подвижкой льда был выброшен на мель, а затем прижат к берегу У судна был сорван
руль и сломан форштевень Оставаться дальше на судне не представлялось возможным,
и Малыгин приказал выгрузить на берег продовольствие и снаряжение экспедиции Ему
удалось спасти всех людей и большую часть экспедиционного груза
100 ВЕЛИКИХ МОРЕПЛАВАТЕЛЕЙ
Пришлось вернуться к месту зимовки и приступить к ремонту второго коча - "Оби"
18 июня ремонт был закончен, и отряд Малыгина снова отправился вниз по Печоре
Пройдя от устья Печоры на сорок миль к востоку, вдоль побережья Ледовитого
океана, коч встретил тяжелый лед. В течение недели "Обь" пробивалась сквозь льды
Только 29 июня судно подошло к острову Ва-рандей, расположенному у материка, к
востоку от Гуляевских Кошек - гряды островков и мелей, отгораживающей Печорскую
губу от Баренцева моря; здесь тяжелые льды опять задержали коч. Все попытки
продвинуться дальше не увенчались успехом Погода не благоприятствовала плаванию:
из-за большой влажности и низкой температуры воздуха снасти и паруса
обледеневали, и управлять ими было невозможно. С большим трудом 22 июля коч
подошел к островам Матвеева и Голец. Узнав от встретившихся здесь
промышленников, что далее на восток лежит сплошной неподвижный лед, Малыгин
решил стать на якорь и ожидать улучшения условий плавания.
3 августа ледовая обстановка несколько изменилась, и судно смогло продолжать
плавание. В это время к острову Матвеева пришли из Архангельска построенные для
отряда боты "Первый" и "Второй" под командой лейтенантов Скуратова и Сухотина.
7 августа все три судна направились дальше на восток, и уже на следующий день
они прибыли в пролив Югорский Шар и стали на якорь у острова Вайгач, между
мысами Сухим и Перевозным.
Ледовые условия в Карском море, куда должны были идти корабли, были весьма
неблагоприятны Югорский Шар и море к востоку от острова Вайгач были покрыты
сплошным неподвижным льдом.
Дальнейшее плавание становилось опасным. Коч вряд ли мог выдержать предстоящую
борьбу со льдами. Поэтому Малыгин, перейдя на бот "Первый", отправил "Обь" под
командованием лейтенанта Сухотина в Архангельск, а командиром "Второго" назначил
лейтенанта Скуратова. Более двух недель простоял отряд Малыгина в Югорском Шаре
и только 24 августа пробился сквозь лед и вышел в Карское море
Дойдя до острова Мясной (или Местный), расположенного в двенадцати милях к
востоку от входа в Югорский Шар, суда снова были вынуждены стать на якорь
На созванном Малыгиным 4 сентября совещании офицеров, унтер-офицеров и кормщиков
экспедиции было решено зазимовать в устье реки Моржовки (теперь река Таутей),
протекающей по западному берегу Ямала (в пятнадцати милях к северу от Шараповых
Кошек),
Тринадцать дней простояли суда у острова Мясного За это время участники
экспедиции описали остров и прилегающие к нему берега материка, зафиксировали
наблюдения над приливами и поведением компа-
СТЕПАН МАЛЫГИН
са, описали небольшие речки, впадающие в этом районе в море, и определили широту
места
5 сентября сильным юго-западным ветром льды отогнало от берегов, и,
воспользовавшись этим, Малыгин повел свои суда на юго-восток, вдоль берегов
Югорского полуострова, потому что "в море, по надлежа-шему.. курсу, не малые
льды видимы были, и пройти было весьма безнадежно" Суда продвигались медленно,
так как лавировать в узком проходе между берегом и стоячими льдами было трудно.
11 сентября Малыгин достиг устья реки Кары. Здесь экспедиция определила широту и
долготу места, измерила глубину губы и устья реки и нашла фарватер для прохода
судов в губу.
Малыгин снова собрал совет, на котором было принято решение во что бы то ни
стало, несмотря на позднее время года, пробиваться на восток. Суда вышли в море
и взяли курс на северо-восток. Вскоре они были снова зажаты тяжелыми льдами и
лишены возможности двигаться. Сплошной ледяной покров простирался до самого
горизонта.
Частые и сильные сжатия льдов грозили раздавить суда. Малыгин вынужден был
отказаться от первоначального плана идти на зимовку к восточным берегам Ямала и
повернул к устью Кары Поднявшись на шестьдесят пять километров вверх по реке и
выбрав удобное место для стоянки судов, отряд 26 сентября 1736 года стал на
зимовку
6 ноября к месту зимовки прибыл сухопутный отряд геодезиста Василия Селифонтова,
который еще ранней весной был отправлен из Пус-тозерска на оленях для описи
берегов полуострова Ямал. Пройдя боль-шеземельскую тундру, Селифонтов пересек
Югорский полуостров, южную часть Ямала, достиг западных берегов Обской губы и
отсюда направился на север В течение июля и августа он закартографировал и
сделал опись восточных и западных берегов Ямала, установил по побережью большое
количество приметных знаков (маяки, гурии - холмики из камней) и определил
расстояние между ними, осмотрел устья рек, впадающих в Обскую губу и в Карское
море, измерил их глубины и течения, осмотрел южные берега острова Белого и
выполнил ряд других работ и наблюдений. Работа Селифонтова оказала большую
помощь Малыгину при осуществлении им главной задачи экспедиции - плавания вокруг
Ямала в Обь.
С приходом отряда Селифонтова число людей на зимовке увеличилось. В связи с этим
в целях экономии продовольствия Малыгин с большей частью экипажей судов переехал
на оленях в Обдорск (теперь Салехард). На месте зимовки осталось двенадцать
человек во главе с подштурманом Великопольским.
С наступлением светлых дней Малыгин вновь направил отряд геодезиста Селифонтова
для картографии берегов острова Белого, а сам с людь-
100 ВЕЛИКИХ МОРЕПЛАВАТЕЛЕЙ
ми, зимовавшими в Обдорске, в начале мая возвратился к месту зимовки и начал
готовиться к дальнейшему плаванию.
В начале июня река Кара вскрылась, но море еще было покрыто льдом, и суда до 1
июля 1737 года задержались в устье Кары, где картографировали берега. 4 июля,
когда ледовая обстановка несколько улучшилась, суда продолжили путь и 9 июля
достигли южной части Байдарацкой губы. Здесь отряд находился несколько дней,
производя измерение глубин и наблюдая приливо-отливные явления. 12 июля суда
снялись с якоря, достигли берегов Ямала и вдоль них стали пробиваться на север.
К 18 июля Малыгин достиг устья реки Юрибей, а через три дня прошел Мутную губу и
Шараповы Кошки и к утру 23 июля вышел в пролив, отделяющий полуостров Ямал от
острова Белого (теперь пролив Малыгина). Здесь он встретился с Селифонтовым, от
которого узнал, что картографирование северных берегов острова не выполнено из-
за отсутствия на острове корма для оленей.
Сильный встречный ветер и течения, частые туманы, трудность лавирования в узком
проливе, изобиловавшем многочисленными отмелями, надолго задержали Малыгина в
этом районе. Однако он не терял времени даром: отряд изучил течения,
характеристики морских вод, во многих местах измерил глубину пролива, определил
широту и долготу места.
Только 16 августа, при сильном северо-западном ветре, отряд смог продолжать путь
на восток и через сутки, обогнув Ямал, вошел в Обскую губу. Впереди лежало
свободное ото льда море, и Малыгин беспрепятственно продвигался на юг, нанося на
карту западные берега Обской губы.
11 сентября Малыгин достиг устья Оби. Работы отряда приближались к концу. 1
октября суда прибыли в Березов и стали на зимовку.
Здесь Малыгин разместил участников экспедиции по квартирам, передал командование
отрядом лейтенанту Скуратову, а сам отправился в Петербург докладывать
Адмиралтейств-коллегий о проделанной работе.
За время плавания отряд Малыгина описал и нанес на карту все побережье от
Югорского Шара до устья Оби, определил широты нескольких пунктов, произвел
наблюдения над состоянием льдов, течениями, приливами и земным магнетизмом,
определил судоходность впадающих в Карское море и в Обскую губу рек, измерил
глубину моря и Обской губы, установил возможность богатого промысла белухи и
другого морского зверя в прибрежной полосе Карского моря и в Обской губе и
собрал много других полезных сведений.
Оценивая работу С.Г. Малыгина и его спутников, известный русский мореплаватель
Ф.П. Литке писал: "...Препятствия физические были столь велики, а, напротив,
средства, им данные, столь недостаточные, что более должно удивляться тому, что
совершено ими, нежели тому, что не сделано".
СТЕПАН МАЛЫГИН
Нельзя забывать, что экспедиция была снабжена весьма примитивными мореходными
инструментами, что методы наблюдений в то время были далеко не совершенными. И,
несмотря на это, С.Г. Малыгину удалось составить первую карту, которая давала
более или верное представление о побережье Северного Ледовитого океана от
Югорского Шара до устья Оби. Эта карта была использована при составлении сводной
карты Великой Северной экспедиции, а очертания южных берегов Карского моря в том
виде, как они были определены Малыгиным, в течение долгого времени сохранялись
на картах мира. Интересные и весьма разносторонние географические сведения,
собранные Малыгиным о крае, до этого еще мало известном науке, принесли ему
вполне заслуженную славу выдающегося полярного исследователя и мореплавателя.
Большая их часть до сих пор не утратила своего значения.
В феврале 1738 года Малыгин прибыл в Петербург, привезя с собой материалы работ
отряда (журналы, карты и записи). 9 марта Малыгин доложил Адмиралтейств-коллегий
о результатах научных наблюдений и исследований и представил на утверждение
отчет об израсходовании денег и продовольствия. Адмиралтейств-коллегия высоко
оценила результаты работ Малыгина и поручила профессорам Морской Академии
составить на основании представленных им записей "экстракт", полезный для
мореплавания. Характеризуя плодотворную и успешную деятельность Малыгина как
полярного исследователя, Ф.П. Литке писал, что Малыгин исполнил все, "что ему
было положено", и отличился "всеми достоинствами, коими мы удивляемся в
первейших и наиболее славнейших мореходах: решительностью и неутомимостью".
Отчитавшись в работе отряда, Малыгин возвратился к практической подготовке
специалистов штурманов. В 1738 году он был назначен командиром корабля и
совершал плавания в Балтийском и Северном морях. В это же время Малыгин
ходатайствовал перед Адмиралтейств-коллегией о предоставлении ему специального
судна для плавания из Кронштадта в Архангельск и обратно с целью обучения
штурманских учеников на практике. Адмиралтейств-коллегия приняла это предложение
и выделила в распоряжение Малыгина фрегат "Амстердам Галей" и сорок учеников.
Однако поход, назначенный на 1739 год, не состоялся, так как в результате
обострения отношений между Россией и Францией в Балтийском море появился
французский военный флот.
В 1740 году "Амстердам Галей" ушел в плавание и во время бури у острова
Борнхольм потерпел крушение.
В течение последующих трех лет С. Г. Малыгин неоднократно плавал по Финскому
заливу и Балтийскому морю и, командуя в летнее время пятидесятичетырехпушечным
кораблем, принимал участие в военных действиях против шведов во время войны
1742-1743 годов.
100 ВЕЛИКИХ МОРЕПЛАВАТЕЛЕЙ
В 1741 году Малыгин был назначен командиром Штурманской роты
Заботясь о подготовке специалистов-штурманов в единственном в то время учебном
заведении, выпускавшем штурманов для флота, Малыгин ввел в систему обучения ряд
улучшении и нововведений
В 1750 году Малыгина назначили цейхмейстером*, а в 1751 году - командиром
корабля "Рафаил"
К этому времени Степан Гаврилович Малыгин прослужил во флоте уже около 35 лет
Здоровье его заметно пошатнулось, подошла старость В 1751 году он обратился в
Адмиралтейств-коллегию с просьбой предоставить ему вакантное место "капитана над
Рижским портом", то есть службу на берегу Уйти в отставку он, по-видимому, не
мог, так как никакого состояния своей бескорыстной службой не нажил и вынужден
был служить до последних дней своей жизни Однако Адмиралтейств-коллегия не сразу
удовлетворила его просьбу Только через два года ему было предоставлено это
место, и он вступил в исполнение обязанностей "капитана над Рижским портом"
Начавшаяся в 1756 году Семилетняя война, в которой Россия совместно с Австрией
выступила против агрессивной Пруссии, застала Малыгина на этом посту Как хороший
организатор и администратор, он решительно и энергично действовал при отправке
войск, снаряжения и продовольствия в район действий, а также при подготовке
кораблей к различным операциям
В 1762 году Малыгин получил чин капитан-командора и одновременно был назначен
начальником адмиралтейской конторы в Казани
Здесь, вдали от моря, оторванный от любимого морского дела, 1 августа 1764 года
Малыгин скончался
Российские моряки и ученые высоко ценят выдающиеся заслуги замечательного
русского мореплавателя и полярного исследователя Степана Гавриловича Малыгина,
всю свою жизнь отдавшего служению отече ству и флоту Его имя было присвоено
ледоколу, вписавшему немало замечательных страниц в историю арктического
мореплавания Имя Малыгина носят пролив, отделяющий остров Белый от полуострова
Ямал, самый северный мыс полуострова Ямал, течение и якорная стоянка на северном
побережье полуострова Ямал
Эти названия надолго сохранят в памяти человечества замечательные примеры
мужества и выносливости офицеров и матросов молодого русского флота, ярким
представителем которого был Степан Гаврилович Малыгин
А
Цейхмейстер (цегмейстер) - начальник морской артиллерии
ИВАН ФЕДОРОВ И МИХАИЛ ГВОЗДЕВ
_П*ть пяаашнм Н Федором и М.Гм>з
д*аа в 1732 г
- МооскоЛ путь от О "отек" до Каичатк скобках Д1м> П01ДНВЙШН*
Масштаб по траля** 60*
Путь плавания И Федорова и М Гвоздева в 1732 г
Летом 1732 года из Большерецкого острога на поиски "Большой земли", находящейся,
как предполагали, к востоку от устья Анадыря, был отправлен бот "Святой
Гавриил", переданный охотским властям экспедицией Беринга Временным командиром
бота был назначен тяжело больной цингой подштурман Иван Федоров Из числа людей,
знакомых с морским путем от Камчатки к Чукотскому полуострову, в состав команды
"Святого Гавриила" был включен спутник Беринга Кондратий Мошков Для руководства
картографией берегов был назначен геодезист Михаил Спиридонович Гвоздев
23 июля 1732 года "Святой Гавриил", имея на борту тридцать девять человек, вышел
из устья реки Большой и 3 августа оказался у "Анадырского Носа" (теперь мыс
Чукотский) Оттуда Федоров, руководясь указаниями Мошкова, отправился в первую
очередь к тому из островов Диомида, который был открыт экспедицией Беринга в
1728 году После многодневных поисков моряки 17 августа подошли, наконец, к
небольшому острову из группы Диомида, - вероятно, к ближайшему (теперь остров
Ратманова), где вели переговоры с "зубатыми чукчами", то есть с местными
эскимосами С северной оконечности острова мореплаватели видели на востоке
"Большую землю" - несомненно, возвышенности северо-западного побережья Америки
100 ВЕЛИКИХ МОРЕПЛАВАТЕЛЕЙ
Судя по карте, составленной в 1743 году М.П. Шпанбергом по журналу Федорова и по
материалам, представленным Гвоздевым, "Святой Гавриил" подошел сначала к
северному берегу американского полуострова, а затем обогнул его западную
оконечность (теперь мыс Принца Уэльского, крайняя западная точка американского
материка, 65°35' северной широты, 168°05' западной долготы).
На воспроизведенной в книге А.В. Ефимова детали карты Федорова - Гвоздева -
Шпанберга отчетливо видна западная часть полуострова Сьюард, кончающаяся мысом
Принца Уэльского, и американскому берегу приданы очертания, очень сходные с
истинными. Только островов Диомида (в русской литературе их часто называют
островами Гвоздева,) показано не два, а три - вероятно, по ошибке Шпанберга.
Возвращаясь на юг, Федоров и Гвоздев открыли недалеко от американского берега, у
65-й параллели, еще один маленький остров (теперь Кинг, 1б4°59'северной широты,
168°0Г западной долготы). Экспедиция Дежнева - Попова, таким образом, первая
прошла из Северного Ледовитого в Тихий океан, не зная, что идет проливом; не
знал этого и Беринг, когда дважды проходил проливом - с юга на север и в
обратном направлении: обе экспедиции видели только азиатский берег. "...Первым,
открывшим пролив между Азией и Америкой, был не Дежнев и не Беринг, а Федоров,
который не только видел острова Гвоздева и противолежащие берега Азии и Америки,
но и первый положил их на карту" (Л.С. Берг).
ВАСИЛИЙ ПРОНЧИЩЕВ И СЕМЕН ЧЕЛЮСКИН
Путь Прснчнщем 1735~17Эвг Г Путь Хврнюна Лдптвва н" щве*.-.Яиугск 1739
t740< г
--------Сунопупшв "арщру(tm) 1740 1741
------Сукопуткм. "ршручи 1743г
Маршруты отрядов В. Прончищева и С Челюскина
Мужественные исследователи побережья Северного Ледовитого океана Василий
Прончищев, Харитон Прокофьевич Лаптев и Семен Иванович Челюскин заслужили славу
своим упорным многолетним трудом в самых суровых районов русского Заполярья.
Василий Прончищев был назначен в экспедицию в январе 1733 года одновременно с
Д.Л. Овцыным, Д.Я. Лаптевым и другими офицерами.
Сведений о его деятельности до экспедиции почти не сохранилось. Известно лишь,
что он участвовал в Персидском походе Петра I в 1722 году, а затем плавал на
судах в Балтийском море. В связи с назначением в экспедицию Прончищев был
"написан" из штурманов в лейтенанты.
В далекое и утомительное путешествие по Сибири Прончищев отправился вместе со
своей женой. Мария Прончищева не побоялась трудностей и лишений тяжелого пути.
Она была единственной женщиной, участвовавшей в плавании кораблей Великой
Северной экспедиции.
Осталось неизвестным, когда Прончищев получил предписание быть начальником
отряда, занимавшегося картографированием берега от устья Лены до устья Енисея.
Перед отъездом участников экспедиции из Петербурга Адмиралтейств-коллегия
вручила Берингу инструкции для начальников всех отрядов, причем инструкции эти
были безымянными, предназначенными "офицеру, который пошлется...", и далее
следовало
100 ВЕЛИКИХ МОРЕПЛАВАТЕЛЕЙ
упоминание начального и конечного пунктов движения отряда. Берингу давалось
право самому назначать начальников отрядов, а следовательно, офицеры не могли
заранее знать, какой отряд они будут возглавлять. Факт назначения Василия
Прончищева начальником самостоятельного отряда свидетельствует о том, что он был
волевым командиром и прекрасным моряком.
В октябре 1734 года путешественники достигли Якутска, где еще весной была
заложена дубель-шлюпка, предназначенная для отряда, на который возлагалось
картографирование морского берега между устьями Лены и Енисея.
Весна 1735 года прошла в деятельной подготовке к плаванию. К концу июня все
работы были завершены, и дубель-шлюпка "Якутск" отправилась в путь. Одновременно
с нею вышел бот "Иркутск"; на борту его находился отряд, которому предстояло
нанести на карту побережье к востоку от Лены. Вместе с морскими судами шли
дощаники с дополнительным запасом провианта.
23 мая 1735 года, после ледохода на Лене, дубель-шлюпка "Якутск" длиной 70
футов, шириной 18 футов и углублением 6,5 фута была спущена на воду. На этом
судне он вышел 30 июня 1735 года из Якутска вместе с лейтенантом Лассиниусом. С
ними также были: подштурман Семен Челюскин, геодезист Никифор Чекин, иеромонах,
подлекарь и до 50 человек команды. Экспедицию сопровождала молодая жена
Прончищева - первая европейская женщина, участвовавшая в полярной экспедиции.
Среди этих людей особенно выделялся Семен Иванович Челюскин - опытный моряк,
прекрасный штурман, пытливый исследователь. Биографические сведения о нем
необычайно скудны. Известно лишь, что 26 февраля 1728 года Челюскин был
произведен в подштурманы, а пять лет спустя, 17 апреля 1733 года, - в штурманы.
Глубокие познания Челюскина в морском деле, по-видимому, и явились причиной
назначения его в начале 1733 года в Великую Северную экспедицию. С первых дней
формирования отряда Челюскин был ближайшим помощником Василия Прончищева.
Суда благополучно спустились по Лене и 2 августа достигли острова Столб, от
которого начинается Ленская дельта. Отсюда на восток, север и запад расходятся
протоки. Прончищеву выгоднее всего было пройти Крестяцкой протокой, которая вела
на запад, но поиски фарватера в ней из-за спада воды не увенчались успехом,
поэтому он решил вести дубель-шлюпку Быковской протокой на юго-восток. 7 августа
судно стало на якорь в устье этой протоки, ожидая благоприятного ветра.
Здесь провиант и прочие припасы были перегружены с дощаников на "Якутск". На
шестые сутки погода улучшилась, и Прончищев повел суд-
ВАСИЛИЙ ПРОНЧИЩЕВ И СЕМЕН ЧЕЛЮСКИН
но в обход Ленской дельты. Встретившийся на пути мелкобитый лед не препятствовал
плаванию, однако обход всей дельты Лены от ее юго-восточной части до юго-
западной значительно удлинил путь и потребовал довольно много времени. Но
плавание это не осталось бесследным для науки: Прончищев нанес на карту Ленскую
дельту в ее истинных очертаниях.
Когда "Якутск" заканчивал обход дельты, погода резко ухудшилась: наступили
морозы, пошел снег. Такелаж обледенел. Но, несмотря на это, Прончищев повел
дубель-шлюпку вдоль берега на запад и 25 августа подошел к устью Оленека.
Прончищев решил зимовать; к этому его вынуждало и то обстоятельство, что в
корпусе судна открылась довольно сильная течь.
После промера глубин в протоках дельты Оленека, Прончищев ввел судно в реку и
направился к небольшому селению Усть-Оленек, находящемуся и ныне на правом
берегу реки, в том месте, где она разветвляется на протоки.
Но едва "Якутск" приблизился к селению, его жители немедленно скрылись.
Высадившиеся на берег моряки нашли только одного человека и уговорили его прийти
в гости на дубель-шлюпку, чтобы убедиться в мирных целях отряда. Житель
полярного поселка объяснил исчезновение своих земляков тем, что они боялись
заразиться от пришельцев оспой. Прончищева не удовлетворили эти объяснения, он
понимал, что истинная причина крылась в другом В своем рапорте Адмиралтейств-
коллегии Прончищев написал, что жители покинули селенье потому, что "от
нападения или разорения страх имели"
Усть-оленекский житель вернул своих односельчан в их дома. Видя, что население
живет в тесноте, отряд построил для себя из плавника две избы. Погода стояла
пасмурная и ветреная; часто шел снег, морозы крепчали. 20 сентября сильным
северным ветром с моря нагнало лед, который быстро смерзся. Река стала.
Отношения с местным населением с самого начала установились дружественные.
Прослышав о приезжих и желая посмотреть на них, к устью Оленека приезжали эвенки
и якуты Прончищев старательно собирал у них сведения о прибрежной полосе, о
населении, об ископаемых.
Приезжие охотно отвечали на вопросы, в частности, они рассказали Прончищеву о
руде на реке Анабаре
Зима прошла благополучно, но весною несколько человек, в том числе и сам
Прончищев, заболели цингой.
В 1736 году Оленек вскрылся в обычное время - в июне, но до начала августа выйти
в море не удалось, так как у самых берегов стоял сплошной лед. Только 3 августа
"Якутск" вышел из устья Оленека, взял курс на запад и в тот же день достиг устья
реки Анабар. Здесь Прончищев отпра-
100 ВЕЛИКИХ МОРЕПЛАВАТЕЛЕЙ
ВАСИЛИЙ ПРОНЧИЩЕВ И СЕМЕН ЧЕЛЮСКИН
вил на берег геодезиста Чекина, поручив ему картографирование реки и поиски
руды, о которой рассказывали местные жители.
Чекин возвратился через неделю. Привезенные им образцы горных пород позднее были
доставлены в Якутск, где академик Гмелин подверг их исследованию и выяснил, что
в образцах нет металлов, а "явилась сера горючая".
Миновав устье Анабара, дубель-шлюпка вошла в лед. Пробираясь в нем "с великою
опасностию", "Якутск" 13 августа достиг входа в Хагангс-кий залив. Перед этим
дубель-шлюпка, идя вдоль кромки неподвижного льда, прошла мимо восточного входа
в пролив, отделяющий остров, известный ныне под названием острова Бегичева, от
материка.
Пролив был забит льдом, и с большого расстояния его нельзя было заметить;
поэтому Прончищев на своей карте показал, что Хатангский залив с восточной
стороны ограничивается длинным полуостровом, вытянутым далеко на север. Надо
сказать, что ошибку Прончищева повторяли все последующие исследователи вплоть до
нашего века, и только в советское время появились карты, на которых остров
Бегичева отделен от материка.
На западном берегу Хатангского залива виднелось одинокое строение Прончищев
послал на берег своих людей, которые, вернувшись вскоре, доложили, что в доме
никого нет, около него находятся лишь собаки, а в самом доме лежит хлеб. В одном
из своих рапортов Челюскин писал, что подобные зимовья, встречающиеся на берегу
Хатангского залива, летом обычно стоят пустыми, люди живут в них только зимой, в
сезон пушного промысла. В то время постоянные населенные пункты располагались на
самой Хатанге, верстах в полутораста от ее устья.
От Хатангского залива отряд направился на север вдоль восточного берега
полуострова Таймыр. Ветер был попутный, но слабый, льда встречалось мало. 17
августа "Якутск" проходил мимо островов Петра; между ними и берегом материка
стоял невзломанный лед. Туман помешал Прон-чищеву определить количество и
размеры островов.
Миновав острова, судно повернуло на запад. Вдоль берега тянулась полоса
неподвижного невзломанного льда - припая. Дальше в море был "носячий" лед, в
котором "Якутск" шел "через великую нужду" иногда по узким каналам всего по
нескольку саженей ширины.
18 августа дубель-шлюпка достигла залива Фаддея, покрытого неподвижным гладким
льдом. Далее на западе, за входом в залив, виднелся тянувшийся на север берег; в
том же направлении поворачивал и край припая, заполнившего все пространство до
островов Самуила (ныне острова Комсомольской Правды). Прончищев повел судно на
север вдоль кромки льда. Находясь далеко от входа в залив Фаддея и не видя его
южного берега, Прончищев и Челюскин посчитали, что перед ними устье реки
Таймыры. Челюскин, отчитывавшийся после смерти Прончищева о работе отряда, в
рапорте Берингу писал, что судно подошло к реке, "которая по слуху тамошних
жителей может быть Таймурою". На основании этого рапорта Беринг в своем отчете
указал, что отряд прибыл к устью Таймыры.
Севернее залива Фаддея в сушу далеко вдаются еще два залива - Симса и Терезы
Клавенесс. В течение нескольких последующих лет, до работы Лаптева, ошибка
Прончищева не могла быть раскрыта, и эти три залива поочередно считались устьем
Таймыры. Но можно ли подобную ошибку ставить в вину морякам, плывшим без всякой
карты вдоль совершенно безлюдного и неизвестного берега? Единственным
руководством для них служили сбивчивые рассказы жителей, которые здесь не бывали
и не знали этой части побережья полуострова Таймыр.
Находившийся на дубель-шлюпке лоцман, якутский казак, также не знал берега
севернее островов Петра. Продвигаясь вдоль берега, моряки не видели на нем ни
одного строения, ни одного человека. В тех редких случаях, когда высаживались на
берег в поисках дров, они с трудом находили плавник - единственный вид топлива и
строительного материала на безлесных берегах полярных морей и рек.
Дата добавления: 2015-10-21; просмотров: 21 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |