Предыстория «Донской армии» 10 страница

Офицерская батарея Афанасьева выступила на позиции, но была обстреляна и, не приняв боя, стала уходить на Заплавскую.

Только после этого арьергард из милиционеров генерала Смирнова и офицерской дружины полковника Киреева стал уходить из города вброд через Тузлов.

Со стороны Ростова в Новочеркасск первыми вступили «Червонные казаки» - «отряд ЦИК Украины»[49].В 17 часов в Ростове получили известие, что Новочеркасск занят, и началось «усиленное изъятие контрреволюционеров»[50]. Позже большевики уточнили: «В среду, 17 (4) апреля, в пять с половиной часов дня наш правый фланг занял с боя Новочеркасск. Когда левый фланг двинулся туда же, он подвергся сзади внезапному нападению скрывавшейся до этого контрреволюционной конной банды. В рядах левого фланга началось смятение, и он отступил, оставив, таким образом, правый фланг изолированным»[51]. Чем закончился бой на левом фланге большевистских боевых порядков, не уточнялось. Этот удар «конной банды» в тыл левому флангу красных, о котором не упоминают ни С.В. Денисов, ни И.А. Поляков, возможен был лишь со стороны Грушевской станицы.

Действительно, в газете «Дон» от 5 (18) июня 1918 года содержится информация, что 4 (17) апреля казаки станицы Грушевской вели бой за свою станицу против красногвардейцев, наступавших со стороны Ростова. Против красной батареи грушевские казаки выставили два своих орудия, и наводчик Сергей Мареньков первым выстрелом разбил у красных пулемет, а вторым попал в колесо бронеавтомобиля. К 18 часам, когда красногвардейцы уже вступали в Новочеркасск, к грушевцам подошло подкреплеие – Каменнобродский отряд войскового старшины Острова в 35 казаков. Тогда грушевские казаки сами перешли в наступление, они прорвались до хутора Мишкина и дальше до Большого Лога, порубили до сотни красногвардейцев и потеряли своих 3 убитых. Трофеями стали 28 пулеметов, броневик и два грузовика[52].

Большевики о таких потерях распространяться не стали, они лишь отмечали, что в Новочеркасск вступили после упорного боя, «за время боя в революционных войсках убитых мало, раненых много», убит командир Титовского полка Горбачев, который шел впереди цепи, в Новочеркасске взято два орудия[53].

5 (18) апреля в 11 утра в Новочеркасск вступили отряды шахтеров со стороны Александро-Грушевска. Во время своего наступления они захватили 1 орудие. «Комиссары ведут усиленную борьбу с контрреволюционерами, извлекая их и стирая с лица земли. За порядком в городе следят товарищи шахтеры», - сообщалось в советской печати[54].

В тот же день, 5 (18) апреля, в 4 часа дня отряды шахтеров и ростовских красногвардейцев заняли станицу Грушевскую, где захватили 2 орудия, пулеметы и винтовки. Часть боеспособных грушевцев под командованием подхорунжего Чеботарева с 3 пулеметами ушла в Заплавскую, остальные сдали оружие (часть сразу, часть – после сопротивления).

Тревога в большевистских верхах все равно не улеглась. Главнокомандующий советскими войсками на Кубани А.И. Автономов телеграфировал в Ростов 18 (5) апреля: «Завтра к вам выезжает третья армия при коннице и артиллерии. Силы первой колонны действуют по направлению Кущевка – Батайск. Держитесь, в крайнем случае ведите баррикадную борьбу, помощь к вам выслана»[55].

Меж тем судьба восстания висела на волоске. К 17 часам 4(17) апреля в Кривянской собрались остатки дружин станиц Кривянской, Заплавской, Бессергеневской, Богаевской. Прикрывало их сторожевое охранение под командованием войскового старшины Фетисова. Все имевшиеся в наличии повстанческие силы были названы «казачьей армией», а затем объявлены «Донской армией»…

Поляков принял решение отходить на Заплавскую, а затем, если возникнет необходимость, вверх по Дону на Мелеховскую и по древнему обычаю отсидеться на островах, которые возникли в результате весеннего разлива рек Дон и Аксай, реорганизоваться там и дождаться помощи от Добровольческой армии. На организованное сопротивление выбитые из Новочеркасска казаки пока были неспособны. Они представляли собой «горсть в 3-4 тыс. человек, в образе плохо вооруженной толпы»[56]. Стоило большевистской шрапнели разорваться над головами казаков новоявленной «армии», и «отход» из Кривянки на Заплавы начался сам собой…

Командование армии посадило в свой автомобиль стариков, которые обогнали бегущие толпы и уговаривали не расходиться по домам, а идти в Заплавскую. В то же время атаман Заплавской станицы получил приказ никого из станицы не выпускать. Само командование армии направилось в Заплавскую пешком[57].

Ночью пьяные кривянские казаки хотели перебить штаб, но Денисов уговорил их и направил обратно на позиции.

Повстанцев спасло то, что большевики не смогли сразу организовать преследования. Не следует забывать, что в тылу у них всю первую половину дня 5 (18) апреля оставались неразоруженные казаки Грушевской станицы.

6 (19) апреля большевистское командование сообщало, что 5(18) апреля в 9 часов вечера с боем занята станица Кривянская, бой шел с 8 утра до 10 вечера. Станица сильно пострадала от артиллерийского огня. «Корниловские отряды бежали, оставив много военной добычи»[58]. По другим данным, обстрел Кривянки и межи меж Кривянской и Бессергеневской станицами начался в 10-30, и к вечеру 5 (18) апреля красногвардейцы своим правым флангом заняли лишь часть Кривянки[59].

Отступив на острова у станицы Заплавской, Донская армия начала реорганизацию.

Реорганизации способствовало массовое разрозненное казачье восстание, отвлекавшее внимание большевиков, а препятствовало общее падение дисциплины, присущее всякому революционному времени. С.В. Денисов вспоминал: «Все было расхлябано, опошлено и исковеркано. Генералы забыли свое старшинство и право авторитета. Офицеры не отказывались от службы, но начальниками быть не хотели, а охотнее шли в цепь рядовыми стрелками. О погонах и знаках отличия думать пока не приходилось. О чинопочитании – забыть. Слова «приказываю», «наказываю» временно исключить из обихода»[60].

И.А. Поляков вспоминал, что офицеров приходилось «выуживать» из казачьей массы и ставить командовать новыми полками. С другой стороны, была создана специальная комиссия во главе с генералом Смирновым для «чистки» офицеров, для выявления «типов», присвоивших себе звания незаконно[61].

Только в ночь на 6 (19) апреля удалось уговорить казаков начать рыть окопы и готовить позицию для обороны заплавской в двух верстах к западу от станицы.

Тем не менее, за 3-4 дня Поляков и Денисов развернули нестройные толы в пешие и конные полки и батареи. Выборное начало было отменено, благо резерв офицеров оказался велик – 500-600 человек, из них 100-150 – неказаки. В качестве знаков различия введены нашивки с названием полка. Проводилась вечерняя перекличка.

К этому времени в состав Донской армии входили следующие части.

Пехота – Новочеркасский полк – 700 штыков.

Кривянский полк - 1000 штыков.

Заплавский полк - 900 штыков.

Бессергеневский полк - 800 штыков.

Богаевский полк - 900 штыков.

Мелеховский полк - 500 штыков.

Раздорский полк - 200 штыков.

6-й пеший батальон - 160 штыков.

Сводные сотни Аксайской, Ольгинской и Грушевской станиц – 60 штыков.

Всего – 5220 штыков.

Конница – 7-й Донской казачий полк – 700 шашек.

Сводный полк - 400 шашек.

Всего – 1100 шашек.

Артиллерия – 6 орудий (исправных – 4), запряжки на 2 орудия.

Пулеметы – 30 (трофейные, распределены по полкам неравномерно).

Технические средства – легковых автомобилей – 2.

Грузовой автомобиль - 1 (неисправный).

Велосипеды - 4.

Провод - 3 версты.

Телефонных аппаратов - 6 (неисправных).

Телеграфных аппаратов - 2.

Патроны – 3 на винтовку.

Снаряды - 5 на орудие[62].

Интендант армии полковник Бобриков организовал снабжение казаков средствами близлежащих станиц. Нашлись «2-3» врача для создания санитарной службы.

Война приобрела самый жестокий характер. Парламентеров, считая их агитаторами, повстанческое командование вешало. «Живо встает перед глазами ужасная бытовая картина, но обыкновенная картина войны, - это когда у приказной избы, у станичного дома Заплавской станицы, казачки своими руками, не допуская своих мужей, расправляются с пленными, доставленными с позиции, терзают и разрывают их живьем на части, - вспоминал генерал Денисов. – Сопротивление этому и противодействие со стороны власти были бы совершенно излишними и даже вредными»[63].

Первая атака повстанчиских позиций красногвардейцами случилась 6 (19) апреля и была отбита.

8(21) апреля Титовский полк красных снова атаковал расположение повстанцев, но был отбит, потеряв до сотни убитых и самого командира полка. Повстанцами в бою командовал генерал Е.И. Балабин. Эта победа воодушевила восставших казаков. В этот же день «Совет обороны» объявил себя Временным Донским правительством – высшей властью на Дону.

Новая донская власть была составлена из представителей повстанческих частей. Сохранились мандаты выбранных членов Временного Донского правительства. От Кривянской станицы были выбраны урядник Василий Митрофанович Чеботарев и урядник Дмитрий Яковлевич Альбаков; от Заплавской конной сотни – урядник Даниил Иванович Анохин; от конной сотни Бессергеневской станицы – Стефан Евграфович Чеботарев; от отряда Мелеховской станицы – казаки Ипполит Федорович Апришкин, Григорий Денисович Лукьянов, Николай Васильевич Осипов. Кроме того, в Правительство входили казаки Иван Петрович Мотовилин, Иван Иванович Гусев, казак Наумов, урядник Мартынов и другие.

Время функционирования этого Правительства И.А. Поляков назвал «лучшими днями единения власти военной и гражданской»[64].

Отряд походного атамана П.Х. Попова узнал о взятии повстанцами Новочеркасска 3(16) апреля и на следующий день вечером выступил из Нижне-Курмоярской вниз по Дону в сторону донской столицы, однако в пути узнал об оставлении города повстанцами, об отходе к Заплавам и начале «сидения».

Несмотря на известия о создании «Временного Донского правительства» и «Донской армии», походный атаман продолжал считать себя верховной властью на Дону (законным заместителем расстрелянного большевиками атамана А.М. Назарова). Он брал под свое командование восстающих повсеместно казаков, разрабатывал план создания постоянной армии из молодых казаков и вел переговоры о созыве нового Круга, как высшей власти на Дону. 5(18) апреля в Нижне-Курмоярской решение о созыве Круга было принято, и он впервые был назван «Кругом Спасения Дона».

8(21) апреля, заняв окружной центр 1-го Донского округа станицу Константиновскую, Попов обратился к казачьему населению Дона со специальным приказом: «Приказ

Войску Донскому

8 апреля № 136 станица Константиновская.

Граждане казаки – деды, отцы, дети, жены и матери!

Банды красногвардейцев вместе с пленными австрийцами и немцами, с бывшими каторжниками, убийцами и ворами проникли под флагом свободы на берега Тихого мирного Дона…

Потоками льется казачья кровь…».

Далее Попов живописал ужасы, творимые на Дону красной гвардией, и возлагал вину за все бедствия на центральную Советскую власть: «…Станица Кривянская горит, Совет народных комиссаров не останавливает этот поток разграбления инасилия, и помощи от них мы не найдем».

В приказе Попов призывал стать в ряды формирующихся частей, предупреждал, что будет мобилизация, а пока рекомендовал совершать набеги на железную дорогу «для порчи и разрушения ее» и чтобы «разобщить их (красногвардейские) отряды друг от друга», а «виновных расстреливать, помня, что они насиловали наших жен, расстреливали и расстреливают наших братьев казаков…

Помните, что мы, казаки, никого не грабили, ни в какие чужие области и губернии не залазили, почему не должно быть места и у нас бандам насильников-красногвардейцев, - вон из нашего края или смерть.

Походный атаман войска Донского генерал-майор Попов.

Начальник штаба полковник Сидорин»[65].

10(23) апреля 1918 года «Временное Донское правительство» послало к генералу Попову делегацию во главе с председателем правительства Г.П. Яновым. В делегацию входили член правительства Горчуков и генерального штаба подполковник И.А. Поляков. Обе «высокие стороны» встретились «весьма холодно»[66], так как в отряде Попова в основном была представлена донская служилая верхушка – офицеры и юнкера, то есть кадровые военные, а во «Временное Донское правительство», как мы видели, вошли урядники и рядовые казаки с достаточно еще сильными антиофицерскими настроениями.

Но интересы борьбы с большевиками возобладали над внутренними противоречиями. 11(24) апреля Временное Донское правительство «для пользы дела и успешности борьбы» передало высшее командование и полноту военной власти генералу Попову, сохранив за собой до созыва Круга Спасения Дона всю полноту гражданской власти[67].

Передав Попову полноту военной власти во время военных действий, Временное Донское правительство фактически подчинилось ему. И хотя генерал Попов был «не популярен»[68], и между ним и командованием «Заплавской группы» сохранились неприязненные отношения, восставшие пошли на это, так как массовой поддержки казаков все еще не имели (из всех донских станиц лишь 10 открыто присоединились к восстанию)[69].

12(25) апреля Донскую армию возглавил сам генерал П.Х. Попов. Генерал К.С. Поляков, оставив войска в Заплавах на попечение генерала Балабина, отбыл к Попову в Раздорскую.

К этому моменту силы восставших были представлены следующим образом. Отряды Мамонтова, Гнилорыбова и Каргальского с 2 орудиями были объединены в экспедиционный отряд под командой Мамонтова и 4(17) апреля двинулись во 2-й Донской округ на станицу Нижне-Чирскую.

Отряд Назарова и штаб-офицерская дружина – расформированы, а остальные отряды влиты в семилетовский отряд.[70] Одна калмыцкая сотня оставалась в качестве конвоя при штабе походного атамана, еще одна калмыцкая сотня осталась в качестве конвоя при командующем войсками 1-го Донского округа, которым был назначен генерал И.Д. Попов. Остальные калмыцкие сотни были сведены в станице Константиновской в Калмыцкий полк войскового старшины Н.В. Суворова (полк состоял из трех сотен казаков Платовской и Граббевской станиц, позже была создана 4-я сотня из казаков Батлаевской станицы).

В Константиновской к походному атаману Попову присоединился местный отряд есаула Димитриева и сводный конный полк есаула Климова, созданный путем слияния остатков 2-го и 9-го Донских полков старой армии (6 сотен, 20 пулеметов). Костяк сводного полка составлял 9-й полк, а 2-й был распущен «за большевизм», остались лишь надежные казаки.

Кроме того, вместе с П.Х. Поповым вниз по Дону ушло какое-то количество казаков-повстанцев из района Баклановской станицы под командованием есаула Ф.Е. Перфильева.

Все эти отряды примерно с 8(21) апреля были сведены в Северную группу под командованием полковника Семилетова (отряды Семилетова и Яковлева, юнкерский отряд, Константиновский отряд Димитриева, сводный конный полк Климова и Калмыцкий полк) – всего около 3200 бойцов. Начальником штаба к Семилетову был послан из Заплав генерального штаба подполковник Манакин. Штаб группы расположился в Раздорской. Сам П.Х. Попов тоже оставался в этой станице на борту парохода «Москва».

Повстанцы, расположившиеся в районе Заплавской, составили Южную группу под командованием полковника Денисова (Новочеркасский, Кривянский, Раздорский, Заплавский, Бессергеневский, Мелеховский и Богаевский пешие полки, 6-й пеший батальон и 7-й Донской полк старой армии, сводный конный полк Туроверова, составленный из конных сотен станичных полков) силою до 6,5 тысяч человек. Штаб в станице Заплавской. Начальник штаба – подполковник И.А. Поляков.

Штаб группы состоял из шести человек: есаул Алексеев – начальник службы связи, капитан Иоль-де-Монклар - начальник контрразведки и помощник по оперативной части, подъесаул Греков – офицер для поручений, подъесаул Сафронов – начальник команды ординарцев, полковник карпов – заведующий довольствием штаба, генерального штаба генерал-лейтенант М. Свечин – «в роли писаря» (советовал, но не хотел занимать официальной должности)[71].

Позже по мере мобилизации повстанцы Южной группы были разделены на три дивизии: 1-я Донская пехотная дивизия полковника Зубова – Новочеркасский, Кривянский, Грушевский, Аксайско-Старочеркасский пешие казачьи полки.

2-я Донская пехотная дивизия (отряд Толоконникова) – Заплавский пеший полк, Бессергеневский полк, Богаевский полк, Мелеховский полк.

3-я Донская пехотная дивизия (отряд Фицхелаурова) – Раздорский пеший полк, Кочетовский пеший полк, 1-й сводный полк.

Восставшие задонские станицы (левобережные) составили Задонскую группу под командованием генерала Семенова (дружины Егорлыцкой, Кагальницкой, Мечетинской и Хомутовской станиц) – силою примерно 3500 человек. Штаб в станице Егорлыкской. Большевики против них держали фронт по Манычу и по линии Мартыновка-Орловка. С юга на этот район наступали советские войска Кубани. Согласно их сводке, «19 (6) апреля был бой под Мокрым Батайском, 20-го (7-го) – бой под Кагальницкой. Кагальницкая горит. Нашими войсками руководит т. Нижевясов»[72].

Дружины задонских станиц по численности равнялись полкам. Так, в станице Мечетинской еще до 6(19) апреля был сформирован полк (3 пешие и 3 конные сотни, команда связи). На базе других станичных дружин тоже были сформированы полки. Позже в документах Донской армии встречаются: Егорлыкский пеший полк, Кагальницкий пеший полк, Кагальницкий конный полк, Кагальницко-Хомутовский полк.

Эти три группы были практически в оперативном подчинении походного атамана. Они уже втянулись в боевые действия. На них возлагалась вся тяжесть грядущих боев за столицу Дона.

С целью расширить районы восстания походный атаман еще 2(15) апреля отдал приказ об общей мобилизации и о создании районов обороны из 4-5 станиц, чтобы каждый район мог выставить отряд в 1200-1500 человек. В такие районы Попов назначал начальников обороны и слал офицерские кадры, иногда оставлял в качестве костяка отряд партизан. Такая группа во главе с полковником Антоновым была оставлена в Нижне-Курмоярской.

Изначально в станице было оставлено 28 человек, 1 калмыцкая сотня и 1 орудие – батарея есаула Евгения Антоновича Кузнецова (впоследствии 42-я Нижне-Курмоярская батарея). Возглавлял всю группу полковник Абраменков. Комендантом станицы был назначен прапорщик Микели, «человек бесчеловечной жестокости», едва не сорвавший мобилизацию[73].

Не успели партизаны походного атамана покинуть Нижне-Курмоярскую, как она была обстреляна большевиками, подошедшими от Котельниково. Их 6 орудий выпустили по станице 300 снарядов. Одно из них было подбито ответным огнем орудия есаула Кузнецова.

Врагом курмоярцев сразу же стала настроенная большевистски станица Нагавская. Налет на нее 6-7(19-20) апреля был неудачен.

Полковник Антонов прибыл в Нижне-Курмоярскую в конце апреля и принял сформированный Курмоярский отряд – 3 пеших сотни и 1 конный полк. 6 (19) мая курмоярцы захватили в Нагавской 1 орудие и 2 пулемета. Этим налетом «открывался новый, - Котельниковский – фронт, где были обескровлены отряды Антонова, Секретева, Тапилина, Постовского, Р. Лазарева и др.»[74].

Зоны стихийных казачьих восстаний тоже объявлялись районами обороны, а повстанческие вожди получали от Попова статус начальников обороны или командующих войсками района.

Так, 1(14) апреля Попову стало известно о действиях в районе станицы Белокалитвенской отряда полковника Быкадорова, а в районе станицы Екатерининской отряда войскового старшины Старикова и есаула Позднышева.

Вскоре, 6(19) апреля, есаул Позднышев прибыл на связь к Попову в станицу Цымлянскую. В результате эти отряды были сведены в одну Донецкую группу, Быкадоров был назначен командующим войсками, а Стариков – начальником обороны района. Донецкая группа силою в 5 тысяч человек (дружины Усть-Белокалитвенской, Ермаковской, Екатерининской, Усть-Быстрянской, Владимирской, Верхне-Кундрюченской и Нижне-Кундрюченской станиц) контролировала нижнее течение Донца.

Выше по реке, в районе станицы Гундоровской действовали партизанский отряд есаула Сухоревского и отряд самообороны есаула Рытикова. Эти отряды были отрезаны от Донецкой группы войск и походного атамана железой дорогой и большевистским центром станицей Каменской.

Возникли районы обороны на среднем течении Дона, в районе станицы Старогригорьевской, их начальниками стали подъесаул Колосков и сотник Седов, а отрядами казаков командовали хорунжий Фёдоров и прапорщик Маринин. Ниже по Дону в районе станиц Трехостровянской и Сиротинской начальником обороны стал войсковой старшина Иванов. Всего было создано около 10 районов обороны.

На Верхнем Дону, на Хопре и на Медведице тоже началось партизанское движение. В Хоперском округе отряд прапорщика Дудакова 31 марта (13 апреля) налетом занял окружную станицу Урюпинскую, но сразу же был выбит (правда, успел освободить из местной тюрьмы несколько офицеров, среди которых были талантливые генштабисты Онисим Иванович Савватеев и Клавдий Васильевич Моргунов). Участники боев за Урюпинскую вспоминали, что сам Дудаков с несколькими офицерами бежал на грузовике, груженом оружием, а отряду «был дан приказ расходиться». Отряд, состоявший в основном из офицеров, рассеялся. В Урюпинской всех участников выступления и подозрительных большевики согнали на скотобойный двор и там «правили суд». Как вспоминал один из офицеров, «на выручку пришли хуторные. Переодели нас в рабочее платье, и мы каждый со своим хозяином уехали вполе – кто пахать, кто сеять.

Так прожили мы до подхода восставших казаков»[75]. В районе станицы Зотовской уцелевшая часть дудаковского отряда 1(14) апреля объединилась с отрядом есаула Сонина, объединенный Зотовско-Урюпинский отряд возглавил есаул Кривов (начальник штаба – есаул Моргунов). Сам Дудаков скрылся в станице Мигулинской и работал там в станичной кооперации заведующим яичным отделом под фамилией Сидоренко.

В Верхне-Донском округе пока было тихо, но Попов 5(18) апреля получил сведения, что там, в станице Мигулинской на 17(30) апреля назначен станичный сбор, на котором готовится свержение Советской власти.

Такой же сбор прошел 13(26) апреля в единственной станице Таганрогского округа – Новониколаевской. Казаки объявили мобилизацию от 17 до 55 лет и начали формировать 4-сотенный полк. К вечеру 15(28) апреля полк был сформирован.

С этими отрядами и районами обороны (за исключением Северной, Южной, Задонской и отчасти Донецкой групп) устойчивой связи не было.

Хуже была ситуация в оставленном Поповым Сальском округе. Антибольшевистские силы там остались, но связи с Поповым не имели. Красные на первый день Пасхи мобилизовали казаков 4-х переписей для отправки на Манычский фронт против Задонской группы (сбор на 3-й день пасхи в станице Орловской). Собралось 1180 всадников, целый полк[76]. Мобилизованных усиленно обрабатывал офицер Сметанин. В хуторе Островянском готовил восстание отставной есаул Дукмасов (инвалид без ноги). Между Сметаниным и Дукмасовым была договоренность, что в случае выступления полка Сметанина к Дукмасову придет полусотня с офицером, начнет мобилизацию второго полка вдоль железной дороги Эльмут – Куберле и захватит Орловскую[77].

Кроме того, на территории области находились казачьи части, пытающиеся держать нейтралитет. Это были бывшие «голубовские» казаки – 10-й, 27-й и 2-й запасной Донские полки старой армии и мобилизованные казаки, ходившие с Голубовым в Сальский округ в погоню за партизанами Попова.

Во время боев за Новочеркасск 1(14) апреля 10-й и 27-й полки обещали повстанцам поднять восстание в Донецком округе, на родине казаков этих полков. Но, двигаясь в округ, они заявили, что идут для роспуска по домам казаков старших возрастов и пополнения полков молодыми – 1910-1916 годов переписи[78] - для продолжения службы Советской власти. В конечном итоге, как уже отмечалось, остатки 27-го Донского полка были захвачены отрядом войскового старшины Старикова на хуторе Грушевском и разоружены, пленные отправлены в Екатерининскую. Голубовские казаки в Сальском округе (3 сотни), после того как стало известно о судьбе Голубова, были разогнаны местными большевиками.

В глубине казачьих округов, где не ощущалось противоречий между казаками и неказаками, движение было вялым, малочисленным. Но вокруг городов, вдоль железных дорог или там, где казачьи станицы соседствовали с шахтерскими поселками, были случаи поголовных восстаний.

В первые дни восстания убитых казаков везли прямо по домам, что создавало соответствующий настрой всего населения. Станичные сборы в деталях фиксировали последствия нашествия Красной гвардии. Вот два отрывка из «приговоров» Ермаковской станицы, «глухого угла», о том, как Якова Васильевича Потапова, «как ярого защитника Тихого Дона» арестовали, «на третий день вывели из дома на станцию, поставили к водокачке и расстреляли»[79], или о том, как казака хутора Усть-Провальского Алексея Андреевича Герасимова 22 апреля (5 мая) мобилизовали в хуторскую дружину «для защиты Войска Донского», а 23 апреля (6 мая) он во время наступления «банд Красной гвардии на наш хутор был убит и укинут в пустой хлебный анбар и зажжен по доказательству беженцев и повозврату нашего бегства нашли в сожгенном анбаре кабаржину и череп сожжен…»[80].

Приняв под свое командование «Донскую армию», походный атаман Попов всем ходом событий был поставлен перед необходимостью освобождения донской столицы – Новочеркасска. Для этого можно было использовать Северную группу Семилетова, занявшую позицию у хутора Мокрый Лог, и Южную группу Денисова, располагавшуюся в районе станиц Бессергеневская – Кривянская. В резерве обеих групп были находившиеся в стадии формирования дружины станиц 1-го Донского округа.

Правый фланг Северной группы прикрывала Донецкая группа, действовавшая в сторону железнодорожной ветки Лихая – Белая Калитва. Левый фланг Южной группы прикрывала Задонская группа, перерезавшая железную дорогу Ростов – Торговая, вдоль которой лежали восставшие станицы, и действовавшая против ветки Ростов-Тихорецкая.

С юга к донским границам подходила Добровольческая армия, со стороны Украины – немцы.

Железная дорога на территории области оставалась в руках большевиков, что давало красногвардейским отрядам возможность быстро сосредотачиваться «в нужный момент в нужном месте».

Повторная атака Новочеркасска повстанцами вновь поставила бы их под удар с флангов – от Ростова и от Александро-Грушевска. А новая неудача при штурме донской столицы при существующих разногласиях между походным атаманом и «Временным Донским правительством» могла кончиться печально для всего движения. Поэтому походный атаман решил сначала нанести удар на Александро-Грушевск силами наиболее надежной Северной группы. Из Южной группы Семилетову были переданы Раздорский, Богаевский и Мелеховский полки и 2 орудия, а из Донецкой – Верхне-Кундрюченская и Нижне-Кундрюченская дружины. С этими силами Семилетов 15(28) апреля начал атаку Александро-Грушевска.

Удачно начатое наступление было сорвано тем, что Мелеховский полк бросил фронт и ушел к себе в станицу[81], за ним оставили боевую линию Раздорский и Богаевский полки. В результате семилетовские партизаны были обойдены с левого фланга и понесли большие потери. И.А. Поляков, в свою очередь, считает, что полки из Южной группы атаковали вовремя, но не были поддержаны семилетовцами и понесли огромные потери, что и стало причиной вспыхнувших колебаний. И вообще, полки Южной группы. посланные в Северную, «возвращались к нам почти небоеспособными»[82]. Как бы ни было, штурм города на этот раз не удался.

Примерно в это время некоторые казаки Южной группы и станиц 1-го Донского округа замитинговали, начали переговоры с большевиками. Причина отчасти была в антиофицерских настроениях, которые вспыхнули у казаков с появлением партизан походного атамана.

12(25) апреля такие переговоры начались в Бессергеневской, 13(26) апреля командующий группой полковник Денисов согласился собрать части бессергеневского гарнизона для «собеседования и освещения текущих событий»[83], то есть на митинг.

Но в тот же день из Раздорской вниз по Дону на пароходе был двинут карательный отряд, «дабы силой оружия прекратить вредную пропаганду и заставить заблуждающихся в настоящий тяжелый момент стать на защиту родного края. Объявляя это, походный атаман приказал предупредить, что всякое уклонение или держание нейтралитета будет беспощадно караться вооруженной силой»[84].

Наведение порядка на время привело к тому, что Южная группа, как докладывал Денисов, «стала совершенно небоеспособна». Начали разлагаться Бессергеневский и Заплавский полки, потеряла боеспособность конница.

Успокоение наступило лишь 19 апреля (2 мая), некоторые дружины были разоружены, некоторые – «усмирены и приведены в порядок».

Перелом произошел раньше, когда 18 апреля (1 мая) большевики из Новочеркасска атаковали Южную группу. Опомнившиеся казаки прияли атаку и, перейдя в контрнаступление, разгромили красногвардейцев.

С.В. Денисов вспоминал, что наступление большевиков ждали. К 8 утра показались цепи противника и обходная колонна (пехота и 2 батареи) в обход правого фланга казаков. Эта колонна заняла фланговую позицию на буграх и открыла огонь по казачьим цепям и по их тылам, поддерживая наступление с фронта.

Затем с фронта подошли и обогнали залегшую красную пехоту четыре грузовика, «замаскированных под броню». Казаки действительно приняли их за броневики и стали отходить, отстреливаясь. «Автомобили врезались в нашу авангардную цепь и открыли безрезультатный огонь по жидкой казачьей цепи.

Дата добавления: 2015-09-29