собой не даю, приходится ему свое дерьмо ко мне возить - издалека,
между прочим... Веселый он мужик! За день может дюжину бочонков вина
выпить - вот ни капли не привираю! Теперь тут такая гульба пойдет...
Одно из двух, Маггот: или я открою тебе Врата дня через два, или...
Или дня через три. Раньше не просохнем, а на пьяную голову такие дела
вершить не следует! - решительно заключил он.
Я хотел было возмутиться, но Эбенгальф уже отвернулся от меня,
чтобы как следует стиснуть в своих богатырских объятиях невысокого
толстяка в зеленом дорожном плаще с просторным капюшоном, из-под
которого грозно сверкал музейного вида шлем.
- Ну вот, - мрачно сказал я Хэхэльфу. - Опять все наперекосяк! Ну
и местечко этот Альган! Колдуны - сплошные алкоголики, превращают
дерьмо в вино, этим чудотворством и довольствуются; красавицы -
непременно с двумя головами; предприниматели делают бизнес
исключительно на торговле дерьмоедами, разбойники - идиоты, к тому же
еще и беспомощные, как младенцы; замки... Нет, замки очень даже ничего
- захочешь, не придерешься!
- Не вешай нос, Ронхул, - беззаботно сказал Хэхэльф. - В любом
случае, твои странствия, считай, завершились. Днем раньше, днем позже
- какая тебе разница! Так даже лучше: еще и развлечешься напоследок.
До конца года еще целых двадцать дней, так что все в порядке!
- Всего двадцать дней? - его сообщение подействовало на меня, как
ведро ледяной воды на голову. - Я-то думал, у меня еще есть время...
- А чего ты переполошился? - удивился Хэхэльф. - По-моему, не
"всего" двадцать дней, а целых двадцать дней - почти вечность!
- Но если у Эбенгальфа ничего не получится, я уже не успею... - я
на секунду осекся, потому что мне ужасно не хотелось развивать эту
леденящую мысль, а потом договорил:
- Я уже ничего не успею исправить. Наступит последний день года, и
мне придется убедиться на собственной шкуре, что эти проклятые "Гнезда
Химер", в которые вы все дружно не верите, все-таки существуют...
- Ох, я как знал, что лучше не стоит говорить тебе, сколько дней
осталось до конца года... Какой ты все-таки смешной, Ронхул! -
вздохнул Хэхэльф. - У тебя есть древний ветер Хугайда, который всегда
готов сыграть на твоей стороне - только позови! - а ты вечно забываешь
о нем и жалуешься на судьбу, как портовый побирушка... После таких
приключений пора бы стать мудрее!
- Твоя правда, - растерянно согласился я. - Просто ко мне уже
вернулась надежда, а человек, у которого есть надежда, всегда слабее и
глупее того, кому нечего терять.
- Это верно, - спокойно согласился Хэхэльф. - Мой тебе совет,
Ронхул: расслабься пока. Пусть все идет как идет. Если поймешь, что
тебя водят за нос - начинай бузить, как вчера. Или устрой заварушку
прямо сейчас, если неймется. Главное - не изводи себя пустой тревогой.
Насколько я понимаю, пришли твои последние дни в этом мире -
наслаждайся напоследок...
- Все-таки ты слишком мудрый, Хэхэльф Кромкелет из Инильбы! -
усмехнулся я. - Сейчас ты скажешь мне, что "дао, выраженное словами,
не есть настоящее дао", и улетишь на белом журавле...
- Чего? - густые брови Хэхэльфа удивленно поползли вверх.
- Ничего, - улыбнулся я, - просто я уже начал "наслаждаться
напоследок" - по мере своих скудных возможностей.
- Ну вот и молодец, - он сказал это мне снисходительно, как мамаша
ребенку, который наконец-то угомонился и занялся конструктором "Лего".
Эбенгальф тем временем вволю наобнимался со своим приятелем,
который при ближайшем рассмотрении оказался таким же белобрысым, как
сам Эстер и еще более красномордым, чем бедняга Таонкрахт. Теперь
хозяин замка энергично тащил нас всех за собой - пировать.
Сопротивляться его напору было совершенно бесполезно: у Эбенгальфа
был врожденный талант массовика-затейника, так что усадить за стол
троих не слишком сопротивляющихся мужчин для него было - раз плюнуть.
Слуги Ахамстольфа Эбенгальфа оказались весьма разношерстной
публикой.
Костюмы - и, самое главное, осмысленные физиономии - доброй
половины ребят, которые прислуживали нам за столом, разительно
отличались от прочих - сонно ухмыляющейся альганской дворни, такой же,
как у его соседа Таонкрахта. Я вспомнил слова Хэхэльфа, что в Земле
Нао завелась мода на иноземных слуг, и решил, что мой новый приятель
Эбенгальф - самый стильный дядя в этом захолустье. "И как всех этих
бедняг сюда занесло? - сочувственно подумал я, разглядывая
экзотические наряды и странные лица прислуги. - Тоже небось, зашли в
какой-нибудь подозрительный трактир в Бондохе, а очнулись уже в
рабстве... Ну люди живут!" Хэхэльф, тем временем, уже взялся за дело:
он вовсю рекламировал свою таинственную приправу, смертельно опасную
для нежных желудков дерьмоедов. Он щедро присыпал этим ароматным
яркоалым порошком здоровенный копченый окорок, стоящий в центре стола.
Эбенгальф попробовал мясо и остался очень доволен. "Ну вот, пошло
дело, - насмешливо подумал я, - вот как, оказывается, поворачивается
колесо истории, и хрен кто теперь повернет его вспять!" Хэхэльф
адресовал мне торжествующий взгляд, счастливый и яростный
одновременно. Да уж, этот парень умел получать удовольствие от любой
игры, в которую брался играть! Мне следовало бы у него поучиться...
Толстый Наоргаль пока не проявлял никакого интереса к окороку,
посыпанному ядовитой приправой.
Думаю, дело было не в приправе: он вообще не обращал внимания на
еду.
Просто пил вино, кружка за кружкой, словно находился на службе, и
в его обязанности входило уничтожение алкоголя, причем работа
оплачивалась сдельно - то бишь покружечно. Хэхэльф некоторое время с
интересом наблюдал за ним, а потом достал из-за пазухи мешочек с
остатками курмды и предложил Наоргалю.
Эбенгальф раскатисто захохотал: очевидно, он заранее знал, что за
этим последует. Толстяк поблагодарил Хэхэльфа - вежливо, но как мне
показалось, равнодушно - потянулся за пустой миской, сложил в нее
курмду и принялся с остервенением толочь ее рукояткой своего меча.
Потом залил порошок каким-то вином - знакомый аромат хорошего парфюма
навел меня на мысль, что это было недоброй памяти "Альганское Розовое"
- попробовал смесь и задумался: дескать, чего бы еще добавить?
Неугомонный Хэхэльф тут же сунул ему под нос свою отраву. Наоргаль
принюхался, деловито кивнул, добавил щепотку в свой кошмарный коктейль
и залпом осушил миску. Некоторое время он сидел неподвижно,
мечтательно уставившись в потолок, потом из его рта вылетело несколько
пузырей, напоминающих мыльные, Нидольгаль одобрительно крякнул, снова
поблагодарил Хэхэльфа и потянулся за следующей кружкой вина. Мы еще и
четверти часа не провели за столом, а он, по самым скромным подсчетам,
оприходовал уже не меньше пяти литров! Хэхэльф косился на него с
заметным возмущением: кажется он был недоволен столь непростительным
обращением с драгоценной курмдой.
Слегка закусив, Эбенгальф наскоро пропустил пару кружек вина и
шепнул что-то одному из слуг, здоровенному детине с удивительно
разумным, но хмурым, как у бунаба лицом, одетому почти так же нарядно,
как его хозяин.
Тот кивнул и вышел из небольшого, но роскошно обставленного зала,
в котором мы пировали. Вскоре парень вернулся с небольшим кувшином и
почтительно передал его хозяину.
- Хочешь посмотреть на настоящее чудо, Маггот? - спросил меня
Эбенгальф.
Разумеется, предполагалось, что мой ответ не может быть
отрицательным - ни при каких обстоятельствах. - Пошли с нами! И ты,
халндойнец тоже. Небось не видел еще, как из дерьма вино делают?
- Не видел, - с энтузиазмом подтвердил Хэхэльф.
И мы все вместе отправились во двор.
- Только я хочу сам это сделать, Ахамстольф! - возбужденно сказал
толстяк. До сих пор он сосредоточенно молчал, методично опустошая
кружку за кружкой, и вообще совершенно не соответствовал рекомендациям
Эбенгальфа, который почему-то называл его "веселым мужиком".
- Ладно, сам так сам, - снисходительно согласился Эбенгальф. -
Моим же слугам лучше: не придется лишний раз в твоем дерьме
ковыряться!
Толстяк расцвел улыбкой и осторожно взял в руки кувшин.
- Разобьешь - убью, - беззлобно сказал ему Эбенгальф.
Чувствовалось, что он не угрожает, а просто честно предупреждает о
возможных последствиях - так врач, прописывая лекарство, должен
рассказать пациенту о возможных побочных эффектах.
- Если я разобью этот кувшин, я сам на себя руки наложу! - с
чувством ответил толстый Наоргаль. - Зачем тогда жить?!
Я не сдержал улыбку. Потом мы подошли к телеге с дерьмом, и моя
улыбка сама собой растаяла, уступив место невольной гримасе
отвращения. Хэхэльф же взирал на происходящее, как ученый на новую
разновидность вши: никакой брезгливости, только живой интерес
исследователя.
Я думал, что счастливчик Наоргаль просто начнет черпать дерьмо
кувшином.
Оказалось, что все на так страшно: во дворе тут же появились слуги
с приборами, похожими на длинные узкие ложки - если вам когда-нибудь
понадобится перекладывать дерьмо в кувшин с узким горлышком, я
настоятельно советую обзавестись чем-нибудь в таком роде! Во всяком
случае, у Наоргаля работа спорилась. Не прошло и минуты, как кувшин
был наполнен. Он захохотал от избытка чувств, залпом осушил кувшин и
тут же принялся накладывать новую порцию.
- Что, уже успело превратиться? - недоверчиво спросил я
Эбенгальфа.
- Ну да, - кивнул тот, - а ты как думал? Мгновение - и все! Это же
древняя магия!
- Ну, если древняя магия, тогда понятно, - вздохнул я.
- Хотите попробовать? - гостеприимно предложил Эбенгальф. - Вино
действительно отличное получается... Вообще-то, Нидольгаля от кувшина
не оторвешь, пока он полтелеги не высосет, да и потом придется
потрудиться, чтобы забрать у него кувшин, но ради таких гостей могу и
похлопотать!
- Не будем лишать его удовольствия, - вежливо сказал я. Про себя я
решил, что может быть и решусь попробовать продукт чудесных
превращений - в том случае, если речь будет идти о моей жизни, не
раньше!
- Я бы попробовал, - заинтересованно сказал Хэхэльф. - Но спешить
действительно не стоит: пусть господин Наоргаль сначала напьется. А мы
пока можем закончить завтрак...
- Пошли, - кивнул Эбенгальф. - Но предупреждаю: пока он
действительно напьется, мы успеем не только позавтракать, но и
состариться!
В полдень мне все-таки как-то удалось убедить гостеприимного
хозяина, что единственное, в чем я сейчас нуждаюсь - это хоть в
плохонькой кровати.
Что касается Хэхэльфа, он заснул прямо за столом.
Этот поступок вызвал серьезное одобрение Эбенгальфа. Он заявил,
что мой друг поступил совершенно правильно: зачем, дескать, тратить
время на путешествие в спальню и обратно, если можно подремать прямо
за столом, а проснувшись - сразу продолжить пир, не теряя ни секунды
на перемещения в пространстве? Я как-то выкрутился, сославшись на свою
"демоническую" природу, которая требует время от времени оставаться в
уединении - старая песня, она выручала меня еще в первые дни,
проведенные в замке Таонкрахта, выручила и сейчас: Эбенгальф все-таки
подозвал одного из слуг и велел ему проводить меня в спальню.
Некоторое время я не мог заснуть: события последнего, совершенно
бесконечного, дня разрывали меня на части. Мой волшебный ветер и
телега дерьма, которому предстояло превратиться в вино, "веселенькая
вечеринка" в замке Таонкрахта и внезапно вернувшаяся ко мне надежда на
скорое возвращение домой, мудрость Хэхэльфа и его дурацкая затея с
новой пряностью, моя неожиданная, необъяснимая, сметающая все на своем
пути сила и внезапно сменившая ее смертельная усталость, кошмарная
двухголовая красотка и песочные часы, которые явственно маячили перед
моим внутренним взором с того момента, как я узнал, что до конца года
осталось всего двадцать дней - все слиплось в тяжелый темный ком,
который ворочался в моей бедной голове и не давал мне удрать в
спасительные объятия сновидений...
- Навести меня, ветер Хугайда, убаюкай меня, пожалуйста, -
прошептал я.
Мой голос звучал слишком жалобно, как у больного ребенка, о
котором забыли загулявшие родители, но древний ветер оказался
великодушным существом: он все-таки пришел ко мне и принес покой и
прохладу, а больше ничего мне и не требовалось.
Мне приснилось, что я сижу в своей собственной гостиной, в том
самом кресле, которое мне пришлось так внезапно покинуть по воле
бесноватого чародея Таонкрахта. За окном был город, который не слишком
давно стал моим родным городом, и я снова любил его со страстью,
неуместной, когда речь идет всего лишь о большом скоплении
человеческих жилищ, но во сне мое сердце сжималось от тоски по
разноцветным солнцам, зеленым водам и - самое главное! - волшебным
ветрам Хоманы. Я открыл окно, вдохнул ночной воздух и тихо сказал
вслух, немного нараспев, как читают стихи: "Первый ветер дует из
стороны Клесс, и он напорист, словно выпущен из грудей пышного улла;
он дует шесть дней. Другой ветер - это Оветганна и как бы Хугайда, и
далеко его родина, незыблемая и неведомая.
Он дует две луны, затихая лишь на время. Третий ветер приходит
редко, из тех мест, где его вызывают к жизни бушующие Хэба среди дюн,
скал и озер..."
Я проснулся от звуков собственного голоса: кажется, я
действительно говорил вслух. В маленькой спальне было почти темно. Я
сразу понял, что нахожусь не дома, а в одной из комнат замка
Ахамстольфа Эбенгальфа. Это открытие не вызвало у меня ни горечи, ни
досады: только что мне снился сон о тоске по этому миру, и я отлично
понимал, что так оно и будет - если я все-таки действительно вернусь
домой.
- Какая, к черту, разница, где находиться? - задумчиво сказал я
сам себе, усаживаясь на узкий подоконник, чтобы насладиться свежим
вечерним воздухом.
- Лишь бы находиться хоть где-то! А все остальное приложится - не
наяву, так во сне...
- Ну наконец-то ты начал понимать хоть что-то! - Одобрительно
сказал хорошо знакомый мне голос. Я присмотрелся и чуть в окно не
вывалился: во дворе замка местного Эстера Ахамстольфа Эбенгальфа стоял
мой старый приятель Вурундшундба со сросшимися бровями. Только теперь
он приветливо улыбался - прежде я никогда не видел на его лице такого
выражения.
- Ты стал мудрым, Макс, - весело сказал он. - Во всяком случае,
мудрее, чем был прежде. Но имей в виду: этот кусочек мудрости ты
получил взаймы от древнего ветра. Теперь ты его вечный должник...
Иди сюда, есть разговор! Да не в окно: все-таки второй этаж, ноги
сломаешь!
Я действительно чуть было не выпрыгнул прямо в окно, совершенно
оглушенный - не то его визитом, не то не правдоподобно
доброжелательным тоном, не то собственным полузабытым именем, которое
непринужденно сорвалось с его уст.
- Выйди во двор, как нормальные люди ходят: через парадную дверь,
- проворчал он. - А то, чего доброго, повредишь как-нибудь свое
неуклюжее тело, возись с тобой потом...
Я пулей вылетел в коридор, в несколько прыжков спустился по
лестнице и оказался в зале, где продолжалась пирушка. Впрочем
"пирушка" - это громко сказано: Эбенгальф и Хэхэльф заливисто храпели
в обнимку, положив головы на стол. Я ехидно подумал, что перед тем,
как заснуть, они наверняка пели "хулительные" застольные песни про
Таонкрахта - насколько я понял, "любовь"
Эстера к Великому Рандану была безграничной! Не спал только
толстяк Наоргаль. Как и следовало ожидать, он продолжал пить вино,
причем из кувшина, который стоял на столе, чуть ли не в метре от его
алчной глотки.
Насколько я понял, это был еще один шедевр местной магии: струя
вина поднималась из кувшина, словно он был фонтаном, и втекала прямо в
рот кудесника. Но мне было не до него: я спешил во двор. Если уж
Мараха Вурундшундба пожаловал ко мне с разговором, дело стоило того,
чтобы поторопиться!
Он ждал меня во дворе. Удивительное дело, но кроме моего знакомца
во дворе не было ни одной живой души. Я уже привык к тому, что в любом
замке Земли Нао куда не плюнь - попадешь в какого-нибудь урэга, так
что пустой двор удивил меня чрезвычайно.
- Хорош бы я был, если бы не мог остаться в одиночестве, когда мне
этого хочется, - Вурундшундба явно прочитал мои мысли. - Нет ничего
проще, чем внушить людям, что рядом с тобой им слишком неуютно, ты еще
в этом убедишься!
- За такое умение и жизни не жалко! - брякнул я.
- Правильно, - спокойно согласился Вурундшундба. - А за такую
науку и платят жизнью, другие монеты не в цене. Я не имею в виду, что
нужно лечь и умереть. Нужно прожить эту самую жизнь совершенно
особенным образом, и тогда, на закате все становится просто - проще
простого!.. Ладно, я не о том хотел с тобой поговорить. Я узнал, что
ты все-таки добился своего: нашел своего Хранителя, исколесил с ним
чуть ли не всю Хомайгу, заморочил голову Варабайбе, и в конце концов
вернулся на Мурбангон и встретил тут Эбенгальфа, который уже и сам
искал тебя для того, чтобы отправить домой...
Это хорошо.
- "Хранитель" - это Хэхэльф из Инильбы? - взволнованно спросил я.
- Я с самого начала знал, что он - не простой человек!
- Почему это "не простой"? - удивился Вурундшундба. - Твой Хэхэльф
Кромкелет - человек недюжинный, особенно если учесть, что в его жилах
нет ни капли крови Мараха, но он - не ахти кто!
Не знаю, какие там глупости ты навыдумывал на его счет, но Хэхэльф
из Инильбы - это просто Хэхэльф из Инильбы, неутомимый странник и
веселый товарищ. Пока ты находишься в мире Хомана, он является твоим
Хранителем, но это не значит, что вы с ним - какие-то особенно важные
персоны. У каждого человека есть свой Хранитель и у каждого есть тот,
кого он сам должен оберегать - в какой бы мир тебя не занесло, можешь
быть уверен, что это правило остается неизменным. Судьба любит играть
в такие игры. Но человек редко встречается со своим Хранителем и с
тем, кому предназначено быть под его защитой. Вам просто повезло
немного больше, чем другим.
- А кого я должен был оберегать в этом мире? - растерянно спросил
я. - И как он будет обходиться теперь, когда меня не станет?
- О, твой подопечный - не из тех, кто может пропасть без опеки! -
расхохотался Вурундшундба. Он смеялся долго и от души, чем в очередной
раз поверг меня в удивление. - Впрочем, можешь быть спокоен: ты
действительно встретил его и сделал для него все, что мог! - добавил
он, отсмеявшись.
- Кого ты имеешь в виду? - я мучительно перебирал в памяти всех,
кого встретил по пути. На особом подозрении у меня были Мэсэн и
Альвианта - в любом случае, веселье Вурундшундбы было бы оправдано:
Мэсэну я пособил перетаскивать дерьмоедов с болота в телегу, а
Альвианте помог скоротать две ночи, не щадя собственный хрупкий
организм - тоже мне, конечно, гуманитарная помощь!
- Сам подумай, - усмехнулся Вурундшундба. - Не так уж много народу
ты успел накормить, уложить спать и прокатить на абубыле!
- Ты хочешь сказать, что я - Хранитель Бога Варабайбы? - ужаснулся
я. - Как такое может быть?!
- Я не судьба, я - всего лишь свидетель ее забав, - пожал плечами
Вурундшундба. - Все бывает!
Впрочем, я позвал тебя, чтобы поговорить о деле. Вот, - он
протянул мне небольшой мешочек. - Вернешься домой - посей где-нибудь.
- А что это? - растерянно спросил я.
- Семена, - невозмутимо ответил он. - Какой же ты непонятливый!
Семена травы, что растет неподалеку от тропы, по которой мы с тобой
шли к побережью. Эта трава шепнула мне, что ей очень хочется
попутешествовать между мирами. Такие просьбы следует уважать, но
помочь траве вырасти в другом мире - это даже мне не под силу... И тут
я вспомнил о тебе. Не забудь посадить семена, когда вернешься домой. В
этом мире ты получил куда больше любви, чем заслуживал - а тут такой
шанс вернуть хоть часть долга!
- Конечно, я посажу семена, - улыбнулся я, бережно принимая
мешочек. - Трава захотела отправиться в путешествие - это надо же!
- А чем трава хуже тебя? - проворчал Вурундшундба. - Думаешь,
такое это великое достижение - родиться человеком?.. Ладно, ступай. Я
тут и так с тобой кучу времени потерял. И мой тебе совет: поторопи
Эбенгальфа. Передай ему, что приходил Мараха Вурундшундба и сказал,
что не следует откладывать ворожбу из-за попойки. Может его проймет -
не так уж он безнадежен, по сравнению с остальными. Он должен открыть
Врата этой ночью. Твое время здесь закончилось.
- Уже? - мой голос предательски дрогнул. - Но до конца года еще
двадцать дней...
- При чем тут конец года? - искренне удивился Вурундшундба.
- Но ты сам говорил, что "Гнезда Химер"... - растерянно начал я.
Он снова расхохотался - судя по всему, эта ночь действительно была
настоящей ночью чудес.
Хохочущий Вурундшундба - это покруче северного сияния над
экватором!
- Так ты до сих пор веришь в "Гнезда Химер"! - стонал он сквозь
смех. - Ой, не могу! Ну порадовал!
- Но ты сам говорил...
- Говорил. Мало ли, что я говорил! - устало вздохнул Вурундшундба.
- Слова - это только слова, Ронхул Маггот, сэр Макс, или как там тебя
на самом деле... Ты сам всю жизнь врал напропалую - и так наивно
веришь словам, которые говорят другие люди!
- Но зачем вы меня обманывали? - несчастным голосом спросил я. -
Чтобы напугать? Так я и так был перепуганный - дальше некуда!
- Именно для того, чтобы напугать, - серьезно сказал он. - Если бы
мы не напугали тебя до полусмерти, ты бы и пальцем не пошевелил для
собственного спасения... Ну может быть, что-то ты и сделал бы, но на
страмослябский корабль ни за что не поднялся бы! И на мачту не полез
бы! И слово "Хугайда" вслух твердить постеснялся бы. Да что я тебе
рассказываю: ты себя и сам неплохо знаешь!
- Это правда, - растерянно сказал я. - Но получается, все это было
не так уж обязательно. Я вообще мог не дергаться, а сидеть в склепе и
ждать, пока Ванд прикажет еще одному колдуну, Эбенгальфу, выставить
меня вон из этого мира.
- Поверь мне: если бы ты остался сидеть в склепе, ты бы ничего не
дождался, - мягко сказал Вурундшундба. - Это твои действия привели в
движение колесо судьбы, и оно постепенно закрутилось в другую сторону.
А если бы ты просто сидел и ждал, тебе досталась бы совсем иная
судьба.
Думаю, скорее всего, дело завершилось бы тем, что какой-нибудь
очередной Хинфа прирезал бы тебя во сне... Впрочем, не знаю! Как можно
говорить о том, чего не случилось?
Я понимал, что он прав - не рассудком, а скорее сердцем. Мы
немного помолчали, потом Вурундшундба развернулся и зашагал к воротам
замка. Не дойдя до них на какие-нибудь несколько шагов, он исчез, а я
остался и некоторое время с тупым интересом рассматривал опустевший
двор.
Потом я стряхнул с себя оцепенение и вернулся в замок. Для начала
я разбудил Хэхэльфа. Достал из-за пазухи несколько мешочков кумафэги -
весомый остаток моего случайно нажитого состояния - и протянул ему. Он
понял меня без слов. Забрал мешочки и встревоженно уставился на меня.
- Уже уходишь? Думаешь, тебе удастся привести его в чувство? - он
кивком показал на храпящего Эбенгальфа.
- Как-нибудь, - отмахнулся я. - Мое время вышло, дружище. А
значит, мне удастся привести его в чувство - чего бы это не стоило!
- Как это "время вышло"? - нахмурился он. - До конца года...
- Знаю, знаю, - нетерпеливо отмахнулся я. - Кстати, я только что
узнал: никаких "Гнезд химер" нет, и никогда не было. Ты был прав, а я
купился на эту сказку, как мальчишка... Впрочем, все к лучшему!
- Вот оно как, - Хэхэльф отчаянно зевнул, а потом улыбнулся:
- Если тебя снова вызовет сюда какой-нибудь сбрендивший чародей,
не забывай, что у тебя есть дом.
- Зачарованный дом, в котором остановилось время - навсегда, если
я там когда-нибудь не объявлюсь... Замечательный домик с садом, в Сбо,
по соседству с твоим, - кивнул я.
- Ну, не так уж по соседству, - серьезно возразил Хэхэльф. - Почти
целый час топать!
- Через весь город, мимо порта, а потом по берегу, - тихо сказал
я. - Но знаешь, дружище, когда отправляешься в другой мир, расстояние,
которое можно преодолеть всего за один час ходьбы не представляется
таким уж значительным!
- Твоя правда, - согласился он. - Будет здорово, если однажды я
буду проходить мимо и увижу, что окна открыты, а в саду поют птицы...
Потом я принялся будить Эбенгальфа. Труднее всего оказалось его
растолкать - на это я угрохал чуть ли не четверть часа. Зато потом
дело пошло легче. Он внимательно выслушал мой рассказ о явлении
Вурундшундбы, похмелился кружкой воды, в которую добавил щепотку
хэхэльфовой отравы, с неописуемой скоростью умял здоровенный кусок
окорока и решительно поднялся на ноги.
- На сегодня все! - сурово объявил он своим собутыльникам. - Вот
отпущу демона - догуляем. Гаси свет, Нидольгаль!
Напоследок мне довелось полюбоваться на еще одно чудо: смертельно
пьяный Нидольгаль Наоргаль извлек откуда-то из-под стола лук со
стрелами, дрожащими руками натянул тетиву и выстрелил.
"На кого бог пошлет - так, что ли?" - ехидно подумал я. Но
обошлось без жертв. Более того: стрела попала в самый кончик одной из
свечей, да так точно, что погасила пламя. Наоргаль выпустил следующую
стрелу, еще одна свеча погасла - я понял, что о случайном везении тут
не может быть и речи!
- Меткий глаз! - с гордостью констатировал Эбенгальф. - Гасить
свет в моей гостиной - его любимое занятие... второе по счету, после
выпивки.
Ладно, пошли, Маггот.
Мы долго поднимались по лестнице и наконец оказались в небольшой
темной комнате под самой крышей. Она освещалась только красноватым
пламенем гаснущего камина. Хозяин быстро подбросил в камин несколько
поленьев, и пламя вспыхнуло с новой силой.
- Вершить чудеса лучше поближе к небу, - глубокомысленно сказал
Эбенгальф. - Рандан Таонкрахт этого никогда не поймет, сколько не бей
его лопатой по вздорной голове!.. Ты мне вот что скажи: когда он тебя
призвал, ты куда сначала угодил? В камин? - А как ты догадался? -
удивился я. - Так часто бывает. Вашего брата, демона, так и тянет
поближе к Правильному огню, - туманно пояснил он. - Ты вот что,
Маггот: становись поближе к камину, а когда я закончу читать
заклинание и умолкну - прыгай в огонь. Не бойся, не обожжешься - не
успеешь! - Ладно, - кивнул я. - Только не медли, - предупредил он. - А
то придется всю эту тягомотину по новой заводить... Эбенгальф не зря
окрестил процесс сотворения величайшего из чудес "тягомотиной". Он
читал свое заклинание полчаса, не меньше. Впрочем, я не удивлюсь, если
окажется, что он бормотал странные слова, наверняка не имевшие
никакого значения, несколько суток кряду: время шло не так, как я
привык - ритмично тикая, как секундомер - а совсем иначе: оно текло
мне навстречу, и я почти ощущал прикосновение этого потока к своему
телу: время огибало меня в точности, как речная вода огибает
препятствие, встретившееся на ее пути. Потом что-то произошло, поток
времени остановился, я внезапно понял, что голос Эбенгальфа умолк, и
не раздумывая шагнул вперед - к этому моменту пламя в камине больше не
казалось мне серьезным препятствием, кажется, я просто забыл, что
Дата добавления: 2015-10-21; просмотров: 24 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |