Информация о сборах после продажи альбома Ultra говорила сама за себя. Несмотря на прохладные отзывы критиков, 14 апреля 1997 года альбом занял первое место в британских чартах, вытеснив с этой позиции дебютную работу Spice Girls. В данном случае вполне можно было сказать, что один новичок одолел другого, потому что Depeche Mode именно таковыми себя и чувствовали, впервые с 1982 года оставшись втроем. Успех альбома для «юного» трио стал лишним подтверждением, что ни уход Уайлдера, ни наркотические безобразия Гэана не смогли разрушить непоколебимую веру фанатов в любимую группу.
Музыкантам очень хотелось отблагодарить своих поклонников, отправившись в турне, но они чувствовали, что пока еще не способны вновь пережить такое напряжение. «Обстановка, которая обычно царит во время тура, ни одному из нас в тот момент не пошла бы на пользу», - говорил Гор, - «и даже если отсутствие живых выступлений навредило бы альбому, мы были на них просто не способны». Depeche Mode организовали два коротких выступления в Лондоне и в Лос-Анджелесе. Сопровождалось все это действо мощными ударными и злобным взглядом урожденного австрийца Кристиана Айнера. Впрочем, довольно скоро этот взгляд стал привычным явлением на концертах Depeche Mode.
Глава 20
Глава 20. Невидимая поп-звезда
Глава о том, как далеко не прирожденный шоумен достиг со временем успехов на этом поприще
Поклонники бывают разные. Эшелон фанатов группы Depeche Mode невозможно разделить на два лагеря: поклонников только Гора и поклонников только Гэана, как это традиционно случалось с остальными известными группами. Леннон или Макартни, Пейдж или Плант, Ноэль или Лайем Галлахер. В случае с Depeche Mode нет никакого «или», есть только «и». Гор и Гэан. Создатель и выразитель его идей. Грустная и веселая маски. Человек в тени и человек в свете рампы. Гор и Гэан образуют единое целое, основу группы, которая не сможет быть тем, чем она является, как без одного, так и без другого. Поклонники это знают. Поклонники видят эту разницу. А те, которые где-то когда-то услышали эту музыку вскользь, — нет.
Тот, кто знает Depeche Mode только по радиоэфирам, знает голос Гэана. Тот, кто знает Depeche Mode по передачам на телевидении, знает, прежде всего, характерное поведение и жесты вокалиста. И понятия не имеет, что и голос этот, и все эти движения не так много значили бы без скромного музыканта, который редко поет и еще реже эротично вертит бедрами. Мартин Гор – одна из самых незаметных поп-звезд во всем мире. Для него существует только одно место, где его незаметность превращается в ощутимое присутствие. И место это — сцена.
Над своими выступлениями Гор работал все тридцать лет, что существует Depeche Mode. И за это время ему удалось стать заметнее, реальнее для публики. Он стал увереннее в себе. Он стал менее запуганным и незаметным. В самом начале творческого пути для этой незаметности имелось отличное алиби: за спинами фронтмена Гэана и автора песен Кларка Гор играл лишь третью скрипку, хотя его буйная шевелюра и привлекала к нему немного больше внимания, чем к четвертому человеку в составе группы Энди Флетчеру. Иногда суровый, иногда мечтательный и почти всегда немного испуганный Гор прятался за своим синтезатором. Он так сосредоточенно следил за манипуляциями и скольжением своих пальцев по клавишам, как будто собирался нажать на ядерную кнопку, а не играл на сцене. Видя эту скованность остальные участники команды засомневались в многофункциональности талантов Гора и освободили его от необходимости исполнять перед публикой единственную спетую им песню из их дебютного альбома. Any Second Now превратилась в инструментал и во время тура Speak & Spell исполнялась, как интро перед шоу.
Во время концертов в поддержку A Broken Frame Гору также не удается завоевать ни одно фанатское сердце. И это несмотря на то, что после ухода Кларка он нежданно-негаданно становится ответственным сонграйтером команды. Тем не менее, на сцене он неизменно уступает ведущую роль Гэану, а сам лишь иногда подпевает ему вторым голосом. Группа, сначала превратившись в трио, а затем благодаря появлению Уайлдера вновь ставшая квартетом, казалось, сама стремилась выйти из зоны турбулентности за счет четкого распределения ролей. Так было нужно и для самих участников, и для публики. Гор пишет, Гэан поет, Гор, Флетчер и Уайлдер играют. Все это было на руку и будущему гению, и его застенчивой натуре. «Вот же ж свезло — так свезло!» наверняка думал он, незаметно и подчас безучастно стоя за синтезатором, вместо того, чтобы предаваться мрачным размышлениям, наблюдая, как Гэан концерт за концертом пожинает плоды его труда и наслаждается близостью к публике. Наверное, во время одного из таких выступлений Гор и понял, что у Дэвида есть и желание, и возможность заниматься тем, к чему у него самого не лежала душа: развлекать людей. То есть, делать то, что, собственно говоря, являлось и является ключевым моментом настоящего успеха на поп-сцене. Оставалось только поддержать Гэана в его стремлениях.
Работа сонграйтера в начале восьмидесятых и без того занимала у Гора так много времени, что не оставалось сил даже думать о собственных сольных выступлениях. И только после выхода в свет альбомов Construction Time Again и Some Great Reward, когда ситуация с написанием нового материала немного «устаканилась» и пришла в относительное равновесие, а сам Гор стал намного раскованнее благодаря своему берлинскому опыту, он почувствовал, что готов сделать первые робкие шаги на поприще публичных выступлений. Во время тура в поддержку Construction Time Again в 1983 году песня Pipeline в исполнении Гора впервые была включена в постоянный сет-лист, а год спустя, когда Depeche Mode поехали по миру с концертами после выхода Some Great Reward, сольные номера в исполнении Гора стали неотъемлемой частью любого выступления группы.
В те годы он крайне редко исполнял трогательную синти-балладу It Doesn’t Matter, чаще всего предпочитая выходить на сцену с песней Somebody, которая постепенно превратилась в фаворита поклонников группы. И даже сейчас, спустя 25 лет, в зале неизменно начинается бурная истерика при первых аккордах этой композиции.
Начиная с середины восьмидесятых, все более откровенно демонстрируемое Гором пристрастие к лаку и коже весьма способствует восприятию его спокойных сольных номеров, как чего-то экзотического и более интимного, особенно на фоне неприкрытого эротизма Гэана. Многие фаны с замиранием сердца ждали тех моментов, когда свет на концертах становился приглушенным, и один единственный прожектор освещал Мартина. Словно на модном показе для садомазохистов Гор, облаченный в свой одиозный костюм, выходил из тени, приближался к толпе, застывал, не дойдя до края сцены, и пел песни, которые совершенно не соответствовали его агрессивному облачению. Клоунские шляпы, дополнявшие его гардероб, и адресуемая толпе рассеянная улыбка завершали этот странноватый образ. Тех, кто никогда не видел живых выступлений Гора, его внешний вид мог бы сбить с толку. Но во время тура Music For The Masses у публики появилось достаточно возможностей привыкнуть: три раза за концерт Гор выходил на сцену вместо Гэана, а в завершение исполнил кавер на песню Never Turn Your Back On Mother Earth, предвосхищая выход своего сольного проекта 1989 года Counterfeit. Впрочем, такое количество скрытой рекламы было вполне позволительно.
В то время как горовское пристрастие к вычурным костюмам в начале девяностых ослабело (чтобы в течение следующих десяти лет достигнуть своего апогея), его присутствие на сцене стало заметнее. Причина: Мартин все чаще и чаще выходит на сцену с гитарой, более динамичным инструментом в отличие от неподвижного синтезатора. Гитара намного теснее связана с телом музыканта и реагирует на каждое движение. Напряженная мимика Гора во время выступлений на World Violation Tour явственно свидетельствовала о том, что он еще не до конца свыкся со своей ролью гитариста, особенно, когда для исполнения песен наподобие World Full Of Nothing приходилось менять электрогитару на акустическую. Шоу Devotional-тура, проходившие три года спустя, доказали, что все сомнения остались в прошлом. Гор с видимой гордостью выставлял напоказ свою гитару hollowbody, совершал на сцене проходки с выпадами и даже тряс головой в духе истинных металлистов. И все это — на фоне гранжевого спектакля, исполняемого немилосердно потеющим фронтменом. В общем, Гор был начинающей рок-звездой, которая вскоре столкнулась с серьезной проблемой: титанические нагрузки во время концертов, обязательный пьяный разгул после них и непременное жестокое похмелье, в состоянии которого на следующий день опять приходилось идти на сцену, привели к тому, что Гор начал испытывать приступы паники перед выходом к публике.
В течение многих лет ему удавалось скрывать их, еще и благодаря тому, что все взгляды в тот период с удвоенным интересом вновь устремились к Гэану, наркоману в завязке и несостоявшемуся самоубийце, который подчеркнуто скрывал попытки свести счеты с жизнью и во время концертов в поддержку Ultra и во время последовавшего за ними Singles Tour. Гор тем временем нашел в лице Питера Гордено, нового клавишника группы Depeche Mode, замечательного аккомпаниатора для своих певческих этюдов. И стал получать от их совместных номеров столько удовольствия, что при возможности всячески старался увеличить их количество: во время Exciter Tour Гордено и Гор сыграли более полудюжины песен из двадцатилетнего репертуара Depeche Mode, причем решение сыграть некоторые из них возникло совершенно спонтанно, незадолго до начала концерта. Подобные импровизации в исполнении группы, которая с возрастом позволяла себе все меньше и меньше экспериментов и старалась держаться в рамках утвержденного сет-листа, вызывали у фанатов безудержное ликование.
Несмотря на неизменный горячий прием и аплодисменты зрителей, Гору удалось справиться с внутренним чувством дискомфорта только после ряда концертов, которые он дал после выхода своей второй сольной пластинки Counterfeit 2. Удалось, потому что «когда я один, у меня нет времени, чтобы поддаваться приступам паники», - говорил Гор. Постоянные попытки сконцентрироваться на тексте заставили его забыть о боязни сцены и страхе провала.
Однако предательские мыслишки вновь вернулись к нему, когда в 2005 году Depeche Mode отправились в тур, приуроченный к выходу альбома Playing The Angel. Одно из его интервью, которое он дал несколькими годами ранее после выхода концертного DVD One Night In Paris, дает понять, что странный сценический костюм Гора во время Touring The Angel, все эти эксцентричные перья и обилие макияжа были не только хитроумной уловкой, но и своего рода доспехами, защищающими их хозяина от слишком пристальных взглядов толпы.
В том интервью Мартин говорил: «На сцене всегда царит напряжение. Мне нужно пережить несколько песен, чтобы освоиться, почувствовать себя в своей тарелке. Но после того, как это произойдет, я обычно получаю массу удовольствия от концерта». Конечно, он прилагал усилия для того, чтобы это неопределенное «обычно» превратилось в твердое «всегда»: в 2006 году Гор полностью отказался от алкоголя. «С тех пор, как я бросил пить, я стал менее подвержен паническим приступам. И у меня не появляется чувство, что я выйду на сцену и тут же сдохну», - рассказывал он журналисту FAZ. «И это по-настоящему прекрасно». Все поклонники группы, несомненно, заметили это, глядя на Гора в переливающемся блестками костюме а-ля Дэвид Боуи во время Tour Of The Universe, первого тура Depeche Mode, во время которого не было выпито ни капли алкоголя.
Глава 21
Глава 21. Exciter
Глава о том, как у Мартина Гора случился первый творческий кризис, о том, что он задолжал своей техасской подруге после 11 лет в Англии и о том, почему Гор рекомендовал группам, играющим у него на разогреве, носить защитную одежду
История создания альбома Exciter началась с творческого кризиса, а история самого творческого кризиса — с идеи, которая когда-то была уже отвергнута группой Depeche Mode. После выпуска четырех успешных синглов с февраля по октябрь 1997 года, парни вспомнили о том отложенном на дальнюю полку плане, который предлагался в качестве вынужденной меры, когда студийная работа над альбомом Ultra зашла в тупик. Спустя десять лет они решили выпустить вторую компиляцию лучших хитов Depeche Mode.
Несмотря на то, что после выздоровления Дейва Гэана в группе воцарились равновесие и стабильность, Мартин Гор все еще опасался проверять свою команду на прочность, запустив новый крупный проект. Выпуск сборника синглов казался ему не таким рискованным мероприятием, даже несмотря на то, что на этот раз пластинка должна была стать минимум двойным альбомом и охватить втрое больший период, чем его предшественник Singles 81>85, который тем временем был перевыпущен после доработки дизайна: группа решила убрать «детсадовское» фото с обложки.
Первой ласточкой, появившейся в преддверии выпуска новой компиляции, стала прохладная и элегантная песня Only When I Lose Myself, которая лишний раз продемонстрировала сложные взаимоотношения Мартина с самым непостижимым из всех человеческих чувств. «Я всегда воспринимал любовь, как особую форму зависимости», - говорил он. «Людям нравится рассказывать о своей независимости. Мое отношение к любви – иное. Для меня любовь – это сильная зависимость одного человека от другого».
Но намного сильнее, чем Only When I Lose Myself, к новому сборнику привлекли внимание приуроченные к его выходу концерты. 2 сентября 1998 года Depeche Mode отправились в четырехмесячный тур по Америке и Европе. Оформление сцены, разработанное Антоном Корбайном для этого тура, было более чем спартанским. Но это никак не сказалось на бурном ликовании изголодавшихся по концертным выступлениям фанатов, которые не видели Depeche Mode на сцене с того самого момента, когда группа решила поберечь здоровье и воздержаться от тура после выхода Ultra.
Во время этого ревю группа предстала перед поклонниками окрепшей и еще более сплоченной и представила публике двух своих новых участников, которые заняли пустующее место Алана Уайлдера: ударника Кристиана Айнера, а также музыкального единомышленника и любимого аккомпаниатора Мартина Гора, клавишника Питера Гордено.
Начало тура и бурное обсуждение собственной компиляции Depeche Mode совпало с выходом трибьюта For The Masses: An Album Of Depeche Mode Songs. Рок- и поп-звезды записали каверы на песни Мартина Гора, причем некоторые из этих каверов приобрели впоследствии достаточно широкую известность, что не так часто случается с проектами такого рода. В записи пластинки принимали участие такие величины как Smashing Pumpkins, Rammstein, Deftones и The Cure. «Мартин Гор — фантастический сонграйтер», - мечтательно рассказывал Джеф Турцо из группы God Lives Underwater, которая решила сделать кавер на композицию Fly On The Windscreen. «Он написал так много замечательных песен. А мы слушали их и думали: блин, ну почему нам не пришли в голову подобные идеи? Его песни так просты и одновременно филигранны». От такого почитания и преклонения Гор почти терял дар речи: «Разве это не огромная честь для тебя, как для музыканта, когда целая плеяда знаменитых команд собирается, чтобы перепеть твои песни и еще раз продемонстрировать тебе, какое влияние оказала на них твоя музыка?»
Однако именно это массовое почитание повергло Гора в тяжкие раздумья. Его слава летела впереди него, одновременно все выше и выше поднимая планку. После завершения Singles Tour в декабре 1998 года Гор заперся в своей студии в Хертфордшире и начал сочинять песни для нового альбома Depeche Mode. По-крайней мере, он намеревался заняться сочинительством. На деле же Мартин часами просиживал перед чистым листком бумаги, безо всякого удовольствия перебирал гитарные струны или отстраненно наигрывал что-то на пианино. Впервые в жизни он узнал, что такое творческий кризис. «Чем дольше ты пишешь песни, чем больше их у тебя, - говорил он позже, - тем сложнее создавать по-настоящему интересные вещи. Прошло много месяцев, прежде чем я смог «родить» хоть что-то. И чувствовал я себя при этом так, как будто никогда в жизни не написал ничего стоящего».
Дэвид Гэан расценил творческий кризис Гора, как реакцию отторжения на многолетний отработанный алгоритм написания песен. «Возможно, - говорил он, - этот процесс навевает на Мартина скуку». Флетчер умудрился разглядеть в происходящем структурную проблему: «Мне кажется, что Мартину не очень-то нравится творческий процесс. Он пишет не постоянно и написал не так много песен. По-настоящему он берет себя в руки только перед тем, как отправиться в студию, и только там начинает серьезно работать». У менеджера группы Джонатана Кесслера тоже было свое объяснение причин всех тех затруднений, которые испытывал сонграйтер. «Мартин непомерно давит сам на себя, когда пишет. У него в голове песни возникают намного быстрее, чем ложатся на бумагу». На самом деле сочетание всех трех аспектов привело Гора в ступор. Ответственность за то, что десятый альбом Depeche Mode Exciter в течение почти полугода высился перед уже готовым капитулировать сонграйтером мертвой грудой многообещающих набросков, лежала только на нем одном.
Идея, которая спасла положение, неожиданно пришла в голову Дэниелу Миллеру. Он отправил к Гору двух его старинных приятелей: продюсера Depeche Mode Гарета Джонса и клавишника Пола Фригарда. По необходимости «палочки-выручалочки» впрягались в процесс написания песен, выступая в соавторстве и подстегивая мотивацию Гора. Много лет спустя Фригард вспоминал, что к началу совместных сессий осенью 1999 года Гор представлял собой чрезвычайно жалкое зрелище: «Дошло до того, что он внушил себе, что больше никогда не напишет ничего достойного внимания». Гарет Джонс так описывал их встречу с Гором: «Мартин — как робкий дух, сквозь который пробивается сияние настоящей музыки. Но вот дверь почему-то захлопнулась дверь, и сияние угасло. Это повергло его в депрессию». Джонс считал, что первым шагом для выхода из творческого кризиса должно было стать устранение давления на самого себя. «Мы попытались сделать так, чтобы все, что его окружало, способствовало творчеству. Мы экспериментировали с песнями в здоровой, ненапряженной атмосфере. Иногда даже занимались групповыми медитациями, слушали музыку, ели вместе и почти не выходили из студии».
Порочный круг разорвался непосредственно в процессе написания песен. Фригард заявился в студию Гора, когда тот безуспешно сражался за фортепиано с ранней версией I Feel Loved. Клавишник предложил Мартину взять гитару, а сам занял его место за клавиатурой. И… «Это помогло ему раскрыться», - рассказывал музыкант. «Он никогда в жизни не позволял себе играть в присутствии других людей «сырые» вещи. Но он сделал над собой усилие, оковы упали, он сказал: «У меня есть идея по тексту этой песни!» и «А вот это нужно изменить!». Меня это очень впечатлило тогда, потому что я наблюдал за тем, как этот талантливый человек вновь обрел веру в себя. Наблюдал за тем, как работает его голова». Те же впечатления были и у самого Мартина. «Мы с Дейвом и Флетчем втроем торчали в студии и — ничего!», - рассказывал он. «Но когда в студию пришли Пол и Гарет, сидели и ждали, когда же им найдется применение, я подумал: «Дайте мне два часа, и я напишу песню, которая станет отправной точкой». В тот момент для меня это было очень важно».
Если сказать честно, то произошедшее стало для Гора настоящей революцией. Открытость, не свойственная замкнутому чудаку Мартину, обескуражила даже его давних соратников и друзей. Дэниел Миллер вспоминал: «Мартин вообще не из тех, кто охотно раскрывает карты. Услышать новую вещь от него можно, только если он на сто процентов в ней уверен. И мы понятия не имеем, сколько по-настоящему хороших песен он от нас таким образом утаил».
Как бы то ни было — песни полились из него рекой, как только с помощью Джонса и Фригарда ему удалось выйти из творческого тупика. В благодарность за это Гор сразу же пригласил Джонса принять участие в работе над Exciter в качестве инженера звукозаписи. После этого состоялась встреча с Дэвидом Гэаном. Полностью реабилитированный фронтмен привез с собой из Нью-Йорка не только грандиозные планы относительно нового альбома, но и тайную надежду, что на этот раз на пластинке появятся и его собственные песни. Правда, он ничего не сказал Гору об этом своем желании вплоть до окончания студийной работы. На то были свои причины.
«В течение многих лет я периодически писал песни, но ни одну так и не доделал», - рассказывал Дэвид в 2003 году в вебмастеру Depeche Mode Дэниелу Барасси. «Первой написанной мной песней, которую я отважился показать Мартину, стала Closer (позже она станет бисайдом сольного сингла Гэана I Need You). Во время работы над Ultra я сыграл Гору демоверсию этой композиции, и мне показалось, что вещь ему понравилась. Был момент, когда я поверил даже, что эта песня войдет в альбом. Я был очень воодушевлен. Три дня летал как на крыльях, но потом группа собралась, чтобы в процессе ожесточенной дискуссии выбрать песни для Ultra. Про Closer было сказано, что она не гармонирует с остальными композициями. Мы тогда, помнится, сыграли парочку с Тимом Сименоном».
У Гора о той ситуации сложилось аналогичное впечатление, которым он поделился в 2005 году в одном из своих интервью: «Я никогда не пытался загнать Дейва в рамки. Особенно в его желании проявить себя более активно. Во время записи Ultra он принес весьма неплохую песню, но она, к сожалению, не гармонировала с остальными композициями, отобранными для пластинки. Дейв признал это. Тот случай был единственным, когда он предложил мне какую-то песню собственного сочинения».
Поведение Дейва стало для Гора доказательством того, что он похоронил свои амбициозные намерения однажды выступить в роли сонграйтера. Дэвид же со своей стороны не предлагал больше никакие идеи из опасения вновь нарваться на отказ. Даже годы спустя, когда они уже работали над альбомом Exciter, впечатление о тех неприятных переживаниях никак не желало тускнеть: «Меня тогда это сильно задело. Я чувствовал себя так, словно меня отбросили на несколько лет назад».
Мартин мог бы избежать множества неприятностей и неблагоприятных отзывов в СМИ, если бы перед началом студийной работы над Exciter вызвал на разговор своего фронтмена, вместо того, чтобы в очередной раз «замолчать» начинающийся конфликт в лучших традициях группы Depeche Mode. Гор мог бы предположить, что Гэан в создавшейся ситуации очень нуждался в поддержке. Тем более, что собственный творческий кризис, который ему пришлось с таким трудом преодолеть, лишний раз подтвердил, что написание песен — явление не само собой разумеющееся, и что создание каждой песни — это борьба. В общем, хандра Гэана могла бы вообще не коснуться Гора, тем более, на глазах общественности.
Ущемленное самолюбие Дэвида заставило его предусмотрительно воздержаться от того, чтобы предложить Гору новые песни для альбома Exciter, написанные им за то время, которое прошло с момента выхода Ultra. Потому что, как ему казалось, любые переговоры привели бы их к одному единственному выводу: его песни, написанные в классическом роковом стиле, скорее, не смогли бы органично вписаться в проникнутую футуристичной атмосферой электронную пластинку. Тем более, что занимался записями приглашенный по рекомендации Дэниела Миллера Марк Белл. Свою работу в качестве продюсера он начал в 1997 году с альбома Bjork Homogenic и после этого боевого крещения длительное время сотрудничал с эксцентричной исландской певицей.
«Несмотря на то, что демозаписи новых песен были достаточно серьезно проработаны», - вспоминал Гор, - «нам все равно хотелось превратить их в нечто особенное. Мы вспомнили про Марка». Белл счел предложение музыкантов за честь и отправился вместе с ними в лондонскую студию RAK. Именно в этой студии была записана стартовая композиция альбома Dream On — расслабленная блюзовая вещь, заново определяющая прохладную сдержанность в понимании группы Depeche Mode.
Для второй сессии музыканты мужественно отправились в студию, ставшую свидетелем их позора во время записи Ultra, а именно — в нью-йоркскую студию звукозаписи Electric Lady Studios. Спустя некоторое время музыкантов навестили представители их американского лейбла Reprise, которые хотели получить достоверную информацию о текущей ситуации и согласовать с парнями собственные планы по выпуску новых пластинок. Этим визитом они, сами того не ведая, привели Гора в угнетенное состояние. Потому что чем сильнее ему хотелось, чтобы изысканная и нежная Dream On стала первым синглом и провозвестником выхода альбома Exciter, тем больше он понимал, что звукозаписывающая компания отдаст свое предпочтение хитовой танцевальной I Feel Loved. Гор дал указание Беллу пропустить динамичный трек во время демонстрации нового материала, и его хитрость удалась: Dream On стала первым синглом Exciter. «Эта песня странным образом напоминала мне о семидесятых, в ее гармониях слышалось что-то от Кросби, Still & Nash», - пояснял Гор. «После всех этих лет нам только на пользу пойдет нечто столь необычное, особенно в качестве первого сингла альбома».
Заключительная композиция Goodnight Lovers тоже стала своеобразным соревнованием Гора с одной из его любимых групп. Мягкий, схожий со спокойным сердцебиением ритм, клавишное наполнение, сопровождаемое причудливым эхом, приглушенный, нежный голос Гэана и фоновый «гудящий» баритон Гора вызывали ассоциации с колыбельной, написанной тремя сентиментальными отцами для своих детей. Даже Белл во время записи этой песни попросил музыкантов представить себя на месте отцов, поющих колыбельную. У Гора было несколько иное понимание этой композиции. «Мне чудилось в ней что-то, свойственное группе The Velvet Underground», - говорил он. Гор давно уже являлся поклонником арт-рок-команды и Лу Рида. Особенное удовольствие он получил от прослушивания совместного проекта этой группы и немецкой певицы Nico The Velvet Underground & Nico 1967 года. Композиция Goodnight Lovers стала попыткой Гора сымитировать песню I’ll Be Your Mirror, используя при этом средства Depeche Mode. «Очень сложно воплотить в жизнь нечто подобное, но мы попросили Дейва петь очень мягко, почти шепотом. Музыкальные эффекты и манера его пения создали нужную атмосферу. Я был очень доволен полученным результатом».
После сессий в Нью-Йорке Гор в последний раз вернулся в британский Хертфордшир, и вскоре весь его дом оказался завален коробками, в которых обычно перевозят вещи при переезде. Что только не сделаешь ради любви всей твоей жизни! «Моя жена – американка, она прожила со мной 11 лет в Англии», - говорил он газете Metro. - «Но теперь сказала, что с нее хватит».
Горы уехали из Хертфордшира и купили виллу в популярном калифорнийском курортном городке Санта-Барбаре. Мартин сразу же организовал дома музыкальную студию, а Сюзанна занялась разработкой линии дамского белья «Boisvert Lingerie», параллельно обдумывая планы открытия собственного спа-салона. В 2001 году салон «Aviva Spa» был открыт. Своим названием он обязан именам двух дочерей Мартина и Сюзанны Авы и Вивы. «Конечно, я скучаю по своим друзьям и таким бессмысленным вещам как футбол», - говорил Гор. «Но если отвлечься от всего этого, то жизнь, кажется, наладилась. В отличие от калифорнийцев я не помешан на здоровом образе жизни, но тут даже погода способствует отличному самочувствию. Классно каждое утро просыпаться от лучей солнца, падающих через открытое окно».
Вскоре остальные музыканты группы получили возможность увидеть Гора в его новом окружении. В конце 2000 года он — загоревший, постройневший и в зеркальных солнечных очках, сползающих на кончик носа — встречал Дэвида, Эндрю и всю остальную команду, прибывшую в Санта-Барбару для третьей студийной сессии. Работа в Sound Design Studios стала, пожалуй, самой расслабленной за всю их карьеру. По странному стечению обстоятельств именно в этой ненапряженной атмосфере была записана самая душная, пропитанная клаустрофобией вещь The Dead Of Night. Настоящий сгусток инферно, замешанный на индустриальных битах и искаженном вое синтезаторов. Даже вокал Гэана казался пропитанным ядом, когда он пел в микрофон:
We are the dead of night
We’re in the zombie room
We’re twilight’s parasites
With self-infected wounds
О чем именно повествовали эти строки, Гор открыл журналу Flaunt. В свойственной ему манере Гор рассказал о лондонском ночном клубе Browns, который теперь — через годы и расстояния — казался ему еще более странным и причудливым.
«Печальное было зрелище», - говорил он. «Клуб занимал три этажа — в подвале веселилась обычная публика, звездульки средней руки – на первом этаже, а на самом верху, в так называемой «Красной комнате» тусовались настоящие випы. Они только и делали, что одурманивали себя самой разнообразной наркотой, несмотря на заявления в прессе, что ни у кого из тамошних завсегдатаев нет с этим никаких проблем. Поэтому я и окрестил «Красную комнату» «Комнатой зомби». Там все говорили либо слишком быстро, но при этом ни о чем или просто тупо таращились в пустоту перед собой. Пока ты тусуешься с этими людьми — они твои лучшие друзья. Но на следующий день, если ты встретишь кого-то из них на улице, они вряд ли припомнят, как тебя зовут».
Дата добавления: 2015-10-21; просмотров: 28 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |