— Что это у тебя, Поттер? Дуэльные ботинки? — послышался над ухом деланно-безразличный голос Забини.
Заметив, что и остальные с невольным интересом развернулись в его сторону, Гарри поправил брюки, закрыв непривычно высокие для обычных туфель голенища со шнуровкой. Хорошо еще, что мантия на нем самая обычная, такие у мадам Малкин за восемнадцать сиклей продаются. Впрочем, отражатели только при ярком свете и можно разглядеть.
— Какие-какие ботинки, Забини? — недоуменно осведомился он.
— Да откуда у него? — вмешался Крэбб. — Он даже не знает, что это такое, маггловский выкормыш.
Гарри впервые слышал, как кто-то из громил Малфоя произносить больше трех связных слов. Нет, он никогда не думал, что Крэбб и Гойл тупые громилы, способные лишь невнятно поддакивать Малфою и поигрывать массивными плечами, таких просто выгнали бы из Хогвартса сразу после первого курса. Школа не обязана заботиться о дебилах, особенно если родителям этих дебилов доступны все возможности домашнего обучения, включая услуги репетиторов. И все равно слова Крэбба удивили его, заставили не только пропустить мимо ушей оскорбление, но и не обратить внимания на взгляд Малфоя. Драко едва ли не впервые с «совместной прогулки» смотрел на Поттера не со страхом, а с жадным интересом и долей беспокойства, отмечая все реакции Гарри. Видимо, Поттер, на этот раз не выявивший никаких выдающихся способностей в черной магии, несколько разочаровал его, потому что Драко едва заметно усмехнулся.
— В прошлом году он носил мантию с отражателями, — некстати влез Блейз.
«Глазастый, чтоб его кентаврам в чащу».
Но внешне Гарри не подал виду, что слово «отражатели» хоть что-то для него значит. Все равно он их не использовал. С Квирреллом просто забыл активировать, а потом повода не было. Не пытаться же ослепить Саашшесс, чтобы змея промахнулась во время броска. Возможно, один раз это бы сработало, но тогда у Гарри все равно не было возможности долго уворачиваться от клыков василиска. Так что пусть Забини вспоминает все, что захочет. Доказать все равно ничего не сможет: не пойдет же он к Снейпу с претензиями «а почему это Поттер у нас в простой мантии ходит? Непорядок, профессор, примите меры».
— Я, пожалуй, впишу тебя в завещание, Забини. Раз уж ты так интересуешься моим гардеробом, получишь все старые мантии, которые сможешь собрать после моей смерти.
— До которой осталось уже не так долго, — мгновенно отпарировал высокий слизеринец.
— Тем лучше, — Гарри философски пожал плечами, — они достанутся тебе почти новыми.
Он занял место рядом с Алисой за противоположным от преподавателей концом стола. Сел лицом к Гриффиндору. Просто так, конечно же, совершенно случайно. Не чтобы увидеть однокурсников — какое ему до них дело? Не чтобы поймать вопросительный взгляд Рона и невольно улыбнуться, мол, со мной все в порядке, помощь не нужна. И уж точно не для того, чтобы заметить, как Луна с мечтательной улыбкой мастерит что-то вряд ли съедобное из морской капусты и чернослива. Просто место было удобное, только и всего.
Гарри ни капли не удивился, когда ученики, получив свежие экземпляры «Пророка», развернулись к нему и принялись недоуменно перешептываться. Он с самого начала не сомневался, что Скитер своего не упустит. А уж такой сенсационный материал как целующийся с дементорами Гарри Поттер и вовсе достоин первой полосы.
«Крис, а ты случайно не знаешь, кто главный редактор «Пророка»?»
«Лет десять назад этим занимался лорд Хэшебай, сейчас — не знаю. А что?»
«Да у меня возникли смутные подозрения относительно состояния его рассудка, — вздохнул Гарри, увидев на развороте свою фотографию. — Я еще понял бы, если б он пустил это в колонку светских новостей, куда в желтой прессе сливают всю непроверенную информацию — но печатать сочинения Скитер на главной странице?! Мерлин, это уже не государственная газета, а юмористический сборник. Они с Ритой что, любовники?»
«Ну уж не думаю. Сигнуса Хэшебая, говорят, женщины никогда не интересовали, а сейчас ему и вовсе около девяноста лет. Я бы поставил на то, что ему лень читать присылаемый материал. Газета исправно издается, министерство довольно, вопиллеры за клевету никто не шлет, значит, все в порядке».
От разговора их отвлекла упавшая в тарелку тень — массивная фигура Маркуса Флинта на мгновение заслонила зал.
— После завтрака к декану, Поттер.
Гарри отстраненно кивнул, показав, что принял сообщение к сведению. И только потом сообразил, что «к декану» это теперь к Снейпу, а не к МакГонагалл.
«Ты посмотри, день еще даже не начался — а я уже что-то натворил!» — притворно возмутился Гарри.
Он полагал, что декан подробно распишет все правила, на которые намекал вчера староста, и объяснит, что произойдет кое с кем, буде этому самому кое-кому вздумается их нарушать. Но в кабинете его ожидал не только Снейп, но и лист пергамента, светлым пятном выделявшийся на черном дереве стола. Неужели строчки? К ним зельевар прибегал только если в школе совсем уже не оставалось грязных котлов, а у Филча и без того хватало помощников. Конечно, у него не было грязных котлов, ведь уроки еще не начались. Гарри медленно, с наслаждением вдохнул терпкие ароматы ингредиентов. Тетя Петуния не использовала ни единого слова, но, тем не менее, ясно дала понять, что не выносит даже запаха Марджори Дурсль. После пропитанного цветочными освежителями воздуха Тисовой улицы атмосфера кабинета зельеварения казалась удивительно настоящей.
— Доброе утро. Профессор, может, мне стоит прийти вечером? Через десять минут начнется первое занятие по рунам, и мне бы не хотелось…
— Первое занятие всегда вводное, Поттер. Я скажу профессору Фокс, что разрешил вам не присутствовать.
— Ну ладно, — ошеломленно пробормотал он. — Что надо делать?
Гарри и присниться не могло, что теперь Снейп будет снимать его с уроков ради дополнительных отработок. Но пока что все выглядело именно так. Спрашивать, что он уже сделал не так, мальчик не хотел. Знал, что Снейпу не к чему придраться, значит, декан опять разразится проникновенной речью об умственных способностях Поттеров, в частности о способностях последних представителей сего славного рода. Какому мазохисту захочется изо дня в день слушать такое? А руны… Он уже многое знает, да и на вводном занятии все равно ничего интересного не будет.
— Вы читали сегодняшнюю газету? — профессор нетерпеливо постукивал пальцами по столешнице.
— Нет.
— Нет? — казалось, он на мгновение растерялся.
— Это не интересно. Гораздо забавнее вычислять, что Рита Скитер написала на этот раз, по лицам окружающих.
Выражение лица Снейпа уже само по себе было причиной для счастья. Зельевар словно на какую-то минуту поверил, что опусы Скитер на самом деле совсем не выдумки, и Гарри Поттер намного опаснее Волдеморта хотя бы потому, что всем ясно, чего добивается черный маг. А вот с какой стати Поттер так экстремально развлекается — никому и в голову не придет.
— То есть вас не заботит, что какая-то журналистка вот уже второй год поливает вас грязью и выставляет на обозрение всему миру?
Он не стал повышать голос, только яростно сверкал черными глазами. В ответ Гарри четко произнес:
— Меня не интересует чужое мнение.
Вот так, профессор. Расставим точки над и. Ваше мнение меня тоже не интересует, и скрывать это я не собираюсь, говорил спокойный взгляд.
— Легкомысленный мальчишка! Ты хоть раз задумывался, к чему может привести такая репутация?! — рявкнул выбитый из колеи декан. — На ваше счастье, мистер Поттер, — неприязненно продолжил он, — я не могу позволить своему ученику пострадать от необоснованных сплетен. Как ваш декан, я подам жалобу в редакцию «Пророка», и вы подпишете…
— Нет.
— Что — нет? — не хуже Саашшесс прошипел Снейп. — Потрудитесь изъясняться понятнее, мистер Поттер.
— Не подпишу. У Риты бойкий стиль, вы не находите, профессор? Я искренне наслаждаюсь ее работами и не собираюсь отказывать себе в этом удовольствии.
— Вы отдаете себе отчет, во что это может вылиться через несколько лет? Как это отразится на вашей будущей карьере? — проникновенно начал профессор. — Разумеется, нет! Лишь бы Гарри Поттеру было весело, а остальное его не касается. Куда смотрят ваши опекуны, Поттер? Они знают, что пишет о вас «Пророк»?
— М-м-м, нет. Но они бы не удивились.
«Только представь, какой материал для статьи могут подкинуть твои родственнички!» — ухмыльнулся Крис.
Гарри расплылся в довольной улыбке, глядя на которую Снейп отчего-то помрачнел и неприязненно буркнул:
— Мне нужен адрес ваших родственников. Необходимо обсудить с ними сложившуюся ситуацию, — похоже, он понял, что по собственной воле Гарри не станет ничего подписывать.
Гарри, изо всех сил пытаясь удержаться от истерического хохота, назвал адрес. О да, он бы многое отдал за возможность прочитать переписку Северуса Снейпа и Вернона Дурсля! Ради такого можно лично вылавливать подлетающих сов.
Первый урок древних рун Гарри благополучно прогулял, решив не беспокоить профессора Фокс неожиданным появлением через полчаса после начала занятий. Вместо этого он воспользовался Картой мародеров и без помех добрался до Северной башни, где должны были проходить уроки прорицаний. На стенах узкой башни не висело ни единого портрета, и тусклый серый камень лишь изредка разбавляли вкрапления узорчатых витражей, изображавших великих магов древности. В отличие от обычных картин — обычных для Хогвартса, — эти изображения не двигались.
«Так, у меня еще трансфигурация после обеда, — Гарри достал расписание. — А потом пойдем к Саашшесс. И надо заказать новые очки. Дай я попробую».
Гарри встряхнул кисть, плавно разворачивая руку с лежащей на ней палочкой ладонью вверх. Ничего не произошло. Еще после нескольких попыток, увенчавшихся лишь зыбкими облачками тумана, Крис предложил отложить тренировки на вечер.
«Призыв туманного вестника сложное заклинание. На него иногда несколько недель уходит, а очки тебе нужны сейчас».
С этим Гарри не мог не согласится. Все чары, до сих пор изучаемые в Хогвартсе, давались ему с первого раза. То, чему учил Крис, — раза с третьего-четвертого. Иногда приходилось упражняться по нескольку дней, чтобы он наконец признал, что у подопечного получилось что-то похожее. Но новые очки и правда нужны как можно скорее, нельзя же все время щуриться, притворяясь, что пытаешься разобрать написанное на доске. Но даже туманному вестнику понадобится несколько часов, чтобы долететь до Лондона, и столько же на обратную дорогу. Не говоря уже о том, что Капитану сначала придется где-то раздобыть новые стекла. Зачем тратить столько времени, когда есть…
— Добби, — Гарри прищелкнул пальцами.
… домовой эльф, всецело преданный хозяину и не выдающий его секретов?
— Чем Добби может служить Гарри Поттеру, сэр? — рядом немедленно возник счастливый домовик. Будто не за распоряжениями, а за сладостями пришел.
— Вот эту записку, — Гарри помахал в воздухе клочком пергамента, — передашь одному человеку в Лютном переулке. Его зовут… Вернее, называют Капитаном, и у него небольшой магазинчик в северном тупике. Только ради Мерлина, не сверкай там моим гербом. Никто не должен знать, что я имею к этому какое-то отношение.
Он ожидал увидеть обиду, разочарование на длинноносом лице, но Добби лишь кивал без тени сомнения в круглых глазах. Похоже, он не питал предубеждений против того, где хозяин предпочитает совершать покупки. Зато вернулся эльф, задыхаясь от возмущения.
— Тридцать пять галлеонов за срочность заказа! Тридцать пять! Сэр Гарри Поттер, не ходите больше в этот магазин, — выпалил он, бешено размахивая ушами.
Но все же уронил в протянутую ладонь маленькую коробочку и добавил:
— Была только эта пара. Если сэр Гарри Поттер хочет поменять на другую, придется подождать еще день.
— Нет, Добби, спасибо. Ты все правильно сделал. Иди, я позову, когда понадобишься.
«А неплохо ты придумал, — заметил Крис. — Жаль, что у меня никогда не было своих эльфов, полезные существа».
Оправы к паре тонких стекол не прилагалось, но Гарри не сомневался, что сможет трансфигурировать старую. Придется изменить форму, подстроить ее под новые стекла, но это гораздо проще, чем создавать новую, к примеру, из пуговицы. Да и риск, что заклятие спадет в самый неподходящий момент, при небольшой корректировке формы сводится к нулю.
«Ну как? — Гарри повертел новые очки перед глазами. — Что думаешь?»
«Сойдет. Жаль, ты в них будешь выглядеть серьезнее. Играть невинное дитя уже не стоит, все равно никто не поверит».
Скоро пришли слизеринцы, все до единого выбравшие прорицания одним из предметов. В предсказания маги верили, ибо не раз сталкивались с их последствиями. Кабинет напомнил Гарри гостиную миссис Фигг, разве что въевшийся в обивку кресел запах кошек заменяли благовония, да кругом лежал разный мусор вроде запыленных птичьих перьев, огарков свечей, пухлых колод потрепанных, замусоленных карт, бесчисленных кристаллов и чайных чашек. Алиса неспешно огляделась и насмешливо фыркнула.
— Итак, Гарри Поттер, тебе повезло услышать мое первое предсказание: профессор прорицаний не назначает отработок.
— Это еще почему? — заинтересовался Гарри, жестом предложив девочке сесть за свой стол.
— Элементарно, Ватсон, — еще раз фыркнула она, лукаво склонив голову набок. — Видно же, что никому из несчастных студентов не приходилось здесь убираться по меньшей мере несколько лет.
Ответить Гарри не успел. Откуда-то из полумрака раздался приглушенный, почти неземной голос:
— Добро пожаловать. Как приятно видеть вас наконец в вашем физическом облике.
Гарри сначала показалось, что в свете камина появилась большая блестящая стрекоза. Профессор Трелони была очень худа, толстые стекла очков многократно увеличивали и без того огромные глаза, на плечах лежала газовая в серебряных блестках шаль. С тонкой шеи свисали бесчисленные цепочки и ожерелья, пальцы и запястья украшали перстни и браслеты.
— Приветствую вас на уроке прорицания. Меня зовут профессор Трелони. Скорее всего, вы до сих пор еще меня не видели. Я редко покидаю свою башню. Суета и суматоха школьной жизни затуманивают мое внутреннее око, — заявила она, затем легким движением плеч поправила шаль и продолжила: — Прорицание самое трудное из всех магических искусств, поэтому должна вас с самого начала предупредить: я не смогу научить многому тех, кто не обладает врожденной способностью ясновидения.
Гарри подпер подбородок рукой и всмотрелся в тонкие струйки сизого дыма, поднимающиеся из медной курительницы на камине. Есть ли у него врожденный дар или нет, было совершенно не ясно. Но судя по тому, что он уже которую минуту не мог разглядеть в дыме никаких картин будущего или хотя бы предположить, что профессор МакГонагалл будет рассказывать через час, стать пророком Гарри Поттеру было не суждено. Он притворился, что внимательно слушает, лишь когда взгляд профессора внезапно упал на них с Алисой.
— Между прочим, моя крошка, вам следует опасаться черноволосых. Они не принесут вам ничего кроме несчастий.
В глазах слизеринки на мгновение мелькнула глухая, затаенная боль. Алиса быстро отвернулась, притворившись, что заинтересовалась узором на плотных шторах. Профессор сделала присутствующим еще несколько предсказаний, пообещав Дафне Гринграсс скорое исполнение давней мечты, а Драко обрадовав неимоверно важным предназначением: решить судьбу всего рода Малфоев. Затем ученики выпили обжигающий чай и обменялись чашками, как велела профессор Трелони. Гарри и Алиса открыли учебники на указанной странице, но определить, в какой узор сложились чаинки на фарфоровых стенках, не успели.
— Дайте-ка я взгляну, — направилась к ним профессор.
Гарри остался одним из немногих, не удостоившихся персонального пророчества, поэтому весь класс притих, ожидая ее объяснения.
— Это сокол... Мой мальчик, у тебя есть смертельный враг.
— Что, всего один? — разочарованно протянул Гарри, попытавшись заглянуть в чашку.
— Дубинка... нападение... Боже мой, какая несчастливая чашка! Череп... опасность в дороге...
Алиса не выдержала и прыснула, закрыла руками покрасневшее лицо. Остальные тихо, довольно хихикали. Профессор Трелони внезапно вскрикнула и опустилась в ближайшее кресло, смежив веки и прижав к сердцу поблескивающую самоцветами руку.
— Мой мальчик, мой бедный мальчик... Нет, милосерднее промолчать... Не спрашивайте меня...
— Что вы там видите, профессор? — тут же спросил Забини.
— Мой мальчик, — профессор распахнула огромные глаза. — У тебя здесь Грим. Это самое страшное предзнаменование, оно сулит смерть.
Алиса в голос расхохоталась, откинулась на спинку кресла, чем заслужила недовольный взгляд прорицательницы. Трелони потянулась к ее чашке и через секунду признала:
— И у тебя, дитя мое, тоже Грим. Ах, бедные мои дети… — она с сожалением покачала головой. Если это и был спектакль, то, бесспорно, очень талантливый.
— Гарри, ты и правда приносишь мне несчастья, — со смехом заявила девочка. — Не хочешь перекрасить волосы? Вдруг я тогда доживу до глубокой старости?
Гарри неопределенно повел плечами. Знать бы еще, откуда в душе взялись нехорошие предчувствия.
— Не возражаешь, если я присоединюсь? — раздался над ухом напряженный голос.
Гарри медленно поднял глаза. Рон переминался с ноги на ногу, на осунувшемся лице была написана готовность выслушать любой ответ. Сесть рядом — или уйти. Вот только сейчас между Гарри и Роном решалось нечто куда более важное, чем написание эссе об анимагах двадцатого столетия или даже преодоления традиционной межфакультетской вражды. Откуда-то Гарри знал, что если Рон развернется, то возможность поговорить выпадет еще не скоро. Уизли больше не выглядел человеком, согласным покорно следовать за Гарри Поттером только потому, что этот самый Поттер в младенчестве спас Британию.
— Садись, Рон, — Гарри подвинулся. — А где Гермиона?
— Гермиона? Не знаю, наверное, в гостиной. Утром у нас были предсказания — жалко, что тебя там не было, — и профессор Трелони сказала, что у Гермионы слабая аура. Так она потом вся кипела от негодования, обложилась книгами и даже на обед не пошла. Вот увидишь, через неделю Гермиона будет знать теорию прорицаний лучше самой Трелони.
Гарри весело хмыкнул. Как это похоже на Грейнджер — всегда стремиться быть первой, доказывать, что она лучше, сильнее, способнее многих чистокровных в Хогвартсе. Только некому ей сказать, что сейчас доказывать ничего не надо и, более того, вообще бесполезно. Гермиона умна? Да. Но при этом совершенно неспособна выйти за рамки традиционных, классических представлений о магии. Академические знания нужны разве что архивистам, но она слишком амбициозна, чтобы похоронить свои таланты среди библиотечной пыли. Гермиона талантлива? Определенно. Пожалуй, она одна из немногих, кто может перещеголять Гарри в трансфигурации. Гермиона сильна? И да, и нет. Да — она сильная волшебница, если сравнивать ее с другими магглорожденными. Нет — она посредственность в сравнении с представителями древних родов. Сейчас, в школе, это незаметно, магический потенциал несовершеннолетних поддается определению лишь в общих чертах. Но по достижении семнадцати лет, при получении аркана, сила мага может возрасти в несколько раз. Разумеется, такой подарок судьбы достанется не всем, но Гарри был более чем уверен, что около трети сегодняшних детей увеличат потенциал не меньше чем в полтора раза. Подобная инициация, слияние с сутью магии и его последствия, от чистоты крови совершенно не зависела и в большинстве случаев вообще оставалась незамеченной, просто призванный спросонья ботинок впечатывался в стену с такой силой, что просыпались портреты, а вода вместо того, чтобы как обычно наполнить ванну, сносила шокированного волшебника с ног. И все же настоящая инициация среди магглорожденных была большой редкостью. В основном изменения были столь незначительны, что даже не осознавались только что отпраздновавшими совершеннолетие магами.
Но — вот парадокс, — порой среди грязнокровок появлялись те, кто переворачивал все прежние представления о магии и мире с ног на голову. Маховик времени, аппарация, сыворотка правды — неотъемлемая часть современной магической системы, и лишь малая толика придуманного за последние сто лет, но, пожалуй, самая важная и полезная толика, данная миру именно магглорожденными. Порой случалось то, что волшебники, неприятно пораженные абсурдными, но, тем не менее, существующими фактами, называли «сбоем в реальности»: яркий, чистый дар ясновидения Кассандры Трелони, гениальность и запредельная способность к импровизации Роберта Тэна, создателя аконитового зелья…
Гарри провел немало времени, исследуя этот вопрос, пытаясь разобраться в различиях между магглами и магами, понять, почему Крис так упрямо считает чистокровных лучше только из-за уровня магической силы. И в конце концов пришел к выводу, что природе вздумалось поиграться в единство и борьбу противоположностей, для забавы столкнув между собой качество и количество. Магия чистокровных — ровное пламя костра. Оно неспешно разгорается, требуется не меньше тысячи лет для формирования полноценного аркана, но зато это пламя можно поддерживать, и мало-помалу оно будет расти и развиваться дальше. Магия грязнокровок — дикая стихийная вспышка, ценная не интенсивностью, то есть не силой и даже не умениями, а внезапностью, возможностью посмотреть на мир свежим взглядом. И немного изменить существующую реальность. Естественно, на факт существования гениев среди грязнокровок чистокровные снобы предпочитали закрывать глаза, повторяя, что исключения только подтверждают правило. Да и исключений этих было не так уж и много, что отнюдь не помогало классифицировать магглорожденных в современной магической системе и однозначно вогнать их в какие-то определенные рамки.
Гарри перелистнул страницу, все еще размышляя о столь противоположных подходах к искусству волшебства, и дописал еще один абзац об анимагах-насекомых. Магглорожденные, безусловно, имеют право на существование, но это все-таки не их мир. Не стоит пытаться изменить его дикие, жестокие и нелепые на первый взгляд традиции, если ты не понимаешь, что за ними стоит, не осознаешь их истинной ценности.
— Ну, Гермиона любит учиться, — усмехнулся он.
— Не то слово, Гарри. Только представь: я видел ее расписание, там по десять уроков в день!
— Ого! А есть и спать она вообще не собирается?
Словно по негласному уговору они непринужденно болтали о разной ерунде, делились впечатлениями о новых предметах. Одним словом, притворялись, что не встречались пару дней назад в Косом переулке, что не было внезапных обоюдных откровений. Но оба понимали, что это взаимное молчание являлось первым шагом к новым отношениям и обязательствам, зависящим только от них двоих. У Гарри и Рона появилась совместная тайна, не предназначенная для чужих глаз.
Гарри молча пододвинул к Рону готовое эссе, довольно откинулся на спинку скамьи. До ужина еще около получаса, уроки сделаны, в гостиную по понятным причинам не хочется возвращаться. Хотя там наверняка что-то случилось, ведь не ради же послеобеденного моциона Снейп метался от подземелий к больничному крылу. Конечно, нехорошо радоваться чужому горю, но если неизвестный страдалец — кем бы он ни был, — отвлечет зельевара от Гарри Поттера и статей о нем…
— Я сам напишу, — твердо заявил Рон, доставая пергамент.
Гарри невольно покосился на него. Ну, так и есть, покрасневшие глаза, чуть осунувшееся лицо — все признаки многодневного недосыпа. Наверняка штудировал подаренную Гарри книгу по азам боевой магии. Интересно, на практике пробовал? Вряд ли, в Норе таким не займешься, родители не поймут. Да и не на садовых гномах же практиковаться в оглушающих проклятиях. Хотя если бы гномы поняли, какая судьба ждет их в саду Уизли, они бы сочли за лучшее самостоятельно мигрировать за ограду. Желательно за ограду соседней деревеньки.
— Кстати, вам МакГонагалл тоже рассказывала об анимагах?
— Ага, — кивнул Гарри.
На уроке он первым делом спросил Криса, не умеет ли тот в кого-нибудь превращаться, и в ответ получил гордое: «В дракона!». Ложь настолько явная, что легче поверить в возрождение Атлантиды.
— А ты хочешь стать анимагом?
— Ну, мы могли бы вместе… — начал Рон.
Гарри с сожалением помотал головой. Подобная идея приходила ему в голову, но Крис быстро отговорил ученика от рискованного мероприятия. Еще неизвестно, как повлияет магия перевоплощения на сочетание двух разных личностей в одном теле. Вдруг Гарри зря потратит пару лет на бесплодные попытки или, того хуже, после первого же превращения не сможет вернуться в человеческую форму? Да и особой практической пользы в том, чтобы быть анимагом, Крис не видел. На все доводы Гарри он тут же находил контраргументы и заклинания, позволяющие добиться того же результата. Летать — на тебе метлу, плавать — выучи десяток чар, гулять, где вздумается — есть мантия-невидимка. В ответ на намек на теплую шерсть, так необходимую зимой, последовало ехидное предположение, что с тем же успехом можно обзавестись черепашьим панцирем, полезным во время града. Невозможность самому выбрать будущую анимагическую форму заставила Гарри признать правоту наставника. Анимагия умение интересное, но в их случае не особо нужное. Тем более что у Гарри почти сформировался способ «приручения» крестража.
— Нет, Рон. Я… не чувствую в себе предрасположенности к анимагии.
Уизли разочарованно кивнул головой и, может быть, даже поверил в отговорку друга.
— Жалко. Вдвоем было бы легче, мы могли бы помогать друг другу. Я спрашивал МакГонагалл, как можно этому научиться, а она сказала, что занятия проводятся только для совершеннолетних магов. И что в школьной библиотеке такой информации нет, а то студенты порой творят с собой такое, что приходится звать до дюжины специалистов из Мунго. Я подумал, что мы могли бы на каникулах зайти в Библиотеку, там никто не скажет, что мы недостаточно взрослые, чтобы получить пару учебников…
— Рон, забудь об этом, — фыркнул Гарри. — Ты разве не слышал, что старшекурсники говорят о расценках архивистов? Так вот, это чистая правда. Ты за возможность час полистать учебник и задать пару вопросов будешь расплачиваться до седьмого курса. Лучше поговори об этом с Гермионой. Она любимая ученица МакГонагалл, вдруг сумеет ее уговорить на несколько частных уроков.
Можно было бы сделать анонимный заказ во «Флориш и Блоттс», но Гарри знал, что денег у Рона не было, поэтому не стал предлагать. Не стоит приучать его к тому, что Гарри Поттер будет собирать Рональду Уизли личную библиотеку. Вместо этого он поинтересовался, как прошел первый урок Хагрида. И Рон рассказал, причем рассказал такое, что и Гарри, и Крис пожалели, что не выбрали уход за волшебными созданиями. Ну разве могло что-либо подобное случиться на рунах? Конечно, нет!
— Зайдем к Хагриду после ужина, — предложил Гарри.
— Э-э-э, Гарри, знаешь… Сириус Блэк…
— Что — Сириус Блэк? Он зачаровал дверь хижины, и теперь никто не может попасть к Хагриду? Или караулит за дверью, чтобы утащить кого-нибудь в лес? Рон, ни один беглый преступник, если только он не выжил из ума, не будет прятаться в школе.
— Все не так просто, Гарри. Тебе действительно надо быть осторожнее. Я случайно подслушал разговор папы с мистером Шеклболтом, аврором, и они говорили, что Сириус Блэк охотится за тобой. Правда охотится, Гарри. И он знает, что ты в школе.
«М-м-м, у нас что, опять проблемы?» — на этот раз Гарри даже не удивился. В первый раз, что ли?
«Дай-ка подумать. Сильный маг, темный род, неизвестный аркан, неизвестные цели… Да, очень похоже, что у нас проблемы», — Крис сделал нерадостный, но вполне ожидаемый вывод.
— Ну уж до хижины Хагрида я как-нибудь доберусь. Полоумный колдун, который хочет меня убить, еще не повод для добровольного заточения. Но теперь я буду спать спокойно, — видя, как вытянулось лицо Рона, Гарри счел за лучшее объяснить: — Меня всегда кто-то да пытался убить. А в этом году никто не торопится занять место в очереди желающих отправить Гарри Поттера на тот свет. Это так непривычно. Но теперь, когда я знаю о Блэке, жизнь начинает налаживаться.
Дата добавления: 2015-08-29; просмотров: 18 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |