— Что тебе снилось? Кошмар?
— Странное что-то... Я был человеком с красными глазами, и у меня была огромная змея...
Сириус обхватил Гарри за плечи и повернул к себе.
— Можешь вспомнить свой сон подробно?
— Не знаю... А это важно?
— Это может оказаться очень важно.
Гарри сосредоточился.
— Я смотрелся в зеркало… Почему-то спиной стоял, но видел свое лицо, страшное такое, — он сильнее прижался к крестному. — У меня было два лица! Одно обычное, спереди, только я его не видел. А второе — сзади, с красными глазами! Я чему-то радовался, хохотал... А потом ко мне приползла змея и обвилась вокруг плеч. Я погладил ее и сказал: «Нагайна».
— И все? — напряженно спросил Сириус.
— Нет, — Гарри затрясло. Сириус обнял его, успокаивая. — Потом в комнату зашли двое мужчин — молодой и старый, очень похожие друг на друга. Я спросил: «Ты поймал его?», а молодой толкнул старого, так что тот упал лицом вниз, и ответил: «Да, мой Лорд, он не успел далеко уйти». Потом я сказал, что старый нам больше не нужен, и велел змее его убить. Она его кусала, а он кричал и кричал... Тут я проснулся.
Крестный потрясенно молчал. Гарри заглянул ему в лицо:
— Сириус... Что это было?
— Не знаю, но что-то не слишком хорошее, — ответил Сириус и поцеловал его в лоб. — Я завтра кое-что разузнаю, а потом мы поговорим об этом.
* * *
— Так ты считаешь, что Гарри видел во сне Лорда?
Снейп вздохнул.
— Думаю, да... Я как-то спросил у Альбуса, почему он так уверен, что только Поттеру удастся убить Лорда. Он ответил, как всегда, туманно и витиевато, но я понял, что он считает, что между ними существует особая магическая связь, образовавшаяся вследствие отразившейся Авады.
— Бред.
— Скажи это Альбусу. Но ведь Гарри — хоркрукс. Так что связь действительно может быть. И ты говоришь, что у него болел шрам. Ты знаешь об... инциденте с Квирреллом?
— Да, Гарри рассказал мне.
— При встречах с Квирреллом у него тоже болел шрам.
— Так этот... с двумя лицами, существует на самом деле? И те двое, молодой и старый, похожие друг на друга... Слушай, а сон можно слить в Омут? Посмотреть бы самому...
— Воспоминания о сне можно, конечно. Только они часто рваные и неясные, как и сам сон. Попробуйте слить. Вечером мы зайдем с Люцем, тоже посмотрим.
Омут Памяти у Блэков был древний, огромный и несуразный, зато все трое могли окунуться в облако воспоминаний одновременно, и еще пара человек могла бы пристроиться рядом. Вынырнули они оттуда тоже одновременно, одинаково бледные и взбудораженные.
— Ни хрена это не сон, — категорически заявил Сириус. — Это видение. Снейп, тебе как кажется, оно насланное или реальное?
Снейп думал, Малфой, как наименее продвинутый в ментальных науках, скромно помалкивал.
— Думаю, реальное. Никаких признаков искусственности не вижу. Лорд, скорее всего, даже не подозревает о связи. Еще один аргумент в пользу непроизвольного создания хоркрукса в Гарри.
— Получается, — резюмировал Люциус, — что Лорд сейчас находится в теле какого-то бедолаги, и с ним Барти Крауч-младший. А старшего Крауча он буквально прошлой ночью убил.
— Туда ему и дорога, — сверкнул глазами Блэк. — Как же этот праведник сыночка своего из Азкабана вытащил?
— Это сейчас неважно, — отмахнулся Люциус. — Важно, что Лорд действует совместно с Краучем. Старшего они, видимо, держали под Империусом. Возможно, использовали его волосы для Оборотки, старший Крауч, хоть и был изгнан с позором из Министерства, кое-какие связи должен был сохранить... Но большие опасения внушает другое — он им стал больше не нужен. Значит, им помогает кто-то еще.
— Во-первых, это, — согласился Северус. — А во-вторых, это может значить, что Лорд что-то затеял и пока у него все получается.
— Надо убирать хоркрукс из Гарри, — подытожил Сириус. — Чем быстрее, тем лучше. Все-таки, может, используем этот... «Дар чрева»?
— Для него требуется активное участие самого Гарри, — нахмурился Люциус. — Ему всего четырнадцать... Справится ли? Такой шок, да и магия нерядовая...
— Я думаю, справится, — вздохнул Сириус. — Хотя мне меньше всего хочется ему об этой пакости, что в нем угнездилась, рассказывать... Но Гарри сильный... Ты как думаешь, Снейп?
— Справится, — уверенно сказал Снейп. — Он сильнее нас всех. И Блэк прав, тянуть дальше нельзя. Что, если Лорд узнает о существовании связи? Я боюсь даже представить, как он сможет ее использовать, уж в недостатке фантазии его нельзя упрекнуть… Ритуал, конечно, не самый удобный, зато надежный и модифицировать его почти не нужно. Вы же едете на эти дурацкие игрища?
— На финал Чемпионата мира по квиддичу, Северус! — поправил его Малфой.
— Я и говорю, дурацкие игрища, — отмахнулся Снейп. — Вот после него и проведем ритуал. К тому времени я как раз доварю все нужные зелья. А ты, Люц, говорил, зачем нам полтуши василиска… Кто оказался прав?
— Ты, Северус, ты, — Малфой изобразил поклон. — Значит, так и решаем.
Глава 22
Гарри сидел в домике на дереве и ел малину. Целые ее заросли обнаружились в дальнем углу парка, и сегодня с утра Гарри собственноручно снимал с них урожай. Он весь исцарапался и испачкался, но набрал полную корзинку и еще большую кружку — специально, чтобы съесть одному, в своем гнездышке. И сейчас ел — горстями, смакуя, чавкая и жмурясь от удовольствия — словом, так, как можно есть только без свидетелей.
— Хозяин Сириус ждет хозяина Гарри в большой гостиной! — голос Добби оторвал Гарри от его восхитительного занятия. Со вздохом сожаления он выгреб из кружки последнюю горсточку и протянул домовику корзинку:
— Отнеси в дом, пожалуйста. Я сейчас приду.
Уже перед дверью гостиной Гарри вспомнил, что не почистился, но махнул рукой — сейчас поговорит с крестным и пойдет умоется. Так и зашел — в грязной белой футболке, с перепачканными в липком ягодном соке лицом и руками.
— Ой… Здравствуйте, профессор Снейп, мистер Малфой…
Крестный, улыбаясь, взмахнул палочкой, Гарри поморщился — очищающие чары неприятно кололи кожу.
— Где это ты так вывозился?
— Малину собирал… Очень вкусная, Добби на десерт ее подаст.
— Все, — Сириус придирчиво его оглядел, улыбка сошла с его лица. — Сядь, Гарри, нам надо поговорить.
Гарри похолодел. Вот, кажется, и сбываются его предчувствия…
Но услышанное превосходило самые худшие его опасения. Да что там, оно просто в голове не укладывалось! В нем живет кусочек души Волдеморта? Он — хоркрукс?
— Но я ничего такого не чувствую! — выпалил он. — Как такое может быть?
— Помнишь, я обещал разузнать о твоем сне? — мягко спросил крестный. — Мы вчера просмотрели его и пришли к однозначному выводу. Это был не сон, а видение. Ты каким-то образом видел глазами Волдеморта. Другого объяснения такой связи просто нет.
Гарри посидел, осмысливая разговор. Мысли мешались, не удавалось ни на чем сосредоточиться. Страшно хотелось ощупать себя, хотя бы посмотреть, убедиться, что он — по-прежнему он… Не выдержав, Гарри наколдовал зеркало. Оно послушно отразило взлохмаченные сильнее обычного волосы, дикие, огромные глаза, трясущиеся губы… Осознание того, как жалко он выглядит, встряхнуло похлеще пощечины. Когда он успел стать такой тряпкой? Поэтому ему ничего не рассказывали, считали, что бедненький Гарри не выдержит, сорвется?
Взмахом руки испарив зеркало, Гарри зажмурился, несколько раз глубоко вдохнул и открыл глаза. Поймав испуганный взгляд крестного, попытался улыбнуться:
— Все в порядке.
— Вот и отлично, мистер Поттер, — сказал профессор. Они с мистером Малфоем все это время молчали, только смотрели напряженно и внимательно. — Вы хорошо справились. Мы бы не стали вообще вам ничего рассказывать, если бы ритуал не требовал вашего осознанного и весьма активного участия…
— Как не рассказали бы? То есть, я бы так и жил, не зная ничего? Если бы вы не нашли этот ритуал?
— Вы так и жили. И продолжали бы жить.
— Да, но… Но это же неправильно! Это же моя жизнь!
Гарри сжал кулаки — бурлящие в нем чувства оформились и нашли выход.
— Мне не нравится, что во мне сидит кусок Волдеморта! Но еще больше не нравится, что вы знали и не сказали! Может, я бы давно нашел способ избавиться от него!
— Прекратите истерику! — жестко сказал Снейп. — Насколько я помню, вы даже латынь не знаете в достаточной степени. Мы потратили почти три месяца, чтобы найти приемлемый способ избавить вас от хоркрукса. Или вы считаете себя умнее меня? Или мистера Малфоя? Или вашего крестного? А может, вы предпочли бы страдать от неизвестности и копаться в себе все эти три месяца?
Гарри опустил голову. Вроде, профессор говорит все правильно… Почему же тогда так обидно?
— Научитесь принимать заботу о себе, мистер Поттер, — мягче заговорил Снейп. — И научитесь, наконец, хоть немного доверять взрослым.
— Гарри, — подключился мистер Малфой. — Ты — разумный и самостоятельный молодой человек, не думай, что мы тебе не доверяем или считаем ребенком. Мы просто старались уберечь тебя от лишних переживаний.
— Простите, — не поднимая головы, ответил Гарри. Он был все еще зол и поэтому не хотел смотреть им в глаза, но где-то глубоко уже понимал, что не совсем прав. — Я… сорвался. Вы расскажете мне о ритуале?
— Конечно, Гарри, — Сириус сел рядом с ним. — Для того тебя и позвали.
Гарри постарался пока выкинуть из головы все эмоции и обратился в слух.
Ритуал, который они собирались провести, назывался «Дар чрева». Он был древним, как само человечество, применялся еще малоазийскими жрицами, служившими Великой Матери, потом перешел в ритуалы, посвященные Кибеле, а к началу нашей эры полностью забылся храмами, зато вошел в арсенал некромагов.
— По сути, это один из самых жестоких ритуалов, созданных жрицами Великой Матери, — ровным лекторским тоном говорил Снейп. — Я бы сказал даже, что он бесчеловечен. Но в первобытные времена люди шли на все для выживания рода, общины, племени. Жизнь отдельного человека ничего не стоила.
«Дар чрева» приносили женщины на поздних сроках беременности. Сначала — любая, на кого падет жребий, потом, в более цивилизованные времена — специально подготовленные жрицы. В дар богине приносилась живая душа нерожденного ребенка. Ритуал непоправимо калечил женщин, не говоря уж о несчастных младенцах, умиравших в материнском лоне, но считался одним из наиболее сильных и эффективных, и в свое время активно практиковался. Поэтому он был хорошо изучен и проработан.
Некромаги же использовали ритуал для создания полуживых и полуразумных убийственных артефактов, практически неуязвимых и очень могущественных. Но для него требовались сложные зелья, в основе которых были крайне редкие и дорогие ингредиенты, наподобие сердца василиска, и, самое главное и трудноосуществимое — активное и добровольное участие самой женщины.
— Так что, ко всеобщему счастью, некромагам нечасто удавалось воспользоваться этим ритуалом, иначе участь магического мира могла бы быть куда печальнее… Такова вкратце история ритуала. И он хорошо подходит для наших целей, поскольку основное действие происходит, скажем так, в тонком мире. В отличие от несчастных женщин, ваш организм никак не пострадает, потому что у хоркрукса нет материальной оболочки.
— А что мне надо будет делать?
— Вы погрузитесь в некое измененное состояние разума, в котором должны будете видеть собственную ауру и вплетенную в нее ауру хоркрукса. Вашей задачей будет отделить хоркрукс, а нашей — загнать его в подготовленный сосуд, а затем уничтожить его.
— И все?
— И все, — Снейп невесело улыбнулся. — Звучит просто, правда? Но поверьте мне, как опытному менталисту, самые страшные битвы происходят в нашем сознании. Мы с Блэком попробуем как-то вам помочь, но в основном вам придется справляться самому.
— Мне надо как-то готовиться?
— Только морально. И старайся не перенапрягаться в эти дни. Тебе понадобятся все твои силы.
Весь оставшийся день Гарри бесцельно шатался по поместью, вымещая тревогу и раздражение на ни в чем не повинных предметах. Крестный молча наблюдал за ним, виновато вздыхая, и этим только еще больше злил. Под вечер Гарри не выдержал и написал Драко: «Приходи ночевать». Он больше не мог держать это все в себе, но и с крестным говорить пока не мог.
Малфой не подвел, пришел почти сразу.
— Что случилось? — первым делом спросил он. — На тебе лица нет.
— А что есть? — невесело улыбнулся Гарри.
— Скорбный лик. Ну, или убитая рожа.
— Будешь тут убитым.
Гарри отвел Драко к себе, навел заглушающие чары, и, наконец, дал волю эмоциям. Он метался по комнате, размахивал руками, кричал и ругался… Малфой слушал терпеливо и внимательно, без привычных подколок и комментариев. Наконец, Гарри выдохся и сел на свое излюбленное место перед камином. Драко пристроился рядом и спросил:
— А почему ты так злишься? Никто же не виноват, что кусок души Лорда в тебе оказался. Даже он сам, наверно, этого не хотел. А то, что тебе до поры не говорили, мне кажется, понятно. Не хотели, чтобы ты переживал.
— Я не могу не злиться! То, что не говорили… ну, я понимаю, ладно… Но они сказали только потому, что нашли этот ритуал! А если бы не нашли? Я так и таскал бы в себе кусок чужой души, и не знал бы ничего, и радовался… А они бы знали и думали — бедный ребенок! Так радуется жизни, а ведь носит в себе душу Лорда! Тебя бы это не взбесило?
— Ну, — Драко задумался. — Наверно, да. Но их я тоже могу понять. Потом, я не верю, что это продолжалось бы вечно. Рано или поздно все равно нашли бы способ и сказали.
Гарри уткнулся лицом в колени.
— А еще в моем теле сидит паразит. Тетя заставляла нас с Дадли каждый раз мыть руки перед едой и пугала глистами. Мы не всегда слушались, особенно Дадли. И однажды она принесла нам журнал с картинками, — Гарри передернулся. — После этого я не забывал мыть руки. А сейчас оказывается, что я всю жизнь таскаю в себе кое-что похуже… Это омерзительно. Тебе не противно со мной рядом сидеть?
— Дурак, — Драко вдруг крепко обнял его, прижав спиной к себе. — Я всегда тебе говорю, что ты дурак. Вечно накрутишь себе всякого. Придумал тоже… — Он вдруг расхохотался легко и звонко. — Только ты можешь сравнить Темного Лорда с глистом! Ужас, Поттер, никакого уважения!
Гарри невольно фыркнул. И правда, неуважительно как-то получилось.
— А ритуал тебя не пугает? — уже серьезно спросил Драко. — Сможешь справиться?
Гарри поднял голову. Драко слегка ослабил руки, отпуская, но Гарри, наоборот, теснее привалился к нему. Сидеть в объятьях Драко было тепло и уютно, и он, наконец, расслабился.
— Нет, — подумав, ответил он. — Я не понимаю, как это могли делать беременные женщины… Но я справлюсь, — Гарри хихикнул. — Я представлю, что это — глист.
* * *
Золотые стены и необъятные размеры стадиона ввергали в невольный трепет. В свою ложу они поднимались, казалось, целую вечность, так высоко она была.
— Лучшие места, — сказал мистер Малфой. — Министерская ложа.
— Если бы еще не толпа Уизелов, — Драко поморщился. — Откуда у них деньги на такие места?
Сириус строго посмотрел на него:
— Нельзя попрекать людей бедностью, Драко. Раз они здесь, значит, у них есть билеты.
Но мистер Малфой, кажется, так не считал, потому что как раз говорил что-то подобное мистеру Уизли. Гарри забеспокоился, как бы не дошло до драки, но скоро появился невысокий плотный человек, оказавшийся министром магии Корнелиусом Фаджем. Мистер Малфой поздоровался с ним и представил министру Драко и Гарри. Тот, в свою очередь, представил всем находящимся в ложе министра магии Болгарии — высокого хмурого волшебника в роскошной черной с золотом мантии и с совершенно непроизносимой фамилией. Так что конфликта не случилось, и все спокойно расселись по местам.
Места у них оказались во втором ряду, как раз за спинами семейства Уизли. Перед Гарри и Драко сидели беспрестанно перешептывающиеся о чем-то близнецы, Сириус и мистер Малфой сидели за мистером Уизли и Персивалем, который все время оборачивался на министра. Сидящая между отцом и Роном Джинни посмотрела на Гарри и застенчиво улыбнулась. Гарри кивнул ей и неодобрительно покосился на хихикающего Драко.
— Я просто вежлив, Малфой. Тебе бы тоже не помешало немного вежливости.
Во время танца вейл пришла его очередь смеяться. Хотя Драко и оставался на месте, а не рвался вперед, как братья Уизли, лицо у него все равно было презабавное. Взрослые мужчины тоже выглядели совершенно завороженными, но все-таки мальчишки оказались гораздо впечатлительнее. Самому Гарри вейлы не понравились — показались слишком хищными и манерными. А вот шоу лепреконов было действительно красивым.
Сам же матч оказался самым захватывающим зрелищем, какое Гарри мог припомнить. Он забыл обо всем, даже мысли о хоркруксе и ритуале, преследовавшие его все эти дни, вылетели из головы. Они с Драко прилипли к своим омниноклям, крича и подталкивая друг друга в самые острые моменты матча. Рядом во всю глотку болел за Ирландию Сириус, и даже мистер Малфой время от времени вставлял словцо-другое.
Когда Виктор Крам филигранно выполнил финт Вронского, Гарри взглянул на Драко и застонал вслух. В серых глазах горел фанатичный огонь. Очевидно, им предстояло много-много часов в воздухе и еще больше риска, ничем, по мнению Гарри, не оправданного. Но не отправлять же сумасшедшего Малфоя тренироваться в одиночку!
Матч закончился уже в темноте. К восторгу мальчиков, награждение сборных происходило прямо в министерской ложе, и они смогли увидеть всех игроков, и вдоволь полюбовались огромным золотым кубком. Малфой даже сумел получить автограф у обоих ловцов и весь светился от удовольствия.
Уходя в лесок, выделенный под аппарационную площадку, Гарри с завистью посмотрел на огромный шумный лагерь, озаренный кострами и наполненный почти осязаемым праздничным весельем. Кое-где уже рассыпались искрами фейерверки, и раздавалось громкое пение. Ему бы тоже хотелось остаться, но завтра — ритуал. Драко поймал его взгляд и понимающе кивнул:
— Неплохо бы остаться, да?
— А ты почему не остаешься? — спросил Гарри. — Я видел Нотта и Кребба с Гойлом… Наверняка их родители согласились бы за тобой присмотреть.
— За Малфоями не присматривают, — задрал нос Драко, а потом серьезно добавил. — Не хочу веселиться один. Без тебя, без папы… Неинтересно. Да и мама будет волноваться, а ей нельзя.
Гарри боялся, что после такого дня и в ожидании предстоящего ритуала не сможет заснуть, но профессор Снейп предусмотрел это — прислал ему отличное зелье, сильное и без всяких побочных эффектов. Но как следует выспаться ему все же не удалось — среди ночи он проснулся от боли в шраме. На этот раз он не кричал, и того, что снилось, не помнил, но понимал, что ничего хорошего это значить не может. И впервые за все время почувствовал благодарность к взрослым за то, что они не сказали ему о хоркруксе сразу. Только сегодняшний матч смог отвлечь его от постоянных навязчивых мыслей и сомнений в себе, а как бы он пережил целых три месяца? Они были правы и заботились только о Гарри, а он, выходит, повел себя, как неблагодарная скотина. И как хорошо, что уже завтра все закончится…
Утром Гарри узнал, что шрам ночью болел не зря. Группа магов в одежде Упивающихся смертью прошла маршем через лагерь болельщиков, серьезно покалечила семью магглов, живших рядом, и, в довершение всего, нагнала страха на народ, выпустив в небо Темную Метку.
— Может, это были какие-то хулиганы? — предположил ночевавший в Поттер-холле Ремус. Он тоже должен был участвовать в ритуале и здорово помог Гарри разобраться в нем. По укоренившейся привычке Гарри выучил все этапы, хотя на этот раз не смог бы никого заменить, даже если бы это потребовалось.
— Вряд ли, — хмуро сказал Гарри. — У меня ночью опять болел шрам. Это точно как-то связано с Волдемортом.
Сириус скрипнул зубами:
— Ну ничего, недолго ему осталось землю поганить. Ты уж постарайся сегодня, Гарри. Сегодняшний день многое решит. Я верю, что ты справищься.
Ритуал было решено провести в доме Блэков. Ритуальная комната Поттер-холла была слишком маленькой и светлой, да и магия дома могла воспротивиться темному действию, творимому над хозяином. А вот ритуальный зал Блэков был такой, как надо — в подвале, без единого окошка, мрачный и огромный. Одетый только в длинную, до пят, белую льняную рубашку, Гарри задрожал от холода, как только вошел в него. Босые ноги мигом замерзли на ледяном каменном полу, и он с неподобающей моменту поспешностью забрался на ритуальный стол. Там он залпом выпил ужасное на вкус зелье, поданное профессором, а Сириус помог ему лечь, как надо, и взмахом палочки зажег свечи, расставленные по периметру стола. Потом они — Сириус, профессор Снейп, мистер Малфой и Ремус — встали вокруг него крестом. Профессор, который должен был вести ритуал, стоял за головой Гарри, рядом с ним дымилась жаровня. Гарри слышал, как он глубоко вздохнул, вылил в жаровню первое из полагающихся для воскурения зелий и глубоким низким голосом пропел первую строку древнего гимна. Три голоса слаженно повторили за ним. Ритуал начался.
Поначалу Гарри чувствовал себя очень странно и неудобно, лежа на холодном каменном столе с раскинутыми руками и ногами. Но постепенно свет свечей начал сливаться в одно яркое золотистое сияние, а размеренное пение превратилось в ритмичный шум, как будто где-то рядом в стену бил прибой. Гарри перестал чувствовать стол под собой, исчезли стоящие вокруг мужчины, весь ритуальный зал, вообще все. Он был один в этом золотом сиянии. Хотя нет, не один… Ровный свет в одном месте был запятнан чем-то черным и бесформенным. Гарри попробовал схватить черное пятно, но оно ловко скользнуло в сторону. После нескольких безуспешных попыток Гарри понял, что так ничего не получится. Надо было действовать иначе, но как? Гарри попытался сосредоточиться и подумать, но мысли разбегались, а черное пятно все больше раздражало и резало глаз. Гарри смотрел на него и отчаянно желал, чтобы его здесь не было, чтобы золотое сияние ничто не нарушало и не пачкало…
«Почему же? — прошелестело вдруг у него в голове. — На свете нет ничего идеального… Идеальное и безупречное — это слишком скучно…»
«Кто ты? — настороженно спросил Гарри. — Ты — Волдеморт?»
«Это неважно, — сказал голос. — Неважно, кто я, важно, кто ты. Посмотри на себя, Гарри, вспомни, подумай… Почему ты так не хочешь иметь немного темноты в душе? Она тебе не повредит. Ты один, совсем один в этом мире, я мог бы помочь тебе…»
«И чем это ты мне поможешь? — спросил Гарри. — Тем, что убьешь меня?»
«Я не могу тебя убить. Лорд Волдеморт — может, но я — не он. Ты можешь развоплощать его столько раз, сколько захочешь, снова и снова. Я могу помочь тебе и в этом. И во всем остальном».
«Достаточно, — сказал Гарри. — Убирайся. Я не один, мне помогут и без тебя».
Мелькавшая на периферии сознания мысль, наконец, оформилась, и он уперся в черную кляксу взглядом, приказывая ей уходить. Она дрогнула, но сдаваться не собиралась.
«Не один? Кто у тебя есть? Твой крестный, который бросил тебя младенцем? Твои магглы, обращавшиеся с тобой, как с приблудной собакой? Или Снейп и Малфой, видящие в тебе только сильного мага, которого можно использовать в своих целях? Кто? А может, Драко Малфой, который желает прослыть лучшим другом Мальчика-Который-Выжил? Все они рядом, пока ты делаешь то, что их устраивает. Как только ты перестанешь соответствовать их ожиданиям, они отвернутся от тебя, еще и ударят в спину. А я — часть тебя. Я хочу того же, что хочешь ты».
Вкрадчивый голос проникал в самые дальние уголки его сознания, вытаскивая на безжалостный свет все его темные сомнения и опасения. Гарри зажмурился, пытаясь отогнать их, но они не желали отступать. Разве он сам не думал так, и не раз?
Голос продолжал шептать ему о самых тайных его страхах, о самых плохих воспоминаниях… «Никто не поддержит тебя, — говорил он, — никто не подаст тебе руки…» Слабеющий разум уцепился за последнее слово, и как будто теплые руки подхватили его, не давая упасть — крестный бережно держит его и тревожно заглядывает в лицо: «Где болит?», профессор Снейп говорит: «Ты лучший ученик, которого я могу только пожелать», Нарцисса смотрит на него грустно и нежно: «Ты не должен делать все один, Гарри…», мистер Малфой сажает его рядом с собой: «Давай прикинем вместе, Гарри, во что нам встанут кирпич и черепица…» И даже тетя Петунья трогает его горячий лоб и вздыхает: «Говорила я тебе, шапку надень! Теперь еще и на лекарства тратиться…» И Драко, всегда и везде Драко — улыбается, корчит рожи, надменно задирает подбородок, трясет его, крича: «Где ты был?», обнимает и смеется в ухо, щекоча горячим дыханием…
Гарри улыбнулся им всем и открыл глаза. Голос смолк на полуслове, а черное пятно съежилось и исчезло. Гарри счастливо вздохнул и провалился в мягкую темноту.
Что-то мешало, зудело, раздражало… Гарри недовольно замычал и попробовал нашарить одеяло, чтобы укрыться с головой.
— Мистер Поттер! — гаркнули над ухом. — Хватит валять дурака! Просыпайтесь!
— Полегче, Снейп! — сказал другой голос. — Ребенку и так досталось. Гарри, малыш, открой глаза. Тебе нельзя пока спать.
Веки казались чугунными. Как Гарри ни старался, смог только чуть-чуть приподнять их. Сильные руки подхватили его, усадили, придерживая голову, как младенцу. Другие руки аккуратно взяли за подбородок и ловко влили в рот что-то горькое и теплое. Гарри, морщась, проглотил, посидел с закрытыми глазами, чувствуя, как к нему возвращаются ощущения тела и, наконец, сумел разлепить веки.
Он сидел на коленях у крестного, уже не в ритуальном зале, а в гостиной дома Блэков. Напротив стоял профессор Снейп, заложив руки за спину и выжидающе глядя на него. Увидев, что Гарри пришел в себя, он удовлетворенно усмехнулся:
— Ну вот, можете, когда хотите, мистер Поттер.
И показал стеклянный шарик, в который должен был попасть изгнанный хоркрукс. Перед ритуалом шарик был совсем прозрачным, а сейчас стал темным и мутным.
— Получилось? — прошептал Гарри.
— Еще как. Он туда прямо со свистом влетел, — весело ответил крестный. — Как ты?
— Не очень, — честно признался Гарри. — Совсем сил нет.
— Это понятно, — Ремус сел рядом и сжал его руку. — Даже нам порядком досталось, а тебе пришлось намного хуже. Хочешь посмотреть, как мы уничтожим хоркрукс?
Еще бы Гарри не хотел! Он энергично кивнул и затаил дыхание в предвкушении.
Профессор Снейп аккуратно опустил шарик в высокий, толстостенный, с подрагивающими от обилия наложенных чар очертаниями, стакан, достал из кармана крошечную запаянную пробирку, положил ее на шарик и взмахнул палочкой. Пробирка раскололась, послышался тонкий, на грани ультразвука, визг, шарик оплавился и почернел.
— Это все? — разочарованно спросил Гарри.
— Да, — профессор снисходительно посмотрел на него. — А вы ожидали шоу с громом и молнией? Главную битву вы уже выиграли, там, в своем сознании. Увы, мы так и не смогли к вам пробиться. Ты молодец, Гарри, — сказал он совсем другим тоном. — Ты справился сам.
— Не сам, — возразил Гарри. — Один бы я не смог. Вы все были там, со мной. Я могу уже спать?
— Спи, — ответил крестный, и Гарри сразу заснул. И проснулся только через два дня, в своей постели в Поттер-холле.
Глава 23
Первым, что увидел Гарри, был затылок Драко, сидящего на полу возле его кровати. Гарри протянул руку и легонько дернул мягкую белую прядку.
— Привет!
Драко подскочил от неожиданности.
— Ты проснулся? Наконец-то!
— Я так долго спал?
— Два дня, — Драко сел на край кровати. — Как ты?
— Нормально. Только голодный очень. А ты почему здесь?
Драко посмурнел.
— Мы с мамой все это время здесь. Я профессора сейчас позову, он велел, как только ты проснешься. Потом поговорим.
Пока Драко ходил за Снейпом, Гарри встал, сходил в туалет и оделся. Чувствовал он себя отлично, не считая легкой слабости от голода. Профессор тщательно его осмотрел и подтвердил, что он совершенно восстановился.
— Воздержитесь от применения магии сегодня, на всякий случай, — сказал он. — А в остальном никаких ограничений.
Добби принес завтрак в комнату. Набив рот омлетом, Гарри промычал:
— А тепеф фафкафывай, Маффой, — проглотил кусок и добавил. — Не бойся, аппетит мне ничем не испортишь.
— У нас дома обыск, — без обиняков ответил Драко. — Папу второй день на допросы таскают. Сириус тоже в Министерстве пропадает, пытается разузнать что-нибудь. Мы с мамой поэтому здесь, и профессор тоже — наблюдает ее.
— Это из-за событий на Чемпионате? — сообразил Гарри. — Думают, что он там тоже был?
— Хуже, — Драко сжал зубы. — Его видели несколько человек. А подтвердить, что он в это время спал дома, можем только мы с мамой. Да и то, у нас всех разные спальни...
— Оборотное? Или чары какие-нибудь? Но зачем?
— Вот именно. Понятно, что кто-то хотел его очернить, но кто? У папы много недоброжелателей, но не до такой же степени...
— Дела... — Гарри доел омлет и принялся за булочку. — Как мама?
— Хорошо. — оживился Драко. — Знаешь, даже удивительно. Все так боялись, а ей, наоборот, лучше стало.
Гарри кивнул и энергично зажевал, радуясь возможности не отвечать. Ему казалось, он знает, почему миссис Малфой в стенах Поттер-холла сразу стало лучше. Но тут Драко сказал:
Дата добавления: 2015-09-29; просмотров: 28 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |