И он позвонил.
***
Марго согласилась встретиться с нами. Завтра, в семь. Мы вышли из кабака и остановились у машин. Музыкант посмотрел на меня. Я на него. И протянул руку. Он снова улыбнулся и пожал ее.
Я прыгнул в машину и поехал домой, люто завидуя музыканту. Он ехал к Нике. Я знал это, хотя не мог бы объяснить, откуда знаю. А я ехал домой, и думал, как буду печально рассматривать Никины фотки. Чертов музыкант! И чертова Ли! Мне повезло попасть в такой расклад, когда и с тузами на руках чувствуешь себя шестеркой. Допустим, только допустим, что мы выведем Ли из игры. Какие у меня шансы против Каминского? Ничтожные. Остается только надеяться, что Ника — это и есть моя судьба. И Судьба позаботится о нас сама.
Реверс:
Каминский сжимал руль и все пытался успокоиться. Этот парень вывел его из равновесия. Разбудил тлеющую под слоем пепла ненависть к Ли. Ее надо было убить тогда, еще тогда, когда все случилось с Крисой. Ее надо уничтожить, растоптать! Влад свернул на Шильмана и остановился. Выкурить сигарету. Переключиться. Вспомнить запах Вериных волос. Окунуться в настоящее…
Вера ходила по прихожей и выламывала пальцы. Он сейчас приедет. Снова. У них происходит ЭТО. То самое, чего Вера так боится. Он не оставит ее в покое, он не даст ей возможности перебить, вытряхнуть его из ее головы. Он не отпустит ее. Что делать? Куда бежать? Как бежать? Зачем бежать?
Маргарита открыла шкатулку. Вот ее сокровища – десяток фотографий, порванная цепочка, брелок от ключей, бандана*… Вот ее сокровища — улыбка не для нее, букет не для нее, месть не за нее. Вот ее сокровища — ее слезы.
Оvertime - сверхурочная работа.
Банда?на (хинди????? bandhana — повязывать) — платок. Первоначально банданы использовались испанскими вакерос, а позже американскими ковбоями для защиты от пыли — носились на шее и могли быть быстро надеты на лицо, чтобы закрыть нос и рот от клубов пыли, поднимаемых скотом. Банданы являются модным аксессуаром одежды в неформальской среде, часто завязываются на голове, вокруг запястий, просто заправляются в джинсы и т. п.
Книга предоставлена группой в контакте "Ольга Горовая и другие авторы журнала САМИЗДАТ"://vk.com/olgagorovai
(Ксения Авдашкина)
Глава 21
Аверс:
Я ненавижу понедельники. Но что такое понедельник по сравнению с сегодняшним дурацким вторником? Я ехала домой и прокручивала прошедший день в голове.
Начался он не плохо. Даже очень хорошо. Каминский проснулся, обнаружил у себя под боком голую, спящую, беззащитную меня и, конечно, разбудил в свойственной ему манере. Все было как всегда улетно, и, тем не менее, совсем иначе, чем всегда. О, боги! Я оперирую словом «всегда» в отношении секса с Каминским! Ужас, ужас! Но было иначе – медленно и запредельно нежно. Так нежно, так бережно, так сладко… и молча. Он не сказал ни единого слова. И это тоже меня удивило.
Потом были водные процедуры. И мне не удалось выгнать Влада из ванной, так что он повторил попытку, и я скребла кафель и подвывала вместо того чтобы чистить зубы и сушить волосы.
Потом мы чуть не сожгли яичницу, потому как его неугомонное величество предприняло попытку нагнуть меня на обеденный стол. Но тут уж я воспротивилась, яичница была спасена, и мы позавтракали. А потом мне удалось сбежать и соскочить с темы ключей: я разыграла пьесу «Ах, я опаздываю!». Влад, не привязанный к необходимости ходить в контору, порывался везти меня сам, но я отбилась и упорхнула.
Утро можно было считать сносным, особенно если учесть, что тема «моих-твоих» и вообще чувств не поднималась. Влад либо удивительно тонко почувствовал, что я не поддержу эту беседу, либо просто устал, и взял паузу в своих попытках выбить из меня подтверждение того, что …
Но я все равно была какая-то депрессивная. Целый день депрессивная. Особенно расстроил меня звонок Влада, сообщившего мне, что у него встреча в семь часов, он не знает, во сколько освободится, и каково мое мнение по поводу того, чтобы он приехал после своей встречи ко мне на Шильмана, раз уж я так упорствую в своем нежелании ехать после работы к нему на Посольскую. Я не смогла сказать ему, что я против. Вот не смогла, и все. И после этого «не смогла» мне стало особенно тоскливо. Настолько тоскливо, что я разболталась своим языком и испортила настроение Птичке. Как же хорошо, что он поговорил со мной об этом! Он такой умница! Девки даже не понимают, что Таир-мачо ни в какое сравнение не идет с Таиром-другом.
Ну и день неумолимо двигался к концу. Мойдодыр клянчил overtime из Таира, а мне даже не подумал его предложить. Так что пришлось собрать манатки и выступить домой. По приезде я совершила трудовой подвиг в обнимку со шваброй, и даже помыла в ванной плитку — все что угодно, только не думать о Владе и всем этом. Потом я устроила ревизию холодильнику и ужаснулась. Пришлось напяливать куртку и бежать в гастроном на углу. А потом время вышло, и я поперхнулась дымом, стоя на балконе: во двор въехал пыльный туссон.
Влад был какой-то странный, какой-то взвинченный. Схватил меня на пороге и присосался, как пиявка, даже дверь не дал закрыть. Когда мне удалось отбиться, я предупредила его:
— Если ты снова потащишь меня в койку, я расцарапаю тебе лицо!
— Ошибаешься, — ухмыльнулся он, разуваясь и швыряя куртку на вешалку, — ты расцарапаешь мне спину. И может быть задницу, но никак не лицо.
— Мы можем заниматься чем-нибудь еще, кроме секса? Пойдем ужинать, — я пошла в кухню.
Влад прокричал мне из ванной:
— Сейчас. А что ты приготовила? Прости, я не купил никаких продуктов, просто не подумал.
— Курицу и фасоль. Ты ешь фасоль?
— Я ем фасоль. Я, правда, уже ел вечером, но все равно голодный. Давай свою фасоль. И курицу. И сядь уже со мной.
Мы ужинали. Бабушкин абажур делал кухню такой уютной. Влад ел и поглядывал из-под ресниц, даже не скрывая удовольствия. И дело было не в нереально вкусной курице, нет. Дело было в самой постановке вопроса: мы ужинали у меня на кухне, вместе, после тяжелого дня.
— Как прошел твой день?
Боже, какая банальщина! Но как необычно и приятно ее слышать!
— Нормально, — ответила я, — скоро дедлайн, все с ума посходили. Коробочка привез из командировке шикарные пряники. Агаларов вышел с больничного. Непомилуева угробила свой монитор. Все нормально.
И замолчала, не в силах спросить, как прошел его день. Ну, я зря надеялась. Это же Каминский! Его не нужно спрашивать, он сам все расскажет.
— У меня тоже нормально. Я мотался пол дня по поставщикам. А вечером мне испортили все настроение, так что тебе предстоит отвратительно нудный Каа, ты готова?
— Можно подумать, что в хорошем настроении ты не нудный? — съязвила я.
Он засмеялся и погладил мое колено:
— В хорошем настроении я просто лапочка, честное слово. Вот посмотришь разницу. У тебя есть гитара?
И он пошел в комнаты, оставляя за собой свои дурацкие метки: джемпер на ручке двери, майка на спинке кресла, часы на полке шкафа… Осталось только обнаружить носки под креслом, честное слово!
— У меня нет гитары, только синтезатор, — сообщила я ему.
— Тогда ты сама будешь мне петь. Давай прогоним наши партии? В четверг репа, а я даже не до конца помню текст…
И мы пели, ругаясь из-за темпа и интервалов. И он тыкал пальцами в мой синтезатор, пытаясь доказать, что я лажаю мелодию. И мы ходили курить на балкон, и там он тоже пел, проверяя акустику двора. И заставил меня подпевать, потому что акустика его устроила, и он хотел послушать, как мы будем звучать на репе в четверг. Бедные мои соседи!
А потом, когда часы пробили полночь, он заявил, что пора спать и потребовал полотенце. Он так и сказал:
— Где мое полотенце? — и посмотрел такими глазами, что я даже не вякнула ничего, а только молча принесла требуемое из комода. Вошла, пронаблюдала как он плещется, повесила полотенце на крючок.
— Надо халат купить. Или тебе нравится, когда я рассекаю без халата, а? Потрешь мне спину?
— Потру, — я взяла мыло и стала намыливать его. Блин, он подобрал волосы, чтобы не замочить. Подобрал моей заколкой, и стоял теперь под душем с «бабеттой*» на голове. Я заржала так, что выронила мыло, и, смеясь, еще немного погладила его спину.
— Чего ты? У меня на спине свежий анекдот? — поинтересовался Влад.
— Просто баш*, честное слово, — подтвердила я его догадку, — тебе идут высокие прически, Каминский!
— А, ты про это. Отличная заколка, держит крепко. Никуда ее не убирай, она мне подходит.
Я продолжила тему:
— У меня еще плойка есть. Сможешь сделать настоящую красоту с локонами. И, по-моему, Лилька дарила мне заколку со стразами, хочешь, поищу?
— По-моему, мою красоту такими изысками только портить, — сказал Влад и выключил душ. Я сбежала, потому что смотреть, как он вытирается — выше моих сил. Каминский, безусловно, сексуальный маньяк. Но и я в его присутствии шалею, так что я сбежала.
Я курила и не видела, как он продефилировал в спальню без всякого халата. Потом я предусмотрительно заперлась в ванной, надеясь самым краем надежды, что пока я помоюсь, он уснет. Ну и конечно я надеялась зря. Он лежал в кровати и шарил в своем телефоне.
— Ну, наконец-то! Я думал, ты там уснула! Иди скорее ко мне, — и он откинул край одеяла. Я нырнула к нему и прижалась всем телом. Какой он теплый! В квартире зябко, отопление еще не включили, а на улице холодно и сыро. А под одеялом печкой греет Влад Каминский. Омерзительно романтично. И сказочно приятно.
— Вера, — задумчиво произнес он, прижимая меня к себе и задирая мою футболку, — а ты точно не хочешь ничего такого? — пальцы скользят вдоль бока, на спину, чертят узор на ягодице, — потому что я никак не успокоюсь, знаешь, — пальцы перемещаются на живот, — просто дурею, когда ты рядом. Со мной давненько такого не было, со времен юношеской гиперсексуаьности…
— Каа, ты просто маньяк, ты знаешь об этом? — я отправила свою свободную руку в путешествие по его груди и животу, — мне кажется, тебя нужно лечить, — рука движется, цепляет бусинку соска, путается в колечках волос на груди, — и меня заодно…
— Снимай футболку, — говорит он, все еще сжимая в другой руке телефон. Но глаза уже заволокло, голос изменился, а одеяло в нужном месте поднялось горбом.
— Мы же договаривались, эй! — возмущаюсь я, но не мешаю ему задирать футболку к самой шее.
— Я ничего никому не обещал, это ты обещала расцарапать мне рожу, — я все-таки поднимаю руки, футболка летит в один угол, телефон — в другой.
— Я расцарапаю, — обещаю я, — если мне не понравится…
***
Мне повезло проснуться первой и умыться. На этом везение закончилось.
Влад сварил кофе, умудрившись найти и джезву*, и зерна, пока я умывалась. А потом испортил мне все удовольствие от напитка:
— Вера, я хочу с тобой поговорить.
О, черт! Черт! Говорить! И не о погоде, будьте уверены!
— Не делай такое лицо. В том, чтобы поговорить, нет ничего ужасного.
— Я и не боюсь, — соврала я.
— Я и вижу, — улыбнулся Влад.
Я взяла чашку и пошла на балкон курить. Вредно курить до завтрака, но невозможно говорить об ЭТОМ и не курить. Влад пошел за мной.
— Вера, я устал от твоего сопротивления. Ты не устала?
— Я не сопротивляюсь, о чем ты?
— Ты сопротивляешься. Думаешь, я не слышал, как ты рыдала в ванной? Думаешь, я не видел, как ты собрала мою одежду и сложила в одном месте? Думаешь, я не заметил, что ты не ответила про халат? Или я не заметил, что ты снова не взяла ключи?
Черт возьми. Мы выясняем ОТНОШЕНИЯ! Отношения, черт бы их побрал! Ненавижу, ненавижу!
— Что ты хочешь еще от меня, Каминский? Чего тебе надо? Я прыгаю на твой член по первому свистку, я кормлю тебя, я ночую с тобой в одной постели, я называю тебя милым, чтоб ты уже подавился этим словом! Чего тебе еще надо?!
— Чтобы ты любила меня. Мне нужно это. Больше ничего.
И я должна ответить. Ответить! Сказать, что… О, боже! Давай, включай логику, кодерша ты задрыпанная! Как ему ответить? Как?
— Ты хочешь, чтобы я сказала тебе, что… Ну, что я…
— Да, хочу. Больше всего на свете.
— А что будет, если я не скажу?
— Я подожду еще.
— Тогда зачем этот разговор?
— Я нетерпелив. Я устал ждать.
— Послушай, все началось две недели назад. Минус десять дней твоего тура. Не кажется ли тебе, что ты слишком быстро устал ждать?
— Все началось в апреле. Когда я пришел в «Мельницу». Я жду уже очень давно, понимаешь?
— Для меня все началось недавно.
— Ну, значит не в этот раз. Поеду, мне нужно на базу, — встал, стряхивая пепел с джинс, развернулся к двери, могу поспорить – скривился, глядя на расписанные стекла.
Идет. Уходит. Уезжает. Обиделся, как первоклассница.
— Влад…
Обернулся.
— Влад, я…
Вспыхнули льдинки в глазницах.
— Я приеду вечером к тебе на Посольскую, ладно?
— Я не знаю, когда буду дома. Наверное, к девяти.
Ну, хорошо, черт с тобой!
— Дай мне ключи.
Эй, небо не упало, нет? Нет, даже град не пошел. Улыбается. Упырь!
***
На работе меня тоже ждали некоторые неприятности. Не в смысле проблем, а в смысле неприятных эмоций. Нарисовалась Ли. Именно Ли, даже в шкуре Лерочки было видно, что ко мне по коридору идет Ли. Даже походка изменилась. Про глаза я вообще молчу.
— Привет, Вероника, пойдем, покурим.
Не вопрос, не просьба, а констатация факта. Они сговорились?
Поскольку в это время в курилке куча народу, то отравлять наши организмы мы отправились на крыльцо. На крыльце народу тоже хватало, так что Ли решительно зашагала к своей машине. И я за ней.
Как только я примостила свой зад на сиденье, Ли окончательно перекинулась. И естественно сунулась ко мне с поцелуями. Я покорно подставила губы. Поцелуй был выше всяких похвал. Но я почему-то не погрузилась, как это бывало прежде. Что-то мешало мне окунуться в непередаваемую притягательную ауру Ли, отодвинуть все остальное. И она почувствовала это:
— Ты нисколько не соскучилась, да? И вчера не пошла со мной ни курить, ни обедать. Я надоела тебе, Ника?
Черт, и эта решила расставить точки над ё. От того, как она смотрела, у меня мурашки забегали по спине. Я испугалась. Чего-то трудноопределимого, чего-то, что и было Ли.
— О чем ты? — решила я притвориться дурочкой.
— О тебе. Мне больше не следует думать, что тебе нравится быть со мной? Ты выбрала Каа, да? Я получаю отставку?
— Ли, ты не выносима! Тебе нужны какие-то гарантии? Слова? Я сижу с тобой в машине и целуюсь на глазах у всей конторы. Я выбрала Каа? Я не знаю. Я обещаю тебе сказать, если это случится.
Она улыбнулась. Хищница спряталась, затаилась на дне зрачков. Господи, как же я скажу ей, когда… Если! Если, а не когда! Все еще «если»!
— Приезжай за мной после работы, Ли. На байке. Покатаешь меня? — спросила я.
Она снова улыбнулась, улыбнулась, как обычно бывает в таких случаях. Победительно.
— Я приеду в шесть. До вечера?
— До вечера, — я целую ее сама, и на этот раз что-то происходит. Некий слабый сдвиг. Хорошо. Это даже хорошо.
Естественно после таких раскладов я ходила как в воду опущенная, а в коде моем творились невероятные глупости.
Я с трудом дотянула до вечера. Мне предстояло катание с Ли, а потом поездка на Посольскую с ключами в кармане. И это делало мой вторник невероятно кошмарным.
Ли, как и ожидалось, прибыла ровно тогда, когда я спустилась на крыльцо. Я надела шлем и мы поехали. Кайф от катания был изрядно подпорчен моими невеселыми мыслями. Так что через час я попросила ее вернуть меня на офисную парковку. Ли не подала виду, что ее это расстроило. Она покорно привезла меня. Я попрощалась и села за руль. Ли села на соседнее сиденье:
— Ты поцелуешь меня еще? Я вижу, ты не в себе, у тебя что-то происходит, и ты пытаешься отвлечься. Хочешь, я тебя отвлеку? Сделаю тебе хорошо? Я умею, ты знаешь, — и улыбка. Черт, вот теперь я погрузилась! Даже жаль, что я не могу поехать к ней.
— Я тебя поцелую. И поеду, потому что у меня еще есть дела, прости, — и я действительно ее поцеловала. Когда от этого поцелуя начала кружиться голова, задрожали колени и увлажнились соответствующие места, я оттолкнула ее и попрощалась. Ли вышла из машины, но судя по выражению ее лица, она узнала и поняла все, что хотела. Пусть. Разберемся после. Мне пора на Посольскую. Я поеду туда и приготовлю ужин. И включу телевизор и буду ждать. И если меня не стошнит, если я не сбегу, если я… То тогда я ему скажу. Что-нибудь скажу.
Реверс:
Влад Каминский подъехал к условленному месту. Дождь так и не начался. Ветер срывал куртку и трепал волосы. Влад вынул из внутреннего кармана резинку и собрал волосы в хвост. Подъехал "опель" и из него вышел Таир. Влад взглянул на часы. Насколько он знает этих троих, Марго явится через минуту.
И они вступят на опасную дорожку — будут говорить с нею о Ли. Все равно как если бы к Владу пришли и предложили помочь нейтрализовать Пашку или Кота. Есть только один шанс на успех этого разговора — однажды выболтанная Крисой правда. Если эта правда действительно существует, они узнают про Ли все, что им нужно. А может даже обретут союзника.
Влад закурил. Таир подошел и пожал протянутую Владом руку. Ветер завывал, швырялся листьями, сбивал с ног. Кабачок, в котором им предстоит их странное рандеву, весело помигивал огнями. Каминский услышал стрекот двигателя и обернулся. Рыжая Марго явилась. Понеслась!
Бабетта - причёска из длинных волос, при которой волосы укладываются в валик сзади и частично на макушке.
Баш - имеется в виду bash.im развлекательный Интернет-сайт, на котором публикуются присланные посетителями смешные, забавные фрагменты электронной переписки или произошедшие истории. Ресурс является одним из самых посещаемых юмористических ресурсов русскоязычного сегмента всемирной сети.
Джезва - другое название турка — сосуд для приготовления кофе по-турецки. Представляет собой толстостенный металлический ковш с длинной ручкой. Традиционная джезва изготавливается из кованой меди.
Глава 22.
Аверс:
Маргарита сняла шлем и увидела меня. И скривилась, как от зубной боли. И развернулась к музыканту:
— Какого хрена, Каа? Какого хрена, а?
— Марго, послушай, я не для этого здесь. — поспешил я ответить вместо него, —Я знаю, что это Ли. Все сделала Ли. И тебя заставила Ли. Я не в претензии, клянусь! Нам нужно поговорить. Пожалуйста!
Она посмотрела мне в глаза и кивнула:
— Хорошо. Но ты ничего не докажешь, если что. Ничего не докажешь, Таир. И… извини меня. Ты прав, я сделала это из-за Ли.
— Хватит, а? — перебил музыкант и кивнул на двери кафе, — пойдем, поговорим о деле.
Мы вошли, заняли столик в дальнем углу и заказали кофе. Мы с музыкантом сидели рядом, как два голубка, и пялились на Марго, как идиоты. Она видимо поняла, что мы сами не стартуем и решила нас подбодрить:
— Ну, и в чем ваша проблема, мальчики?
Красивая какая. Я невольно вспомнил, как она извивалась подо мной и вгоняла ногти в мои лопатки. Черт, я влип с ней в неприятности, но как же сладко было трахать ее, мать моя! Интересно, музыкант спал с ней? Больно легко она согласилась встретиться с ним.
Пока я думал все это, Каминский начал:
— Дело в Ли. Ты знаешь, что она за человек. Знаешь, как она опасна. И нам нужно чудо. Нечто, чего мы не знаем, а ты знаешь. Чего мы не можем, а ты можешь.
— Нихрена не поняла, Каа. Может, твой друг попробует объяснить? — она вложила в это «друг» такой подтекст, что я сразу перестал думать о ее сиськах. Черт, она не кошечка, отнюдь.
— Я попробую. Ты знаешь, кто такая Вероника Романова?
Марго вздернула бровь:
— Вероника? Новое увлечение Ли. Копия Крисы, прости меня, Каа. Во всяком случае, внешне, живьем я ее не встречала пока. А портретами завешаны все стены в доме Ли. И что?
— А то, что Ли подставила меня потому, что у меня с Вероникой кое-что есть, — музыкант как-то нехорошо улыбнулся при этих словах, будто знает что-то, чего я не знаю. А, ну да, он уверен, что у меня было, а у него есть. Ну, и черт с ним.
— Это в стиле Ли, я не удивлена. Но при чем тут Каа? — и Марго поглядела на него.
— У меня тоже. У меня кое-что есть с Вероникой.
Марго рассмеялась:
— Черт, жаль, что я не видела ее живьем! Надо познакомиться! Вот так девка, вот так штучка! Звездный Каа, сладкий Таирчик и железная Ли в погоне за одной и той же девчонкой! Это анекдот года, ей богу!
Мы с музыкантом очень постарались сдержаться. Я только прикусил губу, а он только свернул голову чайной ложке. А Маргарита осталась цела, как ни странно.
— Ну, а что вам нужно от меня? Вы же понимаете, что даже вдвоем вам не переиграть Ли?
И тут музыкант отыграл нам немного очков:
— Знаешь, Таир, их было трое. Три подруги на мотоциклах. Блондинка, брюнетка и рыжая. Ли, Крис и Марго.
И продолжил уже для нее одной.
— Марго, ты же знаешь, что Криса любила меня? Меня, а не Ли. И доверяла мне. А значит, трепалась без оглядки. Ну, как Криса. К слову. Обо всем.
Марго перестала улыбаться и придвинулась поближе к Каминскому, выложив на стол свои шикарные сиськи. Что он имеет в виду?
— Так она растрепала про Ли, про все что между ними было. И когда я стал ревновать, она успокоила меня. Еще кое-что сказав. Догадываешься, что?
Марго опустила глаза:
— Без понятия, — врет. Врет, как сивый мерин.
— Что она не понимает, почему Ли все еще ухлестывает за ней. Потому, что только слепой не понял бы, кто идеальная пара для Ли и с кем она будет счастлива.
Кажется, я начинаю понимать.
— Если ты знаешь, Каа… зачем ты пришел? Неужели ты думаешь, что я буду участвовать в том, что навредит Ли?
Определенно, я начинаю понимать.
— Я не предлагаю тебе навредить Ли. Я предлагаю тебе получить Ли.
Бинго.
— Вот как? Пришел волшебник Каа и принес мне на блюдечке то, что я не могу получить десять лет?
— Да ладно, Марго! Ты и не пыталась никогда. Ли любила Крису. Криса всегда стояла между вами, даже когда погибла. Потом появилась Вероника. А ты молчишь, ты молчишь, да? Мне даже интересно, почему Криса знала, а Ли — нет?
— Потому, что Криса была умнее, чем казалась. А Ли слишком увлекается, что бы ни делала. Но это не важно. Я поняла – вы хотите вывести Ли из соревнования за тушку этой вашей Вероники. И предлагаете мне помочь вам. Боюсь, что мой ответ вам не понравится. Идите к черту, мужички! — и улыбнулась. Ух, мурашки по коже! Я с ней спал? Она казалась мне сладкой? Да это акула не хуже чокнутой Ли!
— Ты зря воспринимаешь все в штыки, Марго. Я нихрена не знаю подробностей, но я знаю, что попытаться стоит всегда. Даже если в результате будет облом. Если не пытаться, можно всю жизнь просидеть на заднице и ничего не получить. Не исполнить ни одной мечты. Это пафосно, я в курсе, но это правда.
— Марго, он прав. Я еще выбью ему зубы, а он еще сломает мне нос, но пока я с ним солидарен. Ты можешь попытаться.
Марго закурила, не глядя ни на одного из нас. А потом очень тихо сказала:
— Идите на хрен, герои. К собачьей матери. Оба. Я услышала, что вы сказали. Вы услышали, что я сказала. А теперь идите на хрен.
И я счел, что разговор окончен. Встал, бросил на стол денег и пошел к выходу. Каминский что-то еще сказал ей, что-то короткое и тоже пошел к двери.
Мы вышли на улицу, ветер хлестанул по нам, выбивая дыхание. Я поежился, застегивая молнию на куртке. Каминский наоборот, распахнулся, подставляя ледяному ветру лицо и грудь.
— Мы ее уломали, Таир. Она сделает. Не знаю что, но она попытается. И остается только надеяться, что Ли прозреет. Иначе мы снова в тупике.
— С чего ты взял? Что мы ее уломали? По-моему она ясно послала нас в задницу.
— Я знаю ее. Она слопала наживку. Она сделает, вот увидишь. Поехал я. Если я узнаю что-нибудь, то позвоню тебе. Ну, и ты позвони, если что. Думаю, пока мы погодим чистить друг другу морды. Пока мы подождем реакции Марго.
— Давай, — согласился я и пошел к машине. Почему-то пожимать его руку мне не захотелось.
***
Нужно было уснуть, но я не мог. Я ворочался, курил, и не мог уснуть. Я думал о Нике и о музыканте. Почему-то я поверил его утверждению, что Марго клюнула. Не знаю, почему – логика говорила об обратном, но я верил. И думал о том, как мне придется бороться с музыкантом. Как? Нет идей. Нет ни малейшей идеи. Я промаялся часов до трех, выпил три таблетки валерьянки и с грехом пополам задремал.
***
Среда началась со странного звонка. Мне позвонила девушка, представилась Юлей и попросила встретиться по важному делу. По какому делу? По важному! Прошу тебя, Таир! Ну и я же мачо… я же не могу отказать девушке? Не могу. Поэтому в обед я вышел из конторы и отправился в «Субмарину» на встречу с девушкой Юлей.
Каково же было мое удивление, когда из-за столика ко мне на встречу поднялась докторша! Да, та самая потрясная докторша из больницы, которая еще спрашивала про Нику, и которой я ответил, что Ника и есть моя девушка. Чего ей нужно-то? Неужели она настолько запала на меня, что вычислила мой номер и сейчас станет предлагать мне свое шикарное тело? В обед? в «Субмарине»? Как-то маловато романтики. Дело важное, сказала она. Ну, сейчас узнаем.
— Привет! — она улыбнулась, от чего стала еще красивее, — ты удивлен?
— Немножко, — признался я, и сел за столик, — бизнес-ланч, пожалуйста. И компот, да, — сказал я уже официантке.
— Я сейчас объясню. Дело в том, что я… Как же сказать? Короче, я девушка Влада Каминского. Знаешь, кто это?
Опа! Знаю ли я? Ой, я как-то сразу почувствовал себя Маргаритой. Просто смешно, какое совпадение — сейчас эта Юля будет уговаривать меня придержать Нику и вернуть ей тушку музыканта!
— Допустим, — кивнул я в ожидании продолжения.
— Ну вот. А ты знаешь, что между твоей Никой и моим Владом что-то происходит?
Она надеялась открыть мне Америку? Я улыбнулся.
— Юля, давай уточним: я знаю, в каких отношениях я с Никой. А ты уверена, что определение «девушка Влада Каминского» точно передает реальность?
Она опустила глаза:
— Ты знаешь больше, чем я думала. Но ты же понимаешь, что мне нужно?
Разумеется, тебе нужен сладкий музыкант. И нейтрализовать Нику. Хм, наш с Владом план нейтрализации Ли не оригинален, ничуть!
— Ну и чего же ты хочешь от меня?
— Скажи ей. Скажи Нике. Расскажи ей, что у нас с Владом на самом деле просто временная размолвка. Что мы встречаемся уже два года. Что он любит меня, а не ее. Скажи, если ты знаешь, что они трахаются, и ничего не предпринял сам, то скажи ей хотя бы обо мне. Все сгодится, чтобы только это не переросло у них во что-то серьезное и не лишило нас с тобой наших любимых людей! Или я не права?!
Ужас какой. Истеричная барышня. И дура. Но все-таки мне интересно, а что из сказанного ею правда? Неужели музыкант действительно с ней встречался? Не мудрено, она секси. Но тогда в ее воплях есть смысл!
— Карты на стол, Юля. Ты ДЕЙСТВИТЕЛЬНО с ним встречалась? Или он просто переспал с тобой по пьяни, а теперь ты не можешь успокоиться?
— А ты действительно встречаешься с Никой, или просто принимаешь желаемое за действительное?
Боже, ну и разговор! В последнее время мне прямо везет на идиотские разговоры, как в романах.
— Мои отношения с Никой тебя не касаются. Это ты пришла выворачивать передо мной свое грязное белье, так что если ты ждешь от меня какой-то реакции, будь добра хотя бы мне не врать!
— Я не вру! Это было не раз. Это продолжалось до прошлой весны. А потом появилась эта Вера. И все, он с катушек съехал. А у нас с ним была любовь, понял?
— Была да сплыла. Прости, но ты не конкурент Нике, Юля. Не конкурент. Я не слишком хорошо знаю Влада, но зато знаю Нику. У тебя нет шансов. Даже если Ника предпочтет меня, вряд ли Влад вернется к тебе.
О, черт, что я несу? Это она заражает меня своей непроходимой тупостью?! Я кудахтаю, как девица! Бред, просто бред! Нахрена я пришел? Нахрена я с ней говорю?!
Для полноты картины Юля зарыдала. Потоки туши потекли из глаз сразу, без подготовки, красного носа, шмыганья – она заплакала, как будто кран открыли. И совершенно ровным голосом она принялась меня уговаривать:
— Хорошо, пусть эта Вера такой бриллиант, что вы все на ней помешались. Не важно. Но ведь тебе тоже не нужно, чтобы у них вышло? Не нужно, нет! Так почему ты не хочешь мне помочь? Это в твоих интересах!
— Господи, Юля! Ты же врач! Соберись, меня знают в этом кабаке, все косятся. Вытри лицо. Слушай, я подумаю. И обещаю приложить все усилия, чтобы вернуть Нику себе, а Влада тебе. А теперь давай прощаться, мне пора на работу.
Она вытерла лицо и встала.
— Спасибо. Я надеюсь на тебя. Спасибо.
И ушла. Господи, что за бредятина?!
Дата добавления: 2015-09-29; просмотров: 30 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |