континенты: тогда, когда Братство Черного Кинжала уехало в Новый Свет, Общество
Лессинг, как псы отправились следом, оставив самые отбросы для Кора и его ублюдков.
Какое-то время убийц хватало для поединков, они обеспечивали их знатными
сражениями. Но то время ушло, а люди – не достойные противники их стати.
По крайней мере, лессеры могли с ними конкурировать.
Его окружало осязаемое чувство неудовлетворенности, пока он спускался по
лестнице из грубого камня, ботинки вытаптывали древний, потертый ковер, который
следовало заменить поколения назад. Представшее внизу обширное пространство было
каменной пещерой с огромным дубовым столом, поставленным пред очагом, столь же
большим, как гора. Люди, выстроившие замок, укрыли грубые стены гобеленовыми
полотнами, но картины с изображенными воинами на знатных жеребцах состарились не
меньше ковров: изорванные лохмотья уныло свисали с креплений, нижняя кромка
становилась все длиннее, и без сомнений в скором времени она также окажется на полу.
Перед полыхающим огнем, на резных стульях сидела шайка его ублюдков, уплетая
оленье мясо, куропаток и голубя, пойманных в землях вокруг его замка, выпотрошенных в
поле и приготовленных в камине. Они пили эль, бродивший в погребах под землей, и ели
они из оловянных тарелок, используя охотничьи ножи и вилки.
Электрических предметов в замке было немного… что до Кора, так они ему
вообще ни к чему, но у Тро на это иное мнение. Мужчина настоял, чтобы каждая комната
была оборудована компьютером, которые требовали мерзкую электропроводку,
непонятную для него и не вызывающую интереса. Но был резон в модернизации. Пускай
Кор не умел читать, сим навыком владел Тро, а люди были не только бесконечными
разносчиками греха; ублюдков также восхищали возможности… таким образом они
определяли местонахождение жертв по всей Европе.
Место во главе стола ожидало его, и в мгновение, когда он сел, остальные
прекратили трапезу, склоняя головы.
Справа, на почетном месте сидел Тро, и бледные глаза вампира сияли.
– Как поживаешь?
Сон, этот проклятый богом сон. По правде говоря, он рассыпался на кусочки, но
другие об этом не узнают.
– Неплохо. – Протянув вилку, он насадил на нее бедрышко. – И по твоему
выражению лица, я осмелюсь предположить, что ты что-то задумал.
– Да. – Он протянул толстую пачку, которая, казалось, была подборкой газетных
статей. Сверху лежала броская черно-белая фотография, и Тро указал на нее. – Я хочу его.
Изображенный человеческий мужчина был тучным, с темными волосами,
сломанным носом и низким, обезьяньим лбом. Заголовок и колонки сливались для Кора в
сплошной узор; однако, он четко видел злобу в изображении.
– Почему конкретно этот мужчина, трэйнер 30? – Хотя, Кор и так знал причину.
– Он убивал женщин в Лондоне.
– Как много?
– Одиннадцать.
– До дюжины не дотянул.
Тро неодобрительно нахмурился. Очаровательно, на самом деле.
– Он резал их живьем, выжидал, пока они умрут чтобы… взять их.
– Трахнуть, ты имел в виду? – Кор клыкам оторвал мясо от кости, и, не
дождавшись ответа, он выгнул бровь. – Ты имеешь в виду, что он трахал их, Тро?
– Да.
–Хм. – Кор холодно улыбнулся. – Грязный мелкий дурень.
– Их было одиннадцать. Женщин.
– Да, ты уже упоминал. Значит, он скорее озабоченный мелкий развратный дурень.
Тро забрал бумаги назад и пролистал их, рассматривая лица презренных
человеческих женщин. Без сомнений, в это мгновение он молился Деве-Летописеце,
надеясь получить возможность послужить расе, которая отличалась от вражеского стана
лишь отсутствием церемонии инициации.
Как жалко.
И не видать ему одиночной поездки… поэтому он выглядел таким опечаленным:
увы, клятва, данная этой пятеркой в ночь сожжения Бладлеттера привязала их к Кору
железными цепями. Они никуда не отправятся без его согласия или одобрения.
Но, что касалось Тро, то сей мужчина был привязан к нему много, много раньше,
не так ли.
В развернувшемся молчании щупальца сна снова охватили мозг Кора… как и
жжение от осознания того, что он так и не нашел призрачную женщину. А это
неправильно. Являя собой основу мифов в человеческих умах, Кор не верил в призраков,
приведений, заклинания и проклятья. Его отца убило что-то из плоти и крови, и охотник
внутри Кора хотел выследить и уничтожить гадину.
– Что ты скажешь? – спросил Тро.
Так похоже на него. Настоящий герой.
– Ничего. Или я бы уже сказал, не так ли?
Пальцы Тро начали отстукивать ритм по старой, протравленной древесине, и Кор с
удовольствием позволил ему играть в барабанщика. Остальные просто продолжали есть,
ожидая, когда закончится это противостояние тем или иным способом. В отличие от Тро,
остальных солдат не особо волновали выбранные цели… при условии, что они были
Трэйнер – обращение, используемое среди мужчин для выражения взаимного уважения и привязанности.
Примерно эквивалентно «дорожайшему другу».
сыты, напоены и обслужены, подчиняясь приказу, они могли драться когда-угодно и где-
угодно.
Насадив на вилку очередной ломоть мяса, Кор откинулся в огромном дубовом
кресле, его взгляд переместился на дряхлые гобелены. На выцветших полотнах
развернулись картины людей, отправляющихся на войну верхом на скакунах с оружием в
руках, которые Кор оценил по достоинству, и эти изображения чертовски ему опротивели.
Ощущение, что он находился не там, где должен был, покалыванием прошлось по
плечам, заставляя его дергаться так же, как и своего помощника.
Двадцать лет без единого лессера и уничтожение людей для поддержания навыков
– скудное существование для него и его команды. И все же, в Старом Свете остались
вампиры, и Кор задержался на континенте, надеясь найти среди них то, что видел лишь во
снах.
Ту женщину. Убившую его отца.
И куда все это промедление привело его?
Решение, с которым он долго играл, вновь кристаллизовалось в его мыслях,
обретая форму и строение, углы и арки. Но импульс, который прежде всегда увядал,
сейчас, казалось, зарядился от кошмара энергией, которая превратила простую идею в
действие.
– Мы отправляемся в Лондон, – сказал он.
Пальцы Тро мгновенно замерли.
– Спасибо, мой господин.
Кор склонил голову и улыбнулся про себя, думая, что Тро, может, и получит
возможность уничтожить этого человеческого мужчину. А может… и нет.
Однако путешествие назревало неминуемо.
Глава 9
Больница Святого Франциска, Колдвелл, Нью-Йорк
Медицинский центр напоминал паззл. Только его детали сходились не очень ровно.
Но в ночь, подобной сегодняшней, это не так уж плохо, подумал Мэнни, готовясь к
операции.
В каком-то смысле он был изумлен тем, как легко все прошло. Бандиты, которые
везли его и его пациентку, припарковались в одном из темных уголков Святого
Франциска. Потом Мэнни позвонил самому начальнику безопасности и сообщил, что к
ним поступает VIP-клиент, который нуждается в полном инкогнито. Следующий звоночек
был сделан сестринскому медицинскому персоналу, и речь шла о том же: прибывает
особый пациент. Велел в темпе аврала подготовить операционную в дальнем конце
третьего этажа и сканер МРТ. Последним на очереди был транспорт, и, какая
неожиданность, через считанные секунды показалась каталка.
Через пятнадцать минут было сделано МРТ, и пациентку отправили в
операционную для приготовлений.
– Итак, кто она?
Мэнни ожидал вопроса, который задала дежурная медсестра.
– Олимпийская наездница. Из Европы.
– Ну, это все объясняет. Она что-то бормотала, и никто из нас не мог понять языка.
Женщина пролистала заметки… в конце нужно будет принять меры по их уничтожению,
подумал Мэнни.
– К чему такая скрытность?
– Она из королевской семьи. – Ну, это правда. На протяжении всей поездки Мэнни
рассматривал царственные черты ее лица.
Придурок. Полный придурок.
Старшая медсестра выглянула в коридор с подозрительным взглядом.
– Это объясняет меры предосторожности… о боже, ты думала, что мы грабители
банка?
Отклонившись назад, он взглянул украдкой, продолжая отчищать ногти жесткой
щеткой. Трое парней, которые приехали с ним, стояли в коридоре в десяти футах. Под
черной одеждой наблюдалось множество округлых выступов.
Пушки, без сомнений. Может ножи. Даже парочка огнеметов, кто, мать его, знает.
Не подходят они под образ «правительство-это-просто-гора-бумажной-работы».
– Где ее заявление о согласии31? – спросила медсестра. – В системе ничего нет.
– У меня все на руках, – солгал он. – Сделали МРТ для меня?
– Уже на экране… но специалист говорит, что она с ошибками? Он настоятельно
хочет повторить.
– Дай сперва я посмотрю.
– Ты уверен, что хочешь быть записанным как ответственное лицо? У нее нет
денег?
– Она должна остаться анонимной, и они все компенсируют. – По крайней мере, он
так думал… не то, чтобы его это на самом деле заботило.
Мэнни смыл коричневый слой Бетадина с рук и предплечий, а потом стряхнул
воду. Держа ладони на весу, он спиной толкнул дверь, открывающуюся в обе стороны, и
вошел в операционную.
В палате находились две медсестры и анестезиолог. Первые перепроверяли
тележки с лежащими на синих хирургических салфетках инструментами, последний
инспектировал оборудование, которое обеспечит пациентке надежный сон. Холодный
воздух, препятствующий кровотечению, пах вяжущим средством; компьютеры гудели
наравне с потолочным освещением и операционной лампой.
Мэнни направился прямиком к мониторам… и когда перед взглядом предстал скан
МРТ, его сердце подпрыгнуло, словно марионетка на ниточках. Он внимательно
пересматривал цифровое изображение, пока они ему не опротивели.
Смотря сквозь стекла откидных дверей, Мэнни окинул свежим взглядом стоящих
мужчин, они же обратились к нему жесткими лицами и холодными глазами.
Они не были людьми.
Его взгляд скользнул к пациентке.
Как и она.
Мэнни снова посмотрел на МРТ, и даже наклонился ближе к экрану, будто этот
маневр магическим образом исправит все аномалии пред его взором.
Черт, и он считал шестикамерное сердце Бородатой Сволочи странным.
Когда двойные двери открылись и закрылись, Мэнни прикрыл глаза и сделал
глубокий вдох. Потом он повернулся лицом ко второму доктору, вошедшему в комнату.
Джейн была основательно готова к операции, так, что за хирургической маской
были видны лишь ее темно-зеленые глаза. Мэнни скрыл ее присутствие, сказав, что она –
личный терапевт пациентки… и это не было ложью. Маленькую подробность о том, что
она знала здесь всех не хуже него самого, Мэнни предпочел оставить при себе. Как и она.
Когда она посмотрела ему в глаза без какого-либо раскаяния, Мэнни захотелось
кричать, но его ждала работа. Сконцентрировавшись, он вытолкнул из мыслей вещи,
которые не обладали практической важностью в данную секунду, и снова изучил
повреждения позвонка, планируя подступ к нему.
Он видел область за трещиной: ее позвоночник являл собой изумительный образец
идеально размещенных костей, разделенных темными упругими дисками… кроме Т6 и
Т7. Что объясняло паралич.
Заявление о согласии – бланк с информацией для пациента и заявлением о согласии на участии в
клиническом исследовании, операции и т. д.
Он не мог увидеть, был ли спиной мозг сжат или полностью распорот, он не узнает
точный масштаб ущерба, пока не увидит лично. Но на картинке все было плохо.
Компрессия спинного мозга была смертельно опасна для хрупких нервных каналов, и
неисправимое повреждение – вопрос как часов, так и считанных минут.
Зачем такая спешка с его поисками, задался Мэнни вопросом.
Он посмотрел на Джейн.
– Сколько недель произошло с ее ранения?
– Это было… четыре часа назад, – сказала она так тихо, чтобы не услышал никто,
кроме Мэнни.
Мэнни отшатнулся.
– Что?!
– Четыре. Часа.
– Значит, было еще какое-то повреждение до этого?
– Нет.
– Мне нужно поговорить с тобой. Наедине. – Потянув ее в угол комнаты, он сказал
анестезиологу: – Макс, подожди еще.
– Без проблем, доктор Манелло.
Загнав Джейн в тесный угол, Мэнни прошипел: – Что здесь, черт подери,
происходит?
– МРТ говорит само за себя.
– Это не человек. Ведь так?!
Она просто уставился на него немигающим взглядом.
– В какую хрень ты меня втянула, Джейн? – спросил он на выдохе. – Что ты
делаешь со мной, черт возьми?
– Послушай меня внимательно, Мэнни, и прими каждое мое слово за правду. Ты
сохранишь ей жизнь, и, тем самым, спасешь мою. Она – сестра моего мужа, и если он… –
Она запнулась. – Если он потеряет ее прежде, чем банально сможет узнать ее, то это
убьет его. Прошу… перестань задавать вопросы, на которые я не могу ответить, и сделай
то, в чем ты лучший. Я знаю, что это нечестно, и сделаю все, чтобы изменить положение
дел… но я не могу ее потерять.
Он внезапно вспомнил о сокрушительных мигренях, которыми мучился весь
прошлый год… каждый раз, когда думал о днях перед аварией Джейн. Эта жалящая боль
вернулась, когда он увидел ее… только что бы приподнять слои воспоминаний, которые
он ощущал, но не мог воспроизвести в голове.
– Ты сделаешь так, что я ничего не вспомню, – сказал он. – Ровно как и никто из
медперсонала. Ведь так? – Он покачал головой, прекрасно осознавая, что эта дрянь была
больше, намного больше каких-то шпионских штучек правительства США. Другие расы?
Сосуществующие с людьми?
Но ведь Джейн не развеет его сомнения, не так ли?
– Будь ты проклята, Джейн. Я говорю на полном серьезе.
Он собрался отвернуться, но Джейн поймала его за руку.
– Я твоя должница. Сделаешь это для меня, и я тебе по гроб буду обязана.
– Отлично. Тогда никогда больше не приходи ко мне.
Оставив ее в углу, он подошел к своей пациентке, которую перевернули на живот.
Наклонившись рядом с ней, он сказал:
– Это… – По какой-то причине ему захотелось использовать свое имя, но,
оглянувшись на персонал, он решил вести себя по-деловому. – Это доктор Манелло.
Сейчас мы собираемся начать, хорошо? Ты ничего не почувствуешь, обещаю.
Спустя мгновение она сказала слабо.
– Спасибо, целитель.
Услышав ее голос, он закрыл глаза. Эффект оказанный на него тремя словами,
слетевшими с ее губ, были эпическим. Но что конкретно его привлекало? Кем она была?
В мозгу всплыла картина ее клыкастого брата… он прогнал ее прочь. После
операции будет еще время порассуждать в этом направлении не хуже Винсента Прайса.
Тихо выругавшись, он погладил ее плечо и кивнул анестезиологу.
Начинаем шоу.
Медсестры обработали ее спину Бетадином, потом он пальпировал позвоночник,
прощупывая себе дорогу, в то время как наркотики начали действовать, усыпляя девушку.
– Аллергия? – спросил он Джейн уже не в первый раз.
– Нет.
– Какие-нибудь особенности, о которых мы должны знать, пока она под наркозом?
– Нет.
– Тогда начнем. – Он расположил микроскоп ближе, но не прямо над пациенткой.
Сперва он должен разрезать ее.
– Включить музыку? – спросила медсестра.
– Нет. В этом случае не должно быть никаких отвлекающих факторов. – Он
оперировал так, будто на кону лежала его жизнь, и не только потому, что брат этой
женщины угрожал ему.
Несмотря на всю абсурдность мысли, но ее потеря… кем бы она не была… станет
трагедией, которую невозможно будет описать словами.
Глава 10
Первое, что увидела Пэйн, когда пришла в себя, была пара мужских рук. Она
определенно сидела прямо, закрепленная в каком-то подвесном механизме,
поддерживающим ее голову и шею. И эти руки лежали рядом с ней на краю кровати.
Красивые и умелые, с коротко подстриженными ногтями, они держали бумаги, тихо
перебирая множество страниц.
Их обладатель – человеческий мужчина, насупив брови, читал и изредка делал
пометки какой-то пишущей принадлежностью. Его щетина отросла с тех пор, как Пэйн в
последний раз его видела – именно по его небритости она догадалась, что прошел не один
час.
Ее целитель выглядел настолько же изнуренным, насколько она себя чувствовала.
Когда ее сознание еще немного прояснилось, она услышала тонкое пиканье рядом
со своей головой… и ощутила ноющую боль в спине. Возникло подозрение, будто ей
вкалывали лекарства, чтобы притупить ощущения, чему все в ней воспротивилось. Пэйн
предпочла быть настороже… ей также казалось, что она закутана в ватин, и это по
непонятной причине ужасало.
Еще не в силах говорить, она огляделась. Она с человеческим мужчиной были
наедине в помещении, и это была совсем не та палата, в которой ее содержали ранее. За
дверью различные голоса, с тем странным человеческим акцентом, пытались возвыситься
над непрекращающимся потоком шагов.
Где Джейн? Братство…
– Помоги… мне…
Целитель тут же переключил внимание на нее и бросил свои бумаги на столик на
колесиках. Вскочив на ноги, он наклонился к ней, и от его запаха чудесно защипало в
носу.
– Привет, – сказал он.
– Я… ничего не чувствую…
Он взял ее за руку, и, осознав, что не в состоянии ощутить ни теплоту, ни
прикосновение, Пэйн попросту устало вздохнула. Но он был здесь для нее:
– Тише… нет, нет, ты в порядке. Это просто препараты от боли. Ты в порядке, и я
здесь. Шшш…
Его голос успокаивал ее так же, как подействовало бы утешительное поглаживание
ладонью.
– Скажи мне, – потребовала она слабым голосом. – Каков… результат?
– В операционной все прошло хорошо, – медленно произнес он. – Я вправил
позвоночник, и спинной мозг не подвергся большой опасности.
Пэйн попыталась приподняться на руках и переместить свою тяжелую, гудящую
голову, но хитроумная штуковина не позволила ей сдвинуться с места.
– Твой тон… говорит о большем, чем слова.
На это она не получила немедленного ответа. Он просто продолжал успокаивать ее
своими руками, прикосновения которых она не чувствовала. Но они общались взглядом –
и новости были отнюдь не хорошими.
– Скажи мне, – отрезала она. – Я заслуживаю хотя бы правды.
– Это не провал, но я не знаю, что с тобой будет. Лишь время покажет.
Она на миг закрыла глаза, но темнота сгущала ее страхи. Резко подняв веки, Пэйн
впилась взглядом в своего целителя… и все внутри нее сжалось от чувства вины,
отразившегося на его красивом, мрачном лице.
– Это не твоя вина, – резко сказала она. – Все так, как было предначертано.
По крайней мере, в этом она была уверена. Он пытался спасти ее и сделал все, что
мог… но разочарование в себе было столь очевидно.
– Как тебя зовут? – спросил он. – Я не знаю твоего имени.
– Пэйн. Меня зовут Пэйн.
Когда он снова нахмурился, она поняла, что это имя ему не понравилось, и вдруг
захотела родиться под другим. Но ведь для его недовольства существовала и другая
причина. Он видел ее внутренности и должен знать, что она отличается от него.
Он должен знать, что она «другая».
– То, о чем ты подозреваешь, – прошептала она, – правда. – Ее целитель сделал
очень глубокий вдох, и, казалось, задержал его в себе надолго. – Что происходит у тебя в
голове? Поговори со мной.
Он слегка улыбнулся, и, ах, как же это было мило. Так мило. Жаль, что сделал он
это не от радости.
– Прямо сейчас… – Он запустил руку в свои густые темные волосы. – Я думаю,
мне следует просто не обращать внимания и сделать вид, что я не знаю, что происходит.
Или же взглянуть правде в глаза.
– Я предпочла бы последний вариант, – сказала она. – Не могу позволить себе
роскошь даже мгновения притворства.
– Согласен. – Он не сводил с нее взгляда. – Я думаю, ты…
Дверь приоткрылась, и в палату заглянула фигура, закутанная с ног до головы.
Судя по нежному приятному запаху, под голубой формой и маской скрывалась Джейн.
– Уже скоро, – сказала она.
Взыгравшая в целителе ярость отразилась на его лице:
– Я с этим не согласен.
Джейн зашла в палату, и закрыла дверь:
– Пэйн, ты очнулась.
– Верно. – Она попыталась улыбнуться и надеялась, что губы повиновались. –
Очнулась.
– Ее нельзя перевозить. – Целитель встал между ними, будто защищая ее. – Как
минимум, еще неделю.
Пэйн взглянула на занавески, свисавшие с потолка до самого пола. Она почти не
сомневалась, что по ту сторону бледных кусков ткани были стеклянные окна, а также, что
в этом случае с наступлением зари через них пробьется каждый луч солнца.
Теперь ее сердце колотилось, и она чувствовала его биение под своими ребрами.
– Я должна идти. Как скоро?
Джейн сверилась с часами на запястье:
– Около часа. И Роф уже на пути сюда. Это поможет.
Возможно, это и была причина того, насколько слабой она себя ощущала. Ей
нужно питаться.
Когда целитель захотел что-то сказать, она оборвала его, обращаясь к шеллан
своего близнеца:
– Я все улажу. Пожалуйста, оставь нас.
Джейн кивнула и вышла за дверь. Но, несомненно, осталась поблизости.
Человек потер глаза, будто надеялся таким образом изменить свое восприятие…
или даже реальность, в которой они оказались.
– Какое, по-твоему, имя бы мне подошло? – тихо спросила она.
Он опустил руки и пристально посмотрел на нее:
– К черту имя. Ты можешь просто быть честной со мной?
Она сомневалась, что действительно может дать ему такое обещание. Процедура
стирания воспоминаний довольно проста, но Пэйн была не очень хорошо знакома с
последствиями этого, и ее волновал тот факт, что чем больше он знал, тем больше
придется стирать и значит, возрастет причиненный ему вред.
– Что ты хочешь знать?
– Что ты такое?
Ее взгляд обратился к задернутым занавескам. Несмотря на эту защищенность, она
знала о мифах, созданных человеческой расой о ее виде. Не мертвые. Убийцы невинных.
Без души, без толики моральных ограничений.
Этим вряд ли станешь хвалиться. И на что не станешь тратить их последние
драгоценные моменты вместе.
– Я не могу появляться на солнце. – Ее взгляд вернулся к нему. – Я способна
исцеляться гораздо, гораздо быстрее, чем ты. И перед транспортировкой мне необходимо
питание – после этого я буду достаточно стабильна для передвижений.
Когда он посмотрел вниз, на свои руки, она задумалась, не жалеет ли он о том, что
оперировал ее.
И повисшая между ними тишина стала столь же предательской, как и поле
сражения, и такой же опасной, чтобы ее пресечь. И все же она сказала:
– Для таких как я, есть название.
– Да. И я не хочу произносить его вслух.
Непонятная боль возникла у нее в груди, и Пэйн с высочайшим усилием начала
поднимать руку вверх, пока ладонь не оказалась на больном месте. Странно, все ее тело
онемело, но это она чувствовала…
Вдруг у нее помутнело в глазах.
Выражение его лица тут же смягчилось, и он потянулся, чтобы вытереть ее щеку.
– Почему ты плачешь?
– Я плачу?
Он кивнул и поднял палец, и она увидела, как на его подушечке блеснула
кристально-чистая капля.
– Тебе больно?
– Да. – Быстро заморгав, она попыталась прояснить зрение, но у нее не получилось.
– Эти слезы раздражают.
Звук его смеха и вид его белых ровных зубов приподняли ей настроение, хоть она и
оставалась в кровати.
– Не часто плачешь, да? – прошептал он.
– Никогда.
Он наклонился в сторону и поднял квадратную ткань, которой промокнул то, что
стекало по ее лицу.
– Отчего слезы?
Она не сразу ответила. А затем ей пришлось сделать это:
– Вампир.
Он опустился на стул около нее и сосредоточил все свое внимание на том, чтобы
свернуть квадратик ткани и выбросить ее в маленький и широкий бачок.
– Я так понимаю, Джейн исчезла год назад по этой причине, – сказал он.
– Не похоже, чтобы тебя это шокировало.
– Я знал, что тут происходит что-то серьезное. – Он пожал плечами. – Я видел твои
снимки. Я был внутри тебя.
По какой-то причине эта фраза возбудила ее.
– Да. Был.
– Хотя физиологически ты во многом похожа на тех пациентов, к которым я
привык. Твой позвоночник не так сильно отличается, чтобы я не знал, что делал. Нам
повезло.
Честно говоря, она так не считала. Столько лет оставаясь абсолютно равнодушной
к мужчинам, к этому человеку она ощущала странную тягу, что относилось к разряду тех
вещей, над которыми она бы с удовольствием пораскинула мозгами, будь обстоятельства
несколько иными.
Но Пэйн давным-давно поняла, что судьба редко учитывает ее желания.
– Итак, – произнес он, – Ты намерена свести меня к нулю во всей этой ситуации?
Заставишь все это исчезнуть. – Он неясно махнул рукой. – Я совсем ничего не вспомню.
Так же как это произошло год назад, когда твой брат явился сюда.
– Возможно, тебе будут сниться сны. Но не больше.
– Вот как твой вид остается в тени.
– Да.
Он кивнул и огляделся:
– Ты сделаешь это сейчас?
Она хотела провести с ним больше времени, но ему не зачем было смотреть, как
она питается от Рофа.
– Довольно скоро.
Он оглянулся на дверь, а затем посмотрел ей прямо в глаза:
– Окажешь услугу?
– Конечно. Я с удовольствием услужу тебе.
Одна его бровь дернулась, и она могла поклясться, что его тело испустило больше
этого восхитительного запаха. Но затем он стал абсолютно серьезен:
– Скажи Джейн… что я понимаю. Понимаю, почему она сделала то, что сделала.
– Она влюблена в моего брата.
– Да, я видел. Тогда… где бы мы там ни были. Скажи ей, что все нормально.
Между ней и мной. В конце концов, ты не выбираешь, в кого влюбляешься.
Да, подумала Пэйн. Как же верно подмечено.
– Ты была влюблена? – спросил он.
Люди не способны читать мысли, и, значит, она произнесла это вслух.
– Эээ… нет. Я… нет. Не была.
Но даже этого короткого промежутка времени с целителем было достаточно. Он
очаровывал ее, начиная с грации его движений, и заканчивая тем, как на нем сидел белый
халат и голубая форма; своим запахом и голосом.
– Ты женат? – спросила она, боясь ответа.
– Черт, нет, – резко усмехнулся он.
Она с облегчением выдохнула, хотя было странно осознавать, что его семейное
положение имело такое значение для нее. А затем – лишь тишина.
О, это стремительно мчащееся время. Сколь же прискорбна быстрота его течения.
И что она должна сказать ему в эти последние оставшиеся у них минуты?
– Благодарю тебя. За заботу обо мне.
– Не стоит. Надеюсь, ты быстро поправишься. – Он смотрел на нее, будто пытался
запомнить, отчего ей хотелось сказать ему прекратить попытки. – Я всегда здесь для тебя,
хорошо? Если понадобится моя помощь… просто найди меня. – Целитель вытащил
небольшую жесткую карточку и что-то на ней написал. – Это мой номер. Позвони мне.
Он вложил вещицу в слабую руку, лежавшую над ее сердцем. Сжав в ладони
предложенное, она подумала обо всех последствиях. Осложнениях.
И трудностях.
Она с ворчанием попыталась повернуться.
Целитель тут же вскочил на ноги:
– Тебе нужно сменить положение?
– Волосы.
– Они тянут?
– Нет… пожалуйста, расплети их.
***
Мэнни замер и просто смотрел на лицо своей пациентки. Почему-то мысль о том,
чтобы распустить эту толстую косу, казалась почти эквивалентом тому, чтобы раздеть
девушку. И кто бы мог подумать, его член определенно воодушевился подобной
перспективе.
Господи… вот же гребаный стояк. Прямо под хирургической формой.
Вот он, непредсказуемый закон притяжения в действии, прямо здесь, прямо сейчас,
подумал Мэнни. Кэндес Хансон предложила перепихнуться, и Мэнни хотел этого в той же
мере, что и вырядиться в девичье платьице. Но эта… особь женского пола? женщина? …
попросила распустить ей волосы, и он уже прерывисто дышал.
Вампир.
Он вспомнил, как она произнесла это слово со своим акцентом в голосе… и что
шокировало его больше всего, это отсутствие собственной реакции на подобную новость.
Дата добавления: 2015-10-21; просмотров: 23 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |