Автор: Джо Миллер (Joe Miller) 8 страница

- Нет, серьезно. Я знаю, что есть, как минимум, один человек, который сейчас может поднять руку. Девочки, ну не стесняйтесь, для вас это даже почетно. Вот у нас, в Англии… - он опять начал тему, но все поняли, что проще признаться, поэтому руки постепенно начали подниматься.

- Мда… Лес рук, - поднял брови и вздохнул Брюс, глядя на одинокий десяток рук в толпе сильно опытной оставшейся сотни. Что странно, что удивило даже Кристу, над поднявшими руки никто из однокурсников не смеялся, вот что значило влияние профессионального психолога.

- Ну, что ж… Теперь вы знаете, как и что нужно делать, чтобы избежать неприятных последствий, чтобы не наделать ошибок, надеюсь, что это вам поможет. Кстати, скрывать свою неопытность – глупо, никто смеяться не станет. Джино, - он выразительно пропел это имя и уставился на парня. Ван Дер Панне застыл, глядя в блокнот, где черкал новые стихотворные строчки и искал рифму. Вильям закотяшился беззвучно, зажмурившись и хихикая мысленно, а цыган и вовсе закрыл лицо рукой, уперев ее локтем в стол. Опозорил психолог, так опозорил… И Нейхолт прекрасно знал, что мог бы этого не говорить, но уж очень хотелось ему опозорить этого вредного парня, очень хотелось заставить его покраснеть, очень и очень хотелось стукнуть побольнее хотя бы фигурально. Голландец медленно выпрямился, посмотрел на Брюса в ответ, игнорируя то, что на него самого пялился весь зал и пышка в придачу.

Мужчина понял, что в очередной раз, поддавшись искушению и получив лишь малую часть удовлетворения от своего поступка, оттолкнул парня еще дальше от себя, лишаясь с каждым разом все прочнее возможности к нему приблизиться.

«Ну и пусть. Подумаешь, тупой симулянт», - подумал он совершенно по-детски и первым опустил взгляд.

- Урок окончен, всем спасибо, все свободны.

Прозвенел звонок, Криста вышла первой, за ней повалили ученики, Брюс на своего пациента больше не смотрел, он смотрел перед собой или под ноги, но чувствовал, что оставшийся на трибуне в гордом одиночестве голландец не отрывает от него взгляда. И взгляд этот был тяжелым своей ядовитостью, Брюс мог поклясться, что парень в этот момент ухмылялся, как это часто бывало.

Джино было все равно на его слова, все равно на реакцию однокурсников и параллели, все равно на то, что теперь все были в курсе. Более того, это и не факт был, ведь никто не мог поручиться за то, что информация, выданная психологом, верна на сто процентов. Ведь Джино немой, мало ли, что там придумал этот пафосный мужик, вдруг просто решил наврать? Подтвердить-то никто не может.

Брюс даже из зала вышел, чувствуя на себе этот взгляд, и только потом Джино тоже встал и пошел на выход, чтобы сдать оставшийся в двери ключ на вахту. Но издевка над психологом стоила того, чтобы сбегать на первый этаж, к вахтерше.

* * *

В пятницу Брюс снова ждал «любимого» пациента у себя в кабинете. Он уже даже не знал, зачем ему это нужно, но работа есть работа, проблемы учеников надо решать, а Джино Ван Дер Панне сам по себе – одна большая проблема. И то, заговорит он или нет, в конце концов, уже дело принципа. Если не заговорит, или окажется, что Брюс ошибся насчет симуляции, он никакой не психолог и неудачник полнейший, не имеет права работать по профессии.

Как бы там ни было, парень на «сеанс» просто не явился. Нейхолт опешил от такой наглости. Ну это вообще… Доводит его до истерики, а потом вообще не приходит. С ума сошел, что ли? Обнаглел? Что он себе позволяет?!

Он вышел из кабинета злой, как дьявол, и пошел прямиком в спортзал, чтобы вытащить парня оттуда и напомнить ему, что у Брюса есть письменное разрешение забирать его с урока, и это его главное желание – забрать с урока, так какого черта Джино не пришел? Нейхолт увидел его прямо возле входа, когда парень пробежал мимо на очередном кругу. Пробраться ближе не было никакой возможности, поэтому Брюс решил постоять в темном углу, возле двери, потому что освещена была только баскетбольная площадка в середине впечатляющего зала. Сидевшие на скамейках девчонки с хроническими «Физиологическими причинами» на него покосились, пошептались и принялись искоса рассматривать.

«Боже», - подумал Брюс, увидев свою жертву в его спортивной форме. Как выяснилось, челка у Джино все же была, просто давным-давно волосы были пострижены лесенкой, а теперь челка отросла ниже подбородка, и парень заплетал ее тоже в косу. Сейчас же это было что-то с чем-то, волосы относительно растрепались, коса, связанная еще раз петлей подпрыгивала при каждом рывке, а сам Джино уже умирал от бега. Удивительно, но физрук гонял его сильнее всех, случайно прознав одним прекрасным утром, что парень часов в шесть бегает по пустым улицам города, по парку. А если тренируется, то и нагрузку должен получать больше. Ну, или физкультурнику просто доставляет удовольствие смотреть на его ноги, когда главные красавчики класса уже падают от усталости. Джелиер с Вильямом так долго не выдерживали, зато три самых спортивных парня составляли голландцу компанию. Форма была мерзкая, на взгляд Брюса, да и сидела она на Джино отвратительно. Черные шорты чересчур короткие, у мощных парней они обнажали бугрящиеся мышцы, а у голландца только жуткую анорексию, тем не менее, обладающую длинными, гладкими мышцами на бедрах. Так бывает у всех бегунов, тем более, что Брюс сам по утрам занимался пробежкой и мог поклясться, что ноги у Ван Дер Панне каменные, невероятно жесткие, ни грамма лишнего. Другое дело – этот просвет с шортами сочетался убийственно, и когда Джино остановился, согнулся, опираясь руками о голые коленки, предстала чудесная картина. Парень, в отличие от остальных, от усталости не стонал, он только тяжело дышал, поправил волосы, убрав их рукой назад и зажмурившись на секунду. Ему так хотелось пить, что казалось, сейчас упадет и засохнет.

- Мистер Ван Дер Панне… - ехидно позвали его из темноты, но парень даже не вздрогнул, он ожидал этого уже минут пятнадцать с начала урока, а потому молча пошел в сторону психолога, такого соблазнительно свежего, прохладного и полного сил. В отличие от замыленного, жаркого и еле дышащего Джино, он казался оазисом в пустыне.

- Спрайт! Не дай себе засохнуть, - услужливо протянула ему бутылку девица, сидевшая с самого края скамьи. Она выглядела очень расслабленной и доброй, поэтому Брюс невольно догадывался, что это – влияние травки.

Джино с благодарностью на нее глянул, улыбнулся краем губ и ополовинил бутылку сходу, отдал обратно.

- Слушай, Джино… - девица отвлекала его, хоть парень и стоял прямо перед психологом, продолжая умирать от перегрева. Он расставил ноги на ширину плеч, руки упер в бока и чуть отклонился назад, рассматривая одноклассницу, которая была самой общительной среди всех, которая постоянно подсаживалась к нему с журналом и просила сказать, что ей выбрать из шмоток.

- Пошли сегодня в барчик?.. Потанцуем, отдохнем… А то ты вечно грустный, - девица была еще расслабленнее, чем казалась сначала. Она разговаривала медленно, размеренно, ровным голосом, не тихим и не громким. Ее чуть жирноватые волосы висели сосульками, но кольца пирсинга в брови и носу компенсировали это.

Джино покачал головой, показал на часы на своем запястье.

- Времени нет? А что так?..

Парень закатил глаза, не зная, как объяснить, а Брюс наслаждался ситуацией, рассматривал его и мысленно подзуживал сказать что-нибудь. Он почти уверен был, что Джино это может. Впрочем, девушка была явно настроена серьезно, она просто хотела подружиться, наверное, или ей не с кем больше было пойти. Поэтому она и начала гадать.

- Дела дома? Уезжаешь? Э… Сейчас, подожди… Предки? Нет, у тебя же нет предков… - она была явно без комплексов. – Бабка подгрузила пахать? Уже идешь куда-то?

Джино кивнул, обрадовавшись, что она нашла нужное.

- Так… Куда идешь? С кем-то договорился?

Он покачал головой.

- На работу?

Девица так обрадовалась, угадав, что расплылась в улыбке и вытянула руки в его сторону, показала раскрытые ладони, мол, спокойно, все под контролем.

- Во сколько заканчиваешь?

Он показал на часах десять, девушка задумалась, кусая губу и прихватывая зубами шарик штанги в этой самой губе.

- Ну так захвати с собой шмотки, оденешься и вперед. Ты где работаешь?

Джино опять вздохнул и согнул правую руку, растопырил пальцы, будто держал поднос, а потом показал заячьи уши.

- «Банни-Хаус»?

Он кивнул, девица просто восхитилась собственной догадливостью.

- Ну и чудненько! Точно, возьмешь с собой шмотье, а потом пойдем. Я зайду, окей? Сегодня в десять, значит.

Он даже не знал, как отказаться, не стал коситься на Брюса, потому что знал выражение его лица – ехидно надменное. Пожал плечами и повел рукой, выгнул бровь, глянув на девицу. Ее звали Фло, у нее было мало подруг и много странных увлечений, типа собирания наклеек из жвачек «Любовь – это…»

Фло поняла его движение правильно в очередной раз и тоже пожала плечами.

- Не знаю даже, куда точно пойдем… Ну… В «Зета 20»? Там пенная вечеринка, но это летом. А так там только лазеры и красиво. И музыка вот такая, - она выразительно показала большой палец. Парень опять повел плечом неопределенно, так что девушка осталась довольна.

- Теперь я хочу у тебя кое-что спросить, - Брюс скрестил руки на груди и взглянул на него с максимальным гневом, на который был способен. По крайней мере, ему так казалось. Хотя весь вид Джино опять говорил наглым тоном: «Валяйте».

- Что ты делаешь на уроке, если должен быть у меня?

Ван Дер Панне его убил, хмыкнув, махнув рукой на манер «Да отвали ты» и отвернувшись, сделав шаг к площадке, где его не дожидался тренер. Физрук уже видел это общение, поэтому решил не заморачиваться, наверняка же у новенького психолога есть разрешение на разговор.

- Слушай, мне надоело, - Брюс сам не уловил момент, когда наклонился вперед, схватил парня за руку чуть выше локтя, стиснул так сильно и больно, как мог, и дернул его назад, в темный угол за сетку, где валялись мячи. – У меня есть письменное разрешение забирать тебя, и меня совершенно не волнует, хочешь ты ходить на сеансы или нет, тебе придется на них ходить… И еще раз ты без моего разрешения уйдешь на урок вместо того, чтобы прийти в мой кабинет, я поставлю тебе прогул, а перед госпожой Генен поставлю вопрос о твоем отчислении за симуляцию, понятно? И если совершенно незнакомый тебе врач подтвердит, что ты в полном порядке, а он, поверь мне, подтвердит, то тебе же хуже будет. Ясно? – он тряхнул голландца посильнее, чувствуя, что его рука еще влажная, но начала остывать после бега и перегрева, что она достаточно тонкая, чтобы его пальцы сомкнулись на ней, как кольцо.

Джино на него смотрел спокойно, со своей мерзкой ухмылочкой, а потом левой, свободной рукой вытащил из грудного кармана футболки свернутый тетрадный лист. Он развернул его, потеребив пальцами, и чуть ли не вплотную приставил к лицу психолога.

«Разрешение… ученику первого курса Ван Дер Панне… Посещать сеансы психологической помощи… при наличии собственного желания или необходимости». Подпись директрисы Брюса окончательно выбесила. И когда этот маленький паршивец успел подсунуть ей бумажку с просьбой?! Она сама лично, судя по почерку, написала это разрешение, расписалась, и теперь мерзкий первокурсник мог приходить ПО ЖЕЛАНИЮ. То есть, он мог вообще не приходить.

- Ах ты… - Нейхолт даже слова цензурного подобрать не мог, а нецензурного нельзя было говорить при внимательно слушавших на скамейке девицах. В то же время он взгляда от порозовевшего после пробежки лица отвести не мог, глаза у Джино казались ярче, зрачки то ли расширились от поднявшегося адреналина, то ли вообще слились с радужкой.

«Больно», - Брюс возненавидел себя за то, что прочел это по губам, когда парень ими шевельнул беззвучно. Он разжал пальцы и отпихнул его от себя, но тут же увидел эту ухмылочку, которая мигом вернулась на лицо Джино. У него просто в глазах написано было: «Ты мне никогда и ничего не сможешь сделать, неудачник, у тебя нет на это права».

Он развернулся и пошел к физруку, чтобы объяснить временное отсутствие, но одновременно потер левой рукой красный след, оставшийся на правой от пальцев Брюса.

«Так тебе и надо», - подумал Нейхолт и вылетел из спортзала так, будто его бросила девушка.

* * *

Вечером все было куда лучше. Джино даже не устал бегать с подносом, обслуживая противных туристов, потому что их наплыв схлынул, в пятницу, как ни странно, почти никого не было. Он закончил работу на час раньше, метнулся домой, потому что о напоминании Фло про шмотки забыл.

- Ты на свидание, что ли? – пробасила Лизелор удивленно. Парень покачал головой, сунув ноги в казаки и натянув на правое запястье резинку для волос. Вдруг станет жарко? Хотя, без резинки ему было лучше, особенно с приглаженными гелем волосами, которые не пушились, как после душа и фена.

- А куда? – старшая Ван Дер Панне рассмотрела его критически и подумала, что внук своим привычкам не изменяет. Он даже на гулянку собрался в безупречном виде, не к чему было придраться.

Джино ответил ей буквально на пальцах, что вернется часа в два, не позже, потому что с одноклассницей, к сожалению, пришлось пойти в «барчик».

- Ну иди-иди… - Лизелор хмыкнула только тогда, когда он уже выбежал, хлопнув дверью, так что занавесочка взметнулась. Он ненавидел опаздывать, хоть и не очень хотел тащиться в этот дурацкий клуб. С другой стороны, если что-то происходит, это тоже хорошо, хоть жить не так скучно. А красный след на руке уже медленно превращался в красивый синяк, который парень закрыл засученным до локтя рукавом.

- Хоть не дома торчит, а то как уставится в стену, честное слово, вылитый антихрист, - его родственница перекрестилась в шутку, хихикнула и пошла к своему креслу.

* * *

Брюс уверял себя в том, что это – провокация, это просто провокация, даже не смотря на то, что он сам был свидетелем приглашения Джино этой девчонкой. Он мог просто подстроить это. Непонятно, как, конечно, но мог, он такой, он еще и не такое может. Точно, он подстроил так, чтобы она пригласила его прямо при Брюсе, подстроил, чтобы Брюс примчался в спортзал, а сам для этого не пошел к нему на сеанс, выбрав скучный урок физкультуры. И теперь этот симулянт наверняка жаждал увидеть Брюса в «Зета20», чтобы издевательски ухмыльнуться и отвернуться с таким видом, будто по-другому и быть не могло.

Нейхолт был гордецом, как и все овны, он не мог позволить себе унижаться, но душа сама просила, будто ее насадили на шампур и подвесили над огнем желания, как шашлык. Покрутили еще так активно, чтобы пропеклась равномерно и хорошо, дошла до кондиции.

Мужчине хотелось приковаться цепями к холодильнику, но сдавалось ему, что он и его бы с собой утащил, захоти вдруг метнуться следом за двумя первокурсниками, посмотреть, чем они там будут заниматься. Брюс сам не понимал, что происходило, а Джино совсем забыл, попав в клуб, что вообще сшил эту куклу и пронзил ее сердце постоянными мыслями о себе. Он не принял в расчет, что психика взрослого и относительно нормального мужчины сильно отличается от того, что он себе представлял.

Нейхолт не выдержал около полуночи, позвонил другу, работавшему по той же специальности, но совсем не в школе, а в собственном офисе. Они вместе учились, поэтому друзьями были закадычными, да и Брадбург вместе выбирали. В клуб Дональд сходить был не прочь, тем более, что к Брюсу постоянно липли разнообразные девушки. Они были маленькие и большие, красивые и не очень, высокие и низкие, пышные и худые, самые разные. Брюс уверял себя в том, что идет просто оторваться, ведь пятница, нужно куда-то сходить, нужно развлечься, как следует.

Когда они заявились, был момент как раз бешеных танцев в полной темноте, с мечущимися по танцполу зелеными лучами, то и дело падавшими на лица сходящих с ума малолеток. Возраст там был самый разнообразный, от двенадцати до тридцати, но не старше и не младше, а веселящие таблеточки в напитки подмешивали всем подряд, заставляя переплачивать добрую двадцатку. Только Джино с сомнением покосился на шипящий бокал Фло и предпочел закрытую бутылку, в которой точно ничего не могло оказаться. Он так думал, хотя спустя пару минут и ему стало хорошо, жарко, кровь забегала по жилам куда быстрее, захотелось двигаться, сходить с ума. Музыка, как и сказала девица с утра в школе, была потрясающая, да и сами они с Фло были почти самыми старшими среди тех, кто бесился на танцполе, это было куда лучше, чем извиваться среди старичков.

- А ты классно танцуешь! – сообщила ему, дернув к себе и крича на ухо, чтобы было слышно, Фло. Он закатил глаза, даже не зная, считать это комплиментом или нет, потому что Фло казалось крутым даже дерганье фрика в центре танцпола. От танцев и грохочущей музыки отключались мозги, это состояние было близко к тому, в котором Джино обычно смотрел в небо сквозь ветви яблони, только совершенно противоположное по состоянию тела. Это был гипноз и транс, отключение от реальности, только стоя – спокойно, а танцуя – очень активно. Сердце колотилось, как сумасшедшее, было еще жарче, чем на уроке физкультуры. Джино обычно поддавался желанию танцевать, только запершись в своей комнате, когда Лизелор не было дома, когда можно было включить музыку на жуткую громкость, глушащую еще на полчаса после отключения динамиков. И его совершенно не волновало, какими были движения – типично мужскими или типично женскими, он просто был в курсе, что танцевать – единственное, что у него получается по-настоящему хорошо. Если уж не говорить и, тем более, не петь, то хоть двигаться, как надо, он умел. Это было где-то на грани смерти, как казалось голландцу, так хорошо, что душа летела, пела и удалялась куда-то в космос, в бесконечную пустоту и вальгаллу. На сцене надрывались матерые певцы все еще молодежной, популярной группы, которые орали, рычали, выли и стонали под грохот инструментов. Джино даже не знал, что сильнее – энергетика от самого солиста, от его голоса, от музыки или от людей, которых так же разносило совсем близко, практически в паре сантиметров.

Но минут через пятнадцать группа свинтила, закончив выступление, и за пульт встал диджей, который просто прогонял музыку, создавая из нее нечто настолько невероятное, что сложно было узнать, какая именно песня включена.

Брюс выглядел далеко не так, как обычно в школе, на рабочем месте. Он специально захватил совершенно дикую толстовку с глубоким капюшоном, которую кинул на диванчик и сделал вид, что она не с ним. Сам он был в чересчур узких джинсах, в моднейших и начищенных до блеска туфлях, в белоснежной рубашке и с пафосно повязанным шарфиком. Узел был такой замысловатый, что обзавидовался бы любой мажор, сигарета в зубах и шляпка на уложенных гелем волосах были завершением этого шика-блеска. Дональд был куда невзрачнее, но примазаться к славе готов был на все двести, поэтому ждал, когда к Брюсу начнут липнуть румынские красавицы, ибо он для них был диковинным животным – светловолосым и светлоглазым. Хотя, тот же Джино знал, например, какими темными становятся серые глаза психолога, когда он бесится.

К собственному сожалению, Нейхолт нашел парня взглядом почти сразу, как пришел и залил в себя первую порцию «бензина» для пущего веселья. Беситься, как малолетки, он не собирался, зато посмотреть на них было очень приятно.

- Ты посмотри, - он фыркнул, со злостью затушив окурок о край стола, а не о дно заполненной пепельницы. Брюс развалился на диване, закинув на его спинку руку, а ноги вообще раздвинув практически неприлично. Впрочем, стоимость его прикида это позволяла. Дональд никогда не мог понять, что находят красивые девушки в остроугольной морде его бывшего однокурсника. Эти торчащие скулы, острый подбородок, брови, шевелящиеся на любой манер, но такие же светлые, как волосы, острый и длинный нос, странный разрез глаз и, в общем-то, физиономия полного морального урода, разлагающегося ублюдка и просто плохого человека чем-то привлекали дамочек.

Теперь же Дональд не мог понять, чем привлекла его приятеля девица с жирными сосульками вместо волос, десятком колец во всех углах не особо привлекательного лица и полным отсутствием груди.

- Страшная. Еще и соплячка, - отреагировал он честно.

Брюс не понял, вытаращив глаза и переведя взгляд сначала на друга, а потом снова на Джино.

- Да я про пацана.

Теперь вытаращил глаза уже Дональд, но присмотрелся получше. И тогда понял, что же хорошего Брюс там нашел. Волосы и лицо, по крайней мере, у дружка некрасивой девицы были ничего себе. Но вот запущенная костлявость… Худющий до смерти, но с более-менее аппетитным багажником и сильно-сильно тонкой талией. Ну что ж… не так уж плохо.

- Это тот симулянт, про которого я тебе говорил, помнишь?

Дональд эту историю оценил, как такой же психолог, и решил, что надо парня выводить на чистую воду, а то свихнется окончательно, и Брюс всю жизнь будет себя за это винить. Таково проклятие всех психологов, что поделать. Особенно тех, что работают с малявками пубертатного возраста.

- Ой-ой-ой, нормальный-нормальный, а перед мужиками хвостом крутит… - заметил Брюс настолько ядовито, что яд почти капнул с языка. Мужчина загнал его обратно рюмкой Джаги-мастера и задушил сигаретным дымом, снова закурив.

- Не крутит, - возразил Дональд, невольно тоже рассматривая отрывающегося «вьюношу» с легкими признаками шизофрении и яркими признаками воспаления хитрости.

Причем запущенного воспаления.

- Крутит, - мрачно буркнул Нейхолт, поправив свою стильную шляпку и такой же шарф. – Ой, мать твою, ты посмотри, а? Ну я не могу… - он опять затянулся и принялся трястись от злости, друг его откровенно не понимал. Ничего парень не крутил перед мужиками «хвостом», как выразился Брюс. Ну, подумаешь, потанцевал возле примазавшегося к нему, откровенно пьяного студента.

Это, кстати, был Серж Бурманс, но он быстро выбрал себе красивую девочку в жертвы и отчалил, оставив Джино в покое, чему тот был невероятно рад.

- Он просто танцует.

- И задницей крутит.

- Ты умеешь танцевать, не крутя задницей? – Дональд сострил, усмехнувшись.

Брюс хотел что-то остроумное ответить, но тут же стукнул пустой рюмкой о стол и встал, кинул сигарету в чей-то коктейль за пустующим столом, пошел разбираться с больным на голову и совершенно здоровым физически первокурсником. Его просто возмутили эти дикие извращения.

И это не было влиянием вуду-куклы.

«Да он пьян в сосиску!!» - возмутился Брюс мысленно, приблизившись к пациенту, которого воспринимал как школьника даже сейчас. Хотя в темноте, при довольно относительном освещении лазерами и розовой дымкой софитов Джино и Фло казались старше на пару лет. Ну, почти на двадцать. Джино не замечал, как накачался в ту самую сосиску, просто ему было жарко, он периодически возвращался к стойке вместе с новоявленной подругой, с которой можно общаться без слов, заливал в себя еще коктейлей, пива, того же Джаги-мастера и возвращался на танцпол, изредка отлучаясь умыться ледяной водой и остыть. Он не присел за всю ночь ни разу, поэтому тело горело, ног он не чувствовал, но душа летела, было так невероятно хорошо, что качающийся пол не мешал совершенно. Лучше ему в жизни не было.

Брюс почувствовал, что сходит с ума, оказавшись совсем близко, чувствуя запах спирта, но пробивающийся сквозь него запах шампуня, стоило только прислониться к спине плавно покачивающегося под попсовую любовную песню парня и практически ткнуться носом ему в макушку. Джино повернул голову вправо даже меньше, чем на девяносто градусов, просто понял, что за спиной кто-то стоит, и продолжил танцевать, будто так и надо.

Брюсу было больно, сердце разрывалось, что этому симулянту, кажется, было совершенно плевать, с кем так близко стоять, танцевать.

Он был рядом, так близко, но так далеко, вдали от вожделенного парня, по которому сошел с ума, не понимая, что случилось, когда ему начали нравиться мужчины. Он готов был выпить яда, чтобы не чувствовать это, молиться на парня, лишь бы тот на него смотрел, ему не хотелось без него жить, дом казался черным и унылым, пустым, даже если там был праздник и друзья-подруги, даже красивые девушки. На Нейхолта нашла волна неконтролируемой любви, он подумал, что хотел бы даже красивые руки этого симулянта целовать, такой он был замечательный, все в нем было прекрасно, все эти мелочи, детали, манеры, привычки. Он хотел быть рядом, не хотел, чтобы Джино танцевал с кем-то другим, приближался к кому-то другому. Ему хотелось прийти в клуб, схватить парня больно за руку, как утром в школе, а потом приволочь «домой» и высказать все в лицо, возмущаясь и заставляя исправить свое поведение. Самым отвратительным было то, что он не мог этого сделать, не имел никаких прав, и это не было пафосной глупостью, типа «Я не имею права ломать ему жизнь», это было реальностью, ведь если бы Джино хоть намекнул, что Брюс ему не безразличен, мужчину было бы не остановить.

Дональд смотрел на приятеля в глубоком шоке, он совсем не думал, что вместо скандала Брюс затеет такие танцы. А танцы были те еще… Фло не могла рассмотреть лицо танцевавшего за спиной одноклассника мужчины, у нее перед глазами все плыло, сверкало и кружилось, так что она совершенно не узнала школьного психолога, особенно, в такой одежде. Он был супер, ей показалось, что это какой-то студент старших курсов, довольно привлекательный, да и танцевал он отлично. Фло отрывалась, как могла, прыгая и извиваясь в одиночестве, а вот Джино одиноко не было. Он, правда, не очень понимал, кто там, что там, зачем это все, почему он не сделает ледяное лицо, как всегда, и не оттолкнет нахального придурка. Он не сомневался, что парень за спиной был именно придурком, ведь все, кто говорят вслух, настоящие идиоты в душе. Он был в сознании, в своем уме и совершенно адекватен, но тело так не думало, оно что-то делало, на автомате продолжало танцевать и чувствовало только, что очень приятно быть рядом. Фантазия изволила нарисовать сзади Брюса, но парень решил об этом не думать, потому что психолога, по его мнению, там быть не могло.

Нейхолт не мог поверить, что перед ним, прямо перед ним, прикасаясь к нему, прижимаясь, сползая вниз по телу, снова выпрямляясь и изгибаясь, выкручивался такой недоступный и вредный голландский симулянт. И это после недели издевательства, после нескольких часов трепки нервов, после игнорирования, равнодушия, холода. Он был невозможным, только сейчас Брюс понял, как жестоко его развели на настоящую влюбленность, он влип по уши, попавшись на шуточки этого симулянта. А может, Джино и сам не знал, как дразнил его? Нет, боже, только не это, ведь если он не знал, то не поймет, не ответит. Чертов идиот.

Брюс наслаждался, пока можно было, готов был молиться на парня, прикоснувшись к торчащим подвздошным косточкам пальцами, почувствовав горячую голую кожу, потому что кофточка поднялась, когда Джино поднял руки и запустил их в волосы, а джинсы сползли ниже, чем надо было бы. И крутился он так, что любая девушка, даже самая горячая, просто отдыхала, Дональд это решил признать, видя эффект, произведенный на его искушенного в подобных вещах дружка. Брюс все же осмелел, одну руку продвинул вперед, ладонь оказалась на впалом животе парня, разогретом сейчас, сверху руку психолога накрыла тонкая ткань кофточки, раскалившаяся «молния». Второй же рукой он перехватил левую руку Джино и отодвинул ее чуть назад, положил себе на бедро, да там и придерживал, буквально с ума сходя от этого вынужденного прикосновения. Джино решил, что ничего такого в этом нет, продолжая сгибать колени и снова выпрямляться, качая бедрами то вправо, то влево. Обычные, типичные танцы, которые не выматывают, которые легко запомнить и повторить. Он и не заметил, как стал двигаться по желанию невидимого «студента», который его держал, прижимал к себе близко-близко, дышал в макушку, уверенно управлял чужими движениями. Обычно гордый и «сам по себе» сейчас Ван Дер Панне решил, что думать будет потом. У него не ехала крыша от того, что это были именно мужские прикосновения, но ехала от того, что это вообще были прикосновения и довольно приятные.

А еще он был пьян, в том всему объяснение.

Брюс почувствовал, что все очень и очень плохо может кончиться, потому что у него начался припадок невероятного удовольствия, грозивший перерасти в серьезное напряжение в штанах. Особенно, после того, как Джино одной рукой убрал волосы, чтобы они не мешали «невидимке», свесил их с одного плеча, а рукой обнял Брюса за шею. Он не открывал глаза, поэтому не видел, кто это, но Нейхолт прекрасно понимал, что увидеть он может в любую секунду, и тогда гори все огнем, конец всему. И работе в школе тоже.

Веселая песенка закончилась, Джино отодвинулся, хотел повернуться и посмотреть надменно на «невидимку», фыркнуть, отшить его взглядом и пойти к Фло, сидевшей у стойки. Но Брюс его опередил, шарахнувшись, отвернувшись и надвинув шляпку получше. Парень остался в шоке, переводя взгляд с одного парня на другого и не находя никого, кто подошел бы по росту и по комплекции. Он пожал плечами, хмыкнул равнодушно и пошел к девушке, чтобы попрощаться. Пора было домой, а он не хотел еще сильнее напиться, чтобы потом вообще не доползти.

- Ты больной, - сообщил Дональд другу, пока тот разматывал шарф и завязывал его по-другому, совсем обычно, чтобы натянуть на лицо, прямо до глаз.

- Сам больной, - ответил мужчина расслабленно, практически пропел.

- Нет, он симулянт, а ты больной. Ты чего с малявкой обжимался?

- Я не обжимался, - Брюс ткнул в сторону его груди пальцем обвинительно. – И он не малявка, а вполне взрослый человек. Он прекрасно понимает, что делает, прекрасно знает, что нарывается, и продолжает нарываться. А то, что его мозгов не хватает на то, чтобы понять, что дразнить мужиков и крутить перед ними хвостом нельзя, уже не мои проблемы. Пускай и дальше балуется, но рано или поздно его кто-нибудь прихватит на улице и тогда все, конец его шуточкам. А если я прав, и он симулирует эту гадость достаточно долго, то у него даже не получится позвать на помощь, связки-то ослабли, - он осклабился мерзко.

Дата добавления: 2015-09-28