Мы упоминали об этом раньше, в первой главе первой части и не будем пока уточнять наши ситуационные реконструкции. Вернемся к этому несколько позднее.
Сейчас лишь напомним, что в суровых условиях приледниковья вновь пришедшие мигранты может и проигрывали в умении приспосабливаться, но выигрывали в численности и агрессивности. Действительно, первая волна огненных охотников была потомками „умников”, которые выиграли у „силачей” только освоив огонь. Как только „силачи” сами освоили огонь, они снова оказались конкурентоспособными по отношению к „умникам”.
Следует особо подчеркнуть еще один момент, который потом не раз будет фигурировать в развитии цивилизации. Вырвавшиеся вперед группы людей, которые добиваются в результате той или иной НТР (а огненный вал и был настоящей НТР) изобилия, теряют агрессивность и людоедские инстинкты. Они им не нужны.
И они весьма уязвимы для напора отставших в развитии маргиналов, как только теряют перед ними техническое преимущество.
Именно такая ситуация возникла на южных окраинах приледниковья.
Что могли противопоставить более развитые лидеры движения на север своим более сильным, более агрессивным и более многочисленным маргинальным последователям? Многие склонны настаивать на том, что это были лучшие орудия. В первую очередь лук.
Это правда. Но далеко не вся правда. Одного лука было все же явно недостаточно. Сомневающимся рекомендуем повнимательнее посмотреть на кремневые наконечники стрел, чтобы понять, что такими стрелами не особо повоюешь с сильным, быстрым, агрессивным, крупным человекообразным.
Предку человека разумного оставалось только уйти с самых южных окраин приледниковья, и подойти несколько поближе к кромке ледника. Здесь сами условия жизни требовали большого ума. Здесь без умения вести расчеты, рационально строить свою жизнь, прогнозировать фон событий, но в то же время быстро находить решения в нестандартных ситуациях было просто не выжить.
Как мы показали выше, наши предки искусство выживать в таких условиях освоили. А вот пришельцы с юга не выживали сами, попадая в весьма неприятные ситуации, из которых они не умели выходить. Поэтому и не пошли за лидерами ближе к кромке ледника, оставшись на южной окраине приледниковья.
Таким образом, человек разумный, как это уже было в долинных лесах тропических рек, и как это будет еще не раз в истории, оказался оттесненным от „легкой жизни”. В данном случае самым легко доступным источником жизнеобеспечения была загонная охота на представителей мегафауны.
Вряд ли будет корректно утверждать, что наш предок полностью отказался от загонных охот. Но они стали занимать в его жизнеобеспечении гораздо меньшее место. Главным оказались животноводство и рыболовство. При этом животноводство не только и не столько мясное, сколько молочное.
Молоко стало играть в питании человека „ближнего приледниковья” исключительную роль. Именно поэтому только представители белой расы, а особенно белые жители европейского Севера лучше всех усваивают сырое молоко до глубокой старости.
Представители иных рас и народов не способны к этому, а у некоторых представителей народов Дальнего Востока способность усваивать сырое молоко вообще прекращается сразу после выхода из грудного возраста.
С активностью ферментов, способствующих усвоению молока, тесно коррелирует целая группа биохимических показателей крови. Таким образом, налицо зафиксированная на уровне биохимии, генетически закрепленная специфика тех, кто был вынужден перейти с исключительно мясной на, в значительной степени молочную, пищу.
Данные биохимии подтверждаются данными культуры и религии. Для индоариев, пришедших на Индостан с севера, корова, животное дающее молоко, являлась священной. Это отражение в религии памяти давнего прошлого, когда молочный скот буквально спас предков индоариев от гибели.
Итак, на пространствах Западной Евразии теснимые с юга все новыми волнами пришельцев предки людей белой расы уходили на востоке к кромке ледника, а на западе в стылые горные ущелья. К кромке ледника, кстати, в Западной Европе было не так то просто пробраться через горы, где свирепствовали антарктические морозы. Именно они и стали „пещерными людьми”. Не будем пока уточнять вопроса о неандертальцах и кроманьонцах. Это мы сделаем несколько позже.
А пока отметим, что более многочисленные первопоселенцы Русской равнины приближались к кромке ледника по долинам ледниковых рек. Только в этих долинах можно было укрыться от свирепых ветров, постоянно дувших с ледника. В этих же долинах было много рыбы в реках. Кроме того, здесь было много колоний полярных птиц, тоже спасавшихся от ветра.
Короче, жить здесь было трудно, но можно.
Весьма показательно, что названия этих спасительных долин было одним из первых слов соответствующих языков. Так, прибалтийские лингвисты считают топоним „ава” древним, еще палеолитическим (!!!) названием при ледниковых участков долин. Именно здесь веками формировались первые сообщества предков восточно-балтийских народов. И с этим типом ландшафтов даже гораздо позже связывали свою „малую родину” народы Прибалтики.
Дата добавления: 2015-09-29; просмотров: 13 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |