жению, управлению, доставке или хранению (при этом не требует-
ся, чтобы у субъекта был весь набор этих полномочий, достаточно
любого из них).
Передача имущества в правомерное владение и наделение субъ-
екта соответствующими полномочиями означает, что имущество
принято им под отчет, т.е. с материальной ответственностью за него.
Как правило, это находит отражение в соответствующих документах
(договор, товарно-транспортная накладная, доверенность, квитан-
ция, расписка либо иной официальный отчетный документ с указа-
нием наименования, ассортимента, количества веса, а иногда и
стоимости имущества), но может осуществляться и на основе устно-
го соглашения или распоряжения лица, обладающего соответст-
вующими полномочиями. В связи с этим к субъектам указанного
преступления, наряду с лицами, осуществляющими управленческие
(административно-хозяйственные) функции в различных учрежде-
ниях и организациях, должны быть отнесены экспедиторы, заве-
дующие складами, продавцы, кассиры и другие лица, совершившие
хищение вверенного им имущества, в отношении которого они осу-
ществляли полномочия по распоряжению, управлению, доставке
или хранению. Так, действия водителя, совершившего хищение зер-
на либо иной сельскохозяйственной продукции, вверенной ему для
транспортировки (доставки) на основании товарно-транспортной
накладной либо иного документа с указанием количества (веса) про-
дукции, надлежит квалифицировать как присвоение либо растрату.
Хищение же данного имущества, совершенное лицами, не обла-
дающими указанными выше правомочиями, но имеющими к нему
418 Глава III
доступ в связи с порученной работой либо выполнением служебных
обязанностей, следует квалифицировать как кражу.585
Вверенным следует считать также имущество, полученное на
законном основании уполномоченными на то представителями ка-
кого-либо учреждения или организации в качестве налога, штрафа,
членских взносов, оплаты за отпущенный товар, выполненную рабо-
ту, коммунальную, транспортную, зрелищную и иную услугу. В ча-
стности, действия работников транспорта, уполномоченных в силу
своего служебного положения на получение с граждан денег за про-
езд, провоз багажа или другие транспортные услуги и обративших
полученные деньги в свою пользу, должны квалифицироваться как
присвоение. Работники же транспорта, не обладающие указанными
полномочиями, должны нести ответственность в случае получения
. от граждан и обращения в свою пользу денег за безбилетный проезд
или незаконный провоз багажа за причинение имущественного
ущерба путем обмана или злоупотребления доверием (по ст. 165
УК). В силу этого действия лиц, похитивших билеты для проезда на
железнодорожном, воздушном, водном и автомобильном транспорте
или другие знаки, которые могут быть использованы по назначению
лишь после внесения в них дополнительных данных (заполнение
текста, скрепление печатью, компостирование и т. п.), а равно лиц,
совершивших хищение билетов, предназначенных для продажи че-
рез кассовые аппараты городских транспортных средств с целью
последующей реализации через уполномоченных на то работников
транспорта (кассиры, кондукторы, приемщики багажа и др.) и при-
своения вырученных от продажи средств, могут квалифицироваться
как приготовление к хищению, а в случае частичной или полной
585 См.: п. 2 постановления Пленума Верховного Суда СССР от 11 июля 1972 г. (с
последующими изменениями и дополнениями) «О судебной практике по делам о хи-
щениях государственного и общественного имущества; п. 4 постановления Пленума
Верховного Суда РСФСР от 19 июня 1979 г. «Некоторые вопросы применения судами
РСФСР законодательства об ответственности за хищение государственного или об-
щественного имущества и иные преступления в сфере сельскохозяйственного произ-
водства»; п. 4 постановления Пленума Верховного Суда РСФСР от 16 декабря 1986 г.
«О некоторых вопросах применения судами РСФСР законодательства, направленно-
го на борьбу с хищениями государственного и общественного имущества, иными пре-
ступлениями и правонарушениями в системе агропромышленного комплекса» (Сбор-
ник постановлений Пленумов Верховных Судов СССР и РСФСР (РФ) по уголовным
делам. М., 1997).
Формы хищения 419
реализации похищенных документов, соответственно, как покуше-
ние либо оконченное преступление.
При характеристике субъекта данного преступления следует
также иметь в виду, что в ранее действовавшем законодательстве
состав присвоения существовал в несколько отличном от нынешнего
его вида, предусматривая ответственность лишь за посягательства в
отношении государственного или общественного имущества (ст. 92
УК РСФСР 1960 г.). После того, как Законом от 1 июля 1994 г. была
установлена уголовная ответственность за присвоение любого иму-
щества, к числу его субъектов стали относить не только лиц, являю-
щихся работниками государственных или общественных организа-
ций, но и лиц, получивших в свое ведение имущество от граждан
или коммерческих организаций на основании гражданско-правовых
договоров подряда, аренды, комиссии и пр. (ст. 626-641 ГК).
В соответствии с законом присвоение либо растрата от кражи
отличается тем, что виновный использует имеющиеся у него право-
мочия в отношении похищаемого им имущества. Поэтому хищение,
совершенное лицом, не обладающим определенными правомочиями
по распоряжению, управлению, доставке или хранению имущества,
но имеющим к нему доступ в связи с порученной работой, выполне-
нием служебных обязанностей, учебным процессом либо в связи с
близкими отношениями с потерпевшим, подлежит квалификации
как кража. К слову сказать, едва ли не до 50% квартирных краж со-
вершается лицами, знающими потерпевших: соседями, родственни-
ками и их знакомыми, сослуживцами, приятелями, случайно встре-
ченными земляками, сожителями, временными квартиро-
съемщиками, женщинами, оставленными на ночлег, домработница-
ми, репетиторами. Одним из условий, способствующих совершению
краж имущества граждан, называют и неразборчивость последних в
связях, что в конечном счете создает преступнику возможность дос-
сот
тупа к этому имуществу, но не превращает его хищение в при-
своению или растрату.
586 См.: п. 6, 7 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23
декабря 1980 г. (в редакции постановления Пленума от 21 декабря 1993 г.) «О практи-
ке применения судами Российской Федерации законодательства при рассмотрении
дел о хищениях на транспорте» // Сборник постановлений Пленума Верховного Суда
РФ 1961-1993 гг. М., 1994.
587 РивманД. В., Устинов В. С. Виктимология. СПб., 2000. С. 303, 309.
Точно так же действия лиц, которые завладевают чужим имуще
ством в тех учреждениях или на тех предприятиях, где они работают
не будучи законными распорядителями этого имущества, подпадают
под признаки обычной кражи (например, действия служащих аэро-
порта, похищающих перевозимые грузы). В качестве таковой подле-
жат квалификации и действия сторожей либо лиц, находящихся в
составе караула, и прочих подобных субъектов, обеспечивающих
сохранность имущества по договору на осуществление сторожевой
охраны, но не наделенных полномочиями по обеспечению оборота
охраняемого ими имущества. Ибо с точки зрения гражданско-
правовой хранение имущества не тождественно его охране.
Как уже отмечалось, определенное сходство имеет присвоение и
с мошенничеством, коль скоро и в том, и в другом случае собствен-
ник сам добровольно передает преступнику свое имущество, похи-
щая которое, последний злоупотребляет доверием собственника.
Критерии же их отграничения сводятся к следующему.
При мошенничестве потерпевший передает имущество преступ-
нику под влиянием обмана или злоупотребления доверием, тогда как
при присвоении имущество передается виновному на законных ос-
нованиях, вытекающих из его служебного положения, договора и пр.
Это означает, что при мошенничестве передача имущества только
внешне кажется законной, оставаясь противоправной по существу,
поскольку сделка, оформляющая указанную передачу, является ни-
чтожной по причине того, что она страдает пороком воли, тогда как
при присвоении передача имущества, а стало быть, и само владение
этим имуществом со стороны виновного носит законный характер не
только по форме, но и по содержанию.
Кроме того, если при мошенничестве имущество может переда-
ваться преступнику и в собственность, то при присвоении передача
права собственности на имущество материально ответственному
лицу в принципе невозможна, коль скоро вверение имущества пред-
полагает его передачу исключительно для оперативного управления,
доставки, хранения и т. п.
Наконец, при мошенничестве умысел виновного на завладение
переданным имуществом возникает до его передачи, а при присвое-
нии — лишь после того, как имущество передано на законных осно-
ваниях. Иными словами, мошенник — тот, кто, получая имущество,
уже знает, что не будет выполнять своих обязательств перед собст-
421_
венником, а обратит данное имущество в свою пользу или в пользу
других лиц. Присвоение же предполагает, что умысел на хищение
возникает у виновного только после того, как ему были вверены
материальные ценности и он хотя бы некоторое время владел ими
на законном основании, не имея намерений распорядиться им про-
тивозаконным образом.588 Соответственно, с моментом перехода от
правомерного владения имуществом к неправомерному и получе-
нием виновным возможности пользоваться и распоряжаться чужим
имуществом как своим связывается и окончание хищения в данной
форме.
Что же касается отграничения присвоения от мошенничества,
совершенного лицом с использованием своего служебного положе-
ния, то в отличие от присвоения, предполагающего завладение субъ-
ектом вверенным ему имуществом, при мошенничестве виновный
использует предоставленные ему полномочия по службе для похи-
щения имущества, находящегося не в его правомерном владении, а в
подотчете у других лиц (например, отдает незаконное распоряжение
о его отпуске). Таким образом, в пункте «в» ч. 2 ст. 159 УК речь
идет о специальном субъекте, которое благодаря наличию у него
управленческих или властных полномочий либо других должност-
ных возможностей, способно побудить к передаче в его пользу или в
пользу третьих лиц не принадлежащее ему имущество.
Растрата — это противоправное и безвозмездное отчужде-
ние или потребление (издержание) вверенного виновному имущест-
ва^. 160 УК).
Растрата имеет много общего с присвоением, поэтому все ска-
занное о вверении имущества в случаях присвоения непосредствен-
но относится и к растрате. Общим для этих форм является и то, что
они мыслятся и осуществляются виновным как некий хозяйствен-
ный акт утилитарного распоряжения вещью, лишающий потерпев-
шего этой вещи навсегда. Однако способы, при посредстве которого
решается эта задача, все же остаются разными. Если растрата реали-
зуется посредством действий, нарушающих субстанцию похищен-
ной вещи, т. е. путем ее потребления, расходования либо посредст-
вом ее отчуждения (продажи и т. п.), то присвоение предполагает
Волженкин Б. В. Мошенничество: Серия «Современные стандарты в уголовном
"Раве и уголовном процессе». СПб., 1998. С. 31.
держание ее за собой, внесение в состав своего имущества или иму-
щества другого лица и увеличение тем самым его имущественной
массы. Поэтому в случае присвоения лицо совершает различные
действия, обеспечивающие изъятие вверенного имущества и неза-
конное удержание его у себя. Растрату же образуют действия, обес-
печивающие незаконное распоряжение вверенным имуществом (от-
чуждение, продажа или передача третьим лицам, израсходование,
потребление, дарение и т. п.). Таким образом, в случае присвоения
правомерное владение вверенным имуществом с момента удержа-
ния его у себя переходит в неправомерное (незаконное), а в случае
растраты правомерное владение, минуя незаконное владение, пере-
ходит в незаконное распоряжение.
Если субъект, присвоивший имущество, затем так или иначе
распоряжается им или использует согласно его потребительскому
назначению, содеянное остается все же хищением путем присвое-
ния, поскольку изъятие имущества было совершено именно в форме
присвоения и окончено с момента обособления имущества и уста-
новления над ним незаконного владения. Поэтому последующее
распоряжение присвоенным имуществом находится уже за предела-
ми состава присвоения, так же как распоряжение украденным лежит
за пределами состава кражи.
В отличие от присвоения при растрате между правомерным вла-
дением и незаконным распоряжением вверенным имуществом от-
сутствует какой-либо промежуток времени, в течение которого ви-
новный незаконно владеет чужим имуществом как своим
собственным. Здесь виновный непосредственно сразу же отчуждает,
расходует, потребляет вверенное ему имущество. Если же согла-
ситься с довольно распространенным заблуждением, что прежде чем
растратить имущество, его надо присвоить, то можно прийти к вы-
воду, что в данном случае совершаются два хищения. Но совершен-
но невозможно, чтобы одно оконченное хищение (присвоение) затем
при реализации присвоенного превращалось в другое (растрату).
Если имущество уже присвоено, то нечего растрачивать, ибо после-
дующее распоряжение похищенным, равно как и заранее не обе-
щанное содействие этому распоряжению, находятся за пределами
состава хищения. Если же имущество растрачено, то оно не может
быть присвоено, так как в результате отчуждения исчезает предмет
для присвоения. Вот почему выражение «виновный присвоил и рас-
формы хищения 423
тратил имущество», если оно относится к одному и тому же имуще-
ству, является неправильным. В одном эпизоде данное имущество
может быть либо присвоено, либо растрачено. Таким образом, рас-
трата как отдельная самостоятельная форма хищения не связана с
присвоением и не является последующим после него этапом пре-
ступнои деятельности.
Точное разграничение присвоения и растраты имеет важное
значение для определения момента окончания хищения и круга лиц,
имеющих к нему отношение как соучастников или только как при-
косновенных субъектов. Ибо присвоение и растрата, отличаясь по
способу изъятия имущества (в первом случае — это удержание вве-
ренного имущества, а во втором — его отчуждение или потребле-
ние), предполагает и различную оценку распоряжения имуществом
(в присвоении отчуждение или потребление имущества лежит за
пределами состава хищения, а в растрате оно образует конститутив-
ный признак состава, без которого не может быть данного хищения),
а стало быть, и различие в моментах их окончания (присвоение
окончено в момент установления над имуществом незаконного об-
ладания, а растрата — в момент его утраты), которое, в свою оче-
редь, определяет и различие в оценке поведения лиц, связанного с
действиями исполнителя (оказание содействия в распоряжении уже
присвоенным имуществом является прикосновенностью к хищению,
а аналогичное содействие при растрате — соучастием в хищении).
Отграничение растраты от кражи и мошенничества производит-
ся по тем же критериям, которые изложены выше применительно к
отграничению указанных составов от присвоения.
§ 4. Грабеж
Грабеж — это открытое хищение имущества, совершенное
без насилия (ч. 1 ст. 161 УК) либо соединенное с насилием, не опас-
ным для жизни или здоровья потерпевшего либо с угрозой примене-
ния такого насилия (п. «г» ч. 2 ст. 161 УК). Таким образом, основ-
ным определяющим признаком грабежа, отличающим его от кражи,
589 Волженкин Б. В. Квалификация хищений государственного или общественного
имущества путем присвоения, растраты или злоупотребления служебным положени-
ем: Конспект лекции. Л., 1987. С. 12-13.
424 Глава III
является открытый характер действий виновного, или (что то же са-
мое) отсутствие признака тайности.
Открытым является такое хищение, которое осуществляется в
присутствии собственника или лиц, в ведении либо под охраной ко-
торых находится имущество, а равно на виду у посторонних, когда
лицо, совершающее хищение, сознает, что присутствующие при
этом лица понимают характер его действий, но игнорируют данное
обстоятельство.
Как и кража, открытое хищение характеризуется двумя крите-
риями: объективным (присутствие на месте преступления очевид-
цев, наблюдающих совершаемые виновным действия и адекватно
воспринимающих их социальный смысл) и субъективным (осно-
ванное на объективных предпосылках понимание виновным того,
что он действует заметно для этих лиц, понимающих характер его
действий).
Относительно объективного признака заметим, что по УК
РСФСР 1926 г. под грабежом понималось «открытое похищение чу-
жого имущества в присутствии лица, обладающего, пользующегося
или ведающегося им» (ст. 165). Ни в последующем УК 1960 г., ни в
нынешнем об обязательном присутствии указанных лиц ничего не
говорится. Из этого следует, что грабежом признается такое хище-
ние имущества, которое совершается в присутствии кого бы то ни
было, в том числе и посторонних по отношению к изымаемому
имуществу лиц, за исключением, конечно, соучастников грабителя,
лиц, заранее обещавших не донести о преступлении, либо родст-
венников или близких, со стороны которых виновный не ожидает
противодействия. Главное, что виновный, похищая имущество на
виду у кого-либо, понимает, что это осознается или может быть
осознано ими.
Что касается коллизии между объективным и субъективным
критериями при грабеже, то И. Я. Фойницкий, утверждая в свое
время, что «в условиях тайны наибольшую важность имеет субъек-
тивная сторона, т. е. чтобы виновный предполагал свою деятель-
ность незаметною для других и не сознаваемую ими», в силу чего
содеянное «остается кражею, хотя бы на самом деле потерпевший
или иные лица за ним незаметно для него наблюдали», в то же время
подчеркивал: «Но одно лишь мнение похитителя, что учиненное им
похищение видят и сознают другие, между тем как на самом деле
Формы хищения 425
этого не было, не превращает его похищения из тайного в откры-
тое». С точки же зрения принципа субъективного вменения убеж-
денность виновного в открытом характере своих действий должна
иметь такое же значение для квалификации, как и его стремление
завладеть имуществом тайно. Поэтому более логичной представля-
ется позиция 3. А. Незнамовой, считающей, что при конфликте объ-
ективного и субъективного критериев предпочтение должно отда-
ваться субъективному.591 Однако вывод, который она делает, следуя
данному правилу разрешения коллизии, представляется неправиль-
ным. «Если преступник полагал, что он действует открыто, — пи-
шет она, — а фактически процесс изъятия имущества никем не на-
блюдался либо наблюдался, но свидетели не осознавали противо-
правного характера действий виновного, они квалифицируются по
направленности умысла как грабеж».592 В соответствии же с учени-
ем об ошибках в уголовном праве (в данном случае — в способе со-
вершения хищения) содеянное должно квалифицироваться в такого
рода ситуациях как покушение на грабеж.
Чаще всего изъятие имущества при грабеже от начала до конца
носит открытый характер. Но возможны случаи, когда процесс изъя-
тия начинается тайно, но в последующем преступник обнаруживает-
ся потерпевшим или посторонними лицами. Если при этом винов-
ный продолжает процесс изъятия либо применяет насилие с целью
удержания тайно изъятого имущества, налицо перерастание кражи в
грабеж. Следовательно, похищение следует считать открытым и то-
гда, когда, начавшись тайно, оно заканчивается так, что виновный,
будучи обнаруженным, осознает явность своих действий. Однако
«перерастание» кражи в грабеж при изложенных обстоятельствах
возможно лишь до полного завладения имуществом и получения
возможности им распоряжаться, так как с этого момента кража счи-
тается оконченной.
Если лицо, которое пыталось совершить хищение тайно, было
застигнуто на месте преступления и, спасаясь от преследования,
бросает похищенное, его действия квалифицируются как покушение
Фойницкий И. Я. Курс уголовного права. Часть Особенная. Посягательства личные
и имущественные. С. 189.
191 Уголовное право. Особенная часть. Учебник для вузов / Отв. ред. И. Я. Козаченко,
3. А. Незнамова, Г. П. Новоселов. С. 227.
Там же.
426 Глава III
на кражу.593 Но если виновному не удалось завладеть имуществом и
оно было отобрано у него до завершения изъятия (непосредственно
на месте преступления, во время борьбы за удержание похищенной
вещи), содеянное квалифицируется как покушение на грабеж.
Открытый способ изъятия имущества не только объективно по-
вышает опасность хищения, но и свидетельствует о большей соци-
альной опасности субъекта как лица, игнорирующего присутствие
собственника или иных лиц и потому пренебрегающего опасностью
быть узнанным, изобличенным и взятым с поличным. В отличие от
вора, грабитель полагается не на отсутствие или неведение очевид-
цев преступления, а на иные обстоятельства — внезапность и дер-
зость своих действий, быстрое исчезновение с места преступления,
растерянность и замешательство очевидцев или их нерешитель-
ность, вызванную опасением перед вероятным насилием. Опасения
же перед возможным насилием со стороны грабителя не всегда бес-
почвенны. Преступник, который изымает имущество на виду у лиц,
ведающих этим имуществом или охраняющих его, отнюдь не может
исключать того, что ему, возможно, придется столкнуться с каким-
либо противодействием преступлению со стороны очевидцев его
совершения. Поэтому открытое хищение нередко содержит в себе
потенциальное насилие как средство подавления предполагаемого
противодействия. В других случаях грабитель готов к тому, чтобы
сразу прибегнуть к насилию как средству изъятия имущества.
По признаку отсутствия или наличия насилия российское уго-
ловное законодательство различает грабеж ненасильственный (ч. 1
ст. 161 УК) и насильственный (п. «г» ч. 2 ст. 161 УК). Отсутствие
насилия сближает грабеж с кражей, а присутствие такового сближа-
ет его с разбоем, в связи с чем особое значение приобретает уясне-
ние как самого понятия «насилие», так и его особенностей в составе
грабежа.
Такие термины, как насильственное преступление, насильствен-
ная преступность, насильственный преступник, прочно закрепились
в криминологии, употребляются в работах по уголовно-
исполнительному праву, уголовному процессу и криминалистике.
Криминологическую науку не может интересовать насилие для бо-
лее глубокого изучения личности преступника, причин и условий
593 Бюллетень Верховного Суда РСФСР. 1986. № 2. С. 6.
Формы хищения 427
совершения насильственных преступлений и разработки эффектив-
ных мер по их предупреждению. Перед наукой уголовно-
исполнительного права стоит задача отыскания наиболее оптималь-
ного пути исправления насильственных преступников. Представите-
лей уголовно-процессуального права насильственный способ со-
вершения преступления интересует с точки зрения его доказывания,
криминалистов — для определения методики и тактики расследова-
ния насильственных преступлений. Словом, насильственная пре-
ступность — это комплексная междисциплинарная проблема. Одна-
ко разработка исходных понятий для нее является прерогативой
науки уголовного права, коль скоро отнесение преступлений к числу
насильственных должно быть основано только на нормах уголовно-
го закона.
Не будем забывать при этом и внутрислужебное значение поня-
тия «насилие», в том числе и для грабежа: во-первых, исключитель-
но важное значение этот признак имеет для правильного примене-
ния ч. 2 ст. 161 УК, в которой насилие является обязательным
элементом состава преступления; во-вторых, по наличию или отсут-
ствию данного признака насильственный грабеж можно отличить не
только от безнасильственного грабежа, но и от кражи; в-третьих,
интенсивность насилия служит показателем характера и степени
общественной опасности преступления, позволяющим разграничить
такие смежные составы преступлений, как насильственный грабеж и
разбой; в-четвертых, в качестве факультативного признака насилие
также не теряет уголовно-правового значения, оказывая влияние на
назначение наказания, соразмерного содеянному.594
Так что же такое насильственное преступление с точки зрения
уголовного права? Очевидно, что насильственными являются такие
преступления, которые совершаются с применением физического
или психического насилия. Поэтому непременным условием пра-
594 В этом отношении само по себе насилие не является безусловным обстоятельст-
вом, отягчающим наказание, но многие его конкретные проявления расцениваются
именно в качестве такового. В частности, ч. 1 ст. 63 УК упоминает совершение пре-
ступления с особой жестокостью, садизмом, издевательством, а также мучениями для
потерпевшего (п. «и»), совершение преступления с использованием оружия, боевых
припасов, взрывчатых веществ, взрывных или имитирующих их устройств, специаль-
но изготовленных технических средств, ядовитых и радиоактивных веществ, лекарст-
венных и иных химико-фармакологических препаратов, а также с применением физи-
ческого или психического принуждения (п. «к»).
428 Главам
вильного определения насильственного преступления является уяс-
нение самого понятия «насилие».
Одним из первых к теме физического насилия в уголовном пра-
ве обратился Л. Д. Гаухман.595 Затем В. И. Симонов предпринял по-
пытку выработать общее понятие физического насилия и показать
его значение для квалификации.596 В этих и других работах высказа-
но немало плодотворных идей, хотя и не все из них представляются
бесспорными.
Прежде всего необходимо ответить, что любое (во всяком слу-
чае умышленное) преступление, представляя собой разновидность
антисоциального поведения человека, посягающего на жизненно
важные условия существования человеческого сообщества, может
быть охарактеризовано как попытка изменить насильственным (вне-
правовым) путем существующий в этом сообществе порядок отно-
шений между людьми. Именно это обстоятельство имел в виду
Ф. Энгельс, говоря о преступности в современном ему обществе и
отмечая, что общество, ставящее отдельного человека во враждеб-
ные отношения ко все остальным, приводит, таким образом, к соци-
альной войне всех против всех, войне, которая у отдельных людей,
особенно у малокультурных, неизбежно должна принять грубую,
варварски насильственную форму — форму преступления.597
С таким пониманием насилия как нельзя лучше сочетается истол-
кование общеупотребительного значения этого слова, которое В. Да-
лем характеризуется как «действие стеснительное, обидное, незакон-
ная
ное и своевольное», если вспомнить, что в те времена, когда право
не имело специального термина для обозначения преступления, в ка-
честве такового в памятниках русского права встречается и выраже-
ние «обида». Данное определение насилия нередко используется в
литературе по уголовному праву для характеристики соответствую-
щего вида преступного деяния.
>95 Гаухман Л. Д. Борьба с насильственными посягательствами. М., 1969.
Дата добавления: 2015-09-29; просмотров: 25 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |