Экономическая теория марксизма 8 страница

своего переменного капитала, или же он авансирует переменный капитал с целью получить прибыль с постоянного... Хотя прибавочную ценность создает только пере­менная часть капитала, это происходит лишь при том условии, что авансированы и другие части в качестве необходимых метериальных предпосылок производственного процесса". И далее, на заключительных страницах главы 9 он заявляет, что "в своем превращенном виде, в форме прибыли, прибавочная ценность фактически скрывает свое происхождение, утрачивает свой характер, становится неузнаваемой", "капита­листа практически интересует лишь норма прибыли", "под превращением ценности в цены производства скрывается от непосредственного наблюдения самая основа для определения ценности" и т.д. Маркс гордится этим парадоксом. Буржуазный эконо­мист является "вульгарным" экономистом, ибо он отказывается "сквозь обманчивую видимость распознать внутреннюю сущность и внутренний строй капиталистического процесса производства", тем самым отказываясь видеть, что равенство нормы прибы­ли на совокупный инвестированный капитал предопределяется фактически единой нормой прибавочного продукта с переменного капитала. Совокупный избыточный про­дукт определяется численностью рабочей силы и затем он распределяется среди всех участвующих капиталистов пропорционально их долям в суммарном капитале данного общества - "процесс, который происходит за спиной капиталиста, который этот капи­талист не наблюдает, не понимает и который фактически его вовсе не интересует".

Маркс постоянно забывает, что он еще не привел ни одного довода, который заста­вил бы нас поверить, что норма прибавочной ценности в самом деле одинакова для всех отраслей²⁵. В главе 10 тома III есть абзац, в котором он признает, что одинаковая норма прибавочной ценности "была взята нами, исходя из предпосылки конкурентной борьбы между рабочими и уравновешивания путем их постоянной миграции из одной отрасли производства в другую". Далее он делает для нас "видимым... существенный мо­мент", анализируя процесс производства в некапиталистическом обществе, в котором сами рабочие владеют соответствующими средствами производства. Это единствен­ное место на двух тысячах страниц "Капитала", где Маркс признает, что концепция равной нормы прибыли на одного рабочего нуждается в защите. Но сама идея о том, будто мобильность рабочей силы из одной отрасли в другую создает подобную норму, есть первостепенное заблуждение - мобильность рабочих создает единую ставку воз­награждения за труд, однако она выравнивает норму прибыли на одного рабочего не более, чем выработку на одного человека между отраслями. В самом деле, как мы говорили выше, если эта мобильность не выравнивает общую выработку на одного человека по отраслям, то и единая норма заработной платы, а также одинаковый рабочий день не смогут выравнять норму прибыли на одного рабочего от одной отрасли к другой.

В краткой главе 7 Маркс вcкользь касается различий в организации разных компа­ний одной отрасли, указывая при этом, что обычную норму прибыли получает марги­нальная компания, тогда как фирмы с превосходящим уровнем организации и управ­ления зарабатывают, как это мы теперь называем, "управленческую ренту". Техниче­ское, в отличие от органического, строение капитала, заявляет Маркс, определяется чисто техническими условиями (глава 8 и начальная фраза главы 9). Поэтому допу­щение Маркса основано на признании постоянных коэффициентов производства. Но в другом месте он говорит о трудосберегающих технических инновациях, вызываемых повышением заработной платы (том III, глава 14, раздел 4). Таким образом, соотно­шения капитал-труд, реально наблюдаемые в разных отраслях промышленности, яв­ляются в сущности функциями относительных цен на производственные факторы.

Превращение трудовых ценностей в нормальные цены проводится в главе 9 только применительно к готовому продукту. Маркс осознавал необходимость подробнее рас­смотреть превращение ценностей не только готового продукта, но и производственного сырья, но считал, по-видимому, эту задачу для себя непосильной: "Не следует... забывать, что всегда возможна ошибка, если приравнять в какой-либо отдельной сфере производства издержки производства товаров к ценности потребленных при их иэготов-

лении средств производства. Для нашего настоящего исследования нет необходимо­сти подробнее входить в рассмотрение этого вопроса". Превращение проводится здесь на основании допущения о том, что "сумма прибыли всех различных сфер производства должна быть равна сумме прибавочной ценности, а сумма цен производства совокупно­го общественного продукта должна быть равна сумме его ценности" (глава 10). Без такого допущения, утверждает Маркс, "политическая экономия оказалась бы без вся­кой рациональной базы"; мы были бы вынуждены вернуться обратно к Адаму Смиту, для которого цены определяются путем "прибавления более или менее произвольно взятой величины прибыли к действительной ценности товаров" (глава 13).

В главе 10 тома III Маркс высказывает предположение отом, что "вполне правомер­но... рассматривать ценность товаров не только теоретически, но и исторически, как существующую прежде цены производства". В обществах, в которых "рабочий владеет своими средствами производства", - "а это и есть состояние, в котором находится фермер-землевладелец и ремесленник как в древности, так и в новое время", - "цены фактически регулируются исключительно законом ценности". В развитой капиталисти­ческой экономике это справедливо только для "капитала среднего органического стро­ения" (глава 9).

Во второй половине главы 10 внимание сосредоточено на отклонениях фактической цены от нормального уровня за долгосрочный период. "Цена производства"- это то, что Адам Смит называет естественной ценой, Рикардо - ценой производства, или стоимостью производства, а физиократы - необходимой ценой, так как в длительной перспективе цена производства является обязательным условием предложения". Тем не менее Маркс осыпает насмешками высказывание Мальтуса о том, что "великий принцип спроса и предложения призван определить в действии не только рыночную цену, но и то, что А. Смит называет естественной ценой". Ибо, считает Маркс, "если спрос и предложение сбалансированы, они перестают иметь какое-либо значение" ^гв.

В главах 11 и 12 тома ill Маркс критикует высказывание Рикардо о том, что "прибыль изменяется обратно пропорционально заработной плате", но при этом делает тот же самый вывод, что и Рикардо: рост номинальной заработной платы не затрагивает цену товаров, изготовленных при средней технической оснащенности, но вызывает изме­нения других цен в обратной пропорции к уровню механизации.

40. Закон тенденции нормы прибыли к понижению

8 главах 13-15 тома III, как и в главах 4-в, речь идет исключительно о "тайне" падения
нормы прибыли, "раскрытие которой было задачей всей политической экономии после
Адама Смита". Особый интерес представляет глава 14 о "противодействующих причи­
нах'. Маркс перечисляет пять сил, компенсирующих падение нормы прибыли и в четы­
рех из пяти случаев он подчеркивает, что "те самые причины, которые порождают
тенденцию к понижению нормы прибыли, вызывают также противоположный эффект".
Это весьма своеобразное употребление термина "тенденция к падению". Мы скорее
сказали бы, что существует тенденция нормы прибыли оставаться постоянной, когда
определенные силы воздействуют на эту норму понижающе, в то время как другие силы
автоматически вызывают ее повышение, если мы, конечно, не имеем достаточных
оснований полагать, что некоторые из этих сил имеют тенденцию преобладать над
другими. Марксу казалось, будто он дал доказательство факта падения нормы прибы­
ли, особо выделяя случай, когда растущее органическое строение капитала увеличи­
вает норму прибавочной ценности путем повышения производительности труда, но не
пропорционально росту величины д. Однако в главе 14 он соглашается с тем, что
величина а стремится к увеличению вместе с д. В главе 15, он говорит, что величина a
не будет возрастать столь же быстро, что и q, - довод, который он уже выдвигал в главе

9 тома I: "Поскольку развитие производительной силы сокращает оплачиваемую часть
применяемого труда, оно повышает прибавочную ценность, повышая ее норму; по­
скольку же оно уменьшает общую массу труда, применяемого данным капиталом, оно
уменьшает другой фактор, число рабочих, на которое надо умножить норму прибавоч­
ной ценности, чтобы получить ее массу. Двое рабочих, работающих по 12 часов в день,

не могут доставить такую же массу прибавочной ценности, как 24 рабочих, работающих всего по 2 часа каждый, даже если бы они могли питаться одним воздухом... Следо­вательно, в этом отношении имеются известные непреодолимые границы для компен­сации сокращения числа рабочих повышением степени эксплуатации труда". В первом случае совокупная прибавочная ценность равна 48 человеко-часам; во втором случае это эквивалентно самое большое 24 человека-часам. Следовательно, рост величины q не может быть компенсирован выше определенной точки путем увеличения а.

Такая аргументация не только натянута, но и ошибочна. Во-первых, общая числен­ность рабочей силы все же увеличивается в процессе развития, несмотря на рост д\ как указывает Маркс в конце главы, "необходимым условием капиталистического способа производства является то, что численность наемных рабочих должна возрастать абсо­лютно". Кроме того, при неизменной реальной заработной плате а растет в том же темпе, что и производительность труда в отраслях, выпускающих жизненные средства. Если средний продукт труда может в принципе возрастать до бесконечности, то это же относится и к а. Растущая а в сочетании с растущим v (из-за увеличения численности рабочей силы при постоянстве реальной заработной платы) вполне могут компенсиро­вать любой рост q.

Стоит отметить, что Маркс нигде конкретно не связывает возрастание q с ростом аи, конечно, не придает особого значения их функциональной взаимозависимости. В главе 10 тома I Маркс замечает: относительная прибавочная ценность прямо пропор­циональна производительности труда. Однако Маркс ничего не говорит на этот счет в главе 23 тома I, где впервые вводится понятие органического строения капитала. В главе 2 тома III, Маркс замечает: "Мы еще увидим, что перемены, воздействующие на факторы с, v и 5, предполагают также изменения в производительности труда". Одна­ко, хотя в этой главе были рассмотрены почти все возможные комбинации изменений в фундаментальных нормах г, он q, обещание выполнено не было. Опять же в главе 14 тома III тенденция а к возрастанию никоим образом функционально не соотнесена с увеличением q. Этому отведен единственный пассаж в главе 15 тома III, который мы только что рассматривали. Трудно избавиться от впечатления, что Маркс умышленно вводит в заблуждение читателя с целью спрятать концы в воду. Гегелианский прием, согласно которому "те же самые причины, которые порождают тенденцию к падению... вызывают также противоположный эффект", - дар свыше для последующих марк­систов. Это обеспечило им возможность свободно упражняться в поисках тенденций, противодействующих марксистским "законам движения", которые доказывают досто­верность этих законов тем, что противодействуют им!

41. Капиталосберегающие инновации

Третья противодействующая причина - "удешевление элементов постоянного капита­ла" есть не что иное, как капиталосберегающие инновации. Мы обращаемся снова к главам 4 и 5 тома III, где подробно рассматривается "экономия в применении посто­янного капитала". Это можно расценивать как первое в экономической литературе открытое обсуждение темы капиталосберегающих инноваций. В главе 4, написанной Энгельсом, говорится о высвобождении оборотного капитала (вследствие совершен­ствования средств сообщения и транспорта, что позволило "за последние 50 лет удво­ить или утроить... производительную способность" капитала, задействованного в мировой торговле) и об экономии основного капитала (в результате "недавно открытых способов производства железа и стали, таких, как процессы Бессемера, Сименса, Джилкриста-Томаса и др."). В конце главы Энгельс иллюстрирует значение скорости оборота капитала для нормы прибыли примером одной действующей хлопкопрядиль­ной фабрики ²⁷. При норме прибыли 33,3% годовая норма а составляет 1307%, потому что фонд заработной платы оборачивается 8,5 раза в год. Следует также обратить внимание на незначительную часть требуемого запаса оборотного капитала: 2,5% совокупного капитала ²⁸. Глава 5 начинается с замечания о том, что работа в две смены сберегает капитал. Здесь цитируется отчет фабричных инспекторов, в котором дается четкое разделение постоянных и переменных эксплуатационных затрат - мог ли бы

Маршалл научиться своей теории фирмы, читая "Синие книги"? Маркс также высказы­вает свое мнение о тенденции к возрастанию эффекта масштаба: затраты на горючее, энергию, освещение и содержание зданий не увеличиваются пропорционально объему выпускаемой продукции. Капиталосберегающие инновации принимают форму (1) "прогрессивного совершенствования машин" (см. в особенности главу 3 тома III о паровых двигателях); (2) утилизации отходов производства, ранее выбрасываемых (раздел 4); и (3) сокращения расходов на ежегодный ремонт и техническое обслужи­вание вследствие большей продолжительности срока службы машин. Маркс даже ука­зывает, что все нововведения, снижающие издержки производства в машинострои­тельных отраслях, высвобождают капитал во всех отраслях, где применяются машины. Следуя логике рассуждений, он высказывает мысль (едва ли осознавая, что он этим признает), что капиталоемкость продукции имеет тенденцию к снижению со време­нем. "Если оборотная часть постоянного капитала - сырье и прочее - постоянно возра­стает по своей массе пропорционально развитию производительной силы труда, дело обстоит иначе с основным капиталом - зданиями, машинами, приспособлениями для освещения, отопления и пр. Хотя машины с увеличением их размеров становятся абсолютно дороже, но относительно они дешевеют. Если пять рабочих производят товаров в десять раз больше, чем прежде, то в результате этого затраты на основной капитал не удесятеряются; хотя ценность этой части постоянного капитала возрастает с развитием производительной силы, но она возрастает далеко не в той же пропорции" (глава 15). В последнем абзаце этой главы Маркс делает интересное наблюдение в том смысле, что "первые лидеры нового предприятия обычно становятся банкротами" из-за недостатка в новых изобретениях, которые требуют определенного времени для того, чтобы сгладить возникающие диспропорции.

42. Внешняя торговля

В качестве еще одной из вышеназванных противодействующих причин выступает внешняя торговля в той мере, в какой она способствует удешевлению жизненных средств и сырья. Капитал, вложенный во внешнюю торговлю, может давать более высокую норму прибыли, ибо "экономически развитая страна в состоянии продавать свои товары по ценам выше их ценности, если даже она и продает их дешевле, чем конкурирующие с ней страны". Трудно сказать, что это означает ввиду того, что теория трудовой ценности неприменима к торговым отношениям между странами. Далее, капитал, инвестированный в колониях, может приносить более высокую норму прибы­ли "по той простой причине, что норма прибыли там выше в силу их отсталости, а также потому, что рабы, кули и проч. допускают более высокую эксплуатацию труда". На этом и основана ленинская теория империализма, однако в том виде, как она сформулиро­вана, она крайне неубедительна. Как показал Маркс в другом месте, не низкая реаль­ная заработная плата, а скорее низкие затраты на заработную плату в расчете на единицу продукции определяют величину прибыли; в отсталых странах низкая заработ­ная плата, но из-за низкой производительности труда издержки производства там могут оказаться недопустимо высокими. И вовсе не существует "простой причины", по которой норма прибыли в отсталых странах должна быть выше, чем в развитых.

43. Экономические циклы

В разделе 3 главы 15 тома III содержится большая часть высказанных Марксом в "Капитале" критических замечаний относительно экономических циклов - тема, кото­рую он более подробно рассматривает в "Теориях прибавочной ценности" (см. также том I, глава 23, и том III, глава 30). Здесь мы получаем дальнейшие намеки на тот "узкий базис, на котором основаны условия потребления", что в последнем абзаце главы 15 представлен как "причина кризисов". Далее, в главе 30, говорится, что "конечной причиной всех действительных кризисов всегда остается бедность и огра­ниченность потребления масс, противодействующая стремлению капиталистического производства развивать производительные силы таким образом, как если бы границей их развития была лишь абсолютная потребительная способность общества". Возник-

новение кризисов связывается с падением нормы прибыли я la Милль. В разных местах Маркс указывает на то, что фирмы, внедряющие новую технологию, получают избы­точную прибыль до тех пор, пока эти нововведения не осваиваются другими. Капита­листы вводят новшества "ради самосохранения и под страхом банкротства". В этой главе, а также в главе 13 содержатся некоторые типично мальтузианские замечания: "Период процветания благоприятствовал бы бракам среди рабочих и уменьшил бы смертность их детей". В начале главы Маркс говорит, что "норма накопления падает вместе с понижением нормы прибыли", зато в конце он заявляет: "Несмотря на паде­ние нормы прибыли, стимул к накоплению и возможности такого накопления возраста­ют". Туманность его концепции стимулов к инвестированию нигде не проявляется столь. разительно, как здесь.

Полезный исторический обзор чередования быстрых экономических подъемов и спадов в хлопковой промышленности за годы с 1845 по 1860-й дан в разделе 3 главы 6; см. также описание Энгельсом экономического краха 1847 г. (глава 25).

Закон рынков Сэя кратко обсуждается в главе 15 и Маркс критикует последователей Рикардо за то, что они признают "периодический избыток капитала", отрицая при этом "общее перепроизводство товаров". Но нет противоречия между признанием факта периодически повторяющихся кризисов и отстаиванием принципа равенства Сэя, а именно возможностью равновесия в условиях полной занятости при всех уровнях про­изводства и неограниченным развитием адаптивной по своей природе экономики. Маркс полагает, будто "общее перепроизводство" относится скорее к периодической депрессии, а не к вековому застою. Несмотря на то, что уже Милль рассматривал этот вопрос, Маркс интерпретирует закон Сэя о рынках как тождество, и таким образом его критика закона Сэя как в "Капитале", так и в "Теориях прибавочной ценности" не идет дальше нападок на ошибочность абстрагирования от денег.

44. Деньги и процент

Отдел V тома III написан крайне неровно ^и и содержит большей частью бессвязные наблюдения о денежных дисбалансах и ставках процента, а также беглый резонерст­вующий комментарий к парламентским слушаниям по вопросу о контроле за денежным обращением. В этом разделе лишь главы 21-23 и 25 заслуживают более или менее внимательного прочтения; о главе 30 уже было сказано, что она содержит некоторые важные замечания Маркса об экономических циклах.

По Марксу, ставка процента есть в сущности феномен денежного обращения; хотя процент и представляет производный от прибыли доход, средняя норма прибыли всег­да означает у Маркса прибыль, включающую в себя процентный доход, - она имеет лишь отдаленную связь с нормой прибыли на капитал. Маркс полагает, что "ставка процента в капиталистических странах определяется по преимуществу обстоятельст­вами (ссуды ростовщиков, предоставляемые крупным землевладельцам, которые получают земельную ренту), не имеющими ничего общего с прибылью" (том III, глава 13). В спросе на ссудный капитал преобладают ссуды на потребительские цели, и так как большая часть прибыли автоматически переливается обратно в отрасль, в которой она была получена, влияние предпринимательских сбережений на предложение ссуд­ного капитала незначительно. Следовательно, рынок ссуд испытывает воздействие деловой активности лишь на последних стадиях экономического подъема и в начале кризиса, когда возрастающее предпочтение ликвидности оставляет рынок ссуд пере­насыщенным свободными фондами. Более того, "в мире не существует такой вещи, как естественная норма процента", т. е. норма процента - не более чем краткосрочный феномен, и отсутствует тенденция к долгосрочному равновесию. Случайные замеча­ния Маркса по поводу определения ставки процента встречаются в глава 22, ибо он не придает никакого значения тому обстоятельству, которое он характеризует как "незна­чительные колебания на денежном рынке". Но ставка процента не проявляет долго­срочной тенденции к понижению не только из-за стремления нормы прибыли к паде­нию, но и потому, что развитие кредитных институтов и эффективная концентрация "денежных сбережений всех классов общества" попали в руки банкиров.

Главы 25-35 в большей или меньшей степени касаются всех тех вопросов, по которым существуют разногласия между денежной и банковской школами. Симпатии самого Маркса на стороне банковской школы. Еще в 1859 г. Маркс занял позицию против количественной теории денег - возможно, потому, что, как он полагал, эта теория находится в противоречии с трудовой теорией ценности в ее применении к деньгам. Подобно Туку, Маркс утверждал, что количество денег в обращении опреде­ляется величиной потока денежных затрат; хотя он не высказывается с достаточной определенностью, Маркс больше доверяет "закону обратного притока", основанному на доктрине реальных счетов: "Количество находящихся в обращении банкнот регули­руется потребностями торговли, и каждая незатребованная банкнота сразу же возвра­щается обратно к стороне, выпустившей ее в обращение" (глава 33).

Не входя в детали, нет возможности выбирать между количественной и анти-коли-чественной теориями денег. В условиях конвертируемого бумажного-денежного стан­дарта и пассивной денежной политики количество находящихся в обращении денег действительно есть результат, а не причина данного уровня цен; оказывая свое воз­действие через объем торгового оборота и спрос на денежные резервы, "реальные силы" порождают поток денежного спроса, который и определяет абсолютные цены; эластичность предложения денег, несомненно, представляет определенный элементе процессе ценообразования, но это чисто пассивный элемент. Подобного рода форму­лировка имеет свои преимущества перед простой количественной теорией, так как лучше помогает избежать "дихотомиэации" процесса ценообразования. Но когда ко­личество металлических денег резко возрастает в результате открытия новых золотых приисков, то количественная теория становится оправданной. Более того, как только влиятельные денежно-кредитные учреждения начинают проводить активную денежную политику, анти-количественная теория сразу же приводит к ошибкам. 8 то время, когда Маркс писал это, Банк Англии в действительности осуществлял контроль и регу­лирование денежного обращения. Можно утверждать, что практика использования учетной ставки Банка в качестве инструмента для регулирования кредита началась принятием Акта о Банковской Хартии в 1844 г. ^эо, которым были аннулированы законы о ростовщичестве. После 1844 г. Банк также практиковал нечто подобное "политике открытого рынка" с помощью "займов под консоли" ^э'. Теория контроля и регулирова­ния денежного обращения с помощью учетной банковской ставки была выдвинута за пол века до этого Торнтоном. Примечательно, что Маркс нигде не ссылается на анализ двух ставок, данный Торнтоном и решительно отвергающий теорию банковской школы (см., в частности, главу 24, где Маркс резюмирует теорию денег Рикардо). Аргумен­тация Торнтона-Рикардо могла бы дополнить дефиницию долгосрочно-равновесной ставки процента, существование которой Маркс отвергал. В условиях долгосрочного равновесия ставка процента равна прибыли на реальный капитал; при любой более низкой ставке спрос на ссудный капитал для инвестирования не насыщается, при любой более высокой ставке предложение ссудного капитала возрастает неограничен­но. Если на денежном рынке доминируют инвестиционные займы, то денежная ставка процента в тенденции будет регулироваться нормой прибыли на реальный капитал вопреки автономному влиянию денежной политики. Из сказанного мы должны заклю­чить, что марксова теория денег, даже взятая сама по себе ^м, сильно проигрывает в сравнении с лучшими работами его предшественников.

45.Теория ренты

Теория ренты Маркса, с восхитительной подробностью развиваемая в главах 37-43 тома III, - это сама простота. Во-первых, имеется "дифференциальная рента", выте­кающая, как и у Рикардо, из различий в плодородии и местоположении земельных участков различной категории. Если цена производства у отдельно взятого капиталиста ниже средней цены производства продукта - Маркс приводит здесь пример фабрики, использующей преимущества двигательной силы естественного водопада, - то он пол­учит избыточный продукт, который по величине будет выше средней нормы, если

предположить спрос достаточно высоким, чтобы этот капиталист смог выйти со своим товаром на рынок. Конкуренция за пользование водопадом позволит его владельцу назначать арендную плату, выравнивая таким образом норму прибыли, получаемую капиталистами. Пусть норма прибыли определяется уравнением r= (s - е)/(с+ v), а "норма ренты" как e' = e/(с + v). Тогда r = [σ/(q +1) ]- e'. Различие в величине σ, выте­кающие из различий в местном уровне плодородия земли, будут компенсироваться различиями величин е', так что r останется одинаковой для всех отраслей экономики. Во-вторых, может иметь место "абсолютная рента" - нечто, отсутствующее у Рикардо, - в силу того обстоятельства, что сельское хозяйство имеет дело с капиталом, органи­ческое строение которого ниже общественно средней величины. В результате "цен­ность" сельскохозяйственной продукции превышает ее "цену производства". В нор­мальном случае поток капитала привел бы к понижению нормы прибыли в сельском хозяйстве до среднего показателя, но так как существует частная собственность на землю, землевладелец имеет возможность навесить на арендатора дополнительный рентный платеж, эквивалентный сверхприбыли, получаемой в земледелии. Маркс тщательно избегает утверждений, что органическое строение капитала в сельском хозяйстве действительно ниже среднего показателя, -это, говорит он, "вопрос, кото­рый может решить только статистика" (том III, глава 45). Если же это не так, тогда абсолютная рента отпадает и вся рента остается дифференциальной.

Марксова теория абсолютной ренты не имеет никакой силы вне рамок его теории прибавочной ценности и вытекающей отсюда необходимости превращения ценности в цену. Поэтому мы ее опустим, отметив лишь один вытекающий из нее странный вывод, будто абсолютная рента отрицательна, если аграрный сектор характеризуется боль­шей капиталоемкостью по сравнению с остальными отраслями экономики, как это было в самом деле в США и Великобритании после 1930 г. Обсуждение дифференци­альной ренты у Маркса более подробное, чем у Рикардо, но менее исчерпывающее. Маркс не понял теорию Рикардо, согласно которой должны существовать возделывае­мые земли, за которые рента не взимается (см., например, заключительные страницы главы 43 тома III). Иными словами, он не понимал, что существует предельный уровень интенсивного, как и энтенсивного земледелия; это серьезное непонимание, если вспомнить, что введенное Рикардо понятие предельной интенсивности стало началом всей последующей маржиналистской мысли [см. гл. 11, раздел 1].

В этих главах о ренте достойны упоминания еще два момента. В главе 39 Маркс отрицает, предположение Рикардо, что спрос на пшеницу совершенно не эластичен. Этот взгляд Рикардо, утверждает Маркс, есть результат наблюдаемого эффекта влия­ния засухи или неожиданно высокого урожая, когда "внезапная и кратковременная дешевизна не имеет достаточно времени для того, чтобы оказать свое полное воздей­ствие на рост потребления". Кроме того, количество пшеницы, используемой для изготовления виски или пива, меняется вместе с колебанием цен на пшеницу, и паде­ние цен на пшеницу приводит к замене хлеба, изготовленного их ржи и овса, пшенич­ным хлебом. Едва ли можно было ожидать от Маркса подобных комментариев. Столь же неожиданны замечания в главе 45, касающиеся возможных издержек при исполь­зовании земельных угодий в качестве пастбищ вместо пашни, заимствованные из "Богатства народов". Отдел VII тома III содержит сбивчивые замечания относительно классической концепции производительной триады - земля, труд и капитал. Глава 48 вносит ясность в сущность нападок Маркса на вульгарную политическую экономию^зэ. В трех других главах просто повторяется материал, изложенный раньше.

Дата добавления: 2015-10-21