организации ранга академии наук и научных обществ. По доле
в мировом научном продукте, если его мерить числом публика-
ций, Индия близка к Канаде. Но отсутствие культурной санк-
ции научного мировоззрения, своей <первой научной револю-
ции> ведет здесь к появлению и даже к развитию <ревивализ-
ма> - стремления сохранить традиционные культурные ценно-
сти и даже санкционировать науку в рамках этих ценностей.
В повседневности, на <бытовом>, так сказать, уровне реви-
вализм выглядит как невинная мировоззренческая непоследо-
вательность. <Индийские ученые, - пишет Раман, - практи-
куют науку только в лаборатории, а вне лаборатории, в повсе-
дневной жизни, они остаются пленниками древних идей и об-
рядов, подчиняются предрассудкам и вере в сверхъестествен-
ное. Среди ученых Индии не редкость вера в астрологию, об-
ряды очищения перед проведением экспериментов и даже об-
ряды искупительных жертвоприношений для умилостивления
приборов и оборудования> (21, р. 191). Значительно менее не-
винно, даже опасно выглядит ревивализм, когда он начинает
искать культурной санкции научного мировоззрения на мест-
ном культурном материале.
Вот выдержки из официальных выступлений известного ин-
дийского химика-органика Сешадри, экс-президента Индий-
ского научного конгресса, президента Национального институ-
та наук Индии, то есть лица в ранге президента академии наук,
Как. создавали науку?_______________________327
имеющего непосредственное отношение к строительству науки.
<Полное определение науки должно включать идею высшего
знания веданты, позволяя ученым идти в более тонкие и труд-
ные планы исследования... Наука и религия имеют общую цель
- помочь духовному росту человека и установлению лучшего
социального порядка. Друг без друга они недостаточны и бес-
помощны... Великие социальные движения Индии всегда осно-
вывались на духовном начале, и задача Индии в гармонии на-
ций и народов - сохранять эту духовную ноту. Недавний при-
мер Ганди свидетельствует о том, что мы не потеряли великой
традиции. Вся его жизнь была грандиозной попыткой спири-
туализировать политику. Вряд ли нам будет труднее объединить
науку и спиритуализм> (21, р. 156-157).
Мы не намерены комментировать существа этих высказыва-
ний. Ясно, что в XVI-XVII вв. вряд ли стоило трудиться осво-
бождать природу от спиритуализма ради ее познания научными
методами, чтобы в XX в. заново спиритуализировать ее, насе-
лять духами и прочими одушевленными существами надчелове-
ческой природы. Но пример, а можно было бы привести и дру-
гие примеры из практики строительства науки, достаточно по-
казателен, чтобы насторожить историка науки, предостеречь
его от чрезмерных увлечений размежеванием. Первая и вторая
научные революции связаны исторически, и любая попытка
разрушить эту связь незамедлительно ставит вопрос о какой-то
другой <первой научной революции>, возвращает к тому само-
му кругу проблем культурной санкции научного мировоззре-
ния, который стоял перед Европой XVI-XVII вв.
В заключение мы можем сказать, что реально идущие про-
цессы строительства науки в странах неевропейской культур-
ной традиции, возникающие здесь трудности поляризуют пред-
мет исследований по истории науки на две четко различимые
области - на первую (XVI-XVII вв.) и вторую (XIX в.) научные
революции, - причем для непосредственных нужд строитель-
ства особую актуальность приобретают исследования по про-
блемам второй научной революции, которые связаны с ком-
плексным пониманием и восприятием науки в триединстве ис-
следовательской, прикладной и академической составляющих.
Но при всем том предмет остается единым. Более того, иссле-
дования по второй научной революции могут пролить свет на
многие проблемы первой, и наоборот.
328___________________________М.К.Петров
Литература
1. Stephens J. Francis Bacon and the Style of Science. Chicago, 1975.
2. Материалы XXII съезда КПСС. М., Госполитиздат, 1961.
3. Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 13.
4. Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 22.
5. Из рукописного наследства К.Маркса // Коммунист, 1958, № 7.
6. Большевик, 1939, № 11-12.
7. Ленин В.И. Соч., т. 36.
8. Nakajama Sh. History of Science: A Subject for the Frustrated // Bos-
ton Studies in the Philosophy of Science. Boston, 1974, vol. 15.
9. Гессен В.М. Социально-экономические корни механики Ньютона.
М.-Л., 1933.
10. Merton R.K. Science, Technology and Society in Seventeenth Century
England. Bruges, 1938.
11. The Intellectual Revolution of the Seventeenth Century. London-Bos-
ton, 1974.
12. Merton R.K. Sociology of Science. Chicago, 1973.
13. Ruse М. Charles Lyell and the Philosophers of Science // British
Journal for the History of Science. L., 1976, vol. 9, part. 2, № 32.
14. Roderik G.W., Stephens M.D. Scientific and Technical Education in
Nineteenth-Century England. In: A Simposium. Nevton Abbot, David
and Charles, 1972, p. 30.
15. Science and Society 1600 - 1900. Cambr., 1971.
16. Rogers R.M., Shumaker C.F. Communikations of Innovations. A Cross-
Cultural Approach. N.Y., 1971.
17. Crosland M. Science and the Franko-Prussian War // Social Studies of
Science. 1976, vol. 6, № 2.
18. Price D.J. de S. Little Science, Big Science. Columbia Univ. Press.,
1963, p. 9.
19. The University in Society, vol. 1. Prinseton Univ. Press, 1974.
20. Shapin S., Thackray A. Prosopography as a Research Tool in History of
Science: The British Scientific Community 1700-1900 // History of
Science, 1974, vol. 12, part. I, № 15.
21. Fahman A. Trimurti: Science, Technology and Society. New Delhi,
1972.
20.02.77
ПЕРЕД <КНИГОЙ ПРИРОДЫ>
(духовные леса и предпосылки
научной революции XVII века.
Изучая механизмы дисциплинарных революций в науке,
Т. Кун (1) сформулировал два важных для понимания научных
и культурных революций понятия. Одно из них - <парадигма>
- фиксирует совокупность реалий, сложившихся в прошлом и
воспроизводимых в настоящем как нормы деятельности. В <па-
радигму> входят формы, процедуры, установки, ориентиры,
представления, оценки, с помощью которых современники до-
биваются взаимопонимания. Через установленную прошлым
для настоящего <оптику> они согласно отличают существенное
от несущественного, осмысленное от бессмысленного, порядок
от беспорядка, норму от ее нарушения. Второе понятие -
<аномалия> - представлено Куном как некий очаг устойчивого
возмущения, который, с одной стороны, вскрыт именно опти-
кой действующей парадигмы, а с другой, и это главное, не мо-
жет быть объяснен средствами концептуально-понятийного ап-
парата действующей парадигмы, предстает с точки зрения это-
го аппарата не менее очевидной <бессмыслицей>, хотя и бес-
спорно существующей. Аномалии, время от времени выявляе-
мые по ходу накопления знания <нормальной> наукой, требуют
для своего объяснения нового концептуально-понятийного ап-
парата, новой парадигмы. Замена наличной парадигмы новой и
есть, по Куну, основное содержание научных революций.
Основоположники возникшей в XVII в. исходной, <черно-
вой>, так сказать, формы научного мировоззрения, далеко не
свободной еще от теологических опор и включений, предшест-
вующее им мировоззрение часто называли <готическим> миро-
330_________________________М.К.Петров
порядком. Мы сохраним этот термин как рабочий, характери-
зующий духовный контекст позднего средневековья, на фоне
которого, в конфликте с которым, с опорой на реалии которо-
го развертывались события первой научной революции.
С.Мейсон так описывает этот <готический'> миропорядок:
<Лейтмотивом средневекового мировоззрения, на который по-
сягали и реформисты и ученые возникающей науки, был кон-
цепт иерархии. Он коренился в идее населенности мира суще-
ствами, находящимися в единой шкале совершенства от Бога в
небесных эмпиреях на периферии вселенной, через иерархии
ангельских существ, обитателей девяти небесных сфер, концен-
тричных с Землей, к рангам человека, животных, растений -
обитателей земной сферы в центре космической системы. Ме-
жду существами земного и небесного царства вселенной были
установлены строгие качественные различия. В частности, ес-
тественным движением тел, состоящих из четырех земных эле-
ментов, считалось прямолинейное, имеющее начало и конец,
как и все земные феномены, тогда как естественным движени-
ем небесных тел, созданных из более совершенного пятого
элемента, было круговое, поскольку движение по кругу при-
знавалось благородным и вечным> (2).
Если сконцентрировать внимание на иерархии как на осно-
вании интеграции <готического> миропорядка в целостность
средневекового мировоззрения, то ближайшим результатом на-
учной революции XVII в. был как раз слом иерархии во всех ее
выявлениях и переход мира в некое свободное состояние <ра-
венства перед> в духе предложенной К.Хиллом картины: <Ре-
формация отменила средневековую иерархию церкви и небес,
заменив ее прямым отношением между Богом и верующими,
которые с точки зрения Бога стали равными. Одновременно
гелиоцентрическая теория в астрономии отменила семь небес и
установила равенство Земли с другими планетами перед Солн-
цем. Гарвей... отменил иерархию сердца, печени и мозга в че-
ловеческом теле, а позже отменил и те жизненные духи, кото-
рые ранее были ответственны за движение крови. Все эти но-
вые взгляды на человека и вселенную можно, если угодно, рас-
сматривать как параллель установлению абсолютных монархий
в большей части Западной Европы, что сопровождалось паде-
нием светских феодальных иерархий. Томас Гоббс, друг Гарвея,
разработал в политической теории доктрину абсолютной власти
над сообществом равных индивидов-атомов. Так что для Гар-
______________________Перед <Книгой природы>______________________331
вея, личного медика сначала Джеймса 1, а затем Карла 1, столь
же естественно было сравнивать короля с сердцем, как для
льстецов Луи XIV называть его король-солнце> (3).
Эта идея <равенства перед> бесспорно полезна для поиска
состава аномалии, которая вынудила отказаться от <готиче-
ской> парадигмы мировоззрения, где мир собран в целостность
по основанию иерархии, в пользу какой-то другой, предполо-
жительно научной парадигмы со своим особым основанием
интеграции. И первым претендентом на вхождение в аномалию
будет, естественно, капитализм, <равенство перед деньгой>,
слом наследуемых иерархических мест, статусов, прав, обязан-
ностей, привилегий под разъедающим влиянием <всеобщего
эквивалента>, который теперь интегрирует общество через без-
личное и универсальное отношение стоимости, определяет ста-
тус и положение индивида в обществе <войны всех против
всех> монетарно-измеримым способом, производно от его <со-
стояния>, наличного капитала.
Но идея <равенства перед>, как и связанная с нею идея <де-
популяции> - изгнания из вселенной разумных существ надче-
ловеческой природы и разумного начала вообще, - не содер-
жит, нам кажется, указаний на условия осуществимости заме-
ны <готической> парадигмы научной. В этом смысле более
продуктивной представляется предложенная Марксом для по-
нимания реформации в Германии модель интериоризации. От-
мечая, что реформация бесспорно революция и что она заро-
дилась <в мозгу монаха>, Маркс писал: <...Лютер победил раб-
ство по набожности только тем, что поставил на его место раб-
ство по убеждению. Он разбил веру в авторитет, восстановив
авторитет веры. Он превратил попов в мирян, превратив мирян
в попов. Он освободил человека от внешней религиозности,
сделав религиозность внутренним миром человека> (4). Нам
будет служить ориентиром и нас будет интересовать вопрос: не
произошло ли то же самое с вещами природы? Не преврати-
лись ли вещи природы из объектов внешнего им иерархическо-
го управления и приведения к порядку в носителей самоуправ-
ления и порядка? Не попали ли они из рабства по внешнему
принуждению в <рабство по убеждению>? Не перешло ли под-
чинение внешним определителям во <внутренний мир> вещей?
Но это - ориентир дальний, схема перехода от <готическо-
го> миропорядка к научному или пранаучному, который при-
нято называть <механистическим>, основанным на инерции -
332_________________________М.К.Петров
вселенской лени менять то, что есть, на различении наблюдае-
мого во взаимодействии вещей поведения и умопостигаемых
свойств - носителей миропорядка, ответственных за наблю-
даемое поведение по сформулированному в самом начале
XVIII в. постулату Лейбница: <Свойства вещей всегда и повсю-
ду являются такими же, каковы они сейчас и здесь> (5). Это
уже сама первая научная революция, а мы в данной статье на-
мерены вскрыть ее контекст, руководствуясь тем обязательным
для историка, по нашему мнению, универсальным правилом
общения, по которому любое объяснение с современниками, а
современниками были все, возможно только с опорами на при-
знанные ими реалии текущего контекста. Любая новация требует
своего объяснения опор в том, что есть, а не в том, что будет.
Сегодня это называется <тезаурусным отношением>, кото-
рое обрекает нас на многоязычие: одним языком мы говорим с
детьми, другим - со студентами, третьим с коллегами, четвер-
тым с первыми встречными, а в общем-то языков у нас столь-
ко, сколько адресов общения - всегда приходится ориентиро-
ваться на признанные и освоенные знаковые реалии собесед-
ника или аудитории. Нельзя, скажем, вдаваться в тонкости тео-
рий относительности перед пытливой аудиторией детского сада
или читать Маршака ученому совету - тезаурус не позволяет.
Аристотель называл эту ситуацию общения <топосом> - ме-
стом, предъявляющим к оратору множество производных от
состава аудитории требований. Задолго до него Гераклит писал:
<Коль хочешь говорить понятно, держись покрепче за общее
всем, как полис держится за номос и еще крепче> (В 114). За-
кон-номос для Гераклита, как и для всех эллинов, - величай-
шая ценность: <Народу положено биться за номос как за свои
стены> (В 44) (6).
<Парадигма>, <тезаурус>, <топос>, <общее всем> - разные
названия для очень близких вещей. Все они привязаны к теку-
щему моменту, получают определенность только в отношении
к этому моменту, хотя каждое из них имеет свою преимущест-
венную ориентацию. Для наших целей важно соотношение па-
радигмы, тезауруса и топоса именно в различии их ориента-
ций. Парадигма обращена в будущее как ограничитель про-
блем, которые могут обсуждаться современниками без срыва
взаимопонимания, и парадигматическое состояние реалий те-
кущего контекста - быть осмысленной, допускающей обсуж-
дение проблемой. Тезаурус обращен в прошлое как текущая по
______________________Перед <Книгой природы>______________________333
времени наличная сумма опор, которые можно использовать в
объяснениях с современниками, и тезаурусное состояние реа-
лий текущего контекста - быть <решенным вопросом>, <ре-
зультатом>, <вкладом>. Топос не имеет ориентации во времени,
располагается в текущем моменте как характеризующая кон-
текст сумма моделей аргументации, признаваемых современни-
ками правомерными и убедительными.
В современном контексте научного познания природы пара-
дигма, тезаурус и топос имеют дисциплинарную окраску: дей-
ствующая парадигма формирует проблематику дисциплины, те-
заурус представлен растущим массивом дисциплинарных пуб-
ликаций, топос - моделями верификации со ссылками на дан-
ные эксперименты. Соответственно в современном научном
контексте ученый, объясняясь с коллегами по поводу перевода
очередной реалии из парадигматического состояния проблемы
в тезаурусное состояние решенного вопроса или вклада, опира-
ется, с одной стороны, на опубликованные уже результаты
(ссылки на предшественников), а с другой, на <глас природы>,
которую вынудили в планируемом эксперименте высказать
свое окончательное суждение о решении проблемы. Оба типа
опор - ссылки на предшественников и ссылки на данные экс-
перимента - достаточно существенны. Ганс и Штрассман, на-
пример, открыв деление урана и получив экспериментальные дан-
ные, не решились оформить свой результат в тезаурусе физики -
<физики бы этого не позволили>, предпочли тезаурус химии (7).
Ясно, что идти с современным набором парадигм, тезауру-
сов и топосов в конец средневековья и пытаться на его основе
опознать в средневековом контексте некий <научный страт>
было бы заведомо несерьезным предприятием. Мы не можем
требовать от реформаторов, отцов науки, социальных утопи-
стов XVII в. <научного подхода> с четким представлением о со-
отношении принципов наблюдения и эксперимента, о строе-
нии объекта научного познания, о свойствах научного знания:
эти реалии еще только появятся. Не можем мы требовать от
них и научного топоса, нового способа аргументации: их со-
временники доказательность и убедительность черпали из Биб-
яйи, из работ признанных авторитетов. Маркс отмечал эту пре-
емственность аргументации. Дунс Скот, например, <заставлял
самое теологию проповедовать материализм>. Да и Бэкон - <на-
стоящий родоначальник английского материализма и всей со-
временной экспериментирующей науки> (8) - в этом отноше-
334_________________________М.К.Петров
нии не исключение. В поисках доказательности и убедительно-
сти на Библию ссылались все, причем, как справедливо отме-
чает Т.Рэбб, <буквальное толкование Библии предпочитали как
раз протестанты> (9).
И все же в такой несерьезной попытке перенести современ-
ный набор различений на далекое прошлое объявилось бы
весьма знаменательное <но>: мы опознали бы в средневековой
теологии дисциплину - первую на европейской культурной поч-
ве теоретическую дисциплину, по образу и подобию которой
будут формироваться позже научные дисциплины. Основной
набор дисциплинарных правил, процедур, требований к завер-
шенному продукту, способов воспроизводства дисциплинарных
кадров, которыми мы пользуемся и сегодня, создан и обкатан
средневековьем. И первым следствием этого обнаружения бу-
дет, видимо, то, что при всем различии научных парадигм, те-
заурусов, топосов от парадигмы, тезауруса и топоса теологии
между ними объявятся и черты сходства. Не содержательного,
естественно, а формального - содержательного сходства нет и
между различными дисциплинами, поскольку дисциплины -
не только способ приумножения знания, но и способ эффек-
тивной информационной изоляции, разобщения массивов знания
под давлением ограничений человекоразмерности в процессе
трансляции, передачи дисциплинарности новьм поколениям.
Особое внимание здесь следует обратить именно на транс-
ляцию - на подготовку теологических кадров. И не просто по-
тому, что мы здесь обнаруживаем университет: величайшее,
возможно, изобретение средневековья. Похоже, что именно
здесь, в механизмах воспроизведения духовных кадров, и скрыт
ответ на вопрос: как Европа обзавелась научным мировоззре-
нием и санкционировала научное исследование на правах
вполне достойного в нашей культуре вида деятельности. К то-
му же если, как говорил Маркс, реформация и все события
культурной революции, отделившей средневековье от нового вре-
мени, зародились в <мозгу монаха>, то анализ состава канала дис-
циплинарной трансляции, средств и методов подготовки духовных
кадров, которые вот уже около двух тысячелетий обеспечивают
преемственное существование церкви и соответствующего вида
деятельности, есть единственный, пожалуй, способ заглянуть в
этот <мозг монаха>, в источник реформации и опытной науки.
Средневековое европейское общество <церквоцентрично> в
том смысле, в каком Вселенная того времени была геоцентрич-
^ ' "^s^-
а^ дй^.
^
____________________Перед <Книгой природы>_____________________335
ной. Церковь не просто институт среди институтов средневеко-
вого общества со своим ограниченным набором функций, как
и Земля того времени не просто планета среди планет. Церковь
- панъевропейский интегратор, приводящий к единству всю
совокупность европейских социальных институтов. Уже в силу
своего исключительного положения она активный невелятор
социальных структур католических стран Европы, унификатор
ценностей, установок, норм социально значимой деятельности
на всех уровнях.
Претендуя на посредничество между человеком и Богом,
церковь радикально отличалась от мирских институтов не толь-
ко статусом, но, что более важно, и способом воспроизводства
духовной деятельности в смене поколений. Мирские институты
использовали, как правило, наследственный принцип нефор-
мального обучения: сыновья продолжали дело отцов, перени-
мая и наследуя их навыки, права, обязательства, привилегии в
длительном семейном контакте со старшими. Реже, в ремесле
главным образом, использовали ученичество, причем ученика-
ми обычно становились дети семей единой профессиональной
принадлежности и равного социального статуса (цех, гильдия).
Духовенство же с момента его возникновения приняло обет
безбрачия (целибат) и воспроизводилось привычным для нас,
но необычным для того времени способом: методом формаль-
ного, основанного на грамотности и тексте обучения. Сначала
это были монастырские школы, а в интересующий нас период
- университеты.
Монахи любого ранга, естественно, не были в своем боль-
шинстве импотентами и аскетами, но законных детей, семьи, в
рамках которой мог бы осуществиться длительный воспита-
тельный контакт поколений, у них не было. Проблему обеспе-
чения кадрами церковь решала за счет <лишних людей> - за
счет естественного продукта ею же санкционированного права
первородства; вид деятельности, права, обязательства, привиле-
гии, титулы, статусы наследовал старший сын, а младшим са-
мим приходилось искать дорогу. Одним из наиболее заманчи-
вых. был для них путь через университет к духовной карьере.
Он был открыт для всех, и для знати, и для простолюдинов. В
контингенте студентов Оксфорда 1580 г., например, доля <пле-
беев> составляла 60% (10).
Право первородства, целибат, университет (монастырская
школа) воспроизводились более полутора тысячелетий. И если
336_________________________М.К.Петров
церковный брак был легализирован сравнительно рано (в Анг-
лии во времена Елизаветы - конец XVI в.), то в университете,
цитадели преемственности духовенства, обет безбрачия дейст-
вовал почти до нашего времени. В Англии академический брак
был узаконен актом 1854 г., но и после этого отношение к ака-
демическому браку почти не изменилось. В 20-е гг. нашего сто-
летия, например, ректор колледжа Боллиол, хотя он и не смог
воспрепятствовать коллеге жениться, не разговаривал с ним до
конца жизни (II).
В предметную основу обучения был изначально положен
тривий (грамматика, риторика, диалектика), а затем к нему до-
бавился квадривий (арифметика, геометрия, астрономия, музы-
ка), которые вместе составили <семь свободных искусств>. Та-
кой набор дисциплин вошел в подготовку духовных кадров под
очевидным влиянием неоплатоников.
Платон в <Ионе> предложил модель связи божественного и
человеческого, в которой Бог уподоблен магниту: <Камень этот
не только притягивает железные кольца, но и сообщает им та-
кую силу, что они в свою очередь могут делать то же самое...
так что иногда получается очень длинная цепь из кусочков же-
леза и колец, висящих одно за другим, и вся их сила зависит от
того камня> (12). Точно таким же способом Бог воздействует
на людей: <Зритель - последнее из звеньев, которые, как я го-
ворил, получают одно от другого силу под воздействием герак-
лейского камня. Среднее звено - это ты, рапсод и актер, пер-
вое - это сам поэт, а Бог через вас всех влечет душу человека
куда захочет, сообщая одному силу через другого> (13). Эта ис-
ходная модель намагниченности-одержимости была превраще-
на неоплатониками в <слабеющую эманацию>, в принцип ие-
рархической интеграции мира, который Прокл, например, форму-
лировал как постулат: <Всякая причина, дающая начало каждому
ряду, уделяет данному ряду свое отличительное свойство. И то,
что она есть первично, данный ряд есть ослабленно> (14).
Отцы церкви, особенно александрийцы Климент и Ориген,
пытаясь санкционировать практику аллегорического истолкова-
ния Библии, то есть перевода ее на язык <эллинской мудро-
сти>, идентифицировали библейское членение людей на сома-
тиков-плотских (обычно иудеи, требующие <чудес>), психиков-
душевных (обычно эллины, которые ищут <мудрости>) и пнев-
матиков-духовных (15) как завершение единого ряда слабею-
щей эманации: Бог Отец, Бог Сын, Дух Святой, пневматик,
______________________Перед <Книгой природы>______________________337
психик, соматик. В этой цепи намагниченности-одержимости
божеством <эллинская мудрость> и эллинская практика обуче-
ния заняли место на переходе от соматика, каким человек рож-
дается, к говорящему от имени Бога пневматику, каким чело-
век может стать лишь при условии, что он овладеет эллинской
мудростью. А это и есть тривий.
Нетрудно понять, что восприятие библейского членения лю-
дей по модели слабеющей эманации было для возникающей
церкви счастливой находкой: оно санкционировало претензии
церкви на посредничество между человеком и Богом. Но уже
здесь церковь довольно скоро осознала свой интерес и приняла
модель неоплатоников лишь частично, в ее заключительных
звеньях: пневматик, психик, соматик. Дело в том, что на ряд
слабеющей эманации у неоплатоников было наложено триад-
ное ограничение: <говорить от имени> вышестоящей инстан-
ции могло лишь существо, стоящее в иерархии ряда ниже толь-
ко на одну ступень. То есть в предлагаемой александрийцами
схеме связи божественного и человеческого пневматики, цер-
Дата добавления: 2015-10-21; просмотров: 43 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |