и обнаружил идущую на северо-восток от этого мыса длинную косу, покрытую льдом.
На Быковском полуострове Лаптев, опасаясь, видимо, аварии судна, оставил деньги,
400 пудов муки, сухари и десять человек для охраны.
На борту "Иркутска" было оставлено тридцать пять человек, остальных Лаптев
отправил в Якутск.
22 июля бот вошел в открывшуюся у берега полоску воды, но вскоре возвратился
обратно. Полоска воды была настолько узка, что нельзя было обойти мели. Только
29 июля "Иркутск" смог снова отправиться в путь. Но уже к вечеру ветер стал
крепчать, лед пришел в движение и сжал судно. Плохо пришлось бы "Иркутску", если
бы к следующему утру ветер не переменился и не отнес лед от берега, освободив
тем самым бот. Но продвижение вперед шло крайне медленно, так как ветер был
встречным.
31 июля бот, чтобы переждать шторм, стал на якорь в устье реки Омолой. Только 4
августа Лаптев смог повести судно дальше. К вечеру
100 ВЕЛИКИХ МОРЕПЛАВАТЕЛЕЙ
ДМИТРИЙ ЛАПТЕВ
того же дня "Иркутск" дошел до мыса Буор-Хая, где стоял сплошной лед, отделенный
от берега узкой полоской воды. Эта полоска оказалась очень короткой, и
"Иркутск", дойдя до ее конца, стал на якорь.
Вскоре подул сильный юго-западный ветер, который забил и без того узкую полоску
воды льдинами, отколовшимися от "стоячего" льда. В любую минуту бот мог быть
сорван с якоря и выжат льдом на берег.
Чтобы этого не случилось, Лаптев с огромным трудом провел "Иркутск" за большую
льдину на мели, наиболее устойчивую.
На следующее утро ветер отогнал лед от берега, и Лаптев повел судно дальше,
рассчитывая обойти косу, обнаруженную штурманом Щербининым. Но осуществить этот
замысел ему не удалось. Широкая полоса воды заметно сузилась и вскоре
превратилась в узкий канал.
Пришлось возвратиться обратно к мысу. Усилившийся ветер забил льдом канал, да и
сам канал находился в движущемся льду. Видя, что лед может затереть судно,
Лаптев направил "Иркутск" к наиболее узкой южной части канала и повел его под
парусами по проходу, пробиваемому высланной на лед командой. Наконец, ледяная
преграда осталась позади, и судно вошло в разреженный лед.
7 августа бот подошел к устью западной протоки реки Яны, а 10 августа - к устью
восточной протоки, но войти в Яну не удалось из-за мелководья
Между тем северный ветер нагнал лед. Пришлось укрываться за крупными льдинами,
задержавшимися на мели. Только 13 августа "Иркутск" смог продолжать путь, но уже
к вечеру этого дня, дойдя до мыса Чуркина, он опять оказался под угрозой сжатия.
Снова пришлось укрываться ото льда и шторма.
На следующий день "Иркутск" обогнул мыс Святой Нос, и вскоре на северо-востоке
был замечен остров, который Лаптев назвал островом Меркурьева. Через некоторое
время на северо-северо-западе увидели другой остров. Его назвали островом св.
Диомида. Теперь этих островов нет: они были сложены из ископаемого льда и
растаяли.
К 17 августа "Иркутск" отошел от Святого Носа на 105 миль к востоку. Море в этом
районе было настолько мелко, что когда бот шел над глубинами 2,5-3 метра, берега
не было видно. Сильные восточные и северные ветры начали нагонять лед. Надо было
подумать о надежной стоянке. Однако посылаемые Лаптевым шлюпки часто не могли
подойти к берегу из-за мелководья, а в тех местах, куда они подходили, удобных
стоянок не оказывалось. Лучшим местом для зимовки в этом районе могло быть устье
реки Индигирки. Поэтому Лаптев 20 августа послал на берег матроса с якутами для
отыскания устья и постановки в его районе знака.
22 августа Лаптев обнаружил, что бот идет в пресной воде, и предпо-
ложил, что перед ним находится устье Индигирки. Для осмотра входа в него он
отправил на единственной шлюпке лоцмана и матроса.
В тот же день поднялся сильный юго-восточный ветер, к ночи разыгрался шторм.
Шесть дней отряд Дмитрия Лаптева упорно боролся со льдом. За эти дни "Иркутск"
отнесло к юго-востоку, и он опять оказался на соленой воде. Посланная к берегу
шлюпка не возвратилась.
В поисках входа в реку Лаптев подвел бот ближе к берегу. Район был еще не
изведан, и Лаптев вел бот медленно, тщательно измеряя глубины. С наступлением
темноты "Иркутск" пришвартовался к стоявшей на мели большой льдине.
За ночь матросы смастерили из бочечных обручей и просмоленной парусины две
небольшие лодки, а утром, когда на море поднялось легкое волнение, разломавшее
молодой лед, на берег отправился штурман Щербинин. Ему тоже не удалось найти
вход в реку. Тогда Лаптев отправил его вторично, "чтобы, вышед на землю и подле
земли, искал устье и жилых мест и чтоб им ко входу учинили помощь".
Мороз усиливался, к 1 сентября море сплошь покрылось льдом, который быстро
утолщался. Казалось, наступила зима, но 4 сентября ветром нагнало воду, взломало
лед и сняло все сидевшие на мели старые льдины. Поднявшийся шторм за пятнадцать
часов отнес бот далеко в море, а затем переменившийся ветер понес судно к
берегу. 7 сентября наступило безветрие, и море опять стало покрываться сплошным
слоем льда.
Не имея никаких сведений ни от Щербинина, ни от лоцмана и матроса, Лаптев решил
снова предпринять поиски устья Индигирки. Посланные им 10 сентября по льду на
берег люди в тот же день возвратились с радостным известием: устье восточной
протоки Индигирки находилось всего в четырнадцати верстах от судна. С ними
вернулись и лоцман, матрос и Щербинин. Эти люди перенесли много лишений.
Не имея возможности возвратиться на бот за провиантом и теплой одеждой, они
продвигались по берегу, терпя холод и голод. У двоих были отморожены ноги. В
таком состоянии их нашел геодезист Киндяков, который еще зимой был послан
Лаптевым из Якутска для нанесения на карту Индигирки; закончив ее, он к 31
августа выехал на взморье. Оказав помощь бедствовавшим товарищам, Киндяков
поручил им показать Лаптеву вход в устье протоки, а сам отправился вверх по
реке, чтобы привести с зимовий нарты, на случай если во время шторма "Иркутск"
потерпит крушение.
Лаптев решил остаться в устье реки до весны. Поэтому он организовал перевозку
всего провианта и имущества с судна на берег. 22 сентября к боту прибыли собачьи
упряжки, приведенные Киндяковым, что значительно облегчило эту тяжелую работу.
100 ВЕЛИКИХ МОРЕПЛАВАТЕЛЕЙ
Сразу же после высадки на берег Лаптев отправил матроса Алексея Лошкина для
нанесения на карту морского берега до реки Алазеи и Го-лыжинской протопи дельты
Индигирки, а Щербинина и Киндякова - для картографирования средней и восточной
проток. Когда Лошкин возвратился, выполнив задание, Лаптев отправил его в
Петербург с рапортом в Адмиралтейств-коллегию.
Лаптев, донося Адмиралтейств-коллегий о подробностях похода, сообщил свои планы
на лето 1740 года. Он намеревался, если только позволит ледовая обстановка,
продолжить плавание на восток "до реки Колымы, до Чукотского Носа и до
Камчатки". Далее Лаптев указывал, что в случае, если ему не удастся спасти
весною "Иркутск" от сжатия льдов, он построит на Колыме новое судно, а берег
между Индигиркой и Колымой опишет с суши. К рапорту была приложена карта берега
от устья Лены до реки Алазеи.
Лошкин добрался до Петербурга только в июне 1740 года. Адмирал -тейств-коллегия,
обсудив рапорт Лаптева, предписала ему поступать "усматривая по тамошнему
состоянию, по наилучшему его рассуждению".
Месяцем раньше, 27 мая 1740 года, Адмиралтейств-коллегия заслушала рапорт
Беринга от 30 апреля 1739 года, в котором он сообщал, что не имеет на Камчатке
ни судна, ни провианта для отряда Дмитрия Лаптева. Впрочем, Лаптев и не надеялся
на Беринга. В своем личном письме президенту Адмиралтейств-коллегий Н.Ф.
Головину, еще не зная о содер-; жании рапорта Беринга, он прямо писал об этом.
Во время зимовки Лаптев нанес на карту реку Хрома, мимо которой прошел отряд,
следуя от Святого Носа к устью Индигирки.
22 января 1740 года на Колыму отправился на собаках Киндяков. Описав нижнее
течение реки вплоть до морского побережья, он направился по нему к Индигирке,
составляя по пути карту. 6 апреля он прибыл в Русское Устье, где зимовал отряд.
Выполнив эти работы, Лаптев начал готовиться к летнему плаванию.
С большим трудом заготовив лес, отряд приступил к постройке четырех судов для
перевозки провианта и других грузов по морю до Колымы или Алазеи, в случае если
бот не удастся сохранить.
Внимательно осмотрев стоявший во льду бот, Лаптев пришел к заключению, что
поднять его на лед и передвинуть по льду к прибрежной полынье, как он
рассчитывал раньше, вряд ли удастся, так как для этого не было достаточного
количества леса и не хватало людей. Поэтому он решил разгрузить бот и, прорубив
во льду канал до прибрежной полыньи, вывести в нее судно. К работам Лаптев решил
привлечь не только весь свой отряд, но и "всех, которые вблизости реки Индигирки
обрета-| ются".
ДМИТРИЙ ЛАПТЕВ
Со 2 июня весь личный состав отряда и более восьмидесяти местных жителей начали
пробивать во льду канал. От бота до открывшейся к этому времени прибрежной
полыньи было около 850 метров, толщина льда достигала 1,5-2 метров.
К 27 июня канал был готов, и бот выведен в полынью, но поднявшийся ветер сломал
лед и понес его к берегу. Бот сдавило льдом и выжало на мель.
Несмотря на почти безнадежное положение судна, Лаптев решил не прекращать работ
по его спасению. Пришлось разгрузить бот, снять мачты и подвести под корпус бота
ваги (рычаги). Наконец, 11 июля "Иркутск" был снят с мели, и его начали готовить
к плаванию. Лед продолжал теснить судно, приходилось непрестанно менять стоянку,
укрывая бот за большими стоявшими на мелях льдинами. Только к 29 июля "Иркутск"
был полностью готов к походу.
31 июля лед начал отходить от берегов, и в этот же день "Иркутск" отправился в
плавание. 1 августа отряд миновал устье реки Алазеи, а 3 августа на горизонте
был замечен остров, Лаптев назвал его островом Св. Антония*.
На следующий день "Иркутск" стал на якорь против устья средней протоки Колымы. В
реку для измерения фарватера была послана шлюпка с людьми.
Дав знать о себе в Нижне-Колымский острог, Лаптев 8 августа отправился дальше на
восток. Однако ледовая обстановка за это время изменилась; вскоре показались
отдельные льдины, а затем бот вошел в густой плавающий лед. "Иркутск"
продвигался вдоль высокого каменистого берега по узкому, местами шириной всего
десять-двадцать метров, каналу. Часто большие льдины надвигались на бот, а найти
убежище у приглубого и ровного берега было невозможно. На шестые сутки этого
опасного плавания "Иркутск" подошел к Большому Баранову мысу.
Продвигаться дальше было нельзя, так как лед вплотную примыкал к берегу, не
оставляя никакого,прохода. Лаптев вынужден был повернуть обратно к устью Колымы.
23 августа "Иркутск" стал на якорь у небольшого Нижне-Колымс-кого острога,
насчитывавшего всего десять жилых домов. Здесь и пришлось расположиться на
зимовку.
Осенью геодезист Киндяков начал составлять карту верховьев реки Колымы. На
возвышенном правом берегу устья восточной протоки Колымы отряд построил из
плавника знак, хорошо видимый с моря.
* Самый западный в группе Медвежьих островов. Современное его название - остров
Крестовский.
100 ВЕЛИКИХ МОРЕПЛАВАТЕЛЕЙ
Одновременно Лаптев послал штурмана Щербинина в Анадырский острог для заготовки
леса на постройку судов для плавания по Анадырю.
В следующем, 1741 году Лаптев решил предпринять еще одну попытку пройти морем от
Колымы на восток. 29 июня 1741 года "Иркутск" вышел из Нижне-Колымского острога.
Вместе с ботом шли две большие лодки, построенные зимой по требованию Лаптева.
На каждой из них находилось по двенадцати местных казаков. 8 июля отряд прибыл
на взморье. Через несколько дней льды разредились, и отряд отправился дальше.
Продвижение на восток шло крайне медленно. Впереди бота плыли лодки, отыскивали
во льду проходы, измеряли глубины и сигналами указывали Лаптеву правильное
направление.
К 25 июля отряд снова достиг Большого Баранова мыса. Ледовая обстановка
оказалась здесь такой же, как и в прошлом году: льды преграждали путь. У самого
мыса не было удобной стоянки, поэтому Лаптев отвел бот и лодки немного назад.
4 августа отряд вновь подошел к мысу. Посланные вперед лодки подвижкой льда были
отнесены в сторону от бота и вскоре раздавлены.
К счастью, люди успели высадиться на лед и спастись. Видя, что за мысом стоит
непроходимый лед, Лаптев созвал консилиум, который, обсудив создавшееся
положение, признал, что "за выше объявленными препятствиями прибыть на Камчатку
невозможно", и постановил "впредь на оное море ботом не выходить". 6 августа
"Иркутск" отправился в обратный путь и через несколько дней снова прибыл в
Нижне-Колымский острог.
Лаптев стал готовиться к переезду на Анадырь сухим путем. Трудно сказать, знал
ли он в это время, что и на Камчатке не приготовлено судно для плавания его
отряда к Колыме. Судя по довольно продолжительному сроку, который прошел со
времени слушания Адмиралтейств-коллегией рапорта Беринга, можно предполагать,
что Лаптев знал об этом, но точных данных на этот счет нет.
Вместе с тем Лаптев, по-видимому, понимал, что если ему не удалось пройти морем
от Колымы до Камчатки, то, очевидно, не удастся пройти и в обратном направлении.
Вероятно, поэтому он и решил идти сухим путем от Нижне-Колымского до Анадырского
острога, затем спуститься вниз по течению Анадыря и связать таким образом опись
берегов Северного Ледовитого океана с описью побережья Тихого океана. Связью
этих описей Лаптев хотел завершить работу своего отряда.
Такой план Лаптев наметил еще осенью 1740 года во время зимовки в Нижне-
Колымском остроге и сообщил о нем в письме Н.Ф. Головину. Этим и объясняется
кажущаяся двойственность в действиях Лаптева, когда он, готовясь к плаванию
морем на восток от Колымы, одновременно послал Щербинина на Анадырь строить
суда.
27 октября 1741 года отряд Лаптева на 45 собачьих упряжках отпра-
ДМИТРИЙ ЛАПТЕВ
вился в путь. Дорога лежала вдоль правого притока Колымы - Большого Анюя. У
устья реки Ангарки отряд перегрузился на приготовленные здесь для него нарты с
запряженными в них оленями. Перевалив в верховье Большого Анюя через горный
хребет Гыдан (Колымский) и выйдя на реку Яблон (правый приток Анадыря), отряд
Лаптева 17 ноября 1741 года прибыл в Анадырский острог.
Вскоре после прибытия отряда в Анадырский острог оттуда отправился военный отряд
под начальством казачьего пятидесятника Шипицы-на для защиты коряков от чукчей.
Воспользовавшись этим, Лаптев командировал квартирмейстера Романова и бывшего
поручика артиллерии Новицкого, велев им составлять карту по пути следования
отряда Шипи-цына от Анадырского острога до устья реки Пенжины.
Сам же Лаптев занялся подготовкой к плаванию по Анадырю. Весной 1742 года отряд
приступил к постройке двух больших лодок. 9 июня после вскрытия реки Лаптев со
своими людьми отправился на этих лодках в путь.
Почти от самого острога Анадырь разветвляется и на протяжении более ста
километров течет двумя рукавами: северный из них называется Анадырем, а южный -
протокой Майной. Лаптев отправился вниз по Майне и, достигнув устья Анадыря,
повернул назад, чтобы повторить картографирование. Нанесение на карту второго
рукава было поручено Кин-дякову.
После окончания описи Анадыря работу отряда можно было считать законченной. 19
октября 1742 года Лаптев со всем отрядом выехал по зимнему пути в Нижне-
Колымский острог. Оставив в остроге команду для охраны бота "Иркутск", он
отправился в Якутск и прибыл туда 8 марта 1743 года. В Якутске в это время
находился А. И. Чириков, принявший на себя после смерти Беринга командование
Великой Северной экспедицией. От Чирикова Лаптев получил предписание немедленно
выехать в Петербург для донесения Адмиралтейств-коллегий о своей работе.
В декабре 1743 года Лаптев был уже в Петербурге. Адмиралтейств-коллегия
рассмотрела представленные им документы и материалы и постановила считать работу
законченной. Бот "Иркутск" решено было передать местным властям, которые
обязывались "содержать его под хранением тамошних служилых людей"; весь личный
состав отряда поступал в распоряжение А. И. Чирикова.
Дмитрий Яковлевич Лаптев не ограничился порученным ему картографированием
берегов. Вернувшись в Петербург, он написал и 2 февраля 1744 года представил
Адмиралтейств-кодлегии докладную записку о состоянии народностей, живущих на
крайнем северо-востоке России.
В докладной записке Лаптев писал, что ему было поручено только положить на карту
морской берег от устья Лены до Камчатки, но так как
100 ВЕЛИКИХ МОРЕПЛАВАТЕЛЕЙ
в том краю до него не было никого, кто мог бы увидеть недостатки в управлении
краем, он считает возможным высказать свои соображения по этому поводу. Лаптев
указывал, что среди живущих на Севере народностей необходимо распространить
грамотность, и советовал послать туда учителей и священников.
Характерно, что Лаптев заботился о сохранении природных богатств края. Он
предлагал запретить пожоги леса, раскапывание нор пушных зверей и уничтожение
молодняка, что, по его словам, практиковали якуты
В этой же докладной записке Лаптев поднимает свой голос в защиту малых северных
народностей. Говоря о злоупотреблениях при сборе ясака, он отмечал, что сборщики
нещадно обирают местных жителей, что сама система определения размеров дани
несправедлива и приводит население к обнищанию, что ее необходимо изменить, ибо
это есть самый верный способ облегчить материальное положение народов Севера.
Одновременно Лаптев осуждал систему аманатов (заложников) в качестве меры для
обеспечения покорности северных народностей и своевременной уплаты ими дани.
В этой же докладной записке Лаптев предлагал поощрять судоходство по Лене,
считая, что для жителей низовий Лены, Яны, Индигирки и Колымы имеет
первостепенное значение доставка крестьянами с верховий Лены хлеба, ниток для
сетей, железных котлов, ножей, топоров и других предметов, необходимых в
домашнем обиходе, для охоты и рыболовства. Еще во время пребывания в экспедиции
Д Я. Лаптев был произведен в капитаны 3-го ранга. По возвращении в Петербург его
назначили советником "в экспедицию над верфями и строениями", то есть в
управление Адмиралтейств-коллегий, ведавшее верфями, зданиями и иными
сооружениями, принадлежавшими флоту. В следующем, 1746 году Лаптев командовал
одним из кораблей Кронштадтской эскадры. Осенью 1751 года Лаптева назначили
секунд-интендантом Кронштадтского порта, затем он снова командовал кораблем
В 1757 году Лаптев был произведен в контр-адмиралы и назначен младшим флагманом
Балтийского флота. В апреле 1762 года он вышел в отставку в чине вице-адмирала
Дата его смерти неизвестна.
В память о Харитоне и Дмитрии Лаптевых море, простирающееся от Таймыра до
Новосибирских островов, берега которого первыми исследовали Лаптевы, называется
морем Лаптевых.
На северной стороне ленской дельты, несколько восточнее устья Туматской протоки,
находится мыс Лаптева, названный в честь Дмитрия Лаптева. Пролив, ведущий из
моря Лаптевых в Восточно-Сибирское море между материком и Большим Ляховским
островом, также называется проливом Дмитрия Лаптева. В устье восточной протоки
реки Колымы, на правом ее берегу, находится мыс Лаптева
ДЖОН БАЙРОН
17 июня 1764 года английский мореплаватель капитан коммодор Джон Байрон получил
инструкцию, подписанную лордом Адмиралтейства. Она начиналась так: "Ввиду того,
что ничто не может столь способствовать славе нашего государства в качестве
морской державы, достоинству Великобритании и успехам ее торговли и
мореплавания, как открытие новых земель; и ввиду того, что имеются основания
предполагать существование в Атлантическом океане между мысом Доброй Надежды и
Магеллановым проливом весьма значительных земель и островов, до сих пор
неизвестных европейским державам, расположенных в удобных для мореплавания
широтах и обладающих климатом, благоприятствующим производству различных
полезных торговле товаров, наконец, ввиду того, что острова его величества,
называемые Пепис или Фолклендскими, находящиеся в упомянутом выше районе, не
были исследованы с достаточной тщательностью, чтобы дать возможность получить
точное представление об их берегах и природных богатствах, хотя их открыли и не
раз посещали английские мореплаватели, - его величество, приняв во внимание эти
соображения и считая, что состояние полного мира, которым счастливо наслаждается
его королевство, как нельзя более благоприятствует предприятию такого рода,
почел за благо привести его в исполнение. "
Кто же был этот испытанный мореплаватель, на кого пал выбор английского
правительства? То был дед прославленного поэта, капитан-коммодор Джон Байрон,
родившийся 8 ноября 1723 года. Он с детства проявлял живейшую склонность к
морской службе и в возрасте семнадцати лет получил назначение на один из
кораблей эскадры адмирала Ансона, имев-
100 ВЕЛИКИХ МОРЕПЛАВАТЕЛЕЙ
шей задание уничтожить испанские поселения на берегах Тихого океана.
Выше мы рассказывали о несчастьях, постигших эту экспедицию, и об удаче,
выпавшей в конце концов на ее долю.
Корабль "Уэйджер", на котором плавал Байрон в экспедиции Ансо-на, потерпел
аварию при выходе из Магелланова пролива, и экипаж, захваченный испанцами, был
доставлен в Чили. После трехлетнего пребывания в плену Байрону удалось бежать, и
его подобрал корабль из французского порта Сен-Мало, на котором он и добрался до
Европы. Он немедленно возобновил службу на флоте и отличился во многих сражениях
во время войны с Францией; несомненно, участие в кругосветном путешествии, так
неудачно прервавшемся, послужило причиной того, что Адмиралтейство назначило его
начальником экспедиции.
Доверенные ему корабли были тщательно оснащены. "Дофин" представлял собой
двадцатичетырехпушечный корвет, экипаж которого состоял из ста пятидесяти
матросов, трех лейтенантов и тридцати семи младших офицеров. На "Тамаре",
шестнадцатипушечном шлюпе под командованием капитана Муата, было девяносто
матросов, три лейтенанта и двадцать семь младших офицеров.
Начало похода оказалось несчастливым, 21 июня 1764 года корабли покинули
Лондонский порт; идя вниз по течению Темзы, "Дофин" задел за дно и вынужден был
зайти в Плимут для починки подводной части.
3 июля корабли окончательно снялись с якоря, и через десять дней Байрон
остановился у города Фуншала на острове Мадейра для пополнения запаса
продовольствия. Ему пришлось также сделать остановку на островах Зеленого Мыса,
чтобы набрать воды, так как имевшаяся на борту очень быстро испортилась.
Ничто не нарушало спокойного плавания. "Дофин" и "Тамар" вскоре очутились у
берегов Бразилии, в виду мыса Фрио.
До 29 октября поход на юг длился без всяких происшествий. Затем жестокие шквалы
с внезапным градом следовали один за другим и перешли в ужасную бурю, во время
которой командир приказал бросить за борт четыре пушки, чтобы не затонуть в
открытом море. На следующий день погода несколько улучшилась; но было холодно,
как бывает в это время в Англии, хотя ноябрь в южном полушарии соответствует маю
в северном. Так как ветер продолжал относить корабль к востоку, Байрон начал
опасаться, что ему трудно будет достичь берегов Патагонии.
12 ноября, хотя на картах в этом районе не значилось никакой суши, вдруг
послышались крики: "Земля! Впереди земля!"
Тучи в ту минуту закрывали почти весь горизонт, беспрерывно грохотал гром и
сверкали молнии.
После столь бурного плавания Байрон 24 ноября очутился - само собой понятно, к
величайшей его радости - у острова Пингвинов в Пу-
ДЖОН БАЙРОН
эрто-Десеадо. Но условия этой стоянки не оправдали того нетерпения, с каким
экипаж стремился до нее добраться.
Высадившись на берег и углубившись внутрь страны, английские моряки увидели
перед собой лишь пустынную равнину и песчаные холмы; кругом ни деревца. Так как
продолжительная стоянка там была бесполезна и опасна, 25 числа Байрон пустился в
путь на поиски острова Пепис.
Данные о местонахождении этой земли отличались крайней неопределенностью. Галлей
считал, что она находится на 60° западной долготы к востоку от Южной Америки.
Коули, единственный мореплаватель, якобы видевший ее, утверждал, что она
расположена на 47° южной широты, но не указывал долготы. Решение этой проблемы
представляло большой интерес.
Прокрейсировав некоторое время на север, на юг и на восток, Байрон убедился, что
никакого острова здесь не существует, и решил зайти в первую гавань, где он смог
бы запастись водой и дровами, в которых испытывал острую необходимость.
5 января 1765 года, как только экипаж полностью оправился после тяжелого
плавания, командир, запасшись всем необходимым, вывел корабли из Магелланова
пролива и возобновил поиски Фолклендских островов. Неделю спустя он заметил
землю, которую принял за острова Се-больда, открытые в 1528 году голландцем, по
имени Себольдде Верт.
Он высадился в январе 1765 года на острове Западный Фолкленд, включил его во
владение британской короны и направился к Магелланову проливу. Пройдя в середине
февраля 1765 года этот пролив, он вышел в Тихий океан.
Сначала Байрон держался в открытом море, опасаясь, как бы течения не увлекли его
к берегу, которого он не знал. Затем, после общего ознакомления, он приказал
спустить шлюпку и дал морякам задание следовать вдоль берега, чтобы отыскать
безопасную и удобную гавань; вскоре гавань была найдена и получила название
Порт-Эгмонт - в честь графа Эгмонта, тогдашнего первого лорда Адмиралтейства.
Дав названия множеству скал, островков и мысов, Байрон 27 января покинул Порт-
Эгмонт и направился снова к Пуэрто-Десеадо, куда прибыл через девять дней. Там
он застал "Флорид", транспортное судно, доставившее ему из Англии продовольствие
и пополнение людьми, необходимые для дальнейшего продолжительного плавания. Но
эта стоянка была слишком опасной, а "Флорид" и "Тамар" находились в слишком
плохом состоянии, чтобы можно было приступить к требовавшей много времени
перегрузке. Тогда Байрон послал на "Флорид" одного из своих младших офицеров,
прекрасно изучившего Магелланов пролив, и пустился в путь к Пуэрто-Хамбре,
сопровождаемый обоими спутниками.
100 ВЕЛИКИХ МОРЕПЛАВАТЕЛЕЙ
По выходе из Магелланова пролива Байрон обогнул мыс Горн и до 26 апреля держал
курс на северо-запад В этот день был замечен Мас-Афуэра, один из островов группы
Хуан-Фернандес Командир немедленно высадил на остров несколько матросов, которые
запасли воду и дрова, а затем занялись охотой на диких коз, мясо которых, по их
мнению, было таким же вкусным, как лучшая дичь в Англии
Покинув Мас-Афуэра, Байрон изменил курс, чтобы отыскать землю Дейвиса; по мнению
географов того времени, она находилась на 27°30', приблизительно в ста лье к
западу от берегов Америки. Поиски заняли неделю.
Байрон ничего не обнаружил во время этого плавания, которое он не мог затягивать
на более длительный срок, так как намеревался посетить Соломоновы острова, и
снова взял курс на северо-запад. 22 мая на кораблях началась цинга и стала
распространяться с угрожающей быстротой. К счастью, 7 июня на 140°58' западной
Дата добавления: 2015-10-21; просмотров: 25 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |