Камчатской экспедиции, состояла из двух отрядов - северного и южного
тихоокеанских. Первым из них непосредственно командовали Беринг и Чириков.
Северный отряд имел задание найти путь через океан к северо-западному побережью
американского материка, южный отряд должен был найти морской путь из Охотска в
Японию.
Деятельность сотрудников академического отряда, как называлась группа ученых,
прикомандированных к экспедициям, и особенно моло-
100 ВЕЛИКИХ МОРЕПЛАВАТЕЛЕЙ
дых русских исследователей, студентов Московской навигацкой школы, впоследствии
действительных членов Академии наук, С. Крашенинникова и А. Красильникова,
научных сотрудников экспедиции Ф. Попова, А. Третьякова, Л. Иванова, А
Горланова, рудознатцев (геологов) Д. Одинцова, 3. Медведева и других, принесла
огромную пользу науке. Однако даже в тех местах, где не сумели побывать
представители академического отряда, научные наблюдения вели моряки отрядов,
занимавшихся описанием побережий Северного морского пути.
* * *
Вторая Камчатская экспедиция, которой были поручены поиски северо-западного
побережья Америки, четыре года добиралась от Петербурга до Охотска через
сибирское бездорожье и таежные дебри Еще четыре года ушли на строительство
экспедиционных кораблей-пакетботов, годных для плавания по океану На плечи
моряков легли мучительные переходы из Якутска в Охотск через тайгу с провиантом
и материалами для экспедиции, отковка корабельных частей, выварка смолы и соли,
сплав по реке Охоте бревен для постройки бараков и пакетботов. Но более всего
осложняли подготовку похода непрестанные недоразумения с местными якутскими и
охотскими властями, всячески препятствовавшими экспедиции В результате моряки
отправились в плавание с негодным провиантом: попорченной солониной и
прогорклыми сухарями.
Деятельность Беринга в этот период, как начальника, вызывала и нарекания моряков
и недовольство Адмиралтейств-коллегий Дошло до того, что Чирикову официально
было поручено разбирательство жалоб на Беринга, - такое количество их накопилось
за годы пребывания экспедиции в Якутске и в Охотске.
Трагедия Беринга была не в том, что он шел на поводу у обстоятельств, а в том,
что неизменно подчинялся только тем из них, которые противоречили здравому
смыслу.
В этом моряки окончательно убедились на совещании офицеров обоих кораблей
северного тихоокеанского отряда экспедиции перед походом к Америке Совещание
проходило 4 мая 1741 года в каюте капитан-командора Беринга на рейде
Петропавловской гавани
Несмотря на то, что Адмиралтейств-коллегия и Сенат совершенно точно указали курс
от Камчатки через океан к Америке, Беринг вынес на обсуждение подчиненных выбор
курса Подбил капитан-командора на это Людовик Делиль де ла Кройер -
невежественный пройдоха, авантюрист, попавший в экспедицию по протекции своих
братьев.
Развернув перед участниками совещания карту Восточного океана, на которой к югу
от Камчатки была нанесена некая фантастическая "Земля
ВИТУС БЕРИНГ
рамы", Делиль настойчиво уговаривал моряков отправиться прежде всего на поиски
этой земли, соблазняя их ее кладами и сокровищами.
Чириков тут же высмеял доводы Делиля и предупредил участников совещания, что
поиски земли, существование которой никто не сумел подтвердить в течение ста лет
(то есть с тех пор, как была пущена в ход легенда о ней), будут напрасной тратой
благоприятного навигационного времени. По мнению Чирикова, экспедиция была
обязана следовать курсом, предписанным инструкцией, - на северо-восток в
пределах 50- 65° северной широты, пока не найдет северо-западного берега
американского материка.
Правота Чирикова была несомненна. Экспедиция не могла терять ни одного дня
благоприятной погоды Тем не менее Беринг снова, как и в предыдущую экспедицию,
не внял предупреждению своего товарища. Сославшись на формальное указание
Адмиралтейств-коллегий, "чтобы в вояж сперва шли по предложению и мнению
профессора Делиля", капитан-командор высказался за поход на юг, до 46° северной
широты.
Пример с выбором курса - доказательство того, насколько правильнее Чириков и
офицеры пакетбота "Св. апостол Павел" понимали задачи экспедиции, чем Беринг и
те участники совещания, кто заодно с капитан-командором и Делилем проголосовали
за поиски "Земли Гамы".
Экспедиция направилась из Петропавловска не прямым курсом на восток и потеряла
три недели драгоценного летнего времени на бесплодные поиски "острова сокровищ"
Это пагубно отразилось на всех, кто находился на борту флагманского корабля.
Уже на следующий день после выхода из Авачинской губы Чириков обратил внимание
на то, что флагманский корабль неизменно держит курс южнее избранного на
совещании, и сигналом известил Беринга о необходимости переговоров. Только через
два часа капитан-командор привел свой пакетбот, находившийся с наветренной
стороны, к "Св. апостолу Павлу" на расстояние голоса.
Чириков тотчас предупредил Беринга "...ежели так пойдем, как ныне были меж собою
в расстоянии, то хотя малый туман найдет, можем скоро разлучиться и потом в
искании друг друга упустить немало удобного времени". Дальнейшее показало, что
Чириков не зря советовал Берингу держаться как можно ближе.
На исходе третьей недели плавания к югу от Камчатки все участники экспедиции
убедились в том, что "Земля Гамы" - вымысел Только тогда капитан-командор
приказал "переменить курс и держать по правому компасу на румб остен-норден".
Чириков, не раз предлагавший такой курс, немедленно согласился и повторил маневр
флагманского корабля. С опозданием на три недели оба пакетбота пошли через океан
тем курсом, который был указан в инструкции Адмиралтейств-коллегий, - на восток.
100 ВЕЛИКИХ МОРЕПЛАВАТЕЛЕЙ
ВИТУС БЕРИНГ
Прошла еще неделя. Пал туман, и корабли потеряли друг друга.
Чириков предпринял все для того, чтобы найти флагманский корабль. В течение
суток он вел свой пакетбот переменными курсами в районе 49° северной широты,
надеясь встретиться с Берингом. Никто из спутников Чирикова и не предполагал,
что капитан-командор вторично изберет роковой курс к "Земле Гамы".
Потеряв более суток на бесплодные поиски Беринга, Чириков принял решение
продолжать поход самостоятельно.
А тем временем Беринг, едва рассеялся туман, опять избрал курс к 46° северной
широты. Формально -для поисков "Св. апостола Павла", на самом же деле для того,
чтобы снова попытаться отыскать "остров сокровищ", так как никаких оснований
предполагать, что Чириков вторично поведет свой корабль на юг, у Беринга не
было. Тем не менее он вопреки здравому смыслу, вопреки мнению спутников
предпочел искать Чирикова не на востоке, а на юге. Эта очередная ошибка повлекла
за собой немало других, ставших роковыми для Беринга.
Вначале все благоприятствовало походу флагманского корабля на восток. 16 июля на
широте 58°14' моряки "Св. апостола Петра" увидели снежный хребет величественной
вершины горы Ильи (одной из самых высоких в Северной Америке). Вечером 18 июля
пакетбот был уже возле берега.
20 июля Беринг привел свой корабль на рейд острова, названного им в честь Ильина
дня островом св. Илии (ныне остров Каяк), но тут же заторопился в обратный путь
и после десяти часов стоянки на рейде на рассвете 21 июля приказал сняться с
якоря, узнав, что из ста бочек пресной водой налиты семьдесят. Беринг повел
пакетбот вдоль американского материка, но не на север, где несомненно мог
встретиться с Чирико-вым, а на юго-запад, что опять-таки противоречило
инструкции после дополнений, внесенных в нее Чириковым и принятых Адмиралтейств-
коллегией.
Непогоды, захватившие пакетбот еще у Алеутских островов, вынудили моряков
сократить стоянку и уйти в океан. Два месяца корабль носило по океану по воле
ветров. Недостаток пресной воды, однообразная пища - солонина и тухлая рыба -
сделали свое дело: на корабле началась цинга. Двенадцать человек скончались в
тяжелых мучениях, тридцать четыре человека лежали без надежды на выздоровление.
На исходе был даже запас протухшей воды и прогорклых сухарей.
На третий месяц непрерывных бедствий флагманский пакетбот приблизился к
безлюдному острову, ошибочно принятому моряками за Камчатку, и стал возле него
на якорь. Однако место, избранное для якорной стоянки, оказалось ненадежным. Во
время шторма волны сорвали пакетбот с якоря и перебросили через рифы в лагуну,
откуда выхода в море для
корабля не было, а впоследствии выбросили на берег острова. На этом острове 8
декабря 1741 года после долгих и мучительных страданий капитан-командор Беринг
закончил свой жизненный путь.
"...Сожалеть должно, что он жизнь свою скончал таким несчастным образом, - писал
впоследствии один из участников экспедиции академик Г. Миллер. - Можно сказать,
что он еще при жизни уже погребен был; ибо в яме, в которой он больной лежал,
песок всегда осыпался, заваливая у него ноги, коего он напоследок больше
огребать не велел, сказывая, что ему от того тепло, а впрочем де он согреться не
может. И так песку на него навалилось по пояс; а как он скончался, то надлежало
его из песку вырывать, чтоб тело пристойным образом предать земле..."
Таков был конец Беринга, заплатившего жизнью за роковую ошибку, допущенную им на
совещании в Петропавловской гавани.
Трагична и тем не менее величественна фигура Беринга, несмотря на все ошибки, им
допущенные. Названия на географических картах, навсегда сохранившие в истории
его имя - Берингово море, Берингов пролив, остров Беринга и другие, не только
напоминают о тернистом пути мореплавателя XVIII века, сопровождавшемся ошибками
и заблуждениями, свойственными людям того времени, но и утверждают навечно славу
русских исследователей, прошедших до победного конца этот тернистый путь во имя
познания истины.
АЛЕКСЕЙ ЧИРИКОВ
Воспитанник Морской Академии, лучший ученик ее первого выпуска, в составе
которого значились такие известные впоследствии офицеры русского флота, как С.
Малыгин, А. Нагаев, Д. Лаптев и другие, Алексей Ильич Чириков при выпуске по
распоряжению Петра I, присутствовавшего на экзаменах, был произведен сразу в
унтер-лейтенанты (второй офицерский чин тогдашнего флота). После трех лет
практического плавания на кораблях Балтийского флота он вернулся обратно в
Морскую Академию, но уже в качестве преподавателя, - таково было решение
Адмиралтейств-коллегий.
"Сентября 18, 1742 года, по доношению лейб-гвардии капитана Козинскаго, в
Кронштадт к командующему флагману послать указ, которым велеть морского флота
унтер-лейтенантов Алексея Чирикова и Алексея Нагаева для определения в Академию,
к обучению гардемарин, прислать в Коллегию безумедления".
Об успехах Чирикова на педагогическом поприще говорит постановление
Адмиралтейств-коллегий о производстве, которое утвердил Петр I незадолго до
назначения Чирикова в Первую Камчатскую экспедицию. Представляя Петру свое
решение о внеочередном присвоении Чирикову звания лейтенанта, Адмиралтейств-
коллегия указывала на педагогические способности Чирикова и отличное знание им
теории военно-морско-
АЛЕКСЕЙ ЧИРИКОВ
го дела. В частности, в постановлении Адмиралтейств-коллегий были приведены
отзывы авторитетных на флоте офицеров - контр-адмирала Сандерса и гвардии
капитана Козинского. Оба офицера считали Чирикова лучшим воспитателем будущих
командиров флота.
Эти отзывы и постановление Адмиралтейств-коллегий снова обратили внимание Петра
I на талантливого моряка и сыграли немаловажную роль при обсуждении кандидатур
офицеров, намечавшихся в Первую Камчатскую экспедицию. Отвечая Петру на его
вопросы в связи с организацией исторического похода, Адмиралтейств-коллегия
рекомендовала назначить Чирикова помощником начальника экспедиции.
Всей своей жизнью Алексей Ильич Чириков доказал, что Адмиралтейств-коллегия не
ошиблась, направив его на тернистую дорогу моряка-исследователя. С 1725 года
почти до самой смерти деятельность Чирикова была посвящена решению
государственной проблемы отыскания и освоения морских путей у дальневосточных
границ нашей страны.
Назначенный с одобрения Петра в Первую Камчатскую экспедицию вторым помощником
Беринга (первым считался Шпанберг - человек в русском флоте случайный и ничем,
кроме жестокого обращения с подчиненными, не выделявшийся), Чириков в самый
решительный момент экспедиции проявил себя как истинный исследователь и верный
долгу исполнительный морской офицер.
На долю моряков "Св. апостола Павла" выпали такие же трудности, как и на долю
экипажа "Св. апостола Петра", которым командовал Беринг. Но Чириков не
поколебался ни разу. В точности исполняя инструкцию Адмиралтейств-коллегий, он
вел пакетбот на восток. И одержал победу.
Вполне закономерно, что уверенность Чирикова в правильности курса, отстаиваемого
им на совещании и взятого после прекращения поисков флагманского корабля,
гарантировала успех плавания пакетбота "Св. апостол Павел" сквозь те самые
непогоды, которые принесли гибель Берингу.
Найденный в секретных архивах и впервые полностью опубликованный в 1941 году* в
сборнике документов "Экспедиция Беринга" подлинный рапорт Чирикова подтвердил
первенство моряков пакетбота "Св. апостол Павел" в открытии северо-западных
берегов Америки и объяснил, почему Чирикову удалось достигнуть американского
материка раньше Беринга на одиннадцать градусов севернее и провести возле
материкового побережья не десять часов, как Беринг, а десять суток.
Дело было не в благоприятных обстоятельствах или в счастливом случае, на что
обычно ссылались историографы, сопоставляя результаты похода обоих кораблей.
Только полная уверенность в своей правоте, же-
* Впервые о рапорте Чирикова упомянуто в "Морском Сборнике" № 5 за 1893 год.
100 ВЕЛИКИХ МОРЕПЛАВАТЕЛЕЙ
лезная воля исследователя, сознание долга и превосходное знание навигации
позволили А.И. Чирикову и его спутникам выполнить в самых тяжелых условиях все,
что поручила морякам Адмиралтейств-коллегия "не без надежды в той экспедиции
доброго плода".
Осмотрев побережье американского материка и пройдя вдоль него 400 километров к
северу, Чириков был вынужден значительно раньше, чем предполагал, повернуть
корабль в обратный путь через океан. Произошло несчастье. Две группы моряков,
отправленные Чириковым на берег (одна во главе со штурманом Дементьевым, вторая
во главе с боцманом Савельевым), пропали без вести. Установить причину их
исчезновения было невозможно, так как вместе с ними пропали обе шлюпки, а
подойти вплотную к берегу корабль не мог. Исчезновение пятнадцати человек и
потеря гребных судов сразу ухудшили положение экипажа.
У моряков не оказалось никаких средств для связи с берегом, хотя бы для того,
чтобы пополнить запасы пресной воды. И все же Чириков вел пакетбот и составлял
карту побережья американского материка до тех пор, пока позволяли
обстоятельства. Он повернул пакетбот обратно к Петропавловской гавани только из-
за недостатка воды и провизии, но повел корабль иным курсом, рассчитывая
встретить на пути новые земли. И этот достойный истинного исследователя поступок
вполне оправдал себя. Выбор нового курса для обратного перехода через океан дал
возможность участникам экспедиции открыть ряд островов Алеутской гряды (Умнак,,
Адах, Агатту и Атту).
Тяжелейшие испытания выпали Чирикову и его спутникам на обратном пути, однако
глубокие навигационные познания и уверенность в пра- < вильности курса позволили
морякам "Св. апостола Павла" успешно завер- ¦ шить свое историческое плавание,
причем оно закончилось на месяц быс- ' трее, нежели поход "Св. апостола Петра"
от Америки до Командорских островов, находящихся в трехстах милях к северо-
востоку от Камчатки.
Вот выдержки из документа, подписанного Чириковым 7 декабря 1741 года:
"...Июля 15числа, перешел от устья Авачинской губы к востоку расстоянием на румб
остен-норден 2178минут или миль италийских, а русских верст, которых заключается
в градусе по сту по четыре верстык с половиною - 3793, в северной широте в 55гр.
36мп. получили землю,} которую признаваем без сомнения, что оная часть
Америки... А как\ оная земля простирается, явствуют по журналу пеленга и
плавание! наше в параллель оной, а наиявственное приобщенная при |
карта...
При окончании 26 числа июля дошли до ширины северной 58граду-% сов и 21
минута... И во оном месте в начале 27 числа... понеже у нас приш
АЛЕКСЕЙ ЧИРИКОВ
пакетботе не осталось ни одного малого судна и для надлежащего разведывания
посылать на берег стало не на чем, также и получить в прибавок воды к пропитанию
своему не на чем же. Того ради, согласно со мною, лейтенант Чихачев, штурман в
ранге флота лейтенанта Плау-тин, штурман Иван Елагин положили... сего числа
возвратиться...
...Августа 21 числа, усмотря, что долго стоят ветры нам противные, приказал я
варить... два дня по одной каше, а токмо в третий день две каши и для питья
давать воду каждому человеку мерою, которою могли токмо жажду утолять... в
дожливые дни служители собирали текущую воду с парусов, которая вкусом от
примешания с снастей смолы и горька... А понеже ветры противные весьма
продолжались, тогда приказал я, дабы людям через день давать по одной каше...
Ас 14 сентября принужден был приказать варить и давать людям в неделю токмо одну
кашу... пришла на многих болезнь цынготная, и с великим трудом офицеры по
должности своей управление, а рядовые работы исправляли, а некоторые уже
совершенно слегли и наверх не выходили..., а которые и ходили, то уже через силу
должное им исправляли; и с 16 числа сего месяца по возврат наш в гавань умерло
шесть человек... октября 6умер лейтенант Иван Чихачев: тако ж октября 8 штурман
в ранге флотского лейтенанта Михаиле Плаутин. А за болезнями своими вахт уже не
содержали до кончины своей Чихачев за три, а Плаутин за две недели. В то же
время и я весьма от цынги изнемог и уже по обычаю был приготовлен к смерти, а
наверх не мог выходить сентября с 21 числа и по самый наш возврат в гавань... в
управлении судном остался один штурман Иван Елагин, да и тот был весьма ж болен,
но по крайней возможности преодолевал свою немощь, почти несходно был для
управления наверху, которому от меня только вспоможения было, что, смотря
счисления по журналу пути нашего, приказывал ему, какой иметь курс...
Октября 8 числа в 7 часу пополуночи увидели камчатскую землю, а 10 числа
пополудни в 9 часу вошли в Авачинскую заливу и легли на якорь, причем уже
имевшуюся пресную воду всю издержали, только остались две бочки, которую выгнали
из морской воды через котлы огнем... 12 числа пришли в здешнюю святых апостол
Петра и Павла гавань. А господин капитан-командор и по нижеписанное число, еще
не возвратился..."
Эти выдержки, а тем более полный текст обстоятельного и содержательного рапорта,
пролежавшего в течение двухсот лет под спудом в секретных архивах, дают ясное
представление о том, какой ценой достался морякам пакетбота "Св. апостол Павел"
успех их исторического похода.
100 ВЕЛИКИХ МОРЕПЛАВАТЕЛЕЙ
Рапорт свидетельствует о многом, достойном восхищения: о правильном расчете и
отличных навигационных познаниях самого Чирикова и подчиненных ему офицеров; о
качествах настоящих исследователей, которыми обладали моряки пакетбота -
упорстве, терпении и дисциплине во имя долга; о мужественном преодолении
экипажем неслыханных трудностей в течение ста двадцати восьми дней непрерывного
плавания под парусами; о героической выдержке всех участников похода,
исполнявших свои обязанности даже в условиях такого ужасного испытания, как
постоянная, более полутора месяцев изо дня в день, жажда, с которой не может
сравниться и голод. Все преодолел русский человек.
Не слепому случаю, а замечательным качествам русских людей был обязан Алексей
Ильич Чириков своим успешным походом. Именно глубокой верой его в моряков "Св.
апостола Павла" объясняется то, что он с одним лишь офицером-штурманом Елагиным
и сорока семью служителями (матросами) вместо семидесяти, переждав зиму в
Петропавловской гавани, отважился на второй поход через океан к берегам Америки.
Измученный цингой и чахоткой, он в 1742 году снова повел свой пакетбот на восток
и снова достиг Алеутской гряды (острова Атту).
Крайняя изнуренность экипажа вынудила Чирикова прервать повторное плавание и
поиски Беринга. Взяв обратный курс, он повел пакетбот к Авачинской губе, прошел
с юга на расстоянии видимости мимо Командорских островов, не предполагая, что на
одном из них бедствуют моряки флагманского корабля, и вновь благополучно
возвратился в Петропавловск-Камчатский.
Честь рапортовать о выполнении задач, возложенных на экспедицию, по праву
досталась тому, от кого Адмиралтейств-коллегия ждала "доброго плода"'
просвещенному мореплавателю, смелому новатору, самоотверженно выполнившему до
конца свой долг исследователя.
Таким справедливо прослыл капитан-командор Алексей Ильич Чириков среди
современников, таким вошел он в историю нашей страны.
* * *
Чириков пережил Беринга на восемь лет. Цынга, которой заболел он на обратном
пути из Америки в Петропавловск-Камчатский, пагубно отразилась на его здоровье.
Поэтому Чириков послал на имя императрицы Елизаветы еще из Енисейска (где
некоторое время жил после окончания работ экспедиции) ходатайство об увольнении
в отставку по болезни или о переводе в Петербург "к делам таким, которые бы он
по слабости здоровья своего несть мог". Содержащее эти строки, официально
пересказывающее их постановление Адмиралтейств-коллегий, найденное историком В.
Верхом среди бумаг адмирала Нагаева, школьного товарища Чирикова, документально
подтверждает тот факт, что ходатайство мореп-
АЛЕКСЕЙ ЧИРИКОВ
лавателя было удовлетворено и он был вызван в Петербург. В постановлении,
адресованном Нагаеву, было сказано: "...И сего апреля 18 дня (1746 года)...
Адмиралтейств-коллегия определила: означенному Чирико-ву, доколе флот капитанами
укомплектуется, быть здесь* и определить его в присутствие в Академическую
Экспедицию к смотрению над школами на месте вашем; для того вам с ним,
Чириковым, учинить смену... а о том же к капитану Чирикову, и для ведома в
Кронштадт указы посланы, и в Экспедицию Академии и школ сообщено..."
Назначенный вместо Нагаева начальником всех учебных заведений флота,
произведенный в капитан-командоры, Чириков, однако, недолго пробыл в Петербурге.
Здоровье мореплавателя продолжало ухудшаться.
Для него был не годен климат прибалтийских мест. Пытаясь спасти измученного
многолетними лишениями капитан-командора, Адмиралтейств-коллегия перевела его в
Москву на должность уполномоченного по делам флота. К сожалению, перемена
климата уже не могла помочь больному, и он в 1748 году "на страстной неделе"
скончался "по крайней слабости здоровья своего, расстроенного чахоткою и
цинготною болезнью", как сказано было в статье, посвященной Чирикову в
"Ежемесячных сочинениях", выходивших тогда в Петербурге.
Именем Чирикова назван ряд мест в северной части Тихого океана (мыс Чирикова у
входа в Тауйскую губу на Охотском море, остров Чирикова в заливе Аляска, мыс
Чирикова на острове Атту в Алеутской гряде и др). Эти названия, сохранившиеся
до наших дней, подтверждают сказанное о Чирикове участником экспедиции
историографом Миллером: "Память его у всех... в забвение не придет".
* В Петербурге.
СТЕПАН МАЛЫГИН
СТЕПАН МАЛЫГИН
Начальник западного отряда Великой Северной экспедиции, на который возлагалось
картографирование побережья между устьями Печоры и Оби, Степан Гаврилович
Малыгин считался на русском флоте блестящим знатоком штурманского дела Его имя с
большим уважением произносилось не только в кругу близких друзей, но и
многочисленными учениками, которых Малыгин обучил вождению судов в море
Год рождения Малыгина не установлен Известно лишь, что в 1711 году он учился в
Московской навигацкой школе, в 1717 году окончил ее и был направлен на флот
гардемарином В 1728 году Малыгина произвели в унтер-лейтенанты.
Плавая на различных судах из Балтийского моря в Баренцево, Малыгин получил
хорошую морскую подготовку и вскоре стал крупнейшим специалистом штурманского
дела В 1731 году он представил на отзыв в Академию наук свой труд, первое в
русском флоте руководство по навигации В нем Малыгин подробно описал устройство
морского компаса и правила пользования им, дал общее понятие о градусной сетке
глобуса, объяснил методы плавания при помощи плоских и меркаторских карт с
приложением самих карт и пояснительных чертежей Описание метода кораблевождения
по редукционной карте, составленное Малыгиным, было сделано на высоком по тому
времени научном уровне
Книга получила положительный отзыв Академии наук и к 1733 году была издана
В феврале 1734 года по инициативе президента Адмиралтейств-коллегий адмирала Н
Ф. Головина для подготовки штурманов военно-морс-
кого флота была учреждена Штурманская рота. Малыгин был назначен в нее
преподавателем.
Однако не прошло и двух лет, как Малыгин вынужден был прервать свою работу в
Штурманской роте В 1735 году его послали в Вятскую губернию для сбора денежной
казны, а затем отозвали из этой командировки и в начале 1736 года назначили
начальником западного отряда Великой Северной экспедиции вместо отстраненных
Адмиралтейств-колле-гией "за многие непорядочные, нерадетельные, леностные и
глупые поступки" С. Муравьева и М Павлова
Адмиралтейств-коллегия не ограничилась одним назначением Малыгина. Она приняла
меры к обеспечению деятельности отряда, который должен был во что бы то ни стало
провести запланированные исследования Малыгину предписывалось организовать
специальный сухопутный отряд для постановки на побережье Обской губы приметных
знаков (маяков) и измерения расстояния между ними, а также для поиска удобных
мест стоянок и зимовок кораблей Адмиралтейств-коллегия предписывала также
укомплектовать экипаж наиболее крепкого коча (а их у отряда было два - "Обь" и
"Экспедицион") надежными людьми и весной выйти из Печоры к проливу Югорский Шар,
куда должны были подойти боты "Первый" и "Второй", построенные в Архангельске.
Вступив возле Югорского Шара в командование всеми судами, Малыгин должен был
отправиться для картографии побережья В случае, если предусмотренные инструкцией
задачи не удастся выполнить в одно лето, отряд Малыгина должен был стать на
зимовку в удобном месте вблизи конечной достигнутой точки, с тем, чтобы в
следующую навигацию продолжить работу.
Приняв в свое ведение суда и команду, Малыгин начал деятельно готовиться к
экспедиции. В мае 1736 года он приступил к ремонту коча "Экспедицион",
получившего в результате двухлетнего плавания во льдах серьезные повреждения.
Вскоре коч был готов к походу. 27 мая, когда прошел лед, Малыгин по промеренному
фарватеру направился из Пусто-зерского острога вниз по Печоре
28 мая судно достигло устья. Впереди, насколько хватал глаз, море было покрыто
льдом. Не имея возможности продвигаться дальше, Малыгин решил поставить судно на
якорь и ожидать улучшения ледовой обстановки. Но на следующее утро сильный ветер
пригнал в устье лед, который зажал коч Сняться с якоря не удалось, и вскоре коч
Дата добавления: 2015-10-21; просмотров: 25 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |