- До сих пор был не очень, - скромно сказал я. - И вообще все
зависит не от ученика, а от учителя.
Наверное, ты - прирожденный учитель.
- Да, обычно у меня неплохо получается, - с достоинством
согласился он.
- Ты научил его говорить по-бунабски? - восхитился Хэхэльф. Он тут
же поделился информацией с ламна-ку-аку, который к этому моменту
окончательно перестал понимать, что происходит. Они напару принялись
расхваливать меня и Кугайну за то, что мы с пользой провели время. Вся
эта история закончилась для меня весьма плачевно: пока все набивали
рты свежезажаренным мясом, я был вынужден демонстрировать свои
обширные познания. Тыкал пальцем в круглый коврик под собственной
задницей и гордо провозглашал:
"хму-шули-аси", гремел своими браслетами и говорил:
"блиаг", размахивал в воздухе миской и торжественно заявлял:
"нисар-сли", а когда подул ветер, я радостно завопил: "фене фейя",
поскольку успел выучить и это слово. В итоге я почти ничего не съел,
зато почувствовал себя ученой обезьяной, которой худо-бедно удалось
развлечь непритязательное общество. Поэтому спать я отправился в
некотором смущении, но с чувством исполненного долга.
Все мои сны озвучивались исключительно на бунабском языке, так что
я проснулся с ощущением, что теперь знаю гораздо больше, чем вчера.
Думаю, так оно и было: пока я спал, разрозненные знания, полученные в
течение вчерашнего вечера, как-то сами собой распределились по файлам,
теперь ими было гораздо удобнее пользоваться.
- Как самочувствие, гений? - весело спросил меня Хэхэльф.
- Абада! - гордо сообщил я. Это бунабское слово является настолько
универсальным, что вполне может заменить целый язык. Его
многочисленные значения располагались в диапазоне между "гораздо хуже,
чем следовало бы" и "все не так плохо, как могло бы быть, поэтому
сегодня я не буду никого убивать" - в каждом конкретном случае
следовало обращать внимание на выражение лица своего собеседника и
уметь отличать нормальную бунабскую мрачность от ее экстремальных
проявлений. Впрочем, с лицом у меня по-прежнему не очень-то
получалось: непослушная рожа оставалась такой довольной, что
драматическое "абада" вполне можно было перевести, как "жизнь
прекрасна". Да она и была вполне прекрасной, как ни странно... Вот уж
не думал, что мне может понравиться неторопливое путешествие через
бескрайние леса острова Хой, да еще и с такой сомнительной целью, как
встреча с неким "богом" - до сих пор я ни разу в жизни не встречался с
богами, и вообще не слишком верил в их существование... Впрочем, я не
мучил себя размышлениями: есть ли в природе этот самый Варабайба, или
он - просто очень популярный местный миф. "Там видно будет", -
равнодушно решил я и даже не потрудился удивиться внезапному приступу
мудрости.
Вечером следующего дня на горизонте показалась вершина скалы
Агибубы. Она действительно была очень высокой: ее странная вытянутая
плоская вершина, придающая скале сходство с буквой "Г", если и не
утопала в низких пушистых облаках, то по крайней мере, здорово к ним
приближалась.
- Почти пришли, да? - восхитился я.
- Завтра на закате будем у ее подножия, - авторитетно подтвердил
Кугайна.
- А наверх взобраться сложно? - обеспокоенно поинтересовался я.
- Да нет, ничего сложного, - отмахнулся он. - Там есть хорошая
широкая тропа от подножия к вершине, а на самых крутых участках даже
ступеньки в скале выдолблены.
- Говорят, Варабайба сам их выдолбил, чтобы людям бунаба было
удобно ходить к нему в гости, - вставил Хэхэльф.
- Что значит - "говорят"? - нахмурился Кугайна. - Так оно и было,
готов спорить на свою агибубу!
- А как проверять будем, кто победил? - тут же загорелся Хэхэльф.
- Очень просто: у самого Варабайбы и спросим, - рассудительно
ответил Кугайна. - А что ты поставишь?
- Куртку, - с достоинством ответствовал Хэхэльф. Впрочем, он и сам
понимал, что его ставка смехотворно мала.
- Разве что вместе с порцией кумафэги, которую ты носишь в
кармане, - фыркнул Кугайна.
- Ничего себе! Порция кумафэги и куртка... между прочим, очень
хорошая, почти новая куртка из кожи муюбы! - за одну старую агибубу?!
- взвился Хэхэльф.
Завязалась продолжительная дискуссия, в которую постепенно
втянулся ламна-ку-аку Кект, охотно взявший на себя полномочия
незаинтересованного арбитра, а его свита внезапно утратила свою
индейскую невозмутимость и взволнованно прислушивалась к разговору -
по их лицам было видно, что ребята умирают от желания дать парочку
советов спорщикам. Даже равнодушный ко всему толстый жрец изволил
поднять веки и с любопытством уставиться на происходящее. В конечном
итоге было решено, что Хэхэльф тоже должен поставить агибубу - чтобы
все было честно. Его приятель Кект согласился стать "спонсором
проекта", благо уж он-то вез с собой не меньше десятка сменных агибуб.
- Слушайте, ребята, а о чем, собственно, мы спорили? - растерянно
осведомился Хэхэльф, когда переговоры благополучно завершились. - Вы
мне так голову заморочили, что я уже забыл...
Если бы наши спутники не были людьми бунабской национальности,
после его заявления наверняка раздался бы дружный хохот, но в данном
случае мне пришлось смеяться в одиночку. Наградой мне стали
снисходительные взгляды наших спутников. Честное слово, они смотрели
на меня, как на дикаря!
Впрочем, гнилыми овощами все-таки не закидали - и на том спасибо.
Следующий день стал для меня тяжелым испытанием. По мере того, как
мы приближались к подножию скалы, во мне нарастало беспокойство. До
сих пор мне как-то удавалось просто наслаждаться путешествием, не
задумываясь о его цели - так можно зачитаться интересным детективом,
пока сидишь в приемной у стоматолога, и вздрогнуть только тогда, когда
начинает открываться дверь, ведущая в кабинет. Причудливые очертания
скалы Агибубы были для меня сродни этой самой медленно открывающейся
двери...
Вечером, когда мы разбили лагерь у самого подножия, я уже успел
завести себя так, что сердце выпрыгивало из грудной клетки. Я
прикладывал невероятные усилия, чтобы мои спутники не заметили, что со
мной происходит: эти ребята были мне симпатичны, и мне ужасно не
хотелось опозориться. С грехом пополам мне это удалось. Я вел себя
вполне адекватно, даже с напускным энтузиазмом пожевал что-то за
ужином, но вот уснуть мне не удавалось очень долго. Лежать и делать
вид, что я сплю, еще худо-бедно получалось, но этой дешевой имитацией
дело и ограничилось.
- Не спишь? - шепот Кугайны свидетельствовал о том, что мой
любительский спектакль с треском провалился. Полагаю, грохот ударов
моего сердца о ребра раздавался над всей округой, как своего рода
колокольный звон. Я на всякий случай промолчал: вступать в беседу мне
не очень-то хотелось - ну о чем можно говорить, когда судьба уже стоит
за углом, и ты здорово подозреваешь, что в руках у нее скорее топор,
чем букет фиалок...
- Знаю, что не спишь, - невозмутимо сказал Кугайна. - Я и сам не
могу заснуть. Давай выйдем - все лучше, чем здесь в темноте сопеть.
- Давай, - вздохнул я. - А то еще Хэхэльфа разбудим...
- Его разбудишь, пожалуй! - хмыкнул Кугайна.
Мы наощупь выбрались из шатра на свежий ночной воздух - никакие
слова не способны передать, насколько он был свежим!
- Хорошо как! - невольно вырвалось у меня.
- Да, неплохо... А чего ты не спал? Сердце не на месте? - мне
показалось, что Кугайна говорит сочувственно, хотя чтобы хорошо
разбираться в нюансах перманентно недовольных интонаций бунаба, надо
провести рядом с ними куда больше времени. - Я и сам немного волнуюсь,
- неожиданно признался он.
- У тебя тоже важное дело к Варабайбе? - понимающе спросил я.
- "Важное", "не важное" - что ты в этом понимаешь? - проворчал он.
И неожиданно предложил:
- Знаешь что, Ронхул? Я тут подумал: чего мы с тобой будем
изводить себя ожиданием? Давай поднимемся на вершину прямо сейчас!
- Прямо сейчас? - ошарашенно переспросил я. Его предложение
показалось мне соблазнительным и совершенно безумным одновременно.
Подняться на вершину не дожидаясь утра, действовать вместо того, чтобы
сидеть в темноте и следить, как медленно, секунда за секундой утекает
мое время - это было по мне! Но в то же время у нас имелась такая
хорошая программа действий, согласно которой мне полагалось не
рыпаться, а ждать, пока влиятельные люди, ламна-ку-аку Кект и пага
Пикипых, замолвят за меня словечко, а уже потом соваться к Варабайбе
со своими проблемами, скорее всего, глубоко ему неинтересными... Я
попытался объяснить это Кугайне, но он сердито отмахнулся.
- Какая тебе разница, кто попросит Варабайбу оказать тебе помощь?
Я и сам могу это сделать. Ясное дело, я не такой большой человек, как
ламна-ку-аку Кект, но Варабайба с одинаковым вниманием прислушивается
к любому из бунаба. А иначе он был бы не богом, а самозванцем! Сам
подумай: если бы Варабайба считал, что одни его люди лучше других, он
бы с самого начала не стал создавать тех, кто по его мнению "хуже"!
- Твоя правда, - растерянно согласился я. - А как я буду с ним
говорить?
Ты научил меня многим словам, но этого явно недостаточно... Ты мне
поможешь?
- Ну ты и дурень, Ронхул! - изумленно сказал Кугайна. - Если уж у
меня хватило ума выучить Кунхе - неужели ты полагаешь, что Варабайба
глупее меня?! Он может говорить на всех языках, какие есть в этом
мире, и еще на некоторых, хотя от них нет никакой пользы...
- Опять твоя правда, - я был настолько выбит из колеи, что только
и мог соглашаться со всеми его аргументами.
- Решай скорее, - потребовал мой нетерпеливый спутник. - Я не
собираюсь терять время. Если не можешь решить, спроси свое сердце: уж
оно-то знает, чего тебе на самом деле хочется!
- Пошли! - Я решительно встал на ноги. По большому счету, терять
мне было нечего, с самого начала, так что я вполне мог позволить себе
роскошь временно отказаться от услуг разума и пригласить маленькую
взбалмошную мышцу, обитающую под ребрами, взять на себя его нелегкие
обязанности...
- Если так и дальше пойдет, мы будем наверху еще до первого
рассвета, - бодро пообещал мне Кугайна после того, как убедился, что я
не отстаю от него на подъеме. Он, конечно, был хорошим ходоком, но
человек, которому довелось несколько дней кряду гулять по лесу в
компании Вурундшундбы, вполне способен угнаться и за гепардом! Так что
подъем в гору не представлял для меня серьезной проблемы - впрочем, он
помогал отвлечься от мерзопакостных страхов: "а вдруг этот Варабайба
пошлет меня на фиг, и все?!", - и это делало меня почти счастливым.
- Рассвет в горах - самое лучшее событие, какое только может
случиться с человеком, - откликнулся я.
- Это правда, - уважительно поддакнул мой спутник. - Все-то ты
понимаешь...
Какое-то время мы поднимались молча и не без некоторого
спортивного азарта: когда два взрослых мужчины начинают проделывать
какие бы то ни было физические упражнения, рано или поздно это
превращается в обыкновенное мальчишеское соревнование под лозунгом: "а
не слабо!" В конце концов мы убедились, что вполне стоим друг друга, и
снова перешли на шаг - как раз вовремя: еще немного, и я бы позорно
запыхался...
- Не хочу лезть в твои дела, Ронхул, но будет лучше, если ты
все-таки расскажешь мне свою историю, - неожиданно заметил Кугайна. -
Должен же я как-то объяснить Варабайбе, с какой стати тебе припекло с
ним повидаться. Или это великая тайна?
- Может быть и тайна, - равнодушно откликнулся я, - но мне так не
кажется. Я бы уже давно тебе все рассказал, просто мне показалось, что
тебе это неинтересно.
- Не слишком, - спокойно согласился Кугайна. Он как-то ухитрился
сказать это таким тоном, что его пренебрежение к моим делам не
показалось мне обидным - ну, не интересно человеку, и все тут.
Некоторые люди живо интересуются биографиями своих товарищей по
биологическому виду, другие - нет, и мой спутник явно принадлежал ко
второй категории.
- Но сейчас я должен получить хоть какое-то представление о твоей
проблеме, - добавил он. - Это нужно для дела.
- Конечно, - кивнул я.
Моя история заняла не больше получаса: я постарался быть кратким и
обойтись без нытья и живописных подробностей. Кугайна слушал меня не
перебивая, но очень внимательно, даже шаг замедлил.
- Понятно, - кивнул он, когда я умолк. - Да, непростое у тебя
дело, Ронхул!
- Как ты думаешь, Варабайба сможет мне помочь? - нерешительно
спросил я.
Вообще-то я понимал, что мой спутник вряд ли может быть
квалифицированным консультантом по вопросам, связанным с
потенциальными возможностями бога Варабайбы, но мне позарез
требовалась хоть какая-то моральная поддержка.
- Откуда мне знать? - рассудительно отозвался он. - Могу сказать
тебе одно, Ронхул: пока человек жив, ничего не пропало. Из любой
ситуации всегда есть выход, причем не один, а несколько - и кто ты
такой, чтобы оказаться первым человеческим существом во Вселенной,
попавшим в действительно безвыходную ситуацию?!
- Логично, - растерянно согласился я. Честно говоря, его пафосное
заявление с упоминанием "Вселенной" почему-то совершенно меня не
успокоило, а наоборот - разбудило задремавшие было тревожные
предчувствия. К счастью, Кугайна не обратил никакого внимания на
перемену в моем настроении.
- Это очень важное правило, Ронхул: выход не просто есть, их
всегда непременно несколько! - с явным удовольствием повторил он.
- У меня такое ощущение, что ты все-таки выучился на жреца, -
вздохнул я.
- Что бы ты там не рассказывал, а не похож ты на простого
человека!
- Ну уж! Куда мне, - буркнул он. И задумчиво добавил:
- А даже если и так - какая тебе разница? Ты - чужак, для тебя все
мы должны быть равны...
- Ну не скажи, - возразил я. - Люди вообще не бывают "равны". Дело
не в званиях, конечно... Просто всегда есть люди, которые находятся
рядом, и "все остальные". Эти самые "все остальные" действительно в
каком-то смысле "равны" - поскольку ты их не знаешь, и совершенно к
ним равнодушен. А вот те, кто находится рядом...
Я так заболтался, что сам не заметил, что остался один в темноте.
Куда подевался Кугайна - вот чего я никак не мог понять! Только что он
был рядом, шагал впереди - и вот... Некоторое время я звал его, но мой
собственный голос, орущий в густой тишине предрассветных сумерек его
имя "Кугайна", пугающе похожее на имя древнего ветра, который уже не
раз демонстрировал мне свою нежную, но неумолимую силу, показался мне
настолько неуместным, что я поспешно заткнулся. В любом случае, мой
спутник не отзывался. Я даже начал думать, что он мне приснился - в
этом не было бы ничего удивительного: в детстве я не раз просыпался,
обнаруживая себя не в собственной постели, а на кухне, или даже во
дворе, так что вполне мог допустить, что на сей раз сомнамбулические
похождения загнали меня чуть ли не на вершину скалы. Если учесть, что
я весь день был на взводе, я мог выкинуть еще и не такой фортель!
- И что мне теперь делать? - растерянно спросил я сам у себя.
Разумный ответ напрашивался сам собой: спускаться вниз, благо широкая
тропа не дала бы мне заблудиться. К тому времени, как я спущусь, мои
спутники как раз проснутся и начнут собираться, а потом я поднимусь
сюда снова, вместе с ними, и ндана Кект замолвит за меня словечко
перед Варабайбой, а может быть и молчаливый пага Пикипых наконец-то
разомкнет свои мудрые уста, так что все будет в полном порядке, или не
будет - в любом случае, тут я ничего не могу изменить... Я еще немного
потоптался на месте и решительно зашагал вперед - чистой воды безумие,
но я откуда-то знал, что поступаю правильно.
Донельзя глупо, но правильно: кто это говорил, что все самое
интересное случается только с одинокими путниками?..
Рассвет я встретил, сидя на плоской вершине скалы. Плато оказалось
очень ровным и совершенно голым: здесь не росло ни травинки, о
деревьях и кустах я уже не говорю! Тропа, по которой я сюда добрался,
была единственным путем, ведущим на вершину, со всех остальных сторон
плато казалось совершенно неприступным. Рассвет действительно был
великолепен: сегодня первым оказалось маленькое голубое солнышко,
поэтому и зарево над горизонтом переливалось синевато-лиловыми
сполохами. Но в настоящий момент все эти красоты природы были мне до
фени: бессонная ночь и спортивные подвиги превратили меня в груду
аморфной биомассы. Даже предстоящая встреча с Варабайбой сейчас не
вызывала у меня никаких эмоций: я был абсолютно опустошен и посему
равнодушен ко всему, в том числе и к собственной идиотской участи. Мне
было немного неловко перед Хэхэльфом и его бунабскими приятелями,
когда я думал о том, как они будут меня искать, когда проснутся, но к
счастью, у меня не оставалось сил на настоящие угрызения совести.
- Смотри-ка, а ты все-таки решил идти дальше! - голос Кугайны не
заставил меня подскочить на месте от неожиданности: в глубине души я
был совершенно уверен, что он рано или поздно объявится.
Какая-нибудь традиционная хойская шутка, или "тест на мужика",
дурацкая проверка - что я буду делать, если останусь один? Честно
говоря, я был не в восторге от его выходки, но и обиженным себя не
чувствовал: мало ли, как у них здесь принято обращаться с
иностранцами...
- Ну и куда ты подевался? - как я не боролся с собственной
челюстью, но мой вопрос завершился чудовищным зевком.
- Больше не нервничаешь, да? - снисходительно хмыкнул он. - Только
и думаешь, как бы завалиться поспать? Это хорошо. Но спать будешь
потом.
Сначала поговорим.
- Можно и поговорить, - кивнул я. - Но я так и не понял: как ты
ухитрился исчезнуть? И зачем?
- Это - далеко не единственное, чего ты не понял, - заметил он. И
великодушно добавил:
- Я исчез, потому что мне так захотелось. Взбрело в голову.
Приспичило. В общем, называй как хочешь. Это был своего рода порыв.
Ты должен меня понять, поскольку и сам склонен подчиняться
душевным порывам, и это твое лучшее качество.
- Порыв, говоришь? - Усмехнулся я. - Ну-ну... Остается понять: как
тебе это удалось?
- До сих пор ничего не понимаешь? - Кугайна недоверчиво покачал
головой.
- Ну ты даешь! Кто угодно уже давным-давно догадался бы, кто я
такой. Это же так просто!
- Может быть, - снова зевнул я. - Но я так устал, что уже ничего
не соображаю.
- Это заметно, - насмешливо согласился он. - Я вот все жду, когда
ты задашь мне единственный вопрос, который имеет для тебя значение:
"да, или нет?" Только не говори, что мне придется ждать до вечера!
- Вопрос? Тебе? "Да, или нет"? - трудно поверить, что я был таким
идиотом, но я еще несколько мучительно долгих секунд хлопал глазами,
пытаясь понять, что происходит, и только потом простенькая разгадка
обрушилась на меня, как внезапный тропический ливень - совершенно
невозможный, но ошеломляюще реальный. А ведь меня же предупреждали!
"Нам не раз доводилось встречать богов, которые выдавали себя за
обыкновенных людей, - вот что однажды сказали мне Урги. - Варабайба,
например, до сих пор умеет остаться неузнанным, если ему вдруг
взбредет в голову немного побыть простым человеком".
- Ты и есть Варабайба? - несчастным голосом спросил я. - Черт,
какой же я кретин! - Я закрыл лицо руками, чтобы не демонстрировать
этому эксцентричному богу свою перепуганную рожу, содрогающуюся от
нескольких нервных тиков одновременно.
- Я-то был уверен, что ты обрадуешься, - удивленно сказал он. -
Тебе больше не нужно ждать, пока кто-то замолвит за тебя словечко, не
нужно волноваться, и вообще ничего не нужно. Я всегда охотно помогаю
странникам, заблудившимся между Мирами, а уж ради человека, который
кормил меня до отвала, укладывал спать в своем шатре, да еще и
позаботился о том, чтобы я не шел пешком, я тем более готов
расстараться! Все будет хорошо, Ронхул Маггот - или как там тебя на
самом деле...
- Правда? - тихо спросил я.
- Правда, - лаконично подтвердил он.
- Тогда, наверное, мне и говорить ничего не надо, да? - растерянно
отозвался я. - Ты уже и так все обо мне знаешь...
- Не все, - серьезно возразил Варабайба. - Я пока не знаю о тебе
самого главного, единственного, что имеет значение. Я ведь не зря
говорил тебе, что выход не просто есть, их непременно несколько!
Осталось понять, какой выход будет тебе по душе?
- Прости, но у меня не хватает воображения, чтобы представить себе
это изобилие выходов, - вздохнул я. - По-моему, все очень просто: я
попал сюда вследствие каких-то безумных заклинаний альганца
Таонкрахта. Мне нужно вернуться обратно. Это и есть выход. Но всего
один.
- Нет, не один. Несколько, - упрямо возразил он. - Я могу помочь
тебе убраться из этого мира прямо сейчас, в любое мгновение...
- Господи! - тихо прошептал я. - Неужели все так просто?
- Просто, да не слишком, - сурово отрезал Варабайба. - Я же не
сказал, что могу доставить тебя домой.
- А куда? - ошалело спросил я.
- Не знаю. Куда-нибудь. Куда получится. С такими вещами никогда
заранее не знаешь, как повернется... Я могу выкинуть тебя отсюда - и
все. Я не знаю, где ты окажешься. Я не уверен, что ты будешь помнить,
кто ты такой, и что с тобой случилось - хотя, может быть, и будешь...
Я могу гарантировать тебе только одно: в мире Хомана ты не останешься.
- Но это ужасно! - почти простонал я. - Оказаться неизвестно где,
да еще и не помнить, кто я такой, и что со мной происходило прежде...
- Не настолько ужасно, как тебе сейчас кажется, - насмешливо
сказал он. - В свое время со мной самим случилось нечто в таком же
роде. Это было скорее восхитительно, чем ужасно!
- Может быть. Но не забывай: у нас с тобой разные весовые
категории, - огрызнулся я. - Ты - бог, а я - так, погулять вышел...
- Откуда ты знаешь, - лукаво прищурился Варабайба, - может быть я
стал богом только после того, как попал сюда - оглушенный,
ошеломленный и совершенно свободный от воспоминаний обо всем, что
случилось со мной раньше?
- До сих пор мне казалось, что бог - это врожденная, а не
приобретенная особенность, - растерянно сказал я.
- Ему, видите ли, казалось! Да что ты в этом понимаешь! -
Возмутился Варабайба. И тут же примирительно добавил:
- Впрочем, это сейчас не имеет значения. Я уже понял, что ты не
хочешь просто исчезать в неизвестность...
- Даже если бы это был единственный выход... - с сомнением
протянул я. - Ох, не думаю! Хотя, это, наверное, все-таки лучше, чем
"Гнезда Химер"!
- Честно говоря, эта часть теории местных Мараха об устройстве
Вселенной не вызывает у меня особого доверия, - задумчиво сказал
Варабайба. - Этот мир действительно жесток, как и любой другой, но
жестокость мироздания никогда не бывает бессмысленной. Знал бы ты,
скольких путешественников, запуганных этими "гнездами" мне довелось
повстречать! И я по-прежнему не вижу смысла в такого рода ловушке для
заплутавших путников - кому они мешают? Не такие уж вы важные
персоны... Ладно, оставим и этот разговор: он не принесет тебе пользы!
- Ты так и не сказал мне, какие еще выходы существуют? - робко
заметил я.
- Верно. Именно это я и собираюсь сделать, - согласился Варабайба.
- Есть еще один выход, который, возможно, понравится тебе больше.
Понимаешь, Ронхул, можно все отменить. Вообще все!
- Как это? - ахнул я.
- Я могу отменить некоторые события, которые произошли не слишком
давно, - невозмутимо объяснил он. - Тебе повезло: Таонкрахт не так уж
давно прочитал свое роковое заклинание. Моего могущества хватит, чтобы
вычеркнуть это событие из его жизни - и из твоей, разумеется. Ты
откроешь глаза и увидишь, что сидишь в своем кресле, как и мгновение
назад, а потом за тобой зайдет твоя подружка, и вы отправитесь на
прогулку...
- И в этом случае я тоже забуду все, что здесь со мной случилось?
- нерешительно спросил я. Если честно, этот пунктик казался мне той
самой ложкой дегтя, которая способна внушить отвращение к меду даже
Винни-Пуху.
- Нет, Ронхул Маггот, ты не забудешь. Тебе и забывать-то будет
нечего.
После моего вмешательства окажется, что Таонкрахт в тот день выпил
больше обычного и завалился спать, не читая никаких заклинаний, а ты
пошел гулять со своей подружкой, так что ничего не было - и все тут!
- Жутковато как-то, - честно сказал я. - Но все равно
соблазнительно...
- Не сомневаюсь, - кивнул он. - Впрочем, тут есть одна опасность:
я не смогу помешать Таонкрахту прочитать то же самое заклинание на
следующий день, или через два года - какая разница?! Так что в один
прекрасный день ты снова окажешься в его замке. Несомненно, тебе
покажется, что это случилось впервые - в каком-то смысле так оно и
будет... И разумеется, ты снова предашься отчаянию, а потом, возможно,
опять отправишься на поиски тех, кто сможет помочь тебе вернуться
обратно - и кто знает, как все сложится?
- В лучшем случае я снова доберусь до тебя, и ты будешь так же
добр, как сегодня, и захочешь мне помочь, и я снова соблазнюсь
возможностью оказаться дома, как ни в чем не бывало, и потом опять
настанет день, когда неугомонный Таонкрахт призовет меня в свой
камин... Ужас какой! - искренне сказал я. - А ведь может оказаться,
что мы с тобой уже вели этот диалог - раз десять, или на протяжении
целой вечности...
- Все может быть, - согласился Варабайба, и я содрогнулся, увидев,
что он вполне допускает такую бредовую возможность.
- А есть еще какой-нибудь выход? Ты же говорил, что их несколько,
а два - это не "несколько", а всего лишь два...
- Не нужно так волноваться, - успокоил меня он. - Разумеется, есть
еще вариант. Но он потребует времени и усилий - не от меня, а от тебя.
Впрочем, это к лучшему: когда сам варишь для себя суп, можешь быть
уверен, что в нем окажется ровно столько соли, сколько тебе требуется!
- Ты говоришь так, словно тебе периодически приходится варить себе
суп! - невольно улыбнулся я. - Почему бы и нет? - невозмутимо
отозвался Варабайба. - Я же бог. Что хочу, то и делаю! - Ладно, скажи:
что за "суп" мне предстоит "сварить"? - Ты должен вернуться к
Таонкрахту. И потребовать, чтобы он прочитал нужное тебе заклинание -
что же еще?! - Я заранее могу предсказать, чем это закончится, -
невесело ухмыльнулся я. - Он снова начнет ныть, что сначала я должен
даровать ему могущество и бессмертие, и только потом он меня отпустит,
за хорошее поведение! - Очень может быть. Но ты должен не попросить, а
именно потребовать! Потребовать так, чтобы его замок задрожал до
основания! Знаешь, в чем была твоя большая ошибка, с самого начала?
Если уж тебя призвали в этот мир в качестве демона, ты должен вести
себя как демон, а не как мальчишка, заблудившийся в темном лесу! Не
жаловаться, не просить о помощи, а брать свое железной рукой. - Для
того, чтобы вести себя как демон, надо им быть, - буркнул я. - Это
один способ. А есть и другой: чтобы быть демоном, надо вести себя, как
демон, - ответил Варабайба. - Понимаю, что ты не уверен в своих силах,
Дата добавления: 2015-10-21; просмотров: 22 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |