7. Единственным критерием установления круга правовых систем, сверхимперативные нормы которых могут быть приняты во внимание в соответствии с п. 2 ст. 1192, является наличие тесной связи между соответствующей страной и отношением. Очевидно, что данное требование нельзя истолковать как требование "наиболее тесной связи", так как в этом случае комментируемое положение касалось бы лишь сверхимперативных норм объективно применимого права. В то же время очевидно, что просто связи также недостаточно. Представляется, что в качестве одного из основных критериев существования тесной связи можно рассматривать наличие у издавшего сверхимперативную норму государства интереса в ее применении к данной фактической ситуации. Иными словами, соответствующее отношение сторон должно затрагивать сферу интересов государства таким образом, чтобы было оправданным его подчинение законодательной политике государства.
К правовым системам, имеющим тесную связь с отношением, анализ доктрины и иностранной судебно - арбитражной практики позволяет отнести право места исполнения договора, право места делового обзаведения или места жительства одной из сторон, право страны, где товар поступил на рынок, право страны, рынок которой оказался затронут действиями сторон по договору, направленными на ограничение конкуренции, и др. <*>. Наличие тесной связи между правоотношением и соответствующей правовой системой устанавливает суд, исходя из фактических обстоятельств дела. При этом необходимо учитывать возможность осуществления заинтересованной стороной тактики сдерживания процесса посредством ссылок на императивные нормы ряда правовых систем, имеющих в действительности лишь отдаленную связь с конкретным правоотношением.
--------------------------------
<*> См., например, доклад разработчиков Римской конвенции 1980 г. // O.J. Eur. Comm., N С282/27 (1980).
Применительно к критерию существования тесной связи необходимо также иметь в виду, что текст п. 2 ст. 1192 предполагает наличие связи не правовой системы с каким-либо одним из спорных вопросов, а связь правовой системы и правоотношения (договора) в целом.
8. В соответствии с п. 2 ст. 1192 суд не обязан, а управомочен принять во внимание императивную норму третьего законодательства. При этом судом принимается во внимание назначение и характер соответствующей нормы, а также последствия ее применения или неприменения. Предоставление суду указанной свободы усмотрения обусловлено, во-первых, возможной направленностью иностранной нормы на защиту интересов, чуждых правовой системе страны суда, а во-вторых, тем, что иностранные нормы могут иметь необоснованную с точки зрения законодательства страны суда направленность на экстерриториальную сферу применения. Соответственно суд должен иметь возможность решать, оправданно ли применение иностранной императивной нормы в каждом конкретном случае. Возложение на суд обязанности применять иностранные сверхимперативные нормы сделало бы судей заложниками всякой сверхимперативной законодательной политики иностранного государства без возможности анализа ее существа.
9. Ввиду того что к сверхимперативным нормам, как уже отмечалось, могут относиться и нормы публично - правового характера, институт применения сверхимперативных норм третьих стран предполагает переосмысление принципа строгой территориальности публичного права. Традиционно отсылка коллизионной нормы к иностранному правопорядку предполагает применение лишь частноправовых норм иностранного права. И наоборот, отношения, регулируемые публично - правовым законодательством страны суда, исключают постановку коллизионного вопроса. Однако с учетом современных тенденций иностранные публично - правовые нормы (как входящие в состав lex causae, так и являющиеся частью правовой системы третьей страны), во-первых, могут не столько применяться к существу правоотношения, сколько рассматриваться как фактические обстоятельства, подлежащие оценке в соответствии с применимым правом. Например, иностранная императивная норма может рассматриваться судом как обстоятельство непреодолимой силы, освобождающее соответствующую сторону от исполнения обязательства. Во-вторых, допускается и непосредственное применение иностранных сверхимперативных норм публично - правового характера, но лишь в части их частноправовых санкций с исключением административных и уголовных санкций, обычно предусматриваемых нормами публично - правового характера <*>.
--------------------------------
<*> См., например, ст. 13 Закона Швейцарии 1987 г. и ст. 1194(4) Модели ГК для стран СНГ.
Статья 1193. Оговорка о публичном порядке
Комментарий к статье 1193
1. Содержащаяся в ст. 1193 норма известна международному частному праву едва ли не любого государства как оговорка о публичном порядке (public policy, ordre public, Vorbehaltsklausel). Назначение оговорки о публичном порядке состоит в обеспечении защиты правовой системы страны суда от нежелательных последствий, к которым может привести применение иностранной нормы к конкретному правоотношению. Эта защитная функция осуществляется посредством ограничения действия отечественной коллизионной нормы, предусматривающей общую отсылку к неопределенному кругу иностранных законов. Оговорка о публичном порядке применяется также в области международного гражданского процесса, выполняя защитную функцию по отношению к вопросам признания и приведения в исполнение иностранных судебных и арбитражных решений, исполнения поручений судов иностранных государств. Применение оговорки о публичном порядке в международном гражданском процессе регулируется соответствующим процессуальным законодательством (см. п. 1 ст. 436 ГПК, пп. 7 п. 1, п. 2 ст. 244, пп. 1 п. 2 ст. 256 АПК, п. 1 ст. 36 Закона о международном коммерческом арбитраже).
2. Положения, предусматривающие возможность обращения к оговорке о публичном порядке, традиционно включались в отечественные законодательные акты в области международного частного права. При этом с течением времени формулировка оговорки о публичном порядке не оставалась неизменной. В советском законодательстве оговорка о публичном порядке была закреплена в Основах 1961 г. (ст. 128), ГК союзных республик, в Основах законодательства о браке и семье 1968 г. (ст. 39), кодексах о браке и семье союзных республик, а также в КТМ СССР 1968 г. (ст. 15). При этом наибольшее распространение получила следующая формулировка оговорки: "Иностранный закон не применяется, если его применение противоречило бы основам советского строя".
Более подробное положение о публичном порядке было включено в Основы 1991 г. (ч. 1 ст. 158): "Иностранное право не применяется в случаях, когда его применение противоречило бы основам советского правопорядка (публичному порядку). В этих случаях применяется советское право". Таким образом, помимо включения в текст оговорки, выраженной менее политизированно ("основы правопорядка"), Основы 1991 г. восполнили также пробел, образующийся в случае обращения правоприменительного органа к рассматриваемому защитному механизму. При этом ч. 2 ст. 158 Основ 1991 г. содержала положение, направленное на ограничение случаев обращения к оговорке о публичном порядке: отказ в применении иностранного права не может быть основан лишь на отличии политической или экономической системы соответствующего иностранного государства от политической или экономической системы РФ.
Положения, предусматривающие возможность обращения к оговорке о публичном порядке, аналогичные ст. 158 Основ 1991 г., были включены в Модель ГК для стран СНГ (ст. 1200), а также в Семейный кодекс РФ 1995 г. (ст. 167).
Институт публичного порядка известен правовым системам всех стран, будучи закрепленным как в законодательстве <*>, так и судебной практикой соответствующей страны <**>. Он нашел также закрепление во многих многосторонних международных конвенциях в области международного частного права, в числе которых следует упомянуть Гаагскую конвенцию о праве, применимом к договорам международной купли - продажи товаров, 1986 г. (ст. 18), Гаагскую конвенцию о праве, применимом к договорам о посредничестве и к представительству, 1978 г. (ст. 17), Римскую конвенцию 1980 г. (ст. 16), Межамериканскую конвенцию о праве, применимом к международным договорам, 1994 г. (ст. 18).
--------------------------------
<*> См., например, ГК Испании 1889 г., ст. 12(3); Закон Италии 1995 г., ст. 16; ГК канадской провинции Квебек 1991 г., ст. 3081; ГК Португалии 1966 г., ст. 22; Закон Швейцарии 1987 г., ст. 17 и др.
<**> В качестве примера закрепления механизма публичного порядка в судебной практике можно рассматривать страны общего права, в частности Великобританию и США. См., например: Loucks v. Standard Oil Co., 224 N.Y. 99, 120 N.E. 198 (1918); Sprague H. Choice of Law - A Fond Farewell to Comity and Public Policy // California Law Review. 1986. Vol. 74. N 4. P. 1447 - 1477.
3. Комментируемая норма, содержащаяся в ст. 1193, сформулирована с учетом как отечественных правовых традиций, так и современной общемировой тенденции к максимальному сужению сферы применения оговорки о публичном порядке и сокращению случаев обращения правоприменительных органов к этому защитному механизму. Указанная тенденция обусловлена тем, что необоснованно частое обращение к защитной оговорке лишило бы смысла само существование международного частного права как отрасли, призванной обеспечивать защиту прав, возникших под действием иностранного закона, гарантировать необходимые условия для международного сотрудничества субъектов права различных государств.
В соответствии с ч. 1 ст. 1193 в применении отдельной нормы иностранного права может быть отказано лишь "в исключительных случаях", и при этом лишь тогда, когда последствия ее применения явно противоречили бы основам правопорядка Российской Федерации. Таким образом, при решении вопроса о необходимости воспользоваться защитой механизма публичного порядка правоприменительный орган должен исходить не из противоречия содержания иностранной нормы основополагающим принципам lex fori, а из неприемлемости для страны суда последствий применения иностранной нормы <*>. Так, при установлении обязанности мужа по содержанию его бывшей жены нормы семейного права тех стран, где признаются полигамные браки, применялись судами стран, где полигамия запрещена как противоречащая публичному порядку.
--------------------------------
<*> Такая принципиальная позиция получила широкое признание в науке международного частного права. См., например: Лунц Л.А. Международное частное право. М., 1984. С. 72.
Обусловленность возможности обращения к рассматриваемому защитному механизму наличием явного противоречия последствий применения иностранной нормы основам правопорядка страны суда характерна для законодательства целого ряда стран <*> и предполагает, в частности, необходимость специального обоснования правоприменительным органом причин обращения к публичному порядку в своем решении.
--------------------------------
<*> См., например, ст. 6 Вводного закона 1896 / 1986 гг. к ГГУ; ст. 3081 ГК канадской провинции Квебек 1991 г.; ст. 8 Закона Венесуэлы 1998 г.
Целям дальнейшей конкретизации условий обращения к оговорке о публичном порядке служит ч. 2 ст. 1193, в соответствии с которой отличие правовой, политической или экономической системы иностранного государства от правовой, политической или экономической системы Российской Федерации само по себе не может служить основанием для отказа в применении нормы права такого государства.
4. Содержание понятия "публичный порядок Российской Федерации" не следует отождествлять с содержанием национального законодательства Российской Федерации <*>. Как отмечалось в Постановлении Президиума Верховного Суда РФ от 2 июня 1999 г., под публичным порядком следует понимать основные принципы, закрепленные в Конституции Российской Федерации и законах Российской Федерации <**>. При этом указанные принципы отражают фундаментальные социально - экономические, правовые, моральные и политические устои общества и являются настолько важными для государства, что ими невозможно поступиться ни при каких обстоятельствах.
--------------------------------
<*> См.: Определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РФ от 25 сентября 1998 г. // Бюллетень ВС РФ. 1999. N 3. С. 12 - 14.
<**> Бюллетень ВС РФ. 1999. N 11. С. 7 - 8.
Дать исчерпывающий перечень принципов, составляющих основу публичного порядка, невозможно. Равным образом невозможно и доктринально синтезировать список всех принципов и норм, относящихся к публичному порядку. Подобные попытки неоднократно предпринимались юристами многих стран, в частности в рамках Гаагской конференции по международному частному праву, но ни одна из них не увенчалась успехом. Причина этого кроется в изначально присущей рассматриваемому институту изменчивости и гибкости. Неопределенность границ категории публичного порядка есть также результат стремления всякой правовой системы к гибкости этого основного защитного механизма, обеспечивающей относительность концепции публичного порядка во времени, так как общественные интересы, выражаемые конкретным принципом публичного порядка, могут с течением времени утрачивать свою значимость. Необходимо также отметить относительность публичного порядка в пространстве в смысле несовпадения составляющих его принципов в разных государствах, что является естественным следствием существующих социально - экономических, культурных и религиозных различий между разными странами, приводящих к неодинаковой реакции на одинаковые внешние факторы в форме иностранной нормы права.
Однако несмотря на невозможность перечисления составляющих публичный порядок конкретного государства принципов, можно приблизительно определить границы регулируемых ими областей общественных отношений через выполняемую публичным порядком функцию, которая состоит в обеспечении защиты политического устройства общества, его социально - экономических, этико - моральных и религиозных устоев. Такая направленность публичного порядка подчеркивает весьма общий характер составляющих его принципов, хотя в последующем и конкретизируемых по отношению к отдельно взятым ситуациям.
5. Применительно к содержанию публичного порядка в доктрине нередко употребляется выражение "нормы публичного порядка". Последние можно определить как принципы публичного порядка, получившие текстуальное закрепление в законе и потому имеющие более конкретное содержание по сравнению с общим определением публичного порядка.
В связи с этим необходимо особо подчеркнуть, что отечественное международное частное право, равно как и современное законодательство большинства стран, исходит из негативной концепции публичного порядка, в соответствии с которой механизм публичного порядка выполняет явно негативную функцию отторжения нежелательных для правовой системы страны суда иностранных правовых норм. При этом механизм публичного порядка включается в действие лишь после того, как правоприменительный орган применит коллизионную норму, содержащую отсылку к иностранной правовой системе, и определит применительно к конкретным обстоятельствам дела наличие противоречия между возможными последствиями применения иностранной нормы права и основополагающими принципами страны суда.
Позитивная концепция публичного порядка, предполагающая возможность императивного применения норм публичного порядка к конкретному правоотношению независимо от подлежащего применению права, т.е. до момента обращения правоприменительного органа к коллизионным нормам, в настоящее время и в доктрине, и в практике утрачивает былое значение ввиду возможности достижения аналогичного результата с помощью института сверхимперативных норм (см. ст. 1192).
6. В случае отказа в применении нормы иностранного права вследствие обращения к оговорке о публичном порядке образующийся пробел заполняется в соответствии с законодательством и судебной практикой большинства стран применением правовой нормы lex fori <*>. Указанный подход закреплен, в частности, в ст. 167 Семейного кодекса РФ 1995 г.
--------------------------------
<*> См., например, ст. 158 Основ 1991 г.; ст. 1099 ГК Белоруссии 1998 г.; ст. 1090 ГК Казахстана 1999 г.; § 7(3) Указа Венгрии 1979 г.; ст. 8 Закона Румынии 1992 г.
Комментируемая ч. 2 ст. 1193 исходит из более гибкого решения данной проблемы, в соответствии с которым образующийся пробел регулирования заполняется правовой нормой страны суда лишь в случае необходимости <*>. Таким образом, допускается возможность заполнения пробела, возникшего в результате отторжения иностранной нормы, другой нормой применимого иностранного права (очевидно, близкой по содержанию отвергнутой норме) при условии, разумеется, что ее применение не будет противоречить публичному порядку lex fori. Если сохранить привязку к иностранному праву в целом не представляется возможным, применению подлежит закон страны суда. Указанный подход закреплен, в частности, в § 6 Закона Австрии 1978 г., ст. 1258 ГК Армении 1998 г., ст. 22 ГК Португалии 1966 г., ст. 5 Закона Турции 1982 г. и др.
--------------------------------
<*> О предпочтительности использования указанного подхода см., например: Бабаев М.Х. Проблемы публичного порядка в международном частном праве // В кн.: Международное частное право: Современные проблемы / Отв. ред. М.М. Богуславский. М., 1994. С. 474.
7. При решении вопроса о применении оговорки о публичном порядке необходимо исходить из исключительного характера указанного защитного механизма и общемировой тенденции к максимальному сокращению случаев его использования. Подтверждением этому является тот факт, что в практике советских судов оговорка о публичном порядке не применялась ни разу. До недавнего времени не было случаев и в практике МКАС при ТПП РФ, когда бы арбитры отказывали в применении иностранного права, ссылаясь на оговорку о публичном порядке <*>.
--------------------------------
<*> См.: Кабатов В.А. Применимое право при разрешении споров в международном коммерческом арбитражном суде при Торгово - промышленной палате РФ // Хозяйство и право. 1998. N 6. С. 106 - 107.
Статья 1194. Реторсии
Комментарий к статье 1194
1. Под реторсией понимаются правомерные действия одного государства, принимаемые им в ответ на дискриминационные ограничения, установленные другим государством, в отношении физических или юридических лиц первого государства.
В предшествующем гражданском законодательстве соответствующее положение содержалось в ст. 162 Основ 1991 г., предусматривавшей, что "Правительством СССР могут быть установлены ответные ограничения правоспособности в отношении граждан и юридических лиц тех государств, в которых имеются специальные ограничения гражданской правоспособности советских граждан и юридических лиц".
Правило о реторсии было включено в Модель ГК для стран СНГ, а затем воспроизведено в Гражданских кодексах Армении 1999 г. (ст. 1261), Белоруссии 1998 г. (ст. 1102), Казахстана 1999 г. (ст. 1093), Киргизии 1998 г. (ст. 1176), Узбекистана 1996 г. (ст. 1167). Положение о возможности применения реторсии имеется и в законодательстве некоторых других государств (Чехии, Словакии, КНР, Монголии).
2. По своему содержанию ст. 1194 охватывает более широкий круг отношений, чем ранее действовавшее положение Основ 1991 г. Если ранее предусматривалось применение ответных ограничений в случаях ограничения правоспособности граждан и юридических лиц, то теперь ГК предусматривает возможность введения ответных ограничений во всех случаях установления в каком-либо государстве специальных ограничений имущественных и личных неимущественных прав российских граждан и юридических лиц. В ст. 1194 говорится именно о специальных ограничениях, установленных в отношении прав российских граждан и российских юридических лиц, а не об общих ограничениях, установленных в данном государстве в отношении всех иностранных граждан или всех юридических лиц (например, введение особого разрешительного порядка приобретения прав на земельные участки для иностранцев или полного запрета приобретения ими земли или иных недвижимостей в данном государстве).
Ответные ограничения должны быть соразмерны, иными словами, адекватны тем ограничениям, которые были введены дискриминационным актом иностранного государства. Введение ответных ограничений отнесено в России к компетенции органа исполнительной власти - Правительства РФ, что следует объяснить, с одной стороны, необходимостью обеспечения оперативности в принятии решений о введении этих мер, а с другой - конкретным разовым характером принятия таких ответных мер в отношении определенного государства. Закрепление в ГК указанных полномочий Правительства соответствует ст. 114 Конституции РФ, поскольку ГК является федеральным законом.
Возможность установления ответных ограничений предусмотрена, помимо ГК, и рядом других законодательных актов.
Российское законодательство допускает возможность принятия ответных мер в области внешнеторговой деятельности. Согласно Федеральному закону от 13 октября 1995 г. "О государственном регулировании внешнеторговой деятельности" <*> в случае принятия иностранным государством мер, нарушающих экономические либо политические интересы РФ, а также экономические интересы субъектов РФ, муниципальных образований или российских лиц, Правительство РФ вправе вводить ответные меры в соответствии с общепризнанными нормами международного права и в пределах, необходимых для эффективной защиты экономических интересов Российской Федерации, ее субъектов, муниципальных образований и российских лиц. Федеральный закон от 14 апреля 1998 г. "О мерах по защите экономических интересов Российской Федерации, при осуществлении внешней торговли товарами" <**> определяет содержание таких мер, порядок их введения и применения.
--------------------------------
<*> СЗ РФ. 1995. N 42. Ст. 3923; 1999. N 7. Ст. 879.
<**> СЗ РФ. 1998. N 5161. Ст. 1798.
По действующему процессуальному законодательству ответные ограничения могут быть установлены Правительством РФ в отношении иностранных лиц тех государств, в судах которых допускаются специальные ограничения процессуальных прав организаций и граждан РФ (п. 4 ст. 254 АПК, ст. 433 ГПК).
Что касается дипломатических представительств иностранных государств, то они подлежат юрисдикции российского суда по гражданским делам лишь в пределах, установленных нормами международного права или соглашениями с соответствующими государствами. Если в иностранном государстве не будет обеспечена такая же судебная неприкосновенность, какая обеспечивается представителям иностранных государств в Российской Федерации, по отношению к представителям такого государства возможно применение ответных мер.
Вместе с тем относительно возможности применения ответных мер в области гражданского процесса следует признать в значительной степени устаревшим правило, включенное в ст. 435 ГПК со ссылкой на ст. 61 Основ гражданского судопроизводства Союза ССР и союзных республик 1961 г. <*>. Согласно этому правилу в тех случаях, когда в иностранном государстве не обеспечивается Российскому государству и его имуществу такая же судебная неприкосновенность, какая обеспечивается иностранным государствам и их имуществу в РФ, Советом Министров РФ или иным управомоченным органом может быть предписано в отношении этого государства или его имущества применение ответных мер. Устаревшим оно является потому, что иммунитет иностранного государства и его собственности устанавливается в каждом государстве в соответствии с его законодательством и практикой, в большом числе государств исходящих из концепции ограниченного иммунитета. В случаях, определенных законодательством и практикой этих государств, иммунитет в полном объеме не предоставляется не только в отношении Российского государства, а и в отношении всех государств.
--------------------------------
<*> Ведомости СССР. 1961. N 50. Ст. 526.
3. Возможность введения ответных ограничений непосредственно связана с реализацией в области международного частного права принципа взаимности. Хотя требование взаимности не установлено относительно применения иностранного права (см. комментарий к ст. 1189), принцип взаимности действует в отдельных, указанных в законе случаях определения гражданско - правового положения иностранных физических или юридических лиц. Согласно Конституции РФ иностранные граждане пользуются в РФ правами и несут обязанности наравне с гражданами РФ, кроме случаев, установленных федеральным законом или международным договором. Таким образом, им предоставляется так называемый национальный режим. По общему правилу в отношении имущественных и личных неимущественных прав требование взаимности не установлено. Оно предусмотрено лишь в некоторых федеральных законах, в частности в отношении прав на результаты интеллектуальной деятельности (см. комментарий к ст. 1189).
Однако, несмотря на то что предоставление национального режима не обусловлено требованием взаимности, путем применения реторсии может быть достигнут тот же результат, который достигается путем установления взаимности, а именно обеспечение недопущения дискриминации в отношении прав и интересов отечественных граждан и организаций за рубежом. В этих особых случаях путем применения реторсии законодатель преследует цель восстановления действия взаимности и недопущения ущемления прав российских граждан и организаций в соответствующем иностранном государстве.
Ответные ограничения могут быть использованы в случае нарушения законных прав и интересов соотечественников, проживающих за рубежом. Согласно Постановлению Правительства РФ от 31 августа 1994 г. "О мерах по поддержке соотечественников за рубежом" <*> возможно принятие в необходимых случаях соответствующих мер, допускаемых современным международным правом и используемых в мировой практике по отношению к тем государствам, в которых грубо нарушаются права соотечественников, в частности отмена льгот физическим и юридическим лицам соответствующих государств, осуществляющим свою деятельность на территории России.
--------------------------------
<*> СЗ РФ. 1994. N 21. Ст. 2383.
Глава 67. ПРАВО, ПОДЛЕЖАЩЕЕ ПРИМЕНЕНИЮ
ПРИ ОПРЕДЕЛЕНИИ ПРАВОВОГО ПОЛОЖЕНИЯ ЛИЦ
Статья 1195. Личный закон физического лица
Комментарий к статье 1195
1. Коллизионная норма о личном законе физического лица сформулирована в российском законодательстве впервые. В отличие от действовавших ранее Основ 1991 г., где дееспособность иностранных граждан и лиц без гражданства определялась отдельно на основании самостоятельных коллизионных привязок (ст. 160), ст. 1195 вводит обобщающее понятие "личный закон физического лица". При наличии данного общего правила отпадает необходимость предусматривать в последующих статьях ГК, относящихся к личному статусу физических лиц, коллизионные привязки отдельно для граждан, лиц без гражданства, беженцев, - достаточно в этих статьях указания на применение личного закона, понятие которого раскрывается в ст. 1195. Таким образом, данная статья рассчитана на применение ее в случаях, когда в коллизионных нормах ГК или других актов гражданского законодательства содержатся отсылки к личному закону физического лица.
Действие личного закона распространяется на гражданско - правовой статус физического лица: его право- и дееспособность (см. ст. 1196 и 1197), право на имя (см. ст. 1198), на опеку и попечительство (см. ст. 1199), признание лица безвестно отсутствующим и объявление умершим (см. ст. 1200).
Норму о личном законе физического лица содержит Модель ГК для стран СНГ (ст. 1204) и принятые в последние годы ГК ряда стран СНГ (Армении, Белоруссии, Казахстана, Киргизии, Узбекистана). Обобщающее понятие личного закона (персонального статута) используется достаточно широко и в других иностранных государствах (§ 9 Закона Австрии 1978 г., ст. 20 Закона Италии 1995 г., § 10 Указа Венгрии 1979 г., законодательство Германии, Румынии, Португалии, Бразилии, Туниса и т.д.). В России попытка ввести понятие личного закона в законодательство в качестве обобщающей категории была предпринята еще при разработке в 1991 г. проекта Закона о международном частном праве <*>.
--------------------------------
<*> Текст проекта см.: Материалы по иностранному законодательству и международному частному праву. Труды ВНИИСЗ. М., 1991. N 49.
2. В коллизионных нормах иностранных государств личный закон применяется в двух его вариантах: как закон гражданства (в странах СНГ, Австрии, Венгрии, Германии, Португалии, Испании, других странах континентальной Европы, а также в Тунисе и ряде других стран) или как закон места жительства - домицилия (в Англии, США, ряде стран Латинской Америки и др.). Попытки сблизить коллизионное регулирование в этом вопросе приводят к созданию, наряду с общим правилом, еще и дополнительных коллизионных норм, основывающихся уже на другом критерии (так называемая "смешанная система" личного закона). Некоторые страны Европы, где традиционно применялась в качестве основной отсылка к праву страны гражданства, в последнее время отказываются от принципа гражданства в пользу места жительства, сохраняя, однако, при определенных ситуациях возможность применения и права страны гражданства (см., например, Закон Швейцарии 1987 г.). Учитывая различные подходы латиноамериканских стран к определению личного статуса, Кодекс Бустаманте 1928 г. предусмотрел компромиссное решение: допускается применение каждой из стран - участниц (в качестве личного закона) закона места жительства (домицилия) или закона гражданства.
Дата добавления: 2015-10-21; просмотров: 19 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |