Летом, размышляя о том, что такое настоящая любовь, Гарри пришел к выводу, что это должен быть человек, с которым хотелось бы прожить всю свою жизнь. Для него это означало человека, которого он мог бы ввести полноправным хозяином в Поттер-холл. Того, кто не был бы чужим в этих стенах, того, кому он бы мог доверить свой дом. Для забавы Гарри принялся перебирать в памяти всех своих знакомых и был изрядно ошеломлен тем, что только Драко легко и естественно вписался в его представления. Сначала ему стало смешно — конечно, он любит Драко, но не так же... Но из любопытства и некоторых сомнений стал следить за своими реакциями на слова и поступки Малфоя. А потом уже сам не понял, как случилось, что прикосновения Драко стали волновать его ничуть не меньше, чем прикосновения того же Роджера. И он, наверно, совсем бы извелся от сомнений и переживаний, если бы Драко тогда его не поцеловал… А сегодня они почти…
Гарри спрятал лицо в подушку и счастливо вздохнул. Интересно, а Драко слышал, как колотилось сегодня сердце Гарри?
На поезд они с крестным едва не опоздали — Сириус рано утром ушел в Министерство и вернулся только без нескольких минут одиннадцать. Растрепанный и взмокший, Гарри стрелой пронесся по вагонам и, увидев рассерженного Малфоя, сразу выпалил:
— Твоего папу, наверно, уже выпустили! Эйвери дал показания!
Увидев, как просветлело лицо Драко, Гарри затараторил:
— Я поэтому чуть не опоздал, Сириус до последнего толкался в Аврорате, зато успел все узнать. А ты давно пришел? Занял нам купе?
Драко усмехнулся и взял Гарри за руку:
— Занял, идем. И не трещи, я все понял и не злюсь.
Гарри надулся:
— Я не трещу, а рассказываю. И еще бы ты злился!
— Ты трещишь, — Драко зашел в купе и закрыл дверь. — Вот, а теперь рассказывай.
— Ладно. — Гарри сел нарочито прямо и сложил руки на коленках. — Рано утром Муди послал Сириусу сову — сказал, что идет сейчас в Аврорат, и Сириус может к нему присоединиться. Там они заставили авроров срочно допросить Эйвери насчет твоего папы. Сириус говорит, что, видимо, с ним хорошо поработали, потому что он сразу признался. Потом они дожидались, когда подпишут приказ о переводе мистера Малфоя под домашний арест до окончания следствия. Поэтому Сириус успел буквально в последние минуты. Мы прямо из холла на платформу аппарировали, я едва успел в последний вагон запрыгнуть. Сириус на ходу мне все рассказывал. А как вы, Драко? Как мама?
— А я один пришел на платформу, — грустно сказал Драко. — Меня Тилли перенес. Маме запретили аппарировать и дымолетной сетью пользоваться. Теперь до родов только обычным способом или портключом на самый крайний случай. И я стоял тут один, как дурак, тебя ждал…
— Ну, извини, — просительно сказал Гарри. — Если бы знал, я бы тоже попросил Добби меня перенести. Постой, а вы же вчера из Поттер-холла через камин уходили?
— Вот именно. А вечером маме стало нехорошо, вызвали целителя. Он и сказал, что, видимо, придется и дымолетную сеть исключить, не только аппарацию.
Гарри стало тревожно. Может, не стоило миссис Малфой переезжать из Поттер-холла?
— А утром она себя как чувствовала?
— Вроде ничего. Переживала только, что меня проводить некому. Ну и за папу… — Драко слегка повеселел. — Кстати, уже точно известно, что будет мальчик. Если все хорошо пройдет…
Гарри вздохнул и посмотрел в окно. Скрывать Главную Тайну от Малфоев ему становилось все тяжелее. Может, рассказать? Они же все равно свои…
— А, вот вы где! Гарри, я не видела тебя на платформе, — в купе ворвалась Гермиона, загорелая, похорошевшая и повзрослевшая.
— Здравствуй, Грейнджер, — с нажимом произнес Драко и принял надменный вид. — Как поживает Флинт?
— Здравствуй, Малфой! Флинт поживает хорошо, спасибо, — не менее надменно ответила Гермиона и засияла улыбкой, повернувшись к Гарри. — Привет!
— Привет, — Гарри тоже улыбнулся. — Как твои дела? Все книжки из Египта прочитала?
Тема Египта заняла всю дорогу. Мальчики даже успели выучить два новых заклинания. Гарри смотрел на оживленно спорящего с Гермионой Драко, и твердо решил, что все ему расскажет. Здоровье миссис Малфой и жизнь ребенка важнее его тайны.
* * *
Северус спустился в Большой зал как никогда рано. Он должен был как можно скорее увидеть Гарри. Весь вечер он провел в раздумьях — правильно ли сделал, что рассказал ему о своей роли в гибели Поттеров, не сломал ли сам все достигнутое таким трудом, не испортил ли своими руками собственное будущее… Но раз за разом приходил к выводу — он должен был это сделать. И дело даже не в том, что Блэк все знает и в любой момент может выдать его. Слишком сильно все изменилось. Лорд мертв, самая главная опасность устранена. Гарри вырос и вполне может постоять за себя сам. У него есть Блэк, при всех своих недостатках, безусловно преданный крестнику и сильный маг. У него есть Малфои — Драко предан Гарри не меньше Блэка, и, пожалуй, роли лучшего друга ему становится маловато. Во взглядах, бросаемых младшим Малфоем на Гарри, Северус с болью узнавал себя — примерно в этом возрасте он по-настоящему увидел Лили… Поттер вполне может обойтись без него — и Северус должен предоставить ему такую возможность. Потому что если Гарри простит и примет, не останется никаких сомнений и колебаний, и можно будет уверенно смотреть вперед, строить и реализовывать планы, словом, жить, зная, что ты не один. А если нет, надо будет снова привыкать жить одному. Но это лучше, чем вечно ожидать подвоха и сомневаться.
Наконец, послышался гомон, толпа студентов ввалилась в Большой зал и заклубилась, рассаживаясь по столам. Северус вытянул голову, всматриваясь в столпотворение у стола Рэйвенкло. Вот и он, все еще самый маленький, здоровается с однокурсниками, поднимает голову, смотрит на преподавательский стол… Увидев, как Гарри улыбнулся ему и приветственно кивнул, Северус с трудом сдержал вздох облегчения. Он все сделал правильно. И не ошибся в своем ученике.
* * *
— Турнир Трех Волшебников! — на памяти Гарри, за столом Рэйвенкло никогда еще не было так шумно.
— Несправедливо, что нельзя участвовать несовершеннолетним, — горячился Майкл Корнер. — Вот наш Поттер, например, сильнее и умнее любого семикурсника. Правда, Гарри? Ты ведь можешь выиграть Турнир?
— Могу, наверно, — Гарри не стал отрицать. — Но зачем мне это?
— Как зачем? — Корнер выкатил на него глаза. — Это же слава на весь Волшебный мир! Все узнают, чего ты стоишь!
— Тебе надо было в Гриффиндор, Майкл, — Гарри хладнокровно пожал плечами. — А мне моей славы хватает, поверь мне. Только-только все немного успокоились.
— А, ну да, — Майкл, видимо, вспомнил наконец, с кем говорит. — А мне бы хотелось немного известности. Знаешь, звание победителя или хотя бы участника Турнира никогда не помешает. Интересно, как можно обойти чары Дамблдора?
Это вопрос интересовал, как оказалось, не только Корнера. В гостиной Рэйвенкло, как и, подозревал Гарри, во всех остальных, спонтанно образовались группы, серьезно изучающие этот вопрос.
— Наши тоже думают, — подтвердил его мнение Драко. — Дураки. Эти Турниры отменили из-за высокой смертности участников. Не зря, наверное.
— Ну, сейчас не те времена, — возразил Гарри. — Наверняка участников хорошо подстрахуют. Хотя, если вспомнить тролля и василиска в школе… Думаю, ты прав, не стоит особо доверять организаторам, если они все такие, как наш директор.
— Вот именно, — Драко растянулся на мягком мате. Они были в Тайной комнате, в первый раз в этом учебном году. — Ты поговорил со Снейпом?
— Да. Знаешь, он так обрадовался, — удивленно сказал Гарри. — Я даже не думал, что для него так важно сохранить хорошие отношения со мной.
— Я же тебе говорил! — Драко назидательно вытянул палец. — А почему он сегодня не пришел?
— Сказал, что до октября не сможет выделять время регулярно, поэтому велел пока заниматься самостоятельно. Они дополнительную защиту в замке настраивают, еще всякие организационные дела…
Гарри опустился на мат рядом с Драко и серьезно посмотрел на него.
— Знаешь, а я ведь не только для тренировки тебя сегодня позвал.
— Да? — Драко сел и вдруг, отчаянно улыбнувшись, обнял Гарри и горячо выдохнул прямо в ухо. — А для чего?
Чувствуя, как неудержимо краснеет, Гарри осторожно высвободился:
— И для этого тоже, если хочешь, — а потом добавил, не удержался. — А говорил, тебе не нравятся мальчики.
— Во-первых, я такого не говорил, — Драко подвинулся ближе. — А во-вторых, мне не мальчики нравятся, а именно ты. Мне кажется, я с первой встречи решил, что ты лучше любой девчонки.
— Да? — Гарри выгнул бровь, подражая Снейпу. — А как же Мелисса? И другие, — он обвел руками в воздухе округлости, — о которых ты весь прошлый год распинался?
— А ты ревновал? — не остался в долгу Драко. — И поэтому бесил меня то Диггори, то Дэвисом?
Гарри обиженно посмотрел на него. Но Малфоя такими штучками было не пронять.
— Все с тобой ясно, Поттер, — он выразительно вздохнул. — Что ж поделать, придется жертвовать карьерой дамского угодника и рисковать званием наследника Малфоев. Я сомневался, — уже серьезно сказал он и придвинулся еще ближе. — Я ведь правду сказал, меня другие мальчики совсем не привлекают. Ну и думал, что это пройдет… А оно не проходит, только хуже становится…
Гарри позволил себя обнять и уютно устроил голову на костлявом, но уже довольно широком плече.
— А почему ты говоришь о риске потерять звание наследника? Неужели отец тебя не поймет?
— Я не так, чтобы очень боюсь, — Драко вздохнул. — Папа поймет. Но задача наследника — продолжить род. Кстати, это и тебя касается. Отец может решить, что проще назвать наследником младшего, чем решать сложности с моим браком… Но об этом рано еще говорить.
— Да, давай лучше не будем, — поддержал его Гарри. — Тем более, что ты зря боишься.
Он нехотя отодвинулся и сел так, чтобы смотреть Драко прямо в глаза.
— Ты не знаешь обо мне самого главного, Драко. И тебе, наверно, на самом деле не нравятся мальчики. Потому что я — не мальчик. Вернее, не только он.
По ходу его рассказа глаза Драко становились все больше и больше. Когда Гарри закончил, Драко посидел еще с совершенно растерянным лицом, потом вдруг резко подался вперед, и, потеряв равновесие, упал прямо на него.
— Ты чего? — Гарри принял оскорбленный вид и вывернулся. — Мы даже еще не целовались ни разу, а ты уже…
Драко смутился:
— Ты не так понял… Я не хотел…
Гарри не выдержал и расхохотался.
— Прости-прости, — он увернулся от подзатыльника. — Ты так забавно смущаешься, и так редко!
— Зараза, — Драко укоризненно посмотрел на него. — Вот сразу видно, что наполовину девчонка! И как я сразу не догадался?
— А кто меня все время девчонкой обзывал? Я уж бояться начал, что ты меня раскусил.
— Это называется интуиция, Гарри. Я — великий интуит, с первой встречи знал, что с тобой не все просто! Ты слушай меня, видишь, я всегда оказываюсь прав!
— Твоей маме, наверно, лучше пожить в Поттер-холле, пока она совсем не поправится, — отсмеявшись, сказал Гарри. — Как ты думаешь? И отец тоже пусть с ней там поживет, быстрее восстановится после Азкабана. Сириус говорил, он там очень сильно застудился. Или домашний арест еще не отменили?
— Отменили. Но тогда надо будет им обоим о тебе рассказать… Ты не против?
— Нет, конечно, они же твоя семья. И мне тоже не чужие. Да и вообще, — Гарри махнул рукой, — рано или поздно все узнают.
— Лучше поздно, чем рано, — сказал Драко и снова притянул Гарри к себе. — Но мы немного отвлеклись. Итак, Поттер, ты умеешь целоваться?
Глава 25
— Нет, конечно! — Гарри возмутился. — Можно подумать, ты умеешь!
— И я не умею, — покладисто кивнул Драко. — Ну, немножко только… Что делать будем?
— Учиться! — постановил Гарри и храбро потянулся первым.
Сначала было смешно, потом азартно, а потом — невозможно остановиться.
Когда они оторвались друг от друга, губы у Драко были красные и блестящие, щеки –горячие и ярко-розовые, а глаза — мутные и совершенно бессмысленные. Гарри подозревал, что сам выглядит точно так же. Они часто дышали и смотрели друг на друга, потом одновременно засмеялись.
— Мне понравилось, — сказал Драко и облизнулся. — А у тебя губы смешные стали, как бантики. Давай еще учиться?
— А тренировка?
— Зануда, — сказал Драко и ловко уронил Гарри на мат. — У нас первое свидание, а ты про тренировку.
Гарри хотел возразить, но не получилось. А потом оказалось, что Малфой как-то так быстро научился целоваться, что возражать больше не хотелось.
Потом, когда уже устали губы, лежали рядом, держась за руки и глядя на уходящий во мрак потолок Тайной Комнаты.
— Гарри, а когда ты с моими родителями встретишься? Чтобы рассказать?
— Не знаю, — Гарри вздохнул. — Сам думаю… Надо же побыстрее их переселить, да?
— Наверно, — Драко крепче сжал его пальцы. — Мама пишет, что здорова, но я сомневаюсь.
— Я Сириуса попрошу, — решил Гарри. — Пусть он расскажет. А то мне самому и неудобно как-то…
— Гарри, а кто-то еще знает, что ты — гермафродит?
— Мадам Помфри и, — Гарри замялся, но честно ответил, — профессор Снейп и профессор Люпин.
Он ожидал возмущенного: «Ты сказал им, но не сказал мне!», но Драко его удивил:
— А Грейнджер?
— Нет, конечно, — Гарри сел и заглянул Малфою в глаза. — А почему ты не возмущаешься, что я до сих пор тебе не говорил?
— Я бы возмутился, если бы ты сказал Грейнджер, — ответил Драко. — А мадам Помфри и профессорам ты должен был сказать, это же ясно. А Люпин тоже тебя учит?
— Нет, только на уроках. Он сам догадался, по запаху.
— А, он же оборотень, — сообразил Драко. — Ясно. Послушай, если Снейп знает, попроси его пойти вместе с Сириусом. Вдруг маме плохо станет от потрясения.
— Хорошо, — кивнул Гарри. — А что, сильное потрясение будет?
— Еще какое, — Драко уложил его голову себе на плечо. — Это же чудо, Гарри. Такие, как ты, раз в сто лет рождаются, не чаще. Мне мама о гермафродитах сказки рассказывала.
— А по тебе не видно, что ты так уж сильно потрясен, — сказал Гарри.
— Это потому что я — гений интуиции, — провозгласил Малфой. — Я всегда знал, что ты необыкновенный. Просто не думал, что настолько. Гарри, а как это?
— Что?
— Ну, — щека у Драко стала горячей. — Быть таким… У тебя все, как у девочек, да?
— Не все, — Гарри приподнялся и ехидно посмотрел на красного, как помидор, Малфоя. — Грудь у меня не вырастет, если ты об этом. И еще кое-что лишнее есть.
— Не лишнее, — запротестовал Драко. — И я не хочу, чтобы ты совсем девочкой был. Ты же мне понравился, еще когда я думал, что ты мальчик.
Гарри уронил голову ему на грудь.
— Я сначала вообще не думал об этом, — сказал он. — Не мог понять, что ли… Потом пришлось осознать, что я все-таки не мальчик. А сейчас мне нравится быть таким. Хотя все равно я себя больше парнем чувствую, чем девчонкой.
— Оно и видно, — Драко зарылся пальцами в его волосы. — Так что никто так просто не догадается, можешь не беспокоиться.
— А я не беспокоюсь, — Гарри зажмурился от удовольствия. — Я вообще больше ничего не боюсь.
* * *
Северус еще раз поверхностно продиагностировал Нарциссу — прямой угрозы пока нет, но состояние не самое лучшее. Гарри правильно решил, что ей лучше переселиться в Поттер-холл. А открыться Малфоям он может без малейшей опаски. Они его и так любят, а узнав, кто он на самом деле, и вовсе станут на руках носить. Об огласке и речи быть не может, Люциус из шкуры вылезет, но удержит такое сокровище в семье. И для Гарри лучшей партии, чем Драко, трудно представить. Пожалуй, пора задумываться о подарке на помолвку…
— Всем привет! — а вот и псина. — Цисс, как ты?
— Хорошо, — Нарцисса нетерпеливо пристукнула каблучком. — Сири, в чем дело? Что за таинственность?
Блэк откашлялся. Северус отошел чуть назад и весь превратился в глаза и уши.
— Я, хм… Словом, Гарри попросил меня…
— Принести благую весть, — не выдержал Северус.
— Не смешно, Снейп. Но можно и так сказать… Цисс, помнишь, тебе сразу стало лучше, когда ты переехала в Поттер-холл? Так вот, это из-за Гарри. Дело в том, что он — тот, кого называют воплощенным плодородием.
— Кто? — ахнула Нарцисса. — Я правильно поняла?
— Да, Цисс, — Сириус широко улыбнулся. — Гарри — гермафродит.
— Что? Гарри? Вот почему он такой… — Нарцисса сбилась на невнятный лепет, потом вовсе замолчала, устремив сияющий взор в неведомые дали и теребя кружевной платочек. Северус, между тем, наслаждался небывалым зрелищем — вытаращенными глазами и приоткрытым ртом Люциуса Малфоя — и втихомолку радовался, что тот не видел его самого в такой же момент.
— Люциус! — наконец пришла в себя миссис Малфой. — Скажи что-нибудь!
— Э-э, кхм, — очень содержательно отозвался супруг. Потом все же усилием воли вернул на место глаза и челюсть. — Я потрясен.
Северус не выдержал и фыркнул.
— Молчи, змей, — Люциус окончательно встряхнулся. — Я же говорил — Малфои чувствуют силу! А ты — твой сын просто влю…, — он внезапно замолчал, глаза блеснули знакомым хищным блеском.
— Не облизывайся раньше времени! — безошибочно отреагировал Блэк. — Гарри всего четырнадцать!
— Драко тоже, — начал было Малфой, но замолчал под красноречивым взглядом супруги. Сириус подозрительно посмотрел на Малфоев, но продолжать тему не стал.
— Так вот, Гарри и я приглашаем вас обоих, а особенно тебя, Цисс, пожить в Поттер-холле до окончательного выздоровления. То есть это Гарри приглашает, а я поддерживаю.
— Я тоже рекомендую, — включился в беседу Снейп. — Причем настоятельно. Нарцисса, ты сама отлично понимаешь — надо исключить малейший риск.
— Меня не надо уговаривать, — улыбнулась Нарцисса. — Я целиком и полностью согласна. Люциус?
— Я тоже согласен, — кивнул Малфой. Снейп оценил боевой блеск в его глазах и мысленно посочувствовал Блэку — его ждет долгая и грамотно организованная осада. А с Гарри надо бы поговорить. Чувства чувствами, но с наследственностью не поспоришь. Чутье на выгоду, цепкая хватка и умение добиваться своего любыми путями заложены в генах Малфоев. Подростковые гормоны полностью обуздать еще никому не удавалось, а ребенок в четырнадцать лет Гарри ни к чему…. И на Блэка надежды мало — он все еще считает крестника малышом, и сам никогда не додумается поговорить с ним.
* * *
«Дорогой Гарри!
Надо признаться, разговор с твоим крестным привел нас с Люциусом в несколько неадекватное состояние. Вот только сейчас я достаточно успокоилась, чтобы написать тебе письмо.
Во-первых, огромное спасибо тебе, что пригласил нас пожить в Поттер-холле. Я только один раз переночевала здесь, а мне уже значительно лучше. У тебя золотое сердце, Гарри, я всегда это знала.
Во-вторых, конечно же, позволь выразить тебе свой восторг. Я полюбила тебя с первой встречи, и мне сейчас кажется, что уже тогда что-то почувствовала… Но, возможно, это только кажется, но вот то, что теперь ты стал мне еще ближе и дороже — это совершенно точно. Я всегда очень хотела дочку, и, надеюсь, ты позволишь мне в какой-то мере заменить тебе маму. У женщин много маленьких секретов, и я буду счастлива помочь тебе с ними. Смело обращайся ко мне по любому вопросу! Посекретничаем между нами, девочками.
Жду-не дождусь, когда увижу тебя! Очень хочется обнять тебя и поговорить!
Люциус передает тебе поклон и тоже очень ждет встречи.
С любовью, Нарцисса».
Гарри отложил письмо и довольно улыбнулся. Вот и хорошо. Миссис Малфой в последнее время бывала слишком эмоциональной. Пожалуй, если бы он рассказал о себе сам, она бы совсем его затормошила и засмущала. А так, до Рождества времени много, она привыкнет, успокоится.
В раскрытой тетради, лежащей на подушке, появилась торопливая строчка:
«Гарри, ты получил письмо от мамы?»
«Да. Что ты делаешь?»
«Догадайся»
Гарри фыркнул:
«Даже не собираюсь. Спокойной ночи, Драко».
«А поцеловать?»
Гарри чмокнул лист и написал:
«Уже»
«И я тебя. До завтра!»
Гарри аккуратно сложил и убрал подальше письмо, засунул тетрадку под подушку и шепнул: «Нокс». Хихикнул, представив себе, чем может сейчас заниматься Драко. То ли Малфой был все-таки взрослее, то ли играла свою роль женская природа Гарри, но Драко явно приходилось тяжелее после ежевечерних свиданий в Тайной Комнате. Не то, чтобы Гарри был против зайти немножко дальше поцелуев и объятий, но он не решался проявить инициативу, а Драко всегда останавливался сам, хотя его возбуждение ощущалось через все слои одежды. У Гарри тоже твердело, а глубже, в местечке между ног, сладко тянуло и подрагивало, но все же он не замечал за собой такого тяжелого дыхания и сумасшедшего сердцебиения, как у Малфоя.
После ужина они сразу бежали в Тайную Комнату и оставались там почти до самого отбоя. Снейп все еще не мог выделить время на уроки, но они не отлынивали, тренировались сами, порой, в азарте поединка, даже слишком усердно. Потом долго валялись, приходя в себя, болтали и целовались. Иногда делали вместе домашние задания, иногда читали что-нибудь, иногда просто сидели в одном кресле перед камином в уютном молчании… В такие минуты Гарри не понимал, как мог жить без этого раньше. И Драко тоже как-то сказал:
— Как я мог думать, что останусь тебе просто другом… Не представляю себе…
Гарри поцеловал его в щеку:
— Не представляй.
— Не буду, — Драко счастливо засмеялся ему в ухо. Гарри вспомнил, как память о таком же смехе победила смертную тоску, наведенную хоркруксом Волдеморта, и крепче обнял Драко. Теперь у него много таких воспоминаний, и будет еще больше.
* * *
В начале октября профессор наконец немного освободился и возобновил занятия. Он похвалил их с Драко за то, что занимались и не потеряли форму, а после урока попросил Гарри остаться.
— Мистер Поттер, как вы относитесь к изучению Непростительных проклятий?
Гарри вздохнул. Он ожидал этого вопроса.
— Мне не хотелось бы их применять... Но знать их, думаю, надо.
— Правильно думаете, — кивнул профессор. — Я не буду требовать от вас отработки их на практике, поскольку для этого требуется искреннее желание. Надеюсь, таковое у вас никогда не появится. Но теорию и технику исполнения преподам. Ладно, с этим решили. А теперь позволите задать вам личный вопрос?
— Да, сэр, — Гарри настороженно посмотрел на профессора.
— Что происходит между тобой и Драко, Гарри?
Гарри покраснел и опустил голову.
— Ну... Мы как бы встречаемся...
— То есть, следует понимать, что ваши отношения переросли рамки дружеских?
— Да, — Гарри посмотрел на профессора. — Это плохо?
— Нет, что ты... Я, например, только рад за вас обоих. А ты говорил об этом со своим крестным?
— Еще нет, — Гарри виновато потупился. — Я боюсь, что он... нервно отреагирует. Сириус думает, что я еще маленький.
Профессор хмыкнул, но комментировать не стал.
— Тогда позволь дать тебе совет, Гарри. Не знаю, насколько далеко вы зашли...
Гарри опять покраснел и отрицательно помотал головой. Снейп понял и усмехнулся.
— Это хорошо. Словом, Гарри, советую тебе не торопиться и помнить — то, что Драко — парень, не делает тебя только девочкой. Мистер Поттер может экспериментировать без особых последствий для себя. А мисс Поттер куда более уязвима. Если хочешь, я могу снабдить тебя соответствующей литературой. И ответить на вопросы, хотя опыта в однополых отношениях у меня нет.
Гарри казалось, что у него даже пятки покраснели.
— Спасибо, сэр, — пролепетал он. — Я буду рад... литературе.
— Не смущайся так, глупый ребенок, — профессор улыбнулся, — это жизнь. Но я тебя понимаю, сам в свое время был несколько шокирован относительной свободой нравов среди магов.
Гарри так удивился, что даже забыл о смущении:
— А разве вы не выросли в магическом мире?
Снейп вздохнул:
— Нет. Я полукровка, мой отец — маггл. Я вырос по соседству с твоей мамой, мы подружились еще в раннем детстве.
Гарри зачарованно смотрел на него:
— А... Простите, профессор, вы расскажете мне о ней? Какая она была?
— Она была чудесная, — профессор слабо улыбнулся. — Добрая, умная, веселая. И мне очень жаль, что ты так и не смог ее узнать.
Гарри чувствовал себя виноватым, что никак не мог признаться Сириусу в новых отношениях с Драко. Но крестный ничего не спрашивал, а начать самому у него не поворачивался язык. Помучившись, Гарри твердо обещал себе, что поговорит с крестным на рождественских каникулах, но это произошло гораздо раньше, через неделю после памятного разговора со Снейпом. Крестный приехал в воскресенье в Хогсмид, они прошли по своему обычному маршруту, а потом, сев за столик в «Сладком королевстве», Сириус сразу поставил заглушающие чары. Гарри напрягся.
— Что-то случилось?
— Не совсем, — крестный внимательно посмотрел на него. — Гарри... Мне поступило предложение о твоей помолвке.
— Помолвке?!
— Да. Люциус Малфой предлагает заключить помолвку между тобой и Драко. Не то чтобы я этого не ожидал... Но я хочу узнать твое мнение.
— А ты что думаешь? — Гарри упрямо посмотрел на Сириуса.
— Я... Ну, если рассуждать так, как должен опекун-чистокровный маг, Драко — хорошая партия для тебя. Таких женихов в Англии мало, а твоего возраста, пожалуй, что больше и нет. Богатый, магически сильный, умный, симпатичный. Про происхождение можно не говорить — Малфои есть Малфои, хоть и гады скользкие. За тысячу лет не выродились, только на одно лицо все стали, так что их блондинистая порода поттеровскую не испортит. Но мне все это не особо важно. Главное — что ты сам думаешь.
— Не знаю, крестный... Я как раз думал, как тебе сказать... В общем, мы с Драко в этом году стали встречаться. Но про помолвку я даже не думал. Нам же по четырнадцать всего!
— Да? — Сириус потрясенно посмотрел на него. — Я думал, вы просто дружите.
— И я так думал, — Гарри улыбнулся. — А Малфой, оказывается, давно хотел, но сомневался.
— И когда у вас это началось? — взгляд у крестного стал подозрительным.
— В августе, перед школой еще.
— До того, как ты рассказал Драко? — уточнил Сириус.
— Да, — Гарри стало немного обидно. — Драко сказал, что я ему и мальчиком нравился. А то, что он обрадовался тому, что я — гермафродит, это разве плохо?
— Конечно, это не плохо, — примирительно сказал Сириус. — Только, Гарри, не позволяй ему лишнего! Ты сам сказал, вам всего по четырнадцать, некуда торопиться.
— Я не буду, крестный, — послушно сказал Гарри. — И Малфой не торопится. Он пока еще даже не говорил ничего такого.
— Не говорил, так скажет! — Сириус вздохнул. — Как ты быстро вырос, Гарри! Не успею оглянуться, станешь совсем взрослым... Так что мне ответить Люцу? Раз уж у вас с Драко сладилось?
Гарри нерешительно посмотрел на Сириуса.
— Я не знаю, правда... Это как-то слишком серьезно...
— Так и отвечу, — Сириус хлопнул рукой по столу. — Пусть подождут! Мы, может, еще кого получше найдем, а, Гарри? Темненького какого-нибудь. А то будут еще Поттеры белобрысые, непорядок!
Со временем ажиотаж вокруг Турнира Трех Волшебников и не думал спадать. Казалось, все вокруг были заняты только Турниром и своими шансами участвовать в нем. Даже Гермиона изучила историю этих соревнований со дня их основания и делилась информацией со всеми мало-мальски желающими ее выслушать.
Тридцатого октября уроки закончились на полчаса раньше, и все выстроились во дворе, встречать иностранных гостей. Гарри смотрел на изображавшего скучающего аристократа Малфоя и хихикал, не обращая внимания на взволнованный гул голосов вокруг. Наконец, в небе над Запретным лесом появилась огромная, быстро приближающаяся тень.
— Впечатляюще, — сказала Падма, когда стало видно, что это исполинская карета, влекомая золотыми конями величиной со слона. — Умеют французы пустить пыль в глаза.
Еще большее впечатление произвела мадам Максим — директор Шармбатона.
— Парочка для Хагрида, — прокомментировала Падма. — И транспорт явно под себя подбирала.
Мигом замерзшие в своих шелковых мантиях шармбатонцы быстро пробежали в замок. Гарри даже разглядеть их не успел.
Прибытие делегации Дурмстранга было еще более впечатляющим. Увидев поднимающийся из волн корабль, рэйвенкловцы сразу принялись спорить, каким образом его перебросили на дно озера. Но поднятый ими шум ни в какое сравнение не шел с ажиотажем, разгоревшимся, когда среди дурмстрангцев обнаружился Виктор Крам. Сам знаменитый ловец оказался парнем скромным и, на взгляд Гарри, довольно угрюмым.
Шармбатонцев разместили за столом Рэйвенкло, дурмстрангцев — за столом Слизерина. Малфой, конечно же, постарался, чтобы Крам сидел рядом с ним, и, кажется, болтал, не закрывая рта, весь ужин.
Делегация Дурмстранга, как заметил Гарри, состояла сплошь из парней, а Шармбатона — девушек.
— У вас женская школа? — поинтересовался он у сидевшей рядом миловидной шатенки. Наконец-то ему пригодился французский, выученный стараниями миссис Малфой.
— Не совсем, — улыбнулась девушка. — Просто у нас мало мальчиков, традиционно считается, что мужчинам лучше учиться в Дурмстранге, либо в маленьких специализированных школах.
Дата добавления: 2015-09-29; просмотров: 26 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |