Так кто же, в конце концов, более адекватен семитскому менталитету, кабинетный ученый, милый скрипач, или палач НКВД, жесткий бюрократ, напористый военный? Или еще более обобщенно, отвлеченный непрактичный, по самой своей природе свободный мыслитель и творец, или убежденный, жесткий, изощренный государственник? Подлец, лицемер и деляга с мышлением узколобого бюрократа. Не способный к свободному творчеству. Человек с имперским менталитетом, о котором мы рассуждали в предыдущем разделе?
Вся совокупность фактов показывает, что по большей части (хотя есть исключения) именно имперский государственник. Этот подход позволяет решить трудную проблему обобщения семитских качеств характера на чисто бытовом уровне. Семиты не смелые и не трусы, не глупые и не умные, не сильные и не слабые, не абстрактно злые и не абстрактно добрые. Среди них, по этим критериям, есть всякие.
Но, как правило, семиты не щедрые. Они не способны без принуждения признать превосходство другого, постороннего не семита. Тем более искренне восхититься им. Они патологически не способны прощать и патологически не способны стать на место другого. Даже когда это было бы полезно для них самих. Они не умеют „отступать” при отстаивании своих интересов. Именно поэтому все они производят впечатление „напористых”. Хотя при этом могут быть очень вялыми по темпераменту.
То есть семиты в быту в отношении житейских проблем ведут себя как упертые узколобые бюрократы в отношении интересов службы. В самом деле, разве имперский бюрократ осмелится „простить” без приказа свыше? Разве сможет он позволить себе по-рыцарски восхититься врагом? Еще „пришьют” братание с противником или низкопоклонство. Разве может он позволить себе „чуйства на работе” как иронизировал артист А. Райкин.
Образно говоря, разве сможет Рим отступить? Нет, в Риме было запрещено законом заключать мир на условиях компромисса. И не так ли, как когда то Рим и Карфаген, сцепились сейчас два семитских народа в Израиле и Палестине? С каким трудом даются им малейшие компромиссы.
Впрочем, если есть «приказ свыше», то семиты готовы дисциплинировано изменить свою позицию на 180 градусов. Как вполне лояльные и старательные имперские бюрократы. Не так ли сменило еврейство свое отношение к собственному детищу, коммунистическому СССР, когда Сталин несколько скорректировал первоначальную модель этого монстра?
Для понимания причин смены настроения в данном случае надо лишь разгадать, где этот пресловутый «верх», который отдает данные «приказы». Но, так или иначе, «не имперский» индивидуум не может в одночасье избавиться от былых личных оценок, отказаться от совместной предыстории. А типичный бюрократ может.
И семиты, «генетические бюрократы» разом стали хаять СССР, как только их «коллективный разум» принял решение о том, что «проект себя исчерпал». Хотя в руководстве СССР оставалось еще много семитов. Однако имперцы никогда не останавливались, когда «в интересах службы» надо было пожертвовать кое-кем «из своих».
Итак, семитский характер, это перенос на бытовой уровень стереотипов бюрократического имперского менталитета. В наиболее гротескном варианте этого менталитета. Семит это „генетический государственник”.
Ибо сама идея государственной машины была впервые воплощена семитами. Они же ее распространили на самые развитые регионы тогдашнего мира.
Они по праву считали ее своим детищем. Ибо она таковым и является.
И они в совершенстве овладели искусством государственного управления. В этом совершенно правы апологеты еврейского превосходства. В бюрократической, аппаратной среде евреи непревзойденны. И они внесли дух формализма, бюрократии и изощренности во все, чего касались. В том числе в отрасли творческого труда. Куда многие из них оказались вытеснены.
Пока лишь заметим, что как раз это насильственное вытеснение, насильственное пребывание в творческих кругах и несиловых структурах власти определяет противоречия и вековые метания еврейской души. Вновь вернуться в силовые структуры государства – вот чего не хватает для счастья евреям. Ах как хочется скрипачу стать генералом. А кабинетному затворнику следователем тайной полиции. И при первой же возможности становятся ими.
И восстанавливают государство в чистом виде. Государство по моделям своей Первой империи.
Но проблема цивилизации состоит как раз в том, что государство в таком виде оказалось в итоге неконкурентоспособным. Империя рухнула. Началась эпоха возмездия белого человека имперскому монстру. Как это произошло, мы расскажем подробнее в главе «Железный марш».
Сейчас лишь отметим, что семитская имперская элита была оттеснена. В первую очередь из военной области и высшего государственного сановничества. Но белый реванш не был доведен до конца. Победители оставили побежденным слишком многое. Если вообще не большую часть из государственной модели управления. А эта модель отнюдь не сводилась к силовой составляющей.
Как раз в не силовой составляющей нашла убежище бывшая семитская элита. Вернее она из этих структур и не уходила. И распространялась в рамках этих структур вместе с распространением государственной модели.
Дата добавления: 2015-09-29; просмотров: 14 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |