Книга должна быть возвращена не позднее указанного срока 8 страница

¹ Гурвич Г. Д. Указ. соч. С. 289.

² Там же. С. 290.

Особенность представлений Гурвича о справедливости как о сущности права состоит в том, что для него идея справедливости — это результат коллективного созна­ния, которое формирует данную ценность и одновремен­но формируется ею. Если следовать классификации Б. Н. Чичерина, который выделял в истории философии права Нового времени четыре главные научные шко­лы — общежительную, нравственную, индивидуальную и идеальную, то учение Гурвича следует отнести к обще­жительной школе права. У него справедливость — это не нравственная категория (как это трактуется в рамках естественно-правовой доктрины), не субъективное пред­ставление об императивно-атрибутивном характере отно­шений (свойственное сторонникам психологического под­хода к праву) и не некая трансцендентальная идея (в рамках философского типа правопонимания).

Специфика подхода Гурвича состоит в том, что в рам­ках его учения идеи и ценности (в том числе и такая фундаментальная правовая ценность, как справедли­вость) предстают как исторически обусловленные факты коллективного сознания, а не как некие абсолютные и неизменные первоначала человеческого бытия. И в этом своем качестве (т. е. как факты коллективного сознания) идеи и ценности, по мнению ученого, могут быть предме­том научного исследования в рамках социологии и пра­воведения. С этих позиций он критикует тех социологов и юристов, кто, опасаясь субъективизма, отказывается от изучения аксиологических аспектов социального бы­тия. Свое учение о праве, основанное на представлениях о единстве ценностей и бытия, сущего и должного, Гур­вич называл идеал-реалистическим.

Значение работ Гурвича для современной теории пра­ва во многом связано с его вкладом в разработку инте­гральной правовой теории, призванной синтезировать различные концепции правопонимания на основе едино­го понимания сущности права (по Гурвичу, это справед­ливость как факт коллективного сознания).

Отрицая монополию государства на создание права, Гурвич в своих юридико-социологических исследованиях исходил из множественности, плюралистичности источ­ников права. Этот подход к пониманию права и его со­циологической трактовке находится в русле научных традиций институционального правового плюрализма. Видными представителями данного направления в социо­логическом правоведении, помимо Гурвича, были П. Со­рокин, М. Ориу, Л. Дюги и др.

§ 9. Питирим Сорокин

Питирим Александрович Сорокин (1889—1968) — вы­ходец из России, эмигрировавший на Запад и получив­ший там большую известность¹. Родился в семье бедного ремесленника, выходца из крестьян. Учился в церковно-учительской семинарии, был исключен за революцион­ную деятельность (к этому времени он уже был членом партии эсеров). В 1907 г. стал слушателем вечерних Чер-няевских курсов, по окончании которых сдал экзамены экстерном за восемь лет гимназии и поступил в Санкт-Петербургский психоневрологический институт (где не­задолго до того была открыта первая в России кафедра социологии), а затем перевелся на юридический факуль­тет Санкт-Петербургского университета. Большое влия­ние на формирование Сорокина как ученого оказали М. М. Ковалевский и Л. И. Петражицкий, которых он впоследствии называл своими «великими учителями». Его дипломная работа «Преступление и кара, подвиг и награда. Социологический этюд об основных формах об­щественного поведения и морали» (1912—1913) была очень хорошо встречена научной общественностью.

¹ Подробнее см.: Графский В. Г. Общая теория права П. А. Со­рокина: на пути к интегральному (синтезированному) правопо-знанию; Он же. Право, мораль и политика в социологизирован-ной юриспруденции П. А. Сорокина // Право и политика. 2000. № 2. С. 111—119; История социологии в Западной Евро­пе и США: Учебник для вузов / Отв. ред. Г. В. Осипов. М., 1999. С. 463—485; Сапов В. В. П. А. Сорокин // Социологиче­ская энциклопедия. М., 2003. С. 440—442; Антология мировой политической мысли. Т. 4: Политическая мысль в России. Вто­рая половина XIX—XX в. М., 1997. С. 754—755.

Сорокин активно участвовал в Февральской револю­ции, некоторое время был личным секретарем А. Ф. Ке­ренского, одним из редакторов правоэсеровской газеты «Воля народа». Политические взгляды Сорокина пред­ставляли собой, по его собственной оценке, разновидность «социальной идеологии, основанной на этике солидарно­сти, взаимовыручки и свободы». Большевистский перево­рот Сорокин не принял, в своей публицистической дея­тельности он продолжил и даже усилил нападки на боль­шевизм. Его опубликованное в газетах открытое письмо по поводу выхода из партии эсеров привлекло внимание и было прокомментировано В. И. Лениным в известной ста­тье «Ценные признания Питирима Сорокина».

В 1919 г. организовал и возглавил в качестве декана первый в России социологический факультет. В этом же году вышел его «Элементарный учебник общей теории права в связи с теорией государства». В 1920 г. была опубликована его основная работа русского периода «Сис­тема социологии» в двух томах, защищенная им в качест­ве докторской диссертации. В 1922 г. вместе с большой группой видных представителей общественно-политиче­ской мысли был выслан из страны. Последний его труд, написанный в России, — «Голод как фактор» — был уничтожен советской цензурой.

Уехав из России, Сорокин обосновался сначала в Пра­ге, а в 1923 г. перебрался в США. В 1930 г. он возглавил основанный им социологический факультет Гарвардского университета, которым руководил до своей отставки. В это время были опубликованы наиболее значительные работы П. А. Сорокина, сделавшие его классиком социо­логической мысли мирового уровня: «Современные со­циологические теории»; «Социальная и культурная ди­намика» в четырех томах; «Система социологии» в двух томах; «Главные тенденции нашего времени». В 1964 г. П. А. Сорокин был избран президентом Американского социологического общества. Развивая свои ранние идеи о социальной солидарности и этике любви, он выступил с программой спасения человечества на базе «альтруисти­ческой любви и поведения» и основал в Гарварде Центр по изучению творческого альтруизма.

В области правоведения имя Сорокина связано прежде всего с разработкой проблематики правопонимания и с формированием русской школы социологии уголовного права и криминологии.

Его перу принадлежит один из первых русских учеб­ников по общей теории права. Критически анализируя различные подходы к понятию права, ученый трактовал право как такие издаваемые и охраняемые государством общеобязательные правила поведения, в которых свобода одного лица согласуется со свободой других лиц в целях разграничения и защиты интересов человека. Таким об­разом, идеи Р. Иеринга и М. Н. Коркунова о праве как форме защиты и разграничения интересов дополняются у Сорокина очень важной характеристикой права как формы согласования свободы различных субъектов пра­вового регулирования. Свобода личности, по мнению Со­рокина, — это цель правового развития, а мера раскрепо­щения личности, расширения ее основных прав и сво­бод — это критерий правового прогресса человечества.

Характеризуя социальную роль права, Сорокин оцени­вал право как конституирующее начало любой общест­венной группы. Существующие социальные образования и институты (семью, государство, церковь, партию, проф­союзы, школу, университет, организованную группу пре­ступников и т. д.) он рассматривал как социально-прак­тическую форму объективации и олицетворения право­вых норм и убеждений всех или решающего большинства членов соответствующего социального образования.

Большое внимание в учебнике Сорокина уделено про­блеме взаимодействия права и морали. К этой теме он неоднократно возвращался и в более поздних работах американского периода (прежде всего в книге «Политика и мораль. Кто должен сторожить стражу?» и во втором томе «Социальной и культурной динамики», целиком посвященном проблемам «флуктуации систем истины, этики и права»). Развивая свои прежние подходы, он рассматривал право как наиболее точный показатель пе­ремен, происходящих в нравах и в этно-юридической ментальности.

Приверженность Сорокина идее правового равенства и его последовательность в этом вопросе хорошо прослежи­ваются в трактовке им проблематики национальности и национальной дифференциации общества. Анализируя понятие «национальность», Сорокин пришел к выводу, что ни одна из существующих теорий не знает ответа на вопрос, что такое национальность, и не может четко обосновать главные факторы, объединяющие людей в на­цию (язык, религия, общие исторические воспоминания и т. п.). Автор считал, что национальное неравенство лишь частная форма общего социального неравенства, и поэтому тот, кто хочет бороться против первого, должен бороться против второго. Борьба за правовое равенство — это борьба против национальных ограничений. Говоря о принципах построения будущей Европы, он призывал от­казаться от утопии национального государства как осно­вы переустройства карты Европы и видел спасение не в национальном принципе, а в федерации государств, в сверхгосударственной организации Европы на почве ра­венства всех входящих в нее личностей.

Анализируя природу преступлений, Сорокин в суще­ственной степени ориентировался на психологическую школу права своего учителя Л. Петражицкого и считал, что признаки преступности надо искать в тех специфиче­ских психических переживаниях, наличие которых в ду­ше индивида обусловливает квалификацию поведенче­ских актов как преступных. В данной связи он полеми­зировал с Э. Дюркгеймом, полагавшим, что поступок преступен в тех случаях, когда «он оскорбляет сильные и определенные состояния коллективного сознания», т. е. некие совокупные верования и чувства того или иного сообщества. Такой усредняющий человека подход, ставящий индивида в полное подчинение коллективному сознанию, по мнению Сорокина, неверен. Индивид, опе­режающий свое общество и отвергающий его шаблоны поведения с более высокой в нравственном отношении точки зрения, не является преступником. Напротив, на­вязываемые ему обществом образцы поведения рассмат­риваются им как преступные, поскольку они оскорбляют его индивидуальное сознание.

Все правила поведения, которыми руководствуется индивид, Сорокин разделил на три группы: дозволенные, запрещенные и рекомендованные. Более сильная часть общества, считал он, навязывает остальным образцы по­ведения посредством двоякого рода стимулов — положи­тельных (награда) и отрицательных (кара). Рост социаль­ной дифференциации и расширение социального взаимо­действия, по мнению Сорокина, увеличивают скорость изменения шаблонов поведения. Они становятся более гибкими и, как следствие этого, уже не требуют приме­нения жестких стимулов, характерных для ранних эпох. Таким образом, по мере культурного развития общества значение кары и награды как регуляторов поведения и фактора снижения социальных конфликтов уменьша­ется.

Сорокин рассматривал социальную жизнь как слож­ную систему, состоящую из подсистем, относящихся к сфере религии, этики, экономики, политики, права, нау­ки, искусства и т. д. В книге «Социальная и культурная динамика» на основе эмпирико-статистического изуче­ния этих подсистем общей «социокультурной системы» он пришел к выводу, что в истории человечества сущест­вует три суперсистемы, периодически сменяющие друг друга: идеациональная, идеалистическая и чувственная. Каждая из них характеризуется соответствующим только ей пониманием реальности, природой потребностей, сте­пенью и способами их удовлетворения. Для идеациональ-ного типа культуры характерна всесторонняя (т. е. суще­ствующая в науке, искусстве, философии, праве и т. д. и даже в быту) оринтация на трансцендентные (потусторон­ние, сверхчувственные) ценности. В культуре чувственно­го типа, напротив, преобладают ценности материального и материалистического характера. Идеалистический тип синтезирует ценности культур двух вышеописанных ти­пов. Наряду с этим существует и такой тип культуры, в рамках которого ценности чувственного, идеационально-го и идеалистического типов сосуществуют, не образуя органической связи. Он характерен, как правило, для эпохи упадка. Смысл предлагаемой им концепции социо­культурной динамики заключается в том, что каждый из этих циклически сменяющих друг друга типов культуры имеет свои законы развития и свои пределы роста.

Основная идея Сорокина как социолога — идея инте-грализма, в соответствии с которой социологическое зна­ние будет развиваться в сторону создания обобщающей теории структуры и динамики различных социокультур­ных систем, а противоречивое многообразие реально су­ществующих социокультурных систем в перспективе бу­дет трансформироваться в некий интегральный социо­культурный строй. Социологическая метатеория должна, по его мнению, интегрировать все гуманитарное знание своего времени в целостную систему. А в конце жизни им были поставлены задачи и обрисованы перспективы объединения в рамках такой системы не только гумани­тарного, но и естественно-научного знания. Отсутствие в современной ему социологии выраженной тенденции к подобной интеграции научного знания, совместимости и взаимодополняемости многочисленных аналитических и фактологических теорий он рассматривал как серьез­ную опасность, угрожающую дальнейшему творческому росту социологии. Сорокин прогнозировал переход со­циологии в новый период великого синтеза, когда раз­личные теории, содержащие каждая свою долю истины, будут интегрироваться в синтезированные теории гряду­щей социологии.

Подобная нацеленность на интегральное знание была характерна и для его трактовки права. Он стремился обобщить исторические, социокультурные и методологи­ческие сведения о феномене права в рамках «синтетиче­ской» теории права.

Политические интересы Сорокина концентрировались главным образом на проблемах легитимности власти, перспектив представительной демократии в России, свя­зи национального вопроса с демократическим устройст­вом страны.

В 1947 г. Сорокин выступил с программой «спасения человечества» на базе «альтруистической любви и поведе­ния». Кроме того, он (совместно с другим известным вы­ходцем из России — Н. С. Тимашевым) стал одним из ав­торов концепции конвергенции России и США периода Второй мировой войны. Основываясь на циклических за­кономерностях социальных революций (о которых говори­ли, в частности, А. Токвиль и И. Тэн), Сорокин высказал

предположение, что после упадка коммунизма настанет период роста новой, жизнеспособной России. Современная эпоха кризиса, считал он, закончится созданием идеацио-нальной культуры, а центр культурного лидерства на ру­беже XX—XXI вв. переместится в Россию. Найти выход из кризиса поможет широкое распространение идей альтруи­стической любви, изучению и пропаганде которой ученый посвятил последние годы своей жизни.

§ 10. Николай Тимашев

Николай Сергеевич Тимашев (1886—1970) — выходец из России, эмигрировавший на Запад, где получил боль­шую известность¹. Принадлежал к старинному дворян­скому роду. В 1910 г. окончил Санкт-Петербургский уни­верситет и был оставлен для подготовки магистерской диссертации на кафедре уголовного права, затем работал в качестве приват-доцента. В 1916 г. был избран доцен­том, а затем профессором Петроградского политехниче­ского института, где преподавал уголовное право. С 1919 по 1921 г. был деканом экономического отделения Поли­технического института. Разработал и ввел в учебный процесс новый курс, посвященный исследованию права в контексте его социальных связей. В этом смысле именно Н. С. Тимашева можно считать основателем российской социологии права.

В период пребывания у власти Временного правитель­ства он участвовал в разработке проекта нового уголовно­го кодекса.

¹ Подробнее см.: Социологическая энциклопедия. М., 2003. Т. 2. С. 652; Долгая Ю. А. Рыцарь права, закона, справедливо­сти (к творческой биографии Н. С. Тимашева) // Ленинград­ский юридический журнал. 2006. № 1 (5). С. 209—215; Simirenko A. Social Origin, Revolution and Sociology: The Work of Timasheff, Sorokin and Gurvitch // The British Journal of Sociology. 1973. Vol. 24. No. 1.

S--252

В начале 1918 г. Тимашев завершил работу над моно­графией «Преступное возбуждение», на основе кото­рой впоследствии защитил докторскую диссертацию.

В 1921 г., когда над ним нависла угроза ареста в связи с так называемым Таганцевским заговором, он с семьей уехал в Финляндию. Позднее перебрался в Германию, а затем в Чехословакию. С 1923 г. Тимашев — профессор Пражского университета и член Института русской эконо­мики. С 1927 г. жил в Париже, преподавал в Славянском институте Сорбонны и Франко-русском институте, а так­же в ряде университетов Европы. Совместно с П. А. Соро­киным принимал активное участие в работе над коллек­тивной монографией Гарвардского университета «Дина­мика социального и культурного развития». Занимался публицистической деятельностью, сотрудничая с эмиг­рантскими газетами и журналами — «Руль» (Германия), «Возрождение» (Париж) и др. В 1936 г. Тимашев пере­ехал на постоянное место жительства в США. Преподавал социологию в Гарвардском, Калифорнийском и других университетах.

В США Тимашев много работал в области социологии, широко используя теоретические конструкции правове­дения, политологии, антропологии, психологии, этики и других смежных дисциплин. Работы этого периода — «Теория социологии», «Введение в социологию права» и др. — вывели его в число крупнейших социологов ми­ра. По своим методологическим установкам Тимашев тя­готел к позитивизму, будучи сторонником теории множе­ственности факторов общественного развития.

Большое внимание Тимашев уделял исторической судьбе России, выступая как специалист по советской политической системе. Он был последовательным кри­тиком марксизма, считал, что большевизм представля­ет собой временный, не долгосрочный этап в развитии страны.

Основные научные труды Тимашева по общей социо­логии и социологии права: «Право как коллективно-пси­хологическая реальность» (Берлин, 1923); «Введение в социологию права» (Гарвард, 1939); «Теория социоло­гии» (Нью-Йорк, 1957); «Развитие социологии права и ее сфера» (Нью-Йорк, 1961) и др.

§ 11. Роско Паунд

Роско Паунд (1870—1964) — глава американской школы социологической юриспруденции. Основные рабо­ты: «Право в книгах и право в действии», «Социальный контроль через право», пятитомная «Юриспруденция». В его концепции права заметно влияние учения Е. Эрли-ха о «живом праве», а также идей известного американ­ского юриста, члена Верховного суда США О. Холмса (1841—1935), трактовавшего право как своего рода пред­сказание решений, которые примут судьи по тем или иным юридическим делам.

Концепция свободного права Эрлиха, ориентирован­ная на свободу судейского усмотрения, в условиях прису­щей США системы прецедентного права¹ приобретала в работах Паунда свое логическое завершение. Процесс правообразования он почти целиком сводит к деятельно­сти суда и администрации, а под правом понимает право­порядок, складывающийся на практике главным образом под влиянием решений, принимаемых судами и админи­страцией. Это и есть то «право в действии», которое от­лично от «права в книгах».

¹ Система права, основанная на решениях высших судебных инстанций (прецедентах), в соответствии с которыми решаются последующие аналогичные дела.

Развивая известный тезис О. Холмса, согласно которо­му «жизнью права является не логика, а опыт», Паунд делал акцент на преодолении формализма в практиче­ской деятельности юристов. Он ориентировал судей и ад­министраторов на необходимость выхода за рамки за­стывших законодательных норм в поисках более гибких правовых решений, полнее отвечающих сложным и по­стоянно меняющимся жизненным обстоятельствам. За­конодательство, по его мнению, должно рассматриваться как обобщенное предсказание того, что сделают и как по­ступят судьи при разрешении конкретных споров о пра­ве. Профессиональное искусство юриста, писал он, не ме­нее важно, чем предписание закона.

В условиях развитой американской судебной системы, при наличии высокопрофессионального и ответственного перед обществом судейского корпуса концепция Паунда была ориентирована на преодоление ограниченности дей­ствующего законодательства посредством судебной прак­тики и более полный учет многогранных потребностей изменяющейся социальной и правовой жизни.

Эти общие для американской социологической юрис­пруденции идеи особенно активно и последовательно раз­вивались в рамках школы «реалистов», которая сложи­лась в США в первой половине XX в. Представители этой школы (Дж. Грей, Д. Фрэнк, К. Ллевеллин и др.) в духе положений «свободного права» утверждали, что за­кон — это всего лишь исходный материал, предоставлен­ный в распоряжение судей, и он, закон, приобретает пра­вовое значение лишь тогда, когда он истолкован судом и, следовательно, принял форму прецедента. Эту позицию четко выразил, в частности, один из родоначальников «реалистической юриспруденции» Дж. Грей, который писал: «Иногда утверждают, что право состоит из двух частей — права, создаваемого законодательством, и пра­ва, создаваемого судами, но в действительности все право создается судами»¹.

¹ Цит. по: Туманов В. А. Указ. соч. С. 301.

² Там же.

Как справедливо заметил В. А. Туманов, в формирова­нии такой научной традиции немалую роль сыграло пре­цедентное происхождение американского права, вследст­вие чего закону долго отводилась второстепенная роль. В этой связи он приводит следующие слова Вудро Виль­сона (известного юриста, а затем и президента США): «Американцы всегда чувствовали себя связанными не буквой законов, а только практическим их пониманием, вытекающим из продолжительного предшествующего опыта. Для этой расы закон, под которым она живет, в любой момент есть то, что под ним в этот момент пони­мают, а это понимание есть нечто производное от обстоя­тельств момента»².

Такому типичному для американцев правопониманию в полной мере соответствовала и концепция Паунда.

Вклад Паунда в социологию права не ограничивается концепцией «права в действии». Его особая заслуга за­ключается в том, что он глубоко и всесторонне исследо­вал роль права как средства социального контроля. По­нятие социального контроля, которое было введено в на­учный оборот американским социологом Э. Россом, играло важную роль в американской социологии уже с начала XX в. В наше время это понятие является одной из ключевых категорий как общей социологии, так и со­циологии права. При всем различии подходов к раскры­тию содержания социального контроля можно в целом сказать, что под социальным контролем понимается спо­соб саморегуляции социальной системы, обеспечиваю­щий ее сохранение и нормальное функционирование. Право Паунд рассматривал как основной инструмент со­циального контроля, имея при этом в виду прежде всего право, создаваемое судами.

В контексте анализа права как средства социального контроля Паунд обосновывал взгляд на право как на сво­его рода «социальную инженерию», т. е. совокупность средств для достижения желаемого результата. Однако это не был вульгарный инструменталистский подход, исполь­зующий право как инструмент достижения неправовых по своей природе политических, экономических, идеологиче­ских и т. п. целей. Под целью, которой служит право, Па­унд понимал гармонизацию социальных интересов на ос­нове традиций и ценностей американского общества.

§ 12. Толкотт Парсонс

Толкотт Парсонс (1902—1979) — американский со­циолог-теоретик, основатель системно-функциональной школы в социологии и создатель общей теории действия. В его работах значительное внимание уделено проблема­тике права как социального явления. Интерес Парсонса к праву был обусловлен его пониманием социологии как науки, которая «изучает структуры и процессы, имею­щие отношение к интеграции этих систем...»¹. А право, как известно, является одним из важнейших факторов социальной интеграции, т. е. фактором обеспечения единства общества как целостной системы.

¹ Американская социология. Перспективы, проблемы, мето­ды. М., 1972. С. 364.

² Американская социологическая мысль. Тексты. М., 1996. С. 500.

³ Американская социология. Перспективы, проблемы, мето­ды. С. 367.

Роль права как инструмента социальной интеграции исследовалась Парсонсом в более широком контексте ана­лиза интегративной функции всей нормативной системы общества. «Ядром общества как системы, — писал он, — является структурированный нормативный порядок, по­средством которого организуется коллективная жизнь по­пуляции»². При этом Парсонс подчеркивал, что, хотя во всех высокоразвитых обществах основная часть норма­тивной системы имеет правовой статус, было бы невер­ным недооценивать значение иных нормативных регуля­торов, среди которых он прежде всего выделял мораль, уходящую, по его мнению, своими корнями в религию. «Фактическая эффективность правовых систем, — отме­чал он, — во многом зависит от получаемой ими мораль­ной поддержки как систем, обладающих, с точки зрения большинства людей, на которых распространяется их действие, «внутренне присущей» им справедливостью»³. Через такую моральную поддержку и моральное обосно­вание права осуществляется, согласно Парсонсу, связь между правовой и ценностной системами общества. «Ведь моральная обязательность того или иного образа дейст­вия — та самая обязательность, которая предписывает не только совершать одни действия и воздерживаться от других, но также уважать определенные области свободы других и брать на себя ответственность за свое собствен­ное надлежащее использование свободы в таких же пре­делах, — служит проявлением в действии приверженно­сти ценностям и, следовательно, главной точкой сочлене-

ния социальной сообщности с нормативным аспектом культурной системы»¹.

Благодаря такой связи между ценностями и нормами, с одной стороны, обеспечивается реализация ценностных ориентации, а с другой — стимулируется выполнение нормативных требований. Подобное созвучие, сочленение системы норм с социальными ценностями Парсонс назы­вал «легитимизацией нормативной системы»². При этом он отмечал, что «ценностные предпосылки американско­го общества сформулированы прежде всего в таких исто­рических документах, как Декларация независимости, преамбула к Конституции и Билль о правах»³.

Одним из важных аспектов парсоновской социологии является теория социального контроля. Социальный контроль Парсонс рассматривал как процесс, посредст­вом которого сводятся к минимуму расхождения между системой нормативных ожиданий общества и фактиче­ским поведением людей. Таким образом, социальный контроль выступает как важнейшее средство обеспече­ния социальной интеграции. Роль правовой системы как части системы социального контроля Парсонс видел в том, что право путем установления всеобщих норм задает ясные, видимые рамки социального контроля в общест­ве, четко конкретизирует ценности, заставляет испол­нять свои указания при помощи силы⁴.

¹ Американская социология. Перспективы, проблемы, мето­ды. С. 368.

² Там же.

³ Там же. С. 369.

⁴ Подробнее см.: Посконин В. В. Правопонимание Толкотта Парсонса. Ижевск, 1995. С. 70—71, 127.

Несомненный интерес для социологии права представ­ляет и парсоновский подход к разработке учения о соци­альном действии, наиболее полно изложенного в его ра­боте «К общей теории действия». Для понимания теории социального действия Парсонса следует иметь в виду, что в рамках его концепции социальное действие — это действие, регулируемое нормами и осуществляемое в об­щем контексте системы социальных ценностей. Порядок общества обусловлен тем, что «социальные деятели ис­полняют ожидаемые от них роли, разделяют предписан­ные ценности и нормы»¹.

Специальное внимание Парсонс уделял исследованию конкретного механизма социального действия, в основе которого лежат субъективные ориентации индивида. При этом он выделял мотивационные и ценностные ори­ентации. Первые, согласно Парсонсу, отражают личные предпочтения индивида — его знания, эмоции, оценки; вторые — выражают господствующие в обществе пред­ставления о добре и зле, моральном и аморальном, одоб­ряемом и неодобряемом².

¹ Современная западная социология: классические традиции и поиски новой парадигмы. М., 1990. С. 94.

² См.: Американская социология: традиции и современ­ность: Курс лекций. Екатеринбург, 1997. С. 110—111.

³ Современная западная социология: классические традиции и поиски новой парадигмы. С. 65.

Парсонс внес заметный вклад в развитие теории со­циализации. Под социализацией он понимал процесс ус­воения индивидом ценностей и норм общества, процесс, посредством которого «ценности и нормы передаются и внушаются»³. При этом он рассматривал социализацию индивида прежде всего как интернализацию им (т. е. «де­лание своим») ценностно-нормативных ожиданий обще­ства. Поддержание необходимого для существования со­циума нормативного порядка, отмечал он, обеспечивает­ся прежде всего путем интернализации ценностей и норм общества его членами. Интернализация единых для об­щества ценностей и норм различными его членами явля­ется, согласно Парсонсу, главным условием достижения социальной солидарности, т. е. интегрирующего общест­во консенсуса по ключевым вопросам общественной жиз­ни. Дополнительным фактором, усиливающим социали­зацию, он считал взаимосвязанность социальных интере­сов людей (особенно экономических и политических интересов). «Ни одно общество, — писал он, — не может

Дата добавления: 2015-10-21