгорался пожар, тем ярче, до ослепительного света, разгорались свечи в уборной.
- Я вам вот что хочу предложить, господин генерал: не хотите ли примкнуть к тайному обществу, которое борется за справедливость? Вы сможете стать подлинным героем, обуздать жажду славы императора и быть начальником Генерального штаба. Будете сами принимать решения, выбирать тактику и увенчивать себя и свою родину венками победы. Молчите? Не хотите? Ну и прозябайте здесь, пока вас не найдут. Неудачник.
И только стих этот змеиный голос, из свечей вырвались сумасшедшие вихри огня, озарили всю уборную огненным светом и подожгли декоративные панно на стенах. Сделалось нестерпимо жарко, всё задрожало, и кабинка генерала взрывом разлетелась на горящие доски. Ксаракс стоял на прежнем месте абсолютно невредимый, но шокированный от произошедшего. Дым медленно плыл мимо него, и, приглядевшись, он увидел перед собой два силуэта.
Мы увидим знак в великой войне;
Мы придём, когда одни рабы устанут бичевать других,
и сделаем всех равными друг другу;
Мы придём, когда слепой узрит огни,
и назовём их огнями маяка;
Мы придём, когда смута захлестнёт великую империю,
и принесём с собой сильную власть;
Мы придём, когда хитрость людская обманет Создателя,
и поставим людей на место;
Мы придём, когда земля застонет от болезней,
и освободим вас от них;
Мы придём, чтобы сделать ваш мир правильным,
и только тот, кто искренне верит нам, станет нам равным.
Одним из силуэтов был Айнед, другим оказалась Октавия.
- Предупреждала я тебя, мой дорогой Айнед, что рановато тебе блистать красноречием. Видишь, что получилось? - невозмутимо сказала глава казначейства.
- Что вы за гады? Что вы со мной сделали? – прокашлявшись, забасил генерал.
- Ты должен был сказать ему, что он хочет быть героем в глазах своих военных предков, своей супруги и своих детей, - продолжала Октавия поучать начальника тюрьмы, не сводя при этом режущего взгляда с генерала. – В таком возрасте самооценка людей очень зависима от мнения окружающих.
- Я это и имел в виду, - как школьник, оправдывался Айнед.
- Да, но не сказал. А в остальном всё было верно, и даже довёл нашего нового соратника до нужной кондиции. Молодец. Ну что ж, Ласс Ксаракс, теперь вы поняли, какой силой обладаете? Ваша ярость может передаваться огню, вы можете усиливать его, разрушая всё на своём пути.
- Я вас сейчас голыми руками на куски порву, гниды! - взревел генерал.
- О! Постойте-ка, генерал. По вам и вовсе инквизиция плачет. Вы разве не поняли, что вы только что наколдовали? – опередила Октавия словами внушительные кулаки генерала.
- Что ты сказала? – опомнился Ксаракс, уже занеся кулак.
- Да, господин генерал, вы один из нас, - уверенно сказала женщина.
Генерал остановился.
- Только не говорите, что я вам глаза открыла. Люди всю жизнь вам делали замечания насчёт вашего взрывного характера. Вы и сами замечали за собой беспричинную ярость. Внутри всё горело, хотелось выпустить нечто огненное и сжечь всех обидчиков.
- Откуда ты, глиста в платье, это про меня знаешь? – спросил Ксаракс, поддавшись глубокому первобытному страху.
- Я чувствую вас, потому что мы похожи. Вы тоже вскоре научитесь этому, если пойдёте с нами.
- Какого демона я должен идти с вами, фокусники чёртовы? Я не похож на умалишённого, - зарычал генерал.
Он размахнулся своим увесистым кулаком, но лязгнувший длинный кинжал Айнеда в последний миг остановил его.
- А я и не считаю вас умалишённым. Мне нужно всего лишь знать, во что вы верите, - продолжила Октавия.
- Это моё дело, крыса! – огрызнулся Ксаракс и закашлял от горького дыма.
- Вот видите, опять обзываетесь! Я помогу вам сделать выбор, - она отодрала обугленный кусок панно, но её кожа осталась невредимой, и это не причинило ей боли! - А также более наглядно показать вам, кто вы на самом деле. Мне огонь не вредит и Айнеду тоже. Да, мой милый? – она прислонила дымящийся кусок дерева к его лицу, но он и не шелохнулся, а его кожа даже не покраснела! – И вам он не навредит. Эту уборную сожгли вы. Вы – маг. Вы же понимаете, что выбор у вас невелик. Вы идёте либо на суд инквизиции и умираете, либо идёте с нами, и мы ответим на ваши вопросы.
Ксаракс и сам понял свою связь с огнём, но не хотел, чтобы об этом узнали в церкви и отправили его и всю его семью на эшафот. Он посмотрел на свои подрагивающие руки и не нашёл подходящих слов, чтобы выразить нахлынувшие чувства.
- Во что вы верите, друг наш? – настойчиво спросила Октавия.
Генерал совсем расклеился и, чуть не плача, сел на пол.
- Я верил в Энреля только из-за страха быть непохожим на других, - сказал он. - И к этому же и пришёл. Маги враги веры, так почему Энрель создал меня таким?!
- Да! Да! – прошипела Октавия. - Ни в Создателя, ни в свет, ни в прочую ересь не нужно верить. Уж я-то знаю. Вы не такой, как все. Но вы особенный. С нами вам не нужно будет притворяться. Мы поможем вам раскрыть вашу истинную природу, мой друг. Вы не одиноки.
*****************************
Как и пожелал император, врачеватели из Оспурсии помогли фирийским травникам в лечении раненых в пэлийской кампании и, конечно, в первую очередь офицеров высшего командования. Офи было решено произвести сложнейшую операцию по восстановлению лица. Много часов лекари распарывали старые перекошенные швы и накладывали новые, нарезали кожные лоскуты с других участков тела и переносили их на лицо. Выкраивали и пришивали, резали, обходя мелкие сосуды и веточки нервов, трудились до изнеможения, сменяя друг друга.
С генералом Дорлихом всё обстояло так же сложно. Самому опытному оспурскому лекарю очень не понравились шумы, выслушиваемые у него над лёгкими. Он пришёл к выводу, что прежнее лечение привело к тяжёлому осложнению. Посовещавшись, оспурские лекари решили сделать манипуляцию, совершенно неведомую фирийским травникам. Перед началом процедуры место ниже лопатки обкололи гамальгиновым экстрактом - из сока ядовитого растения - чтобы, уменьшить боль. Затем в это место воткнули трубку с каучуковой грушей, и из груди генерала потекла зловонная гнойная жижа.
Спустя несколько дней генерал был уже на ногах. Из трубки больше ничего не выделялось и после того как она была удалена, лекари разрешили ему съездить в замок к императору.
Дорлих был на седьмом небе от счастья, когда вышел на лестницу своего замка. С неба падал мелкий летний дождик, смывавший полуденный зной. Закрыв от удовольствия глаза, Дорлих медленно вдохнул полной грудью. Какое это было блаженство дышать свежестью после застоявшегося, пропахшего лекарствами воздуха его покоев! Тёплые капельки смывали с него следы болезни. Следы невидимые, но стягивающие колючими плетями, прочувствованные только им и непонятные никому; коросту, на месяц приковавшую его к постели, а теперь с торжеством и улыбкой сброшенную, как тяжёлые пропотевшие доспехи после сумасшедшего боя. Лекари за спиной кричали что-то о предосторожности, а он стоял под громадным небом и радовался каждой капельке, смачивавшей его бледную кожу. В Соборе светлого Энреля зазвонили колокола. Дорлих открыл глаза, и душа его запела. С горизонта из-под пушистой серой тучки выглядывало оранжевое солнце. Дождик играл с его огнём и одаривал предзакатное небо яркой широкой радугой.
В Императорском замке в присутствии всего высшего военного командования Константин торжественно поздравил своего лучшего друга и вручил ему награду. На этот раз остальные генералы смотрели на Дорлиха свысока, втихаря радуясь его отставке. Новый начальник Генерального штаба Ингут смотрел на него особенно надменно, как на обезвреженный капкан. Помимо приличной суммы золота и фалькаты, император вручил Дорлиху особый клинок, красоте и изящности которого позавидовал бы любой военный.
- Это фамильная реликвия королевской династии Пэлии, личная шашка короля Калармона, - пояснил Константин.
От неожиданности у Дорлихо спёрло дыхание. Он низко поклонился и, кроме «благодарю вас», ничего вымолвить не смог. Остальные военные, в том числе и Ингут, оскалились от зависти.
- Господа! – громко произнёс Константин. - Время не терпит. Я собрал вас здесь, чтобы провести совещание по вторжению в страну эльфов. Ни для кого из вас не секрет, что всех тонкостей положения нашей страны я не хотел бы открывать даже Совету. Тем более, когда среди них выявились заговорщики. Генерал Ингут, доложите об истинной ситуации на севере.
- Ваше величество! Уважаемый Генеральный штаб, и…, - он кольнул Дорлиха презренным взглядом, - его гости. Положение в новой провинции остаётся крайне нестабильным. Войска непрерывно подвергаются губительным магическим атакам. Не снижается активность так называемых народных мстителей из местного населения. Наша артиллерия бессильна против снегопадов, гигантского града, бурь и наводнений. Боевой дух солдат на исходе. Печати храмовников часто пропускают враждебные заклинания. Однако они утверждают, что имеют дело со сравнительно слабой магией. Если бы мы могли воспользоваться помощью каких-нибудь магов, то они с большой вероятностью подобрали бы контрзаклинания.
- Спасибо, генерал Ингут, можете садиться, - перебил его император. - Господа, происходящее на севере, бесспорно, явилось испытанием для Империи. Но нам ли привыкать? Вот для вас, например, генерал Ксаракс, это было бы не по силам?
Константин специально задал такой вопрос ему, поскольку прекрасно знал о его самоуверенности.
- О! Ваше императорское величество, я и не такое терпел! Я бы показал этим колдунам и народным мстителям, что такое имперская Армада! Всех бы их в бараний рог согнул!
Ксаракс превзошёл самого себя по преувеличению собственных возможностей. Пыл его был необычаен, однако теперь свечки остались спокойны.
– Но я согласен с генералом Ингутом насчёт магов, - немного сдержанней продолжил он, - они были бы очень полезны.
- Ни о каких магах не может быть и речи! – зыкнул Константин, и его голос отозвался многократным эхом.
Все значительно замолчали. Даже Дорлиху сделалось не по себе от резкого раздражения друга.
- Позвольте, ваше величество! – осторожно обратился Дорлих. - Возможно, генералы правы. Но я знаю, как нам разрешить обстановку иным способом.
- Что же вы предлагаете, генерал Дорлих? – с нетерпением спросил Константин, устремив на своего друга вопрошающий взгляд.
- Мы могли бы обойтись и без собственных магов, - продолжил генерал. – Если гиады – это дело рук эльфов, то пусть они с ними и борются. Когда Армада загонит их в угол, мы принудим их друидов выступить на нашей стороне, обещая им мир.
- Неплохо придумано, генерал, - одобрил император, и его лицо разгладилось. – Использовать одних наших врагов против других.
- Но эльфы - фанатичные гады. Чтобы они согласились на это, нужно как следует ухватить их за горло! – уже предвкушая большое кровопролитие, прогудел Ксаракс.
- А я и не сомневаюсь, что вы приложите для этого все ваши полководческие способности, уважаемый коллега, - учтиво сказал Дорлих.
Почти всех устроил такой план. Генерал Эровинг также поддержал Дорлиха. Переживая из-за новых неминуемых потерь, генерал Эрдок взялся за голову. До конца совещания Ингут был немногословным. Его военный гений остался невостребованным. И пост начальника Генерального штаба ещё больше уязвлял его самолюбие. Он вновь почувствовал насмешливое касание тени другого, а именно ненавистного ему Дорлиха.
Оспурские лекари разбинтовали лицо Офи спустя много дней. Взглянув в зеркало, женщина ужаснулась: она была мало похожа на себя прежнюю. И хотя ещё до операции она была далеко не красавицей, её новая внешность показалась ей сущим издевательством. Лекари убеждали её, что с таким лицом лучше, чем вообще без лица, что многое ещё заживёт и само собой исправится. Но Офь ничего не хотела слышать. Она пришла в бешенство и велела сию же минуту доставить её к главе казначейства.
День ещё не закончился, и Октавию можно было найти в рабочем крыле Императорского замка. Стража долго не пропускала внутрь подозрительную женщину с вуалью на лице. Тогда Офь сняла вуаль, и стражники содрогнулись. Предусмотрительная разведчица захватила с собой главного оспурского лекаря, который растолковал честным стражникам об операции и использовал всё своё влияние, чтобы Офь пропустили.
Глава казначейства действительно была ещё в замке, вот только не в рабочем крыле, а в темнице. Дворецкий проводил Офь только до входа в мрачное подземелье, а идти туда забоялся, сказав, что дальше её проведут тюремщики.
В пыточной опять горел огонь, опять на стенах дёргались кривые тени, по коридорам блуждало эхо страданий. Октавия, как ни странно, была здесь. Рядом стоял Айнед и мучил какого-то несчастного докрасна раскалённой железякой, сладко покуривая новую дорогую трубку. Тут же, словно сваленные в кучу, стояли и дрожали от страха какие-то люди, лица которых напоминали недавних руководителей государства: лорда Таэрта, Донарда, Милиза и прочих.
- А-а! А вот и моя дорогая Офь Гнериен! – воскликнула Октавия и заключила пришедшую женщину в объятия. – Не подумай ничего дурного, мой дорогой Айнед, она мне только подруга. Смотри, не вырони мой подарок, - с нежной улыбкой сказала она.
Старательный начальник тюрьмы, посильнее зажав трубку зубами, прижёг страдальца, будто в порыве ревности. Октавия была улыбчивой, даже игривой, как будто находилась не в смрадном подземелье, а на весёлом банкете.
– Что привело тебя сюда, дорогая? – под аккомпанемент криков узника спросила она.
- Я искала тебя, - пытаясь перекричать несчастного, ответила Офь.
- Меня? – изобразила удивление глава казначейства. – Кстати, можешь меня поздравить с новой должностью. Отныне я ещё и глава Совета! А вот тут, кстати, присутствует и прежний его глава. Ух, негодяй! Не надо было плести заговор против нашего любимого императора. Так зачем я была нужна тебе, дорогая?
- Ты была права. Хитрость людская обманула Создателя, - подавленно проговорила Офь, открыв от вуали своё лицо.
- Ох, дорогая моя, что они сделали? Где твоя красота? Как эти оспурцы посмели? – с жалостью произнесла Октавия. – Этому нужно положить конец. Правда, Айнед?
- Да, моя госпожа! – откликнулся надзиратель, прислоняя железку к губам мученика. – Приварю-ка немного, чтобы кричал потише.
- Я и в остальном была права, - продолжила Октавия. – Видишь?
- Да, вижу. Случилась великая война, а тюрьма переполнена…
- Одни рабы устанут бичевать других. Скажи, мой дорогой, ты устал?
- О-о! Ещё как устал! – с иронией ответил Айнед и от души ударил измученного человека.
- Но скоро случится ещё более страшная война. Я могу полагаться на тебя, моя дорогая? – пристально посмотрев Офи в глаза, спросила Октавия.
- Да. Я сделаю всё, что ты скажешь, - ответила та.
- Славно. Ты просто чудо. Жалко только, что генерал Ксаракс сейчас занят.
- А он тоже…?
- Да, дорогая. Его страсть и слабость – огонь. Он не раскрывал свой потенциал, как и Айнед, как и ты, и как ещё многие. Мы должны всё исправить, понимаешь? Работы предстоит много.
- Да, я верю тебе. А что все эти люди здесь делают?
- Эти люди не достойны даже упоминания их имён. Они враги Империи. Эй, вы, - обратилась она к ним, - будете работать с нами, или хотите присоединиться к вашему другу?
Айнед ухмыльнулся:
- Он уже хочет, чтобы его кто-нибудь заменил, только у него губы срослись, а то бы он сам об этом сказал.
Но бывшие министры молча жались друг к другу.
- Вы же понимаете, что вы в моей власти? Полностью! Я могу сделать с вами всё, что захочу, и Айнед будет только рад, - настойчиво произнесла Октавия. – Будьте же мужчинами, спасите ваши жизни!
- Я согласен, - боязливо прошлёпал губами один, за ним повторили все остальные.
Октавия осталась довольна.
*********************
Уходящий день Константин провожал за бокалом изысканного красного вина «Кровь ангела» в компании своих друзей: Дорлиха и Эровинга. Они расположились в уютном читальном зале, усевшись в мягких креслах возле камина.
- Атан, - обратился император к Дорлиху, - почему ты сидишь всё ещё с первым бокалом?
- Лекари запретили мне пивать.
- А, вижу, они здорово тебя подлатали! Теперь ты не считаешь их трупорезами?
- И не знаю, что сказать. И ты разрешил им учиться на мёртвых? Может, от этого и есть польза, но как бы это не кончилось плохо. Ну, всё-таки умершие…, понимаешь, должны быть похоронены…
- Не переживай! Я раньше тоже так думал, но там всё под контролем храмовников. Наши-то врачеватели только и знают, что травками лечить, не вдаваясь в подробности строения человека. А эти просто молодцы! Ты ж сам видишь, что они тебе жизнь спасли. И Гнериен лицо поправили. Правда, я ещё не видел, что там получилось, но слышал, что всё в порядке. Надо будет распорядиться, чтобы при дворе было как можно больше лекарей из Оспурсии.
- Как знаешь, - махнул рукой Дорлих. – Кстати, ты зачем мне такую шашку вручил? Ты видел, как на меня остальные посмотрели? Я думал, они меня точно добьют.
Константин до этого выпил несколько бокалов вина, которые уже давали о себе знать, поэтому мысли у него превращались в бесконтрольные слова.
- Атан, друг мой, я должен был ещё раз перед тобой извиниться за то, что наорал на тебя в твоём доме.
- Ладно, Константин, это в прошлом, - смутился Дорлих.
- Не-ет! Прости! Ты уж пойми меня правильно. Тяжело сочетать и дружбу, и службу. Так что считай это моим дружеским подарком.
- О, а насчёт службы! – оживился Эровинг. – Что там с Офью Гнериен, она вернётся на службу в разведку?
- Не-ет! – поморщившись, ответил монарх. – Ей теперь больше подойдёт служба при дворе, пусть возглавляет стражу замка. Её опыт может быть весьма полезным на этом поприще.
- А это правильно, - заключил генерал Небесной армии.
- Что там с заговором в Совете? Кто теперь его возглавит? – спросил Дорлих.
- А с заговором покончено. Совет теперь возглавит Октавия Белед, - разъяснил император.
- А не слишком ли быстрый для неё подъём? – усомнился Эровинг.
- Может быть, Эдрих, ты и прав, - взвешивая его слова, ответил Константин. – Но она отлично знает, что делать. И хватка у неё есть. Совету не хватало таких молодых энергичных людей.
- А что с остальными членами Совета? – осторожно спросил Дорлих.
- Лорд Донард хотел нагреть лапу на строительстве дорог в Пэлию. Совсем совесть потерял! Его ведомство каждый год потребляло всё больше и больше средств, а дороги-то при этом лучше не становились. Зато я знаю, какую виллу он себе построил! Однако теперь она ему не понадобится. А этот старый пень Таэрт! Ему суждено на собственной шкуре узнать, как я наказываю изменников!
- Кончайте вы уже про политику, и так полдня она с языка не слезает, - воскликнул Эровинг. – Ты мне, Константин, лучше вот про что скажи: почему начальником Генерального штаба ты сделал не меня?
- Энрель вездесущий! Эдрих! Да зачем тебе это надо? В замке всё время торчать, кресло протирать? На кого ты грифонов оставишь? А твоё мнение я и так ставлю превыше многих.
- Да мне просто любопытно было.
- Эх, тяжело сочетать дружбу со службой! Дружище, от тебя больше пользы, если ты мне сильную Небесную армию сколотишь. А уж грызню и все проволочки в Генеральном штабе оставь мне и этому козлу отпущения Ингуту.
Было уже поздно, но Сандро не спалось - он боялся ночных кошмаров. Чтобы скоротать ночь, он улизнул из тёмной, наполненной странным шорохом и вознёй спальни. Бродить по замку, шпионя за его обитателями, стало одним из любимых его занятий. К тому же в замке было полно стражи, прячась от которой он всё же чувствовал себя в большей безопасности, чем в своей спальне. Знакомые голоса и свет привели его в читальный зал. Присев под громадным книжным стеллажом, он принялся внимательно слушать. С горечью и сожалением говорил его отец.
- Вот что я вам скажу, друзья. Нет мечты – плохо. Есть мечта – хорошо, но трудно всё время стремиться к ней. Потерял мечту – потерял половину жизни. Вот я свою мечту и потерял.
Генералы с пониманием относились к его словам. Они разделяли чувства своего друга. Сандро долго потом вдумывался в их смысл. Но к чему они относились и о какой именно мечте шла речь, он понять никак не мог.
************************
Утро принесло новую работу соколиной службе. Специально обученные хищные птицы отгоняли от Императорского замка голубей и ворон, помогая слугам-высотникам поддерживать внешний вид здания с его великолепными статуями в идеальном состоянии. Этими статуями уже в который раз - но всё равно восторгаясь, как впервые - любовался смуглолицый человек, тот самый великий скульптор из Оспурсии Орам Гапод. Вместе со слугами и сокольниками он вышел на плоскую крышу замка, откуда был виден весь город и его окрестности. Громадная каменная твердыня заслоняла собой просыпающееся солнце, бросая на город длинную тень. Скульптор посмотрел через бойницу вниз, огромная высота лишь вызвала у него улыбку умиления. Во взгляде затаилась приятная тайна: ему приходилось взирать вниз с ещё большей высоты, даже немыслимой для большинства жителей империи.
- Утро, господин Гапод! – приветствовал император засмотревшегося скульптора.
- Утро, ваше величество, - немного растерянно поклонился тот в ответ.
- Люблю встать пораньше, знаете ли, чтобы успеть как можно больше. Вы, наверное, догадываетесь, зачем я вас пригласил?
- Да, ваше величество. Примите мои соболезнования.
Гапод, как и все выходцы из его родной провинции, говорил с характерным акцентом.
- Благодарю. Я выбрал для нашей встречи это место и это время, потому что мой сын очень любил их. Он вставал очень рано, это я его приучил. Господин Гапод, ваш памятник для графа и графини Канс Ларэ показал ваше выдающееся мастерство. Я хочу, чтобы вы создали памятник Айлеху, достойный императорского, чтобы он был величественен.
- И чтобы нёс в себе черты того, что любил сам Айлех? - добавил проницательный скульптор.
- Да, - подхватил Константин, удивляясь догадливости этого человека. «Вот это профессионализм!» – подумал он.
********************
Личные покои Аделаиды были отделаны в строгом стиле, мебель обшита шёлком с золотом. Императрица также встала с утра пораньше и явно что-то замышляла, шёпотом говорила со служанкам о приготовлении к ритуалу. На середину большой комнаты служанки приволокли серебряную купель. Императрица разложила золотой крест, вино, ендову и книгу с молитвами. Оборачиваясь назад, проверяя, не было ли слежки, вошла нянечка Сандро, приведя с собой позёвывавшего маленького принца.
- Мы пришли, ваше величество. У вас всё готово? – спросила она.
- А, это ты, Кайла! Да, мы готовы, только нужно переодеть Сандро обратно в ночную рубашку.
- Мамочка, а зачем всё это? - спросонок спросил мальчик.
- Сынок, это нужно, чтобы тебя больше не преследовали кошмары, - успокаивающим голосом поясняла Аделаида, переодевая сына. – Это защитит тебя, возложит на тебя защиту Создателя. Айлеха я не благословила, и мы потеряли его. С тобой я такого не допущу.
- А это не больно? – недоверчиво спросил Сандро, осматривая приготовленную утварь.
- Нет, Сандро, обещаю, это нисколечко не больно. Только никому никогда не говори, обещаешь? - Заправив под ночную рубашку его крестик, Аделаида заглянула ему прямо в глаза.
- Обещаю, мам.
Дверь заперли. Аделаида начала ритуал. Произнося молитву, она налила в купель воды, потом налила в ендову тёмного красного вина и поднесла её сыну. Сандро поморщился от сильного терпкого запаха, но, доверяя маме, сделал несколько глотков.
- Создатель наш, светлый Энрель. Молю тебя, пролей свой благодатный свет на моего сына, защити его от бед, несправедливости и скверны. Всё ничто перед тобой, - проговаривала императрица.
Все служанки повторили за ней последние слова. Затем она сняла с принца крестик и положила его в купель.
- Да очистится эта вода твоим светом, Создатель, да впитает она частицу твоей силы и придаст сил сему ребёнку.
Потом, не переставая читать молитву, она четыре раза облила Сандро водой из купели. Нянечка зашептала другой служанке:
- О, Энрель небесный! Впопыхах забыла водой запастись. Скоро приду.
Она на цыпочках вышла из покоев, дверь за ней прикрыли, но не заперли. Ритуал продолжался. Вина оставалось ещё достаточно, а вот вода подходила к концу, отчего Аделаида лила её всё меньше.
Немного погодя в комнату ворвался отряд храмовников в доспехах с энрельскими крестами, у которых от Лика Солнца отходили четыре меча. Сандро и проводившие ритуал женщины перепугались. Храмовники опрокинули купель, с презрением разметали в стороны всю остальную утварь, разбили бутыль с вином. Из покоев они никого не выпустили. Всех, кроме императрицы с Сандро, схватили и поставили на колени.
- Что вы себе позволяете? Я требую немедленно отсюда убраться! Я просто умывала принца! Уходите вон! – грозно потребовала Аделаида.
Но храмовники её уже не слушались. В дверях появился главный судья инквизиции Рассвал, и императрица сразу же замолчала, предчувствуя самое недоброе.
- Мама! – испуганно крикнул Сандро.
В тот же день состоялся суд инквизиции. В Фирийской империи это всегда публичное мероприятие, поэтому на нём собралось множество людей и почти вся верхушка страны. Судья Рассвал – мерзкий сухой длинноносый тип - фанатично преданный церкви, не щадил ещё ни одного подсудимого. Он с наслаждением зачитывал обстоятельства нового дела и, судя по его довольной физиономии, не собирался делать исключения даже императрице. Аделаида сидела в кандалах, ожидая сурового наказания. Константин смотрел на неё с укоризной, и в его взгляде она не находила поддержки. Рядом с ним, вытирая слёзы, сидела подавленная Изабель.
- Стоп, - отрезал Рассвал. – Почему в зале суда нет принца?
- Зачем сюда вплетать ещё и Сандро? Он же совсем мал! – возразил император.
Встал преподобный отец и обратился к монарху:
- Не спорь, сын мой. Судья знает, что делать подобает. Доверься ему!
Константин замолчал, не находя в себе сил спорить с Зайладаром.
- Принц Сандро тоже должен присутствовать на суде. Пусть лучше он узнает страшную правду про свою мать-отступницу, чем его будут потом ублажать сладким враньём, - процедил Рассвал, делая отсылающие взмахи рукой своим помощникам.
Привели Сандро и посадили на задний ряд, согнав какого-то ростовщика. Утолив своё желание, Рассвал продолжил.
- Итак, впервые в истории Империи подсудимой инквизиции становится сама императрица. Она творила неслыханное кощунство по отношению к нашей светлой церкви, называя свои обряды именем Создателя. Подсудимая, вы согласны с обвинением? Вы признаёте себя отступницей? Признаёте, что осквернили самого Энреля?
- Да, ваша честь.
Спорить с крысой Рассвалом было бесполезно - слишком далеко он совал везде свой нос, докапывался до чего угодно и попутно навешивал ещё сколь угодно обвинений. По залу суда поползли шёпоты и возгласы.
- Потише, господа! – чинно попросил Рассвал, постучав молотом. – Итак, ваше величество император, нянечка вашего сына принца Сандро действовала во благо церкви, поэтому вы обязаны ни в коем случае не мстить ей или выставлять из замка по этой причине. Подсудимая, вы преступили устои нашей великой веры, предав Энреля. За это вы подвергнитесь самому крайнему наказанию – смерти через сожжение. Костёр инквизиции – очищение чудом по воле Создателя, уж коль будет ему угодно.
Сердце Аделаиды болезненно ёкнуло в груди. Зал заштормил, и непонятно было: то ли он согласен с судьёй, то ли нет. Но Рассвал не брался за молоток и не просил тишины, довольствуясь ещё одним по справедливости закрытым делом. Зайладар опечаленно опустил глаза в пол. Константин разочарованно взглянул на него и, поняв, что дальше случится неизбежное, посмотрел на свою супругу. Лицо его покраснело от накативших чувств, сердце неслось галопом. Аделаида смотрела на него и, не сдерживая слёз, мысленно прощалась со своей семьёй.
- Не-е-ет! Мама! Я не дам! – выбегая вперёд, запротестовал напуганный Сандро.
- О, принц Сандро, вы сами всё слышали. Я всё сказал и иного решения принять, увы, не могу, - произнёс Рассвал.
Мальчик проскользнул мимо охранников, приставленных к его матери, и встал за неё грудью. Коренастые мужчины не стали трогать озлобленного ребёнка.
- Послушайте! – крикнул Сандро. - Ведь моя мама ничего плохого не делала. Мам, скажи ты им, что просто умывала меня!
- Нет, сынок. Прости, но они правы, - сдавалась Аделаида.
На её заслезившемся лице выступила слабенькая улыбка от изумления, что её маленький Сандро отважился её защищать.
- Подсудимая, расскажите нам подробнее о вашем ритуале? – заинтересовался Рассвал, направив свой нос на императрицу и ехидно прищурив глаза.
- Это обычное благословление, моя ба…
- Даже если это и ритуал, что в нём такого особенного, за что маму нужно сжигать? – не сдавался Сандро. Охранники расступились, и он напролом взобрался на трибуну, потеснив судью. – Преподобный отец мне сам говорил, что человек может усиливать свет Создателя в своей душе. Для этого ему и нужны те вещи, которые ему в этом помогают.
Дата добавления: 2015-10-21; просмотров: 21 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |